Софья Бекас
Китовая эра
Глава 4. На лавандовых полях
Все, как один, прилипли к большим выпуклым окнам «Суши» и во все глаза смотрели на диковинные и доселе не виданные пейзажи – даже Алу, который вёл корабль, больше смотрел на бесконечные тёмно-зелёные холмы по обе стороны реки, чем на дорогу, и только Аун, сложившись практически вдвое, угрюмо разглядывал карту и лишь изредка посматривал за борт.
– Какая красота… – вздохнула Ална, прислонившись головой к окну. За ним в нескончаемом своём разнообразии плыли выцветшие охристые луга.
– Это ещё что, – кивнула ей Ойлэ, потянувшись. – Там, дальше, будут… А, впрочем, сами увидите.
Аун удивлённо обернулся на неё.
– Откуда ты знаешь?
– Я в детстве жила тут неподалёку и часто заплывала сюда… Дальше водопада, конечно, заходить не получалось.
– И мы слышим об этом от тебя только сейчас? – возмутился Уон, отлипнув от окна. – А что ещё ты знаешь, если не секрет?
– Ну… – смутилась Ойлэ и даже, кажется, немного порозовела. – На этом всё, собственно. Ещё там раньше был маленький заброшенный обезьяний домик – уж не знаю, как сейчас.
– И ты столько лет молчала?! – воскликнула, не сдержавшись, Ална. Ойлэ растерянно захлопала глазами и отвернулась к окну.
– Тогда я не знала, что это обезьяний домик. Он был такой маленький и стоял у самой реки, так что я всегда думала, что это просто какая-то необычная скала. Я ведь тоже была тогда совсем маленькой.
– А потом?
– Потом мы переехали, и я, конечно, забыла про неё, а поняла, что это была не просто скала, уже гораздо позже.
– Но почему ты не сказала нам? – допытывалась Ална. Ойлэ хмыкнула и слегка пожала плечами.
– Хотела сделать сюрприз. Я подумала, что будет очень здорово, если мы в самом начале похода что-нибудь найдём. И если, конечно, от того домика что-то осталось.
– Мда, – мрачно заключил Аун. – Если от него ещё что-то осталось…
– Но я сама поняла, что это был домик, совсем недавно, – оправдывалась Ойлэ. – Я-то и думать про ту странную скалу забыла.
– Ладно, – вздохнул Аун, снова уткнувшись в карту. – Посмотрим.
«Сушь» тем временем стремительно неслась по поверхности широкой реки к сердцу Великого материка, как называли его киты. Мимо плыли пёстрые луга, редкие деревья, вдали огромными китами лежали высокие холмы. Уон был отчасти прав, когда сказал, что суша не такая уж и неизвестная: действительно, киты многое знали о наземной жизни. Знали, что где-то на ней есть целые океаны песка или что на ней есть горы, напоминающие рыбьи хребты; видели животных и птиц, выходивших к берегу Великого океана, омывающего Великий материк, иногда заплывали, как Ойлэ, в полноводные пресные реки и даже любили поползать по знакомому побережью… Но всё это было в теории. Всё это было со стороны большой воды, в которой киты чувствовали себя в безопасности, и, как бы ни хотелось им выйти на сушу, смельчаков находилось немного. Как говорится, и хочется, и колется.
– Смотрите, смотрите! – вдруг воскликнула Ална, показывая куда-то серым пальцем. Все сгрудились у левого окна, и даже Аун поднял голову от своей карты, которую с такой дотошностью изучал.
– Вот это да… – восхищённо прошептала Иен. За большим выпуклым окном показались бескрайние сиреневые поля.
– Уол! – воскликнул Уон, оборачиваясь на брата. – Мы же в реке! Я никогда не плавал в пресной воде. Может, мы выйдем?
– Отличная идея! – подала голос Аен, улыбнувшись. – А я бы с удовольствием посмотрела на эти полевые цветы поближе…
– Нет! – строго оборвал их Аун, наконец поднявшись со своего места и подплыв к остальным. – Ещё успеете потратить силы, а сейчас их надо максимально экономить. Из корабля выйдем только при крайней необходимости.
Аун краем глаза заметил, как потускнели лица его друзей, однако своего решения не изменил: уж кто-кто, а он должен слушать голос разума, а не сердца. И всё же он не мог отрицать, что за окном было фантастически красиво.
