Сияна Бухало
Талантливый Дом, кн.1. Пятиконечная звезда мелькает в темноте
Глава 12. Деления и башни Талантливого Дома.
Талантливый Дом отличается от всех остальных школ ещё и своим распределением классов. Эти распределения зовутся делениями, и всего их там четыре.
Летнее деление, или же самое лёгкое в плане сложности изучаемого материала деление, включает в себя первый, второй, третий класс и детей с шести до девяти лет включительно. В нём есть отголоски детского сада.
Осеннее деление, не столь лёгкое, состоит из четвёртого, пятого, шестого класса и дети, в нём учащиеся, по возрасту варьируются от девяти до двенадцати лет включительно.
Зимнее, самое тяжёлое деление в связи с наступающим подростковым возрастом, состоит из студийцев двенадцати, тринадцати, четырнадцати и пятнадцати лет примерно и состоит из седьмого, восьмого и девятого класса.
Весеннее, наиболее уравновешенное и самое взрослое из всех представленных делений, включает в себя десятый, одиннадцатый и двенадцатый, выпускной класс. Ученики и ученицы этих классов имеют возраста от пятнадцати до восемнадцати лет.
Помимо воспитания и обучения Студия выполняет ещё и более примитивные функции, например: обеспечение вкусной едой и чистой посудой к ней, собственными спальными местами, личными шкафами для складирования вещей, исправной сантехникой и приемлемыми средствами гигиены. Это не просто островная школа с местами работы, а островная школа-интернат, так что без комфортного обеспечения жизни учащихся нельзя.
Жилая зона ТД находится в четырех крупных и отдельных от Талантливого Дома башнях, каждая из которой включает в себя разную возрастную категорию.
Мышкина башня, имеющая огромное количество воспитателей, содержит самых маленьких учащихся, детей летнего деления. Башня эта – белая да на вид пушистая, невзрачная, с розовыми и голубыми весёлыми мышатами, с вечно цветущим садом вокруг! Находится она за Талантливым Домом.
Беличья башня, с чуть меньшим количеством воспитателей, укрывает от дождя и холода детей осеннего деления. По окраске же она жёлто-оранжевого лучистого цвета с реалистично изображёнными белками. Находится она позади Мышкиной башни, между контактным зоопарком Студии и шахматной зоной.
Дикобразова башня содержит подобное предыдущей башне количество воспитателей, в ней живут ученики и ученицы зимнего деления. Эта башня давит на глаза кислотными и контрастными красками, которыми её окрестили сами жильцы-бунтари – и граффити, и изображениями кумиров на ней… Стоит она посреди парка для отдыха, где растёт от силы деревьев сорок или пятьдесят. Перед парком и после этого парка строго располагается чугунный забор, ограждающий парк от дороги, остального города и школы. Проседает свой век на сырой земле парочка скамеек, кормушек для птиц.
Если смотреть на лицевой вход Студии 26, то парк и Дикобразова башня всегда приветствуют слева, а справа кротко кивает верхушками деревьев вместо приветствия густой-густой лес с паутинками мало протоптанных троп и кирпичных дорожек, стезей с аквариумными камушками и секретными ходами через кусты. Вечнозелёные сосны, тополи и клёны качаются в такт музыке, звучащей из открытых окон школы. Порою думается, что в лесу острова Шолотля есть все виды флоры и фауны, убаюкивающие душевными серенадами и манящие дикими ароматами прошлого. Именно в столь необъятной глуши оберегает от неприятных знакомств студийцев весеннего деления Бобр-башня, построенная последней.
Единственная башня, неотделанная снаружи краской и шпаклёвкой, без рисунков и узоров. Её украшают красные и потрёпанные временем кирпичи, из которых она и построена. В этой башне обитает наименьшее количество воспитателей и лишь вокруг неё ходят легенды, но не из-за количества воспитателей или из-за старости кирпичей… Легенды о лесе, её окружавшем, переходят из поколения в поколение, однако бредни эти никак не мешают весеннему делению, а именно ученикам десятых, одиннадцатых и двенадцатых классов там жить и с удовольствием расцветать внутри сего истинного произведения искусства!
