Тата Златова
Верни моего сына
Говорят, такие не умирают. Стервы не умирают. Их словно специально держат на этой земле, чтобы они портили жизнь другим. А Амелия умерла. Может, потому что больше не хотела причинять зла окружающим, а может, это просто случайность…
Мысли будто заклинило на этом месте, зацепились за что-то, остановились. Вспомнились слова Лии о том, что она хочет что-то передать. Что-то важное, о чем никто не должен знать. И это «что-то» может прекратить войну с Ильей. Да, она очень просила увидеться, отложила все дела ради этой встречи и… не пришла. Неужели так торопилась, что не рассчитала скорость и разбилась? Очень странно.
Оторвалась от мыслей, услышав знакомую мелодию. Звонил мамин смартфон. Она никак не отреагировала, пришлось залезть к ней в карман и достать его. Увидела фото отца на экране и ответила.
– Лера? Как Галя перенесла? – раздался его встревоженный голос.
– Плохо. Ничего не говорит и ни на что не реагирует, – снова посмотрела на мать с надеждой: вдруг придет в себя и захочет поговорить с мужем. Но она даже не шелохнулась.
– А ты? Ты как?
– А я… за мать переживаю.
Что еще могла сказать? Что чувствует странное опустошение? Или соврать, что скорбит? А за мать и вправду страшно, для нее смерть Лии – сильный удар, хоть бы не слегла.
– Завтра приеду.
И он действительно приехал на следующий день и немедля занялся подготовкой к похоронам. Лера была ему очень за это благодарна, потому что заниматься всем этим у нее просто не было сил. Дома царила невыносимая атмосфера скорби, она давила, как могильная плита, гнала из дома прочь, но Лера не спешила уходить, не могла оставить мать в таком состоянии. Часто заглядывала к ней в комнату и видела, как безвольно лежит она на кровати и отрешенно смотрит перед собой. И при этом ни одной слезы. Как манекен. Жуткое зрелище. Такого не было даже десять лет назад, когда родители узнали об аварии. Правда, тогда тело не нашли, в их сердцах теплилась надежда, может, поэтому они не сошли с ума от горя. А сейчас уже не было никакой надежды. Амелия осталась только на фотографии, перевязанной скорбной черной лентой. Взяла ее в руки и внимательно посмотрела на сестру: красивое лицо сияет улыбкой, а в глазах застыла боль. Лера помотала головой. Нет, не показалось. Эта фотография много лет стоит на тумбочке в комнате матери, сколько раз смотрела на нее, а только сейчас заметила, что во взгляде Лии замерла боль. Может, раньше не замечала, потому что считала, что она не способна что-то чувствовать? Видимо да. На этом снимке сестра пока еще ветреная и беззаботная девушка, не подозревающая, какие напасти ждут впереди. Хотя этот взгляд… в нем словно предчувствие беды. А ведь фотография сделана незадолго до того, как она познакомилась с Матвеем. Через несколько месяцев жизнь этой девушки повернет совсем в другую сторону…
Отставила фото, присела на стул рядом с кроватью и перевела взгляд на женщину, исхудавшую и поседевшую за один день.
– Мам, – тихонько позвала ее, но та никак не отреагировала. По-прежнему лежала пустым мешком и смотрела невидящим взглядом в одну точку.
– Ну нельзя же так… – продолжила, прикоснувшись к ее руке. Пальцы какие холодные! Хотя в квартире тепло… На всякий случай укрыла ее пледом. И снова никакой реакции.
И так день за днем. Даже отец не мог привести ее в чувство. Максимум, чего он добился, – заставил ее сесть в кровати и поесть бульон. Причем кормил ее сам, с ложечки. Она совершенно ничего не понимала и продолжала молчать. А у Леры сжималось сердце.
Глава 17
– Я все понимаю, – сказала Ева, когда Лера позвонила, чтобы сообщить о приближающихся похоронах. Встречу с адвокатом пришлось отложить. – Сама до сих пор в шоке. Такой был шанс, а тут такое… Как ты, держишься?
– Я-то держусь, а вот мама… – запнулась, когда вспомнила ее пустой взгляд. Видеть ее в таком состоянии жутко, а рассказывать вообще язык не поворачивается. Благо, Ева поняла без слов.