– Что это? – удивлённо спросила Аен, показывая куда-то пальцем. Все посмотрели в ту сторону. – Это какие-то животные?
– Это коровы, – охотно пояснила Ойлэ, подплывая ближе. – Мирные и добродушные существа, которые совершенно не боятся китов.
– Аун! – жалобно воскликнул Уон, оборачиваясь на капитана команды. – Мы не можем просто так проплыть мимо них. В конце концов, этот поход затевался с целью исследовать сушу, и её обитателей в том числе.
– Давай выйдем? – мягко предложила Ална, глядя на Ауна лучистыми серыми глазами. Аун, пару секунд помолчав, хмуро кивнул.
Ползти по суше было непривычно и тяжеловато, оттого и все движения китов как будто весили столько же, сколько они сами: под несколько тонн. Легче всего двигаться, конечно, было Ойлэ с её комплекцией, однако в её случае всё усложняли маленькие плавнички; остальные, хоть и готовые к переменам и хорошо натренированные, в полной мере почувствовали свой вес.
Тем не менее, абсолютно все киты нашли в себе силы ползти дальше. Уон, сначала было ловко выпрыгнув из воды на влажный песок, опустил голову и растерянно остановился.
– Что случилось? – спросил его появившийся рядом Уол. Он посмотрел туда же, куда и брат.
– Это… Водоросли? – удивлённо спросил Уон. Его плавник замер прямо над ними, не решаясь опуститься.
– На земле они называются травой, – поправил его Уол и продвинулся чуть дальше. – А что?
– Знаешь… – тихо сказал Уон. – Я столько читал про… Траву на земле… В книгах… Там так красиво её описывают…
Уол непонимающе нахмурился.
– Например?
– Пишут, будто она мягкая и шелковистая, но иногда может быть короткой и колючей… – Уон даже отступил на шаг, боясь задеть то, про что раньше знал только из книг. – Странно, да?
Уол нерешительно замер, остановившись перед зелёным ковром. Ему вдруг тоже почудилось что-то волшебное и необычайное в земных водорослях.
Наконец Уон, глянув на спешно ползущих впереди сестёр, осторожно опустил плавник на траву и застыл.
– Совсем как в книге… – заворожённо прошептал он, запуская пальцы в упругие зелёные стебли. – Мягкая и шелковистая… Как ковёр…
– Ну вы где там? – окликнула братьев Иен, обернувшись к реке. В ответ ей из-за спины прозвучало длинное «му».
– Ой, какие хорошенькие! – радостно воскликнула Ална и поспешила к коровам. Те, очевидно, не восприняв спешку Алны непосредственно как спешку, смотрели на путешественников спокойно и добродушно, чем удивительно походили на китов.
– Ты бы тоже сходил, посмотрел, – тихо заметил Аун, наблюдая за своими друзьями из-за стекла «Суши». – Действительно, когда ещё выпадет шанс рассмотреть коров вблизи?
Алу быстро глянул на Ауна.
– А как же ты?
– Не волнуйся, я присмотрю за кораблём.
– Нет, ты не понял, – Алу смерил Ауна печальным взглядом. – Ты не пойдёшь смотреть коров? – Аун коротко покачал головой из стороны в сторону. – Почему?
– Я капитан, – тихо прозвучало в воде. Алу хмуро кивнул, буркнул что-то вроде «спасибо» и, вынырнув на берег, пополз вместе с остальными смотреть коров. Аун продолжил внимательно следить за полями в поисках возможной опасности, и только его плечи опустились ещё ниже.
– Что это за трава? – с интересом спросила Ална, опуская голову практически к самой земле. Сухие цветочки непривычно кололи и щекотали кожу.
– Не знаю, – хмыкнула рядом Ойлэ и провела пальцами по сиреневым цветам. – Лаванда, наверное. Или шалфей… Или люпины… Что-то такое.
К ним подошёл Уол и тоже посмотрел на цветочки, затем глубоко вдохнул их запах и даже немного пожевал.
– Лаванда, – вынес он свой вердикт спустя пару мгновений молчания, вдохнул ещё раз и повторил: – Да, это лаванда. Совершенно точно.
– А её разве можно есть? – удивлённо спросила Ална, тоже положив себе на язык одну маленькую веточку. Уол весело хмыкнул и пожал плечами.
