Татьяна Захарова
Стерва поневоле, или Инструкция по выживанию
Особенностью соседки было, то, что она почти никогда не врала (ни разу не была поймана мной). Наверное, это обратная сторона её Дара. Я пожала плечами, разглядывая розы, и развернула записку Аллитера. «Вину признаю, постараюсь исправиться. Из животных при ловле пострадало только одно двуногое, прямоходящее. Впрочем, Зорвиэлю я все исцелил. Аллитер» Улыбнулась и телекинезом притянула второй букет – оранжевые лилии. Оригинально. Записка была образцом таланта: «Жду. Аскар». Жди-жди! Хотя бы до конца недели жди терпеливо. Отбросила букеты, выбираясь из-под одеяла.
Умывалась быстро, но когда вышла – заметила, что букеты помещены уже в вазы. Натали улыбнулась мне. Записки лежали на кровати, так же как я их оставила.
– Не читала, – пояснила Натали, заметив мой взгляд. Пожала плечами и сказала честно.
– Можешь почитать, если так любопытство. И спасибо за вазы, но это не обязательно. Или ты, таким образом, перемирия пытаешься добиться? – подошла к шкафу и критически посмотрела на свои немногочисленные вещи. Принарядиться что ли? Есть у меня одна рубашка, точнее даже блузка рубашечного кроя. Размер в размер, белая с черной вышивкой на спине в виде летящего дракона (подарок Артемия, но она мне так понравилась, что выбросить не смогла). Уже потянулась к ней, но в последний момент руку отдернула. И взяла привычную черную рубашку, пусть и из качественной ткани. Тоже размер мой, когда её покупала, была мне на размер больше (на ярмарке уступили по приемлемой для меня цене). Надела рубашку, чуть свободные брюки, ремень выбрала нестандартный, а широкий с цветочными мотивами. Посмотрела на ленты, что вчера взяла у Аллитера, и взяла все же свою стандартную черную.
– Хочешь, я заплету тебе красивую косу? – спросила Натали у меня, после продолжительного молчания.
– Натали, я не узнаю тебя. Чего хочешь? Говори прямо, – немного резковато, но на долгие политесы времени нет. Волосы расчесала быстро и уже начала мастрячить «дракончика» (я так обзываю косу, когда пряди последовательно вплетаются в косу, начиная с макушки и до затылка).
– Наверное, уже поздно. Но я хочу не перемирия, а твоей дружбы.
– Её будет непросто заслужить, – предупредила я откровенно, удивленная её словами. Она «ис Байко» – не законнорожденная, но признанная отцом -аристократом. И её социальное положение выше моего – так зачем ей моя дружба? Или думает, что быть подругой любовницы ректора – это престижно? Или дает какие-то поблажки?
– Понимаю, – призналась Натали. – Но хочу узнать тебя.
– Посмотрим, – я пожала плечами. И ведь не врет. Так зачем ей это?
– Да что ты перед ней выслуживаешься? – не выдержала Исабель. Так и знала, что промолчать эта полукровка не сможет. – Нашла перед кем…
– Ты не права, Исабель. – спокойно возразила Ната. – Я уже давно знаю Аллитера, наши отцы – приятели. И он никогда бы не проявлял свои чувства так открыто к недостойной его девушке. Как бы он не желал заполучить её в свою постель.
– Будешь склонять меня в его сторону? – с улыбкой уточнила я. Ну вот и выяснилась причина. Обула сапоги, взяла куртку и сумку.
– Нет, – твердо сказала Натали. – На улице похолодало, лучше надень шапку и шарф.
Кивнула, все ещё немного удивленная словами девушки. В соседках она у меня с прошлого года, и, честно говоря, её дружба с Регейро – новость для меня. Намотала шарф, взяла шапку и перчатки и двинулась к выходу. Спускаясь по лестнице, застегивала куртку и натягивала шапку.
На улице дыхание немного перехватило от холода. Выдохнув, решила ускориться. В холе Главного корпуса сняла и шапку и перчатки, куртку расстегивала уже на пороге столовой. Бес дожидался меня за «нашим» столом в компании Аллитера и Зорвиэля.
