Сияна Бухало
Талантливый Дом, кн.1. Пятиконечная звезда мелькает в темноте
Глава 17. Просто красный свет: про Вертфлест говорят на телеэкранах.
♫ Crowded House – Fall At Your Feet
– Проснись!
Семнадцатилетний Артур Браун поперхнулся воздухом, раскашлялся и убрал руку студийской медсестры с нашатырём подальше от своего носа, открыв глаза.
– Иу, ну не розы же! – скорчился он и осмотрелся. – Медпункт? Я… я просто уснул.
– Простите его, медсестра Боу, – подошёл Леонардо Дейр к койке, – Арти у нас не особо привык следить за языком.
– Ой, можешь не рассказывать мне, Лео, ха-ха! Я всю жизнь в школьной медицине, – кокетливо махнула она рукой.
– Спасибо Вам за терпение, – благодарно засмущался рыжевласый юноша и присел рядом с койкой друга. – Как ты, Арти?
– Какой сейчас год?
– Мозги спеклись? – выдержал паузу нахмурившийся юноша. – Ты отключился на пять минут максимум и задаёшь мне такие коматозные вопросы, серьёзно?
– Да, серьёзно!
– Сегодня 23-ье сентября 2019-го года, Браун, и я не понимаю… Медсестра Боу, Вы можете нас, пожалуйста, оставить одних?
– Без проблем.
Медсестра аккуратно закрывает за собою полупрозрачную и полустеклянную дверь.
– Арти, – зашептал Лео, – что ты видел в своём околоболезненном сне?
– Чего удивительного в бредовых видениях? – устало процедил голубоглазый. – Сны тоже бредовыми бывают.
– Помнится, когда мы только начинали жить вместе, а это был класс второй или третий, тебе снились эпизоды, связанные с тобою якобы прошлым, ну, до потери памяти. Там, конечно, были ещё какие-то странные существа, удивительные растения и королевства, но был и ты, и твои биологические родственники, как мы предполагали.
– Мне виделись страшные места и достаточно подозрительные, несчастные, мерзкие и самодовольные люди, но виделся и ты.
– Я?! Мне, конечно, льстит, но…
– И Студия. Лео, ты помнишь эдакого Асфоделя «Ха»?
– Нет.
– Мы якобы с ним жили и дружили, пока с нами и Майкло не стал жить Джузеппе.
– А с нами разве кто-то жил? Ничего не понимаю…
– Другая версия, скажем так, Алое Лейнстренджа.
– А, а Алое я помню. Мерзкий тип!
– Да! К слову об Алое – он из волшебного мира, королевства на облаках, представляешь?! Он и его высокомерный дед – главные ангелы в Раю!
Лео сосредоточенно и серьёзно поднёс ладонь к дружескому лбу.
– По физическим показателям вроде не перегрелся, хотя… Ты ведь, эмм, осознаёшь, какую именно херню мелишь? – поиграл Лео руками, словно весами. – Да…?
– Понимаю! – ударом опустил он ладони-чаши весов Дейра. – Но я видел это всё своими глазами! – бил Арти себя в грудь. – Пускай и всё в красном свете.
– Может, воспаление зрительного нерва?
– Может… Вероятно, я помешался, однако то было, как наяву! Хотя я понимаю, что это лишь проступки моего мозга.
– Если хочешь и если для тебя это действительно важно, то я поверю тебе на слово, в каждое твоё слово, – без капли насмешки произнёс Брауновский лучший друг.
– Нет, не верь мне. Это невероятная глупость.
– А ещё нам надо спешить на химию, пока мистер Кьюпид не стал биологом вместо любезной мадам Мбондж и не стал препарировать нас! Давай помогу встать…
Арти взялся за руку Лео и крепко встал на ноги.
– В норме?
– Нормально. Знаешь, Дейр, а ведь он мечтает об этом какой уж год… Давай поддадимся во имя чуда? – усмехнулся Арти.