– Не знаю, раньше никогда не пробовал, – Ална в этот момент как раз проглотила горьковатую траву, и Уол имел случай видеть её испуганное выражение лица. – Да можно, можно. Не волнуйся. Вон, эти же едят, – и Уол кивнул в сторону сиреневых шестирогих коров, флегматично жующих лаванду с большими тёмно-зелёными пятнами по бокам. Ална обиженно фыркнула и отошла к мирным животным.
– Какие замечательные существа! – с улыбкой воскликнула Аен и перевернула кисти чёрных плавников ладонями вверх. Сиреневая шестирогая корова, казавшаяся рядом с ней совсем маленькой, уткнулась в них своим мягким носом.
– Говорят, раньше они были другими, – задумчиво протянул Уон, тоже поглаживая корову. – Белыми с коричневыми или чёрными пятнами…
– Может быть, – легко пожала плечами Аен. – Но сиреневый с тёмно-зелёным тоже неплохо сочетается.
– Пожалуй, – согласился Уон. – «Мы есть то, что мы есть…»
– Наверное, на маковых полях пасутся красные коровы в мелкую чёрную точку, – предположила Аен, откинулась на спину и практически утонула в высокой лаванде. Её разогретый земным солнцем горьковатый аромат витал над полем и окутывал китов непривычным облаком. – Море напоминает.
– Что именно? – не понял Уон и лёг в лаванду вместе с ней. Теперь посреди сиреневого поля, помимо шестирогих коров, распластались длинный синий кит и косатка.
– Ну… Всё это, – неопределённо махнула плавником в воздухе Аен. – Холмы, покрытые лавандой, напоминают большие волны в океане. Цвет практически как на закате. И запах… Морской. Тоже с лёгкой горчинкой.
Помолчали.
– Тут красиво, – сказал наконец Уон, провожая взглядом большую разноцветную бабочку.
– И будет ещё красивее, – заверила его Аен. – Суша тем и отличается от воды, что она не такая однообразная, как океан, – Уон хотел было уже возразить, но Аен опередила его: – Здесь столько разных пейзажей! Чтобы увидеть всё, не хватит и вечности… – с тихой грустью добавила она и глубоко вздохнула. – А потом это всё останется в памяти чуть размытыми образами, подкреплёнными фотографиями на стене.
– Уверен, – сказал вдруг Уон, срывая тонкую веточку лаванды и опуская её в рот, – наступит эра, когда киты будут жить на земле так же свободно, как и в воде. И нас будут помнить как тех, кто сделал на ней первые шаги.
– Да… – мечтательно протянула Аен и посмотрела в светлое голубое небо: оно было таким же, как и над океаном. – Первые шаги на пути к новой эре.
– Эй! Идите все сюда! – позвала Иен с другого конца поля. Шестирогая, такого же цвета, как и лаванда, сиреневая корова медленно обернулась вместе с Алной и Ойлэ на её оклик.
– Что ты там нашла? – строго спросил Аун по рации Иен. Он плавно потянул какой-то рычаг, и «Сушь» медленно проплыла чуть вперёд, туда, куда позвала всех старшая косатка.
– Какая-то железка, – послышался немного приглушённый голос из динамика. – Похожа на… Кашалота, только без хвоста.
– В нём есть отверстия? – Аун остановил «Сушь», но ему всё-таки не было видно то, о чём говорила Иен: остальных китов команды скрывал сиреневый холм.
– Да. Довольно много, – продолжала задумчиво Иен. – Прямоугольники на двух боковых стенах, располагаются симметрично. На одной из них ещё две узкие вертикальные щели.
Аун хмуро посмотрел на холм, который загораживал ему обзор, и, если бы у холма были глаза, он бы обязательно подвинулся под таким строгим взглядом, но у холма глаз не было, а потому он остался на месте.
– Алу, Уон и Аен, на корабль, – коротко бросил Аун в рацию. – Быстро.
Повторять два раза не пришлось, и вскоре на борту остались два добровольца и механик, а сгорбившийся капитан поспешил к находке.
Ойлэ, Ална, Уол, Иен и Аун кругом обступили большой железный ящик и строго рассматривали его, как будто он что-то натворил и теперь должен был оправдать своё поведение. Ящик упорно молчал.
– Ну что? – вздохнул наконец Уол, скептически глядя на тонкие ржавые пластины. – Есть идеи, что это?
