Тата Златова
Верни моего сына
– Попробуйте поговорить… – робко предложила женщина и вжала голову в плечи, когда Лера обернулась и пронзила ее взглядом. – Спокойно поговорить. Надо выяснить, почему Амелия так с тобой поступила. Попытаться разобраться… Может, тогда она одумается и отдаст ребенка?
– Амелия? Одумается? – громко хмыкнула. – Мам, мы с ней уже разговаривали однажды. Ничего хорошего из этого не вышло. Я решила, что еще раз с ней встречусь, но только для того, чтобы она поняла окончательно: добровольно я ей сына не отдам. И если решение не поменяет, будем разбираться через суд!
Сказав это, подошла к окну и распахнула его настежь. Подставила лицо теплому ветру и закрыла глаза, словно он мог остудить ее эмоции. Вздохнула с облегчением, когда услышала, что за спиной закрылась дверь. Присутствие матери напрягало и сбивало с толку. Никак не получалось сосредоточиться на предстоящей встрече. Только закрывшись на щеколду и прислонившись к стене, Лере удалось наконец немного успокоиться. И с ясной головой она начала обдумывать детали.
Глава 12
Еще с пяти утра забарабанил дождь. Стук капель прогнал остатки сна и больше не позволил сомкнуть глаз. Лера лежала и смотрела в потолок. Все пыталась предугадать, в каком русле будет проходить разговор, хотела заранее обдумать ответы, но в голове, как назло, был один сумбур. Монотонный стук навевал тоску, хотелось верить, что природа тоже готовится к встрече и негодует. Хотя эти же капли будут падать на холеное лицо Амелии, на ее модный плащ и туфли, этот же ветер запутается в ее волосах, а солнце мигнет в них бликами. На самом деле окружающему миру плевать на то, что творится с человеческим сердцем. И от такой мысли стало еще тоскливее.
За окном засигналил автомобиль – приехал Матвей. Быстро влезла в брюки и покрутилась у зеркала, отмечая, что фигура после родов полностью пришла в норму. А еще с удивлением поняла, что теперь предпочитает яркие тона, потому что оттенки серого невольно напоминают об Амелии, а черный вообще вгоняет в тоску.
Матвей выглядел мрачным. Бросилась в глаза мятая рубашка и взъерошенные волосы. Буркнул что-то похожее на приветствие и завел мотор. Минут через десять все-таки признался:
– Прости, Лер, но я действительно считаю, что вам не нужно с ней видеться. Я знаю, что каждая встреча с ней приносит тебе боль, поэтому и хочу оградить тебя от этой боли. Но ты уперлась рогом, поэтому мне пришлось согласиться. Одну я тебя бы точно не отпустил.
Она улыбнулась:
– Спасибо, что понимаешь. И все же сделаем так, как просит Амелия. Заодно и проверим, подвела меня интуиция или нет.
Мимо проплывали витрины магазинов, бизнес-центры и дома, и чем ближе приближались к месту встречи, тем сильнее Лера укреплялась в мысли, что Лия не придет.
Так и получилось.
Возле ресторана никого не оказалось. Внутри тоже. Матвей еще раз прошелся по залу, расспросил официантов и охрану, – безрезультатно. Никто не видел даже отдаленно похожей девушки.
– Может, ты время перепутала? – уже на выходе спросил Матвей, озираясь по сторонам.
– Нет, не перепутала. Я точно помню и время, и место встречи. Наверно, Амелия просто передумала.
– Или что-то задумала, – предположил он, а она похолодела. Вспомнила про деньги, спрятанные в гараже, и то, как мать утром с кем-то разговаривала по телефону приглушенным, вкрадчивым голосом… Похоже, сестра действительно решила ее перехитрить! С этой мыслью бросилась обратно к машине. Матвей кинулся следом.
– Быстрее! Домой! – крикнула, застегивая ремень безопасности. – Скорее всего, Лия…
Он понял без слов.
