Светлана Хорошилова
Призрак, осыпанный снегом
– Здравствуйте, Владислав Ефимович! Это Кирилл из Никольского.
– А-а-а! Здравствуйте, молодой человек! Вот уж не ожидал, что вы мне наберёте…
– Я вам звоню по очень важному делу, не знаю, как вы к этому отнесётесь…
Снова послышалось пыхтение, как будто Князев поставил что-то тяжёлое.
– А я вот, Кирилл, перевожу свои вещи, поживу пока у родителей.
– Вы уходите от жены?
– Да, Кирилл, я, наконец, прозрел и осмелел. Так что за важное дело?
Парень не знал с чего начать.
– Как вы знаете, Инга в больнице… И у неё началось осложнение.
– Нужен хороший врач?
– Нет, дело не в этом. Она срочно нужна здесь, и только вы можете её заменить.
– Заменить в чём?
Кирилл сделал паузу, обдумывая как лучше выразиться.
– В изгнании духов. – Парень приготовился к очередной полемике.
– А вы уверены, что я буду компетентен в этом вопросе? – спокойно спросил учёный.
– Кроме вас больше некому.
Князев тяжело дышал в трубку.
– Хорошо, – согласился он. – Когда я должен приехать?
– Инга дала инструкции и сказала, что лучше всего это делать перед рассветом.
– Та-ак… Я сегодня закончу с переездом – коллега дал мне на время машину. Тогда завтра? Во сколько мне быть? Надо, конечно, подготовиться…
– Я не знаю, Владислав Ефимович… Чем раньше, тем лучше.
– А давайте я приеду часа в четыре утра? Как раз без пробок, и будет время на подготовку. Светает где-то в половине девятого?
Кирилл не хотел показывать свою робость. На самом деле он даже не представлял, как проведёт сегодняшний вечер при таких обстоятельствах. Но срывать учёному переезд было неучтиво.
– Приезжайте в четыре!
Юноша кинул денег на телефон Инги и осведомил её о положительном ответе Князева. Ключи от машины и всех дверей, а также телефон, он теперь постоянно носил при себе. В пять часов вечера он покормил животных, вернулся в дом и сел ужинать. Несмотря на внешнее спокойствие, парня потряхивал мандраж.
Призрак по-прежнему бездельничал, пребывая на том же месте, и Кирилла это устраивало. В тёмное время суток юноша перестал заходить в спальные комнаты. Он досидел до одиннадцати вечера, как всегда выключил телевизор, готовясь ко сну. Проходя вдоль гостиной к дивану, он случайно бросил взгляд на окно, ведущее во двор, на котором он отодвинул в сторону все занавески для контроля, и оно хорошо проглядывалось через настежь распахнутую дверь кабинета.
Кирилл за всю свою жизнь не видел ничего страшнее и безобразнее головы старухи с седыми волосами и донельзя широко открытым ртом. Она стояла прямо за стеклом, освещённая светом из дома, на фоне белого снега и светлого кирпича сарая, как будто высматривала кого-то внутри. Кожа её лица была бледная, покрытая серым налётом.
Увидев её, Кирилл сразу отскочил, после чего залез с ногами на диван рядом с оборотнем. Он спрятался от неё за выступом стены, возле которой находился газовый котёл. Со стороны угла дивана, где лежала подушка старуху было бы видно.
– Она там! – Кирилл бил себя руками по коленям и искал защиты у Призрака. – Ну что ты сидишь?! Прогони её!
Нунэ никак не реагировал. Он уставился в пол, будто происходившее вокруг было в порядке вещей. Юноша просидел в таком положении не менее получаса, пока наконец решился взглянуть на окно. Он осторожно привстал и вытянул шею. Увидев фрагмент головы старухи, он снова отпрянул назад. Его дыхание опять участилось, а сердце сильно забилось. Кирилл шептал, обращаясь к Призраку:
– Сделай же что-нибудь! Отгони её!