Каждая башня состоит из четырёх этажей и подвала: в подвале склад вещей и прачечная, на первом этаже общая зона со столовой, комнатами отдыха и кухонькой, на втором этаже живут ученики самого младшего класса, на четвёртом же самого старшего класса, а на третьем среднего.
***
Первый этаж Бобр-башни из красного кирпича. 23-ье сентября 2019-го года продолжается: на дворе во всей красе расцветает день! Первая дама Бобр-башни, пышная женщина средних лет, выглядывает из комнаты отдыха и пыхтит.
– Ыва, Ыва Дублэ, помоги-ка мне перетащить этот дурацкий… Гррра!
Каштанововласая одиннадцатиклассница, сидящая в холле Бобр-башни, закрывает свою книжку и подпрыгивает на стуле.
– Сейчас-сейчас, смотрительница Марго!
– Ну-ка! Нуу-ка…! – пыталась она вытолкнуть своим весом и криком шкаф из дверного проёма.
Девушка подбежала к воспитательнице.
– За черта Вам сдалось переставлять шкаф в столь нелюдимый час, смотрительница Марго?! Я не смогу Вам помочь, он огромный!
– Ладно-ладно, уговорила, Ывонька… – бросила гиблое и безуспешное занятие смотрительца Марго, погрозив девушке пальцем. – А вот как только ребята придут!!!
Глава 13. Прошлое в малиновом свете: Господин Мира в седьмом классе.
В Дикобразовой башне на втором этаже – этаже, где живут все семиклассники, находится четырёхместная комната со столами и шкафами, с четырьмя кроватями и одной ванно-туалетной комнатой.
В эту четырёхместную обитель со светло-желтыми обоями в бежевую полоску зашёл светловласый и кареглазый мальчик двенадцати лет, Алое Лейнстрейндж, да посмотрел в зеркало у входной двери.
В зеркале с позолоченной оправой облик Алое сменился обликом Алана Бушпепы – тёмновласого, жёлтоглазого и хитрого мальчика двенадцати лет. Алое ухмыльнулся отражению Алана в зеркале и присел за небольшой стол у своей кровати.
«Доброго времени суток, дорогой дневник!
На дворе октябрь 2014-го года и на связи твой покорный слуга – я!
«Десятой и совсем не загадочной запиской Эллиота Мейсона» прозвал бы я эту запись, не имей я совести или же, на худой конец, будь я самим Эллиотом Мейсоном, но, увы, меня звать Алое Асфоделем Лейнстрейнджем, или просто Асфоделем «Ха», и мне порою бывает очень страшно за то, что я могу потерять прямо сейчас, в сею минуту, всё, что имею – как богач, которому не суждено запереть за тысячными замками своё богатство, своё драгоценное счастье, но всё же я воистину самый счастливый человек на этом седьмом небе! Седьмой класс – это шанс начать жизнь с чистого листа!
Кажется, что друзья стали мне семьёй, дотошными зачастую, но жутко любимыми родственничками – братьями и сёстрами, дядями и тётями, бабушками и дедушками, кто-то даже стал мне отцом и матерью, сыном и дочерью. Это казалось мне поначалу безумием, кажется до сих пор, однако, если призадуматься, живя в одном доме, едя за одним столом одну и ту же пищу, обсуждая общие для всех хлопоты, стоя плечом к плечу друг друга как члены наиполноценнейшей семьи – могло ли быть ощущение иначе?!