– Привет, – поздоровалась я со всеми, вешая сумку и куртку на спинку свободного стула. Быстро набрала еды и вернулась за стол. – Итак, Аллитер, попытка номер три, все с тем же названием «не испорти аппетит». – Регейро с легкой усмешкой кивнул.
– Приятного аппетита, Кейра. – вмешался Зорвиэль в наши «гляделки».
– Спасибо, – вежливость наше всё. Я приступила к завтраку, ребята его уже заканчивали и сейчас неторопливо попивали чай. Покосилась в сторону преподавательского стола, ректор был на месте. Кивнула ему, приветствуя. Аллитер никак не среагировал, хотя мой жест заметил. Прогресс, однако. Несколько минут моего молчания, пока я в ускоренном темпе поглощала яичницу с беконом, а ребята обсуждали предстоящие пары. Когда же я приступила к сладенькому: пирог с клубничным вареньем, Аллитер «отмер».
– Кейрина, а можно несколько личных вопросов? – с улыбкой спросил он.
– Это каких? – подозрительно спросила я.
– Очень личных. Но начнем с вопросов попроще. – шутливым тоном предложил он. – Любимый день недели? – я округлила глаза, сдерживая смешок.
– Воскресенье, – честно сказала я. Уже года два как оно стало любимым, с тех пор как я стала проводить этот день в обществе Ники и няни. – Я провожу его вдали от этого места.
– Любимый цвет? – спросил Регейро все с той же шутливой улыбкой. Задумалась всерьез.
– Наверное, черный, – неуверенно протянула я.
– Ты не знаешь этого? – удивился Аллитер. Я пожала плечами.
– Может оранжевый, а может, голубой или зеленый. Не задумывалась как-то раньше. А черный – не маркий, очень практичный цвет в одежде.
– Ладно. Вопрос ещё сложнее – какие цветы ты любишь? – Аллитер пристально посмотрел на меня. Хммм, он, действительно, хочет ухаживать за мной по всем правилам?
– Регейро, вопрос слишком сложный, – улыбнулась ему легко, дразняще, смягчая таким образом отказ. – И учти, лорд-ректор нас подслушивает.
– Ответ-то хоть знаешь? – насмешливо спросил Аллитер, кинув быстрый на лорда Аскара. Я кивнула и быстро доела пирог.
– Не розы, – дала подсказку я, допивая чай. Ребята встали одновременно со мной.
– Кстати, что с кроликами-то делать? – спросил Аллитер небрежно. – Все пятеро пока в моей комнате.
– Куда шестого дел, изверг? – возмутилась я, тщательно следя, чтобы губы не разъехались в улыбке. Аллитер обескуражено смотрел на меня, и надо было Бесу испортить всю картину искренним смехом. Сама не смогла сдержать хохот, когда Регейро понял, что я опять его «обманула». Но не рассердился, а с теплотой посмотрел на меня. Отсмеявшись, я призналась. – Без понятия, что с ними делать. Можешь, на свободу в лес выпустить.
Мы уже выходили из столовой, бросила быстрый взгляд на задумчивого ректора и первой выскользнула в коридор.
– Кейрина, – тихо позвал меня Аллитер после очередного поворота. – Ты поужинаешь у меня? Я буду вести себя прилично. Обещаю.
– Нет, Регейро, пока мы просто пытаемся общаться нормально, – серьезно ответила я. – На «свидания» с тобой я ещё не согласна.
– А в компании Беса и Зорвиэля? – спросил он, уже явно уговаривая.
– Не на этой неделе, – я решила поторговаться и с ним. Регейро прищурился, но промолчал, кивнув. Мы уже дошли до аудитории, когда Аллитер удержал меня за руку, взглядом попросив друзей оставить нас.
– Кейрина, я… – начал Регейро, заглядывая мне в глаза. – Я не причиню тебе вреда, знаю, сейчас ты не веришь мне. Но хотя бы попытайся.
– Я и пытаюсь, – пожала плечами, высвобождая руку и отступая на шаг. Мимо нас прошел Дюбре с мерзкой ухмылкой на лице.