Просидев так до часу ночи, парень почувствовал, как у него затекли ноги. О сне не было и речи. Кирилл увидел за окнами блики фар и тут же вздрогнул от телефонного звонка. Смартфон лежал на короткой стороне углового дивана, рядом с подушкой. Парень набрался смелости и быстро пролез по дивану на четвереньках. Он схватил телефон, вернулся на место. На экране высветился номер Князева.
– Я уже подъехал, – сообщил историк.
– Мне страшно выходить…
– Что с вашим голосом? – Учёный насторожился.
– Подождите, я открою!
Кирилл вытащил из кармана джинсов ключи, которые всё время кололи ему в бедро, и резво побежал к выходу, обуваясь на ходу. Он не стал смотреть в сторону окна, потому как понимал: если он снова увидит лицо старухи, то вообще никуда не выйдет.
Выскочив из дома, парень большими шагами промчался по дорожке и начал нервозно копаться ключом в замке на калитке, то и дело озираясь по сторонам. Ему казалось, что сейчас он вместо того, чтобы впустить Князева, выбежит сам и будет умолять отвезти его подальше, но увидев знакомое лицо, Кирилл немного успокоился и посторонился.
– Я не смог заснуть, – говорил на ходу Владислав Ефимович, – и решил приехать незамедлительно. У вас был такой голос… Я понял: случилось что-то серьёзное.
Парень, слушая его, всё время бегал глазами по сторонам и старался идти быстрее. Князев, глядя на него пристально, понял, что не ошибся. Они вошли в гостиную. Историк первым делом начал расстёгивать пальто, а Кирилл, встав у стены кабинета, произнёс:
– Нам сейчас понадобиться нашатырь. – Князев в ответ на эти слова уставился на него вопросительным взглядом. – Держитесь, Владислав Ефимович!
– Он там? – спросил гость, показывая пальцем на стену кабинета.
Кирилл крутанулся вокруг себя, он только сейчас заметил, что Призрака нигде нет. Парень снова повернулся к историку. Глядя ему в глаза, он начал полушёпотом разъяснять:
– Этот оборотень меня сейчас не интересует. Там нечто более ужасное.
– И кто там у вас? – Князев замер в ожидании ответа.
– Бабушка Инги!
– Кто?
Кирилл взял учёного за плечо и вкрадчиво продолжал:
– Там покойница, Инка говорит – полтергейст, она стоит за окном и смотрит сюда. Вы только не падайте… Мы будем её изгонять.
Владислав Ефимович слушал с безвольно обмякшим ртом, с широко открытыми глазами. Он осторожно двинулся к двери кабинета, оставив парня позади себя. Кирилл внимательно следил за его движениями, готовый в любую секунду подхватить его. Но на лице Князева испуг так и не появился, он повернулся к парню с выраженным удивлением. Кирилл выгнул шею и заглянул в дверной проём – в окне уже никого не было. Учёный подошёл поближе к окну, выглянул во двор, высматривая по сторонам.
– Что это с собакой? – спросил он.
Парень подошёл и заметил мечущегося на цепи пса, который при этом поскуливал.
– Обычно он так себя не ведёт. Вы мне не верите, что она здесь была? Она стояла прямо перед окном с распахнутым ртом.
– Раньше не поверил бы, но после того, что вы мне в прошлый раз показали… – Князев начал оглядывать предметы, лежащие на столе. – Я помню этот сосуд. Мы привезли его из Африки, купили у старого колдуна с дредами на голове.
Кирилл скатал на диване постель и усадил историка. Он рассказал ему о разговоре с Ингой, о том, что видел здесь и в старом доме, и о том, что в прошлый раз поведал ему Иван Иванович. Парень показал ему папку с записями, где было описание всех действий, объяснил, что изгонять они будут только старуху. Историк поинтересовался про Призрака, Кирилл объяснил, что этим Инга займётся сама, а затем дал понять, что за время пребывания здесь он прикипел к Нунэ.
Князев расположился за компьютерным столом, начал изучать записи со своим подходом. Он понимал всё, что здесь было написано. Ему были знакомы термины, свойства используемых элементов, он с лёгкостью расшифровывал схематические изображения. В теоретической части для него всё казалось логичным, только до последних событий он не верил в положительный результат в силу своего скептицизма.
