Татьяна Михайловна Василевская
Несчастливое число
Глава 7
Приезд отца, в последний момент, отложился. Что-то там им в очередной раз пообещали. Предложили еще пару месяцев поработать. Видимо работодатель не мог определиться, продолжать разработки или прикрывать добычу. Такие времена настали что все под вопросом. И выплатят ли в конце концов заработанные деньги, которые задержали, кстати, тоже под вопросом.
Нина Антоновна немного расстроилась, что встреча с мужем откладывается. А с другой стороны и вроде как была рада, что пока тот «при деле». Варин отец любил свою работу. И для него трагедия потерять ее и скорее всего в дальнейшем заниматься чем-то совсем другим. Не близким и не особо интересным. В общем, все было непонятно и неопределенно. Такая жизнь.
Варя относилась к сложившейся ситуации примерно как и мать. Да, она скучала по отцу. Но работа это важная часть его жизни. Без любимого дела он будет несчастлив. Варя не хотела чтобы отец чувствовал себя несчастным. Пусть лучше, пока есть возможность, будет там. А дальше, может что-то изменится в лучшую сторону. Молодость вообще оптимистична и полна надежд и веры в лучшее.
Новая работа в качестве помощницы профессора Сыренкова была довольно своеобразной. Варины обязанности не были обременительны или неприятны. Хотя особенно интересными их тоже нельзя было назвать. Насколько Варя поняла, Степан Андреевич в прошлом занимался кардиологией. Но, в настоящее время он почему-то переключился на странную, на Варин взгляд, не вполне даже и науку в строгом понимании этого слова. Теперь бывший профессор медицины позиционировал себя как специалист в области парапсихологии. В последнее время все такое-этакое стало модно. Но Степан Андреевич утверждал, что он давно увлекался данной темой, но раньше это было чуть ли не под запретом и исследования приходилось проводить тайно. Так это или нет, Варя не знала. Хотя с чего бы профессору врать. Сам Степан Андреевич к своим изысканиям относился крайне серьезно.
«Внутренние» отношения в доме профессора тоже были до крайности странные. Варя ни разу не видела, чтобы Степан Андреевич и его жена хоть как-то общались между собой. Каждый жил своей жизнью, не соприкасаясь с жизнью другого. Причем профессор большую часть времени проводил в своем кабинете, а его жена Неля «безраздельно владела» всей прочей территорией. Иногда, застав Варю на кухне за ставшим традиционным приготовлением кофе для Степана Андреевича, Неля садилась за стол, закуривала длинную темную сигарету и задавала Варе какой-то вопрос, вроде того в каком институте она учится, по какой специальности. Было очевидно, что ее совершенно не интересуют Варины ответы. Устремив безучастный взгляд в окно, она словно пребывала в каком-то своем мире. Почему-то Варя каждый раз ловила себя на мысли, что эта красивая женщина, живущая в большой хорошо обставленной квартире, одевающаяся изысканно и явно в дорогие наряды, очень несчастна. Варя чувствовала жалость и необьяснимую тоску при виде этого отрешенного, лишенного каких либо эмоций лица.
Варя приезжала к Степану Андреевичу четыре раза в неделю. В понедельник, вторник, четверг и пятницу. Среду профессор обьявил выходным днем. И это было очень удобно. Два раза в неделю по вторникам и четвергам приходила домработница Муся. Муся была старой татаркой. Со сморщенным смуглым лицом, довольно явственно пробивавшимися над верхней губой усиками. Варя слегка побаивалась всегда недовольную и непрерывно ворчавшую домработницу. Но при своей внешней недружелюбности и ворчливости Муся считала своим долгом окружить всех заботой. Каждый раз она чуть ли не насильно усаживала Варю за стол и кормила ее обедом. Нелю Муся любила, это было видно. А вот хозяина квартиры совершенно точно терпеть не могла. Судя по всему, Степан Андреевич тоже не питал к домработнице теплых чувств, хоть и отмечал несколько раз, что она очень старательная.
