Светлана Хорошилова
Призрак, осыпанный снегом
– Ну видеть не видел, а материалу много навозили: и пластиковые панели, и плитку, и цемента мешков так… много мешков.
– И вы слышали, как его делали?
– Стучали, конечно… Перфоратор жужжал, не переставая. Я как-то подошёл поинтересоваться, когда разгружали, а он посмотрел на меня так недружелюбно… Отшил, мягко говоря. Я больше туда и не подходил.
– Он – это кто?
– Да главный их, в очках! Я его потом видел несколько раз. Он проезжал мимо на Ниве, ну той, которая около тебя иногда стоит.
У Кирилла пробежали по спине мурашки. Этот пазл никак не хотел складываться: причём тут Нива и какой к чёрту ремонт?
Досидев до конца бутылки, Кирилл пьяный поплёлся домой, неся в руках разносолы, которые ему насобирал Иван Иванович. Зайдя в дом, он разулся, снял верхнюю одежду и подошёл к заднему окну – за окном не было никого.
Кирилл запел себе под нос разные фрагменты из попсы, затем плавно перешёл к душераздирающим воплям на английском языке – при этом он набивал ритм о спинку кровати двумя поленьями. Отбросив их в сторону, он начал скакать по дому и размахивать руками, после чего побесился на одном месте в ритме своего пения и продолжая разбрасывать в стороны руки. А когда импровизированная дискотека дошла до финала, рухнул на кровать и забылся глубоким сном.
Утром Кирилл проснулся, посмотрел на себя в зеркало – вид у него был невзрачный, да и на лбу красовался синяк с запёкшейся царапиной. Он огляделся вокруг, заметил валяющееся полено со следами собственной крови – видно, хорошо вчера погулял. Парень сделал два огромных бутерброда и приготовил кофе. Во время завтрака он пытался восстановить в памяти вчерашний разговор с соседом. Ему казалось, что старик в силу своего возраста что-то перепутал.
В течении первой половины дня этот разговор не давал ему покоя. Откуда такое подробное описание: чего они там разгружали? Старик вроде в нормальном рассудке, если что и спутал, но не до такой же степени…
По окончании обеда, неудовлетворённый ответами на эти сомнения, парень допил чай, поднялся со стула и стал выискивать в интерьере хоть какой-нибудь намёк на ремонт. Здесь ничего не делалось лет сорок, по крайней мере внутри. Он прошёлся по дому, потрогал стены и подоконники, постучал о половые доски…
Тут его внимание привлёк кусок линолеума, расстеленный под обеденным столом. Похожий линолеум лежал у них в новом офисе, а значит он появился здесь сравнительно недавно. Интересно, зачем его здесь разложили, подумал Кирилл, может в этом месте пол прогнил? Он отодвинул в сторону стол и убрал табуреты. Когда он приподнял линолеум, его взору предстала едва заметная дверь в полу, с металлическим кольцом сбоку, за которое можно подцепить, чтобы её открыть. «Вот уж не думал, что в этом доме есть подвал. Почему мне Инка про него ничего не сказала? Я мог бы хранить в нём овощи».
Парень поддел кольцо с помощью ножа и приподнял дверцу. Он запрокинул её наружу, сразу нащупал выключатель. Внизу осветилась маленькая комната с современной железной лестницей, обитая панелями «под дерево». Осторожно спустившись по лестнице с замиранием сердца, он очутился прямо перед металлической дверью серого цвета, которая оказалась незапертой.
Кирилл с волнением надавил одной рукой на выключатель, находящийся возле двери, а второй медленно потянул за ручку. Он округлил глаза, когда увидел отделанное помещение примерно в двенадцать квадратных метров, заставленное столами, стеллажами и ящиками, из которых торчали книги и стопки бумаг. На одном из столов громоздился старый монитор. На стеллажах находилось множество разных предметов: непонятные приборы, огарки толстых свечей, металлические сосуды и многое другое. Пол в помещении был отделан недорогой коричневой плиткой из керамогранита, а стены и потолок светло-бежевым пластиком. В стену были вмонтированы регулятор тёплого пола и выключатель принудительной вентиляции.
– Да это лаборатория! – вырвалось вслух у Кирилла, и он с удивлением шагнул через порог.
«Что она делает в этой дыре? Такой кабинет всегда можно отделать и в городе с меньшими усилиями. Зачем она понадобилась именно в этом месте?» Ответ напрашивался сам: это секретная лаборатория.
