Светлана Андреевна Демченко
Когда поёт соловей…
– Этого не может быть. Этого не может быть.
– Что с Вами? Вам плохо?
– Нет, нет. Андрюша, это невероятно, но я знакома с этим сюжетом, знаю содержание…
Ей было известно о привычке Ивана Мефодиевича переплавлять всё пережитое в свои произведения. Это на самом деле было реальным выходом избытка впечатлений и нередко заменяло общение, живую связь с людьми, но чтобы так?! Он писал, а в это же время в её сне шёл спектакль по создаваемому им сценарию.
Невероятно, но так произошло. «Если честно, нет у меня ни малейшего интереса ни к метемпсихозу, ни к духам, ни к посланиям насекомых, ни к телепатии, ни к концу света. Это совсем не значит, что я во все это нисколько не верю. Я даже считаю – пусть будет, раз есть. Лишь бы не касалось меня лично. И все же немногочисленные таинственные явления время от времени оставляют след даже в моей скромной жизни»– писал Харука Мураками.
Вот и в жизни Марины Львовны этот сюжет оставил такой же след.
*
Проводив гостью до лифта, Евгения возвратилась в кабинет. «Что там за тема у нас вызревает? Ах, да, молодёжь и наркотики. Как её изложить? Что, если соединить с рассказом о маках?»
Перед ней уже настойчиво маячила эта цель.
Отдав нужные распоряжения, редактор заторопилась домой, в свою уютную домашнюю творческую лабораторию. Ей казалось, что «маковая» идея не позволяет ей мешкать; зависла где-то глубоко в мозгу, упаковав себя в невидимые прозрачные извилины, наполненные стонущей и беснующейся оравой наркоманов, вопящих о спасении и помощи. Может, её маки хоть кого-то остановят, помогут?
Демченко С.А. Маки
10
Судьбоносные маки
Маки, самые что ни на есть – пламенеющие, судьбоносные.
На этот раз в саду их приветствовали прежде всего полыхающие под лучами июньского солнца крупные рубиновые маки.
– Не стоит так восхищаться,– увещевала правнучку Нина Ивановна.
– Но почему? Посмотри на них. Какие удивительные, ажурные и нежные линии цельных лепестков!..
– А цвет тебе ничего не напоминает?
– Цвет? Алый, похожий на румянец стесняющейся девушки. Цвет пламени… А что?
– Его сила огненная, но вместе с тем и аллегорическая, провидящая. В нем сосредоточены не только теплота и радость лета. В трагические минуты мак напоминает еще и каплю крови. Не находишь?
– Мало ли какой цветок имеет красную окраску и что же,– всех их надо ассоциировать с кровью?
– Не совсем, не сам по себе цветок, а его свойства, возможности…
Заинтересовавшись таким поворотом разговора и зная свою прабабку, привыкшую наделять все живое какой-то, только ей понятной, символикой и силой, Маша очередным своим вопросом склонила собеседницу к более пространным рассуждениям.
– Бабуль, а ты что-то интересное знаешь о маках?
– Знаю и немало. Эти цветы для меня судьбоносные, связанные с радостью и печалью, ибо у них есть грани и добра и зла. А вообще вся их история полна таинства и магического очарования. Издавна считается, что маки как бы фиксируют границы реального и потустороннего миров, сна и смерти.
– Не понимаю. Такая красота и вдруг "смерть". Объясни.
Нина Ивановна задумалась. Мысленно перед ней проплывали доселе не забытые картины ее детства и юности, вытянутые из глубин памяти этим серьезно проявленным интересом правнучки.
Вот они с матерью и годовалым братиком идут пшеничным полем, хаотично усеянным группками пышных кумачевых маков. Эти пестрые островки хулиганисто разбежались вдоль и поперек золотящейся, накрытой руками неутомимых хлеборобов, земной скатерти.
При приближении к цветам можно было заметить прочные стебли, рассечённо-пёристые листья из волосисто-щетинистым сизовато-салатовым опушением.