Во время обедов, которыми Муся кормила Варю, она молчала. Гремела посудой, безостановочно что-то терла, скребла. Время от времени ворча себе под нос что-то непонятное, вероятно на своем языке.
Лишь пару раз она заговорила с Варей. Как-то, пока Варя с аппетитом уплетала вкусный наваристый борщ поданный Мусей, та неожиданно со вздохом произнесла: «А ведь у меня тоже была дочка. Давно…. Уж как я ее любила… Кушай, кушай…» Варя почувствовала как у нее комом в горле встает и борщ, вперемежку с черным хлебом и собственные слезы. «Несчастливое число, – пронеслось в мозгу. – И все в этом доме несчастливые». Разумеется, это была глупость и Варя отогнала странные мысли, в очередной раз появившиеся в голове. Вот то что это место странное, так это точно. И мысли в голову лезут такие же. Вторая попытка общения, инициатором которой вновь была Муся, была столь же неожиданной и еще более загадочной. Положив Варе порцию пюре с котлетами, старуха прежде чем вернуться к своим «поскребушкам» сказала: «Шайтан. Не хороший он. Смотри, держись от его дел подальше». Варя вздрогнула. Муся умела сказать что-нибудь этакое, чтобы ее стряпня стала поперек организма. После этого случая, к немалой радости Вари, домработница больше с ней не заговаривала.
Глава 8
Время от времени Степан Андреевич проводил странные на Варин взгляд «сеансы». Никакого спиритического шара, разумеется, он не использовал и духов из потустороннего мира вызывать не пытался. Но очень подробно беседовал с приходившими к нему на эти сеансы людьми. Задавая опять же странные вопросы. Исследуя подробнейшим образом старинные вещи, которые посетители с собой приносили. Проверяя их непонятными приборами. Варе все это казалось глупостью, какой-то разновидностью шарлатанства и одурачивания, вроде того, как «воздействовал» на воду, а за одно и на умы людей через экраны телевизоров сумасшедший Кашпировский, или его заклятый конкурент Чумак. Но, желающих побывать на «сеансе» профессора было хоть отбавляй. Он принимал не всех, ссылаясь на занятость и на исключительно научную направленность своей деятельности, которую называл своей первостепенной задачей. Несколько раз Степан Андреевич экспериментировал с гипнозом. Одна старуха, обвешанная как елка массивными старинными украшениями впала в такой экстаз, что у нее чуть ли не эпилептический припадок случился. Старуха закатила глаза и хрипела, сотрясаясь тощим морщинистым телом. Изо рта у нее шла пена. Варя страшно испугалась. Видимо Степан Андреевич тоже. Бабку кое-как откачали. Кстати, тогда был единственный случай, когда супруги Сыренковы «пообщались» в Варином присутствии. Когда старуху «отпустило» и все немного успокоились, Неля подошла к мужу и бросив на него пристальный взгляд сказала тихо: «Ублюдок!». Варя даже подумала, что ослышалась. Профессор ничего не ответил жене. После этого Неля с царственным видом вышла из комнаты. Одним словом, высокие отношения.
После этого случая профессор с гипнозом больше экспериментов не проводил. Ну его, потом не расхлебаешь, если еще кто-то такой же впечатлительный попадется.
Варя никакого смысла во всех этих больше похожих на спектакли, чем на исследования действиях не видела, но Степан Андреевич, напротив, каждый раз с огромным воодушевлением рассуждал, что он, буквально на пороге прорыва. Прорыва куда или чего он не уточнял. И неизменно оставался на этом самом пороге, не двигаясь ни вперед, ни назад.