Осматривая документацию на стеллажах, Кирилл обратил внимание, что большая часть информации связана с параллельными мирами, а литература, сложенная в ящики, содержала в себе древние учения об астрологии, пирамидах, магических ритуалах и многое другое. В больших журналах были рисунки во весь лист, на которых изображались странные нереальные существа. Возле каждого стоял графический знак с сокращённым названием.
Особенно впечатлило «древо эволюции», на вершине которого было изображено существо крупных размеров с сильно выдающимися клыками и массивными челюстями, от которого разветвлялись его потомки, изменившиеся в процессе эволюции. Одна ветвь видоизменялась и приводила к современным приматам, другая скрещивалась с объектом со стороны, обозначенным странным знаком без рисунка и заканчивалась современным человеком. Но была и такая ветвь, которая отделялась чертой от всех остальных и состояла, можно сказать, из сказочных персонажей. Как будто её предок подвергся какому-то воздействию сотни тысяч лет назад, и она претерпела множественные мутации. Здесь были и рыбьи хвосты, и мохнатые карлики… Среди них Кирилл нашёл Призрака. Он обозначался двумя буквами Н.
Оторвавшись от тетрадей, парень заметил лежащие на полке фотографии. На них везде был запечатлён незнакомый мужчина лет тридцати в больших очках в чёрной оправе. На одних фотографиях ему вручали дипломы и награды. На других он позировал вместе с китайцами, или африканцами, видимо коллегами. По всей вероятности, эти фото принадлежали молодому учёному, возможно археологу. Но вдруг Кирилла словно ударило молнией, когда он перелистнул следующую фотографию – очкарик на ней улыбаясь обнимал Ингу. Она была в лёгком платье и соломенной шляпе, совсем ещё юная, жизнерадостная. Пара позировала на фоне аллеи из высоких пальм, а на обороте значилась надпись: «Аккра 1999».
– Он никому не разрешал сюда входить. – Услышав эти слова, Кирилл вздрогнул от неожиданности и обронил на стол несколько фотографий.
За спиной стояла Инга. Из-за звукоизоляции этого подвала он не заметил, как она подъехала к дому и спустилась вниз по лестнице. Кирилл положил снимки на место. Возникло неловкое молчание.
– Мы с Владом поженились, когда я была на третьем курсе, а он уже занимался научной работой и проводил исследования. Он говорил, что нашёл связь с параллельным миром, и всё своё время он посвящал изучению возможности в его проникновение. Я не очень-то верила в существование других миров, но никогда не мешала и всегда шла ему навстречу. Даже согласилась на переезд за город, где бы он мог работать, не отвлекаясь.
Инга стряхнула пыль с руки, взяла с полки фотографии и продолжила свой рассказ, перебирая их одну за другой:
– Впоследствии он заявил, что ему необходимо более тихое место, и Влад стал всё чаще приезжать в этот пустующий дом, где он мог работать в полном уединении. Для этого он обустроил себе соответствующий всем его требованиям кабинет. – Она окинула помещение взглядом. Кирилл не смел её перебивать. – Но с каждым днём он становился сам не свой. Домой приезжал всё реже и реже, перестал делиться со мной своими достижениями. Он постепенно превращался в угрюмого и замкнутого затворника… – Инга сделала паузу, засмотревшись на развёрнутую страницу с «древом эволюции». – Однажды он перестал выходить на связь, и я не могла ему дозвониться. Я забеспокоилась не сразу – телефон мог не ловить здесь, в подвале. Ещё я предполагала, что он потерял свою зарядку. Но через две недели его отсутствия и молчания я приехала сама. – Она прошлась по кабинету. – Я обыскала всё вокруг, но не смогла его найти. Машина стояла возле дома, и все вещи лежали на местах, только самого Влада не было нигде, причём на улице было минус пятнадцать. Куда он мог деться без верхней одежды? Я искала, звала… Но всё бесполезно.
Когда вновь образовавшееся молчание слишком затянулось, Кирилл вставил свой вопрос:
– Ты заявляла о пропаже?
– Да. Я написала заявление. Только мне пришлось молчать про эту его лабораторию – Влад запретил мне о ней рассказывать. Он говорил, что если его исследования попадут не в те руки, то миру может настать конец. Его поискали месяца три, а потом спустили дело на тормоза. Мне сказали, что мой муж сбежал в другую семью.
