Сергей Вишневский
Янтарный свет: Лишь тот…
Глава 14
Снек сидел, привалившись спиной большой комнаты.
В воздухе стояла жуткая вонь, пол был загажен гноем и черными струпьями. На небольшой лавке, у окошка, на боку сопел беспробудным сном Ари.
– Почище места не мог придумать, – проворчал Гош, вошедший в помещение. Он подошел к напарнику и поднял его. – Пойдем. Я артефактами нагрел пару чанов воды. Помоешься.
– Вода – это хорошо, – устало произнёс Снек и с трудом поднялся. – Много там еще?
– Остались только старики и дети, – мрачно ответил Гош и, подхватив под руку качнувшегося клирика, повёл его наружу. – Многие уже умерли, но кое-кто в итоге остался.
– Хорошо, – кивнул друг.
Они прошли несколько домов и оказались у небольшого дома, внутри которого виднелся свет.
– Как Ари? – спросил паладин, когда они вошли в комнату.
Внутри оказался большой металлический чан, вмурованный в пол.
– Ари… Ари – молодец, – тихо ответил Снек и стащил с себя грязную одежду. – Быстро схватывает.
– Я к рабам назначил старшего, – начал рассказывать Гош. – Среди них уже трое зараженных.
– Струп треснули? – спросил клирик, опускаясь в горячую воду.
– Нет. Только первые пятнышки, – покачал головой воин. – Но суть не в этом. Среди тех, кого вы лечили, есть погибшие.
– Это неизбежно, – кивнул Снек. – Заразу мы выводили, но у нас только свет. Телам просто не хватает сил справиться с истощением.
– Понимаю, – кивнул паладин. – Магия тут бессильна.
– Не совсем. Если бы у нас был хотя бы слабенький маг жизни, то мы могли бы восполнить потери вылеченных, но чего нет, того нет.
Клирик облокотился спиной на стенку и погрузился по самый подбородок.
– Ох, Единый… Какая же благодать…
– Это я знаю, – вздохнул Гош и взглянул на раба старика, который забрал грязную мантию. – Еды принеси.
– Я думал над тем, чтобы попробовать магические круги перегонки света в жизнь, но у меня информация, что там процент перегонки идет один к пятидесяти, – тем временем продолжил клирик. – У нас просто нет столько света.
– Если так перегонять всё, что есть у Ари, хватит на одного-двух больных, – кивнул Гош. – Я поэтому и хотел поговорить.
– Ты что-то нашел?
– Да. Помнишь, позавчера ты просил меня обойти трущобы с теми ошейниками?
– Помню, – кивнул Снек. – Это артефакты для определения силы.
– Я проверял всех подряд и ошейники не дали результата, – вздохнул паладин. – Никакого намека на одаренного.
– Значит, наше везение не настолько сильное, – вздохнул клирик. – У меня была надежда, что в этом аду мы сможем найти еще одного одаренного.
– Я тоже так думал, – хмыкнул Гош. – Но то, что я обнаружил – оказалось… очень необычным.
– Ты всё-таки кого-то нашел?
– Да, но сокровище, которое мы с тобой искали, всё время было с нами.
– О чем ты? – повернулся к паладину напарник.
– Руди.
Снек раздумывал несколько секунд, после чего произнёс:
– Что ты нашел?
– В первый день он исчез, почти на час ночью, потом еще несколько раз уходил. Один раз я за ним проследил. Он забирал с собой свою пайку и уходил. Он бродил по городу, пару раз кормил умирающих.
– Это хороший знак, – кивнул Снек. – В нём появилось что-то, помимо жажды жизни и алчности.
– Согласен, но вчера я… Вчера я додумался проверить рабов, что нам отдали, – продолжил Гош. – Артефакты молчали, но, когда вернулся Руди, один из них мигнул.
– Какая руна? – нахмурился Снек и приподнялся.
– Жизни. Я проверил. Это была не случайность. Артефакт на него реагирует.
– Ты проверил объем?
– Как я по-твоему это должен сделать? – фыркнул Гош. – Я понятия не имею, как вы клирики этим занимаетесь.
– А что сам Руди?