– Мне кажется, это он стучит на тебя декану, – пробормотал Аллитер, когда за сокурсником закрылась дверь. Кивнула: у самой такие же подозрения. Как их проверить, пока не знаю.
– Не в курсе, как долго продлиться командировка декана?
– Недели три, наверное, – медленно протянул Регейро. – Я могу тебе как-то помочь в ситуации с лордом Веррисом?
– Не оставляй меня с ним наедине, – тихо сказала я. Больше он ничем не поможет, но и это уже много. Аллитер кивнул и озвучил главную проблему.
– Практика? – я поморщилась: да, этот период будет сложным. Всегда это знала и готовилась морально, но… Сейчас у меня есть компромат на декана, плюс если Аллитер и Зорвиэль будут помогать нам с Бесом. И возможно обойдется без потерь. Хотя сомневаюсь. О шарх, забыла вчера с Бессарапом поговорить насчет компромата. Аллитер, привлекая мое внимание, дотронулся до моей щеки. – Почему вы с деканом поссорились? – дернулась в сторону.
– Мы никогда не «дружили», чтобы ссориться, – твердо сказала я и шагнула к двери в аудиторию. – И я не буду с тобой обсуждать отношения с деканом.
– Что он сделал, Кейрина? – спросил Аллитер, но я уже не слушала. Прошла на свое место и почти сразу прозвучал гонг. А на следующей перемене меня ожидал сюрприз. Неожиданно из портала вышла Натали и подошла к Регейро. Он к тому времени развернул свой стул к нашему с Бесом столу и подвинул ещё один. Зорвиэль также повернулся к нам. Остальные сокурсники несколько выжидающе посмотрели на нашу компанию. Покосилась на Беса, он улыбнулся.
– Кейрина, – начал Зорвиэль, тщательно подбирая слова. – У тебя есть идеи, как можно остановить слухи о тебе, ректоре и Аллитере? А то мы вчера голову сломали, обдумывая, что можно сделать. – Я округлила глаза и покачала головой.
– Боюсь, это невозможно, – признала я очевидное. Натали кивнула в ответ на вопросительный взгляд Аллитера.
– Но что-то же можно сделать, чтобы ты не пострадала? – возразил Зорвиэль, пристально наблюдая за мной. Они предлагают мне помощь? С чего бы? – Хочешь, мы сделаем так, чтобы все узнали, что ты вовсе не «за» эти ухаживания? – Я ошарашенно уставилась на сокурсника, потом посмотрела на Аллитера. Одно дело, когда аристократ начинает ухаживать за красивой простолюдинкой, пусть она и «облегченного» поведения. Совсем другое, когда эта девушка ещё и нос воротит от подобной чести. И он согласится на это? Регейро кивнул в ответ на неозвученный вопрос.
– Да не надо, – пробормотала я. – Перетерплю как-нибудь: всего четыре месяца осталось, – и вновь кивок Натали.
– Ребята, – неожиданно вмешался Дюбре. – А вам не кажется, что это даже смешно? Пытаться спасти репутацию этой шлюхи – заранее проигрышная позиция.
– Заткнись, Дюбре, – прошипел Аллитер, зло посмотрев на сокурсника. – Тебя никто не спрашивает.
– Да что ж вы вдруг решили защищать её? Чуть ли непорочной девой хотите выставить? – с насмешкой протянул Алекс. – Это ведь нелепо! Все знают, что она спала с лордом Веррисом с первого курса, и как бы Кейра не пыталась сейчас обвинить во всем декана, мы…
– Заткнись, – прошипела уже я.
– Правда глаза колет? – съехидничал Дюбре. Августин хмыкнул, поддерживая этого урода. Огляделась по сторонам: вновь встретила осуждающие меня взгляды. И не выдержала.
– Слушайте, что в вас такое конкретно извращенное, чтобы всерьез думать, что постель декана – предел мечтаний пятнадцатилетней девчонки? – спросила я, не скрывая презрения. Многие пристыдились, многие, но не все. Готран подошел ближе к нашему столу.