С виду королевские, горделивые цветки на прочных высоких цветоносах распространяли вокруг свою неиссякаемую энергию цветения с таким неописуемым наслаждением, что это создавало редчайшее, непередаваемое словами, природное зрелище.
– Доченька, погодь чуток, что-то братик твой не спокоен. Покормлю его.
Но и после этого малыш продолжал капризничать и хныкать.
– Да что же это с тобой!? Не возвращаться же домой. Постой, сейчас я успокою тебя…
Мать вытащила из незаметного кармана блузы "дурачка" (так называли в народе самодельную соску) и сунула его в рот ребенку.
Спустя некоторое время он затих. Так они и дошли до соседнего села, где проживала свекровь матери.
Гостям здесь были рады, тут же засуетились с обедом.
– А что же Макарка-то наш? Дай взгляну,– потянулась к ребенку хозяйка.
– Смотри, еще спит, да крепко как! Уж не мака ли ты ему дала?
– Его самого. В тряпичной соске. Самую малость.
– Не переборщила? Давай, буди сына, кабы да чего худого не случилось…
Малыша тогда еле растормошили.
Но спустя две недели он умер во сне. Все говорили, что от маковой соски, которую давали ребенку всякий раз, когда тот капризничал.
По крайней мере, так считал местный священник, ранее имевший и медицинскую практику.
– Так я впервые узнала, что мак, особенно дичок-самосейка, – это хорошее успокоительное и снотворное средство. Только обходиться с ним надо осторожно и осмотрительно.
– Страсти-то какие,– вздохнула Маша.
– Затем, когда я была в твоем возрасте,– продолжала рассказ Нина Ивановна,– столкнулась с непонятной мне магией, когда на девичьих посиделках из мака варили чар-зелье, а на свадьбах в туфли новобрачных, чтобы они не были бездетными, насыпали освященный мак.
Вообще оказалось, что в жизни Нины Ивановны много чего было связано с маками.
Они, как бы хрустальным рубином, вплелись в ее судьбу, купаясь и оттачивая свои грани в ее хитросплетениях и поворотах.
Так, однажды у нее, увенчанной венком из скромных простых васильков, полевых ромашек и шелковистых, пьянящих, как любовь, маков состоялась запомнившаяся на всю последующую жизнь встреча. Лето тогда было особенно жарким. Над головой загадочно звенел небесный колокол. Под музыку солнечного свечения искрился трепещущий танец манящих изяществом, ранимых и утонченных, как воздух, маков. Девушка сняла свой роскошный венок, поправила выбившийся из размеренной васильково-маковой косы цветок, и опять осторожно водрузила венец на голову.
– Красавица, здравствуй! Откуда в наших краях взялась такая? А венок-то какой сказочный!..– услышала незнакомый голос юноши.
– Здравствуй! А Вы откуда? – не растерялась в ответ.
Познакомились, разговорились… Да так и остались вместе на всю жизнь.
До той самой страшной военной поры, пока он не заразился на фронте первой мировой войны тифом и не попал в объятия вечного сна.
– Я тогда не знала, что венок из маков надевали девушки, которым не везло в любви.
Но это поверье было не о нас. Мы с твоим прадедом сильно любили друг друга и были по-настоящему счастливы.
– Так почему же ты так настороженно относишься к моему восхищению маками? Для меня они образец гармонии и красоты. Сладострастный, словно умытый медом, цветок.
– Так-то оно так,– согласилась с Машей Нина Ивановна.– Но, когда я смотрю на ласкающий взор танец нежных маковых лепестков и черные лукавые глаза сердцевины мака, никогда не забываю о таящейся в нем опасности. Ты забыла о морфине? О
маковой соломке? О брате своем?! О нашем горе?!– перешла на восклицания старуха.
Действительно, в этом пламенеющем гении земной флоры по многим легендам и сказам кроется огненное страдание, вечный поединок любви и ненависти.
