Сергей Вишневский
Янтарный свет: Лишь тот…
Глава 6
– Тут все просто… и в то же время очень сложно, – вздохнул Снек, вертя в руках небольшую стальную палочку, длиной с ладонь. – Тебе нужно почувствовать свет внутри себя и направить его к кончику вот этого прутка.
Ари, хмурясь, взглянул на клирика, а затем на железку.
– Вроде как, ничего сложного, – ответил парень. – Только вот я этот свет не чувствую.
– В этом вся проблема, – кивнул наставник. – У магов есть техники, которые помогают начинающим одаренным почувствовать силу. Это первый и самый сложный этап. Ты не сможешь управлять силой, если ты ее не чувствуешь.
– А церковь?
– С этим у нас проблемы, – вздохнул Снек. – У нас нет четких техник и способов, которыми бы учили всех. Всех учат молиться, и считается, что сам Единый направляет и дарует понимание как управлять силой. И… это отчасти правда. У каждого свой способ и история, как они приходили к этому пониманию.
– И что мне делать? – хмурясь, произнес послушник.
– Мы применим ту технику, которой меня учили в ордене, – нехотя произнес Снек.
– Это тайная техника?
– Нет. Она не тайная, но официально церковь считает ее… нежелательной.
Снек передал в руку парня прут и произнес:
– Суть ее проста. Ты берешь любой металлический предмет и, сосредоточившись, начинаешь читать молитву. Тебе надо, чтобы пруток нагрелся или начал светиться.
– А какую молитву?
– Любую. Тут главное, чтобы ты ее знал на зубок. А затем ты должен положить этот пруток в другую руку и почувствовать силу этого металла. Для внутреннего света это будет уже немного другая сила. Да, свет, но он чужой. Он будет отталкивать эту силу, и ты почувствуешь это сопротивление.
– Свет не примет свет? – нахмурился Ари.
– Да, но… Это будет всего пару мгновений, а затем твой свет, скорее всего, признает или поглотит эту силу, – Снек вздохнул и потёр виски. – Самым идеальным считается использование чужой силы, но у нас, кроме света, никакой силы нет…
Тут клирик замер, нахмурился, оглянулся назад и пробежался глазами по окружающей обстановке покоев мага. Его взгляд остановился на полке, где располагались оставленные погибшим магом артефакты.
– У меня есть идея, – произнес он.
Мужчина поднялся из-за стола и взял в руки небольшой стеклянный диск с витиеватыми надписями по кругу.
– Вот что… – произнес Снек, положив на стол артефакт. – Это обычный природный артефакт. Очень затратный, но, судя по тому количеству камней силы, что я нашел – местный маг недостатка силы не имел.
– И что мне с ним делать? – спросил послушник.
– Тоже самое, что я тебе говорил. Только теперь тебе не надо наполнять его силой. Положи на него руку.
Парень положил и взглянул на наставника.
– Что чувствуешь?
– Ничего. Холодный.
Снек нахмурился и сам прикоснулся к погодному артефакту. Его брови поползли к переносице.
– Нет, полный…
– Я ничего не чувствую, – повторил парень.
Клирик встал и, пройдя из стороны в сторону, снова уселся на место.
– Хорошо. Тогда попробуй прочитать молитву. Только руки на него положи.
Ари положил руки на артефакт и произнес:
– Именем Единого и волей его… – произнес он заученные строчки и тут же споткнулся.
На мгновение его пальцы слегка подсветились, а он четко почувствовал – у пальцев онемели кончики. Парень оторвал руку от артефакта и принялся растирать пальцы.
– Только пальцы? – хмыкнул Снек.
– Словно холодом отморозило, – недовольно произнес парень.
– У каждого по-разному, но обычно онемение идет намного выше, – пояснил наставник. – Это происходит из-за отражения силы от чужого источника. Попробуй еще раз, но теперь четко отслеживай свои ощущения. Ты должен почувствовать, где и как отражается твоя сила.
Парень сглотнул и нехотя прикоснулся к артефакту. В этот раз он успел прочитать две строчки и одернул руку, которая повисла плетью.
– Рука… – взволновано произнес он и уставился на учителя.
