Светлана Хорошилова
Призрак, осыпанный снегом
Кирилл не был готов к такому повороту дела. Он начал ходить по кухне из угла в угол, не вынимая рук из карманов.
– Я долго думала, что мне дальше делать… Если бы я официально заявила, то всё бы раскрылось: эта лаборатория, его исследования… А он мне всегда твердил, что нельзя никому рассказывать, иначе начнётся хаос. – Она сделала глубокий вдох. – Я закопала его там, за огородом… Мне стоило огромного труда, чтобы перетащить его наверх. Пол ночи я копала эту яму.
Кирилл нарушил воцарившееся после её рассказа молчание:
– А этот монстр тогда кто?
Инга подняла глаза на озадаченного Кирилла, думая, что бы ему ответить.
– Он появился ещё до гибели Влада. Когда Влад напивался, то рассказывал мне, что общается с какими-то демоническими мирами, и что он вызвал нечто из такого мира. Оно бродит здесь по ночам.
– Так зачем ты меня сюда привезла, зная, что тут творится?
– Здесь давно ничего не происходило, я думала, что всё закончилось. А когда я услышала, как страдает твоя мать, как я могла пройти мимо? А затем… ты мне показал те снимки в моём телефоне, и я поняла, что он опять появился. Я решила оградить тебя от всего этого и сочинила тот дурацкий текст с ритуалом, чтобы ты решил, что это всё исчезло.
– И написала в том письме, чтобы я валил обратно, на верную смерть?
– Нет, Кирилл… Я была в курсе продолжения твоего дела – для меня навели справки.
– А мне ни разу про моё дело ничего не рассказала…
– Я не могу выдавать свой источник. Ты вернулся и у тебя всё в порядке.
Кирилл немного остыл.
– А этот кто такой – Константин?
– Да так… – Женщина опустила глаза. – Месяц назад познакомились в соцсетях. Ничего серьёзного.
– Про несчастный случай и дальше будешь молчать? – Гость уставился на неё с укоризной.
– А как бы ты сделал на моём месте? – возразила Инга. – Меня же посадят. Кто будет разбираться – упал, не упал… И что будет с этим домом? Понаедут какие-нибудь эксперты, всё засекретят и сделают из нас подопытных…
– Ладно. Допустим, мы будем молчать. Но ты хоть в курсе, что этот твой протеже, – Кирилл кивнул в сторону огорода, – ходит по соседям, в окна заглядывает?
У Инги вылезли глаза на лоб, а Кирилл с уверенностью продолжал:
– Его надо как-то обуздать. И не сахаром, не мёдом… Что ты знаешь про эти исследования?
– Я поняла. Теперь займусь этим. – Инга подошла к большому зеркалу и начала подтирать под глазами. – Оставь свой номер, будем на связи. Мой, как я понимаю, у тебя есть. Только звони сам, без всяких пожаров, я приеду, куда скажешь.
– Ладно, – согласился парень.
Она подошла к двери, поправляя на шее платок.
– Тогда по домам? Пока так поступим?
Кирилл выдернул вилку из розетки и отправился вслед за Ингой на улицу. Жених из соцсетей мирно покуривал возле тёмно-синего опеля. Увидев Ингу, он выбросил окурок и проявляя заботу поинтересовался: почему у неё заплаканные глаза? Женщина ответила, что узнала от брата подробности предсмертной болезни бабушки, поэтому расстроилась.
«Ну и лгунья, – подумал Кирилл, направляясь к своей машине. – Хотя… Как иначе? Если выложить этому «чижу» всю историю о нечистой силе, созданной человеческим интеллектом, он сразу сдуется и перестанет отвечать на звонки. Я вообще-то в данный момент тоже нахожусь на рыбалке».