– Руди… мрачный он, – вздохнул паладин. – Я боюсь, как бы он не сломался. А тут еще… Я видел тех, кто смог встать после черной язвы. На их телах страшные раны. У многих руки и ноги едва шевелятся. Среди стражи осталось еще три десятка здоровых мужчин, но вижу в их глазах отчаяние.
– Кто-то из знати выжил?
– Нет. Стража рассказывает, что как только все началось, благородный квартал закрыли. За ним закрылись торговцы, выставив охрану на складах. Только ни тех, ни других это не спасло.
– То есть карантинные меры они все же приняли, – задумчиво произнес клирик.
– Не знаю, о чем ты, но суть в том, что через какое-то время они перестали отвечать, и голодные жители ворвались на склады, а потом и в их дома. Там были только трупы.
– Это очень странно, – произнёс Снек и, взяв мочалку, принялся тереть тело. – Эта зараза не переносится через стены. Да, по воздуху может, но только рядом. Недалеко от больного. Я читал выводы из «Наблюдения эпидемий» Таркара. Обычной деревянной стены хватает для того, чтобы огородить очаг.
– Может, они больны уже были?
– Может и так, но я думаю, они бы сказали, что у них тоже очаг болезни, – ответил клирик. – А со знатью вообще очень странно. Обычно они не имеют большого круга общения. Как они могли заразиться?
– Перед черной язвой все равны, – покачал головой Гош.
– Да, но тогда…
Снек поднялся из чана и, шлепая босиком, подошел к чистой мантии.
– Пойдем. Нам надо кое-что проверить, – произнес он, одеваясь. – Сначала надо разобраться с нашими братьями в церкви.
– Их уже давно похоронили.
– Тела – да, но в церкви было много артефактов света.
– Тут не было боевых и серьезных артефактов.
– Да, но нам и не надо. Нам будет достаточно алтаря и знака единого.
– И зачем они тебе?
– Они помогут определить тёмную магию, если она была, – начал пояснять клирик. – Помнишь, что рассказывали стражники? Сначала никто не знал, откуда появилась болезнь. Не было бедняков или моряков, покрытых язвами. Сначала закрылись служители церкви, а тем же вечером знать и торгаши. А потом повалило.
– Ты думаешь, что это проклятье или магия?
– Нет. Я уверен, что это настоящая черная язва, но как она попала в город и так быстро распространилась?
Гош нахмурился и поднялся, направившись за клириком.
– Эпидемия… – пробормотал он, выскочив из здания. – Эпидемия могла быть вызвана не случайно.
* * *
– И что это значит? – спросил Руди, глядя на следы на стене.
Гош и Снек занимались полночи подготовкой одного из инквизиторских приемов, основанн на магии света, результат которого был изображен на стене.
– Это значит, что произошедшее в Картаре не случайность, – мрачно ответил Снек и взглянул на Гоша. – Магии тьмы тут не было. Зеленый – цвет магии жизни. Синий – воды. Вот эти голубые росчерки – это магия ветра.
– Я в этом ничего не понимаю, – буркнул паладин, встревожено смотря на стену. – Можешь нормально объяснить?
– Заразу доставили в город и с помощью магии распространили по нему так, чтобы заразить как можно больше людей. Сила жизни помогла усилить заразу, дала ей силу. Магия воды помогла ей не высохнуть под местным солнцем. Магия ветра разнесла по округе.
– Зараза это же не камень. Должен быть кто-то, кто принёс ее в город?
– Не обязательно, чтобы это был человек, – покачал головой клирик. – Это могло быть животное.
– Птицы, – подал голос Руди. – Я видел очень много мёртвых птиц.
Клирик и паладин переглянулись.
– Вот и ответ, – вздохнул Гош.
Руди взглянул на выход.
– Мне нужно…
– Нам нужно поговорить, Руди, – обратился к нему Снек.
Воришка внимательно взглянул на клирика и твердо ответил:
– Я сам решу, куда мне девать мою пайку.
– Дело не в пайке, – покачал головой клирик. – Я рад, что ты нашел в своем сердце что-то, помимо алчности. Действительно рад. Но ты можешь сделать большее.
– Что?
– Я вчера одевал тебе артефакт на шею, – произнес Гош. – Помнишь?