– На альбу не похоже… – задумчиво протянула Ална, заглядывая через прямоугольное отверстие внутрь. «Альбами» киты называли обезьяньи машины, похожие на железных альбатросов. – На мидии тоже… – под мидиями киты имели в виду обезьяньи машины, отдалённо напоминавшие перевёрнутые ракушки – по крайней мере, своим дном.
– На трамвай похоже, – заметила Иен. Тут, наверное, стоит отметить, что, в принципе, у китов трамваи, автобусы и корабли не сильно отличались друг от друга и всегда неизбежно напоминали своих пассажиров. – Только какой-то маленький.
– Маленький и… – Ойлэ на мгновение задумалась. – Какой-то угловатый.
Послышались приглушённые щелчки: это Ална, отвечающая за фотографии, принялась за дело. К ним подошла шестирогая сиреневая корова и присоединилась к изучению непонятного объекта.
– И вот только не делай вид, что ты его раньше здесь не замечала! – с упрёком сказала ей Ална, щёлкая фотоаппаратом. – Могла бы и сказать, что тут есть такая штуковина. Видишь же, что гости.
Корова ничего не ответила.
– Разумные обезьяны? – тихо спросила Иен Уола. Тот немного помолчал, хмуро осматривая большой железный ящик практически размером с себя, провёл синим пальцем по острым выступающим краям и коротко выдохнул себе в усы.
– Вполне возможно, – ответил наконец он, когда Иен уже хотела повторить вопрос. – Но это пока не точно. Хотя, с другой стороны, что ещё это может быть?
– Ална стала свидетельницей того эфира много лет назад, – почти шёпотом сказала Иен, пока Аун и Уол пытались рассмотреть ящик сверху. – Может, она знает?
Уол немного скептически хмыкнул и скосил глаза на Иен.
– Ална врач, в отличие от нас, – так же тихо ответил ей он, глянув на Алну. Та со всей ответственностью занималась фотографией. – Это наша прерогатива. Да и то, что Ална видела своими глазами тех обезьян, ещё ничего не значит.
– Да, ты прав, – вздохнула Иен, отодвигая в сторону лаванду и осматривая низ ящика. – Всё никак не могу привыкнуть, что я, вообще-то, учёная. Просто подумала, что, может…
Иен не договорила.
– «Может» что? – глухо переспросил Уол, не дождавшись продолжения.
– …Может, Ална видела что-то ещё? Ну, как свидетельница тех… Э… – Иен совсем стушевалась, и, если бы не чёрная окраска, Уол бы увидел, как она порозовела. – Событий.
Уол добродушно хмыкнул себе в усы и, опустившись рядом с косаткой, сказал:
– Ты учёная, Иен. Настоящая учёная. Взаправдашняя, – Уол сорвал было три стебелька лаванды, чтобы сплести из них что-то наподобие косички, но стоявший рядом Аун по-своему истолковал этот жест и забрал их у Уола для гербария. – Пусть Ална хоть сто раз видела своими глазами разумных обезьян, не забывай, что она только видела их. Только видела, понимаешь? И то будучи совсем маленьким китёнком.
Иен молча кивнула.
– Понимаю, Уол, – согласилась она, но как-то не очень уверенно. Уол понял, что его слова не совсем убедили её.
– Не она изучала их с научной точки зрения, Иен. Не она проводила эксперименты. Не она потратила годы работы. Не она, а ты, Иен. Ты всё это сделала. Как бы Ална не интересовалась этой темой, она врач, а не учёная, – Уол усмехнулся и коротко глянул в сторону работающей фотоаппаратом Алны. – Ну, и наш походный фотограф.
– Да? Ну ладно, – слабо улыбнулась Иен и отвернулась, но всё же Уол заметил, как порозовели «очки» вокруг её глаз. – Спасибо, Уол.
– Тебе нужно быть… М… Более уверенной в себе, – вынес вердикт Уол, когда Иен уже собиралась отойти от него. – Не просто же так ты успокаивала свою сестру перед отплытием.
Иен обернулась.
– Подслушивать не хорошо! – шуточно возмутилась она, на что Уол широко улыбнулся.
– Прости, не знал, что это секрет. В следующий раз, когда буду стоять рядом, обязательно уточню.
– В следующий раз, если таковой будет, я не поленюсь об этом тебя оповестить!
– Только не забудь, – хохотнул себе в усы Уол и вернулся к капитану.