Машины разъехались в разные стороны. По дороге Кирилл обдумывал рассказанную Ингой историю и её обещание всё исправить. Но внутренний голос ему подсказывал, что она опять чего-то не договаривает. Ему надоели эти её «пока так» и «будет видно, созвонимся». А ещё за ней закрепилось любимое слово – «завтра». В итоге он решил нанять компетентного человека, который осторожно соберёт информацию об Инге с Владом.
За стеклом мелькали жёлтые берёзовые посадки и поднимался шквалистый ветер, вдалеке показались чёрные грозовые тучи – на город надвигались ливневые дожди.
Приехав домой, Кирилл сразу завалился спать. Он даже не слышал, как вернулась мать –его разбудил звон посуды, когда она начала готовить.
– Рыба где? – первым делом спросила она, заметив, как сын прошёл в ванную.
– В машине забыл! – крикнул Кирилл, открывая вентель – он подготовился и на обратном пути заехал на рынок за свежей речной рыбой.
– Ну кто оставляет продукты в машине? – возмутилась Екатерина Алексеевна, пытаясь перекричать шум воды. – Она же протухнет!
Мать не стала ждать, услышав, что сын начал мыться в душе и сама взяла с полки ключи от машины. Кирилл вышел из ванной, вытирая лицо полотенцем, споткнулся о ноги матери, сидящей в прихожей на полу. Она смотрела в пустоту испуганными глазами.
– Ты чего, ма?
Екатерина Алексеевна, с трудом дыша и не в состоянии вымолвить ни слова, показывала пальцем в сторону двери.
– Там… в машине… рука…
– Какая рука?
– Не знаю. Чёрная… в багажнике…
– Погоди! Ты открыла багажник. Так?
– Да.
– А там что?
– Рука чёрная…
– Ты ничего не перепутала? Я одного сома покупал – в смысле поймал, он чёрный, ма!
– Она шевельнулась…
– Значит сом ещё живой.
Кирилл помог ей встать и приобняв повёл к дивану.
– Какой сом, сынок? Это была чёрная костлявая рука, торчала из-под вещей…
Кирилл уже сам не верил в свои объяснения: мать чётко описывала руку Призрака.
– Ты рыбу забрала?
– Ничего я не забрала! Я захлопнула багажник и убежала.
– Я сам за ней схожу!
– Сынок!
Юноша схватил ключи и побежал вниз по лестнице, на ходу одевая куртку. На улице накрапывал дождь. Кирилл обошёл машину со всех сторон, поочерёдно заглядывая в окна – там было пусто. Он огляделся по сторонам, и не заметив никого вокруг, дважды нажал на брелок, затем медленно приоткрыл багажник. Внутри были сложены палатка, спальный мешок, большая сумка и автопринадлежности. Парень начал осторожно перекладывать вещи. Никакой руки он не обнаружил. Тут он сообразил, что Екатерина Алексеевна наверняка наблюдает за ним из окна, поднял голову и, изображая натянутую улыбку, махнул ей рукой.
«Опять мать своих сериалов насмотрелась, – подумал Кирилл и засомневался в её словах. – До чего докатился… Ведь чуть было не поверил, что в машине вместе с палаткой разместился в несколько раз сложенный Призрак».
Он уже собрался возвращаться в квартиру, как в голове прозвучало: «Стоп! А где рыба?»
Кирилл снова обыскал машину, открывая и закрывая двери, но так ничего и не нашёл. Когда он вернулся домой, то сразу уставился на мать.
– Ты рыбу точно не приносила?
– Нет. Я ничего не приносила. Что-то не так?
– Похоже ты не закрыла машину, и её украли.
– Как украли?
– Кто-то увидел, залез и свистнул!
– А почему остальное не взяли?
– Да кому нужна старая палатка?! – нервно выпалил Кирилл, уже не в силах продолжать эту тему.
По стеклу громко забарабанил дождь. Екатерина Алексеевна пришла в себя и начала забывать о случившемся, ссылаясь на свою рассеянность. Кирилл расположился за компьютером, изображая занятость, а сам весь вечер переваривал произошедшие события. Он думал о том, что после поездки проблем стало ещё больше. Теперь он будет каждый раз дёргаться, залезая в свою машину.
