Татьяна Захарова
Стерва поневоле, или Инструкция по выживанию
– И что вы успели заметить, до того как позорно сбежали отсюда, Кейрина? – насмешливо спросил Данлар. Последний раз меня также стошнило на практике по некромантии еще на третьем курсе, так, что это почти позор. Припоминать будут долго.
– Сколько было обидчиков?
– Моргана убивала третьего, когда на неё наткнулись боевые маги, – магистр пожал плечами, будто это ничего не значащая мелочь.
– Я не увидела следов самоубийства, – заметила я, все так же не опуская взгляд.
– Девочка решила замерзнуть насмерть, а не пытаться привлечь внимание, чтобы ей оказали помощь. В принципе до дома дяди, она бы ещё смогла доползти… если бы захотела. – да, она замерзла вполне осознанно, иначе бы не возродилась «морганой».
– А судить выживших обидчиков будут за магически одаренного ребенка? – посмотрев Данлару в глаза, спросила я спокойным тоном. Но только Боги знают, как трудно мне далось это спокойствие? Дар ещё был не проявлен, так, что если насильники достаточно влиятельны, то дело спустят на тормозах.
– Естественно, Кейрина, – Данлар как-то даже возмутился этим вопросом. Ага, значит, это была обычная шантрапа. Я вновь перевела взгляд на стену, а магистр насмешливо уточнил. – И что ж вы так избегаете смотреть на тело? – Я послушно посмотрела, повторяя про себя, что эта девочка мне никто, и что помочь я уже не в силах. И сейчас все видят мою слабость, только слабость! А не собственную аморальность.
– Почему это тело у нас в Академии? А не похоронено сегодня в полдень, как завещано предками?
– Академия выкупила его у опекунов девочки, дядя торговался недолго. – Данлар был даже несколько удивлен вопросом. А я прикрыла глаза, сжимая кулаки так, что ногти впивались в ладонь. Молчи, Кейра! Ты ничего им не докажешь. Магистр усмехнулся и предложил. – Ну, выскажитесь, адептка. Авось, полегчает. – Что ж, сам предложил! Наверное, думал, что я скажу, что-то банальное: все мужики – уроды… Я же посмотрела на него с презрением, окинула таким же взглядом остальных мужчин (исключая Беса) и спросила.
– Неужели вы, действительно, НЕ видите аморальности ситуации?! Не задумываетесь, что эта девочка не рассчитывала стать «материалом» для некромантских опытов?! Что она не заслуживает быть выставленной перед толпой мужиков в таком виде?! – я уже почти кричала.
– Вы слишком остро реагируете на ситуацию, адептка. Это всего лишь тело,– возразил магистр. Я уже упоминала, что некроманты – циники.
– Вы так считаете? – я улыбнулась. Затем выстрелила наугад: не в курсе есть ли у магистра дети. – А если бы здесь лежала ваша дочь, это тоже было бы «телом»?
– Моя дочь здесь не окажется, – убеждено заявил преподаватель.
– Дайте Боги! – пожелала я, но все же возразила с сарказмом. – А вы бессмертны, чтобы так утверждать? Постоянно находитесь рядом? Уверенны в каждом члене Рода, в каждом слуге и прохожем? Или поговорили с дочкой так, что она не постесняется вам рассказать, если ваш друг, что только что подарил лошадку, незаметно ущипнул её за попу? – я видела, что Данлар начинает проникаться ситуацией, и продолжила ещё более настойчиво. – Сможете ей объяснить, что женская честь и достоинство находится не между ног, которые так легко развести в стороны насильно. Что потерять невинность так, – жест в сторону тела девочки. – Это не её стыд и позор. Это ВАШ!!! И стыд и позор! За то, что не смогли защитить… оберечь… – я перевела взгляд на сокурсников, – не спасли… боевые маги, – усмешка дикая против воли расползлась на губах. – что не обратили внимание на шум в переулке неблагополучного квартала. Зато защитили насильников от морганы, ими же созданной.
– Я никогда не осужу Тамиру за подобное, – Данлар посмотрел на тело девочки.