Сердце забилось сильнее, когда увидела дверь подъезда. Выпрыгнула из автомобиля, не дожидаясь полной остановки. Дрожащими пальцами ввела код домофона, не в силах рыться в карманах и искать ключи. Матвей поймал дверь в последний момент, еле успел заскочить следом в подъезд. Его присутствие немного успокаивало, не давало панике взять верх. Створки лифта закрылись, в кабине заиграла музыка, которая ужасно нервировала. И только когда Матвей взял ее руки в свои и сжал ладони, удалось окончательно преодолеть панику. Лера переступила порог квартиры уже решительной и собранной.
– Ты так быстро вернулась? – удивилась мать, выйдя из комнаты. Лицо у нее было заплаканное. Постоянно поправляла пряди, которые выбивались из пучка, и сжимала в ладони носовой платок. Догадка подтверждалась.
– Амелия не пришла на встречу.
– Да?
Какое-то наигранное удивление, неестественное. И глаза прячет. Значит, интуиция не обманывает.
– Она приходила? – зачем-то задала вопрос вслух. Возможно, надеялась, что мать ответит честно. Только нормального ответа так и не последовало.
– Ну…
– Все ясно.
Бросила взгляд туда, где висел ключ от гаража. Да-да, именно висел, потому что сейчас на гвоздике ничего не было. Не нужно быть детективом, чтобы догадаться, что сюда приходила эта фурия. Ничего не говоря, Лера вышла на лестничную клетку и бросилась вниз по ступенькам. За спиной слышались торопливые шаги Матвея. Он молчал, но следовал за ней, как тень, и понимание того, что он рядом, успокаивало. В случае чего всегда сможет защитить.
До гаража было рукой подать. Поравнявшись с ним, остановилась и уперла руки в бока.
– Думала меня перехитрить? – воскликнула, прищурившись.
Амелия, застигнутая врасплох, замерла. Ухоженные руки, сжимающие пластиковый ящик для инструментов, так и застыли в воздухе. Все-таки мама молодец! Прекрасно видела, как нанятый Лерой грузовик перевозил чемоданы в другое место. Куда именно – не знала, но любимой дочери об этой детали не сказала, иначе бы та не устроила здесь погром. М-да, отец явно не обрадуется, когда увидит, во что превратился его гараж!
– Ты ведь специально все это устроила? Пригласила меня на встречу, а сама не пришла. Пыталась выиграть время, чтобы найти свои миллионы? Успокойся, их здесь нет!
Амелия медленно повернулась: лицо пунцовое, глаза сверкают, вся дрожит от гнева. Стильное платье перепачкано мазутом, как щеки и плечи. Ну и картина!
Сначала глаза сестры загорелись ненавистью, она даже открыла рот, чтобы что-то сказать, но внезапно встретилась взглядом с бывшим мужем и… уронила на ногу тот самый ящик. Слух хлестнули крепкие словечки, вырвавшиеся из ее уст. Когда Лия снова подняла голову, Лера уже обнимала Матвея за плечи. Только эффект оказался прямо противоположным: вместо того, чтобы рвать и метать от злости, Лия оцепенела, в ее глазах показались слезы, губы исказила болезненная судорога, а лицо посерело и почти слилось с цветом платья. И эта боль, так ясно отразившаяся во всем ее облике, совершенно точно была связана с Матвеем. Лера взглянула на него – он смотрел на бывшую жену, нахмурив брови.
– Ты что устроила? – строго спросил. – Одно дело – выманивать деньги, другое – отбирать чужого ребенка. Ты хоть понимаешь, что это преступление? Я думал, хуже уже не бывает, оказывается, бывает. Верни малыша по-хорошему, иначе проблем не оберешься. Лера теперь не одна. Я нашел ей хорошего адвоката, так что эта выходка не сойдет тебе с рук.
– Вы что… вы вместе? – спросила Лия, пропустив слова Матвея мимо ушей.
– Как видишь, дурной пример заразителен, – с деланной небрежностью бросила Лера. – Решила пойти по твоему пути и увести чужого мужа. Пусть и бывшего. Что, не ожидала?
Лия ничего не ответила, только неотрывно смотрела на того, кого дурачила много лет. Какое-то странное поведение. Она так стремилась отыскать свои деньги, даже платье ради них испортила, а теперь, когда их не нашла, никак не реагирует на ее подколки. Только Матвея прожигает взглядом, еще и носом шмыгает. И это Амелия? Наглая, беспринципная особа?! Что-то не верится.