В понедельник он выложил перед собой визитку, на которой было написано: «Корнеев Алексей Романович, частный детектив» и набрал номер. Они договорились встретиться на следующий день в пол восьмого утра в сквере возле бизнес-центра, где работал Кирилл.
В назначенное время парень дожидался сыщика, сидя на кованой скамейке, поглядывая на часы. Корнеев появился без опозданий. Он расположился рядом, пристроил на коленях сумку-папку для документов и приготовился слушать.
На вид детективу было лет сорок пять – сорок шесть. Он был среднего роста, плотного телосложения, с круглым лицом, двойным подбородком и коротко состриженными светло-русыми волосами. Одет он был в плащ оливкового цвета, чёрные классические брюки и чёрные туфли.
Кирилл принёс ксерокопию единственной фотографии Влада с Ингой, заранее приписал имена, номер машины и всё, что знал об этой семейной паре. Он отметил, что мужчина несколько лет числится пропавшим без вести, только о событиях в Студёных Выселках юноша умолчал.
Алексей Романович убрал листок со снимком в свою папку, назвал цену и приблизительное время, за которое он соберёт о них информацию. Кирилл, бегло глянув на часы, помчался в свой офис, где его ждал разъярённый начальник. В последнее время тот был недоволен работой своего лучшего менеджера, он постоянно отчитывал его за несобранность, «летание в облаках» и игнорирование вопросов.
После встречи с детективом Кириллу стало ещё труднее сосредоточиваться на работе. Руководитель перестал обращать на него внимание, переключившись на другие дела, а юноша, пользуясь этим, часто зависал в интернете, задавая в поисковике термины, связанные с той тетрадью.
В один прекрасный день парень увидел входящий вызов от Корнеева, и они договорились встретиться в восемнадцать тридцать на том же месте.
В парке моросил дождь. Кирилл и Алексей Романович пришли на встречу с зонтами. Небо заволокло тучами, дождь постепенно усиливался. Они решили вернуться на парковку и расположиться в машине Кирилла, чтобы не промокли бумаги с фотографиями, которые принёс детектив.
– Я, честно говоря, был очень удивлён тому, что вы мне сказали, – завёл разговор Алексей Романович.
– Что вы имеете ввиду?
– То, что вы назвали их семейной парой. – Детектив расположил свою папку на передней панели. – Дело в том, что изображённый на вашей фотографии Князев Владислав Ефимович мужем этой особы никогда не являлся. Более того, он никуда не пропадал. А проживает по-прежнему в городе Воронеж со своей семьёй – женой и тремя детьми, и работает преподавателем истории в университете.
Кирилл потерял дар речи от услышанного. Корнеев протянул ему недавно сделанные снимки, на которых красовался всё тот же Влад, только прибавивший пару десятков лет, в своих чёрных квадратных очках и с поседевшими висками, идущий по улице с портфелем в руках. На других снимках он стоял с тремя детьми подросткового возраста. Кирилл застыл в удивлении, разглядывая фото:
– Вы хотите сказать, что они и знакомы-то не были?
– Были, – ответил детектив. – Инга Борисова проучилась до четвёртого курса в университете, изучая историю Древнего мира, где Князев в это время учился в аспирантуре, и между ними завязался бурный роман. Со слов однокурсников, даже слишком бурный. – Алексей Романович сделал акцент на слове «слишком», затем вытянул из папки ещё несколько копий. – Все считали Ингу очень странной. Будто бы она постоянно твердила о существовании параллельных миров и говорила, что находится на грани сближения с ними.
Шокированный от услышанного Кирилл, занервничал и стукнул лбом о сложенные на руле кулаки.
– Я могу продолжать? – забеспокоился Корнеев.
– Да, конечно… Извините.