– Да, это ужасно… Это надо только пережить… Я постараюсь узнать подробности этой аварии. По официальной версии Лия покончила с собой, так как никаких следов преступления найти не удалось. Но мне почему-то кажется, что постарался сама-знаешь-кто. У него был мотив. Однако я могу и ошибаться. Ладно, это не телефонный разговор. Позвони, как будешь готова встретиться.
Не успела Лера завершить вызов, как в квартире вновь повисла пугающая тишина. Если не сказать мертвая. Даже часы не тикали. Скользнула взглядом по замершим стрелкам и поняла, что села батарейка. Но поставить новую не было ни сил, ни желания. Апатия никак не отступала.
Все это время ей казалось, что она приняла правду и смирилась с ней, что Амелию просто настиг тот самый бумеранг, который Лера так отчаянно желала. Однако сейчас, заглянув в свою душу поглубже, поняла, что лишь хотела так думать, а на самом деле считала иначе. Сквозь толщу льда к сердцу невольно пробирался лучик сострадания. Она поймала себя на том, что жалеет сестру. Ее жизнь могла сложиться иначе. Сколько лет Лия скрывалась от смерти под другими именами, однако та все равно нашла ее… Так хотелось верить, что Бог забрал сестру как раз в тот момент, когда ее душа очистилась от зла, чтобы она больше не смогла никому навредить, а главное – самой себе…
– Мам… – опять переступила порог соседней комнаты. Изо дня в день одно и то же: она слоняется по квартире, как привидение, а толку нет. Никак не получается достучаться до матери. Галина Ивановна лежит, как тряпичная кукла, и ни на что не реагирует. Только смотрит перед собой застывшим взглядом. Суп опять остыл, так к нему и не притронулась. Совсем в свое горе ушла. У нее даже не нашлось сил проводить дочь в последний путь. Так и осталась лежать. Хорошо хоть соседка согласилась побыть с ней в тот день…
– Лия не хотела бы видеть тебя в таком состоянии, – сказала Лера в пустоту. Голос клинком рассек тишину. Погладила мать по спутанным волосам, даже не надеясь дождаться реакции. – Главное, что она успела осознать свои ошибки и попросила прощение.
Внезапно Галина Ивановна перевела на нее взгляд, в котором мелькнуло что-то похожее на ожидание. Да, Лера, продолжай говорить. Не останавливайся. Помоги ей вырваться из лап мучительной тоски. Хотя бы постарайся.
– Она ушла из жизни именно такой, какой ты хотела ее видеть, – проговорила Лера, но фраза получилась какой-то кривой. По крайней мере, ей так показалось. Ладно, попытка номер два. – Помнишь, Лия призналась, что больше всего боится покинуть мир с дырявой душой?
Мать кивнула.
– Так вот… она успела ее залатать.
Говорить было тяжело, язык не слушался, на него словно стружки насыпали, каждое слово раздирало горло.
– Теперь ей будет… легче.
Замолчала и опустила глаза. А женщина внезапно сжала ее руку.
– Спасибо, Лера, – прошелестела она. Когда подняла взгляд, увидела, что губы матери тронула слабая улыбка.
В этот момент раздался дверной звонок. Лера вздрогнула. Кто это может быть? У отца ключи… Может, соседка?
– Я сейчас, – предупредила маму и вышла в коридор. Посмотрев в «глазок», оторопела: на лестничной клетке стояла свекровь. Повернула щеколду непослушными пальцами и уставилась на нее во все глаза.
– Лерочка, здравствуй! – Кира Андреевна сверкнула улыбкой. – Извини, что без предупреждения.
– Здравствуйте, – растерянно пробормотала, совершенно не понимая, зачем она пришла. Явно не для того, чтобы принести соболезнования. Да и выглядит цветущей и радостной, вряд ли что-то случилось с Лешенькой или Ильей. Лера совсем растерялась.
– Собирайся, – как ни в чем не бывало, заявила свекровь.
– Куда?
– Как – куда? Домой, конечно же. К своему законному супругу и сыну.
