Тео Блэнкенси
У парижских апачи
Убийство
В "Проснувшемся ангеле" все снова стало спокойным и нормальным, после того как Раффлза забрали. Такие инциденты не являются чем-то необычным для этой аудитории. Кровавые драки с полицией – почти ежедневное явление в их районе, и поскольку на этот раз дело касалось незнакомца, человека, с которым они лично не имели ничего общего, старое настроение вскоре вернулось.
Ближе к двум часам ночи паб начал пустеть, и когда старый деревянный колокол, который монотонно тикал, пробил две унылые ноты, Пистоли поставил еще одну большую бутылку красного вина на стол, за которым сидели Марго и два апачи.
Затем трактирщик закрыл дверь в подвал, выключил три из четырех газовых ламп и присоединился к ним троим за столом.
– Ты испортила нам почти весь вечер из-за этого проклятого кошелька англичанина, – недовольным тоном обратился Пистоли к Марго.
– Да, такой дурак! – размышлял один из двух апачи. – Стоит ли грабить такого голодного детектива, когда тебя ждет хорошее дело!
Марго не обращала внимания на эти упреки, тем более что на ее сторону встал Летурнер, ее любовник.
– Оставьте ее в покое, – пробормотал Летурнер. – Хватит ныть, все закончилось хорошо и точка! Сейчас у нас нет времени на упреки, потому что другая маленькая история должна закончиться к четырем тридцати.
Остальные, похоже, тоже это заметили, и Пистоли заговорил с Марго.
– Ну, и что ты выяснила?
– Все! – ответила девушка, полная самодовольства.
– Я уверен, что это будет не в счет, но у старого, похоже, что-то на совести, потому что сегодня днем к нему в дом прислали двух полицейских.
– Проклятье! – воскликнул Крахат.
– Значит, пока мы ничего не можем сделать, – пробормотал Пистоли.
– Ага, – поспешно вмешалась Марго. – Оба агента были помещены под крышу в садовом домике, а спальня Менуазье, где находится сейф, находится в передней части дома. То, что происходит там, не должно быть слышно сзади.
И полная гордости, потому что ее объявление было таким важным, она продолжила:
– Вы знаете, что моя тетя, старая Корали, работает экономкой у Менуазье. Когда-то она была его возлюбленной. Я навещаю ее раз в полгода. Летурнеру пришла в голову светлая мысль, что мы можем получить что-нибудь от старухи. Как мы и договаривались, я снова поехала туда сегодня днем. Там что-то не так, хотя я не знаю, что именно, потому что моя тетя тоже не знает. Я думаю, что Менуазье куда-то вляпался, потому что с одиннадцати часов утра задний дом охраняют два полицейских, а старый больной лежит в постели.
– Полиция останется там на всю ночь? – спросил Крахат.
– Каждые четыре часа их меняют, – сказала ему Марго, – но в парадном доме бояться нечего, потому что они должны оставаться в садовом домике.
– Я этого не понимаю, – сказал Пистоли, пожимая плечами.
Однако Летурнер нахальным тоном вмешался в разговор.
– Это не наше дело. Если они меняются каждые четыре часа, то теперь новый охранник зайдет в садовый домик в три часа. Мы подождем этого времени, а потом проберемся в дом с парадного входа.
– Но как нам войти, не подняв шума? – спросил Крахат.
Этого вопроса Марго, казалось, ждала.
Она достала из кармана халата связку ключей.
– Вот, – сказала она без дальнейших объяснений.
– Ключи от дома? – спросил Пистоли.
Марго утвердительно кивнула и с гордостью почувствовала на себе восхищенные взгляды своих спутников.
– Я взяла их у тети незаметно для нее, – сообщила она с веселой улыбкой.
– Ну вот, теперь вы точно осмелели, герои! – прорычал Летурнер и с энергичным "вперед!" встал.
Остальные последовали за ним, правда, нерешительно, но не смея противиться его решимости.