– Ой, ли?! – не скрывая насмешки, протянула я. – И даже мысли не мелькнет, что она сама виновата, что пошла не туда, не в то время, не в той компании, нарушая ваши запреты. Дети ведь не понимают, насколько они уязвимы. – вижу, что не понимает, пришлось привести примеры. – Будет поздно возвращаться от подруги, ну просто заболтается и забудет предупредить Вас. Или, например, на спор с мальчишками пойдет на сельское кладбище ночью, сбежав от вашего неусыпного надзора. Или пойдет на озеро с приглянувшимся мальчишкой, даже не подозревая, что согласием на поцелуи и невинные ласки, может спровоцировать его и на более активные действия. Не осудите за потерю невинности до брака, когда она не рискнет признаться Вам, что любимый парень просто настоял на своем, а она не знала, как отказать, чтоб не обидеть. – я специально подбирала примеры так, чтобы степень «вины» его дочки росла одновременно со взрослением. И продолжила в том же ключе. – За беременность до брака, когда она ещё к близости не была готова, а не то, что забыла предохраниться? А что будет, если мерзавец, что обрюхатил вашу дочь, ещё и сбежит от ответственности? Заставите обратиться к лекарям? Или позволите родить? А может, выгоните из дома, если она будет противиться искусственному выкидышу? – чтобы кто не пытался мне сейчас возразить, я знаю ситуацию лучше. Мне известна история каждой девушки из заведения госпожи Лилианы, поверьте: там нет ни одной, что пошла в эту профессию в поисках «легкой» жизни (я догадываюсь, что так не всегда бывает, но в «Лилиях» собрались именно изгнанные из Родов). – Или вы думаете, что никто из сородичей, друзей, знакомых, не посмотрит на Тамиру с осуждением, спрятанным за жалостью и сочувствием. Это же такой позор – незаконнорожденный непризнанный отцом ребенок! – я настойчиво смотрела в глаза преподавателю, пытаясь достучаться до него. – Ведь проблема не в самом изнасиловании или принуждении к связи… Проблема в вашем мужском отношении к этому!.. Тело может излечить опытный целитель, память может стереть опытный менталист, да даже простое, но не дешевое зелье забвения. Проблема именно в вас! Нормальная женщина, даже не мать, не осудит ребенка или подростка, осудите, прежде всего, вы. Именно возможная реакция дяди, главы Рода, прохожих, что увидят её такую, магов, что не спасли, соседей, что всегда будут помнить её «позор», заставило эту девочку решить, что проще уйти из жизни так, замерзая в луже собственной крови, чем всю жизнь жить с ярмом «обесчещенной». И пусть изменить нашу судебную систему я не в силах, но может, хоть что-то в моих словах, заставит вас задуматься: а правы ли вы судить, если не знаете всей ситуации? И тогда может быть морган и «выгоревших» будет меньше.
– Чем же вас наша судебная система не устраивает? – несколько агрессивно поинтересовался Данлар.
– Да хотя бы двояким отношением к изнасилованиям детей. Почему за обычных детей наказывают только тюремным заключением, а за магически одаренного ребенка – сначала кастрацией, потом камерой с мужиками, что десять лет женщину не видели с обязательным объявлением, за что наказан новый жилец застенок, а только потом каторгой.
Все взглянули на меня несколько шокировано. Не знают, откуда у меня такие глубокие познания в этом вопросе? Так Эсана, один из огоньков, «выгорев» после веселой ночки с дядей с друзьями, подала заявление на Главу рода (дядя был не ближайшим родственником, насколько я помню троюродным). Дядю и друзей посадили, но Эсану все равно выгнали из Рода, типа, она сама спровоцировала подпитую компанию на подобное (она уже НЕ обладала даром, вот, если бы дар остался, её бы не выгнали, слишком ценны девушки с Даром). Она пришла к дяде на четвертый день заключения, чтобы плюнуть в рожу, и тот ей рассказал, «жалуясь» на собственную судьбу, как с ним обошлись сокамерники. А может мужики не понимают, почему я требую равного наказания за любого ребенка? Так я объясню. Посмотрела на девочку на столе и сказала спокойно.