Вот попробовал ее правнук недозрелую головку мака – и над его судьбой уже сразу зажглась свеча – зловещий вестник сладкой, но скорой гибели. Это мак своим тревожным дурманом опоил молодое сердце, предательски сыграл на слабостях и неокрепших чувствах юноши, вызвав и высокое кровяное давление, и необратимую злодейку – ломку.
Мечтательный полет опиумного кажущегося счастья враз перечеркнул судьбу её любимца, забрав его в иные миры. В двадцать с лишним лет… Но все умершее «недожитком», до своего срока, и в самой смерти еще как-то ворошится… напоминанием живущим.
И кто бы мог подумать, что маки, принесшие ей радость любви и упоение жизнью, станут причиной трагедии ее рода аж в пятом поколении?!
– Бабуля! Маки здесь ни при чем. Колька сам виноват.
– Наверное, ты права. Он превратился в человека, плюющего в свой же колодезь, допустившего грех против своей души. Он сам добровольно отказался от Христовой защиты.
Ни один Божий человек – святитель никогда не пользовался наркотиками: они противостоят Святому Духу, претендуя на его замещение.
Мифов и легенд о маках много. В Европе, например, они символизируют память о погибших на поле брани солдатах. В Англии 11 ноября в связи с этим объявлен даже "Днем маков". На Балканах они ассоциируются с мотыльками – однодневками.
В христианском мире распространено представление, что эти цветы растут на крови распятого Иисуса Христа и символизируют невинно пролитую кровь.
Наблюдательная Нина Ивановна уже давно знала, что сорванные, уже распустившиеся маки, почти не стоят долго в вазе, ибо своим изяществом листовых розеток, яркостью цветения они уже все, что хотели, явили этому земному миру.
11
Время
Время ползёт-ползёт, а до её отпуска никак не доберётся. А тут ещё и волнительный разговор с дочерью, мол, не приедет, собирается каникулы провести в Турции со своим избранником. Евгении это не понравилось, ведь избранник-то женат. Об этом ей сказала мать её подруги. Вот новость, так новость.
Евгения смотрела на фото дочери, которое было на её рабочем столе, любовалась: «Стройняшечка моя, что же ты надумала? Не рано ли?»
Девушка с густыми тёмно-русыми вьющимися волосами, выразительными бровями, карими глазами, красивым овалом лица, небольшими пухлыми губами улыбалась в ответ с фото двумя рядами прекрасных белых зубов.
«Молчишь? Давай ещё раз поговорим»,– решила Евгения, быстро набирая номер дочери.
– Алло, доча? Я всё не успокоюсь после нашего утреннего разговора. Ты точно не приедешь домой на каникулы? И кто этот твой избранник, если, ты говоришь, что не студент и не учится вместе с тобой?
Вначале Аля порывалась что-то сказать, но замолчала. Разум Евгении подсказывал: надо преодолеть искушение и не говорить резко дочери то, что ей хотелось, и она совладала с собой.
– Почему молчишь, Алюня?
– Разве имеет значение кто? Он человек, как и все люди. Работает, как и ты, и папа. Раз тебе уже донесли: да, у него есть семья. Но я же не говорю, что это мой будущий муж?
– Но ты же привыкнешь, влюбишься.
– Ты ведь тоже до папы кого-то любила? Мне бабушка рассказывала. Не боись, мамуля, сама разберусь. Лучше поменьше работай и береги себя.
– Но я так мечтала, что мы отдохнём все вместе.
– Вдвоём с папой отдохнёте.
– Если бы: он задержится, у них сдача объекта.
– Ты опять в Берегово едешь?
– Да, там замечательные термальные воды, и климат тёплый. Но красиво ли тебе, девушке, ехать с женатым мужчиной на отдых? – вдруг решилась спросить Евгения.
– Мамуль, я знаю, что ты так скажешь. А чувства куда девать?
– Понимание ответа на этот вопрос приходит только с годами. Подумай хорошенько.
– Ладно. Время покажет…
Через недели две Алина сообщила, что отпуск с избранником срывается, и она приедет на каникулы домой.