– Да хватить строить из себя жертву, Кейрина. – с едкой насмешкой протянул он. А ведь на третьем курсе, он искренне считал, что влюблен в меня. – Лорд Веррис содержал тебя все эти годы.
Я откинулась на спинку стула. Это с чего они решили, что я должна оправдываться перед ними? Снова огляделась по сторонам: так думали многие, если не все. Только Бес знал правду. Посмотрела в глаза Аллитеру и поняла, что он думает также. Задело ли меня это? Наверное, все же да. И как можно испытывать какие-то глубокие чувства к девушке, если такого мнения о ней? Или он решил «благородно» забыть все мои «прегрешения», все что было «до него»? А может, хотел и сам воспользоваться моей «продажностью»?
– Кейра, скажи это сама, – попросил меня Бес. Иначе выскажется он?
– Ты свечку держал, чтобы утверждать это с такой уверенностью? Или видел, чтобы он мне деньги давал? – язвительно спросила я у Готрана. Призвала сферу истины, на миг совершенно забыв про Натали. – Никогда и ни от кого в этой Академии не принимала денег, даже от Артемия. Хотя он и пытался мне их силком всучить, так как обещал содержать меня, работать-то он мне не давал, – прозвучал гонг, но никто не обратил на него внимание, даже преподаватель, что все время находился здесь. – На первом курсе, и в начале второго и третьего я подрабатывала в таверне в Нордвиле. Потом в юридической конторе. И когда вы бухали, развлекались, занимались сексом с приглянувшимися девчонками, обсуждали мои прелести, я вкалывала, чтобы купить одежду, а не ходить в рванье, чтобы купить нужные для учебы многостраничные свитки, грифели… К сожалению, времени свободного от учебы у меня было не так много, но я справилась, – взглянула на Аллитера, не скрывая презрения к нему. Развеяла сферу истины и прикрыла глаза, чтобы взять себя в руки. Да плевать я хотела на их мнение! На всех их, включая Регейро! Но меня уже несло, и я высказала главное, пусть и сейчас мне пришлось подбирать слова аккуратно (Натали-то здесь). Вновь посмотрела на сокурсников. – Так что Веррис тупо требовал от меня платы за возможность учиться на боевого мага. Хотя по законам Империи я должна была иметь эту возможность бесплатно. И у вас всех она была. И я НЕ жертва – выбор у меня был всегда. А теперь всё: спектакль окончен! – тишина стояла просто оглушающая. Уже не обращая внимания на сокурсников, я посмотрела на Натали и едко поинтересовалась. – Уши погрела достаточно? На свою пару не спешишь?
Натали стойко проглотила упрек и взглянула на время. Аллитер построил портал, и она шагнула в него. Я выразительно взглянула на магистра Ронандара, и он вспомнил о своих прямых обязанностях. Правда, до конца пары все были несколько пришибленными. На перемене Аллитер попытался заступить мне дорогу, когда понял, что я на его позывы не реагирую.
– Не трогай меня сегодня, Регейро. – прошипела я, посмотрев ему в глаза.
И до обеда меня, действительно, больше не беспокоили. На большой перемене Аллитер все равно пошел в столовую с нами. И опять мы сидели вчетвером за одним столом, только сейчас я игнорировала сокурсников. Быстро поела и пошла в библиотеку, искренне надеясь, что меня оставят в покое все. Надежды сбылись, и я в который раз прошерстила «поисковую» магию. Так и не нашла, как же «закрыться» можно?
Практикум по Высшим проклятиям прошел спокойно. И на последнее занятие я шла спокойно. Бес пытался поднять мне настроение, и я послушно смеялась над его анекдотами. Но забыть утреннее происшествие не получалось. И когда на полигоне Зорвиэль подошел к нам, я злость скрывать не стала.
– Почему ты все эти годы молчала, терпя наше незаслуженное отношение к себе? – спросил он.
– ДА ПЛЕВАТЬ МНЕ НА ВАС! – уже закричала я. – ПЛЕВАТЬ! Хотите оставаться слепыми ублюдками – оставайтесь! В вашей помощи или вашем одобрении никогда не нуждалась! И свои слабости никогда вам не показывала только потому, что бить по ним вы умеете прекрасно.