– Помню.
– В тебе есть сила жизни, – не стал тянуть клирик. – Ты можешь помочь нам спасти тех… Кого мы уже не надеялись спасти.
– Я мертв. Откуда во мне может быть сила жизни? – без особого энтузиазма произнес Руди. – Это какая-то ошибка и…
– Именно благодаря этому дару ты мог остаться в живых. Именно благодаря ему, твое тело не гниёт, как у всех мертвецов, и ты прекрасно чувствуешь вкус еды. Я еще в этом не разбирался, но я считаю, что всё дело именно в нём.
Руди недоверчиво перевел взгляд на паладина.
– Другого варианта, почему ты всё еще до конца не умер, у нас нет, – пожал плечами Снек.
– Что от меня требуется? – спросил послушник.
– То, что ты никогда не делал, – ответил клирик. – Заставлять жить других.
В этот момент скрипнула дверь и на пороге появился покачивающийся Ари.
– Я готов, – произнёс он.
* * *
Молодой парень лет двадцати сидел на мостовой и молча смотрел на свою сестру. Его лицо было замотано тряпками, как и руки. На повязках были видны засохшие пятна от сукровицы, что выделялась после лечения.
С момента, как он смог ходить, он приходил к оставшимся живым и молча смотрел, изредка поднося воду ребенку. Прошло уже два дня, и среди больше сотни стариков и детей осталось не больше двух десятков.
– Воды… – едва слышно прошептала губами девчонка.
Парень тут же нагнулся и взял небольшую пиалку из глины, тут же прислонив к губам сестры. Маленький глоток, и девочка едва заметно вздрогнула.
В голове парня уже давно исчез страх, появившийся с первыми пятнами на теле родного человека. Давно пропало отчаяние, пытавшееся укорениться после смерти родителей. Даже чувство полной безысходности после следов черной язвы на своем теле исчезло. Внутри поселилась пустота.
– Кого следующим? – послышался голос.
Парень поднял голову и обнаружил на пороге того самого церковника, который вынес приговор для его сестры, и поставил ей и ему на лбу отметки печатями.
Он обвёл взглядом зал и остановил его на сестре.
– Я думаю, начнем с той, – произнёс он.
В зал вошли рабы и подошли к девочке.
– Что?.. – хотел было спросить парень, но церковник его перебил.
– Мы нашли способ, как ее исцелить. Есть риск, что она не переживет, но пока у нас всё выходило, – пояснил стоявший рядом с ним широкоплечий паладин.
– Вы… я могу…
– Только давай без истерик, – тут же произнёс воин, сморщившись, словно это рядовое дело. – Дай нам поработать.
На глазах парня парочка рабов, замотанных в тряпки, подхватили сестру и принялись заматывать ее в серую ткань.
– Не волнуйся, – произнёс кудрявый церковник. – Мы действительно можем помочь.
* * *
Сармат молча перебирал четки и смотрел на торговцев, которые собрались на совет в большом белом шатре. Тут были торговцы из южных моряков, были и с запада, и с востока.
Многие оказались в сложной ситуации.
Длинные караваны на десятки телег и верблюдов привезли дорогой товар, но идти дальше с ним не было никакой возможности. Тот товар, который они везли, надо было доставлять в королевство, но по законам самого королевства торг им вести было запрещено.
Уже никто не помнил, как он появился. Те, при ком он был оглашен, уже давно умерли, а из преданий остались лишь обрывки о том, что в великий голод торговцы и знать Картара отказалсь торговать с королевством. Хотя есть и слухи, что Картар пытался пойти войной на королевство.
Как бы там ни было, но торговать южанам на территории Королевства Цой было запрещено, а до других рынков добираться было настолько опасно, что за всю свою жизнь Сармат слышал только о трех везунчиках. И те цены на товар, о которых они говорили, приравнивали всё мероприятие к нулю.
– Сармат, ты ведь не просто так нас собрал? – спросил худощавый торгаш с побережья, вопреки традициям южан одетый в свободную рубаху и широкие штаны. – Ты что-то решил, или у тебя есть новости?
– Новости есть, – кивнул торговец и достал из-за пазухи два свитка. Первый небольшой, помятый, а второй крупный с надломленной печатью Единого.