Такой счастливой Женя уже давно себя не ощущала: её любимая Аля всё же не совершит судьбоносной непоправимой ошибки.
*
Всё на работе у Евгении шло своим чередом, одни заботы и дела уходили, а другие следом уже наступали на пятки. Хоть на солнце, хоть при лунном свете, утром ли, вечером,– время всегда справляет свадьбу с миром, одинаково тикает хоть в раю, хоть в аду. Штука какая интересная… Время, прячущееся под черепом, не прикроешь шапкой, как мотылька сачком: выпорхнет во что бы то ни стало, – никак не изловить.
Оно, знай себе, бежит… Незаметно, словно, издевается над миром. Невидимое, доказывает, что все в жизни временно. И это вечно. Но Время … не безликое. Именно из него соткана вся ткань жизни. Не сомневайтесь: у времени есть свое лицо. Не верите? Посмотрите в зеркало. Ваш лик – ничто иное, как обличье Времени. Да, в нем и возраст прожитого Вами Времени запечатлен. Чтобы удостовериться, можно полистать фотоальбом, посмотреть какими были, какими стали. Заметны изменения? Вот-вот,– время постаралось. И так везде и во всем. И свой дом есть у Времени: Ваше жизненное пространство, квартира, улица, город… Они также его черта, его характеристика. Пространство без Времени, и наоборот, просто не существуют! У Времени свои приоритеты, своя Любовь. Предайтесь воспоминаниям, и Вы поймете, что это так. Порой мы бросаем время в пустоту, не понимая, что убивая его, мы убиваем себя. Именно оно стирает боль, наши ошибки, всему назначает свою цену, тем самым шлифует вечные истины. Лишь одного у Времени нет: стоп-крана!
*
«Так и у меня его нет…»,– Евгения заканчивала просматривать гранки свежего номера.– Ещё два месяца, и будем приветствовать лето. Хочется солнца – этого вечного окна в золотую ослепительность. Скорей бы отпуск и… в бассейн, и ещё – в лес.
Она любила лес больше своей дачи. Именно в лесу находила краски и композиции для картин, сюжеты для пейзажных литературных зарисовок. Живопись – это её увлечение, хобби, которое пришло к ней нечаянно, почти во сне. Как-нибудь поделится с читателями этим. Возможно, именно эта любовь помогает ей сочинять не только поэтическую пейзажную лирику, но и создавать её в прозе. Как там она писала? -
Поэтом себя
не считаю!
В мечтах
озаренье ловлю.
Рифму не вижу,
не знаю.
Поэзию прозы
люблю!
Это на самом деле правда: живописать словом не менее интересно, чем кистью. Временами, принявшись за сочинительство, она отрывалась от него не иначе, как от только что увиденного сна. Вкус к слову развивался зримо. Мысленно увлекалась глубиной стиля, широтой воззрений, лаконизмом почерка многих писателей, и в ней поднималась тихая творческая ревность, постоянно докучающая ей упрёком: « А тебе слабо?» Конечно, слабо, несопоставимо далеко до совершенства – этой глыбы достижений человеческого таланта, которую не перепрыгнуть, не сдвинуть с места даже вездесущему времени.
Но в Евгении где-то в закоулках мозга жила задиристая пижонская надежда,– хотя бы приблизиться к такой великой школе, не подвести её. Дерзновенная мечта.
*
Весь вечер её глаза и будущая книга не разлучались. Нет человека на земле, который бы не мечтал, и она написала об этом.
12
«Хлебать золотыми ложками бесплатно»
Стоял ясный морозный день. Солнце слепило глаза. Легкий покров снега веселился искорками, купался в морозном настое свежести. После окончания занятий Маринка с Димкой домой не торопились.
– Пойдем в парк. Там с горки можно покататься,– потянула девушка парня за рукав.
– Айда! – согласился тот.