– У неё на лице не было написано, что она обладает даром. Она даже сама возможно этого не подозревала, откуда это могли знать насильники? А вот если бы каждый ублюдок, и богатый, и бедный, и благородный, и высокородный Глава, знал, что за одно только поползновение на любого ребенка, даже на дочку кухарки, ему отрежут все «достоинство» и без всякого обезболивание. А потом вся камера на практике продемонстрирует, как именно себя чувствовал изнасилованный ребенок… У заключенных с этим проще: если посадили к ним в камеру такого ублюдка и сказали за что, результат один, и он на всю жизнь в этой камере становится подстилкой любого. И им плевать одаренный ребенок был или нет! Просто конвоир может и промолчать, когда жертва – обычный ребенок. А уж сколько не попадают за решетку, откупаясь деньгами от родителей и других родичей девочек… – я многозначительно улыбнулась, стараясь не обращать внимания на вытянувшиеся лица сокурсников.
– И все равно вы слишком остро отреагировали на труп, – твердо сказал Данлар. Я прикрыла глаза: они все-таки думают, что это была моя слабость!!! А я ведь так старательно подбирала примеры не из личной жизни.
– Я! ОТРЕГИРОВАЛА! НОРМАЛЬНО! – не кричала, но сказала очень выразительно. – Как любая женщина! Как будущая мать, если, конечно, рискну родить ребенка. – У меня нет живых родственников! Нет младшей сестры! Они все это знают!
– И в чем риск? – уточнил Аллитер. Я закатила глаза, разводя руками в стороны.
– Да потому что я понимаю, что не бессмертна!!! А оставлять ребенка, неважно мальчика или девочку, на кого-то подобного вам… Да Боги УПАСИТЕ!!!
– Ты не имеешь права так говорить! – прошептал Регейро. А я взглянула на Беса, который зачем-то присоединился к остальной группе, и сказала строго.
– Бес уйди оттуда, ты меня с мысли сбиваешь! – и он послушался. Посмотрела на остальных сокурсников презрительным взглядом, максимально презрительным и сказала твердо, так чтобы проняло. – ИМЕЮ полное, абсолютно полное право так говорить! Я вообще в вашей профессиональной пригодности сомневаюсь. И я не про физические или магические параметры сейчас говорю.– придется перейти на свою личность, а так не хотелось… – Я про моральные качества.
– Например? В чем мы так провинились?
– Скажите в чем основная обязанность боевых магов? – с сарказмом спросила я. Все как-то растерянно переглянулись. БЕСЯТ! – ЗАЩИЩАТЬ слабых и беспомощных! Не за деньги, не за славу, и то и другое нас найдет, а потому что мы сильнее остальных людей!!! Реально сильнее! – все согласно покивали головой, наверное, ещё не поняли, куда я клоню. Ну я и припечатала. – Тогда почему вы все не просто не вмешивались, когда издевались над вашей сокурсницей, вы ещё и САМИ позволяли себе издевательства?! Над слабой, я ведь физически слабее каждого из вас, бесправной девчонкой, ведь защиты не только родителей, но и Рода не видела много лет. Да я младше вас всех минимум на три года. Так ПОЧЕМУ? Потому что я не МОГЛА себе позволить ВАМ увидеть мои слабости?!!! Так как знала, что бить по ним вы будете с особой извращенной радостью, даже не совсем осознавая, что вы творите! Вы ведь сами не понимаете, что ведете себя как дети, которые пытаются замучить котенка до смерти, ещё и злятся за то, что котенок царапается. Да я – не котенок, а вы не дети, чтобы искать себе оправдание в «непонимании» ситуации, – прикрыла глаза, с силой выдыхая воздух и призывая к спокойствию. Так надо быстрее отходить от своей личности. – И даже сейчас вот в этой ситуации с трупом изуродованной девочки, когда я обнималась с урной, вы видели в этом мою слабость! А не собственную аморальность. Да что такого особенного в том, чтобы продолжить издеваться над телом?! Это всего лишь труп! Труп девочки, которая даже не предполагала, что выбрав смерть после издевательств над её телом и душой, попадет сюда. Что её тело будет рассматривать толпа половозрелых мужиков, что некромант решит использовать его для своих ритуалов, досадуя, что каналов ещё нет, и придется потратить кучу времени и сил для их настройки, не задумываясь при этом, что это означает только одно – она ещё была ребенком, когда её лишили надежды на нормальную жизнь, – я отвернулась от сокурсников, не в силах смотреть на их рожи. И все-таки сказала то, во что не каждый верит. – А если ещё и верить в загробную жизнь, то её душа, может даже в этот момент, находится здесь.