Учёный одну за другой перелистывал страницы и, поглядывая исподлобья на предметы, лежащие на столе, представлял, как он будет их использовать. В это время Кирилл сидел, как на иголках, расположившись на стуле возле компьютерного стола. Он следил за руками Князева и не произносил ни единого звука.
Владислав Ефимович начал собирать устройство, состоящее из пирамиды со срезанной макушкой, внутри которой устанавливалась толстая свеча, нагревающая латунный сосуд. В него засыпался порошок графитового цвета из маленькой металлической коробки и заливалось нечто похожее на масло из стеклянного тёмно-коричневого флакона. Парень поинтересовался: из чего изготовлены масло и порошок?
– Я лучше поберегу вашу нервную систему, молодой человек, и воздержусь от ответа на ваш вопрос, – спокойно ответил Князев, покручивая в руках компас. Он сосредоточенно делал пометки на отдельном листе. Кирилл, наблюдая за ним, увидел в нём глубокомыслящего человека, обладающего особой притягательной силой, и начал понимать, почему Инга до сих пор не смогла его забыть.
К пяти часам утра у них было всё готово. Владислав Ефимович достал из кармана платок. Протирая очки, он заметил, что Кирилл застыл, уставившись в окно.
– Она! – произнёс Кирилл.
Князев подался чуть правее, чтобы видеть, куда он смотрит: за хозяйственными постройками напротив окна дальней комнаты стояла женская фигура. Её лица почти не было видно на таком расстоянии – это был тёмный неясный силуэт. При других обстоятельствах можно было подумать, что это живой человек, проникший каким-то образом на их территорию.
Кирилл достал телефон и отправил сообщение Инге.
– Я написал: «Можем ли мы приступать прямо сейчас?» Летом в это время уже светает.
– Она же спит, ведь сейчас… – Князева оборвал звук ответного смс. – Что там написано?
Кирилл поднял голову и произнёс:
– «Можете выполнять!»
Мужчины взяли предметы культа и направились в дальнюю комнату согласно инструкции Инги. Они включили свет, не задёргивая занавесок – силуэт по-прежнему стоял на том же месте, только из-за отражения на стекле внутренней обстановки, его стало почти не видно.
Князев установил пирамиду на специальном листе со знаками, используя компас, и зажёг свечу. Привидение не двигалось.
– Почему ничего не происходит? – озадаченно спросил Кирилл.
– Рано! Сначала огонь должен нагреть содержимое.
После того, как из сосуда повалил дым и отвратительно завоняло, силуэт резко взлетел на высоту одного метра, затем он начал медленно приближаться. Он просочился сквозь окно и плыл прямо к ним. Руки, ноги и голова старухи свободно болтались, рот был открыт, как и прежде. Владислав Ефимович посторонился, а Кирилл отбежал в соседнюю комнату. В его обзоре были одновременно: фотография живой бабушки и её исковерканный облик, висящий в воздухе. Если бы Инга сама совершала это изгнание, она могла быть сбита с толку осознанием того, что она уничтожает любимого родственника. В случившейся болезни был ещё один плюс.
Старуху засосало прямо в ёмкость, перед этим её ломало и складывало. Князев наблюдал за всем в состоянии шока, его устоявшиеся понятия о мире рушились с каждой минутой. Наконец, он закрыл сосуд.
Всё стихло. Люди стояли, не шевелясь, перестала трещать лампочка в люстре, не поскуливала дворовая собака и больше не громыхала цепью – всё замерло вместе с пока ещё ночным затишьем.
– Теперь я могу уехать со спокойной душой, – нарушил молчание Князев.
– Вы же всю ночь не спали, Владислав Ефимович, я вас за руль не отпущу! Поспите перед дорогой, я дам вам плед. – Кирилл смотрел на него всё тем же обеспокоенным взглядом.
Историк вышел из дальней спальни и начал водить глазами по сторонам.
