Тоня Ивановская
Ростки пшеницы
Стебель
– Ма-ам, а когда я родился, какая была погода? – спросил Киалим, рассматривая почки черемухи за окном.
– Хм. Тепло было. Зелено все. А тебе зачем?
– Просто интересно, когда я родился. Летом. А когда? Тогда цвели яблони? Или еще нет? Может, тополиный пух забивал пространство между открытых рам, и было душно? Интересно ведь. Разве нет? Почему ты никогда не обращаешь внимания на мелочи вокруг нас? Мелочи, которые отличают нас.
– Это ересь. Не говори так.
– Разве это правильно, что вера стирает наши отличия? Все, что у нас есть, одинаковое. Подчинено распорядку, который придумали Отцы Церкви. Они нам не доверяют? Хотя это тоже грех. Священники думают, что раз когда-то люди стали слишком тщеславны и стремились обыграть богов, то и теперь пойдут по этому пути? Но разве это верно? Ты не думала, что мы теперь знаем о том, к чему приводят такие решения? Мы ведь сделали выводы. Нет? Почему мы не можем быть разными? Почему моя жизнь такая же, как жизнь моего деда? Я просто слежу за поставками, списываю испорченное, работаю в кофейне, молюсь. Потом Церковь выберет мне жену. У нас будут дети. И они тоже будут жить так же. Зачем? Зачем все это? Я даже не знаю, когда я родился.
– Киалим, – дрогнул ее голос. – Мне страшно. Не говори эти страшные вещи.
– Так какая была погода, мам?
Она села напротив и разглядывала его растерянно. А он притянул к себе графин с водой и пару стаканов.
– Вот смотри. Это время, – налил он воды в один стакан. – Отцы Церкви говорят, что время движется по кругу. Встает солнце, начинается день, когда встает снова, день начинается заново, – он переливал воду из одного стакана в другой. – Но почему тогда растения живут вне времени? Они не начинают свой цикл каждый день сначала. В одно время цветут одни, в другое другие, иногда листва желтеет и падает. Я думал, из-за пришедшего холода, но даже когда тепло, она все равно желтеет. Я думаю, время не идет по кругу. Вернее, – он пристально посмотрел на перепуганную мать. – Я думаю, этот круг значительно больше. А может, его вообще нет. Время льется, как вода, и все. Без рамок.
– Киалим, ты все еще хочешь быть Странником?
– Хочу, – честно ответил он. – Хочу знать, куда все идет. Хочу быть нужным. Хочу, чтобы в моей жизни был смысл.
– Но, Киалим! – всплеснула она руками. – В твоей жизни есть смысл!
– Да? Какой?
– Ты… – рассеянно смотрела она по сторонам. – Ты мне нужен. Ты мой сын.
– Для чего нужен?
– Тебе нужно поговорить со священником. Да, – она резко встала. – Я прямо сейчас его позову.
– Не нужно. Я был вчера на исповеди. Просил отправить меня на тестирование.
Мать села. Молча смотрела в окно, мучительно заламывая фартук.
– У меня встреча с Вил, – поднялся Киалим из-за стола. – Я пойду.
Понимал, что ему совершенно нечего сказать. Оправдываться не хотел. Искренне считал, что имеет право уйти с острова. Как утешить ― тоже непонятно. Несомненно, для нее это удар. Он никогда не вернется домой. Матери останется только молиться о грешном сыне, верить, что он все еще жив.
– Ты идиот! – крикнула Вилюча, заметив его на улице.
Она подбежала и врезала ему со всей дури.
– Умный, значит! Сейчас тебе все умности из головы вышибу! Самоубийца хренов.
– Эй! – перехватил Киалим ее руки. – Угомонись. Все равно силенок не хватит. Ну что ты смотришь на меня? Почему вы с ней так смотрите? Я всегда говорил, что уйду. Я все делал, чтобы уйти. А вы смотрите.
– Ты умрешь, – оставила попытки его ударить. – Как ты не понимаешь, что там тебя ждет только смерть.
– Ты забавная, когда волнуешься, – улыбнулся Киалим и отпустил ее руки. – Я понимаю, что быть Странником, значит, подвергать себя смертельной опасности…
– Идиот, – ударила она кулаком по спине. – Нет там никакой опасности. Только смерть.
– Жить здесь, как я живу – смерть, – нахмурился Киалим. – Все! Хватит. Неужели так сложно меня не пилить? Неужели нельзя за меня просто порадоваться? Тебе сложно? Твой отец пообещал мне тестирование осенью. Сейчас уже совершеннолетие. Но он ждет, когда приедет Странник с поставкой лекарств. Почему-то нужен он. Проведет тест. Все решено.
Киалим взял ее за руку и повел за собой.
– Я, между прочим, тебя хотел угостить. Унес печенье и кофе. В кофейне, извини, сидеть неохота. А на берегу можно. Уже все готово. Пойдем.
Она послушно плелась за ним, а потом, как только вышли к берегу, остановилась.