– Знаешь, чудо должно быть либо новогодним, либо деньрожденным, либо никаким. Моё день рождение в мае, твоё в феврале, его, если мне память не изменяет, было в августе, а Новый Год у нас наступает 1-го января, так что, мм, какая досада!
– Твои монологи греют моё сердце. Или это разговоры с самим собой?!
Лео толкнул Арти со всей дури в плечо, и они оба вышли в холл первого этажа, переступая с ноги на ногу медленнее медленного.
♫ Flying Steps – Breakin’ It Down
– Имей в виду, Лео: если я не появлюсь на химии, то бремя старосты временно накинешь на сутулую спину пред нашим дорогим классным именно ты.
– Ежели я – это мёд, и мои слова греют твоё сердце, то ты чёртов дёготь, Браун. Я тебя до медпункта на своём горбу нёс, а ты хочешь, чтоб я убил тебя и подставился? Хах! Триста раз!
– Знаю, я не сахар и мои слова отнюдь не сладки, а теперь пошли на самый важный урок во всей Вселенной! – крикнул Арти, забыв, что они уже не в медпункте.
– Лучше бы ты сдох, да…
– Что? – не расслышал Арти из-за пародирования эха к своему крику.
– Лучше бы ты сдох, говорю! Поспал бы как Бог, Браун! – встали они оба на первую ступень широкой лестницы и побрели наверх.
– Если в Раю заведуют Лейнстрейнджи, то я лучше в Ад. Кстати, там тоже одни снобы.
– Великолепно… И куда нашим душам деваться после смерти?
– Предлагаю поддаться похоти и веровать не в христианство, а в буддизм, Дейр, и переродиться в голодных духов! – безобидно улыбнулся Арти.
Они остановились на середине лестницы.
– Арти, может, хочешь поесть или кофе? Ты ж не поел нифига в обед, ни крошки во рту.
– У меня в сумке парочка батончиков со злаками и вчерашнее яблоко, так что переживу, – махнул Арти рукой, да они продолжили свой путь на второй этаж.
– Справедливо. Слушай, а что надо для перевоплощения в животных, Браун?
– Надо жить сиюминутными потребностями, быть невежей.
– Тогда осталось лишь уверовать в буддизм, я понял…
– Ха-ха-ха! Лео!
– Что? Хе-хе…
– Если ты невежда, то я камень! А если серьёзно, то прекращай слушать Морган с её тупыми подколами, для неё лишь одни умницы – её мегажестокие родители, без человечности и чувства юмора живущие.
– Согласен, у Киары специфическое чувство юмора и подозрительные увлечения.
– Иначе не скажешь… Лео, скажи: она тебе до сих пор нравится, да?
– Я и сам не в восторге, – вздохнул Лео. – Влюбись я хоть в кого, кроме неё, моя жизнь стала бы полна цветущей романтики, но я влюбился в гербарий, судя по всему.
– Время излечит твоих бабочек в области-отделе живота, не переживай.
– А надо ли? – чуть пришибленно улыбнулся Лео. – Надо ли лечиться от счастья?
– Пять лет невзаимной влюблённости – это мука, Лео. Не то, что добавляют в мучные изделия, а то, что заставляет отказываться от пищи, меняя вкусные булочки на коньяк и сигареты – это и дороже, и вроде даже вреднее.
– Злоупотребление всякого из продуктов, Арти, хоть в твёрдом, хоть в жидком, хоть в газообразном состоянии – это, ну, от слова злоупотребление, зло! Всё несёт в себе начало великого зла и великого добра!
– А влюблённость, подтверждённо невзаимная и долгие месяцы как мёртвая – это что? Какой это продукт?
– Странные у тебя вопросы, Арти… Предположим, что клубничный йогурт?
– Влюблённость – это не любовь, согласен?
– Ну.
– Влюблённость – скоропорчащийся продукт, как ты верно подметил. Она либо съедается двумя людьми и превращается в микроэлементы любви, которые удивительным образом останутся в организме обоих надолго, либо стухает.