Глава 9
Как-то, во время лекции, на которой студенты, разбившись по парам самостоятельно должны были штудировать учебный материал и затем устроить друг другу «проверочный опрос» Варя разговорилась с парнем из своей группы, Олегом, с которым оказалась в паре. И как-то незаметно разговор касающийся предмета перешел на отвлеченные темы. Олег рассказал, что увлекается единоборствами, любит возиться с машинами и мотоциклами, и сейчас, как раз подрабатывает у отца в автосервисе механиком. Варя тоже упомянула о своей работе у профессора. Рассказав о его странном научном методе. Олег оказался интересным и приятным собеседником, и хорошим слушателем, и к тому же, неожиданно, весьма подкован в вопросах «всякого такого» ненормального, непривычного, потустороннего и тд.
Он рассказал Варе, что когда-то у его деда жившего в коммуналке был сосед, увлекающийся, как потом выяснилось, оккультизмом. И когда сосед умер, кстати, при весьма загадочных обстоятельствах, его комната досталась деду, как ветерану войны. А так как наследников у соседа не было, то и все что было в комнате перешло в распоряжение нового владельца. Конечно, по большей части это был никому не нужный хлам, который отправили на помойку. Но среди вещей дед нашел книги. На немецком, английском, даже на латыни. И Олег, обучавшийся в немецкой спецшколе заинтересовался находкой и уговорил деда оставить найденные книжки для него. Большинство этих необычных книг он прочитал. Оказалось довольно занятно.
– Хочешь, принесу тебе почитать? Старинные, думаю, большая редкость, – с улыбкой предложил он. Варя отказалась. Немецкий она не учила и тема какой-то запредельщины и чертовщины ее не слишком привлекала. Хватит с нее Степана Андреевича с его «научной деятельностью».
– Как знаешь, – Олег подмигнул. – Если что, обращайся. Я тоже всем этим не увлекаюсь. Просто познавательно.
Через несколько дней однокурсник вручил Варе общую тетрадь исписанную мелким аккуратным почерком.
– Что это? – с улыбкой спросила она.
– Перевел кое-что для тебя из книг о которых мы говорили. Для общего ознакомления с вопросом.
Варя смутилась.
– Спасибо! Ты столько времени потратил… – она засмеялась. – Теперь точно придется прочесть.
– Пойдем в кино в выходные? – без какого-либо перехода от одной темы к другой спросил Олег. Варя изумленно уставилась на него.
– Со мной?…
Олег с серьезным видом огляделся по сторонам.
– Ну, учитывая, что рядом с нами больше никого нет, то да, с тобой.
Он засмеялся. У него была приятная улыбка и смех заразительный, веселый. Варя тоже засмеялась. Просто удивительно, что такой симпатичный парень, со множеством интересных увлечений вдруг пригласил в кино такую как она. Она же такая не современная, даже, наверное, скучная….
– Я давно собирался пригласить, но все не мог смелости набраться.
Он снова засмеялся. Варя почувствовала себя необыкновенно счастливой, легкой и плевать, что там про нее говорят. Все это неважно, как оказалось…
Глава 10
В последние несколько дней Варе казалось, что в жизни случилась такая еле заметная вроде бы перемена, но вот она произошла и все-все-все, весь мир вокруг преобразился, стал прекрасным, более светлым, наполненным ожиданием чего-то чудесного. И сама она стала другой. Словно крылья за спиной выросли.
Даже несносный Вадик отметил ее преображение.
– А ты прямо как-то похорошела. Прямо прелестное создание, практически гений чистой красоты, – нахально ухмыляясь заявил он, разглядывая Варино лицо во время завтрака. – Я думал ты совсем безнадежна, а тут нате вам из лягушки в принцессу.
Варя отвесила ему подзатыльник. Вадик радостно заржал.
– Это ж комплимент. Понимаю, ты не привыкла, – на всякий случай отодвигаясь подальше, продолжая смеяться сказал он. – теперь осталось довершить волшебное преображение. Прическа, макияж, одежду помоднее, какие-нибудь побрякушки, и все, все мужики у твоих ног.
Варя смерила его презрительным взглядом.
– Зачем нужны мужики, которым важна только прическа, макияж и одежда? Они сами-то что из себя представляют?