– Мы никогда не били… – начал Августин. Я ТАК посмотрела на него, что он заткнулся.
– Приведи хотя бы один пример, – уже не выдержал Зорвиэль моих «несправедливых» обвинений. Да хоть миллион!
– Приведу в пример даже не СЛАБОСТЬ. А просто физиологию. – язвительно начала я. – Вы КАК на первом курсе слушали курс анатомии человеческих тел? Или на сравнительном анализе различий между мужской и женской особью, просто любовались манекенами? – почувствовала портал за спиной (рано что-то Маркус появился), но отвлекаться не стала. – Вы хоть запомнили, почему в период менструации женщинам противопоказаны повышенные физические нагрузки? Так почему вы до сих пор ржете, когда понимаете, что у меня месячные?! Когда меня отстраняют от перегрузок, отправляя на более легкие полосы препятствий? – я вздохнула глубоко: чего-то мне как-то уже надоедает сольно выступать перед всей группой. Бесит просто! – А помните ли вы, почему нельзя бить женщину в низ живота в этот период? В другие периоды тоже нежелательно, но тогда хотя бы целитель может спокойно вмешаться.
– То есть ты реально ждала, что мы будем выбирать, куда тебя бить на спаррингах? – уточнил Торэк. Я взмахнула руками в раздражении.
– Представляешь себе, уже давно не ждала. – я презрительно скривилась. – Однако Я как-то же умудрялась не бить вас на спаррингах между ног. И вы все принимали это как должное, – вздохнула глубоко. – Вы ведь даже не задумывались, почему последний курс я объявляла о месячных всем Вам, когда практику вел Веррис. – декан и раньше на период ссор «забывал» мне снижать физическую нагрузку, только в этом году он вообще игнорировал мои слова (исключение – последние два месяца, когда ректор заявлялся на практику). Поэтому я и озвучивала последний курс, и достаточно громко, игнорируя и удивление, и смешки сокурсников. Все ждала, что у кого-нибудь совесть проснется. Не дождалась. Сейчас месячные такие, что первый день я могу протянуть только на постоянном обезболивании. Но все исправимо: когда закончу Академию, обращусь к Истинному Целителю, пусть разорюсь, но исправлю все что натворили эти уроды. Я вновь посмотрела на сокурсников и предупредила. – А знаете, с меня достаточно. И теперь на спаррингах я буду бить вас между ног, буду кусаться, царапаться, драть волосы, и использовать другие чисто женские штучки. Хотя с вас будет достаточно и одного удара между ног, – посмотрела на друга: Бес пытался провести воспитательные беседы с сокурсниками, я знаю, просто и его они не слушали, считая, что он пытается выбить мне поблажки (сама выбрала «неженскую» профессию, вот и терпи). – Бес, тебя это не касается.
– Я тебя никогда не бил в низ живота, – заметил Аллитер тихо. Вспомнила наши многочисленные спарринги: действительно, не бил.
– Но и воспитательные беседы с сокурсниками не проводил, а ведь ты – Целитель.
– И я могу всё исправить. – предложил он ещё тише. – Совершенно бесплатно.
– Ты ничего уже не исправишь!!! – я зло выругалась. – Я никогда не забуду, как ты избивал меня на безмагических спаррингах, используя свое преимущество в силе. НИКОГДА!
– Да ПОЧЕМУ ты молчала? – вновь не выдержал Зорвиэль.
– О ЧЕМ я молчала? О том, что вы итак должны были знать??!!
– Почему тогда не била по яйцам, чтобы мы вспомнили физиологические различия мужчин и женщин? – спросил Готран.
– И вы бы вспомнили?– едко спросила я. – Не лгите хоть себе. – Прозвучал гонг, но я все же ответила на вопрос Готрана. – Никогда не хотела опуститься до вашего уровня жестокости. Так что я ВАС предупредила, и как вы будете защищать свою главную ценность, решайте сами.