– Инга описывала своим друзьям-сокурсникам какие виды существ населяют эти миры и как с ними связаться. Слухи о её безумстве быстро распространились по факультету, а также за его пределами. Все только и говорили о её невменяемости. Друзья и подруги отстранились от неё. Один раз кто-то вызвал психиатрическую бригаду, и её увезли в стационар. Князев поддерживал Ингу до последнего, а потом и он разорвал с ней отношения… И сразу женился на другой, что для Инги оказалось большим ударом. Её мать, проживающая в селе Никольское, после этого слегла. Инга отчислилась из университета, вернулась к матери, где и проживает до настоящего времени, унаследовав дом после её смерти. С тех пор она живёт одна, занимается животноводчеством и подрабатывает репетиторством. Одно время работала библиотекарем в местной школе. Здесь есть её адрес. – Корнеев протянул очередную ксерокопию. – Друзья по университету, по имеющейся у меня информации, больше с ней не общались. Иногда организовывались вечера встреч выпускников, но Ингу ни разу не приглашали.
Алексей Романович передал Кириллу весь материал по данному делу и спрятал во внутренний карман бумажник, получив свой гонорар. Дождь барабанил в окна, запотевающие частями. Юноша подавленно наблюдал сквозь стекающую завесу, как Корнеев быстрым шагом удаляется к своему автомобилю. Молодой человек отрешённо держал в руках стопку фотографий, перебирая их при тусклом свете дорожных фонарей.
«Значит вот как всё было на самом деле, – думал Кирилл, остановившись на фотографии Инги, сидящей с серьёзным лицом в компании улыбающихся сокурсников. – Ни до кого не смогла достучаться, никто не поверил в её призраков. Под давлением этой травли она закрылась одна в своём крошечном, и в то же время уходящем с размахом в глуби́ны веков, мирке, одним словом, сломалась».
Вернувшись домой, Кирилл зашвырнул конверт со снимками в ящик стола. Мать в этот день ушла на работу в ночную смену, и он не спал до четырёх утра, пребывая в полной тишине. Он сидел за компьютером или просто лежал, уставившись в потолок. В итоге под утро он принял решение: ехать в субботу в Никольское, теперь у него был адрес.
Наступившие выходные снова «порадовали» дождём, он зарядил в субботу с самого утра. Когда юноша спустился к Хонде, то заметил, что был единственным, кто осмелился выйти на улицу в такую ненастную погоду. Пока он бежал от подъезда и проверял багажник, то успел изрядно промокнуть.
Фары осветили соседние автомобили в дневном полумраке, и Кирилл отправился той же дорогой в соседнюю область. Встречные фуры обдавали волной грязной воды, она размывалась по асфальту и стекала к обочине. Навигатор привёл его к указателю «Никольское» – в этом месте Кирилл побывал один раз, в магазине, возле которого он неожиданно столкнулся с Ингой. Парень проводил взглядом тускло светящиеся за пеленой дождя окна супермаркета, высматривая на парковке белую Ниву, и поехал дальше, ориентируясь по навигатору. Дом номер сорок шесть был последним по правой стороне улицы Сосновая, за ним сразу начинался густой лес из старых высоких сосен.
Он припарковался возле полутораметрового забора из коричневого профилированного листа. В окнах, которые торчали над забором только наполовину, горел свет. Возле калитки, отделанной кованным орнаментом, был встроен звонок – Кирилл нажал на кнопку. Во дворе громко залаяла собака. Он нажал ещё раз. Раздался протяжный скрип входной двери, и по тротуарной плитке зашлёпали чьи-то ноги.
– Кто там? – Он узнал голос Инги.
– Это Кирилл.
Она вначале притихла, но после принялась отпирать замок.
– Опять ты? Почему не позвонил? – Инга стояла в проёме и смотрела на незваного гостя удивлённым взглядом. На ней был чёрный спортивный костюм и короткие резиновые сапоги.
– Нам надо поговорить.
– Мы поговорили в прошлый раз.