Вадик пожал плечами.
– Видишь ли, дорогая кузина. Мы, мужчины так устроены. Мы, любим глазами…
Варя фыркнула. Она уже собиралась ответить что-нибудь резкое, но появление Антонины Антоновны и Фильки предотвратило готовую вот-вот начаться ссору.
– Привет! – Варина мать с улыбкой смотрела на молодых людей. – Что Вы тут обсуждаете?
– Да, вот, учу Варвару жизни, – ухмыльнулся Вадик. Варя снова фыркнула. – А, кстати, тетя Нин, Вы заметили, как наша Варвара расцвела?
Вадик расплылся в слащаво-умильной улыбке.
Антонина Антоновна внимательно посмотрела на дочь и радостно рассмеялась.
– А ведь и правда! Варька, давай признавайся, что за такое сказочное преображение? Прямо красотка. Просто светишься вся.
Варя незаметно для матери скорчила Вадику страшную рожу.
– Понятия не имею о чем вы, – сердито сказала она. Антонина Антоновна засмеялась, а Вадик изобразил ответную гримасу и показал язык. Варя не удержалась и тоже засмеялась.
– День какой хороший, – радуясь что все довольные и веселые, сказала Антонина Антоновна. Немного грустно улыбнувшись, она добавила, – Вот каждое утро встаю, иду с Филькой и кажется, что столько сил. А к вечеру они все куда-то деваются. А столько всего сделала бы с удовольствием…
Варя подошла и обняла мать. Вадик тоже поднялся и обнял их обеих. И Варя впервые заметила, что плечи у него широкие, мужские. И он не вечно раздражающий ее идиот, с подростковыми замашками, а вполне взрослый. Мужчина. И так они и стояли какое-то время, согревая друг друга теплом своего сердца и души.
Глава 11
Следующая неделя после первого в жизни Вариного свидания, ознаменовалась вторым в жизни свиданием. Олег пригласил Варю прогуляться по Москве. Просто побродить. И это было здорово. Варя чувствовала как переполняет изнутри какое-то неведомое ей до этого чувство. Радости, просто от того, что живешь, дышишь, видишь мир вокруг себя. И мир словно бы изменился. Стал другим.
И как раз в тот момент когда юная пара прогуливалась по улицам Москвы, без какой-либо цели, но при этом получая самые позитивные и приятные эмоции, за пределами столицы произошло происшествие, которое можно было назвать не то что гораздо менее приятным, а трагическим и по настоящему страшным.
Проживающий в небольшом подмосковном поселке Виктор Семенович Валуйкин, закончив рабочую смену раньше обычного, пользуясь случаем, решил отправиться со своим семнадцатилетним сыном Федором порыбачить. Давно собирались, да все как-то не складывалось. После пары часов проведенных на берегу, несколько разочарованные отсутствием клева, отец и сын собирались уже уходить, но когда начали укладывать вещи, оказалось, что крючок одного из спиннингов зацепился за что-то под водой. Резать леску было жалко и Федор, спрыгнув в воду, нырнул, чтобы освободить крючок застрявший, по видимому в принесенной течением коряге. Вместо коряги на дне реки обнаружился некий предмет. Большой и очень тяжелый. Нырнув еще раз, и как следует ощупав находку, Федор определил, что под водой лежит чемодан. Почуяв неладное, вызвали милицию. Находка оказалась жуткой. В чемодане было тело женщины. Судя по всему молодой. Новость мигом облетела округу. Все обитатели поселка от мала до велика рванули к берегу, где работала следственная бригада и медики. Женщины охали. Дети таращили испуганные любопытные глаза. Мужчины с хмурым видом курили. Милиционеры с не менее хмурым видом гоняли любопытных, норовивших подобраться поближе.