– Надо перетащить это на корабль, – задумчиво сказал Аун, потирая подбородок. Из-за его плеча выглянул практически фиолетовый шестирогий бык и с любопытством глянул туда, куда смотрели киты, но, видимо, так и не понял, что они разглядывали, потому что уже через мгновение заинтересовался лавандой у себя под ногами, – а потом, по-хорошему, отправить на ЭРУ, пока не отплыли далеко. Пусть там занимаются.
– Смотрите, у него даже колёса есть! – воскликнула Иен, припав к траве. Действительно, большой металлический ящик стоял на колёсах, наполовину вросших в землю.
– Ездили, значит, – хмыкнул Аун и задумался. Да, определённо стоило отправить находку на биостанцию, пока ещё была такая возможность. – Ойлэ, ты самая маленькая среди нас. Посмотри, что внутри.
«Самая маленькая среди них» и единственная из всех, кто в принципе мог поместиться в этом ящике, одним волевым усилием забралась по высоким ступенькам (для остальных китов эти три железных пластины представляли из себя одну большую ступеньку), протиснулась с помощью Иен и Алны через узкую щель и появилась изнутри в маленьком прямоугольном отверстии.
– А тут… Мило, – хмыкнула она, высовывая нос на улицу. – Это окна, наверное, – сообразила Ойлэ и вернулась обратно к щели, – а это двери.
– Дом? – предположила Ална, скептически оглядывая ящик. – Зачем тогда колёса?
– Ну, у нас же тоже есть дрейфующие дома, – пожала плечами Иен и осторожно пощупала металл: он был слишком тонкий и ржавый, но, наверное, всё дело было во времени. – Так почему бы и нет?
– Пожалуй, – тихо согласился Аун. – Там есть что-нибудь внутри?
Некоторое время было тихо.
– Ойлэ?
Ойлэ не ответила. Уол, нахмурившись, заглянул внутрь: Ойлэ с немым оцепенением смотрела на что-то, лежащее на грязном маленьком столике. Вслед за Уолом внутрь заглянули и все остальные, насколько это позволяла им их анатомия.
– Что ты там увидела? – встревоженно спросила Ална, осторожно хватаясь пальцами за края рамы, чтобы не порезаться оставшимися в них осколками.
– Не может быть… – прошептала наконец Ойлэ и что-то взяла в руки.
– Что там? – строго и немного нетерпеливо переспросил Аун. Ойлэ встрепенулась, протянула ему через окно какие-то листы, а сама принялась осматривать остальное пространство.
– Пусто! – услышали наконец снаружи её крик. – Кроме трёх столиков и диванов напротив них больше ничего нет!
– Тогда выходи, – крикнул в ответ Аун, а сам сказал в рацию: – Алу, веди сюда «Сушь». Надо забрать находку и отправить её на ЭРУ.
Вообще-то «Сушь» была сделана таким образом, что вполне могла перемещаться и по земле, хоть и не так быстро, как по воде, – киты вполне себе неплохо подготовились к экспедиции. Опустим тот факт, что капитан команды просто не умел в совершенстве управлять кораблём, и не будем его лишний раз смущать: в конце концов, он и не обязан уметь это делать.
– Ойлэ, – подозвал её Аун, пока Алу с помощью большой механической руки и своих друзей затаскивал металлический ящик на «Сушь». – Это же просто рисунки. Почему ты так удивилась?
Действительно, то, что Ойлэ нашла на столике внутри, а затем передала Ауну, было рисунками. Несколько тонких листов, испещрённых незамысловатыми линиями.
Ойлэ оглянулась: Уон и Аен с интересом разглядывали ящик, который до этого обследовали «старики», а все остальные помогали Алу грузить его на корабль.
– Помнишь, я сегодня сказала, что в детстве часто заплывала сюда? – Аун кивнул. – Вообще-то я не этот домик имела в виду – тот был дальше, у водопада. Ну и… – Ойлэ замялась. – В общем, не знаю, может быть, не я одна заплывала сюда, но я совершенно точно помню, что у меня в детстве был большой розовый бант, – Аун ещё раз понятливо кивнул, ожидая пояснений. – А теперь посмотри на рисунки.