– Так о чем ты хотела со мной поговорить? – уже нормально, без издевки, поинтересовалась Лера.
И опять не получила ответа.
Сестра словно в землю вросла. Все смотрела и смотрела на Матвея, будто не видела его целую вечность, а по щекам катились слезы. Это что, галлюцинация? Лера даже поморгала: нет, не показалось, точно ревет. В первый раз увидела, как Лия плачет. Неужели кроме злобы и гнева она способна испытывать какие-то светлые эмоции? Неужели это сердце, опутанное паутиной зла, еще что-то чувствует? Оказывается, боль умеет преображать, умеет срывать маски. Берет верх над другими чувствами и обнажает душу, делая человека невероятно уязвимым.
Даже такого, как Лия.
– Эй, ты меня слышишь? – уточнила на всякий случай и шагнула в ее сторону.
Сестра дернулась, словно ее ударили кнутом, и, размазав слезы по лицу, бросилась прочь. Лера провожала ее недоуменным взглядом.
– Ты что-то понял? – все еще глядя вдаль, туда, где минуту назад скрылась эта бестия, спросила Матвея.
Он пожал плечами:
– Ничего.
А она вдруг поняла. И эта мысль озадачила, сбила с толку.
Лия действительно любила Матвея. И, возможно, любит до сих пор.
***
Лера расчесывала волосы и так глубоко погрузилась в свои мысли, что не сразу услышала телефонный звонок. В сознании все еще всплывало испачканное мазутом лицо сестры, ее заплаканные глаза и дрожащий подбородок. В голове никак не укладывалась мысль о том, что Лия любит Матвея. Как такое возможно?! Ладно, можно предположить, что она не соврала, когда сказала ему, что устроила спектакль с подменой, потому что влюбилась. Скрепя сердце поверить можно. Ну а потом? Прикинулась инвалидом, тиранила его, выбивала деньги… Что-то это не похоже на поведение влюбленной женщины. Или они просто понимают это чувство по-разному. Скорее всего, Лия именно так и показывает свою любовь: берет от мужчины все, что только можно, а взамен не отдает ничего. Эдакая эгоистичная любовь. Собственническая. Неправильная. Илье, скорее всего, тоже достанется. И поделом!
Телефонный звонок все-таки проник через туманную завесу ее мыслей и заставил вернуться к действительности. Схватила мобильный и охнула: высветился номер Евы. Неужели у нее получилось что-то откопать?
– Доброе утро, Лера, – услышала ее звонкий и бодрый голос. – Удобно говорить?
– Доброе утро! Конечно.
– Отлично. Я только занялась поисками, но уже нашла кое-что любопытное. Давайте встретимся на нейтральной территории и все обсудим?
Не прошло и часа, как они пересеклись в небольшой кофейне в ближайшем районе. Радовало, что они были единственными посетителями, никто не мог услышать их разговор или отвлечь от беседы. Ева не стала тратить время впустую. Сразу достала ноутбук, раскрыла блокнот, исписанный вдоль и поперек, и задала странный вопрос:
– Вы когда-нибудь слышали о риэлторском агентстве «Центр Жилищной недвижимости»?
Лера в задумчивости наморщила лоб.
– Нет, а что?
– А то, что эта контора была замешана в нескольких крупных мошеннических махинациях, связанных с недвижимостью. Как только ею заинтересовались соответствующие органы, она мгновенно исчезла. Как и некая Анна Николаева.
– Анна Николаева?
– Угу. Именно эта особа работала – неофициально, конечно, – в этом печально известном агентстве недвижимости. Согласно тем данным, которые у меня есть, девушка провернула кучу сделок, абсолютно невыгодных для клиентов и довольно успешных для себя. В общем, промышляла черным риэлторством, как говорят в народе. Надеюсь, вы понимаете, что Анна Николаева и Амелия Никольская – это одно лицо?
– Д-да, – запинаясь, выдавила Лера.