– Я не виноват, что ты постоянно рассказываешь мне байки. А ничего, что я промок?
Инга раскрыла дверь шире и отошла в сторону.
– Заходи.
Она загромыхала замком, а Кирилл направился по дорожке к дому мимо Нивы, стоящей под навесом из переплетающихся между собой лиан дикого винограда.
В доме их встретила пятнистая кошка. В её сопровождении они вошли в тёплую и уютную гостиную с диваном, столом и кухонным гарнитуром. Везде была видна женская рука, в отличие от дома Ивана Ивановича.
Инга пригласила Кирилла к столу, предложила горячего чаю – в это время она пристраивала его парку возле радиатора, чтобы та подсохла. Он молча наблюдал, как она разливает в красивые чашки для гостей ароматный жасминовый чай. Сделав первый глоток, парень достал фото семьи Князевых и положил на стол перед Ингой.
– Тебе не кажется, что он выглядит слишком румяным для закопанной мумии?
Увидев фотографию, Инга резко побледнела, она нерешительно взяла её в руки, долго на неё смотрела, не произнося ни слова. Затем отбросила в сторону и отвернулась.
– Для меня он умер.
Юноша отодвинул фото от неё подальше.
– Ин, – начал он со вздохом, – я в курсе того, что творилось в университете. Только я-то тебе всегда верил, а ты, наоборот, обвиняла меня в домыслах и фантазиях. Разве это справедливо – подвергать меня той же участи, через которую прошла ты? Это – участь одинокого свидетеля, которому не верит никто! – Инга слушала, сложив руки на коленях и теребила край скатерти. – Этого Влада ты сделала главным открывателем непонятно за какие заслуги… Зачем? – Кирилл сделал паузу, не отводя пристального взгляда. – У тебя такое альтер-эго: фермер-домохозяйка и мужик-учёный? Не слишком ли вас много собралось в одном человеке?
– Да нет никакого альтер-эго… – наконец заговорила она, приступая к чаю. Инга начала его помешивать, наблюдая в окно за стекающими по стеклу каплями. – Моё разыгравшееся воображение часто рисовало картинки нашего с ним, так и несостоявшегося, быта… – Женщина с грустью перевела взгляд на свои руки. – Так и не проведённой совместной работы. Я всегда представляла, как он возьмётся за моё открытие и доведёт его до ума. Ведь он умнее меня, у него бы лучше получилось. Знаешь, как далеко бы мы зашли, если б работали над этим вместе? – Она отпила чай. – В тот раз я случайно забыла закрыть лабораторию, когда ты её обнаружил. До сих пор не могу понять, как ты в ней очутился…
Услышав это, Кирилл растерялся – стоит ли рассказывать предысторию, почему он полез в подвальное помещение? Но она не стала дожидаться ответа, а продолжала ровным голосом:
– Я испугалась, увидев тебя там и сразу свалила всё на Влада. Будто мне ничего не известно. Но тут воображение разыгралось у тебя – ты придумал свою версию событий. Ты сказал, что Влад сидит за окном в облике чудовища. Я решила, что с этим пора заканчивать и спровадила тебя домой. Думала, ты уедешь, обо всём забудешь… Но ты вернулся и снова начал задавать вопросы. Тогда я сказала, что он умер. – Инга сменила тон. – Не хочу больше иметь его в своей жизни! Ни в каком облике! Убери вообще эту фотографию! Порви её!
Кирилл схватил фото, сложил его в несколько раз и воткнул в карман своей подсыхающей парки.
– Успокойся, всё хорошо! Тебе когда-нибудь говорили, что ты гений? – выразил своё восхищение юноша. – Зачем они тебе, эти самовлюблённые люди из прошлого? У тебя есть настоящее.
Инга стала понемногу успокаиваться – Кирилл всегда влиял на неё положительно.