Немного удивленная тем, что больше порталов не было, повернулась к магистру Маркусу лицом и замерла. Оказывается, меня слушали ещё двое преподавателей, что переместились одним порталом в начале моего выступления. Ректор, Маркус и целитель Шанк. Опять молчание затянулось. Аскар не смотрел на меня, он с презрением глядел на сокурсников.
– Завтра на обеденном перерыве вас ожидает внеплановая проверочная работа, – начал он спокойно. Слишком спокойно. – Я буду проверять ваши знания женской анатомии. По итогам пересмотрю оценки в ведомости за первый год. Если понадобиться, заставлю пересдавать экзамены по анатомии.
Парни стойко восприняли новости, даже не выругались. И на меня, как на виновницу, не посмотрел никто. Совести хватило хотя бы на это!
– А может, сразу пересдачу устроить? – предложил магистр Шанк. – Прямо сейчас?!
Никто не прокомментировал его риторический вопрос. Ректор, наконец, посмотрел на меня и сказал подчеркнуто спокойно.
– Сейчас целитель Виссарион в отъезде. Но на следующей неделе, когда Истинный вернется, вы пойдете в лечебное крыло. И сделаете полное восстановление организма, целителя я поставлю в известность. И это не обсуждается. – Я вздохнула. Понимаю, что нужно было просто кивнуть и оценить его «заботу». Но не смогла, просто не смогла.
– Я исполню ваш приказ, – сказала я негромко. – Но не вижу в этом смысла. Мне с ними ещё четыре месяца учиться. И обновленные знания о физиологии не защитят меня от «случайных» ударов в низ живота. Или в грудь, – по реакции сокурсников поняла, что они меня услышали.
– Ты ведь, действительно, так думаешь, – медленно протянул лорд-ректор. – А не пытаешься сейчас оскорбить сокурсников. – Я кивнула, недоуменно приподняв бровь.
– Кейра, не надо, – попросил меня Бес, завладев моей ладошкой. – Не выставляй сейчас наших сокурсников полными ничтожествами. Прошу тебя. Осознание собственной вины – тоже мучительный процесс. – Я прищурилась, сдерживая достойный ответ. Хотя внутри все кипело от злости. Друг не понял предупреждения. – Хочешь, я успокою тебя эмпатически? Внушу…
– БЕС! – зарычала я, уже не пытаясь скрыть злость на него. – Ты совсем голову потерял, что ли? Или забыл, что среди этих… – кивок в сторону сокурсников и самое приличное определение из тех, что крутятся на языке. – уродов есть стукач? Мы уже давно подозревали, что кто-то доносит на меня декану. Так вот, теперь я знаю это точно, иначе бы не пристала с этим вопросом к старосте! Или ты не понял, почему я не хотела откровенничать утром? – Бес опустил взгляд, признавая неправоту. – Так какого шарха, ты сейчас сдал всем свою способность? Так хочешь, чтобы и Веррис о ней узнал? Забыл, когда нас выручала твоя эмпатия?!
– Доносчик будет молчать, – сказал Бес твердо и посмотрел мне в глаза.
– Кто он? – зарычала я и схватила его за воротник куртки. Встряхнула: Бес не сопротивлялся.
– Я не понял, Кейра.
– Кто ОН?!
– Я, правда, не успел понять, чьи эмоции перехватил сейчас. Была яркая, почти болезненная вспышка осознания вины и желание вырвать собственный язык. – Бес открыто смотрел на мне в глаза, и я заставила себя отпустить его куртку. Повернулась и направилась к сокурсникам, требовательно заглядывая в глаза каждому. Не знаю, на что я надеялась, ведь эмпатическими способностями я не обладаю. Но неожиданно доносчик сознался сам.
– Это был я, Кейрина, – негромко признался Дюбре. Медленно подошла к нему. – Клянусь Светом, что больше никогда не донесу на тебя лорду Веррису. Никогда. – Поздно. Шагнула вперед и звезданула ему коленкой между ног. Может, он и догадался о моих намерениях, но защищаться не стал. Как и накладывать обезболивание или исцелять себе причинное место. Минуту понаблюдала, как он корчиться от боли. Надоело. Присела на корточки, чтобы мой вопрос не услышали хотя бы преподаватели.