– Это из-за резонанса в твоем теле, – с кривой улыбкой произнёс клирик. – Чем больше сила в твоем теле, тем сильнее она будет бить по твоему же телу. Онемение сейчас пройдет, а ты должен четко чувствовать, где и как откликается твоя сила перед онемением. Именно чувствовать, а не стараться закончить молитву.
– Зачем… Зачем вообще это всё? – спросил Ари, растирая руку, которая начала с трудом двигаться. – Я ведь могу свет дарить и без этого всего!
– Можешь, но тогда не будешь отличаться от обычного клирика, коих в храмах хватает, – кивнул Снек. – Те тоже, кроме молитвы, ничего не могут.
Ари насупился и спросил:
– А что вы такое можете, что ни один клирик не повторит?
Клирик молча поднял руку и показал ладонь, на которой появился светящийся белоснежный огонек. Этот огонек за несколько секунд вытянулся и превратился в белоснежный меч, рукоять которого оказалась на ладони наставника. Спустя пару секунд оружие поплыло и превратилось в светящийся диск, который слегка изогнулся и превратился в щит.
– Свет может стать предметом. Он может лечить, может разогнать тьму в мертвом теле. Свет в своих свойствах уникален… как и тьма. – произнес Снек, постепенно втягивая свет обратно в ладонь. – Только церковь в большинстве случаев применяет его в… сыром виде. Через молитвы. Наш орден занимается… немного другим подходом. Мы используем его в прикладном понимании. Так, как поступают маги.
– Получается Янтарный орден – это орден магов света? – спросил послушник, не сводя взгляда с небольшой искорки на ладони наставника.
– По сути – да, – кивнул Снек. – И ты не представляешь, насколько сильно отличаются наши подходы от обычных клириков церкви. Нам не всегда нужна молитва… Я бы даже сказал, что мы это делаем больше по привычке.
– А то, что ты говорил про свет? Мол, если свет творит зло, то…
– Он меняет цвет, – кивнул клирик. – Это правда. И мы не исключение.
Ари взглянул на погодный артефакт и, сглотнув, спросил:
– Что мне делать, когда я смогу почувствовать силу?
– Учись вливать свет настолько слабо, чтобы все отражение света заканчивалось покалыванием кончиков пальцев. Когда у тебя получится, то…
В этот момент скрипнула дверь, и в нее заглянула миловидная женщина. Она остановила свой взгляд на Снеке и приподняла одну бровь.
– … То мы с тобой продолжим уже с другим упражнением, – быстро свернул разговор наставник и поднялся. – Гош уже нализался, а значит, с тренировками у тебя сегодня передышка. Думаю, тебе стоит посвятить сегодняшний день… изучению света внутри себя.
– А…
– Сначала почувствуй силу, постарайся ее обуздать, а остальное уже потом, – отрезал Снек и направился к двери, бросив на ходу: – Я не надолго…
– Уверен? – с ухмылкой спросила девушка, выпрямив плечи и продемонстрировав высокую грудь, которую обтягивало платье.
– Нельзя ни в чем быть уверенным, – расплылся в улыбке клирик, подойдя к женщине. – Но мы что-нибудь обязательно придумаем.
Ари, оставшийся в комнате один, вздохнул, уловив из коридора сдавленное женское хихиканье.
– Мы же тут только второй день, – произнес он и встряхнул руками. – Когда он…
Парень мотнул головой, прогоняя ненужные вопросы, и положил руку на артефакт.
– Так, – произнес он и, сглотнув, попытался прочитать первую строчку молитвы. – Именем Единого и волей Его…
* * *
Гош держался за косяк и всеми силами старался не упасть.
– Что за пойло такое, – пробормотал он и медленно, неуверенно начал переставлять ноги. – Вроде, вино неплохое, но, прости Единый, так меня не развозило давненько…
Перебирая руками и ногами по стене, он добрался до выхода из здания.
– Главное мордой в грязь не войти, – произнёс паладин и сплюнул.
Он сделал несколько шагов вперед и с заметным опасением отпустил ручку двери. Секунда, вторая…
– М-м-м-мать!
Паладина мотнуло, и он ухватился за столб крыльца.