– Никто из них мне не верил, – произнесла она, глядя в пол. – На меня смотрели, как на сумасшедшую, и никто не хотел в этом участвовать. Влад, поначалу гордился мной, а потом и он начал говорить, что мне надо лечиться, даже вызвал скорую, когда мы все собрались на студенческой вечеринке – вот тогда я впервые отреклась от своих слов, поэтому ничем не смогла заинтересовать психиатров. Вернувшись из больницы, я сразу уехала в Никольское на месяц, чтобы помочь маме собрать урожай, а когда вернулась в общагу, узнала, что Влад на днях женился. Сразу за этой новостью последовала другая: маму увезли в больницу. Я забрала документы, так и недоучившись, и вернулась домой.
Несмотря на то, что Кирилл уже знал эту историю от детектива, он всё равно слушал её, будто заново, с большим интересом. И всё же ему не терпелось – когда Инга дойдёт до основной части своего рассказа: как появился Призрак и что он такое?
– Мама умерла, и я с головой погрузилась в работу. В нашем мире постоянно одно перерождается в другое: гусеница в бабочку, лёд превращается в воду, вода в пар. Но для любого превращения требуется воздействие извне. Например, изменение температуры. Так вода при нагревании становится паром… Или наоборот: в районах севера толстой и ненасытной гусенице может потребоваться двенадцать лет, чтобы стать лёгкой полупрозрачной бабочкой. Ты его называешь «Призрак»? – При этом слове Кирилл сразу поднял глаза. Она монотонно крутила в руках чайную ложку, её лицо посветлело и перестало быть напряжённым. – В нём действительно есть что-то призрачное, он такой же полупрозрачный, как та бабочка и не весит больше пяти килограмм при его-то росте. Энергия ушедших из жизни людей никуда не испаряется, она переходит в другое состояние и ею можно воспользоваться. Поэтому для данного эксперимента мне понадобилось кладбище, где есть скопление такой энергии, но в Никольском оно находится на другом конце села, да и работать здесь не представлялось возможным: в то время не было забора, то и дело шастали соседи… И тут я вспомнила про дом, который достался мне в наследство от бабушки по отцовской линии: кладбище там расположено как нельзя лучше, прямо за огородом. Мы приезжали в этот дом по молодости с друзьями. И я решила оборудовать в нём лабораторию для своих экспериментов. Под домом была подвальная яма. Я наняла людей, чтобы они сделали в ней то, что мне нужно.
– Как же ты им объяснила, для чего тебе эта комната в глухой деревне? – прервал Кирилл.
– Я сказала бригаде, что мне нужен такой подвал для хранения. Они его и сделали. А тёплый пол я укладывала сама, по инструкции. И плитку положила сама, мне это делать не впервой.
– Да, ты сильная… – Кирилл закивал. – Я это понял ещё тогда, когда ты помогала мне скрыться, не побоявшись преследователей.
– Мне нечего боятся, когда рядом со мной это существо.
– Так откуда он взялся? – Парень замер в ожидании.
– Я провела уникальный ритуал, который позаимствовала у древнего народа йоруба, и в семнадцатый день опыта мне это удалось. Когда я принесла его в лабораторию, он три месяца сидел в углу, ни на что не реагируя, не ел, не пил, и только потом Нунэ начал постепенно изучать окружающий мир.
– Как ты сказала?
– Я назвала его Нунэ – это были единственные звуки, которые он издавал: «ну» и «нэ». Со временем он начал больше передвигаться, стал появляться за пределами дома. Помнишь трубу, в которую мы сыпали песок? Он вылезал через неё – она уходит в лабораторию. Кстати, мне долго пришлось собирать тот песок, а затем выносить.
Кирилл вспомнил про бесполезный ритуал.