Смотрела на нее, округлив глаза. Вот так сюрприз! Ловко, однако! А где она была все это время? Почему раньше не пришла и не позвала обратно? Как будто специально ждала, пока «помеха» исчезнет. Хотела задать ей эти вопросы в лоб, но вовремя остановилась. Не то настроение сейчас. Сил нет на скандалы и выяснения отношений.
– Проходите, – только и сказала в ответ, посторонившись. Женщина нехотя вошла в квартиру и замерла на пороге. Лера прошла чуть дальше и предусмотрительно закрыла дверь комнаты, где находилась мать. Не хватало еще ее сюда впутывать. И так еле в себя пришла, неизвестно, что может случиться, когда увидит Киру Андреевну. Лучше не рисковать.
– Лерочка, бессмысленно тянуть время, внизу ждет такси, – прервала свекровь напряженное молчание. Посмотрела на эту ухоженную женщину и поняла, насколько она фальшива. Вся ее доброжелательность – напускная, сострадание – мнимое, она просто делает так, как выгодно ей. Не о невестке ведь печется, скорее, просто не хочет скандала. Да, давно уже пора это понять. Все, что окружает Фроловых, – лишь мишура. Красивая, блестящая на вид, а на самом деле пустая и искусственная.
– Вы что, серьезно?
Мать Ильи нервно одернула воротник модного жакета.
– Я понимаю, девочка, тебе сейчас нелегко. Все-таки сестра умерла, пусть и такая подлая… – Она кашлянула. – Но ты же сама говорила, что страдаешь без сына. Я предлагаю тебе вернуться и занять свое законное место, – выделила слово «законное», – рядом с сыном и мужем.
Теперь закашлялась Лера.
– Спасибо, что напомнили, что Илья все-таки мой муж, пусть и такой подлый, – приподняла бровь, заметив, как поджала губы свекровь. – Сам-то он в курсе, какой сюрприз его ждет после работы? Или он пока тоже в счастливом неведении?
– Этот, как ты выразилась, сюрприз он по собственному желанию повел к алтарю, а потом сделал ребенка. И вполне ожидаемо, что этот же «сюрприз» будет ждать его после работы! Не понимаю, почему ты упрямишься. Я предлагаю тебе вернуться и заниматься малышом, а ты еще сомневаешься?! Быть или не быть рядом со своим сыном?
– Я сомневаюсь не из-за Лешки, а из-за Ильи…
– А чего сомневаться-то? Все мужики козлы. Или ты не знала? Плюнь на него и делай свое дело. Перебесится и опять станет шелковым. Куда он денется!
Да, похоже, свекровь настроена решительно. И лучше не продолжать спор в такой обстановке. Если обе не прекратят, то речь вновь зайдет о Лие, а мать может услышать и выйти, чтоб заступиться. Только этого и не хватало!
Вдруг подумала о том, что Ева не верит в самоубийство Амелии и подозревает Илью. По коже мороз прошел. С одной стороны, страшно ехать с Кирой Андреевной в это змеиное гнездо. Если муженек и вправду убийца, он может запросто избавиться и от нее. Тем более там не будет свидетелей. Но с другой, там находится Лешка… А вдруг Илья задумал что-то нехорошее? Страшно оставлять сына без присмотра… Что же делать?
С минуту подумав, достала из кармана смартфон и набрала номер адвоката.
– Лера? Ты что, уже…
– Извини, Ева, я хотела сказать тебе, что еду сейчас домой к Илье. За мной свекровь заехала.
Кира Андреевна хмыкнула, а сестра Матвея воскликнула:
– Куда?! Ты в своем уме?!
– Я всего на пару часов. Просто решила предупредить тебя… на всякий случай.
Свекровь глаза закатила, а Ева тяжело вздохнула в ответ.
Перед тем, как уйти, заглянула в комнату к матери: Галина Ивановна сидела за столом и перебирала фотографии.
– Мам, я…
– Вот тут вы совсем одинаковые, – пробормотала она, смахивая слезу. – До сих пор не могу определить, где ты, а где Лия.
Лера заглянула ей через плечо и ткнула пальцем на девочку в пышном розовом платье:
– Это я. Видишь, немного зареванная? Лия не хотела делиться со мной новой куклой.