– Слушай, а ты знаешь, что обозначает "хлебать золотыми ложками бесплатно"? Умеешь это делать?– загадочно произнесла Маринка.– Или
– Ты чего? Это как?– развел руками собеседник. скажешь, что это невозможно?!
– А вот так. Сейчас при тебе и займусь этим.
– Ну да… А ложки золотые, хотя бы одна, у тебя есть?!– буквально подскочил к девушке парень.
– Не только у меня, но и у тебя, глупенький, есть!– продолжала вести свой загадочный разговор разрумянившаяся на морозе Маринка.– Слушай, есть идея: узнай у прохожих, о чем спрашиваю.
– Девушка, а, девушка,– обратился Димка к незнакомке лет двадцати,– можно у вас что-то спросить?
– Спрашивай, коли не шутишь,– недоуменно разрешила та.
– Вы умеете хлебать золотыми ложками бесплатно?– опередила парня Маринка.
– Чего?! А серебряными не хочешь?! Вам что,– делать нечего?– покрутила у виска пальцем незнакомка.
– Маринка, ну хотя бы ты мне сказала, что это значит.
– А ты сам догадайся. Вот смотри, сейчас я это делаю.
И Маринка, закрыв глаза, улыбалась сама себе.
– И что?
– Не догадался?
– Тогда еще спроси у прохожих, только не у молодых. Наверное, они все же, как и ты, не сообразят, что к чему.
И тут рядом с веселящейся парочкой поравнялся статный седовласый мужчина с увесистым коричневым портфелем в руках.
– Умный, небось, ученый или преподаватель,– промелькнуло в голове у Маринки, и она толкнула локтем Димку, мол, давай, спрашивай.
– Простите, пожалуйста,– несмело парень обратился к незнакомцу.– Можно Вам задать один вопрос?
– А чего же нельзя?! Пожалуйста, молодой человек, я внимательно вас слушаю. Вы наш студент?– кивнул в сторону здания расположенного вблизи института.
– Нет, мы в техникуме учимся.
– И каков ваш вопрос?
– Скажите, вы умеете хлебать золотыми ложками бесплатно?
Старик не поверил своим ушам: эти двое в наше-то время знают творчество Александра Чака?! Неимоверно.
– Не только умею, дорогие мои, но и частенько пребываю в объятиях этого занятия. Да-да, понимаете, это никому не запрещено. Иногда даже полезно. У латышского поэта Александра Чака, родившегося в Риге 27 октября 1901 года и умершего 8 февраля 1950 года, это выражение (правда, в более скромной редакции: без "золотыми" и вместо "хлебать" у поэта "кушать", но в разговорной речи в переводе на русский оно и стало расхо-
жим в цитируемой вами редакции) служило художественным образом для обозначения нашей мечты, полета человеческой фантазии. Позвольте полюбопытствовать: вы знаете творчество этого самобытного поэта? Помните, как у него:
"Если б я мог через боль перешагивать, как через лужу,
Над головой все бы пенилось желтое пиво волос.
Жил я на свете, выставив сердце наружу,
Оттого их лишиться пришлось".
– Не так чтобы…– сказала Маринка,– просто в нашей домашней библиотеке есть его сборник "Сердце на тротуаре", а у моей подруги, ее мама преподает литературу в школе,– редкое издание его стихов "Зеркала фантазий". Вот я там в стихотворении "Красота бедности" и нашла это выражение, мне оно понравилось… «Мечта – это ложка, чтоб кушать бесплатно…", а в пояснениях встретила и такой перевод… что «золотая ложка».
– У вас, деточка, хороший вкус, ибо образ этот замечательный. Я в свое время работал в Латвии и довольно хорошо знаю латышскую литературу,– мужчина посмотрел на часы.
– До начала лекции в институте у меня есть около получаса. Хотите знать мое мнение о роли мечты в жизни человека?
– Конечно, расскажите,– согласились молодые люди.