Ева спокойно отхлебнула зеленый чай, заправила за ухо фиолетовую прядь и продолжила:
– Анна Николаева быстро и ловко скупила за бесценок несколько квартир у нескольких бедолаг, среди которых были алкоголики, одинокие старушки, беспомощные инвалиды, в основном глухие или слепые, – Ева деловито загибала пальцы. – Эти люди, оставшиеся без жилья, так и не смогли вернуть свою недвижимость. Анна Николаева перепродала все квартиры Амелии Никольской. И сделала это настолько профессионально, что любой нотариус подтвердит подлинность документов. Просто фантастика! А потом началась шумиха вокруг агентства, Анна этим воспользовалась и бесследно исчезла.
– Но как же вы… все это…?
– Лучше не спрашивайте, – шутливо закатила она глаза. – Как говорится, кто ищет – тот всегда найдет. Теперь понятно, откуда у вашей без вести пропавшей сестры недвижимость и деньги?
Лера кивнула, слишком ошеломленная, чтобы ответить. Думала, уже ничему не удивится, ан нет, Лие опять это удалось. Не просто удивить, а поразить до невозможности. Конечно, она догадывалась, что сестра заработала деньги нечестным трудом, но чтобы настолько… Отняла у алкоголиков и инвалидов последнее…
А эта Ева не промах. За такой короткий срок она узнала больше, чем ее родители за все десять лет. Даже такого компромата хватит, чтобы убедить судью в нечестности Амелии.
– Это только начало моих поисков, Лера, – адвокат словно прочитала ее мысли. – Однако то, что удалось узнать, увы, никак не доказывает сам факт преступления, связанного с присвоением вашей личности. Пока известно лишь одно: Амелия проходила несколько обследований в той клинике, где вы родили ребенка.
Эта новость – как удар под дых. На миг перестала дышать, словно в горле застряла заслонка, мешающая кислороду просачиваться в легкие. Подумать только! Сестра обращалась в ту же клинику, где начался весь этот непрекращающийся кошмар. Что это – совпадение? Злой рок? Сговор?
Смотрела на Еву взглядом, полным немого восторга. Этот человек пока ничего для нее не сделал, и в то же время сделал больше, чем кто-либо другой. Кто бы мог подумать, что эта девушка с фиолетовыми волосами, в деловом костюме сливового цвета и ярким маникюром перевернет всю столицу и отыщет на всемогущую Лию такой компромат?
Это Матвей ее нашел. А ты не хочешь его простить, – напомнил о себе противный внутренний голос, но Лера только отмахнулась. Как-нибудь потом разберется. Не до этого сейчас.
– В этой клинике на редкость идеальные документы. Просто не подкопаешься, – прервала ее мысли Ева и посмотрела на вибрирующий смартфон. – Лешенька Фролов находится у законных родителей. Наша задача доказать, что Амелия не та, за кого себя выдает. Это крайне сложно, учитывая, что ее отпечатков нет в базе. Но я буду искать способ и, поверьте мне, найду его.
Она забарабанила длинными пальцами по столу. Наконец взяла телефон и, нахмурившись, сбросила звонок. Тяжело вздохнула и потерла виски. Интересно, почему она так внезапно занервничала?
– Кстати, вы в курсе, что Илью будет защищать Денис Вознесенский? Это очень въедливый адвокат, скажу я вам. – Ева поправила волосы и стала теребить ручку. – Мы с ним давние враги. Теперь для меня особенно принципиально выиграть это дело. Так что не будем терять времени. Как только я что-нибудь найду, я позвоню. Да, еще планирую переговорить с Галиной Ивановной. Сейчас нужно найти как можно больше людей, готовых свидетельствовать в вашу пользу.
Лера не была уверена, что мать пойдет против Амелии, но ничего не сказала. Не хотелось думать о плохом. У Ильи сильная защита, но и Ева – крепкий орешек. Схватка серьезная, Лера не может проиграть. Просто не имеет права. Будет биться изо всех сил, до самого конца, потому что без сына нет смысла жить. Или победа или смерть!
Глава 13
Стоило лишь оказаться на знакомой остановке, как сразу появилось чувство дежавю. Когда-то она смотрела на окна этого здания с щемящей тоской, сейчас же ее переполняла надежда. Решила не дожидаться, пока Ева переступит порог клиники и начнет искать свидетелей. Захотела немного ей помочь. Хотя, чего греха таить, верила, что в этот раз повезет больше и удастся узнать что-то важное касаемо Амелии. По крайней мере, так подсказывала интуиция.