– Доложиться о моей утренней «исповеди» декану уже успел? – да, декан в отъезде, но «разговорники» никто не отменял.
– Нет, Кейра, я… – он зашипел от боли, так как я вцепилась в его волосы и заставила смотреть в глаза. – Клянусь, что нет, – отпустила его волосы и встала. Алекс смотрел на меня снизу вверх, взглядом прося прощение. А ведь и он виноват, что во вторник я прошлась по Грани: не стукани он декану, и тот бы не приперся для разборок и я успела бы помедитировать перед практикой. Отступила и тут он схватил меня за руку, удерживая на месте. – Прости меня, Кейра. Я был дураком. – он с раскаянием смотрел на меня. Неужели он ещё поддается воспитанию? Не знала! Я криво усмехнулась и покачала головой, отказываясь простить.
– А ведь ты не рассказал лорду Веррису про наше милое ночное приключение на практике… Побоялся, что тебя изобьют, как Исиана?! Трус! И при этом МОЕ молчание воспринял, как должное! – да, я никогда не опускалась до их уровня жестокости. Проявляла милосердие. ЗРЯ! Ведь даже не заикнулась о нем, когда декан у меня выпытывал (пусть и защищая этим Маркуса) за что я настолько благодарна Маркусу, в ключе, почему я отдалась ему. Вырвала руку из хватки Дюбре и отступила на несколько шагов, брезгливо вытирая об штанину «запачканную его прикосновением» кисть.
Спину жгло от взгляда ректора, но я не оборачивалась. Сейчас я просто смотрела с презрением на сокурсников и молчала, отступая к Бесу. Да, я в этот момент почти ненавидела их за то, что они поверили россказням Дюбре или сделали вид, что поверили. И они это поняли. Но тут Бес испортил всю картину.
– Кейра, прекрати. Тебе ведь самой плохо… – попросил он. Посмотрела Бесу в глаза: опять он просит за других. Перевела взгляд на Маркуса.
– Магистр Маркус, мне нужно три минуты свободного времени для того, чтобы взять себя в руки. А то прибью кого-нибудь и не замечу. Можно я отойду? – просительных ноток добавить в голос не получилось. Но Маркус просто кивнул в ответ.
Отошла подальше от мужчин и закрыла глаза. Вздохнула глубоко. Улыбка папы, колыбельная мамы, объятия Ники, забота няни, деревенские мальчишки, что первыми учили меня драться. Они же и научили, что всегда нужно давать сдачи, даже если ударил лучший друг. Первый поцелуй с деревенским парнем в сугробе уже рыхлого снега, да даже не поцелуй, а чмоканье в губы. И ведь сын старосты понимал, что будущего у нас не может быть, но подкармливал, защищал и учил меня лучше всех, ничего не требуя взамен. Сколько же ему было? Кажется, пятнадцать, а мне двенадцать, когда я сбежала из дома отчима. Почему же простолюдины относятся к симпатичным им девушкам благороднее остальных?
Прикусила губу, сдерживая стон отчаяния. Обняла плечи. А плевать, что подумают остальные. Сделала воздушную подушку. И села в «сугроб», переплела ноги, выпрямила спину, закрыла глаза. Медитация нужна не только для того, чтобы восстановить резерв. Мне так проще звать подвластные стихии. Огонь, воздух, вода (и не спрашивайте меня, каким образом во мне сочетаются антагонисты).
Первым прилетел воздушный элементаль, следом огненный, последним водяной (в такой холод они очень медлительны). Гладила каждого нежно, наслаждаясь прикосновением даже к горящей рыське, они урчали в ответ. Как жаль, что в Академии, нельзя иметь домашних животных. А то бы потребовала от Регейро одного кролика обратно. Неожиданно воздушный элементаль, проявившийся длинношерстным волкодавом, толкнул меня в снег. Ах, так! Шуточно толкнула его в ответ. Огненный и водяной (синяя лисица) решили присоединиться к игре. И если на одежду я накинула щиты заблаговременно, то сугроб просто превратился в лужу (с ледяным крошевом) от наших игр. Очнулась, заметив, что кто-то из мужчин решился подойти ко мне. А да, три минуты уже вышли.