– Что именно ты хочешь мне донести на сей раз? Ты же знаешь, что я тебя слушать слушаю, да вслушаться и выслушать не могу.
– Я пытаюсь уберечь твоё время от тупой растраты. Ты спас мою шкуру в очередной раз, а не бросил меня на потеху толпы, и я не хочу, чтобы тебя считали шутом.
– Для меня все, кто отвергает искренние человеческие чувства, это шуты, и я себя в их ряде не вижу. И тебя, к слову, тоже! Ты хороший друг и я ценю, что ты уже как пять грёбаных лет слышишь от меня одно и то же да не затыкаешь, а теперь пора бежать.
– Пока принцесса не соскучилась по придворному льву? – улыбнулся Арти.
– Пока король-военачальник не соскучился по шуту, хах!
***
Господин Жестов стучит каблуками потрёпанных туфлей по полу и открывает обыкновеннейшую дверь учительской, что располагается на втором этаже.
Бухнувшись на кресло у телевизора, он нажимает единственную красную кнопку на пульте.
Телевизионный экран вредничает: мелькает экран жёлтый, зелёный экран, а после красный, голубой, фиолетовый, красный, пока мужчина хорошенько не кинет в него подушку. На экране показывается вчерашний чемпионат по гольфу.
– Итак, НЕПОРАЖЁН-ТВ на четвёртом… – расправляет господин Жестов плечи и вытягивает руку с пультом к телевизору.
Услышав резкий хлопок двери, он чуть поворачивает голову на больной шее влево, да резко выключает звук на документальной передаче четвёртого канала.
– Кто там?
– О, господин Жестов! – воскликнула не видимая Жестовым из-за кресла фигура мужским голосом. – Приветствую Вас! Не ожидал увидеть, оттого прошу прощения, если напугал, – присел только что вошедший мужчина на соседнее с господином Жестовым кресло.
– Ох, дон Неви, с моим-то стажем работы в школе меня ничем не напугать, ха-ха!
– Понимаю! – рассмеялся мужчина. – У Вас сегодня ещё есть уроки?
Доном Неви звался высокий тёмновласый мужчина с длинными усами на задорном лице – учитель, который мог на своём же уроке надолго засмотреться на серых и белых голубей за окном и рассуждать о их судьбе.
– Никак нет, дон Неви! Сегодня у меня день самоопределения приоритетов, самопознания и профориентации среди двенадцатиклассников! А у Вас?
– У меня сегодня день литературы! – забрал усатый мужчина из ключницы небольшой старый ключик. – Кстати, а мисс Джесс завтра выходит на работу?
– Да, у неё отпуск по сегодня включительно, но сегодня она должна забежать в Студию и узнать расписание на завтра да повидаться.
– Понятно! Ладно, успехов Вам в профориентации, господин Жестов!
– А Вам в чтениях, дон Неви! – включил господин Жестов звук на телевизоре, поджав губы. – Сегодня тяжёлый день.
Телеведущая, прячущаяся за яркими фотографиями Вертфлеста и за мифологическими рисунками, голосом, полным любви к своей родине, вещала: «Вертфлест – это город-государство, что простёрся на шести островах-братьях, названных в честь ацтекских богов и богинь. Остров Якатекутли в честь бога-покровителя путешественников; остров Шочипилли в честь божества-покровителя священных галлюциногенных растений и цветастых снов, игр, песен и танцев, изменённого состояния; остров Атлакамани в честь богини штормов, что берут начало в океане; остров Айаутеотля в честь богини инея, тумана, наблюдаемого только ночью или рано утром; остров Ицпапалотли в честь богини судьбы, связанной с культом растений; остров Шолотля в честь бога смерти и гроз. Именно последний, являясь самым большим и центральным островом, приютил когда-то нас всех, людей! Уникальные и непредсказуемые климатические условия с флорой и фауной, поражающая архитектура и инфраструктура. Мы, жители Вертфлеста, как его внутренняя составляющая и душа должны, обязаны беречь свой дом! У нас есть всё!».