Я уверен, что даже спустя года ни одна телепередача не сможет передать этого практически беззаботного счастья, которое я испытываю сейчас, став частью Талантливого Дома, настолько чистым оно будет являться для телевидения и является…
Жизнь так непредсказуема, о волхвы! Никогда бы не подумал, что мне здесь станет по душе и я здесь обрету тех, кто так понимает меня! Я нормальный, я обычный человек! Здесь нет вуали горя, в которую окутан мой дом, здесь солнце светит ярче, здесь нет Мермегаса Дрогельбеххера и Льюиса Лейнстрейнджа, здесь моя ответственность за сохранность всех миров будто б рассеивается. Мне так хорошо и остаётся лишь надеяться, что у Одри с мамой всё так же хорошо, как и у меня, а папина душа не преследует меня по свету с помыслом сделать мою жизнь более осмысленной… Я хочу жить в хаосе и неопределённости, жить одним днём, в котором забота – это выбор подходящей мелодии для будильника или тест по этикету. Надеюсь, что папа понимает меня или, по крайней мере, когда-нибудь поймёт. Я устал, а здесь я отдыхаю… душой.
Одной надежды на благополучие моей семьи и моего города недостаточно, но большего у меня, увы, нет, потому я смотрю в окно и улыбаюсь невероятно ясному небу Вертфлеста!
Хочу признаться, дорогой дневник… Если принца Гаргараада я не найду здесь, в Талантливом Доме, то нигде больше и не буду искать – я скроюсь от сотен разноразмерных глаз и начну жизнь с нуля второй раз да, быть может, даже в облике крысы.
Мисс Джесс, наша преподавательница по музыке, говорит, что надо зажигать счастье в сердце сейчас, именно сейчас и именно сегодня, чтобы пламя росло, а откладывание этого лишь делает сырее и сырее угольки внутри нас, пламя может не зажечься никогда… Хотя даже в таком случае выход есть – ветер перемен сушит и проветривает сырые угли да даёт им возможность принять в свои объятия искорку надежды на счастье и разгореться этой искорке до гармонии с собой и восторга от своей жизни. Я чувствую, что она дошла до этой метафоры сама, опираясь на свой жизненный опыт, оттого я верю ей, пускай и выглядит она обычно растеряно, хех».
Глава 14. Прошлое в алом свете: Господин Мира в восьмом классе.
На дворе трепетал не на шутку суровый сентябрьский ветер 2015-го года. Неделю назад все студийцы собирали лимоны в лимонном саду, кой неподалёку от Дома Истории и Талантливого Дома, а Кларисса Старр и Карлос Браун обсуждали возвращение в Вертфлест Артура Брауна, кузена Карла.
Арти, чёрновласый и голубоглазый мальчишка тринадцати лет, аккуратно приоткрыл дверь в школу и зашёл вовнутрь. Вешалки-гардеробы на колёсиках, будто б стены, образовали коридор, ведущий по холлу лишь в одном направлении.
– Люди есть? – с улыбкой осматривал Арти гардеробные.
Из-за гардеробных выскочили с шумом-гамом люди, в зубах которых были дуделки, а на головах у которых – колпаки.
♫ Jimmy Somerville – You Make Me Feel (Mighty Real)
Среди людей есть и Карл, и Клара. Первый приобнял кузена.
– С возвращением в обитель хаоса! – празднично раскинула руки Клара.
– Спасибо, что не в обитель зла! – обратился Арти к Кларе с улыбкой да повернулся к Карлу. – Не стоило устраивать что-то подобное во второй раз, правда. Я не с Луны прилетел и не с войны вернулся, Карлос!
– То было празднование семейное, а это – дружеское! – крепче крепкого обнял брата Карл.
– В любом случае: спасибо огромное.
К юноше подошли поздороваться Лили, Ник, Майкло, Лео, Киара и Алис.
– Наконец-то мистер Кьюпид не будет к нам докапываться – Артур Браун ж прибыл, хе-хе! – обратилась к Николасу Лилия, поглядывая на Арти.