Аун опустил глаза на листики и почувствовал, как его большое китовое сердце вдруг стукнуло в два раза сильнее, чем обычно. Это всё были разные пейзажи: вот лавандовые поля, на которых они сейчас стояли, с сиреневыми шестирогими коровами, вот охристые луга, которые были ещё у устья реки, вот редкие сосенки на фоне голубого неба… Но на всех них была изображена выпрыгивающая из реки белуха с розовым бантом на шее.
Глава 5. Водопад из детства Ойлэ
– Бабушка, расскажи сказку! – разлетается эхом.
– Какую, косатик мой?.. Полосатик мой?.. Китик мой?.. – вторит хор голосов.
– Ту самую, про Сердце Суши!
– О, про Сердце Суши?.. Что ж… Когда-то давным-давно, когда киты ещё не умели ни читать, ни писать и целыми днями скитались по бескрайним просторам океана, на земле жили разумные обезьяны. Они были очень разумны: они возводили дома до самых небес, спускались под землю на тысячи миль, погружались под воду и плавали рука об руку с первобытными китами.
– А первобытные киты знали, что это разумные обезьяны?
– Ох, косатик мой… Полосатик мой… Китик мой… То время давно кануло в небытие и доносится до нас лишь размытыми голосами. Кто знает, что думали первобытные киты? Наверное, о чём-то они всё-таки догадывались, раз сейчас мы рассказываем про них сказки.
– Но что случилось с разумными обезьянами?
– А вот слушай… Разумным обезьянам не было равных: их ум стал венцом той эры, в которую они жили. Но всякая цивилизация, какой бы разумной она ни была, не может существовать вечно.
– Почему?
Недолгое молчание.
– Много разных причин, косатик мой… Полосатик мой… Китик мой… Но у разумных обезьян была своя. Обезьяна, конечно, животное умное, но не такое добродушное, как кит. И обезьяны возгордились. Сами того не сознавая, они возомнили себя выше самой Матери Природы, решили, что они одной силой разума смогут перестроить этот мир под себя. И обезьяны забыли о своих бывших собратьях, о тех, кто остался ниже венца разума: они стали строить свои дома на домах других, жечь леса, разрушать великие горы только для того, чтобы они не загораживали вид на Великий океан… И между Матерью Природой и обезьянами произошёл раскол. Обезьяны отреклись от Матери Природы… А Мать Природа отреклась от них.
– И что было дальше?..
Пауза.
– Мать Природа разгневалась: такой яростной она не была давно. Она заново вырастила леса, воздвигла горы и силой снесла все обезьяньи творения, которые мешали ей жить.
– А как же разумные обезьяны?..
– Они ушли. Скрылись где-то вдали от океана и Матери Природы в поисках нового дома. И вот тогда появилось Сердце Суши – огромный великий город, в котором укрылись последние разумные обезьяны. Единственное место, куда не достаёт рука Матери Природы.
– И оно правда существует?
Пара мгновений тишины.
– На свете много легенд, косатик мой… Полосатик мой… Китик мой… Они плывут по воде и со временем растут, как растут киты, и становятся не похожи на себя в детстве. Но легенда никогда не рождается просто так.
– О чём задумалась?
Аен встрепенулась и обернулась на Уола. Тот присел рядом с ней.
– Да так, – хмыкнула она. – Вспомнила сказку, которую мне в детстве рассказывала бабушка.
– Про Сердце Суши? – Аен кивнула. – Нам всем её рассказывали в детстве. Подозреваю даже, что они делали это специально.
– Чтобы привить интерес? – усмехнулась Аен и прислонилась головой к стеклу. Лавандовые поля давно уже остались позади, и теперь по обе стороны реки тянулись круглые зелёные шапки ив.
– Угу.
– В таком случае, я очень им благодарна, – большое закатное солнце осторожно касалось своими длинными пальцами выпуклых стёкол «Суши» и рассеивалось приглушённым оранжевым светом. – Здорово, когда сказки вдруг оказываются правдой.
– Могут оказаться правдой, – поправил Уол. Аен легко улыбнулась и тихо засмеялась.
– Да-да, конечно.
– А что смешного? – удивился Уол.
– Я наслышана от Уона о твоих философско-педагогических навыках реалиста.
Уол устало цыкнул, но тоже улыбнулся.
– И когда он только успел?..
– Стоп машина! – прозвучал строгий оклик Ауна. Алу плавно потянул какой-то рычаг, и «Сушь» остановилась. – Переночуем здесь, у водопада. Завтра всё осмотрим и попробуем подняться.