– Крепленая пакость… – просипел под нос Гош, обнимая столб. – Что за дрянь такая?..
Он поднял взгляд и осмотрелся.
На него смотрело несколько женщин, в взгляде которых читалось отвращение, пара мужчин, одетых в кожаную броню, смотрели осудительно.
– Как-то некрасиво вышло, – пробубнил он и сполз на крыльцо.
Усевшись на ступеньках, он устало вздохнул.
– Дядя, ты заболел? – раздался детский голос сзади.
Паладин повернул голову и обнаружил перед собой парнишку лет пяти в драной рубахе. Глаза голубые, а на голове копна соломенных волос.
– Заболел?… Да, я немного… Заболел.
– Тебе надо зеленушки белой поесть, – авторитетно заявил ребенок. – У тебя, наверное, жар.
– Нет у меня жара, – покачал головой Гош. – У меня что-то внутри сломалось.
– Да? Это как? – нахмурился ребенок, тщательно изображая взрослое выражение лица.
– А вот так. Раньше пил вино, и на душе у меня становилось хорошо и весело, – заплетающимся языком произнес воин. – А сейчас пью и не весело мне. И не хорошо. Мутит только, и ноги не слушаются.
– От вина у людей всегда ноги не слушаются, – кивнул парень.
– Но им при этом весело… а мне нет. Совсем.
– А почему?
– Не знаю, – пожал плечами паладин.
Он поднял глаза к небу и взглянул на голубое небо. С горизонта на заставу тянулись объемные белоснежные облака.
– Тогда надо понять, что изменилось с последнего момента.
– С медовухи? – хмыкнул Гош. – Только послушник этот…
– А может съел чего?
– Не-а, – мотнул головой Гош. – Я и тухлятину жрал, и грибами травился. Такого никогда не было.
– Значит, дело в нем, – авторитетно заявил ребенок.
– Он, конечно, засранец редкостный, но… силы у него столько, что на весь орден хватит, – вздохнул паладин и улыбнулся. От воспоминаний о парнишке, на лице сама собой появилась довольная улыбка. – Но сила тут ни причем. У него внутри свет. Настоящий, белый… Тот самый, чистый…
Гош повернул голову к мальчишке, но тот исчез. Ни малейшего следа, что тот был на самом деле.
– Эй, малый…
Он оглянулся, но на него никто не смотрел. Женщины разошлись, воины отправились дальше на пост. А он так и сидел на каменных ступеньках.
Облака с горизонта затянули белой пеленой небо над головой. Подул слабый холодный ветерок.
– Словно снегом хотят разразиться, – произнес Гош и поднял взгляд к небу.
С него капля за каплей пошел дождь.
Кап.
Кап.
Каждая капля едва светилась и, падая на землю, крыши домов, разбивалась белоснежными искрами. Часть из них тут же растворялась в воздухе, честь оставалась лежать там, где появилась, растворяясь, словно мелкие угольки.
Скрипнула дверь, и на пороге появился хмурый Ари. Он молча сел рядом с паладином и уставился на происходившее вокруг чудо.
В сумерках дома укрепления заставы и даже стражники на стенах покрывались белыми искорками. Они переглядывались и взволнованно вертели головами. На улице показались женщины и дети, тут же принявшиеся ловить руками белоснежные огоньки.
– Ты? – спросил Гош, не поворачивая головы.
– Артефакт сломался, – хмуро буркнул Ари.
– Красиво, – с пьяной улыбкой произнес паладин. – А артефакт… да и хрен с ним…
Молчание затягивалось.
Кап.
Кап.
Кап.
– Снек, он…
– Снова уволок какую-то бабу, – утвердительно закончил за паренька воин. – Это его отступной.
– Что?
– Отступной. Право, которое он себе выбрал, в обмен на службу ордену. У каждого из нас свое отступное.
– Он ведь клирик. У него свет. Как он может так и…
– Мы люди, Ари. Мы не можем отказаться от всего, что есть вокруг нас. Отказываются от соблазнов только затворники, да и те… Делают это с каким-то умыслом или от раскаяния. А мы люди… Человек не может отказаться от всех соблазнов в этом мире. Поэтому мы выбираем один. Мое отступное…
– Вино.