– Ха-ха, да! Ничего личного, Арти, просто без тебя он на всех срывался, а тут…
– Естественный отбор! – улыбнулся Майклос. – Именно это Лили и Ник хотели сказать.
– Одного Брауна вам не хватало?! – рассмеялся Арти.
Лео подошёл к Арти и обнял его, похлопав того по спине.
– Два лучше, чем один! Кьюпид и вправду кидался на нас всех, как на паршивых сук, однако я не считаю, что тебе надо будет противостоять ему в одиночку, как осиротелому щенку! Все выстоим, да и, ёлки-палки, отчего о грустном?
– Встречи встречами, дудки шляпами, а с Кьюпидом делать что-то надо, – почесал Арти затылок и криво улыбнулся.
– Никогда не понимал: почему Кьюпиду ты так ненавистен, Арти? – вопросил Ник.
– Потому что наш милый-добрый Арти научил его сынка курить, вот что! – усмехнулся Карлос с колкостью. – Но не переживай, мы совместными усилиями сделаем что-либо с ним и его ненавистью.
– Пули его не берут, режущие даже не царапают, а вы про «что-то делать надо»? – загибала пальцы Киара Морган. – Хах! Легче победить Терминатора или Годзиллу, чем его.
– Мы не его рабы иль крепостные, Киара! – резво подняла руку с кулаком вверх Алисия Таллейн. – И он не наш владелец, не свят батюшка! Мы его победим!!!
– Загоним пса в загон, – кивнул Майклос Сандерс.
– Хех, верно, Майклос, – с улыбкой отколола Киара.
Из-за вешалок к ребятам вышла розововласая, светло-зелёноглазая и хрупкая Мулан с розовым тортом в руках.
– Бу! У нас получится победить злого Кьюпида, о чём вы? Хе-хе!
– Мулан! – радостно подбежал к ней Арти, взяв из её рук тяжёлый торт.
– Так, давайте-ка к столу! – захлопала в ладони Кларисса Старр. – У нас полно всякого вкусненького, да-да!
– Ну что? Воскрес Иисус Христос? – серьёзно скрестил руки на груди Майклос Сандерс.
– Приумолкните, святой отец Сандерс, – покосился на чёрноглазого зелёноглазый Леонардо Дейр.
Лили принялась выдёргивать смешные дудки из ртов.
– И вытащите эти дурацкие дудки из зубов, ребят, смотрится убого, – кинула синеглазая все дудки на стол.
– А мы через дудки, как через трубочки будем газировку пить!
– Вот именно! Верно Лео говорит, ха-ха! – взбодрился и развеселился голубоглазый.
– А колпачки мне – Общество Пресвятого Шляпника просит, – по-умному или по-полоумному подняла Алис палец вверх.
– Алис… – ударила Клара себя по лбу.
– Сильнее бей, – шепнул ей на ухо Майкло.
– Заткнись, Сандерс!
– Забавно, но эти смешные колпачки да дудки подходят к твоему образу, Лео, – ехидно скорчила рожицу Киара.
– Она на нашем сейчас прошипела языке, не знаешь, Арти? – обратился к другу Дейр.
– Ха-ха-ха! – порвало от смеха Морган.
– Боюсь, мы не разобрали язык, Дейр. С марсианского перевод затруднителен, – сдерживал смех изо всех сил Карл.
– Толерантнее, пожалуйста, сей язык с Луны! – надел очки без стёкол Джонс.
– О-хо-хоу. Пошла жара! – убрала Лилия дудки в пакетик.
К ребятам из-за вешалок вышел кареглазый блондин, смутив Арти своим присутствием.
– Привет, Алое, – встал Артур Браун, как вкопанный, – не думал я, что ты ещё вернёшься к нам. В Студию.
Асфодель дружелюбно и взволнованно начал беседу.