Инга прислонилась спиной к стене и уставилась в пол.
– И сколько его уже нет?
– Три года и один месяц.
– Если бы ты рассказала, как было на самом деле, сюда бы приехала поисковая группа.
– Да не могла я! Нельзя никому говорить про это место!
Кирилл недоверчиво взглянул на неё.
– А меня ты сюда зачем привезла? Не опасалась, что я влезу в этот подвал?
– Тогда я не думала об этом. Но сейчас поняла зачем: мне нужна была причина здесь бывать. Я не успокоюсь, пока не найду его.
– А ты разве не догадываешься?.. – Кирилл говорил осипшим голосом (ночёвка в машине, покрытой инеем, не прошла бесследно). – Да ведь это он и есть – Призрак! – У Инги по щеке покатилась слеза, глаза заблестели и задрожали руки. – Твой Влад доэксперементировался! Он превратился неизвестно в кого, и его самого теперь надо изучать!
– Зачем ты так говоришь? – Она была на грани истерики.
– Я понимаю каково это слышать… Но надо с этим что-то делать!
Инга стояла выпрямившись, едва дыша и не сводила с парня глаз.
– Я знаю, что можно попробовать! – выпалил Кирилл вновь прорезавшимся голосом. Он схватил со стола тетрадь с рисунками людей и чудовищ, покрутился вокруг и вложил в неё одну из фотографий, на которой сидели счастливые Влад и Инга. – Теперь дождёмся его появления!
Кирилл направился к выходу.
– И что ты будешь с этим делать?
– Верну хозяину!
Парень побежал по лестнице наверх, а Инга крикнула ему из подвала:
– Ты пойдёшь туда к нему?
– Мы пойдём!
Она прикрыла железную дверь, поднялась в комнату и подошла к суетящемуся юноше:
– Нет, Кирилл, я не могу пойти.
Тот бросил тетрадь на кровать и распсиховался:
– Ин, я понимаю насколько непросто увидеть близкого тебе человека в таком обличье… Но именно это может сработать! Вдруг он увидит тебя и пойдёт на контакт?
Она приложила ладони к лицу, начала ходить кругами по кухне, отрицательно мотая головой, но после убедительных уговоров всё-таки согласилась дождаться вечера и даже отложила кормление своей скотины. А предложенный Кириллом вариант: позвонить и попросить об этом соседей она восприняла в штыки.
Каждый час ожидания им показался вечностью, и эти ожидания могли оказаться напрасными. Вполне вероятно, что именно сегодня оборотень мог не явиться. Инга провела это время как на иголках, а вот Кирилл вёл себя совершенно спокойно. За сегодня он узнал множество разгадок, и ему от этого уже стало легче.
Так они просидели до полуночи, выпив по несколько кружек кофе. Инга была немногословна, она лишь тяжело вздыхала и поглядывала на часы. Время от времени они поочерёдно выглядывали в окно.
Когда провыла собака обрадованный Кирилл подбежал к окну и просидел около него минут двадцать. Он уже начал сомневаться в связи между собакой и восхождением Призрака, как вдруг со стороны яблонь показалось движение.
– Погаси свет на кухне! – крикнул он Инге.
Призрак миновал ограждение где-то в другом месте и выполз на четвереньках из-за кустов. Он сложился в компактную позу. Так же, как и они, замер в ожидании чего-то.
– Пора идти! Он на месте! – Молодой человек схватил Ингу за руку и потащил за собой, в другой руке он сжимал тетрадь бесследно пропавшего учёного.
Им пришлось преодолевать глубокий и мокрый снег. Женщина застревала в нём, тормозя всё движение. Кирилл вдруг подумал, что можно было бы заблаговременно расчистить дорогу к Призраку. На подходе Инга резко выдернула руку и остановилась. Парень не стал дожидаться, пока в нём пропадёт запас смелости и быстро направился к оборотню. Он выложил тетрадь прямо перед ним со словами «Кажется это твоё!».
Монстр сидел в своей обычной позе грифа и исподлобья наблюдал за поведением напуганных людишек. Его передние лапы спокойно лежали на коленях, слегка обнимая их длинными кривыми пальцами, плечевые суставы, обтянутые кожей, торчали вверх, как у Кощея Бессмертного, выше опущенной головы – от него исходил едва заметный запах зверя.