Первые тринадцать дней после смерти: душа почти постоянно находится в нашем мире (если верить в загробную). Последующие тринадцать дней, изредка, только с разрешения Шархов, низших слуг Индариона, последние тринадцать до 39 дня может покинуть всего пару раз Юдоль Вечной Скорби, царствие Индариона (страшное название загробного мира, согласна, но считается, что умершие всегда тоскует по оставшимся за гранью родным). Тишина, последовавшая за этими словами, стала уже серьезно давить на нервы. Поэтому я посмотрела на Данлара и сказала ровным тоном.
– Но в одном вы правы, я не имею права спорить с преподавателем в рамках учебной программы. Так что мы будем делать с телом? Допрашивать труп, чтобы моргана впечатлениями поделилась? Или делать моргха? Он будет конечно хромать на обе ноги, но ведь такая возможность пропадает?
Данлар выругался на всеобщем и резким движением накрыл тело простынею. Я смотрела, как он выкатывает телекинезом, каталки из подсобки: шесть каталок с трупами (значит, работать будем по трое).
– И кстати, голос у меня несколько раз срывался, только из-за того, что я на пороге ангины, а времени сходить в лечебное крыло на обеде не было, – на всякий случай сказала я. Они не должны видеть мои слабости, даже там где они, действительно, есть. – И магистр Данлар, насчет пристрастности… – он посмотрел на меня вопросительно. – Это не я пристрастна, а вы! Почему именно мое мнение вы так хотели услышать? Почему на втором курсе так часто проверяли мои знания насчет морган?
– Кейрина, когда вы учились на втором курсе, я искренне полагал, что Академию ожидает «появление» морганы, очень сильной морганы. Особенно после дуэли, то есть учебного поединка между Артемием и вашим деканом. – Данлар говорил искренне, я видела.
Да все догадывались, из-за кого эта дуэль была, на которую я естественно не пошла. Было абсолютно безразлично, как они между собой меня поделят. Кстати, была ничья: вынесли оба тела, естественно, что поединок был не до смерти. И, конечно же, я не пошла в лечебное крыло поздравить и пожалеть победителя (Артемий все-таки был только выпускником, а Веррис уже давно практикующим магом, так что победил именно Вигейро). И естественно Артемий на это разозлился… Лучше не буду вспоминать! А вот предположение профессора насчет морганы из меня даже немного оскорбительно! Я нервно хохотнула и призвала сферу истины.
– Слушайте, магистр, это почти оскорбление. Никогда не рассматривала подобный вариант! НИКОГДА! – развеяла ослепительно белую сферу, и направилась к Бесу. Третьим в нашем практическом задании хотел стать Регейро, но Зорвиэль схватил его за руку и отправил к соседнему столу. И сам встал третьим к нам. Данлар озвучил задание (изначально запланированное), и мы дружно приступили. Слишком много времени мы потратили на мое «выступление» Успеть бы!
Мы успели, но с трудом. А едва прозвучал гонг, как сокурсники поспешили покинуть «морг». Осталось четверо, и я попросила Зорвиэля.
– Уведи отсюда своего друга. Я ж прибью его сейчас и не замечу! – да у меня есть такой способ в загашнике (даже с нулевым резервом), никто о нем не знает, поэтому и Аллитер и Зорвиэль только странно хмыкнули и пошли на выход. А я подошла к магистру и спросила тихо. – Как её звали? – я приоткрыла лицо девочки, и запоминая, и фантазируя, какой бы она была, если бы ей дали повзрослеть.