Пистоли достал маленький воровской фонарь и включил. Затем он также погасил последний газовый фонарь, и теперь все, отодвинув грязную занавеску, вошли в кухню, откуда по узкой лестнице попали на задний двор дома.
Пистоли погасил фонарь, сунул его обратно и открыл внешнюю дверь.
Теперь маленький клуб стоял на улице.
– У вас есть инструменты? – спросил Летурнер у двух мужчин, и на их утвердительный ответ продолжил:
– Хорошо, у меня есть ключи, вы оставайтесь вместе, я пойду с Марго, мы встретимся у Триумфальной арки.
Марго и ее галантный кавалер исчезли на темной улице и направились к площади Бастилии.
Там стояло несколько экипажей, из которых они взяли один и поехали в конец авеню Елисейских полей.
Пешком они отправились к Триумфальной арке, в темной тени которой их уже ждали Крахат и Пистоли.
– Вперед! – крикнул Летурнер двум мужчинам, и, не говоря больше ни слова, они вместе пошли по авеню Мак Махон к улице Байен.
Дом Менуазье уже был хорошо виден на углу улицы, и, должно быть, было уже три часа, потому что как раз в это время дверь дома открылась, и старая Корали выпустила двух полицейских, которым на помощь пришли их спутники.
Крахат и Пистоли перешли на другую сторону улицы, чтобы их не заметили, а Летурнер шел под руку с Марго, как влюбленная пара на ночной прогулке.
Оба полицейских проскочили мимо них.
На углу следующей улицы четверка снова встретилась.
Как можно короче, они снова обсудили, что делать.
По мнению Марго, при глухоте Корали не было причин опасаться, что она услышит шум у входной двери, но важно было закрыть ее как можно тише, чтобы не вызвать любопытства полицейских в садовом доме.
– Я справлюсь с этим, – сказал Летурнер, доставая из одного из карманов банку с маслом. Он налил немного масла в замочную скважину, затем осторожно вставил ключ, неслышно повернул его и открыл дверь.
Затаив дыхание, банда пробралась внутрь, а Летурнер снова закрыл дверь.
Внизу в доме было темно, только в саду слабый луч света падал через окна садового домика.
– Вот где офицеры! – прошептала Марго. Затем, зная планировку дома, она взяла руку своего любовника и повела его вверх по лестнице, которая вела в квартиру Менуазье.
Остальные немедленно последовали за ними.
– Что нам делать со старой Корали? – спросил Крахат. – Когда она увидит нас, она позовет на помощь.
– Отправить на тот свет, прежде чем она успеет разинуть пасть! – огрызнулся Летурнер.
При этом он достал ключи, чтобы отпереть дверь в коридор, но он мог не делать этого, так как старая Корали еще не заперла дверь.
Четверо вошли в коридор, но остановились на пороге, потому что в кухне горел свет, а Корали стояла у плиты спиной к ним и готовила какое-то блюдо.
Летурнер медленно пополз к открытой двери кухни, за ним последовал только Пистоли; в его правой руке сверкнул короткий кинжал.
Когда любовник Марго достиг порога кухонной двери, старая Корали обернулась.
Ее взгляд упал на двух мужчин, стоящих в дверном проеме.
В ужасе она широко раскрыла свои тусклые глаза и хотела закричать, но Летурнер уже бросился на нее, его длинные костлявые пальцы вцепились в худую шею старухи.
С ее губ сорвался глухой звук.
– Бей! – приказал Летурнер, и Пистоли без колебаний вонзил кинжал в сердце старой экономки.
Тело Корали содрогнулось, ее худые руки, которые отчаянно пытались схватить руки Летурнера, обмякли, а широко раскрытые глаза смотрели на убийц. С этим еще одна дрожь прошла по всему телу, и она умерла.
Летурнер, руки которого по-прежнему сжимали шею женщины, медленно опустил тело на пол и вместе с Пистоли направился к Марго и Крахату, которые наблюдали за происходящим у дверей кухни.
– Где спит старик? – спросил Летурнер шепотом.
Марго указала на дверь в конце коридора.