– Мне пора, – с улыбкой сказала я элементалям. – Спасибо, что пришли.
Встала самостоятельно, проигнорировав руку ректора. И пошла к остальной группе, по дороге отряхивая косу от налипших льдинок.
– Прошу прощения за задержку, магистр Маркус, лорд-ректор. – проговорила это вполне приветливо. И даже смогла улыбнуться Бесу, что дожидался меня в свободном секторе. Преподаватели кивнули, и я направилась к Бесу.– Что отрабатываем-то? – спросила я тихо у него.
– Высшие заклятия всех Стихий поочередно, – ответил он. – Сколько успеем.– пауза и вопрос. – Начнем с Воздуха?
Кивнула, совершенно без разницы с какой стихии начать. Неожиданно заметила, что элементали не ушли. Снова улыбнулась и позвала их в наш с Бесом сектор, чтобы другие случайно не задели. Сокурсники даже как-то приостановили свои тренировки.
– Играть я сейчас не могу, – предупредила я элементалей. – Но наблюдать можете спокойно, – посмотрела на сокурсников и поняла, что и их предупредить надо. – Осторожнее с заклятиями будьте, ничего в нашу сторону не отправляйте. Заклятие противоположной стихии причиняют элементалям боль. Им сейчас просто любопытно, чем же мы таким сложным здесь заняты.
И переключила все внимание на Беса, отправив в него Заклятие Воздуха. Рысь немного покрутилась у моих ног, но вскоре поняла, что я, действительно, занята. Попыталась полностью сосредоточиться на занятии. Но все время приглядывала краем глаза за призванными мной элементалями. Сокурсники тоже следили за ними, стараясь не задеть случайно. Покрутившись рядом с нами, элементали разбрелись по всему сектору, волкодав даже рискнул подойти к Готрану поближе (его основная стихия – воздух). Нахмурилась, когда поняла, что сокурсник подзывает его ещё ближе. Шарх, надо было прогнать элементалей сразу (честно говоря, думала, что они сами уйдут).
– Готран, не трогай его, – с угрозой крикнула я сокурснику. Тот вздрогнул и посмотрел на меня.
– Я хотел только погладить.
– Знаю, но элементали слишком доверчивые и падкие на ласку, – пояснила я, но Готран не понял ничего. – А ты обидишь его и не заметишь этого. Не подзывайте их к себе, они здесь только потому, что звала их я. И прогнать их, рука у меня не поднялась. – Готран кивнул, хотя мои слова задели его. И перестал звать волкодава. Молодец, Кейра, итак почти сорвала занятие, сейчас ещё и тренировку превратила в балаган.
Вскоре прозвучал гонг, и я подозвала элементалей. Присела, погладила их всех по очереди и попросила.
– Бегите по своим делам. Здесь вам не место.
Они послушались и исчезли, на прощание, лизнув кто ладонь, кто щеку. Тут же построила портал и несмотря ни на кого шагнула в него.
Ужинала сегодня в одиночестве в нелюбимой, но довольно неплохой таверне Нордвила. В Академию вернулась около восьми, заглянула в комнату за свитками и учебниками и скрылась в читальном зале. Впрочем, Бес все равно нашел меня. Сел напротив и долго наблюдал за мной.
– Я сделал это не только для сокурсников или себя, – наконец, заговорил он. Эмпату там, действительно, было больно находиться. Подняла взгляд. – Я сделал это и для ТЕБЯ.
– Знаю, – тихо призналась я. Минуту молчала, а потом предупредила серьезно, и он понял эту серьезность. – Но больше никогда не смей срывать с меня маски. Никогда. Не надо даже намекать на них. Не надо! – Бес кивнул, признавая упрек обоснованным. Заметив мой взгляд по сторонам, он просветил меня.
– Не переживай, сегодня никто из «ухажеров» тебя больше не побеспокоит. Если хочешь, пойдем ко мне. Вино ещё осталось.
– Сопьемся же так, – с улыбкой возразила я. Но учебники и свитки начала собирать.