По оценке судмедэксперта тело находилось в воде в течение двух-трех недель. По этому, вполне могло случиться и так, что личность той кого обнаружили в чемодане так и осталась бы неустановленной. Но у покойной имелись приметы, которые помогли узнать имя жертвы. Давние переломы пары ребер той кого нашли в реке, совпадали с приметами указанными в отношении девушки обьявленной пару недель назад в розыск.
Следствие, разумеется, только началось, но дело это было странным. Потому что совершенно непонятна была причина смерти. Никаких видимых следов насилия на теле не присутствовало.
И хотя уровень преступности, в прямом смысле, зашкаливал и висяков, в том числе и по самым тяжким преступлениям было хоть отбавляй, но следователь, взявшийся вести это дело твердо решил ублюдков совершивших такое с совсем молоденькой девчонкой найти во чтобы-то ни стало. Потому что когда устраивают разборки на почве денег и сфер влияния и стреляют друг друга, это одно. А когда тело девчонки, которая еще толком и жить не начала, по какой-то причине запихивают в чемодан и выкидывают в речку, как какой-нибудь мусор, это другое.
Глава 12
Перед входом в институт толкалась группка студентов. Поднявшись по ступеням крыльца, Варя разглядела привлекший внимание собравшихся плакат. «Внимание! 30 апреля 1993г. в нашем ВУЗе проводится День донора» шрифтом помельче сообщалось, что стать донором, при отсутствии медицинского отвода от подобных мероприятий, по желанию, может любой сотрудник или обучающийся. А в качестве «вознаграждения» участники благородной акции освобождаются от занятий в день проведения мероприятия, а сотрудники, соответственно получают отгул, с сохранением заработной платы. Этот момент, судя по всему, являлся самым привлекательным, как для сотрудников, так и для студентов.
Дальше шла информация о том каким образом и в каких областях медицины используется донорская кровь. И какое это благородное и нужное дело. И даже пара абзацев посвященных истории возникновения донорского движения.
В назначенный день в фойе института развернулась целая лаборатория. Желающих было много. Студенты шумели, создавая хаос и неразбериху. Сотрудники администрации с хмурым видом пытались поддерживать порядок. Судя по выражению лиц, мероприятие воспринималось ими скорее как создающее лишние проблемы и хлопоты. Зоя Павловна, в накрахмаленном по такому случаю халате с видом «первой персоны» сновала между собравшимися, покрикивая на студентов. Которые, нужно сказать, грозную медработницу явно побаивались, в отличие от других сотрудников отвечавших за порядок.
К полудню сбор донорской крови завершился. Организаторы выдохнули с облегчением. Доноры, на остаток сегодняшнего дня, как и было обещано, свободные как ветер плюс с сознанием сделанного доброго дела, отправились по своим делам. В здании института воцарилась привычная если и не тишина, то атмосфера благообразия и относительного спокойствия.
– Ох, ну и денек! – проходя мимо Вари сказала Зоя Павловна. Остановившись, она изобразила на своем квадратном лице улыбку. – Ну как тебе работается с твоим профессором? Не обижает тебя деньгами, нормально платит?
Варя улыбнулась.
– Ой, нет, что Вы! Все хорошо, я очень довольна. Спасибо Вам огромное!
Медсестра ухмыльнулась.
– Да не благодари. Ты молодец. Нечего было тут за копейки киснуть. Ну давай, работай и учись. Из тебя толк будет.
Зоя Павловна неодобрительным взглядом проводила пронесшихся мимо гогочущих и орущих студентов, очевидно решив, что вот из таких никакого толка не получится.
Глава 13
– Варя, Куриленко! С тобой тут поговорить хотят…
Окликнувшая Варю одногруппница Нина Щечкина с нескрываемым любопытством рассматривала широкоплечего мужчину, предьявившего удостоверение сотрудника правоохранительных органов и отчего-то интересовавшегося, вроде как законопослушной Куриленко. Сотрудник из органов Нине улыбнулся и многозначительно кивнул. Ясно давая понять, мол спасибо, помогла, а теперь топай давай, не твоего ума дело. Нина нехотя пошла в сторону аудитории, жалея, что совершенно нет никакой возможности хоть как-то узнать о чем пойдет речь.
