Светлана Викторовна Бодрова
По ту сторону
Глава третья.
Загадки и сомнения.
Проснулся он, несмотря на ночные приключения, очень рано. Часовая стрелка не добралась и до шестёрки, а на улице уже вовсю светило солнце. Жутко болели голова, желудок, и переполненный мочевой пузырь. От ощущений во рту хотелось блевать, не вставая с кровати. Как он ночью добрался до дома, напрочь стёрлось из памяти. Из последних воспоминаний осталось только яркое свечение, медленно угасающее у него в ладонях. Этот свет отпечатался на сетчатке глаз, как будто всё происходило минуту назад.
С трудом сфокусировав всё ещё расплывающийся взгляд, Алексей разглядел обстановку родной спальни. Рядом с ним, закутавшись в одеяло, как в кокон, похрапывая, спала Татьяна. Алексей усмехнулся: вечером можно будет подколоть её, что приходит старость. Вечером, только вечером. Потому что, чёрт его знает, как он вернулся домой, и что наговорил, находясь в развинченном состоянии. Хорошо, если все уже спали, и он догадался тихо, мирно, забраться в кроватку под одеяло. А если нет?
Слабо постанывая, и с трудом сохраняя равновесие, Алексей направился в ванную комнату. Душ, только холодный душ мог привести его в чувство. Крана не было и в помине, лишь душевая лейка сиротливо висела на ржавом гвоздике.
– Блин, из дома уйти нельзя. – Бурчал он, стуча зубами, и трясясь под колючими ледяными струями. – Всё поломают моментом, а отец только деньги отстёгивай. Гришка, небось, опять набедокурил. Пора браться за воспитание пацана, а то потом поздно будет.
Выключив воду, и с силой растеревшись махровым полотенцем, Алексей почувствовал небольшое, но всё же облегчение. Голова ещё болела и кружилась, но хотя бы тошнота затаилась глубоко внутри – глядишь, к обеду совсем отпустит. А вот трусы, которые он до этого снял не глядя (просто не мог одновременно наклонить голову, и сдержать накатывающую тошноту), изумили его до крайности. Он точно помнил, что вчера утром надевал обычные синие «семейники» в серую полоску. Сейчас никаких полосок не было. На синем фоне стайками резвились розовые дельфины с задорными мордочками. Явно Танькина покупка, он такую ахинею никогда не приобрёл бы. Вот только как они оказались на нём? Неужели вчера что-то всё-таки было?
На кухне его ожидал ещё один сюрприз. Чайник, как никогда на его памяти, стоял на плите пустой. В вазочке с печеньями тоже не было ни крошки. Да и вся кухня выглядела так, словно здесь вообще не готовили. Ни хлеба, ни его любимой жареной картошки, ни коронных Танькиных салатиков. Создавалось впечатление, что он вчера всё же что-то натворил, если жена обиделась до такой степени, что умудрилась убрать всё съестное. К счастью в холодильнике нашлись два куска пиццы. Они явно пролежали здесь не одну ночь, но оголодавший Алексей слопал их, даже не поморщившись. Горячий кофе немного разбавил неожиданный сухпаёк.
Но и на этом неприятности утра не закончились. В спальне, где Татьяна сладко спала, так и не высунув даже носа из-под одеяла, он нашёл свою одежду в совершенно непотребном виде. На джинсах, на правом колене, красовалась огромная дыра, которую Алексей разглядывал с большим недоумением. Футболка, из светло-серой, стала малиново-бурой, и походила на половую тряпку. Судя по всему, он вчера где-то падал, причём не один раз. Но он этого, хоть убей, не помнил.
Тут же, на стуле, висели почти такие же джинсы, чистые и выглаженные, но на порядок дороже и презентабельнее, светло-серая рубашка с короткими рукавами, и пиджак, по цвету стилизованный под джинсу, но из хорошего материала. Эта незнакомая ему одежда, тем не менее, села на него, как влитая. От всех этих непоняток голова снова начала ныть тупой, пронизывающей болью.
В коридоре, где на месте его кроссовок стояли кожаные коричневые туфли, он даже не стал заморачиваться, а просто обул то, что было, и прихватив барсетку с документами (тоже показавшуюся чем-то странной), вышел на свежий воздух.