На ресепшене ее встретили улыбчивые девушки.
– Добрый день! – поприветствовала одна из них, оглядев ее цепким взглядом с ног до головы. Лера намеренно оделась дорого и элегантно, решив представиться сестрой. Судя по восхищенному взгляду, девушку удовлетворил ее внешний вид. – Вы записаны на прием?
– Нет… Дело в том, что год назад я проходила обследование в вашей клинике. Мне нужна карточка с анализами.
Девушки переглянулись. Одна из них, та, которая говорила, неуверенно попросила паспорт. Протянула ей документ Лии и нервно покрутила пуговицу блузки. Пока та искала информацию в компьютере, Леру бросало то в жар, то в холод. Никогда еще ожидание не было таким напряженным. Наконец девица подняла голову и одарила ее вежливой улыбкой:
– Да, вы есть в нашей базе. Минуточку, сейчас принесут вашу карту.
Она вернула паспорт и позвонила кому-то по внутренней связи. Лера с облегчением спрятала документ в сумку и стала смотреть по сторонам. Перед глазами мелькали кадры из прошлого, вызывая желание поскорее сбежать, покинуть это жуткое место, в котором начался ее самый худший кошмар. Сердце больно ударилось о ребра, в горле запершило, и Лера бросилась к кулеру с водой. Нет, нет, она не позволит тяжелым воспоминаниям взять верх! Нужно немедленно успокоиться, отбросить эмоции, надеть маску! Если медработники догадаются, что она не Амелия, то весь план провалится. Только этого не хватало!
– Где Никольская? – раздался смутно знакомый голос за спиной. Медленно повернулась и поняла, что не ошиблась: возле стойки ресепшен стояла та самая медсестра, которая присутствовала при родах. Единственная из всех работников, кто ей тогда поверил.
– Валерия Викторовна Фролова вместе с мужем забрала ребенка, вы что-то напутали… – в ушах набатом зазвучали слова из прошлого. Она словно вернулась в тот день, вновь увидела вытянутое от удивления лицо медсестры, ее приоткрытый рот, приподнятые тонкие брови. А потом перенеслась в другой, где девушка кладет руку ей на плечо и говорит:
– Никто не имеет права отбирать у матери дитя! Если я вижу несправедливость – я молчать не могу. Характер такой. Если нужно, выступлю свидетелем…
– Это я! – сжала кулаки и уверенно направилась к стойке. Блондинка побледнела, когда увидела ее.
– Вы?!
– У вас есть минутка? – шепотом спросила Лера и кивнула в сторону окна. – Мне нужно с вами поговорить.
Медсестра бросила испуганный взгляд на ресепшен: там уже образовалась приличная очередь. Администраторы были слишком заняты, чтобы прислушиваться к разговору. Неуверенно потоптавшись на месте, она все-таки последовала за Лерой и остановилась в противоположной стороне зала у окна.
– Я вас слушаю.
– Вы наверняка помните тот случай, когда одна сестра-близнец выдала себя за другую и забрала новорожденного малыша…
– Помню. Эту историю я вряд ли когда-нибудь забуду, – вставила девушка.
– Мне удалось найти хорошего адвоката. Скоро будет суд, но чтобы выиграть дело, нужны свидетели этого преступления… – Лера не знала, как аккуратно намекнуть, поэтому сказала прямо. А медсестра прямо дернулась и глаза расширила.
– Вы хотите, чтобы я… – она запнулась.
– …выступили как свидетель. И помогли восстановить справедливость.
Собеседница ничего не сказала. Медленно опустилась на мягкий диванчик и потерла виски. Кто-то из коллег прошел мимо и поздоровался с ней, но она не заметила. Ушла в свои мысли, отстранилась от реальности. Начала бормотать без остановки:
– Выступить как свидетель, выступить как свидетель…
Повторяла эти слова сбивчиво, монотонно, словно их смысл не доходил до ее воспаленного сознания.