– Сармат, мы все тебя уважаем, но прошу… – подал бедуин с западных предгорий. – Скажи, что это не ты сломал печать церковников.
– Печать сломал я, – с каменным лицом ответил торговец. – И на то были причины.
Торговцы обеспокоенно начали переглядываться.
– Мы все с вами стали заложниками этой ситуации, – произнёс Сармат, взглядываясь в лица своих коллег. – Нам некуда деть наши товары. Торговцы из королевств придут через месяц, не раньше. Складывать товар некуда, а это значит, что нам придётся их ждать.
– Мелкие торгаши выкрутились, – закивал один из собравшихся. – Они сохранили деньги, продав свой товар нам.
– Это так. Но ко мне пришло письмо из перевала Агу, – торговец взял в руки небольшой свиток и взвесил его в руке. – Вольные маги перевала Агу выдвинулись из своих нор в сторону Картара.
– Отшельники?
– Отшельники вышли из нор и двинулись сюда. Причем их не пять, как принято считать, а почти двадцать, – ответил Сармат. – А это письмо нам передали церковники в городе.
Видя, как лица торговцев хмурятся, он взял в руки послание церковников и принялся зачитывать:
«С превеликой грустью отряд Дубовой лозы спешит сообщить, что, прибыв в город Картар, как было велено, мы попали в разгар эпидемии черной язвы.
Хотим отметить, что эпидемия началась до нашего появления, и мы не имеем отношения к ее появлению.
Нашими усилиями были предписанные орденом действия, и нам удалось локализовать и почти полностью устранить её проявления. Лечение предпринималось согласно правилам и наставлениям наставников ордена.
Несмотря на наши усилия и действия, потери среди населения города составили почти сорок процентов, о чем мы с с грустью вам доносим.
В ходе лечения местных жителей до нас начала доходить очень странная информация, которая требовала подтверждения. В ходе многих расспросов и личной проверки мы выяснили, что первыми среди зараженных были местные торговцы и знать города. Также зараженные появились и среди местных служителей церкви.
Это характерное распространение среди разрозненных слоев города показалось нам подозрительным и неправильным. Поэтому мы провели следственные мероприятия с использованием „Контактного“ метода инквизиции и „Проецирующих“ ритуалов нашего ордена.
По итогам было установлено, что в распространении заразы участвовали артефакты магии воды и воздуха. Следы этих артефактов были обнаружены и среди домов знати, и среди торговых рядов, и даже в церкви.
В процессе разбирательств и сбора информации мы пришли к выводу, что распространение заразы было умышленным и четко спланированным.
На данный момент город остался без управления. Знать уничтожена полностью, как и торговое сословие города, из-за чего мы вынуждены просить орден вмешаться в ситуацию для сохранения одного из крупнейших торговых городов на юге».
Торговцы принялись переглядываться.
Среди некоторых взглядов отчетливо читалось волнение. Некоторые выглядели мрачными, а у парочки торговцев витало недоумением.
– Возможно, я скажу глупость, но по-моему отшельники решили прибрать к рукам Картар. Причем сделав вид освободителей и благодетелей, – первым нарушил тишину торговец с побережья.
Спорить с ним никто не стал, но и развивать тему тоже желающих не нашлось.
– Мы торговцы, не воины и не политики, – начал было один из собравшихся. – Не думаю, что они будут нас трогать.
– Трогать они нас не будут, – подтвердил Сармат. – Но и спускать им это…
Тут он обвел взглядом собравшихся торговцев, внимательно заглядывая в глаза каждому.
– …Я не собираюсь.
– Мы не воины и тем более не маги, – произнес торговец. – Что мы вообще можем?
Сармат задумчиво взглянул на четки и начал перебирать бусы.
– Если во всём этом виноваты отшельники, и они пытаются взять главенство над городом, то они придут как спасители… – торговец поднял взгляд на собравшихся и произнес: – А придут они как захватчики.
– Что ты задумал?
– Мы войдем в город, соберём всех оставшихся и выберем нового правителя города. Будут новые местные торговцы и новая знать. Мы будем руководить и примем церковь как часть нашего города, – ответил Сармат.