Да уж, день не задался с самого начала. Он уже привык, что с похмелья с ним всегда творятся какие-то странности. То время, вырывается из своих рамок, и ведёт себя непредсказуемо. От этого кажется, что предметы и люди, окружающие тебя, движутся быстрее или медленнее, чем положено. То знакомые, а порой и родные лица, становятся совершенно неузнаваемыми. Смотришь на человека, и в глубине души понимаешь, что это именно он, но зрение и слух подводят, и не дают сопоставить имя и внешность. А бывало и ещё хуже. Организм отказывался подчиняться, и все внутренности несколько часов подряд тряслись мелкой дрожью. Куда уж тут обычной тошноте и головной боли.
Но сегодняшний день побил все мыслимые и немыслимые рекорды. К полному похмельному набору добавилась ещё и дезориентация в пространстве. Многие вещи казались чужими и совершенно незнакомыми. Чего только стоили трусы с дельфинчиками и модный пиджак. Если бы не знакомая обстановка квартиры, и спящая рядом жена, он решил бы, что проснулся в совершенно чужом ему месте. Такое похмелье начинало пугать его.
На работу он немного опоздал. Раздевалка была почти пуста, если не считать одного новенького, судя по его суетливости пришедшего на работу первый день. Он как-то странно посмотрел на Алексея, и ретировался, даже не переодевшись. Но ему было совсем не до его загадочного поведения. На шкафчике, который он единолично занимал уже больше трёх лет, висел замок. Не поверив собственным глазам, Алексей подёргал за ручку, но замок никуда не делся, и дверь не открылась. Первая мысль, пришедшая в голову – ребята решили пошутить над ним – но он тут же отмёл её. Во-первых, тогда раздевалка была бы полна, и все с интересом наблюдали за его реакцией. А во-вторых, до такого дурацкого розыгрыша просто никто бы не додумался. Оставалась лишь одна версия – всё это происки Борисыча, который давно подкапывает под него. А вот зачем он это сделал, ему предстояло выяснить.
Поднявшись на второй этаж, где расположилось начальство, каждый в личном кабинете, он немного оробел. Простые рабочие здесь бывали очень редко, и то, не по своей воле, а когда вызовут. А такие вызовы не сулили ничего хорошего, так что здесь любого работягу, боящегося потерять работу, невольно начинало потрясывать. От пафосного интерьера, чего стоили одни только кожаные диваны, окружённые огромными кадками с неизвестными растениями, становилось ещё хуже. Создавалось впечатление, что смыслом работы дизайнера было запугать приходящих сюда простых людей.
Но если уж всё не задалось с самого утра, то к вечеру станет только хуже. А это был явно не его день. Несмотря на то, что рабочий день уже начался, кабинет начальника оказался закрыт и не освещён. Тихо, так, чтобы его никто не услышал, Алексей от души чертыхнулся. О том, что делать дальше, если ситуация сложиться подобным образом, он даже не подумал. Оставалось ждать, пока Борисыч появиться, или идти на рабочее место в личной одежде, что строго воспрещалось правилами. Пока он стоял в нерешительности, не в силах разрешить сложную дилемму, его окликнул женский кокетливый голосок:
– Алексей Игоревич, вы, случайно, не Кирилла Борисовича ищете?
Ещё не сообразив, что именно в вопросе смутило его больше всего, Алексей резко обернулся. В закутке, сгрудившись вокруг кофемашины, стояли три ухоженные дамы неопределённого возраста. Двух из них он знал. Одна заведовала отделом кадров, и именно к ней он обращался, заполняя анкету при трудоустройстве. Вторая штудировала их каждый год по технике безопасности. А вот третью он видел в первый раз. Или она пришла к ним недавно, или поле её деятельности находилось слишком далеко от простых рабочих. Но вот как зовут хоть одну из них, он, хоть убей, не смог бы вспомнить. Как зовут хоть одну из них…
Он понял, что именно так покоробило его в простом вопросе, и от этой мысли у него на лбу выступила испарина, хотя сушняк достиг такого пика, что казалось в организме не осталось ни капли воды. Одна из этих фиф, которые не то что не здоровались, а даже не смотрели в сторону рабочих, назвала его по имени-отчеству. По имени, мать его, отчеству. Он, как дурак, открывал и закрывал рот, но пересохшее горло не выдавало ни единого звука. Кадровичка и инструкторша, отвернувшись для приличия, ехидно хихикали. Незнакомая ему дама, а это именно она обратилась к нему первой, невозмутимо продолжила:
– Он сегодня задерживается, так что идите в свой кабинет. А я, как только увижу его, сразу передам, что вы его искали.