– Мечта облагораживает сокровенные мысли порой даже самой заурядной личности. Нет на земле человека, хотя бы единожды не предававшегося мечтаниям. Конечно, мечтать, то есть хлебать золотыми ложками, да еще и бесплатно, можно о чем угодно и сколько угодно. С одной стороны, мечта – это как крылья, помогающие человеку взлететь, взлелеять свое воодушевление, порадоваться тому, чего нет в обыденной жизни. Но, с другой, – мечтательность все же призвана быть в согласии с возможностями и способностями своего носителя. В противном случае она приобретёт черты маниловщины.
Заоблачные призывы, приглашения, проекты под стать "пойди туда– не знаю куда" или "сделай то– не знаю что", или "люби меня, а я тебя, и будем навеки верные друзья"– это проявления скрытой безответственности, или болезненного сознания, уязвленной и надорванной психики, или попытка, причем, тщетная, отвлечь себя от реальных проблем и забот.
Можно сколько угодно мечтать о чем-то недосягаемом, "уходить в себя" (в свою экзистенцию), создавать "корабли избранных", плыть в "далекое – далёко", но изолировать, изъять себя из реальности при этом никак не получится, ибо у нее свои законы и векселя, которые она предъявляет к людям.
– Значит, и мечтать ни о чем не нужно? – с разочарованием заметил Димка.
– Почему же? Вот ты кем мечтаешь стать?
– Я? – смутился парень,– положим, юристом, а что?
– И что ты уже сегодня делаешь, чтобы твоя мечта стала реальностью?
– Дружу со студентами юридического факультета,– улыбнулся юноша.
– Во!… Мечта, не умноженная на волю и стремления, превращается в пустую мечтательность.
Заговорился я тут с вами, ребята. Мечтайте и достигайте исполнения своих мечтаний трудом и упорством!
– Спасибо вам. До свидания.
– Ну что ж, Димуля, а покататься мы так и не смогли. Нужно идти домой. Заниматься…
– И хлебать золотыми ложками бесплатно?– засмеялся в ответ
парень.
*
«Ничего себе вчера размечталась»,– думала Евгения, гонимая внезапным косым апрельским дождем по ломаной линии переулков привычного маршрута до метро.
А дождь хлестал по осклизлым стенам домов. В лужах, под рябью от дробных капель, шевелились вспученные волдыри. Но этого ему оказалось мало. Он нашёл помощника – появившуюся откуда ни возьмись громадную тёмно-синюю тучу, которая, вначале, победив предыдущую, застыла над домами, развесив свои грязно-серые уши. Словно прислушивалась. К чему?
Поначалу сдержанно, а потом смелее она загрохотала, и дождь пустился с ещё большей силой. Зонтик не выдерживал, складывался под напором ветра и дождя. Евгения бежала, понимая, что промокнет до нитки. Преодолевая последний отрезок пути к спасительному входу в метро, она уже ничего не замечала вокруг: дождь нахально отнял у сооружений и бегущих людей их прежде ясные контуры.
«Это тебе за мечты, за походы в прошлое»,– тонкая улыбка искривила влажные губы Жени, которая, наконец, добралась до своего дома.
Бабушка Жени всегда говорила, что весенние дожди лишними не бывают, если апрель мокрый, значит, быть славной пашне. Это май – с травой, а апрель – всегда с водой.
Выпив горячего чая с малиной (на всякий случай, чтобы какая простуда не пристала, ведь продрогла вся под дождём), закутавшись в тёплый плед, Женя, однако, включила компьютер. «Надо упорядочить впечатления, написать хотя бы страничку-две», – сказала себе…
Но как-то не писалось. Встала и затопила камин. В комнату забил поток весёлых прыгающих лучей, и всё в одночасье просветлилось, наполнилось теплом. « О чём-то дальше писать будем?»,– назойливо сверлило в голове.
Так проходили дни, недели, в редакции дела шли, как обычно слаженно и продуктивно. Отметили майские праздники, День Победы. Лично для неё этот святой день был полит кровью деда и его пяти братьев, миллионов таких же не вернувшихся с войны солдат.