Как только Кирилл выполнил задуманное, он ринулся бежать обратно, прихватив зазевавшуюся Ингу. От монстра можно было ожидать чего угодно, он мог напасть на них в любой момент. Заскочив внутрь, они сразу заперлись, а выломанную дверь Кирилл подбежал и припёр заранее подготовленной доской. Парень выглянул в окно, но там никого уже не было.
– Ты думаешь, он сможет это прочесть? – обескуражила вопросом Инга.
– Пусть хотя бы взглянет на картинки. Может хоть что-то шевельнётся в его сознании…
Они досидели до глубокой ночи и последнее, что помнил Кирилл, как он начал проваливаться в сон.
Проснувшись утром, он поднялся с кровати, прошёлся по дому. На столе он увидел записку от Инги: «Вечером приеду». Парень накинул куртку, вышел на улицу. Приминая снег, он отправился на поиски тетради – место оказалось пустым. Его идея сработала – Призрак утащил тетрадь, теперь остаётся ждать, как он поступит с ней дальше. Может план был абсурдным, а может и правильным – в скором времени это выяснится.
Кирилл убрал линолеум, затем снова спустился в подвал, чтобы просмотреть другие записи и поискать что-нибудь интересное. Но к его удивлению, Инга заперла дверь на ключ – проникнуть туда не было возможности.
Вечером она не приехала. Юноша всю ночь не сомкнул глаз, предполагая, что с ней могло что-нибудь случиться по его вине и волновался вплоть до следующего вечера, пока не увидел в окно, как Инга вылезает из машины. Она вошла в кухню и сразу заметила, что Кирилл сидит за столом, изображая недовольство.
– При всём желании не смогла вчера… – начала она оправдываться, не дав ему высказаться. – У меня машина сломалась.
Парень подвинул к ней знакомую тетрадь, лежащую на столе.
– На! Почитай!
Инга застыла на месте.
– Где ты её взял? – Она будто боялась к ней прикасаться.
– Нашёл на пороге. Здесь целая исповедь.
Кирилл пролистал до нужного места и развернул перед ней. В самом конце, где заканчивались рисунки, начинался текст. Он был написан куском угля, крупно и неаккуратно.
Инга ушла в чтение письма, адресованного именно ей. По щекам катились слёзы. Она неторопливо переворачивала страницы одну за другой и продолжала читать:
«Мой самый близкий человек! Дорогая моя, милая Ингочка!
Если бы ты знала, как я тоскую по тебе. Я обошёлся с тобой несправедливо, отведя роль прислуги для выжившего из ума учёного. Если бы меня спросили, чего я сейчас хочу больше всего, так только того, чтобы быть с тобою рядом. Вернуться и посвятить свою жизнь тебе, а не этой сомнительной работе, которая лишила меня самого ценного. Я всего лишь хотел открыть для людей иные миры, сделать нашу жизнь разнообразнее и интереснее, но и представить себе не мог, что тот мир окажется миром адского существования. Когда я смог в него спуститься я не узнал своих рук, я парил по коридору, держась за каменные стены, а подо мной кипела огненная лава. Страшные существа ползали по стенам и не замечали друг друга.
То был билет в один конец. Я никогда уже не стану прежним, и ты должна прервать связь между человеческим миром и этим адом. Не допусти, чтобы мои исследования стали добычей опасных людей. Тебе придётся всё уничтожить. Во втором от дома сарае ты найдёшь скважину, заваленную досками. Это выход, который надо закрыть раз и навсегда, но не камнями, а изменить его энергетическое поле – в этом тебе помогут кристаллы обычного сахара. Засыпь туда целый мешок, после чего сожги все записи. Сделай всё, как я прошу. Реши сама в какой день ты это проделаешь, главное, в два часа ночи.
Что касается твоего гостя, то он может спокойно возвращаться домой. Предвижу вопрос: откуда такая уверенность? Не спрашивай. Но знай – больше ему ничто не угрожает.
Прощай! Постарайся начать новую жизнь.
Вечно твой Владислав».
Инга отложила тетрадь в сторону и уставилась в окно. Они сидели молча – каждый был погружён в свои мысли. Первым нарушил молчание Кирилл:
– Может съездить за сахаром?
Она оторвалась от окна.
– Не надо, у меня есть.
– И когда мы это проделаем?
– Я приеду завтра с мешком.