– Привет! Я теперь не Алое Лейнстрейндж, хоть по бумагам ещё и Лейнстрейндж, да… Я – Асфо. Слава Всевышнему имею два имени и могу начать жизнь с поистине чистого листа. И начал! – он закрыл карие глаза, сделал пару вдохов и открыл глаза. – Эм, слушай: те случаи в пятом-шестом классе – моя самая большая ошибка на данный момент. Как насчёт мира?
– Ты давно здесь как Асфо? – отколол Арти, держась на расстоянии от Асфо, но не отпрянув от него.
– Весь седьмой класс я проучился здесь под именем Асфодель, – улыбнулся он, – и продолжаю здесь учиться!
– Мы тебе рассказывали про новенького, про Асфо! – подошла к Артуру со спины Мулан.
– Да, фактически это Алое, но это не совсем Алое – я чувствую это! – подошёл к Брауну-младшему Леонардо. – Асфо совсем не тот человек, что окликал нас обезьянами.
– И мы все такого мнения! – вклинилась в разговор Алисия. – Он очень хорошо вписался в нашу компанию.
– Будто другой человек стоит предо мною, ужас… – оценил Арти ситуацию. – Как время быстро летит и как меняет людей… Не представляю, как ты смог измениться.
– Теперь его фамилию никто в речи не употребляет, даже учителя, – заявил Карл. – Зовут все лишь по прозвищу – «Ха», Асфодель «Ха».
Артур протянул Асфоделю руку для рукопожатия и доброжелательно улыбнулся.
– Рад знакомству, Асфодель «Ха». Мир – это золото! Я верю в то, что мы сможем найти общий язык, если от твоего высокомерия ничего не осталось, конечно.
– Не осталось! – мягко улыбнулся Асфодель.
От происходящего обалдели абсолютно все – каждый был рад, только вот до Клары всё не доходило, отчего они помирились так быстро. Она глубоко вдохнула и выдохнула воздух, помотав головой.
Все ели, пили, смеялись – Арти успел переговорить со всеми на том застолье! Особенно с Асфоделем «Ха», своим новым хорошим знакомым и, в последствии, добрым другом.
Глава 15. Прошлое в клюквенном свете: Господин Мира в девятом классе.
Конец июня 2017-го года на календаре.
Выпускной вечер девятых классов пролетал подобно радостному мгновению, после которого бывает очень горько.
♫ Martina Stoessel, Jorge Blanco, Pablo Espinosa, Mercedes Lambre, Lodovica Comello, Candelaria Molfese – Ser Mejor
В ресторане шумела музыка, веял прохладный ветерок. Весёлые крики в такт жизнерадостным песням слышал в тот день даже немой Джозеф, плавающий в Вертфлестском море далековато от острова Шолотля, на котором и стоит по сей день ресторан.
Празднество проходило в ресторане «Павлин», что через дорогу от Дома Истории и роскошного лимонного сада.
На ограждении веранды ресторана сидел Асфо в костюме, печалясь. Его светлые волосы растрепались на сильном ветру, а карие глаза слезились по подобной причине. К нему из ресторана вышла мисс Джессика в длинном вечернем платье и облокотилась на ограждение веранды.
– Чего грустим?
– Не могу поверить, что всё закончилось, мисс Джесс.
– Не преувеличивай, Асфо. Ещё ничего не закончилось, верно? Всегда можно перейти в весеннее деление, в десятый класс с одиннадцатым и двенадцатым в придачу. Туда многие из «Дэ» пойдут!
– Знаю, что можно, но, когда на твоей родине война…
Мисс Джессика забегала глазами.
– В Раю война?! То есть… Эмм, кхм, – кашлянула она в кулак.
Асфодель грустно ухмыльнулся и продолжил говорить с неохотой.
– Хоть меня и зовут Алое Асфоделем Лейнстрейнджем, мисс Джесс, поверьте – я не с неба, а альмасветлое государство вряд ли когда-нибудь увижу, ну, Рай, если по… если на языке толков, – Асфо ненадолго замолк. – Думаю, Вам стоило это знать.