– Киалим.
– Что стряслось?
– Иди в священники.
– Что? – засмеялся он.
– Я серьезно. Ты хороший. Ты внимательный. Тест можно интерпретировать иначе. Иди служить Церкви. Получишь знания, которые так желаешь. Несколько лет будем учиться вместе. Твоя мама будет счастлива. Все будут счастливы. Тебя, может, даже на этот остров вернут.
– Что ты несешь? – злился Киалим. – Какой из меня священник? Я ни в одного бога не верю.
– Как будто кто-то из Церкви в них верит, – захохотала Вилюча. – Дурак. Да ты один из немногих, кто хотя бы задумывается о богах. Тебе нужно оставить эти глупости с разведкой и заботиться о жизни в поселениях.
– Я не из таких. Я не трус. Не буду прятаться в храме, пока Странники отдают свои жизни.
– Киалим, ты не сможешь убить монстра.
– О. Спасибо, что в меня веришь. Иди домой.
Он отпустил ее руку и пошел к месту для пикника один. Не хотел больше видеть язву. С первой встречи он заставляет себя не обижаться на подколы вредины. Но сегодня Вилюча перешла все границы.
– Киалим! Ты не понимаешь. Ты просто не все знаешь!
– Конечно, я не все знаю, – и не думал останавливаться. – Никто из нас ничего не знает. А, ну да. Ты же дочка самого умного. Злюка горделивая. Поганка. Такая же тощая, бледная и дрянная. Иди домой!
Сделал с десяток шагов и понял, что она не обругала в ответ. Не фыркнула. На Вил это не похоже. Киалим обернулся и растерялся, увидев ее спокойное лицо.
– Просто не хочу твоей смерти, – сказала Вилюча и подошла. – Я не считаю тебя трусом. И слабым тебя не считаю. Но до монстров не добраться. Ты умрешь, как только заплывешь за рифы.
– С чего ты вообще это взяла? – зло усмехнулся Киалим.
– С того, – сложила руки на груди, как всегда она делала, когда упиралась, что права, и это не обсуждается.
– Мне приятно, что ты так сильно за меня переживаешь, – постарался смягчить тон Киалим. – Серьезно. Это тебе не свойственно, потому я, должно быть, не так отреагировал. Необычно чувствовать твою заботу…
– Это не просто забота, идиот! Я тебе жизнь спасаю!
– Ладно, – чуть не рассмеялся от ее драматизма. – Пусть будет так. Э… Понимаешь… Тебя, по-видимому, беспокоит путь до острова, где нас будут обучать. Думаешь, это где-то далеко и мы, пока необученные, столкнемся с морскими чудищами и погибнем. Нет, это вряд ли. Понимаешь, я сделал некоторые наблюдения. То есть… Смотри, я ведь в кофейне всегда Странников встречаю. Мама не очень это любит, но я все равно навязываюсь. И я заметил одну вещь. Они ведь когда едят, нижнюю часть маски складывают. Она заезжает так интересно. Но ты не видела, скорее всего. А вот я видел. И много раз. Хотя из-за капюшона это сложно, но тут главное потренироваться. Короче, представляешь, у всех Странников всегда одинаковая щетина.
– Что? – растерялась Вилюча.
– Длина волосков одинаковая.
– И что с того?
– Я подумал, что вряд ли они бреются в море. К тому же в этом случае прибывали к нам без щетины. А она есть. Значит, – выжидающе посмотрел на Вилючу.
– Что?
– Их пункт сбора недалеко. Это не остров с поселением. Сколько живу и сколько бы я ни спрашивал, никто и никогда не видел, чтобы Странник брился. Да и как он это сделает в маске-то?
Сбоку, где-то среди деревьев послышались вялые аплодисменты. Вилюча вздрогнула, а Киалим уставился в кусты, пытаясь разглядеть, кто их подслушивал. Странник! Он медленно вышел на свет и с интересом разглядывал то Вил, то Киалима.
– Сутки, – сухо сказал он, кивнув. – До ближайшего острова сутки.
Киалиму не было знакомо это слово. Но он понял, что правильно предположил наличие острова. Решил задачу. Все внутри его ликовало. Посмотрел на Вилючу, та стояла с отрешенным мертвенно-бледным лицом.
– Ты дочка священника? Я тебя видел. Интересно. А ты, получается, тот мальчишка, который рвется в разведку. По правде говоря, ваш священник заверил меня, что ты глупый, что из-за глупости своей мечтаешь о подвигах. Хм.
Киалим чувствовал себя преданным.
“Глупый. Это я глупый? Как он мог такого наговорить разведчику? – вновь взглянул на Вилючу. – Ах ты ж, зараза! Отца, значит, попросила дать на меня характеристику”.
– Увидимся осенью, – сказал Странник и прошел мимо.
Как только разведчик ушел достаточно далеко, Вилюча попыталась взять Киалима за руку. Он отшатнулся.
– Не прощу. Этого я тебе не прощу.