– Не надо, Кейрина! У вас своих ночных кошмаров хватает.
– Я умею с ними бороться, – я пожала плечами, вопросительно глядя на Данлара.
– Ответь честно на один вопрос: почему в твоих глазах мелькнуло облегчение, когда я ответил на твой вопрос про любимого человека морганы? Когда ты поняла, что прошла бы мимо?
– Здесь Академия не при чем, – твердо сказала я. Отвечать, да и думать на эту тему не буду. Данлар усмехнулся и кивнул на дверь.
– Девочка будет похоронена, я отдам соответствующие распоряжения.
Я улыбнулась и кивком поблагодарила за информацию. Бес построил портал до раздевалок, даже не спрашивая меня ни о чем.
– Через пару минут встречаемся здесь же, – сказала я ему и скрылась в своей раздевалке. Переобулась, быстро переодела куртку, мимоходом удивившись тому, что она целая (на практические занятия я хожу в Академической до последнего, свою собственную «убивать» не хочу, до субботы ещё 4 дня пережить надо). Только на выходе поняла, что эта новая, что странно вдвойне (вначале года нам выдают комплект одежды: три черные рубашки, одну белую, трое брюк, спортивный костюм, зимние и осенне-весенние ботинки, одну куртку на зиму, одну на осень-весну, шапку, и это на весь год!). Но решила не заморачиваться. До практики по магическим боям я планировала сделать одну иллюзию – это нужно было МНЕ, а потом помедитировать (потому что иллюзия будет масштабной). Так что нужно спешить. Схватила Беса за руку и буквально вытащила его на крыльцо Главного корпуса. Попросила жестом его помолчать и представила лицо девочки, представила её тело, без синяков и других следов произошедшего. Представила венок из ирисов на её голове (надеюсь, её душа решится когда-нибудь на перерождение), в руках полевые маки (знак вечной скорби по рано ушедшим за Грань), и белое подвенечное платье (в которых хоронят невинных девочек). Теперь заклинание масштабной иллюзии. И всем адептам, что находятся во дворе, предстала очаровательная девушка (я специально сделала её на пару лет старше, но чтобы была вполне узнаваема, и такой она, действительно, могла бы стать). Она улыбнулась всем грустной улыбкой и улетела в небеса. Я знала, что большинство адептов не поймут, но попрощаться с ней была обязана. Бес добавил маков, много-много маков на снегу во дворе Академии (исчезнут через пару минут, но так прощался он). Сжала его руку, благодаря за понимание, и мы поспешили на полигон.
Глава 13
Помедитировать мне не дали. Сначала Бес уже в нужном секторе сказал предельно громко, чтобы слышали все.
– Кейра, ты просто невероятна. Убедить некроманта похоронить так нужное для ритуалов тело – это за гранью возможного, – и ведь ни капли сарказма в его словах. Просто пожала плечами, игнорируя взгляды сокурсников. Регейро опять дернулся ко мне, но Зорвиэль его снова удержал. Бес улыбнулся мне печально и сказал уже не так громко. – Ты пристыдила всех мужчин! Всех, даже меня.
– Не имела такой цели, – я пожала плечами и двинулась к скамейке, что предназначена для лечения раненных адептов. – Бес, прикрой меня, пожалуйста. – Я села, но не успела скрестить ноги, как ко мне пристал Готран.
– Если мы такие гады, как ты описала, почему ты молчала все эти годы?! А Кейра?
– Да плевать мне на вас! – я пожала плечами и скрестила ноги. – С высокой колокольни! Не хотите взрослеть – не надо! Я воспитателем работать не нанималась, – я выпрямила спину и прикрыла глаза. Чтобы секундой спустя их распахнуть. Портал образовался за десять минут до гонга, и меня терзают смутные сомнения в том, кто из него выйдет. Выругалась очень-очень тихо на эльфийском: это был декан-лорд Веррис.
– Адептка Галлен, – окликнул он меня. Да твою ж… за ногу… и через плечо! – Подойдите, адептка!
Послушно встала, наложила щиты от «физики» и «земли» (и всё – я на нуле), подошла. Еле заметно покачала головой на взгляд Беса. Встала на расстоянии пяти шагов и поздоровалась.