– Ты сама устраиваешь себе трудности… – Он с досадой развёл в стороны руки ладонями вверх. – Могла бы написать: закиньте туда какой-нибудь… акулий глаз, например. Были моменты, когда у меня в этом доме заканчивался сахар, а я терпеть не могу пить чай без сахара. Но ведь кто-то разбрасывается целыми мешками…
– Я писала спонтанно, не задумываясь о трудностях, – защищая свои действия, возразила Инга. – Итак, со временем, я узнала, что стены тоже не были для него преградой. Он стал увязываться за мной сюда, в Никольское. Я приезжала, открывала багажник, а он там. Поначалу я возвращала этого беглеца обратно, но потом заметила, как он старается показать своё хорошее поведение и перестала отвозить его в старый дом. Обычно он демонстрировал по отношению ко мне собачью преданность, но иногда пытался брать надо мной контроль. Если он не хотел, чтобы я куда-то шла, воровал все мои сапоги, да так, что их невозможно было отыскать, а затем выставлял их, когда идти было уже поздно. Он проявлял себя, как мой защитник. Однажды я возвращалась по темноте со дня рождения, и ко мне привязался пьяный мужик. Внезапно откуда-то появился Нунэ и извалял мужика в грязи. – После этих слов Инга с довольным видом сделала глоток остывшего чая, продолжила: – В последние годы Нунэ обосновался здесь, а дом в Студёных Выселках начал пустовать. Потом я поселила тебя, но вдруг ты начал мне описывать, что он там появлялся. Я очень разозлилась на его поведение, вернулась, дождалась его дома и отругала. Но впоследствии до меня дошло, что он пытается охранять и тебя. Когда ко мне приехали те бандиты, я заметила, как за их спинами проскользнул Нунэ, он начал по-человечески подавать мне знаки, чтобы я говорила, чего они от меня хотят, а сам тем временем забрался к ним в багажник. Он уже не в первый раз просчитывал все ходы наперёд.
– Так что же он с ними сделал?
– Их обнаружили в разных местах: кого на вокзале, а кого на свалке… Они не помнили, как там очутились и кто они такие, поэтому их отправили на лечение.
– Вот видишь, что он делает с людьми! – Юноша вспомнил проплывающие у него перед носом вялые, будто от ветра, покачивающиеся, тела.
– Кирилл, они хотели убить тебя. – Гость сразу притих. – Нунэ очень хороший. Иногда он притаскивает мне что-нибудь полезное. Недавно приволок мне какую-то рыбу. Где он её только поймал?
Кирилл, сморщив лоб, поднял кверху брови.
– Случайно не в тот день, когда я намахал вас с пожаром?
– Кажется в тот… – Женщина замерла в ожидании.
– Да он у меня её спёр! – яростно выпалил парень. Инга испуганно на него уставилась, не веря своим ушам. – Моя мать полезла в машину и нарвалась на чёрную костлявую руку, по её словам. Как я её только не успокаивал… Когда полез сам, руки там уже не было, и рыба испарилась вместе с ней.
– Он и в город выезжает… – Инга задумалась.
Кириллу стало смешно от этой фразы.
– Как плохо ты его знаешь… Вот где он сейчас?
Она начала водить глазами по сторонам.
– Вчера сидел в сарае с индейками…
– А твой Константин на него не нарывался?
Инга опустила глаза и заговорила вполголоса:
– Видишь ли… Мне пришлось завязать с Костей. Из-за Нунэ. На него никто ещё не нарывался. Но, когда мне начинали предлагать совместное проживание… Как ты себе это представляешь? Я должна сказать: «Познакомься, это Нунэ! Он будет жить с нами – точнее во дворе, где он может сидеть целыми сутками, даже в мороз. А, когда его присыплет снегом, ты его и не заметишь». Я же не могу этого сделать? – Она начала убирать со стола посуду. – Поэтому я и вынуждена избегать серьёзных отношений.
– Нунэ на первом месте? – Юноша смотрел неодобрительно.
– На первом месте мои исследования, – отстаивала Инга, – а он в них входит. Быть может, я войду в историю, пока не знаю в качестве кого… Может человеком, сделавшим прорыв в изучении мира, а может наоборот… я этот мир только ухудшила. Давай я тебя покормлю?