Кирилл широко раскрыл глаза, привстал.
– Завтра? А почему не сегодня? В прошлый раз ты тоже…
– Я же тебе объяснила – у меня была поломка, – перебила Инга.
– Ладно. Извини.
Парень взял посуду, подошёл к тумбочке, на которой стоял таз с водой и начал нервно мыть кружки.
– Ты заходил во второй сарай? – женщина направила разговор в другое русло.
– Да!
– Там есть эта скважина?
– Есть. Я даже покричал в неё.
– И тебе кто-нибудь ответил?
Кирилл прервал своё мытьё.
– У тебя такой юмор, да?
Инга встала и начала собираться.
– Извини, я вся на нервах. Ты-ы… если хочешь, возвращайся домой.
– Выгоняешь?
– Я и сама могла бы справиться. Ты не хочешь домой?
Кирилл закончил убирать со стола.
– Я не могу допустить, чтобы женщина одна волокла по темноте здоровенный мешок.
– Ладно! Тогда до завтра! – Разговор был исчерпан, и она уехала домой.
Кириллу предстояло провести в этом доме ещё одну ночь. Перед сном он снова изучил послание несчастного узника непознанного мира, и ему стало не по себе. Он попытался представить: что же это за мир? А может быть такое, что другие люди, которые пропали при странных обстоятельствах, тоже оказались в нём? Стоило ему об этом подумать, как вдруг он услышал, что скрипнула дверь сарая.
Парень прильнул к стеклу. Свет из дома отражался от снега, освещая весь двор. Дверь второго сарая, которую он закрыл особенно тщательно и подпёр, была приоткрыта. Снова раздался скрип, после чего дверь захлопнулась. Дрожь пробежала по всему телу. Есть ли кто-то внутри, или ему только кажется? Не давала покоя скважина, оставленная в открытом виде.
Дверь распахнулась снова, и Кирилл вздрогнул от неожиданности. В глубине дверного проёма чернела тьма и не было видно никаких движений. Парень кинулся выключать свет – в освещённом окне он стоял, как на витрине. Подхватив кочергу, Кирилл вернулся к окну, застыл в наблюдательной позиции. Дверь по-прежнему была открытой. Он стал всматриваться в темноту и ему удалось разглядеть, что в глубине сарая белеет лицо. Зрение парня сфокусировалось именно на этом месте – он начал угадывать очертания обычного человека. Так, как сейчас, Кирилла никогда не трясло со страху, у него напряглись все мускулы в ожидании неизвестного, а на лице проступили капли холодного пота.
Силуэт человека подался вперёд, к выходу. Кирилл узнал главного из бандитской тройки. Его глаза были закрыты, руки и ноги свободно свисали. Он не шёл, он плыл по воздуху – мёртвый или без сознания. Следом за ним выплыли ещё два обмякших тела, головы их болтались, руки свисали вдоль туловищ. Они передвигались на высоте одного метра над землёй друг за другом, как по конвейеру в химчистке. Все трое прошествовали по воздуху через двор и повернули влево, в сторону огорода – этот «караван», постепенно удаляясь, исчез на фоне дубового леса.
Завороженный Кирилл ещё долго смотрел им вслед с отвисшей челюстью, а когда опомнился, первое, что стукнуло в голову – это желание «рвать отсюда когти». Он бросился собирать вещи, быстро оделся в своё, нашёл чистый клочок бумаги и написал на нём только одну фразу: «Я уехал домой». Листок он положил на видном месте, поставил сумку у выхода, быстро обулся и начал одевать пальто, но остановился…
Кирилл подумал о том, что цел до сих пор только благодаря Инге и Призраку, а теперь он бежит, как крыса с корабля. Так он и остался стоять в одном рукаве.
Сняв пальто, Кирилл швырнул его с силой на пол, разулся и лёг на кровать с включенным светом, сложив руки на груди.
Ночью ему приснился сон: будто бы он ходит по пустому коридору заброшенного огромного строения, по обеим сторонам которого расположены ряды маленьких окон без рам и стёкол. За каждым окном светится человеческая душа – Кирилл заглядывает в окно, тем самым проникая в глубины чьей-то души. Перед ним за доли секунды проносится чья-то жизнь – он видит её от рождения и до самого конца. Так он блуждает по коридорам, погружаясь в чужие судьбы, страдания или радостные переживания, и каждая жизнь пролетает одна за другой через мысли того, кто заглянул. В самом конце коридора перед ним предстаёт силуэт, который смирно сидит, обнимая свои колени длинными кривыми пальцами. Кирилл подходит всё ближе и ближе, и видит, как скрюченная фигура Призрака протягивает к нему свои дистрофические руки.