– Как свидетель…
Лера слушала ее шепот и терпеливо ждала ответа. Хотя воспоминания и голоса из прошлого никак не желали оставить в покое и продолжали безжалостно вонзаться иголками в мозг. С трудом сдержала мучительный стон, разрывающий горло. Запретила себе сдергивать маску холодного спокойствия. Нельзя показывать панику, нельзя привлекать к себе внимание. Никто не должен узнать об обмане!
– Я помню, что обещала вам помочь, и я свое слово сдержу, – наконец послышался ответ. – Хотя это будет стоить мне работы.
– Может, и нет, – Лера так обрадовалась, что обняла растерянную девушку. – У меня хороший адвокат. Он сможет доказать, что было преступление. Опасаться надо не вам, а этому вашему… как его…
– Вадиму Александровичу.
– Да! Ему надо опасаться. Потому что подделал документы, добровольно участвовал в этой афере. А вы его не поддержали.
Блондинка смахнула пот со лба и испуганно посмотрела по сторонам. В этот момент в поле их зрения показался… Вадим Александрович. Одетый в белоснежный халат, он шел, сияя лицемерной улыбкой. Щедро одаривал ею персонал и пожимал руки коллегам. Сердце в груди сделало сальто, когда увидела, что врач уверенно направляется в их сторону.
– Инночка, что это вы тут в уголке прячетесь? Секретничаете, м? – пробасил он шутливым тоном и фамильярно обнял застывшую от ужаса медсестру за талию. Затем перевел взгляд на Леру и улыбка моментально сползла с его полных губ.
– Вы?! – в его тоне не было и намека на доброжелательность. Лоб собрался в морщины, брови угрожающе сошлись на переносице. Видимо, понял, что перед ним не Лия. И будь она неподготовленной, непременно бы себя выдала, и, возможно, даже бросилась прочь, но Лера предполагала, что может с ним здесь столкнуться. Поэтому решительно распрямила плечи и расплылась в медовой улыбке.
– Здравствуйте, дорогой Вадим Александрович! – протянула она и похлопала его по плечу. – Как поживаете?
Мгновение он смотрел на нее, открыв рот. Потом все же расслабился, с лица исчезла подозрительность, на мясистых губах вновь показалась гадкая улыбочка.
– Амелия Викторовна! И вам не хворать! Хорошо поживаем. Вы за карточкой?
– Да.
– Инночка, отдайте нашей пациентке карту. Как Илья? Как малыш?
Если можно было бы убивать одним взглядом, то под ногами этого мерзкого врача уже разверзлась бы пропасть и поглотила его целиком. Но, увы, ей оставалось лишь играть ненавистную роль и напускать на себя беззаботный вид.
– Ой, что с ними будет-то! – отмахнулась и шутливо закатила глаза. А внутри все скручивалось в узел от волнения. В мозг вонзались вопросы: а вдруг главврач ее раскусил и просто подыгрывает? Вдруг сюда сейчас заявится настоящая Амелия? Усилием воли постаралась поскорее отогнать эти мысли, чтобы не выдать себя.
– Илья привет передавал, – добавила для пущей убедительности.
Кажется, Вадим Александрович ни о чем не догадался. Перекинувшись с ними парой незначительных фраз, он, сверкая улыбкой, поспешил к стойке ресепшен, а через пару минут и вовсе исчез из поля зрения. Лера позволила себе выдохнуть. Медсестра наконец зашевелилась и тихонько сказала:
– Он старается делать вид, будто все в порядке, хотя на самом деле очень боится, потому что ваш адвокат уже начал поднимать архивы. Если узнают, что вы – не Амелия, и что я, зная это, отдала вам карточку, меня уволят… А мне ребенка кормить надо, я – мать-одиночка…
– А вы не признавайтесь, что знали и отдали. Главврач сам вас об этом попросил, вы лишь выполнили поручение, – заговорщически подмигнула ей, и медсестра приосанилась.
– Хм, а это мысль. Что-то я совсем расклеилась… Ладно, мне пора. Удачи вам!
Проводив «свидетельницу» виноватым взглядом, сразу же направилась к двери. Не хотелось так подставлять эту девушку, но другого выхода не было. В клинике успеют подчистить следы до того, как Ева потребует отдать документы. Счет идет на минуты. К счастью, Лера пока опережает своих врагов.