– Почему «попробуем»? – подала голос со своего места Ална. Где-то поблизости слышался грохот разбивающейся о камни воды. – Негоже капитану сомневаться в своих силах!
Ална вовсе не хотела как-то задеть Ауна, ведь капитаном он был одним из лучших, и все это прекрасно знали. Просто, наверное, Ална не совсем подумала, как это прозвучало со стороны.
– Тогда завтра буду ждать твои предложения, госпожа сейвал, – откликнулся Аун со своего места, – а сейчас всем настоятельно советую отправиться спать. Встаём на рассвете с первыми лучами солнца.
В общей каюте раздался разочарованный стон команды.
– А что вы хотели, – тихо пробурчал себе под нос горбатый капитан, уткнувшись в карту, – это вам не детский лагерь.
Все неспешно разбрелись по своим каютам, даже Алу, оставив только сигнальные огни по периметру корабля, плавно скользнул мимо Ауна в маленькую комнатку прямо позади рубки, и капитан остался один. Солнце садилось быстро и вскоре скрылось за высоким порогом водопада, который им завтра предстояло преодолеть. На «Сушь» легла большая тень. Аун стоял, скрестив плавники на груди, и, задумчиво поглаживая подбородок, хмуро рассматривал отвесные скалы перед собой, как вдруг какая-то невидимая волна прошлась сквозь его тело. Это была китовая песня. Аун вздрогнул и посмотрел наверх, туда, откуда скатывались тонны воды, но там никого не было. Сигнал повторился. Аун, преодолевая дрожание в ластах, схватил ручку и бумагу. Звук был до того ясный, что казалось, что его источник находится где-то совсем близко, но не на корабле, а там, наверху. Аун закусил губу от досады, что он не может мгновенно подняться на вершину водопада и посмотреть на говорящего, который пока не замолкал. Через несколько таких «куплетов» всё стихло, и Аун прочитал то, что в итоге у него получилось.
«Подъём справа, но будьте осторожны, могут быть обвалы – поднимайтесь медленно.
От водопада идите дальше по реке. Жду в гости».
– Аун? – выглянул из каюты встревоженный Алу. – Ты слышал?
– Да. И это точно говорили не с корабля.
– Ох, – Алу нервно выдохнул. – Я всё записал, если что.
– Я тоже, – хмуро кивнул Аун и вздохнул. – Ну и как теперь спать?
– Не знаю, друг, – Алу устало прислонился плечом и постарался унять зашедшееся сердце. – Но, если что, камеры по периметру «Суши» работают.
– Со звуком?
– Да. Всё записалось.
– Ну и хорошо, – Аун грузно опустился в капитанское кресло и мгновенно ссутулился. – Как думаешь, он был там?
– Если и не там, то, во всяком случае, где-то очень близко, – Алу тоже сел в своё кресло за рулём, рядом с капитанским. – Это не вода, где звук распространяется на сотни миль, значит, он был неподалёку.
– Но ведь я правильно определил? – чуть прищурился Аун. – Он был на вершине водопада?
– Да. И теперь перед нами ещё одна загадка: как он там оказался? Здесь нет больше поблизости рек.
– Думаю, наш «источник звука» скоро сам ответит на этот вопрос, раз он ждёт нас в гости.
На этих словах Алу снова волнительно выдохнул.
– Подумать только, мы шли на необитаемую сушу в поисках разумных обезьян, а в первый же вечер встретили кита. Невероятно.
– Но мы и не так уж далеко отошли от океана. Даже Ойлэ заплывала сюда.
– Сюда, но не дальше водопада, преодолеть который в одиночку и без снаряжения просто невозможно.
Аун слабо пожал плечами и поднял голову наверх, надеясь что-нибудь или кого-нибудь увидеть, но, кроме белой пены водопада, пушистых ив и чёткой линии уступа, там ничего не было.
– Может, он зашёл с другой стороны Великого Материка и проплыл его насквозь…
– Так далеко? Даже экспедиции Ули это оказалось не под силу. Да и рек там не особо много, насквозь никакие не идут. Та, по которой плывём мы, самая длинная.
Экспедиция кашалота Ули, ныне одного из профессоров ЭРЫ, была сенсацией своего времени, хоть и оправдала себя лишь на четверть – именно столько смог проплыть Ули от общей площади Великого Материка.