Мать грустно улыбнулась:
– Как будто вчера было. А, оказывается, прошло уже больше двадцати лет… И Лии уже нет на свете…
Галина Ивановна всхлипнула и прикрыла глаза рукой. Лера погладила ее по плечу. Что она может сказать? Как утешить? Сейчас никакие слова не помогут. Отвела глаза и стала напряженно думать, как вывести разговор на мужа, но мать спросила сама:
– Ты куда-то уходишь?
– Да, к сыну, ненадолго.
– Что, Илья звонил? Я слышала, ты с кем-то разговаривала.
– Нет. Неважно. Я ненадолго.
– Ладно, – вздохнула она и отложила фотографию. Потом повернулась и вдруг сказала: – Будь осторожна.
Слова матери не выходили из головы всю дорогу. Что она имела в виду? Почему так сказала? Неужели тоже не верит в самоубийство Лии? В очередной раз взглянула на рядом сидящую свекровь: та вела себя как ни в чем не бывало. Кажется, даже что-то тихонько напевала себе под нос. Кира Андреевна перехватила ее взгляд:
– Извини, но плакать из-за твоей сестры я не собираюсь. И скрывать радость тоже. Мне, знаешь ли, было тяжело терпеть в доме самозванку. Конечно, я не желала ей смерти, но… Так сложилось, что уж теперь. Кстати, у меня есть для тебя кое-что интересное.
– Что? – напряжение только усилилось.
– Одна запись… В общем, я попросила поставить камеру в спальне Ильи, – заметив, как округлились у Леры глаза, попыталась оправдаться: – Я эту Лию не знаю, мало ли, что еще ей в голову взбредет. Вот и решила подстраховаться. Если интересно, можешь просмотреть их последний разговор.
Лера похолодела.
– Не удивляйся. Просто хочу, чтобы ты поняла: Илья не убивал твою сестру. Она умерла сама. По собственному желанию.
***
Увидела издали знакомый особняк и почувствовала, как по плечам бежит волна холода. День пасмурный, а стекла все равно сверкают, отражают деревья, словно зеркала. Внешне такой красивый, что дух захватывает, а за дверями скрывается лицемерие. В каждый кирпичик въелась боль, а каждый уголок напоминает о страданиях. Поймала себя на мысли, что не хочет больше там жить. Никогда. Будь ее воля, и порог бы не переступила. Даже если бы и смогла когда-нибудь простить Илью, все равно не забыла бы прошлое. Глаза опустила и уткнулась взглядом в носки своих туфель. Зря согласилась приехать. Думать о прошлом больно, а возвращаться туда, где все о нем напоминает – настоящая пытка. Хитрая Кира Андреевна хочет все устроить так, как выгодно ей, но Лера все равно сделает по-своему.
– Приехали, – объявила женщина, когда такси остановилось у ворот. Поправив прическу, поспешила к воротам, Лера выбралась из салона и нехотя отправилась следом. В ответ на доброжелательные лица охранников только хмыкнула. Быстро же они забыли, как тащили ее под руки вон из дома, как не пускали к сыну! Сейчас улыбаются, как ни в чем не бывало!
Все здесь было пропитано неприятными воспоминаниями. Вон там она падала на землю и в отчаянии комкала грязь, а дождь смывал с лица слезы. А вот и крыльцо. Вспомнила, как поднималась по ступенькам и прожигала взглядом спину Амелии, как подкашивались ноги и темнело в глазах. Словно вчера было. Шагнула в дом под оглушительную дробь собственного сердца. Комната тоже была наполнена воспоминаниями. Горькими, как полынь и жгучими, как крапива.
– Спит, – прошептала свекровь, усаживаясь на диван. Оказывается, пока Лера смотрела по сторонам, она уже успела побывать в детской комнате. Ноги сами понесли туда. Медленно выдохнула, прежде чем открыть дверь и заглянуть в спальню. Сын мирно сопел в кроватке, раскинув ручки над головой. Боже, как же он подрос! Внутри все скрутилось в спираль тугую – сколько еще это будет продолжаться? Как долго будет смотреть на собственного сына со стороны и знать, что его воспитывают чужие женщины?!
– Ты можешь остаться рядом с ним навсегда, – вздрогнула, услышав голос свекрови. Она подошла так тихо, что Лера даже не заметила, и просто озвучила ее желание вслух. Знает же, на какие точки надавить! – Одно твое слово, девочка. И больше не нужно будет нервы трепать и себя накручивать. Я же как лучше хочу.