Только об этом подумала, как на выходе нос к носу столкнулась с Ильей.
В глазах потемнело, мир покачнулся, и она схватилась за перила, чтобы удержать равновесие. Ожидала увидеть кого угодно, только не мужа. Да, как ни мерзко это осознавать, она до сих пор остается законной супругой этого человека.
– Ты что здесь делаешь? – недовольно и подозрительно спросил он, сдвинув брови. Взяла себя в руки и все-таки посмотрела на него. Надо признать, выглядел он неважно: вид какой-то усталый и помятый, под глазами залегли тени, будто все эти дни его мучила бессонница, привычный румянец сменился нездоровой бледностью, обычно гладко выбритый подбородок украшала борода. Что-то он не выглядит счастливым семьянином. Что, Амелия все соки выжимает? Или свекровь всю плешь проела?
– Ностальгия замучила, – съязвила Лера и покрепче сжала сумочку, в которой находилась карточка Лии. Главное, чтобы Илья ни о чем не догадался, иначе напрасно так рисковала.
Внезапно муж схватил ее за плечи и сильно их сжал. Она готова была поклясться, что слышала, как хрустнули кости.
– За дурака меня держишь? Думаешь, я поверю в эту чушь? Что ты здесь выискиваешь? Отвечай!
– По-моему, ты просто неврастеник! – выплюнула Лера и оттолкнула его двумя руками. – Если кто и будет, как ты выразился, что-то выискивать, так это мой адвокат!
– А! – насмешливо бросил он и вальяжно облокотился о перила. Ветер трепал его волосы, а солнце заставляло щуриться. Было сложно понять, какие эмоции он сейчас испытывает и вообще, к чему был этот его издевательский возглас.
Продолжать бессмысленный разговор не было ни сил, ни желания. Спустилась вниз по ступенькам и направилась было к калитке, ведущей на улицу, но презрительная реплика Ильи заставила застыть на месте:
– Поразительно, как у тебя ума хватило договориться с одним из лучших столичных адвокатов!
Медленно повернулась и метнула в него испепеляющий взгляд. Ничего нового не сказал. И так знала, что считает ее недалекой. Ну конечно! Забрал из жалкой коммуналки в сказочный дворец, пересадил из вагона метро в кожаный салон авто. И сам он – настоящий принц. Хотя нет – король! С двумя высшими образованиями, крутой фирмой и красивой цифрой в списке Форбс. Куда там ей, с ее средним специальным образованием швеи. Абсолютно невостребованная профессия, неприбыльная, неинтересная и нудная, – Илья не уставал это повторять. Ему нравилось преумножать свои успехи, принижая других. И Лера никогда не забывала: он – король, а она – простая швея…
Так чего же он добивается? Хочет уколоть? Так колоть уже некуда, все сердце исколото его предательством!
– Ева Ершова, говорят, та еще заноза в заднице, – продолжил он. Потом едко ухмыльнулся и начал неторопливо подниматься по ступеням. – Дорого берет за услуги, но и честно отрабатывает гонорар. Пять феерических побед на счету. Громкие аплодисменты яжматерей, чьих отпрысков она спасла от папочек-тиранов. Куча интервью на крупных каналах. Куча клиентов. Однако не самый лучший адвокат, а всего лишь один из. Потому что лучшим все же считается Денис Вознесенский, – ты же знаешь, о ком я, да, детка?
Поморщилась от этого отвратительного слова «детка», но ничего не сказала.
– Высококлассный профессионал, отлично знающий свое дело. Любого сотрет в порошок.
– Не будь таким самоуверенным, Фролов, – попыталась охладить его пыл, но, видимо, зря. Он заладил как попугай:
– Сотрет, сотрет, даже не сомневайся. Он у любого отыщет слабое место. Тем более у Евы, потому что в прошлом они были женаты.
– Что? – невольно вырвалось у нее, а Илья криво усмехнулся:
– Не знала? Странно, что ты даже не потрудилась залезть в интернет и поискать информацию о своей драгоценной помощнице. Самый громкий адвокатский брак и не менее громкий развод. Ходят слухи, что Ева до сих пор любит своего бывшего мужа. Это нам только на руку. Она проиграет суд, потому что у вас, женщин, эмоции всегда преобладают над разумом. Мой адвокат знает, за какие ниточки дергать, так что госпожа Ершова быстро потеряет голову. Не устоит. Но если тебе так хочется, так и быть, можешь потешить себя напрасными надеждами.