Телеведущая появилась в кадре и воскликнула: «Однако именно сегодня…» – она сделала пару шагов камере на встречу под нарастающие звуки начала шоу: «…мы поставим акцент всего лишь над школами Вертфлеста, ведь сегодня у нас…» – она вскинула руки да закричала под барабанную дробь и пение фанфар: «полуфинал конкурса «Эрудиты»!».
***
В кабинете химии за пару минут до начала занятия сидел 12-ый «Бэ» класс.
– Вот ответьте мне: что мы тут делаем?! – со скуки рявкнула Кларисса Старр, положившая голову на парту.
– Мы НЕ смотрим тупорылую передачу «Эрудиты», которую все поголовно смотрят, а что, раздражительная мисс «Моё мнение должны слушать»? – оторвал Майкло взгляд от своих конспектов по химии.
– Не надо уж так грубо к передаче-то! – отколол Ник, впихивая жёванный кусочек бумаги в пластмассовый каркас ручки без стержня с чернилами.
– Да ладно, Ники, как будто тебе она нравится, – рисовала Лили стержнем синие звёзды в черновике.
– Сплошь и рядом демонстрация высшей степени человеческого, а именно директорского эгоцентризма, – сказала Киара, соединявшая в голове своей элементы таблицы Менделеева, будто буквы и слоги, в целые фразы.
– Не будь так строг к этому шоу, Майкло. И ты, Морган, тоже! Если Джоан выиграет, то она будет счастлива! – криво улыбнулся Арти.
– А вместе с ней и мы будем счастливы дополнительной работе во имя нашей прелестной школы, – перевела Киара взор с таблицы на чистый тетрадный лист.
Арти достал телефон и посмотрел на высветившиеся сообщения:
– В первом матче полуфинала Южноамериканского кубка ведь «Коринтианс» бразильский проиграл эквадорскому «Индепендьенте дель Валье» и «Атлетико Минейро» бразильский проиграл аргентинскому «Колону», так вот в группе «Аргентина в Студии», в «НАКРУЧЕНО», ставят на то, что и во втором матче полуфинала Эквадор с Аргентиной будут рвать и метать, выйдут в финал, а в финале выиграет Аргентина! Я, конечно, абсолютно с этим согласен, ведь «Колон» играет лучше, но… Ребят, имейте в виду: ещё немного и все с ума будут сходить!
– Финал девятого ноября же?
– Да, Мулан.
– Ох… Боже, мне мать голову прогрызёт в период между полуфиналом и финалом Южноамериканского кубка от нетерпения, я вам клянусь!
– Я не в теме, когда второй матч полуфинала у вас?
– Двадцать шестого сентября, то есть буквально очень скоро, Алис.
– Ого!
– Полтора месяца между полуфиналом и финалом?! Терпения вам… – обратился Ник к Мулан и Арти.
– Тише! Кажется, Кьюпид идёт! – прощебетала Мулан.
– Шоу начинается, – с глубоким выдохом откинулся на спинку стула Лео.
Глава 18. Химия, или порочный круг.
Время начала урока: 14:00.
По обе стороны двойной настенной белой доски стоят стеклянные шкафы с различными химическими штучками для манипуляций различного вида извращённости.
Банки, бутыли, ампулы, бюретки, воронки, кюветы, ложки, колбы, лопатки, мензурки, стеклянные палочки, пробирки, пипетки, склянки, мерные стаканы и стаканы для взвешивания, чашки Петри, ступки, капельницы Шустера, баночки, пинцеты, фильтровальная бумага, вата, ватные диски, железные подносы и ножницы.