– Добрый день.
Веррис повесил полог тишины, чтобы нас никто не услышал. И сделал шаг ко мне, предупреждающе подняла руку, он знает, что будет, если подойдет ближе, пусть и на глазах у всех. Ведь никто не решиться вмешаться, если он попробует затащить меня в портал. Веррис остановился, зло сверкнув глазами.
– Говорят, птичка распелась… – с сарказмом протянул он. Намек поняла прекрасно, но демонстративно посмотрела на голые деревья вокруг. И доверительным шепотом сказала.
– Вас нагло обманули… Птицы ещё не прилетели с юга… А вороны каркают, – единственные круглогодичные пернатые жители приграничья точно петь не умеют. Веррис усмехнулся.
– Меня всегда поражало твое чувство юмора… и колкость языка, которую я усмирил.
– Вы льстите себе, впрочем, ничего нового, – я цокнула языком.
– Непонятно только куда пропадало твое чувство юмора по ночам? – ехидно спросил Веррис. Я в удивлении распахнула глаза и уточнила у него.
– Вы, действительно, хотели, чтобы я ржала открыто над вашими попытками быть нежным любовником?! – и отпрыгнула на пару шагов назад, предполагая возможную реакцию на мой выпад. Взглянула в глаза взбешенного декана и сказала ровно, уже даже не злясь, что приходится повторять в 30 раз. – Не подходите ко мне! Не прикасайтесь ко мне! Никогда! Вы знаете, что за этим последует! И с учетом того, что ректор у нас новый, думаю, Вас посадят! У него связи получше ваших!
– Реально думаешь, что удовлетворила его настолько хорошо, что лорд Аскар попрет против моего рода? Я ведь Глава!
– А он родственник императора, – я пожала плечами. – Возможность для плодотворного общения вы сами предоставили нам вчера на практическом занятии. – Веррис заскрежетал зубами, а я решила добить (так, кто ещё не раскаялся во вчерашних подставах меня?). – Так что радуйтесь, что я не распелась в полный голос, а то бы вас уже здесь не было. И это по минимуму. – Уловила краем глаза ещё один портал: ректор, и прикусила язык. О ком я сейчас вспомнила, вот это и всплыло.
– Лорд Веррис, – сказал он, едва усмотрев нашу культурную композицию: я в боевой стойке и взбешенный декан. – Я же вам сказал, что от преподавания в выпускной группе вы отстраняетесь.
– Да, но не объяснила причину.
– А я должен это делать? – поинтересовался он с сарказмом. Хмм, значит, это не ректор сообщил декану причину! Но кто тогда? Значит, все-таки среди сокурсников есть стукач. Агейро подошел к нам, и теперь уже он поставил полог тишины. Нервный смешок скрыть удалось. – А, может, вы поведаете цель оговора адептки Галлен?
– Не оговаривал я её! Я сказал вам абсолютную правду: Кейрина спит с преподавателями за оценки и другие поблажки в учебе. И я считаю, что зря покрывал её все это время.
– А я считаю Вас скотиной и полным мерзавцем, – ну не сдержалась, причем фальши в моих словах не было ни грамма, так что непонятно, почему взгляд Агейро прибивал меня к земле. Я улыбнулась декану многообещающе так. – Но своим мнением до этого момента не делилась с лордом-ректором. А если и дальше будете меня оскорблять, я ещё и озвучу, почему так считаю, – почти пустая угроза: рассказать могу только частично, а то ректор почувствует «фальшь», но прокатила.
– А может, вы озвучите это сейчас, Кейрина? – с нажимом спросил ректор. Я посмотрела на декана, приподняв бровь. Намекала на свою распевку, и декан это понял. Презрительно посмотрел на ректора.
– Знаете, а я считал вас более порядочным человеком, лорд Аскар. Опуститься до такого безоговорочного доверия к обычной потаскухе, только потому, что провели ночь с ней….
Ректор прищурился и бросил на меня вопросительный взгляд. Пожала плечами: пусть хоть вопрос озвучит.