Наманикюренным, невероятно длинным ногтём, она указала на ближайшую дверь. Алексей невольно проследил направление её изящного жеста, и окончательно впал в ступор. «Зимин Алексей Игоревич. Начальник отдела снабжения.» – бесстыдно кричали буквы с горевшей золотом таблички. Он прочитал эту надпись раз десять, никак не меньше, пока весь смысл её не дошёл до его кипящих мозгов. Дойти-то дошёл, но остался таким же непонятным, как и при первом прочтении. Со стороны кофемашины опять послышались еле сдерживаемые смешки. Дамы, про которых он почти забыл, с любопытством наблюдали за ним. Если бы он был трезв, и не мучился диким похмельем, то просто плюнул бы, и закрыв глаза на все непонятки, ушёл бы на рабочее место. А там, глядишь, всё и прояснилось бы. Но голова отказывалась соображать, а тело требовало только одного – воды, много воды, чтобы хоть немного унять внутреннюю дрожь. А тут ещё и три пары глаз прожигают его насквозь, не давая сосредоточиться. Просто для того, чтобы выиграть время, и прийти в себя, он шагнул к двери, и не оборачиваясь, поспешно скрылся за ней.
Первое, на что он наткнулся в незнакомом ему кабинете, был кулер, на котором стояла обычная безликая офисная кружка с логотипом компании. Он пил и пил холодную воду, от которой ломило зубы, и немело нёбо. И только когда вода просто перестала в нём помещаться, он налил ещё порцию, и тяжело дыша, отошёл от агрегата. Физически ему, конечно, полегчало, но вот морально. Мысли метались по черепной коробке как вспугнутые светом тараканы, не имея ни формы, ни содержания.
– Что со мной, вообще, происходит? – Как маяк светила главная и самая назойливая из них. – Может я тронулся умом? Да нет, я-то совершенно нормальный, если не считать, конечно, тяжёлого похмелья. А вот окружающие, действительно, посходили с ума. Жена, которая за одну ночь позабыла, как готовить еду, офисники, которые не знали его в лицо, а теперь называли по имени-отчеству, и наконец, этот кабинет с его фамилией, явно принадлежащий именно ему. Слишком большие изменения произошли со вчерашнего дня. Стоп! А может вовсе и не со вчерашнего? Может это уже совсем другое похмелье? Да и не выпил он вчера столько, чтобы чувствовать себя так хреново. Получается, что из его памяти выпал отрезок времени, за который и произошли все эти изменения.
От такого вывода легче не стало. Сразу появились новые вопросы: Как он умудрился потерять память? Сколько времени прошло? И какие ещё новые сюрпризы ждут его впереди?
Алексей подошёл к окну, и упёрся лбом в стекло. Испуганными глазами на него смотрело расплывчатое, слегка потрёпанное отражение. Выглядел он точно так же, как в день пьянки с Вовкой, не изменившись ни капельки. Да и офисницы, наблюдавшие, как он ломится в чужую дверь, не претерпели ни малейших изменений. Значит времени прошло не так уж и много. От силы год, ну два. За меньшее время он просто не успел бы взлететь так высоко.
Алексей внимательно оглядел свой новый кабинет. Ему нужно было найти хоть что-нибудь, подтверждающее его теорию. Чистый стол с компьютером, ещё одно растение в кадке, которое он сразу же окрестил рододендроном, пара шкафов с папками, и сейф. К сейфу он прямиком и направился. Массивный железный ящик оказался незапертым, но хранилось в нём самое настоящее сокровище. Клад состоял из бутылки коньяка, банки кофе, и коробки с рафинадом. Ничего необычного, но это было именно то, чего сейчас не хватало Алексею. Через пять минут он, как настоящий хозяин кабинета, сидел за столом и смаковал горячий, чуть терпкий напиток.
С каждым глотком похмелье уходило всё быстрее, а жизнь заиграла новыми красками. Во всём плохом есть что-то хорошее, не правда ли, а в сложившейся ситуации он уже и не видел ничего плохого. Сразу вспомнился старый фильм «Клик», с Адамом Сэндлером в главной роли. Прикинув сюжет на себя, он даже решил, что герой зря отказался от волшебной игрушки, просто обращаться с ней надо было с умом.