– Это шутка…? – заглянула в глаза Асфоделя абсолютно сбитая с толку учительница.
– Нет, мисс Джессика.
– Но если ты не Лейнстейндж и не потомственный альмасветлый, то и не Алое! Тогда кто же ты?
– Мне пора в чудотворческий мир, простите, мисс Джесс. Простите меня! Я лучше пойду. Меня ждут.
– Разве портал до чудотворческого в Доме Истории открыт? – крикнула молодая женщина вслед уходящему выпускнику. – Мне казалось, что после гибели Сены Паон он закрылся, и я убедилась в этом много лет назад на собственном опыте.
– Хе-хе! – обернулся к ней Асфо с улыбкой. – Я знаю секрет прохождения по нему – сделать это не из лёгких, но я смогу, а Вы, к сожалению, нет. Не беспокойтесь за меня, мисс Джесс! Когда-нибудь я вернусь, и мы увидимся снова! – улыбка спала с его лица. – Пускай это наступит и совсем не скоро.
В ресторане разбился телевизор и парочка тарелок. Мисс Джессика уже собиралась зайти туда и разобраться с происходящим, как вдруг приостановила Асфоделя.
– Если не из Ангелии, то откуда ты? Можешь не говорить, кто ты и как тебя звать, ну а откуда ты – ты скажи, а я, если смогу, помогу тебе.
– Не могу много говорить, мисс Джессика.
– Асфодель, не много ли ты на себя берёшь ответственности? Просто подумай, на секунду задумайся, нужно ли тебе это всё и нужен ли такой перспективный юноша, как ты, на войне? Столько мечтаний коту под хвост, лишь бы под пули?! Я понимаю, когда твой дом в беде – мир рушится! Но не спеши сжигать все мосты. Это мой тебе честный совет.
– Если мой дом сгорит дотла из-за глупой ненависти ученика Мермегаса Дрогельбеххера, ужаснейшего из существ, то я не переживу этого! Им обоим это сойдёт с рук, а я потеряю практически всё из того немногого, что у меня осталось!
– Я могу договориться со своим племенем Гунку-гунку, чтоб они помогли твоим, кем бы твои не являлись! Я всё устрою, Асфо! Я не позволю дорогому к сердцу своему ученику потерять дом и тёплые воспоминания из детства, ежели они были, конечно.
– Гунку-гунку…? Так существование Гунку-гунку – не миф?! Вы поможете мне?
– Я помогу тебе только если ты перейдёшь в десятый класс. Хотя бы ненадолго! – женщина опустила взгляд. – Я однажды поспешила бежать из своего дома, от своей семьи, пускай и недолюбливала её. И, знаешь, отчасти я до сих пор жалею, что не осталась, не нажала на «паузу» в череде пылких событий, – она посмотрела Асфоделю в глаза, – и я не хочу, чтобы ты допустил ту же ошибку. Всё взвесишь, подумаешь… Да, ты обманщик, раз зачем-то выдаёшь себя за Алое, но ты тоже человек – я понимаю это и хочу помочь.
– Пожалуй, я буду по Вам, вашей доброте и мудрости сильно скучать… – сказал юноша и хитро улыбнулся, – но не скоро!
Учительница крепко-накрепко обняла своего ученика.
– Вы правы – спешка не приводит ни к чему хорошему.
– Разворачиваются и уходят, мальчик мой, когда пути дальше и вперёд больше нет, – с горечью и облегчением сказала мисс Джессика, продолжив шёпотом, – тогда и уйдёшь, а пока… – далее женщина закончила мысль озорным громким голосом, – а теперь пошли всыпать по самое «не хочу» твоим одноклассникам за битую посуду!
Глава 16. Прошлое в вишнёвом свете: Господин Мира в десятом классе.
Понедельник, 11 сентября 2017-го года. Бобр-башня.