– Кто сказал вам подобную чушь?
– Адептка Галлен три минуты назад.
– Ничего подобного, – искренне возмутилась я. – Три минуты назад я говорила только о нашем с вами плодотворном общении, которое стало возможно после его оговора, – интересно самой стало, была хоть капля фальши в моих словам. – Так что не имею понятия, о ком говорит лорд Веррис. И… может, вы все-таки без меня решите, кто, с кем и в какую связь вступал? Мне ещё к практике нужно подготовиться.
– Поздно, – сказал лорд Аскар, после удара гонга. Твою ж мать! Это финиш! Без магии, в таком состоянии, на магических поединках, это абзац! Полный причем. – Ступайте к группе, адептка, – отпустил меня ректор. И я рванула к Бесу с приличной скоростью.
– Поделись резервом, – практически потребовала я, и он протянул ладони, переплетая наши пальцы. – Бес, если я все-таки грохнусь в обморок, не оставляй меня в лечебном крыле. Ни в коем случае.
– Адепты! Ещё раз добрый день! – в это же мгновение сказал Агейро, декан уже исчезал в портале. Теодор наоборот только появился, и поприветствовал ректора удивленно, но почтительно. Мы с Бесом, разомкнув одну пару рук, повернулись к преподавателям лицами, демонстрируя внимание. – Практическое занятие сегодня буду вести я, а потом посмотрим. На арене сегодня будете тренироваться по три пары по двадцать-двадцать пять минут. – По три, значит, будет немного тесновато, зато за всеми парами одновременно ректор не сможет уследить. – Первые: Кейрина и Бессарап, Аллитер и Зорвиэль, Августин и Торэк. Вперед.
Шепотом выругалась и двинулась в сторону арены. Я уже хотела отпустить руку Беса: ему самому магия нужна, но друг сильнее сжал ладонь. Правда спасло это не сильно: когда я встала напротив Беса, резерв едва ли на четверть был заполнен. Но это проблемы адепта, если он не подготовился к занятию должным образом. Ректор встал в центре, знаком велев Теодору запечатать арену. Хмм, обычно декан за магическими боями наблюдал по ту сторону ограждения, а Агейро решил рискнуть.
– Начали! – объявил ректор. И мы с Бесом «начали» откровенно вяло. Он обстреливал меня чем-то неопасным, я в ответ плевалась файерами, периодически прячась под щиты. Естественно ректор вскоре заметил нашу «вялость». Подошел ближе, Бессарап, просигналив бровями, запустил в меня уже чем-то опасным, выставила щит. Запустила минимолнию, затем воздушную волну, в надежде что ректор, оценив нашу «боевитость» отойдет подальше. Ничего подобного, он продолжал следить за нами, а у меня запас магических сил стремительно обнулялся. Бес предупредил меня одной поднятой бровью, и я успела поставить щит против Высшего Заклятия Воздушной стихии. И ректор не выдержал. – Стоп. – остановились все. – Кейрина, почему вы уходите в защиту? Почему не в контратаку? Зачем делаете ненужную паузу? – я спокойно посмотрела на него, не показывая своего бешенства. Значит, как заставлять меня обедать с ним, так и мое «состояние» оценил, и резерв посмотрел! А сейчас он, видите ли, настолько разозлился за перепалку с деканом, что даже посмотреть не хочет, что я почти на нуле. – Вы же только сегодня прекрасно написали проверочную. Так какое заклятие можно использовать для контратаки? – я озвучила два варианта контратаки: одно из воздушной стихии, второе антагониста воздуха – земли. Ректор кивнул. – Вперед, продемонстрируйте нам любой из вариантов. Бессарап начинайте. – Я прикрыла глаза: любой из вариантов высосет больше энергии, чем у меня есть. И я, и Бес это понимали, остальные нет.
– Лорд-ректор… – начал Бес, я качнула головой: не стоит (а то ещё и неуд схлопочу за то, что пришла неподготовленной). Мы НЕ имеем права возражать в рамках учебной программы.