Взглядом победителя он осмотрел СВОЙ кабинет, и в первый раз заметил то, отчего поперхнулся последним глотком кофе. На электронных часах (и как это он раньше их не заметил), висевших прямо над дверью, цифры, показывающие время, периодически сменялись цифрами, показывающими текущую дату. Зеленоватая надпись гласила: 27.07.2021.
Стараясь не поддаваться панике, Алексей встал из-за стола, навёл себе ещё одну чашку кофе, плеснул в него двойную порцию коньяка, и снова сел на место. Опустошив одним махом половину чашки, и мысленно досчитав до десяти, посмотрел на часы. Нет, он не ошибся, и дата осталась точно такой же, как и пару минут назад. Получалось, что вчера, отработав смену водителем погрузчика, а вечером напившись с лучшим другом вусмерть, сегодня он оказался уже на должности начальника отдела снабжения. Для него это был первый день, но судя по поведению остального «офисного планктона», они прекрасно знали и его самого, и его привычки. Все теории, так удачно им выстроенные, рушились прямо на глазах. У него оставался только один путь – притаиться, и наблюдая за окружающими, попытаться разобраться в происходящем. Больше ничего дельного в голову не приходило.
До самого обеда, не высовываясь из кабинета, он просидел в одиночестве. К нему никто не заглядывал, а он сам и не собирался проявлять ненужную инициативу. Оставалось только выжидать, наливаясь кофе, и стараясь не переборщить с коньяком, чтобы не вылететь с работы в первый же день.
Около двенадцати часов за дверью начали звучать сначала приближающиеся, и тут же удаляющиеся шаги. Алексей слушал их с замиранием сердца, очень боясь, что кто-нибудь, да заглянет к нему. Но нет, последние шаги затихли на лестнице, а он так и остался в одиночестве. Весь офис умёлся на обед, и на целый час можно было расслабиться, не опасаясь неожиданных посетителей.
Но не тут-то было. Через пять минут звуки возобновились. На этот раз они оказались более странными – шаркающими, лязгающими, и дребезжащими – не поддающимися никакому объяснению. Он даже не успел сообразить, что, собственно говоря, происходит, как дверь открылась, и в кабинет въехала тележка, с трудом толкаемая пожилой уборщицей.
Ни она, ни хозяин кабинета, совершенно не ожидали этой встречи. Несколько секунд они в молчании смотрели друг на друга.
– Здрассти. – Брякнул Алексей, не зная, что ещё можно сказать работнице с половой тряпкой, находясь в роли начальника.
– Мне бы помыть. – Произнесла она, сбитая с толку приветствием.
Алексей понял, что свершил ошибку, и постарался придать голосу побольше суровости.
– А нельзя как-нибудь в другой раз?
Видимо такой вопрос ей не задавали никогда, и старушка уставилась на него маленькими глазками, почти незаметными за толстыми линзами очков. Она переминалась с ноги на ногу, беззвучно шевеля губами, словно никак не могла подобрать подходящих слов, но, судя по всему, уходить не собиралась. И тут, словно сквозь призму времени, Алексей увидел свою умершую бабушку. Она тоже всю жизнь проработала уборщицей, и, видимо, не раз оказывалась вот в таких вот ситуациях, только пожалеть её было некому. Тяжело вздохнув, он прихватил барсетку, и молча вышел из кабинета.
Если не удалось посидеть в одиночестве, то самым разумным сейчас было, спуститься в столовую. В желудке плескалось только кофе с коньяком, и горячий обед ему не помешал бы.
Условно столовая была разделена на две неравные части. В одной, более просторной, обедали рабочие. В другой, скрытой всё теми же вездесущими растениями, питались только офисники. Набрав полный поднос еды, и расплатившись бесконтактной карточкой (которой только вчера у него ещё не было), он твёрдым шагом направился к плотной стене растений. Только один из четырёх столиков, выстроенных в ряд, оказался занят. За ним расположились всё те же три дамочки, которые встретились ему утром. Остальное начальство разъехалось по домам, да по ближайшим кафешкам. Важно кивнув им головой, хотя от происходящего внутри всё тряслось мелкой дрожью, он направился к самому дальнему от них столику, да ещё и сел к ним спиной, чтобы спокойно пообедать.
– Приятного аппетита, Алексей Игоревич. – Раздался нежный голос, как только он поднёс ко рту первую ложку. Так же, как и при первой встрече, он сопровождался тихим хихиканьем.
Чуть не поперхнувшись борщом, он всё-таки сумел совладать с собой.
– И вам того же. – Буркнул он в ответ.