Асфодель «Ха» читал газету, сидя в комнате отдыха на первом этаже. В шкафу этой комнатки лежат настольные игры, а на стене висит огромная аптечка на все случаи жизни. Артур ворвался к Асфоделю да позвал его куда-то, куда звали всех, и «Ха» гордым шагом побрёл за остальными навстречу сюрпризу.
На первом этаже Талантливого Дома располагается красивый и большой актовый зал, вход в который сияет между лестницами на второй этаж. На сцене актового зала стояло двое.
Мистер Кьюпид встал у микрофона.
– Поприветствуйте своего директора!
Сорокалетний, тёмноволосый и нетолстый мужчина подошёл к микрофону – рядом с ним скалой стоял учитель химии, танцев и математики.
– Вы все прекрасно знаете, дети, что… – заговорил директор Дженсен.
– Это десятый «Бэ», Дженсен. Это не дети, а монстры!
– Точно-точно, мистер Кьюпид, м-да… – отвёл взгляд в сторону и вновь обратился к ученикам директор. – У нас в следующее воскресенье, на постановке пьесы «Господин Мира», пьесы вашей одноклассницы Све Лус, соизволили быть очень важные гости, поэтому я хотел бы искренне попросить вас, исполняющих всего одну песню – не чудить! В конце концов, она старалась, вложила в это душу, да вместе с неимоверной радостью признания испытывает ещё и волнительный задушевный трепет – не треплите лишний раз никому нервы. Я, конечно же, искренне хочу верить в то, что вы на такую подлость не способны, однако ваш классный руководитель, мистер Кьюпид, попросил меня ещё раз провести вам этот инструктаж. Кто сплохует – отправится в подвальный обезьянник со штрафной и ограничивающей ваши права красной карточкой на долгосрочку. Все здесь, думаю, знают и не понаслышке об этом интересном нововведении мистера Кьюпида и сеньоры Оро. Благодарю всех за внимание и прошу помнить мои слова. Теперь же идите – вас на репетиции уже ожидает мисс Джессика. До свидания.
– До свидания! – хором крикнули десятиклассники.
– Мистер Кьюпид, можете идти, – уверенно коснулся директор плеча коллеги.
– Спасибо, что услышал мои просьбы и принял их к сведению, Дженсен.
– Всегда рад помочь, – улыбнулся директор.
– Пшли живо на вокал!!! – гаркнул медленным ученикам деспот.
– Идём мы, идём… – невпопад заболтали бэшки.
***
В кабинете, где стены обиты звукоизоляционными плитами с металлическим блеском, а на диванчиках у левой стены, что рядом с дверью, студийцы всегда сидят с оживлением, проходят уроки вокала.
Мисс Джессика раздала бэшкам листы с песней, наложенной на очень красивую мелодию, добавив: «Припевокуплет нужно будет петь на пятьдесят пятой секунде и на второй минуте пятой секунде, хорошо? Время показывается на телевизоре перед вами, дети, а также на обоих листах есть это время. Начали!».
Песня шестая к пьесе «Господин мира», поставленная на музыку: ♫ Edvin Marton & Vienna Strauss Symphony Orchestra – Happy Day (3:07).
Текст:
Уж не светят солнца – лУнаа блестит.
Всей невзрачностью зверки спят – Дом спит!
И склоняются лишь звёзды в глади водной, жИвя тишиною, тьмою, мм…
Не бреду и я по чУждоой тропе,
Да не крал, не мракобесиил нигде,
Но склоняюсь я, бред неся и поминая жизнь полную светла…
…ТЕНИ!
Время по пению: (0.55 / -2.12) и (2.05 / -1.02).
Голоса Майкло, Арти, Лео, Клары, Ника, Лили, Алис, Киары и Алое Асфоделя Лейнстрейнджа «Ха» слились воедино. Пока мисс Джессика упиралась глазами в документацию по квартире, сидя в лаборантской, в кабинете воцарилась незримая магия музыки, которую, как по закону подлости, мало кто ощутил.