– Давай, Бес, – со злой усмешкой сказала я Бесу. Он знает, что делать, если меня усыпят в лечебном крыле. Для контратаки выбрала «Землю» и даже смогла выдать заклятие, находясь на грани обморока. И уже теряя сознания, услышала, как мое имя выкрикнули сразу несколько человек. Кто меня успел подхватить, я не уловила: сознание покинуло тело.
Очнулась я уже в помещении, надо мной склонился Истинный и с явным осуждением смотрел на меня.
– И как же вы довели себя до такого состояния, адептка? – он протянул мне какое-то зелье, я послушно выпила. Ещё не до конца очнулась, но уже поняла, что меня раздели до белья (Истинным, действительно, удобнее работать, когда одежда не мешает). Я огляделась по сторонам, и лорд Виссарион это заметил. – Я всех выгнал, в том числе и лорда-ректора.
– Спасибо, – прохрипела я. Истинный покачал головой.
– Вот вы единственная из огненных магов, кто умудряется простыть до ангины!!! Огненные маги вообще не должны мерзнуть, а тем более простывать. – возмутился он, давая еще одно зелье. Выпила и его, Виссарион поколдовал над моим горлом. И выдал последнюю инструкцию. – А теперь спать! Наведенный сон лучше всего восстанавливает энергию.
– Нет! – воскликнула я, прежде чем меня усыпили. – А давайте я у себя в комнате посплю? А? Мне друг наведет сон…
– Здесь вы будете под присмотром целителей, – возразил Виссарион и закончил заклинание.
– БЕС!!! – закричала я, пытаясь побороть сон. Впрочем, я знала, что это бесполезно.
Сознание выплывало медленно, как всегда бывает после наведенного сна. Однако пробуждение обозначать не торопилась: судя по запахам и ощущениям, я сейчас не в лечебном крыле. Потолок ничего не скажет, поэтому попробуем незаметно повернуться (судя по посторонним шорохам, я здесь не одна). Изображая спящую, аккуратно повернулась в сторону предполагаемого соседа по помещению (а постель мягкая и теплая – явно не моя). Переждала пару минут и чуть-чуть приоткрыла веки. Комната та же, в которой проснулась утром, и в кресле у окна сидит ректор. Уставший и какой-то… измученный что ли, но сидит в ожидании моего пробуждения. Да тролль его задери, за каким шархом он меня сюда перенес?!!! И куда смотрел Бес?! Видимо что-то почувствовав, ректор поднял взгляд от сцепленных в замок кистей и посмотрел на меня. Дальше притворство стало бессмысленным. Я открыла глаза, встретив его взгляд. Чтобы несколько секунд спустя отвернуться и застонать тихо и отчаянно. А потом ещё и спрятаться под одеялом. Глупо? Да! По-детски? ДА!!! Но больше я сегодня не выдержу. Ни разговоров с решительно настроенным ректором, ни тем более «стояний» против его настырных ухаживаний. Пусть делает все, что хочет! Плевать! Перетерплю как-нибудь! Главное, что не надо делать вид, что я согласная. Нет, я где-то понимала, что он попытается вести себя прилично. Белье-то все ещё на мне, да и чья-то рубашка сверху надета, но оказаться в чужой спальне в полуобнаженном виде – это слишком для меня. Я укусила палец, убивая истерику в зародыше. Зажмурилась, в ожидании, что ректор сейчас отбросит одеяло, приближающие шаги я слышала прекрасно.
– Кейра, – позвал меня Агейро. Не откликнулась, но стонать перестала. – Рубашку надел на тебя Бессарап. Клянусь Светом, он разрешил мне перенести тебя сюда, понимая, что я не причиню тебе вреда. Так что успокойся, я всего лишь хотел помочь.
– Уйдите, – прохрипела я из-под одеяла: то ли горло ещё не отошло от ангины, то ли, истерика ещё близко. Нет, я понимала, что если Бес позволил ректору унести меня, значит, действительно, верил, что тот меня не обидит. Просто сейчас я в таком состоянии, что задеть может любое слово.
– Кейрина…– протянул он не то рассерженно, не то расстроено. – Да не веди же ты себя, как ребенок! – я резко отбросила одеяло и села.