Мистер Кьюпид встал у доски да заговорил:
– Пред вами, на парте, ПРОГОВАРИВАЮ ЕЩЁ РАЗ, СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ ГЛУХИХ, таких как Джонс, стоит пара кружек – из синего стекла и из стекла дымчатого. Живо записываем кислоты, которые могут находиться в синей: азотная, сернистая, кремниевая, а в дымчатой: угольная, соляная, плавиковая. Я знаю, что такой ерунды мало кто из вас ожидал на химии, хах! Идиоты… – вышел мужчина из-за своего стола и ступал всякий шаг театрально! – С помощью учебника, тетради, а также информации из библиотеки вы должны определить, в какой кружке какая кислота, хотя можете узнать и без них, используя знания о химии, которые лишь у Сандерса с Морган, и логику! Кто достанет телефон, в того запущу пару дротиков!!! Дротики во внутреннем кармане и орлиная меткость при мне всегда, это многие из вас должны помнить. Я гений!
Кружки замелькали, описывая круги, и из нескольких таковых образовался один единственный огромный обруч из тёплого света под потолком кабинета литературы – сей потолочная лампа напоминала одному из литературов Талантливого Дома, дону Неви, нимб да успокаивала его.
Нет, далее ведь не литература с её чтениями, а другой часовой урок, который гораздо вкуснее, о волхвы солнц!
Глава 19. Кулинария, или выбор есть всегда.
Время начала урока: 15:20.
Кабинет кулинарии. Майклос Сандерс, Артур Браун, Леонардо Дейр, Кларисса Старр, Николас Джонс, Лилия Нейт, Алисия Таллейн, Мулан Аалто, Киара Морган сидят за столами, переполненными столовыми приборами, и читают свои записные книжки с рецептами.
Лео молча встаёт из-за стола и надевает зелёный фартук в оранжево-коричневых заплатках.
– Собрался готовить? – скучающе приподняла голову Клара.
– Да, хотелось бы, – отпустил фразочку в адрес блондинки рыжевласый.
– А коньяк где возьмёшь? Любезная мадам Мбондж придёт через минут тридцать, не меньше. Лучше это, другие рецепты, сегодня записанные-то, изучи… – хлопнула она со всей дури книжкой по столу.
– Психованная, – дёрнулась от звука и буркнула под нос Лили, кратко взглянув на одноклассницу.
– Салат из крабовых палочек, помидор и сыра с заправкой из майонеза сложно не запомнить, Клара, а салат «Черепашка Ао» с грецкими орехами, черносливом и копчёной курицей мы готовить каждый день всё равно не будем! По разным причинам… И, Лили, я всё слышу, бурчи потише, – подмигнула фиолетововласая Алис синеглазой девушке.
– О? Хех, хорошо… – засмущалась Лили.
Лео из внутреннего кармана своего замшевого коричневого пиджака достал чекушку коньяка и побултыхал её содержимым пред носами одноклассников.
– Я найду способ сделать вкусные булочки, надо лишь найти муку, – присоседился парень к шкафчикам с ингредиентами, – так-с, так-с, так-с…
Лили зачитала из своей книжки рецепт, писанный её крючковатым, но аккуратным почерком и фиолетовыми чернилами:
– Три столовые ложки сахара, два стакана тёплой, НЕ горячей, воды, одиннадцать грамм дрожжей, то есть один пакетик с этим вот, с этой сушёной хренью, после всё перемешать хорошенечко, шлёпнуть туда три-четыре столовые ложки муки, вновь перемешать, а после ждать минут тридцать.
К её рассказу со своими дополнениями присоединился Ник, вдохновлённый будущими ароматами горячих и свежих булочек:
– Любезная мадам Мбондж упоминала, что только после появления большого количества пузырьков в опаре мы добавляем и много муки до консистенции теста, и чайную ложку соли, и три-четыре столовые ложки растительного масла, да водку или коньяк.
Лили вытянула указательный палец перед собой.
– Да, Ники! Если тесто для сладкой выпечки, то коньяк лучше; если для пирожкового дрожжевого теста, то лучше бахать водку. Хоть что-то хорошее в этом вашем алкоголе! – взглянула синеглазка с небольшим количеством лишнего веса на Арти и Лео. – Извини, Ники, что перебила, – прикусила девушка губу.