По старой привычке ел он довольно быстро, да и компания не располагала к долгой трапезе. Но как Алексей не торопился, пришлось стать невольным свидетелем чужого разговора. Да и дамочки не очень-то его и стеснялись.
– Ну, а я ей и говорю, не лезь не в своё дело. А если ещё раз будешь про меня гадости рассказывать, я тебе такую райскую жизнь устрою, что мало не покажется.
– Да уж, ты своего не упустишь. – Вздохнула одна из собеседниц.
– Ой, Кать, угомонись уже, – вмешалась третья, – рассказывай дальше, Лен.
– А что рассказывать-то? Она на меня глазищами позыркала, позыркала, а возразить-то ей и нечего. Смотрю, губы затряслись, нос сморщился, стоит, чуть не плачет. Мы с ним, говорит, три года вместе прожили, семью собирались создавать, а тут ты, некстати появилась. Это она про меня. Не сумела нахрапом взять, решила разжалобить. Только не на ту напала. Это какая же, говорю, у вас семья получилась бы, если он при первой возможности от тебя свинтил. Сиди, и не хрюкай, считай, что я тебя спасла вовремя.
Дамочки встретили окончание монолога завистливыми вздохами и поощрительными поддакиваниями.
– Ой, девочки, а я вчера…, – голос притих, и слышно было только невнятный шёпот и дружеское хихиканье. Зато Алексей, не отвлекаемый больше бабскими разговорами, с крейсерской скоростью прикончил обед. Лично отнеся поднос с посудой к окошку столовой, что за этими столиками не делалось никогда, он схватил барсетку и удалился восвояси. Его голова была забита другими мыслями, очень далёкими от женского бестолкового щебетания.
В кабинете, который он уже по праву считал своим, он с удобством устроился за столом, и поставил перед собой барсетку. Минут пять он сидел неподвижно, разглядывая новую, не свою вещь. Ещё утром она показалась ему странной и незнакомой, но списав, как и всё остальное, на жёсткое похмелье, он даже не стал заморачиваться. Теперь же, осознав, что не только вещи вокруг, но и он сам стал другим, он, с любопытством первооткрывателя, торопился изучить свою новую жизнь.
То, что барсетка была сделана из натуральной кожи (он такой и в руках никогда не держал), его ни капли не удивило. Больше интересовало содержимое, которое могло рассказать много интересного. Недолго думая он просто вывалил все вещи на стол. Получилась довольно внушительная кучка, на самой вершине которой лежали ключи от машины с пультом сигнализации и массивным брелоком. Ещё не доверяя своим глазам, Алексей тихонько присвистнул. Судя по всему, он являлся обладателем Тойоты. А если она ещё и окажется новенькой, то все его знакомые передохнут от зависти. Ну, так это ведь не трудно выяснить. Он разгрёб кучу, и выудил ПТСку. Интуиция его не обманула. Он действительно являлся счастливым обладателем Тойоты Камри прошлого года выпуска с регистрационным номером Л354ТА.
Не желая останавливаться на достигнутом, да и просто войдя во вкус, он продолжил раскопки. Кто бы мог подумать, что в маленькую барсетку влезает столько ерунды. Он откопал штук десять визитных карточек, на которых значилось только женское имя, и номер телефона. Почти столько же визиток оказалось от ночных клубов, салонов красоты, и саун. Довершали весь этот хаос бесчисленное количество скидочных карт от меховых и ювелирных салонов. Алексей просто сгрёб все картонки в кучу, и в беспорядке засунул обратно. Ни одна из них его не заинтересовала.
А вот наличные, примерно около двадцати тысяч, привели его в замешательство. Зачем он снял их? Хотел что-то купить, кому-то отдать, или же просто держал на карманные расходы? И если последнее предположение всё же верно, и он мог позволить себе держать такие деньги просто так, то какая же сумма хранилась на карточке? Неужели он богат? И пусть это не то богатство, которое с виллами, яхтами и эксклюзивными шмотками, но если ему теперь не нужно задумываться о повседневных расходах, то он явно попал в рай.