– А если они нас всех перебьют? – спросил один из торговцев.
– Мы попросим помощи у церкви. Если они пойдет против нее, то обрекут себя на войну.
– План хорош как ни крути. И отшельников отвадить, и место хорошее выбить, – хмыкнул мужчина в рубахе. – Мы все знаем, что знать тут была разная. И с побережья, и с западных предгорий, и с пустыни. Не вижу ничего сложного, чтобы выбрать нового главу города, но… Вы не забыли, что там черная язва?
– Церковники с ней справляются, но риск всё равно есть, – кивнул Сармат. – И именно по этому я вас и собрал. Нужно сделать выбор и решиться войти в город… Выбор надо сделать каждому.
Повисла очередная пауза, которую прервал голос торговца.
– Я свой выбор сделал.
Глава 15
Руди взглянул на улицу, по которой проходили редкие прохожие, и остановил свой взгляд на телеге, на которую были загружены фрукты.
– Садись, – раздался голос Снека рядом. – В ногах правды нет.
Воришка оглянулся и уселся рядом, на небольшую скамью возле харчевни, которая так и не открылась. Хозяин этой эпидемии не пережил.
– Зачем ты притащил меня именно сюда? – спросил Руди, усевшись поудобнее.
– Посмотри внимательно на этих людей, – кивнул в сторону прохожих клирик. – Что ты видишь?
Руди остановил взгляд на женщину с корзиной. Затем перевел на мужчину с телегой, на которой он вёз дрова, но в итоге остановился на мальчишке лет семи.
Все прохожие имели последствия эпидемии. У кого-то были замотаны руки, кто-то прятал лицо под масками. Встречались и наряды, полностью скрывающие тело.
– Людей, – ответил Руди.
– А если бы мы тут не появились, то их бы не было, – кивнул Снек. – Посмотри туда.
Воришка повернул голову и обнаружил двух девушек, на лицах и руках которых не было следов черных язв.
– Что ты видишь?
Руди заметил улыбки на лицах девушек, задумчиво хмыкнул и ответил:
– Счастливых людей. Зачем ты спрашиваешь?
– Я искренне верю, что наш отгул в Альме – это проведение Единого. Я искренне верю, что ваша пьянка и мой поход тоже Его рук дело. И я всей душой понимаю, что мы тут оказались не случайно, – Снек достал из складок мантии четки и принялся перебирать бусы. – Мы смогли помочь этим людям. Смогли уберечь их от смерти и сохранить город. Да, я понимаю, что торговцы, вошедшие в город, возможно, имеют свои помыслы, далекие от заповедей Единого, но город жив. И жив он в том числе благодаря им и нам.
Руди взглянул на свои руки в перчатках, молодой послушник задумчиво пошевелил пальцами и стянул их. Под ними оказалась сухая безжизненная кожа с синими ногтями.
– Это плата, – кивнул Снек. – Я долго думал, почему ты не умер и как вообще продолжаешь существовать, но сейчас уверен точно. Все дело в твоём даре силы жизни. Отдавая его для излечения людей, твое тело начинает умирать.
– Сейчас уже лучше, – кивнул Руди. – Вчера по локоть было… И болело сильно.
– Жалеешь?
Воришка поднял взгляд на девушек, слегка улыбнулся и покачал головой.
– Нет, оно того стоило и… Как-то по-другому теперь на всё смотришь, – произнёс воришка.
Он надел перчатки и взглянул на четки в руках клирика.
– Возможно, это было испытанием. Тем, про которые талдычат церковники, когда ничего не могут сделать.
– Рад, что ты на это так смотришь, – улыбнулся Снек. – Иногда я думаю, что Единый присматривает за нами. Если бы не наша выходка, нас бы не отправили на границу с ковеном. Мы бы не встретили Ари и тебя. Тогда бы мы толком не смогли помочь людям в этом городе.
– Слушай, а Картар ведь не принадлежит королевству. Это же свободный город, так?
– Да.
– Тогда почему нас сюда отправили?
– Потому что церковь вне политики и государства, – пожал плечами клирик.
– Но ведь есть Синод, есть церковники-политики…
– Это да, но мне без разницы, какой стране принадлежат земли и люди. Они ведь не перестают быть людьми, ведь так?