– Ну что ж… Предлагаете поспать? Откровенно говоря, я действительно выбился из сил.
– Прилягте вот на Ингиной кровати, или хотите на диване? – Парень не желал его отпускать. Когда он был не один, то чувствовал себя увереннее.
– Прилягу на кровати… – Учёный начал устраиваться. – С удовольствием посплю на Ингочкиной подушке.
Кирилл накрыл его пледом, хотел оставить свет, но Владислав Ефимович попросил его выключить, считая, что света из гостиной ему будет вполне достаточно. Парень завалился на диван и как всегда уставился в потолок.
– А что теперь будет с этим сосудом? – поинтересовался он.
– Инга их как-то вычищает… – Князев заворочался за стенкой. – Я не углублялся, когда читал про этот момент.
Помолчав, он спросил в свою очередь:
– А где же сейчас ваш серьёзный парень, что сидел в прошлый раз за компьютером?
– Хрен его знает, где его носит… – пробурчал Кирилл. – Если найду его утром, то покажу вам. – Слова становились бессвязными, и каждый проваливался в сон.
Утром юноша просто подпрыгнул от телефонного звонка.
– Ну что у вас там? Я глаз не сомкнула! – ворвался голос Инги.
– Блин! Совсем забыл сообщить тебе результат.
Кирилл сонным голосом рассказал, как всё проходило. Инга выслушала и успокоилась. Она известила, что дня через три её должны выписать. Парень заодно расспросил у неё, где поискать Нунэ. Женщина перечислила те же места, про какие Кирилл был в курсе, и добавила, что, когда в дом приходят чужие, любит залезать под её кровать.
Кирилл откинул телефон в сторону, опустился на пол и прополз на четвереньках, заглядывая в дверной проём. Его взору предстала картина: на кровати блаженно спал историк, а под ней в той же позиции отдыхал Нунэ.
Перед тем, как уехать, Князев за чаепитием много рассказывал о поездках в разные страны, вспоминал о времени, проведённом с Ингой. Он сожалел, что так и не смог с ней повидаться и принести извинения за свои непростительные ошибки, а в конце разговора снова вернулся к теме о Призраке:
– Может мне всё-таки посчастливиться его ещё раз увидеть? А то я толком его так и не разглядел.
– Без проблем, Владислав Ефимович! Он всю ночь провалялся под кроватью, на которой вы спали.
Князев закатил вверх удивлённые брови. Осознав, что Кирилл не шутит, он поднялся со стула и, не приближаясь к кровати, наклонился и заглянул под неё. У него отвисла челюсть, когда он снова увидел это нереальное создание, к тому же находившееся всю ночь прямо под ним.
– Я могу снять его на телефон?
– Попробуйте!
Князев сделал несколько снимков и сел на место, показывая, что получилось. Фото были затенёнными, казалось, что под кроватью лежит шуба. И только при тщательном рассмотрении можно было заметить черты его страшного лица.
– Нам-то, в принципе, понятно, – рассуждал Кирилл, прожёвывая бутерброд, – но остальные скажут – фейк. Никто не поверит!
– Да-а… Теперь я понимаю, что чувствовала Ингочка… Вы считаете, кому-либо доказывать бесполезно?
– Вне всяких сомнений! Упекут в психушку!
Князев уезжал в растерянном состоянии, он понимал, что открывшаяся ему тайна останется в стенах этого дома. Даже если он привезёт с собой группу учёных, они попросту могут никого не найти.
Парень смотрел, как тот садится в машину и думал, что теперь участие Князева в этом деле полностью зависит от Инги. Он провожал его сочувствующим взглядом и размышлял: впустит ли она этого учёного, который когда-то сделал ей нестерпимо больно, в свой потусторонний мир?
Кирилл закрыл замок на два оборота и вернулся в дом. Проходя мимо сидящего на полу возле дивана Призрака, он, презрительно усмехнувшись, произнёс: «Ну ты и жучара!» и начал одевать куртку, предназначенную для кормления кур.