– Спасибо, что разрешил, – мрачно пошутила Лера, хотя на самом деле ей хотелось подойти и отхлестать его по щекам. За подлость, прокрутившую сердце как в мясорубке, за ложь, оставившую в душе безобразные шрамы, за мошенничество, навсегда убившее в ней веру в людей. За одно его существование! Когда-то она любила эти глаза, пустые и холодные, любила эти губы, изрыгающие жестокие слова, любила эти руки, отнявшие ее сына… Вернее, думала, что любила. Это ее самая большая ошибка – связать свою жизнь с этим чудовищем. Ошибка, стоившая ей половины сердца. Вторую половину пока еще питает надежда. Зыбкая, слабая, робкая. Как же неприятно осознавать, что от этого человека все еще зависит ее будущее! Пусть косвенно, но зависит. Что ему стоит выгнать Амелию и отдать сына по-хорошему? Ничего. Но он не хочет. Хуже того, ему наплевать. Даже если Лешка никогда не узнает настоящей материнской любви, а она умрет от тоски и одиночества – Илья только посмеется. Переступит через ее кости и пойдет дальше.
И в какой-то миг захотелось, чтобы Амелия разрушила его жизнь так же, как когда-то Матвея. А еще лучше – разбила вдребезги, до основания. Растоптала и выкинула на свалку. Чтобы он хотя бы на секунду почувствовал боль – ту самую, которую так щедро, с барского плеча, подарил Лере. На, мол, подавись. Это все, что ты заслужила. Пусть эта боль станет вечным напоминанием такого удачного, с точки зрения окружающих, брака.
Скрипнула зубами и молча направилась к калитке, но почти сразу замерла. Обернулась. Посмотрела в эти ненавистные глаза, в которых таилась насмешка.
– Я вот смотрю на тебя и пытаюсь понять: ты всегда был таким гнилым или разлагался постепенно?
Он ничего не ответил. В душе разлилось сладко-горькое торжество, когда увидела, как на его губах потухла мерзкая улыбка, а насмешка во взгляде сменилась недовольством. Он спустился было с крыльца и шагнул к ней, но потом резко передумал. Круто развернулся на каблуках и, со злостью вбивая пыль в асфальт, прошествовал в холл клиники. А она смотрела ему вслед, сжимая кулаки.
Только приехав домой, немного успокоилась. Всю дорогу оглядывалась, боясь, что Илья следит. Так и казалось, что раскусил ее, узнал о карточке и ринулся догонять, чтобы отобрать ее.
Зря переживала. Благополучно вернулась, закрылась в своей комнате и с сильно бьющимся сердцем открыла медицинскую карту. Волосы дыбом встали, когда изучила анализы. Не все удалось разобрать, но самое главное поняла: Амелия действительно бесплодна. Более того, у нее был выкидыш. Похолодела, когда увидела дату. Это произошло как раз в тот период, когда сестра якобы была беременна от Матвея. Что же получается? Она действительно носила его ребенка под сердцем? И, выходит, соврал он?
Отказываясь в это верить, начала судорожно перебирать в голове разные варианты. Возможно, Амелия просто нагуляла ребенка. Она же устраивала посиделки в его отсутствие! Хм. Полистала еще несколько страниц. Анализы на гормоны… Бесконечные УЗИ… Очень много всего непонятного, куча медицинских терминов… Не стала смотреть дальше. Дрожь охватывала сильнее, нарастала мигрень. Немного подумав, заглянула в конец карточки. Последние анализы были сделаны год назад. Врач, точно бескомпромиссный судья, размашистым и неразборчивым почерком вынес окончательный приговор: бесплодие. Без шансов на обжалование.
Отложила карточку и задумчиво посмотрела в окно. Слишком много мыслей сталкивалось в мозгу, не давая сосредоточиться. Амелия не врала. Диагнозы страшные. И, возможно, она пошла на преступление не ради мести…