– Ничего страшного, Лили. Главное, что и ты зажглась готовкой!
– Это да!
– До добавления коньяка ещё более тридцати минут, ведь наша опара ещё не готова, дрожжи ещё не дали своего эффекта, ребята. Нам нужны только вода, мука, сахар и дрожжи, – встал Ник из-за стола и надел тёмно-зелёный фартук с синими полосами, – где у любезной мадам Мбондж дрожжи?
– Дьявол лишь знает, – отцепил совсем не вдохновлённо Майкло.
– Да ладно, Сандерс, вкусно поесть – это святое! – осторожно подпрыгнула Мулан, похихикав и надев разноцветный фартук с нашивками-кексами.
– Не обращай на него внимания, Мулан, он у нас сама тень! – показательно фыркнула Клара в сторону чёрноглазого.
– Смотрю, ты устала? – заметил он.
– Да, от вашего с мистером Кьюпидом занудства сложно было не устать.
– Как по мне было весело! – приглушённо рассмеялась Киара.
– Вероятно! – улыбнулась фиолетововласая зелёноглазка чёрновласой сероглазке. Киара улыбнулась Алис в ответ и подобно ей надела один из фартуков. Серый, вроде?
– Начинайте готовить без меня… – уложил Арти голову на свою книжку рецептов, писанных чёрными чернилами и каллиграфическим почерком.
– Плохо себя ощущаешь? – мило улыбнулась, подошла к Артиному столу лебединой походкой и присела напротив него, смирно упав головою на стол, Мулан.
– Да, – чувственно и приветливо улыбнулся он ей, – такие страсти, бывает, снятся, что хоть стой, хоть падай, – приподнял он голову.
– Всё пройдёт, Арти. Злые ночи всегда сменяются добрыми утрами!
– Мулан хотела сказать, Браун, – обратилась Киара к голубоглазому, – что готовить или не готовить с нами, есть или не есть приготовленное да повиноваться страшным снам иль нет: выбор за тобой и…
– Выбор есть всегда! – кристально-зелёными и горящими глазами подмигнул умирающему лебедю его лучший друг.
– Вы правы, верить в бред из снов или нет – это решаю я, и я сейчас вам покажу, что такое готовка, ха-ха-ха!
– Каковы угрозы, а, Лили, слышишь? – рассмеялся Ник.
– Весь в чёртового Карла, блин, – усмехнулась Лили и скрестила руки на груди.
Мулан подала Артуру чёрный фартук с белыми пятнышками, и они принялись готовить.
Глава 20. Литература мира, или судьба.
Время начала урока: 16:40.
Преподаватель литературы и русского языка (данный язык является официальным языком Вертфлеста, на котором все говорят) Дон Неви – это лингвист и филолог, полиглот. Очень странный, однако не безынтересный преподаватель.
Имеет усы Сальвадора Дали, ценит вклад религии в искусство и может разговаривать и рассуждать на любые темы часами! Любит эксперименты с проведением уроков и не переносит запреты.
На столах кабинета литературы лежит произведение Пьера Корнеля «Иллюзия».
– Артур, читай за Алькандра, – стушевался дон Неви.
– Ага, сейчас, – буркнул Арти. –
Вот так со смертными судьба порой играет:
То вознесёт их вверх, то в пропасть низвергает.
И так устроен мир, что в счастье иногда
Уже заключена великая беда.
– Вы столь уверенно и артистично читаете, что я даже не успел и слова Вам взвесить, мистер Браун, однако сказать мне есть что: мы уже на восемьдесят шестой странице, – сказал дон Неви.
– На следу-ю-щщ…ей?! Оу.
– Поменьше обсуждайте с Дейром флота друг друга, – улыбнулся дон Неви.
– Хорошо.
Звонок с урока! Начало перемены! В радиоприёмнике-громкоговорителе, как оно было всегда, заиграла музыка, а именно (♫) The Veronicas – Revolution.
– И на следующем уроке начнём с Вас, господин волшебник. Благодарю за внимание, идите! – грациозно вскрикнул дон Неви.