– А могла бы с ним и не расставаться, если бы Илья не наплевал на наш брак, – едко заметила Лера, вернувшись в коридор.
– Ну, начнем с того, что его сбила с толку твоя сестрица…
– Они оба виноваты и оба предали меня, – стояла на своем. – Не нужно его выгораживать. Если вы думаете, что…
Кира Андреевна подняла палец вверх, заставив Леру растерянно замолчать. Открыла ящик шкафа и извлекла флешку, затем вставила ее в разъем в телевизоре и, схватив пульт, нажала на кнопку. Ее движения были спокойными, размеренными, ничто не выдавало в этой женщине нервозность. Или она действительно не переживала из-за всей этой ситуации или просто хорошая актриса… В отличие от нее, Лера места себе не находила от волнения. То волосы теребила, то пуговицу, теперь крепко вцепилась в спинку кресла: пол завертелся с такой скоростью, что к горлу подступила тошнота.
– Сейчас ты поймешь, что я права, – заверила женщина. – Илья действительно попал под влияние Амелии и тоже по-своему пострадал.
Глава 18
Лера вздрогнула, когда увидела на экране Илью и сестру. Та стояла спиной к камере, а муж – напротив, и смотрел ей в лицо таким несчастным взглядом, словно она в него нож вонзила и крутит, крутит, заставляя терпеть невыносимую боль.
– Лия, не уходи, – разнесся по комнате его голос. – Ты же меня на живую режешь! Ты не можешь вот так просто все перечеркнуть!
– Могу. Еще как могу! – возразила Лия. – Ты не представляешь, как мне противно понимать, что я пошла на такое! Во второй раз предала сестру! Понимаешь, мы с тобой с самого начала построили отношения на лжи. Ты не сказал, что женат, потом соврал, что она подпишет отказ…
– Это же все ради нас, глупенькая! – перебил Илья. – Ты не можешь бросить меня. Я же люблю тебя такую, и буду любить и косую, и немую, и хромую, только не уходи! Я без тебя не смогу, слышишь? Говори, что хочешь. Обзывай, проклинай, ненавидь меня, но не оставляй, – упал на колени и обхватил руками ее ноги, уткнулся в них лбом.
– Илья, все это рано или поздно должно было закончиться, – отрезала она и сделала шаг назад, освобождаясь от его хватки. – Я не жена тебе. Лера – жена, а я лишь играла роль… Больше не хочу. Хватит!
– Мы еще можем все изменить, Лия, послушай! Мы же любим друг друга, черт побери! Ты – моя жизнь, мой воздух, пропитанный ядом… И я хочу этот яд, Лия, и тебя рядом хочу! Ну что мне, пальцы себе отрезать, чтоб к тебе не прикасаться? Глаза выдрать, чтоб не смотреть? Давай подумаем, что можно сделать. Я разведусь, начнем все с нуля, женюсь на тебе… Как, как ты хочешь?!
– Верни ей ребенка! Слышишь? Это – единственное, чего я хочу!
– Я отдал тебе почти все, что имею, но тебе и этого мало…
– Да не за себя я прошу, а за нее!
– Нет, сына я ей не отдам.
– Тогда нам больше не о чем разговаривать!
Сказав это, она развернулась и направилась к выходу. Камера успела поймать ее заплаканное лицо и упавшие на лоб пряди. Теперь в поле зрения остался один Илья – несчастный, опустошенный, вне себя от отчаяния.
– Я же хотел сделать тебя счастливой! Радость в глазах твоих увидеть, забрать эту боль! – хрипло кричал ей вслед. – Давай успокоимся и поговорим еще раз. Лия, Лия! Я подвезу тебя…
– Я поеду на своей машине! – крикнула та из соседней комнаты.
Он лежал на полу, как побитый пес, выл и скулил от боли. Жуткое зрелище. Свекровь нажала на паузу, и этот чудовищный кадр навсегда отпечатался в сознании Леры.
– Ну? – спросила Кира Андреевна. – Убедилась теперь, что Илье незачем было ее убивать? Он жить без нее не может, видите ли. Убит горем. Он отпустить ее не мог – а убить и подавно! Тем более, заметь, она уехала на своей машине, без него!