– Так.
– Церковь слишком большая, чтобы у власть имущих не было соблазна использовать её в своих целях, – пояснил наставник. – Так и у церкви слишком много власти и влияния, чтобы не использовать ее.
– Получается, церковь ничуть не лучше тех же правителей?
– Раньше я тоже так думал, – кивнул Снек. – А потом я оказался в ордене. И тут я впервые в своей жизни понял, для чего всё это.
– Распри, постоянные интриги и…
– Мы пришли с тобой в город полный чёрной язвы и смогли его спасти, – вздохнул клирик. – Ради того, чтобы спасти эти сотни людей… Я готов простить Синоду все его грехи.
Руди улыбнулся и поднялся с места.
– И я искренне рад, что в твоём сердце появилось что-то, помимо желания что-то украсть.
– Тоже мне, радость, – буркнул послушник.
Он оглянулся и, немного помявшись и кашлянув, произнёс:
– Слушай, мы уже давно вместе и… В общем, я подумал, что неплохо было бы выучить хотя бы одну молитву.
Снек, тщательно пряча улыбку, достал из складок мантии псалтирь и протянул его Руди.
– Молитва о усопших на двадцать третьей странице, – добавил он.
Руди тут же спрятал книгу за пазуху и поднял взгляд на молодого парня с девчушкой, подошедших к ним. Парня он не узнал, а вот девочку опознал сразу. Она была одна из самых тяжелых. Именно после её излечения пальцы на руках почернели.
– Доброго дня, – произнёс парень, к ноге которого жалась сестра. – Меня зовут Иса. Я… я так и не успел вас поблагодарить.
Он достал из кармана золотую брошку и протянул ее воришке. Тот взглянул на изделие и, хмыкнув, покачал головой.
– В тёмные времена золото теряет смысл, – ответил вместо послушника клирик. – Какой в нем прок, если оно не накормит тебя и не исцелит?
– У меня больше ничего не осталось, поэтому я…
– Просто постарайся выжить, – улыбнулся воришка. – Пережить эпидемию будет сложно. Это золото тебе ещё пригодится.
Руди потянулся и кивнул в сторону здания церкви, в котором осталась остальная часть команды.
– Хватит рассиживаться! Скоро полдень.
– Да, надо встретиться с торговцами, – кивнул, поднимаясь, Снек. – Нехорошо будет опаздывать.
* * *
– Страх черной язвы… – вздохнул Сармат. – Этот страх не может переломить ситуации.
Торговец обвёл взглядом собравшихся торговцев и церковников.
– Я изложил вам состояние дел и, судя по тому, что я слышал от служителей Единого – все произошедшее тут не случайно.
– Я против того, чтобы кто-либо, кроме указаных на адресате лиц, читал переписку церкви, – подал голос Снек, при этом не особо давя интонацией.
– Увы, грешен, – кивнул Сармат. – Но на то у меня была необходимость.
Снек на эти слова пожал плечами и спорить не стал.
– Тем не менее, мы должны понимать, что в течение нескольких дней здесь появятся отшельники, и многое указывает на то, что идут они сюда не просто так.
– Может, они узнали о черной язве и решили помочь? – предложил один из торговцев.
– А где они были, когда засуха превратила поля и сады в выжженную пустыню? – раздался голос с другой стороны.
– Их можно было бы воспринимать как спасителей, если бы не один нюанс, – уточнил торговец и указал на лежавшее перед ним письмо. – Здесь написан день, когда они выдвинулись. Это было за два дня до того, как в городе появилась чума.
В повисшей тишине Сармат обвёл взглядом всех собравшихся и продолжил:
– Вместо того, чтобы смириться с участью города, я предлагаю самим его вершить.
– Среди нас нет знати, кто будет главным и принимать решения? – спросил пузатый торговец.
– В городе вообще не осталось знати, – кивнул торговец. – Я не родился в этих краях, и среди вас нет таких же. Поэтому я предлагаю выбрать одного достойного мужа, который и станет новым халифом Картара.
– Просто выбрать простолюдина? – раздался удивленный голос.