– Что зря гадать? – наконец хлопнул себя ластами по животу Аун и даже немного выпрямился (но ненадолго). – Утро вечера мудренее. Завтра, думаю, всё и узнаем, а сейчас нужно хорошенько подготовиться к этому таинственному «завтра». Спокойных снов, Алу.
– И тебе спокойных снов, Аун, – зевнул Алу, вразвалочку направляясь в свою каюту. – Ты тоже отдохни. Тебе нет необходимости сторожить нас.
– Да-да, я… Сейчас.
Алу хмыкнул себе в усы.
– Знаю, сложно успокоить сердце, когда только что получил от кого-то послание, но нам нужен бодрый капитан, – с улыбкой сказал Алу, задерживаясь в круглом проёме.
– Который, как выяснилось, сомневается в своих силах, – беззлобно отозвался Аун, не отводя взгляда от кромки уступа. Ему всё казалось, что там кто-то ходит, смотрит на них сверху вниз, что ещё чуть-чуть, и его силуэт покажется из-за камней, но ивы шевелил только прохладный ночной ветер и быстрый речной поток, и больше там никого не было. – Ладно. Пожалуй, ты прав. Спокойной ночи, Алу.
– Спокойной ночи, капитан.
– Ну что, госпожа сейвал? – спросил на следующее утро Аун, едва команда выплыла из кают. – Есть какие-нибудь мысли?
Все киты стояли на земле совсем близко к водопаду, так что его холодные бодрящие брызги падали на них частым дождём, однако среди участников похода чувствовали себя по-настоящему бодро только Уол, Аен и сам капитан: остальные, как и Уон, не отличались любовью просыпаться вместе с солнцем.
Но что поделать.
– Прости, Аун, я пошутила, – сонно протянула Ална и глубоко зевнула. – Наверное, неудачно.
– Пошутила ты или нет, а вопрос всё-таки остаётся, – Аун весело и бодро, что порядком раздражало остальных «сонь», прошёлся вдоль отвесной скалы, что-то высматривая вдалеке. – Но сначала мы должны обыскать оба берега и попытаться найти домик, про который говорила Ойлэ.
Упоминание «домика» подействовало нужным образом, и все мгновенно забыли про сон, однако, как ни старались киты, никаких следов разумных обезьян ни на одном из берегов они так и не нашли. Ойлэ, конечно, клялась, что домик стоял «вот на этом самом месте и напоминал большой дырявый камень», и показывала на пустое место. Киты ощупали каждый валун на побережье, простучали все скалы, прошерстили все кусты и даже осмотрели все деревья, но никакого домика и в помине не было.
– Что ж, видно, мы опоздали, – со вздохом заключил Уон, возвращаясь к кораблю несолоно хлебавши. За ним тоже не особо радостно плёлся Уол.
– Тут совсем недалеко: всего один день пути на корабле, – задумчиво сказала Иен, пристально вглядываясь в камни на дне реки. – Мало ли кто заплывал сюда. Может, его нашли раньше нас?
– Хотелось бы, чтобы это было так, – грустно вздохнул Уол и опустил широкую синюю ладонь в бурлящий поток – тот сразу обдал его волной прохладной свежести. – Ойлэ, в следующий раз, будь добра, не тяни с такими находками, ладно?
– Конечно, – тихо отозвалась Ойлэ и отошла от друзей.
Ойлэ стало совсем грустно. Дело было не только в том, что они не нашли обезьяний домик – в общем-то, надежды, что за столько лет он сохранился, было мало, – а в том, что это была частица её детства. То место, куда она раньше приходила на протяжении многих лет, снова встречало её, хоть оно, как и Ойлэ, неизбежно выросло, повзрослело и изменилось. Позади остались охристые луга с редкими сосенками – одной из них уже нет, потому что в неё попала молния, – тёмно-зелёные волны холмов, всё такие же величественные и таинственные для подводных обитателей, лавандовые поля и ивняк по берегам реки… Всё это было так знакомо Ойлэ, что ей самой в это не верилось. У китов длинная жизнь, и для того, чтобы запомнить каждое её мгновение, Мать Природа подарила им хорошую память. Оттого, наверное, Ойлэ и было сейчас так грустно: хоть это и было давно, она помнила все эти пейзажи, пусть и видела их только со стороны воды. Но теперь среди них не было странной дырявой скалы.