– Бессмысленно спорить и гадать. Для этого есть оперативники, они и без нас во всем разберутся. Да, и… Я не останусь здесь, потому что больше не вижу себя в роли жены Ильи. Все переговоры будет вести мой адвокат, – безапелляционно заявила Лера и начала застегивать пуговицы пиджака, готовясь уйти.
– Давай представим, будто ничего этого не было, – не сдавалась свекровь. – Будто Лия погибла десять лет назад, а тебе просто приснился кошмарный сон.
Лера хмыкнула, услышав ее слова.
– Скандал нам ни к чему. Сама подумай: набежит пресса, полиция, раздуют из мухи огромного слона. И Лешеньку будут без конца теребить, добиваться разрешения снять его для своих дурацких шоу, не хватало еще, если гибель Лии будут связывать с нашей семьей! Прошу тебя, давай сделаем вид, словно ничего не случилось! Ты спокойно родила ребенка и вернулась домой. Так будет лучше для всех.
– Ничего себе, кошмарный сон! Вы действительно верите, что я прощу вашего сына после всего, что он сделал?!
– Лера, дорогая, я устала повторять: Илья попал под влияние твоей сестры. Он тоже жертва! – Кира Андреевна продолжала упорствовать. – Амелия – прислужница самого дьявола, потому что такое колдовское очарование простым смертным не дается.
– Но не под дулом же пистолета она его заставила пойти на преступление! Не нужно его оправдывать. Если предал один раз, предаст и во второй и в третий. Мое решение остается неизменным: я подаю на развод!
С этими словами повесила сумочку на плечо и вышла на улицу. Каблуки стучали по плитке так же громко, как и кровь в висках. Этот кошмар закончится когда-нибудь? Ожидание суда уже сводит с ума, каждая минута как столетие! И постоянно что-то меняется. Сначала Амелия раскаялась и решила сотрудничать, а теперь она умерла… Но даже с ее смертью эта жуть не закончилась! Но возвращаться к Илье и делать вид, будто ничего не случилось – глупая затея, если не сказать идиотская. Только дура согласится жить под одной крышей с человеком, который вонзил нож в спину, даже не дрогнув.
С такими мыслями Лера шла к калитке, а свекровь смотрела ей вслед, качая головой.
***
Удивительно, как смогла дожить до этого дня, когда требование о разводе наконец-то было подано в суд. Несмотря на попытки Киры Андреевны уладить все мирным путем, Илья не желал идти на компромисс. На связь не выходил, на людях не появлялся, все переговоры вел его адвокат. Дело приняло новый оборот.
– Очень сложно, если не невозможно доказать сам факт кражи ребенка, – тараторила Ева, нервно теребя салфетку. Впервые они с Лерой встретились после смерти Лии и сидели сейчас в неприметном кафе, как всегда, за самым дальним столиком. В воздухе витал аромат шоколада и жасмина. – Илья – законный отец, ребенок находится в его доме и содержится в отличных условиях. Тем более Амелия уже не сможет высказаться ни за, ни против. Человека просто нет. И доказать вину практически невозможно. Хотя с господином Вознесенским это и вправду невозможно.
– А что насчет гибели сестры? Удалось что-то выяснить? – Лера отхлебнула чай, но вкуса не почувствовала. Начались такие напряженные дни, что наслаждаться обыденными вещами – вкусным кофе, тишиной, прогулками по городу и прочим, – не было ни времени, ни желания. Лера ничего не замечала вокруг. Все мысли были сосредоточены на предстоящем деле о разводе. Свекровь все еще донимала звонками, уговаривала вернуться, предлагала варианты. Только все эти варианты все равно сводились к одному: ей придется жить под одной крышей с Ильей и, конечно, никакого развода. Естественно, такое развитие событий Леру не устраивало. Она хотела вернуть своего ребенка и начать новую жизнь. Более того, ясно дала понять, что не будет запрещать Илье видеться с сыном. Но даже это никак не повлияло на решение мужа. Он готов был воевать до конца. Был уверен, что судья примет его сторону и запретит Лере встречаться с сыном. По крайней мере, так сказал его адвокат. Неприятный тип. Слишком самоуверенный и жесткий. Непримиримый и порою даже дерзкий.