– Так, – кивнул Сармат. – Того, кто тут родился, и родители которого родились здесь же.
По помещению пошли шепотки.
– Я считаю, что этот выбор правильный, – взял слово Снек. – Именно местные жители должны выбирать, и именно они будут жить с этим правителем. И если уж говорить про знать, то на западе в своё время она так и образовывалась. Династии не спускались с небес. Их выбирали люди.
Сармат благодарно кивнул клирику и хотел было уже что-то сказать, но Снек продолжил:
– Мы также премного благодарны за оказанную честь, но увы. Церковь вне политики… По крайней мере, в этих землях и вам, как торговцам других земель, я бы тоже советовал воздержаться от влияния на их выбор.
– Поступок несомненно правильный, – вставил своё слово торговец с южного побережья. – Но вы не думаете, что будет, если кандидатов будет… десятка два? Люди еще не отошли от эпидемии. Вчера в город пришла еда и открылись лавки… Те, чьи хозяева еще уцелели. А вы хотите, чтобы они сами выбрали достойного. А сроки-то капают. Отшельники всё ближе.
В комнате начались шепотки, но спустя несколько секунд голос подал худощавый торговец, до этого просто наблюдавший за происходящим.
– У меня есть, что сказать, – поднялся он. – Да простят меня предки за эти слова, но все мы знаем, что эмир Шахнаи хорошо правил городом и всегда жил в его интересах, но очень уж он любил женщин. Молодые красавицы всегда кружили ему голову.
– И этих красавиц ему поставлял ты, – с улыбкой произнёс Сармат. – Может, всё же расскажешь, где ты берешь этих красоток, Хебал?
– У всех свои тайны, – расплылся в улыбке худощавый торговец. – Но какую бы красавицу я бы не привез с востока или запада, Шахнаи увлекался ей не больше пары раз. А вот по-настоящему увлёкся он совершенно другой женщиной.
– Ты о его супруге?
– О супруге, но не его, – хмыкнул торговец. – Я о супруге бочкаря. Прекрасной Элоне.
– За такой слух до эпидемии можно было лишиться языка, – заметил сидевший рядом полный торговец.
– Так это или нет, но сын его выжил, – хмыкнул Хебал. – И это по сути кровь прошлого эмира Картара. Зачем усложнять, если можно взять этого юнца и сделать его эмиром? Кандидатура есть, и не нужно никаких выборов, совещаний и прочего. Просто. Быстро. Логично.
Торговцы начали переглядываться, и общую мысль озвучил Сармат:
– А что если он не имеет отношения к усопшему эмиру Шахнаи?
– Какая разница, правда это или слухи? Если этот слух знают все, то какой смысл проверять его правдивость? Нам нужен кандидат, а не настоящий отпрыск эмира, ведь так?
Сармат взглянул на церковников и остановил взгляд на Снеке. Тот лишь поднял руки, всем своим видом показывая, что не будет принимать участие в решении этого вопроса.
– Как его зовут? – в итоге спросил он.
– Иса. Слухи ходят про него. У него есть сестра и, судя по тому, что старый мастер бочек долго не мог заиметь детей, в ней тоже может оказаться кровь эмира.
Сармат вздохнул и слегка улыбнулся.
– Эмир Картара Иса, сын бочкаря, – пожал плечами он и посмотрел в глаза торговцев. – Неисповедимы пути предков. Никогда не думал, что сын бочкаря будет править городом.
* * *
Иса взволнованно взглянул на стоявшего рядом Снека, затем на Сармата и сглотнул.
– Я немного… – начал было он и прервался.
– Не в своей тарелке, да? – спросил Руди, уплетающий виноград с огромного блюда.
– Мягко говоря – да, – кивнул парень.
Они сидели в зале с белоснежными колоннами. Пол в этом зале был выполнен из розового мрамора. Стены и колонны у пола и потолка были украшены витиеватой голубой росписью. В зале все сидели на мягких зеленых подушках, а между ними стоял низкий стол из красного дерева, наполненный сладостями и фруктами.
– Моя мать и отец никогда мне не говорили о том, что мой настоящий отец… эмир.
– Справедливости ради, я бы тоже своему сыну не сказал, если бы он был не от меня, – кивнул Руди.