– Мы вас тоже благодарим за этот чудный урок, дон Неви! – воскликнула Мулан.
– Спасибо, Мулан, – заулыбался дон Неви.
– Ваша статья о неслучайности совпадений потрясающа! – подошла Алис к учителю.
– Благодарю… – засмущался дон Неви и погладил усы.
– Дон Неви, а это правда, что мы и вовсе не должны были изучать Пьера Корнеля и его «Иллюзию»? – вопросила Киара.
– Правда, мисс Морган. Дело в том, что тучи над руководством школы – не над директором, а над самим министерством просвещения – сгустились, и продолжают сгущаться. Нам запретили строго-настрого Корнеля к чтению, но я считаю, что ничего вредного в «Иллюзии» нет! И буду считать, – топнул дон Неви ногой со всей дури.
– Запретили без каких-либо объяснений? – прищурился Майкло.
– Так точно, мистер Сандерс, как и всегда. Кстати, забери свою флэшку. Рассуждения на тему национализации просты, честны и понятны даже терминологию не знающим, молодец! – приободрил ученика дон Неви.
– Это радует, спасибо, – хмыкнул Майкло.
– Да что там. Это ТЫ молодец! – ударил дон Неви Майклоса по плечу с такой силой, что бедный каштанововласый любитель химии чуть не стал короче наполовину.
Пока в коридорах танцуют под заводную песню студийцы, учитель с улыбкой отдаёт Майкло безделушку, коя в полноценных вещах то никогда и не числилась.
– Цифра в клетке на пошарпанной бумажке за целую социологическую работу – не то, за что меня стоит благодарить, Майклос. Для меня-то главным является каша в ваших головах. Мисс Аалто, Вы пойдёте на олимпиаду по мировой литературе? – уставился на неё учитель, – Меня попросили хотя бы в этом году кого-либо, да отправить. Как будто эта олимпиада что-то может дать! Литература должна быть субъективна и стихийна, а не тесниться в определённых рамках!
– Я рискну появиться на их глазах, а дальше – посмотрим, дон Неви, – сжалась Мулан от представления судебного процесса.
«Вы обвиняетесь за глупейшее написание олимпиады по Великой Мировой Литературе, мисс Аалто! Это недопустимо! Голову с плеч!!!» – виделся ей дьявол-судья пред нею, беззащитной Дюймовочкой в одеянии безумной Пеппи Длинный Чулок.
– Благодарю Вас за это! Большего я не прошу! – благодарно улыбнулся дон Неви Мулан, а после со всей серьёзностью обратился к Лео. – Мистер Дейр, шнурки.
– Ох ты ж, спасибо, дон Неви. Чёртовы кроссовки… До свидания, сэр! – помахал учителю Лео.
– До свидания, мистер Дейр, – взмахнул литератур рукой, будто веером.
Рыжевласый юноша скрывается за дверями кабинета, как вдруг, нахмурив брови, начинает рыться в сумке.
– Чёрт! – сказал Дейр впереди идущему Брауну. – Арти, подожди-ка меня, я пенал забыл.
– Хорошо, без проблем, – мягко улыбнулся Браун да остановился.
Дейр заглядывает в кабинет литературы и видит стоящего у окна дона Неви с белыми крыльями из чистого света за спиной и с нимбом из белого света над головой. Он держит в руках жёлтую книгу.
– Дон Неви…?! – широко раскрыл рот и часто заморгал зелёноглазый юноша.
Дон Неви без крыльев за спиной и нимба над головой, но держащий всю ту же жёлтую книгу, обратился к Лео:
– Забытый Вами пенал на моём столе, мистер Дейр.
Лео неловко улыбнулся, подадакал и вытер лоб.
Юноша забирает свой пенал с учительского стола и выходит. Мужчина же кладёт книгу с названием «Времена Брумбельстраха» на подоконник, скрещивает руки на груди и хмурится.
– Во дела! – замотал головой учитель.