– Вино, медовуха, брага и самогон, – кивнул Гош. – У Снека – женщины. И знаешь, если я пришел с долгого похода, бился с нечистью и вымотался так, что ноги еле волочу, то мне совсем не до молитв. Понимаешь, о чем я?
– Понимаю, – кивнул парень.
– Ты еще молод, и не спеши со своим отступным, – вздохнул воин. – Но то, что он нужен – это точно. Так легче, даже если выбор и дело твоё очень и очень тяжелые. А иногда и слишком тяжелые.
Белоснежные огоньки заполнили землю, легли ровным слоем на крыши и стены. Застава превратилась в изумительное украшение, блестящее, словно из сказки. Дети бегали по дворам, хохоча собирая самые большие искорки, женщины тоже нагибались, подбирая невиданные чудесные огоньки.
– Красиво, – повторил паладин.
– Путники! Трое! – закричал один из солдат на стене, указывая в сторону дороги.
Паладин поднял на него взгляд и вскинул брови. Переведя взгляд на послушника, он произнёс:
– Помоги мне встать. Эта бурда превратила мои ноги в мешки с сеном.
Ари послушно помог встать Гошу. Тот положил руку на плечо послушника для равновесия и скомандовал:
– Пошли, встретим незваных гостей…
* * *
Раскрасневшийся Снек спустился по лестнице и уставился на Гоша с Ари, которые сидели напротив троих мужчин в кожаной броне.
– Так, – поправил он свою мантию. – Похоже, я что-то пропустил.
Он уселся рядом с паладином и вопросительно взглянул на незнакомцев.
– Меня зовут Люмберг. Младший сын барона Гельшат. Это мои верные товарищи, – пояснил сидевший по центру молодой мужчина, лет двадцати пяти на вид.
– И что вас привело к нам? – спросил Снек и прокашлялся. Во рту была настоящая пустыня.
– Мы услышали, что в заставе появились представители Янтарного ордена, – пояснил дворянин. – К монастырю нам было не пробиться, вот мы и решили, что надо добраться хотя бы до вас.
– В смысле не пробились? – спросил клирик.
– Ковен перекрыл пути вокруг поместья. Они расставили нежить и не дают никому пройти, – пояснил воин, сидевший рядом с младшим сыном барона.
– Мы чудом улизнули по болотам, – пояснил второй. – Благо нежить прекрасно тонет в их водах.
– Как и люди, – заметил Гош.
– Как и люди, – отозвался воин и добавил: – Нас было пятеро.
– То есть промедление барона Гельшат связано с блокадой ковена? – уточнил Снек.
– Нет. Это связано с тем, что моего отца и старшего брата захватил ковен.
– Они в плену?
– Нет. С виду они ведут себя как обычно. Едят, пьют и ведут дела, – покачал головой Люмберг. – При этом они просто игнорируют все сообщения о ковене и их действиях на территории баронства.
– И вы решили, что их как-то околдовали? – вздохнул клирик, заподозривший младшего сына барона в попытке переворота.
– Я думал, что отец просто не понимает, что происходит, но пять дней назад исчезла моя мать. Просто исчезла, не оставив и следа. При этом мой отец и старший брат даже не подали виду, что знают о ее существовании.
– Допустим, – начал хмуриться Снек.
– Три дня назад мы решили проверить, что происходит, и караулили ночью у покоев моего отца.
– К нему пришли тёмные? – спокойно спросил Гош, подперев щеку кулаком.
– Нет. Мой брат посреди ночи притащил за волосы служанку к покоям отца. Она не сопротивлялась, и я не знал, жива ли она. А потом, – тут Люмберг смутился и, опустив взгляд на колени, продолжил: – Отец вышел из покоев, и они начали ее жрать.
– Что делать? – вмешался Ари, за что тут же получил неодобрительные взгляды от наставников.
– Они ее жрали, как звери. Откусывали зубами плоть и чавкали… Рвали и чавкали, – растерянно повторил младший сын и поднял взгляд на Снека. – Вы можете излечить их от этой тьмы?
Клирик взглянул на паладина. Тот со вздохом кивнул.