– Варвара?
Варя кивнула незнакомцу. Следователь усмехнулся заметив сердитый взгляд молодого человека вставшего рядом с девушкой по имени Варвара. Парень смотрел настороженно и было ясно, что если что… Ромео, короче. Следователь вздохнул. Он им даже немного позавидовал. Такие молодые. Любовь… А тут одни жмурики…
– Следователь следственного отдела Милов, – больше для готового ринуться защищать свою даму Ромео представился он официально и махнул в воздухе корочками. Парень еще сильнее насупился. А у девчушки округлились глаза и приоткрылся рот.
– У меня к тебе несколько вопросов, Варвара, – успокаивающе сказал Милов. Он взглянул на набычившегося Ромео. – и мне бы хотелось побеседовать с глазу на глаз, – тоном не терпящим возражений добавил он. Парень оказался крепкий орешек. Рыцарь, так его разэтак. С места не двинулся, только набычился пуще прежнего. Девушка нежно тронула его за руку.
– Я сейчас приду, не переживай.
Бросив еще один суровый взгляд на служителя закона, поклонник Варвары Куриленко пошел в сторону открытой двери в аудиторию.
– Какой у тебя защитник, – ухмыльнулся Милов. – В обиду не даст. Молодец!
Девушка улыбнулась немного робко, немного смущенно. Честно говоря, они, эти ребята Милову понравились. И девчонка, и парень, готовый защищать свою подругу, а не сдриснуть чуть-что в кусты, как некоторые делают. Симпатичные ребята. И девчонка забавно так смущается. Неиспорченная…
Прервав размышления о том какие приятные представители молодежи ему сегодня встретились, Милов перешел к делу.
– Думаю, я тебя не задержу, Варя. У меня всего несколько вопросов. – Следователь пожал плечами и улыбнулся. – Работа такая, вопросы задавать.
Варя кивнула. Лицо у нее по-прежнему было растерянное.
– Я знаю, что вы вместе работали с Лерой Нифоновой.
Варя опять кивнула. Во рту у нее почему-то появился металлический привкус, а где-то в области живота начал сплетаться словно бы тугой узел.
– Вы подруги?
–Нет, – почти беззвучно прошелестела Варя. Она взглянула следователю в глаза своими огромными испуганными. – А что с Лерой?…
Разговор с Варей Куриленко оказался достаточно информативным. По крайней мере, стало ясно, что погибшая нашла какую-то там распрекрасную работу ( почему-то родителям своим она об этом не сообщила и они были уверены, что она по прежнему работает секретарем в институтском деканате. Вплоть до того момента, как мать волнуясь, что дочь не появляется дома и не звонит, решила обратиться в милицию). И вот возможно, тут, на этом новом месте работы и нужно искать причину, почему она оказалась в чемодане на дне реки. Варя Куриленко почти на сто процентов уверена, что с новой работой Лере Нифоновой подсобила местная фельдшерица. Зоя Павловна Ягайло. Фамилия прямо располагающая. И Лера была просто счастлива, что теперь, наконец, деньги потекут к ней рекой. Правда, вместо этого, сама оказалась на дне реки, но юной впечатлительной девушке Варваре, разумеется, знать о подобных деталях ни к чему.
Спросив у попавшегося навстречу маленького тщедушного дядьки в толстенных окулярах в пол лица и потертом костюме, где медпункт, Милов бодрой походкой направился в указанном направлении. Впрочем, медработница с несимпатичной фамилией, уже наверное дома чай пьет, время-то уже позднее. Только бедные студенты вечерники и их преподы еще трудовой день не закончили. Да не менее бедные сотрудники правопорядка.
Покрашенная белой масляной краской дверь с надписью «Медпункт» была заперта. Тетка Ягайло пила чай с плюшками. Придется завтра еще раз в это учебное заведение наведаться.