В эту секунду юноша вскочил с кровати, спустив ноги на холодный пол. В реальные оконные проёмы пробивались яркие лучи февральского солнца. Было десять часов утра. Кирилл погасил горевшую до сих пор лампочку и начал новый день пребывания в деревенском отеле.
Перед тем, как ехать в Студёные Выселки, Инга весь день лежала на диване лицом к стене в состоянии депрессии. Она почти ничего не ела, не могла себя заставить встать и заняться делами. Все мысли были только о Владе. Она лежала и вспоминала, как они вместе проводили время в путешествиях, их многочисленные экскурсии, где Влад часто бывал её индивидуальным гидом.
Незадолго до выезда к Кириллу она понуро сидела у дома на скамейке и смотрела на приготовленный двадцатикилограммовый мешок. На нём крупными буквами было написано: «Сахар». Но Инга знала, что это мешок с песком, верх у которого был завязан белым синтетическим шнуром, какие продаются в хозяйственных магазинах. Инга застегнула оставшиеся кнопки пуховика и поволокла песок к машине.
Тем временем Кирилл то и дело поглядывал на старый будильник, тикающий в серванте. До запланированного ритуала оставалось четыре часа, когда за окнами мелькнули отблески фар. Парень выскочил на улицу и увидел, как Инга открывает багажник. Он подбежал, ухватил за конец мешка, стал рьяно за него тянуть.
– Осторожно! – вскрикнула Инга.
Она закрыла машину, затем поплелась вслед за Кириллом вокруг дома. Тот опёр мешок о стену сарая, приговаривая:
– Пусть пока постоит. А раньше двух часов никак нельзя? – Юноша был нетерпелив.
Женщина молча, не торопясь, проследовала в дом. Зайдя следом за ней, Кирилл увидел, как она стоит и читает его записку. Он выдернул листок из её рук, скомкал его и бросил в печь.
– Хотел свалить? Что же помешало?
– Да, хотел свалить! – Кирилл снова распсиховался. – А ты бы не хотела, если бы мимо тебя проплыли три трупа?
– Чего?
– Те трое! Выплыли из сарая, как одежда на вешалках, и поплыли туда… – Он размашисто махнул рукой. – В голубые дали…
Инга подошла к окну, пытаясь представить произошедшее.
– Ты хочешь сказать, что люди просто летели по воздуху?
– Да! Просто! Летели! По воздуху!
– Куда?
Кирилл вылупил удивлённые глаза.
– А я знаю?!
Инга обеими руками оперлась о подоконник и устремила взгляд в полумрак.
Юноша не унимался:
– А может погуляют и вернутся обратно? Как раз к двум часам… Столпимся в сарае всей толпой с этим мешком…
Она отошла от окна с серьёзным видом и прошлась по дому, засунув руки в карманы жилета. Затем повернулась и задала вопрос:
– У тебя есть документы этой троицы?
– А как же! Права!
– Дай я на них посмотрю.
– Вот, смотри… – Парень торопливо начал вытаскивать документы из кармана пальто. – Только я тебе их не отдам!
– Я только посмотрю. – Инга сфотографировала их на камеру телефона.
– Хочешь навести о нём справки? Хорошая мысль!
Он убрал документы в сумку, после чего присел возле печи, чтобы покопаться в ней кочергой.
Всё оставшееся время они пили кофе. Кирилл снова попытался расспросить об экспериментах Влада, но Инга сразу отмахнулась от этой темы. Парню показалось, что она слишком стойко себя ведёт, понимая, что пребыванию Влада в этом мире скоро придёт конец. Она посматривала на часы, как будто поторапливала время.
В час пятьдесят девять Кирилл молча встал и начал одеваться. Оба направились в сарай, прихватив мешок, стоявший во дворе.
– Посвети. – Он протянул Инге фонарь, который накануне принёс из Тойоты, а сам упорно начал развязывать верёвку.
Женщина стала щёлкать выключателем, но фонарь почему-то перестал гореть. Она постучала им по ладони, потом стала пытаться раскрутить отсек с батарейками.