Вдохновлённым с головы до ног себя почувствовал лишь Асфодель.
– Мо-лод-цы! – вынырнула из лаборантской в кабинет к ребятам учительница. – Жаль только, что мистер Кьюпид с дуру бесится и гоняет вас по всем кругам Ада, желая образумить… Ох! Как он слеп! Вы – самые понимающие и дисциплинированные дети из всех десятых классов, а вас так вот… пугают! Ладно, в любом случае – с меньшим али с большим количеством времени вы всё равно готовы на все сто двадцать к «Господину Мира» и приезду небесных цац!
– Небесных цац? Что, простите? – испуганно шагнул Асфо вперёд.
– Вам не говорили? – удивилась женщина.
– Говорили что? – присоединился к недопониманию и Арти, встав на уровне Асфо.
– Я так называю пару-тройку-десятку людей из наивысочайшего общества, которые руководство Златоглазых Горлиц на мушке держат. Наибогатейшие мира сего! Я своими словами, конечно, могла кого-то обидеть, но, поверь, Асфо, твоя семья – это не ты, – подмигнула мисс Джессика светловласому ученику.
Асфодель посмотрел на мисс Джессику напугано, а она на него – с грустью. Женщина понимала, что, скорее всего, это конец его пребывания в школе.
– В их число ведь и Лейнстрейджи входят тоже, да…? Наибогатейшие мира сего? – уточнил Арти, взглянув в сторону Асфо.
– Эх, да… Но я – не они, – приуныл Асфо «Ха» и посмотрел на мисс Джесс, – и видеть их не хочу.
– Асфодель, останься, пожалуйста, – женщина нервно усмехнулась и махнула рукой, – а остальные брысь отсюда!
Ученик и учительница остались одни.
– Асфо, а почему ты прикрываешься обликом Алое Лейнстрейнджа? У тебя же есть свой собственный человеческий облик, правда?
– Есть. Никто не должен знать, кто я на самом деле, вот в чём загвоздка. И для Лейнстрейнджей, и для Дрогельбеххеров, и для ученика одного из Дрогельбеххеров я являюсь крупной проблемой.
– Хорошо, я поняла тебя, – заговорила женщина с запинкой.
– Иначе меня убьют!
– За то, что ты обучаешься в школе?! Прости, но я не понимаю.
– Не в простой школе, а в Талантливом Доме, где и должен учиться лидер Команды Света. И за то, что я излишне разговорчив со своими хорошими друзьями, меня тоже смогут убить, если в неподходящее время узнают, кто я. Пора бы мне залечь на дно для безопасности всех нас и Вас, мисс Джесс.
– Ты уходишь?
– Да, теперь точно ухожу. Прощайте!
– До скорой встречи, мой мальчик. Надеюсь, ты многое успел поведать тем, кому должен был. Надеюсь, что ты выиграешь в бою, который засел в твою голову.
– Я успел! Спасибо Вам за всё!
– Обращайся! И… Асфо, счастливого пути, – улыбнулась мисс Джессика. – Я верю, что мы ещё встретимся и что у тебя всё задуманное получится, но только не забывай, кто ты.
– Я только и делаю, что думаю о том, кто я!
– Ты студиец: я это имела в виду, Асфодель, и пока, – помахала она ему рукой, – пока-пока!
Дверь за пятнадцатилетним юношей захлопнулась, он кивнул на прощание и ушёл, а учительницу поглотила ангедония (снижение или утрата способности получать удовольствие) и тревожность, обострившаяся через два года, в сентябре 2019-го.
Асфодель «Ха» в последний раз зашёл в Бобр-башню, в их с Майкло, Арти и Лео комнату, да в последний раз открыл свой дневник. Он писал долго и закрыл дневник в тканевой обложке с болью.
– Теперь его надо спрятать до часа Икс и бежать, – озирался Асфодель по сторонам.