– Я бы сказал, – пожал плечами Ари.
– Если быть до конца откровенными, – улыбнулся Сармат, поднеся пиалу с чаем ко рту. – То я понимаю отца… Иса. Если предки не снизошли к нему и не дали детей, то стоило проверить, в ком вина. Думаю, он обеспокоился для проверки новой девушкой. Если бы другая женщина понесла от него, то дело было в матери Исы.
– Считаете, что мать Исы попала к эмиру не просто так? – задал вопрос Снек, так же сидящий с пиалой.
– Именно. Согласитесь, растить ребенка от торговца не тоже самое, что растить сына эмира.
Ари, слушавший это, хмурился и категорически не принимал душой проблему, но умом начал доходить до происходящего.
– Да и если судить по внешности, то они достаточно сильно похожи, – кивнул клирик.
– Как бы там ни было, но торговцы, работающие в этих землях, тебя приняли, – пожал плечами Сармат. – Мы считаем, что лучшей кандидатуры нам не найти.
– Я ведь сын бочкаря, – удивился парень. – Я ведь понятия не имею, что делать! Я никогда не… Я даже понятия не имею, что делает эмир.
– Основная функция эмира – принимать решения, – пояснил торговец и покосился на Снека.
– Да. Это кажется простым, но тебе еще во многом придётся разобраться, – кивнул клирик. – Сармат останется здесь с тобой и будет временным советником. Он расскажет тебе о том, что знает сам. За ним придёт Гудабл, с востока. Он так же будет у тебя наставником и расскажет то, что сможет узнать о тех землях. За ним придут торговцы побережья и запада. Ты не останешься один на один с целым городом.
– А вы? – спросил новоявленный эмир. – Вы ведь не уйдете?
– Мы отправили донесение в Альму. Мы не решаем, остаться нам тут или нет, но… у нас есть предположения, что мы тут надолго, – ответил Снек.
– Если бы кто-то не наблевал под ноги Цэку, то, может бы, и обошлось, – проворчал Гош, хмуро подглядывающий на виноград.
– Вообще-то, это ты меня напоил, – буркнул Ари, набравший в руки финики и с видимым удовольствием поедавший их.
– Да, грозить двинуть в глаз начальству было плохой идеей, – закивал Руди.
– Чья бы корова мычала, – фыркнул паладин.
– Хватит! – пресёк распаляющуюся перепалку клирик. – Вы в гостях у эмира! Что вы себе позволяете?
– Что? – возмутился Руди, на автомате закинувший виноградину в рукав.
– Фто? – возмутился Ари, набивший рот сладкими финиками.
– Что? – возмутился паладин и указал на Ису. – Он не напыщенный индюк, как все эти эмиры. Нормальный парень. Правда ведь?
В этот момент от стены поднялись две девушки.
Тонкая талия, высокая грудь, изящные черты лица и тёмные, почти чёрные волосы, сплетенные в косу. Одеты они были в достаточно откровенные наряды, для местных. В складках облегающих местами платьев можно было всё рассмотреть, но при этом эти же наряды не противоречили местным законам и не обнажали неприличные участни тела. У каждой девушки на шее висел широкий браслет с витиеватой гравировкой.
Они подошли к столу и принялись осторожно наливать чай. При этом каждая из них делала всё аккуратно и четко, словно их этому обучали. При этом они прогибали спины, выпячивали грудь и вставали так, чтобы продемонстрировать свои формы.
– Я сын бочкаря, – произнёс парень, не обратив внимания на девушек. – И я…
– Теперь ты эмир, – покачал головой Сармат. – И скажу тебе честно: эмиры очень… разные. Кто-то пытается строить из себя мудреца. Кто-то собирает мудрость по крупицам. Некоторые ничего не строят и просто живут своей жизнью, ни в чем себе не отказывая. Есть те, кто сами лезут в казну и считают золото. Есть и те, кто по духу воины, и вместе со всеми идут в бой. Эмиры… они тоже люди и они разные.
– А каким эмиром надо быть мне?
– Каким эмиром ты будешь, решать только тебе, – улыбнулся торговец и взглянул на клирика. – Ведь так?.. Снек?