Она подошла к плите и зажгла газовую конфорку. Дождь за окном начал утихать. Звуки барабанящего грохота превратились в ритмичное покапывание. Кирилл прошёлся по гостиной и увидел через открытую дверь соседнюю комнату, в которой находился стол с компьютером и шкафы, заставленные книгами.
– Значит, здесь ты работаешь?
Инга бросила взгляд через плечо.
– Да!
– Что будем с ним делать?
Она вдруг что-то выронила.
– В каком смысле?
– Ты представляешь, если скоро он начнёт показываться всем подряд, что будет твориться? Ты как-то сама сказала: хаос! – Он безнадёжно ждал от неё действий по освобождению мира от вездесущих призраков.
– Кирилл, я не знаю, как его можно отправить обратно. Это практически невозможно, так же, как вернуть в утробу родившегося человека…
– Но он же не человек.
– Ты предлагаешь его замочить? – Она смотрела на парня в упор. В это время в кастрюле что-то бурно кипело.
– Нет, я не предлагаю никого убивать… Могу спокойно уехать домой и забыть про это всё. Но ты уверена, что хочешь одна в этом вариться? Ты настолько разочаровалась в людях, что не хочешь иметь человека, с которым могла бы поговорить о проблемах Нунэ?
– Извини, я веду себя, как ребёнок. – Инга выключила плиту, начала нарезать хлеб. – Конечно, мне нужен такой человек. Я готова обсуждать с тобой данную тему… – Она прервала своё занятие. – Только, пожалуйста, не навреди Нунэ.
– Я и не собирался вредить. – Парень насупился, будто его хотят уличить в преступлении века, подсел к тарелке с обжигающим супом. В этот момент она подошла к окну рабочего кабинета и обернулась к Кириллу, впервые улыбаясь.
– Иди посмотри! – сказала она.
Гость подошёл и выглянул в окно. Дождь совсем закончился, небо немного посветлело. Из окна вид выходил на задний двор, где располагались построенные для домашней скотины вольеры. Под навесом одного из вольеров в углу ссутулившись сидел Призрак. При дневном свете он напоминал гигантскую летучую мышь со сморщенной кожей блекло-серого цвета. В его костлявой руке была зажата банка из-под ананасов, другой рукой он доставал из неё тремя длинными кривыми пальцами горсть зерна и вальяжно подбрасывал гуляющим по вольеру курам. Те с удовольствием налетали и всё склевав ожидали новую порцию. Призрак доставал очередную горсть – куриный праздник продолжался.
За стенкой под отдельным навесом лежала большая бело-рыжая лохматая собака смешанной породы. Её голова удобно устроилась на грязных передних лапах, на морду стекали капли с карниза. Собака томно наблюдала, периодически встряхивая головой, за движениями Призрака и птичьей вознёй.
«Вот она истина, – подумал Кирилл. – Люди – это такие существа, которые при виде чего-то нового, не похожего на них, впадают в катастрофическую панику, пытаются первым делом изгнать чужака, быстрее от него избавиться, отправить туда, откуда он пришёл. А в животном мире всё по-другому. – Призрак перевернул банку, вытряхивая остатки зерна. Куры его просто облепили. – Животные совсем другие – в их мире он во все времена был своим».
На сельских дорогах, хотя и редко, но начали появляться машины. Обозначились на улицах люди, куда-то торопящиеся по своим делам. Кирилл круто вывернул руль, выезжая на главную дорогу.
«У Инги вкусная лапша, – думал он, искоса поглядывая на зеркала заднего вида. – И когда она всё успевает? Наверно Призрак помогает по хозяйству. Себе что ли завести такого в квартире…» – Тут он опомнился и остановил машину на обочине с включенной аварийкой. Парень подождал, пока мимо промчится грузовик, метнулся к багажнику.
«Вроде никого, – облегчённо выдохнул Кирилл. – Можно ехать дальше».