– Хрен с ним! – отмахнулся парень. – Лучше придержи мешок за низ!
Они стояли в темноте и молча слушали, как песок сыпется внутрь трубы. Кирилл дотряс остатки, отшвырнул пустой мешок в угол, затем машинально перекрестился.
– Всё! Пошли отсюда! – сказал он.
Юноша хотел быстрее покинуть это место, он на полном серьёзе пытался представить, как трио сюда возвращается в том же порядке. Кирилл заходил в дом с чувством выполненного долга, но Инга выглядела вялой.
– Я очень устала. Поехали по домам?
Она подошла к мусорному ведру и начала завязывать пакет.
Парень снял фуфайку, одел на толстовку свою лёгкую куртку, в которой приехал из города в ноябре и взял в руки пальто.
– А бумаги в подвале… Что с ними делать? – вдруг спросил он. Видимо вообразил, будто Инга сейчас откроет дверь в лабораторию, и они вместе начнут в них копаться, чтобы уничтожить.
– Я завтра приеду и сожгу всё в печи.
– Опять это «завтра»!
– Ключей нет. Они остались у меня дома.
– А зачем ты его заперла?
– Чтобы никто не читал. Это опасно.
Кирилл наклонил голову вперёд, взглянул исподлобья.
– Опасно для кого?
– Для людей всего мира! И так уже далеко зашло…
Ему казалось, что она говорит какими-то головоломками. Он сделал продолжительный выдох и начал одевать пальто поверх куртки.
– Ладно, надеюсь ты завтра справишься.
Парень перекинул сумку через плечо, замялся перед дверью, уставился в пол. Очевидно подбирал слова прощания. Наконец повернулся к ней.
– Я-я-я… хотел бы сказать тебе слова благодарности… – Инга прервала сборы, свесив в руках мешок с мусором, и направила на Кирилла всё внимание. – Ты очень многое для меня сделала… в трудную минуту… – Он провёл рукой по своей голове, словно гребнем, чем взбудоражил волосы. – Эта случайная встреча спасла мне жизнь.
– Кирилл, я не сделала ничего особенного… – В ней заговорила скромность, но тут она забеспокоилась. – Я только надеюсь, что всё произошедшее здесь останется в тайне.
– Да, конечно, можешь не сомневаться! – Кирилл усмехнулся. – Расскажешь кому такое…
Они вышли на улицу, оставляя позади тёмное и одинокое пристанище.
– Ты из розеток всё выдернул?
– Холодильник не выдернул – там продукты, пропадут ведь…
– Ладно, я завтра разберусь.
Кирилл закинул сумку на заднее сиденье трофейного авто.
– Тогда я поехал?
Он обратил внимание, что из-под сумки выскочила тетрадь с посланием от Влада, которую парень прихватил незаметно от Инги. Кирилл быстро захлопнул дверцу с тонированным стеклом, пока та её не заметила.
Юноша сел за руль, пару минут погрел двигатель и начал выезжать на дорогу. Инга трогательно помахала ему рукой, Кирилл махнул ей в ответ. Проехав несколько метров, он оглянулся на дом в последний раз: Инга так и стояла у калитки с мешком в руках и смотрела ему вслед.
Улица замерла в ночном полумраке. Лишь на другом конце села горели фонарные столбы, и хором лаяли собаки на все проезжающие машины. Кирилл прибавил скорость, когда ехал уже по возвышенной дороге мимо белых полей и склоняющихся от ветра посадок. Февральский снег успел просесть, загрязниться остатками прошлогодней листвы и хвои. На дороге заледенело грязное месиво, оно превратилось в ребристые застывшие ухабы.
«Что-то было не так… – беспрерывно крутилось в голове Кирилла. – Не так… А что не так? Что показалось странным? Не знаю, не могу понять…»
Мимо мелькали чёрные оголившиеся деревья. Он ехал не по той замудрёной дороге, по которой его привезла Инга, а мимо посёлка с магазином, где он закупал продукты – совсем недалеко был выезд на трассу.
«А я так и не узнал, где она живёт, и телефон забыл спросить. Совсем отвык от этих телефонов. Чёрт! Мог бы потом позвонить и поинтересоваться: всё ли получилось? Может вернуться?»
Но машина уверенно покидала эти места, оставляя позади воспоминания о старом пустующем доме. Вся эта чертовщина оставалась позади.
Вместе с Ингой…