Алексей убрал всё обратно, с любовью разложив даже не нужные ему визитки, и вальяжно откинулся на спинку кресла. Он уже не задумывался о том, что с ним произошло, и почему всё так круто изменилось, он просто радовался всему произошедшему. Теперь всё пойдёт совсем по-другому. Во-первых, с ним начнут считаться, ведь начальник отдела снабжения, это тебе не простой рабочий. Во-вторых, исчезнет рутинная забота о добыче денег. В выходной можно будет просто расслабиться, а не заморачиваться поиском калыма. И, в-третьих, у него появится больше времени, чтобы проводить его с семьёй. Глядишь, и с Гришкой найдётся общий язык, и сын станет более покладистым. Именно таким мечтам предавался Алексей, и именно такой он представлял себе, наконец-то наступившую, новую жизнь.
Но даже в таком радужном настроении рабочее время тянулось очень уж медленно. Это раньше он не успевал переделать всю работу, а теперь и заняться было нечем. Правда несколько раз заглядывали молодые девчонки с кипами бумаг на подпись (первая из них напугала его до икоты), но он быстро привык к ним, и ставил свою резолюцию, даже не вникая в суть дела.
Похмелье ушло окончательно, и теперь жутко хотелось курить. Страшно подумать, он не курил аж со вчерашнего вечера. А заветная пачечка осталась в тех самых, окончательно испорченных шмотках. Но Алексей, за этот день будто родившийся заново, чувствовал себя более уверенно. Логично рассуждая, что на его рабочем месте просто не может не быть сигарет, он начал методично обшаривать ящики стола. И действительно, в одном из них нашлась запечатанная пачка сигарет. Правда это были ароматизированные LD с кнопкой, но за неимением другого, он обрадовался и таким. Ещё побаиваясь идти в общую курилку, Алексей по пояс высунулся в окно, и с наслаждением затянулся. Вкус табака перебивался сильным вкусом ментола, но, несмотря на это, курение ещё никогда не доставляло ему столько удовольствия. И потом, ему по статусу пора привыкать к более изысканным ощущениям, даже в таких обыденных вещах.
К концу рабочего дня Алексей включил компьютер, и сделал вид, что усиленно работает. Ему не хотелось выходить вместе со всеми, а для этого нужно было какое-то оправдание. Мимо двери его кабинета некоторое время шаркали ботинки, и стучали каблучки. Когда он уже решил, что до него просто никому нет дела, в дверь просунулась женская голова, окружённая облаком кокетливых кудряшек.
– Алексей Игоревич, что же вы домой не идёте? Рабочий день уже закончился. – Томно произнесла начальница отдела кадров, так заразительно хихикавшая за обедом.
– У меня работы много. – Буркнул он, не отрывая взгляда от монитора, создавая как можно более деловой вид.
Женщина недоверчиво хмыкнула, но видя, что он не обращает на неё внимания, недоумённо пожала плечами, и скрылась за дверью. Алексей выдохнул с облегчением – можно было спокойно собираться домой. Только убедившись, что стоянка для машин, находящаяся, по счастью, под его окнами, полностью опустела, он тоже покинул офис.
Домой он почти бежал. Торопился так, что изменил своим привычкам, и совсем не смотрел по сторонам. Сегодня ему не нужно было поднимать себе настроение. Оно и так играло и искрилось в нём, грозя вырваться наружу с необратимыми последствиями. Какими глазами на него посмотрели бы прохожие, начни он вдруг петь во весь голос, или, например, громко смеяться, увидев что-нибудь забавное?
Лишь возле дома Алексей слегка притормозил, переводя дух. На парковке во дворе, как и вчера, стояло много машин. Но он был уверен, что одно, но довольно существенное различие, всё же имелось. Сегодня его девятка волшебным образом трансформировалась в новенькую Тойоту. Найти её оказалось довольно легко. Она стояла прямо напротив его подъезда, блестя на солнце тонированными стёклами и лакированными боками. Затаив дыхание, Алексей подошёл к машине, и любовно провёл рукой по гладкой поверхности капота. Он и не думал, что когда-нибудь станет обладателем такой красавицы. Не сумев удержаться, он достал брелок сигнализации, и нажал на него два раза, выдерживая небольшой интервал. Машина, тихонько гуднув, покорно открыла замки, и сразу же закрыла вновь.
– Завтра мы с тобой покатаемся. – Тихонько шепнул Алексей, как шепчут на ушко любимой женщине.
Вспомнив, что несколько минут назад он торопился домой, мужчина с сожалением оставил машину скучать в одиночестве. У них впереди будет ещё много совместных приятных часов для поездок.
Возле родной двери, по непонятной причине слегка оробев, он напрочь забыл про ключи, и боясь передумать, быстро нажал на белую клавишу звонка.