Как-то они с Евой столкнулись с этим Денисом Вознесенским, так от них прямо искры летели. Никогда еще она не видела сестру Матвея в такой ярости. От их эмоций воздух накалился до предела и, казалось, с минуты на минуту все вокруг загорится. Они спорили, сыпали юридическими терминами и смотрели друг на друга, полыхая злостью. Оба – сильные личности. Бывшие супруги. Холерики. Достойные противники, умные и хваткие. Страшно представить, что может произойти на суде. Как ни противно признавать, а в чем-то Илья был прав. Ева могла не выдержать такого напора, ее бывший супруг, похоже, знал, за какие крючки нужно дергать. Хотя она тоже не отставала, потому что в конце такого пламенного диалога Вознесенский стукнул кулаком по стене и ушел, дрожа от гнева. А Ева провожала его спину взглядом, полным торжества, и потирала руки.
– Рано перья распушил, гад такой! – процедила она, когда адвокат Ильи исчез из поля зрения.
Сейчас, сидя в кафе, почему-то вспомнила эту сцену. Посмотрела на Еву: сейчас девушка совсем не напоминала ту разъяренную тигрицу. Спокойно попивала любимый чай с жасмином и что-то смотрела в планшете. Яркие волосы были аккуратно собраны в хвост, в ушах сверкали сережки, на плечах лежал темный классический пиджак, накинутый поверх блузки с рюшами.
– Причастность Ильи к гибели Лии не доказана. Никаких улик не обнаружено. Все выглядит как самоубийство.
– Не верю я в самоубийство! – горячо возразила Лера. – Сестра раскаялась и хотела исправить ошибку, какой смысл было накладывать на себя руки? Скорее, перешла кому-то дорожку и ее просто убрали. Ведь она могла с легкостью доказать, что Илья участвовал в преступлении, загубила бы его репутацию, а значит, и бизнес. И клинику бы сравняла с землей. Главврач вылетел бы оттуда в три счета и, наверное, уже не смог бы продолжить медицинскую деятельность. В общем, ее смерть была выгодна кому угодно, только не ей.
– Я согласна с тобой, но, увы, мы ничего не можем доказать. По крайней мере, пока, – вздохнула Ева. Еще минуту назад такая приятная атмосфера кафе сейчас резко стала удушливой, угнетающей. Извинившись, Лера встала из-за стола и направилась в дальний конец зала. Узкий коридор вел к двум дверям, оформленным в стиле ретро. Зашла в уборную и, замерев у раковины, брызнула в лицо холодной водой.
Неизвестно, сколько будет длиться весь этот процесс. Когда-то думала, что расставание с сыном будет недолгим, хотя тогда пару месяцев казались длинною в десять лет, не могла представить себе, как сможет жить так долго без Лешки.
Весь этот кошмар начался весной, а сейчас уже почти осень! Наступает на пятки жаркому августу. И ничего не поменялось. Лешка растет без матери, а она живет без сына. Что, если судебный процесс будет длиться годами? Лешка подрастет, потом вернуть его будет еще тяжелее! Такие мысли вызвали панику. Руки безвольно упали в раковину, по щекам потекли слезы. Шум воды лишь действовал на нервы, и Лера со злостью закрыла кран.
Если бы рядом была свекровь, она бы непременно сказала: «Ты, Лерочка, сама виновата! Сама приняла такое решение. Не захотела Илюшеньку прощать и к нам возвращаться – теперь не жалуйся» Словно наяву услышала ее голос и поежилась. Затем вгляделась в свое отражение и вслух спросила:
– Что ты натворила, сестренка?
На миг показалось, будто это Лия смотрит на нее. Даже готова была поклясться, что видит ее заговорщическую улыбку. «Подожди, у меня еще есть для тебя сюрприз», – словно говорил ее взгляд. Что за мистика?! Помотала головой – видение исчезло. Фух, показалось… Тяжело вздохнув, пригладила волосы и поспешила к столику.
Ева вертела головой, блуждая глазами по залу. Заметив Леру, бодро махнула рукой, призывая ускориться. Не успела подойти, как девушка воодушевленно сообщила:
– Ты не представляешь, какие у меня новости!