– Мы не должны ждать, пока он проснется, – размышлял Пистоли, – потому что если он закричит, мы пропали!
– Эта стала немой, – ответил Летурнер, – а ты уладь это дело, Крахат. Марго останется у двери и присмотрит за ним, а мы с Пистоли откроем сейф.
Крахат побледнел.
– Должен ли я убить старика?
– Трус! – сказал Летурнер презрительным тоном, но Марго положила конец этому разговору.
– Пусть Крахат затаится, я позабочусь о старике. Такой дряхлый старик, что даже я осмелилась!
Летурнер смотрел на нее взглядом, полным благодарного восхищения. Она взяла кинжал Крахата из его правой руки и решительно подошла к двери спальни Менуазье.
Когда она открыла дверь, фонарь Пистоли уже освещал комнату. В одном углу стояла кровать, на которой спал ростовщик.
Вернее, он не спал.
События предыдущего дня не давали ему уснуть, и когда яркий луч света упал в его комнату, он рывком выпрямился в кровати.
Прежде чем он успел понять, кто пришел побеспокоить его в этот необычный час, он почувствовал, как на него навалилось тяжелое тело.
Марго прыгнула на грудь старика. Левой рукой она пыталась вдавить его голову в подушки, а другой размахивала кинжалом.
Но отчаяние придало седобородому старцу неестественную силу. Когда его стоны задыхались в подушках, его пальцы путались в черных волосах его врага. Левой рукой он потянулся к оружию убийства и вдруг схватился за рукоятку.
Правой рукой он со всей силы дернул женщину за волосы, та вскрикнула от боли и выпустила кинжал.
– Помогите, идите скорее, этот парень сильнее, чем я думала! – позвала она остальных, и Пистоли с Летурнером бросились к кровати.
Но было уже слишком поздно.
Менуазье схватил кинжал левой рукой и вонзил его в бок Марго.
С проклятием кулак Пистоли обрушился на голову ростовщика, который упал назад без сознания. После этого он вытащил нож из раны Марго и вонзил его в сердце Менуазье.
Летурнер положил Марго на пол и теперь тщетно пытался остановить кровь, текущую из раны.
– Оставь меня, – стоном прозвучало из уст девушки. – Со мной все кончено, дай мне полежать спокойно, смотри, что можно схватить и уходи отсюда.
– Перевяжи ей рану платком, – шепнул Пистоли Летурнеру. – А я пока опустошу сейф, а потом посмотрим, как ее увести, – и тут же приступил к осуществлению своего плана, в то время как Крахат с трепетом и беспомощностью наблюдал со стороны, как Летурнер возится с умирающей девушкой.
Старый железный сейф не оказал особого сопротивления. Вскоре дверь рывком распахнулась, но здесь трактирщика "Проснувшегося ангела" ждал новый сюрприз. Сейф был пуст, перед ним лежали только несколько книг и пачка квитанций, и как бы тщательно он ни обыскивал все с помощью фонаря, ничего ценного найти не удалось.
С яростным проклятием он повернулся к Летурнеру, который все еще стоял на коленях на полу, но его, казалось, больше не интересовал этот вопрос, потому что на его глазах умирала Марго.
– Уходи скорее, уходи отсюда, оставь меня здесь, – с трудом пролепетала она; после этого она упала на спину и испустила последний вздох.
Летурнер выпрямился.
– Мы должны взять ее.
– Это не имеет смысла, – ответил Пистоли. – Мы все равно не сможем вернуть ее к жизни, а если мы потащим ее отсюда сейчас, то предадим самих себя. Так что оставь ее и иди с нами!
Казалось, вся гордость в Летурнере была сломлена; он невольно позволил вытолкнуть себя вместе с испуганным Крахатом.
У Пистоли хватило ума запереть дверь в коридор, чтобы прошло как можно больше времени, прежде чем трупы будут обнаружены.
Затем все трое спустились по лестнице и, тщательно закрыв за собой дверь, оказались на улице.
Но теперь и Пистоли почувствовал сильный страх, и, преследуемые чертями, трое преступников поспешили по улицам.