– Если то, что вы рассказали, правда, то вашего отца и брата, скорее всего, уже нет в живых. Плотью ночью, при обычной людской жизни днем, питаются только «гули». Они создаются из трупов. Я не слышал, чтобы гуля делали из живого человека.
Младший сын барона сглотнул и поднял растерянный взгляд на клирика.
– И что теперь делать?
– Для начала проверить ваши слова, – ответил Снек и задумчиво постучал костяшками пальцев по столу.
– Если все подтвердится, то… – Гош кивнул в сторону парня. – Надо, чтобы он заранее написал прошение в церковь для вмешательства в ситуацию на границе.
– Да, – кивнул клирик. – Это нужно обязательно, но прежде, чем мы куда-либо двинем, надо разобраться с тёмным, что держит заставу в осаде. Он недалеко. Часа три на лошади.
– Откуда ты узнал? – хмурясь, спросил Гош.
– «Инекийский глаз». Я с помощью Ари смог его продуть, – пояснил клирик. – Теперь мы знаем, что, где и как происходит на расстоянии двух дневных переходов. Почти до самого поместья барона.
– Я опять что-то пропустил, – буркнул паладин.
– Я бы сказал, пропил, – не забыл вставить слово Ари.
– Цыц! – пригрозил ему пальцем Снек и взглянул на гостей. – Господа, я с превеликим удовольствием предлагаю вам поход на тёмного мага ковена.
Глава 7
– Какой план? – спросил Люмберг.
Отряд из трех воинов баронства Гельшат, служителей Янтарного ордена и группа монахов расположились в небольшом овраге, рядом с ручьём.
– Из того, что я успел записать, вот тут, в большом доме, находится их главный. А вот в этих домах вокруг располагаются маги послабее. Думаю, это ученики или прихвостни, – пояснил Снек, указывая места на небольшой собственноручно сделанной карте. – Вот тут парочка жертвенных алтарей. Показатели тьмы на артефакте зашкаливают. Слабо представляю себе, сколько они тут перерезали людей.
– В селе этом много людей? – спросил Гош, внимательно рассматривавший карту.
– Нет.
– Сколько?
– Нисколько. Живых людей в селе не осталось, – мрачно ответил клирик. – Есть небольшой отряд нежити. Насколько я помню инструкции к артефакту, на них уже начала гнить плоть, а сама нежить располагается в дальнем сарае. Я не сильно разбираюсь в глубокой настройке, поэтому не смог определить, в каком состоянии нежить, но уверен, что туда ее отправили из-за вони.
– А какая разница, насколько они сгнили? – спросил один из воинов, сопровождавших молодого дворянина.
– Грамотно поднятая нежить впитывает силу тьмы, которая выделяется из гниющей плоти, – начал пояснять Снек. – И чем дольше поднятая нежить гниет, тем больше она впитывает силы и становится на порядок опаснее.
– Так давно умершие тоже гнили, – непонимающе пробормотал воин.
– Да, и сила спокойно уходила впустую, а если труп гниет, будучи поднятым хорошим темным, то сам себя усиливает от впитанной тьмы. Бесплатное хорошее усиление нежити.
– А сам маг? – вмешался Люмберг.
– Он полностью экранировал свое жилище, – покачал головой Снек. – Артефакт не может его считать. Единственный раз, когда он выходил, я сумел заметить только одну его особенность…
– Ну? – надавил Гош.
– Это тёмный маг крови.
– Такого точно оставлять нельзя, – покачал головой Гош. – Только вот, как мы его резать будем?
Снек скосил взгляд на парня, который сидел молча и одними губами произносил молитву. В его руках был стальной прутик, кончик которого начинал светиться. После этого он перекладывал его в другую руку, и стержень тут же гас.
– У нас есть Ари.
– Я против того, чтобы он участвовал в бою, – нахмурился Гош. – Это не стоять в центре каравана в безопасности и не против нежити биться. Гули – не темный маг крови. К тому же он даже меч держать не может!
– Потому что ты не учишь, – встрял Ари.
– Это потому что ты не учишься! – не остался в долгу паладин.
– Хватит! Я не собираюсь его использовать в прямом бою, – зарубил на корню новую перепалку клирик. – Но вот помочь он нам может. Причем очень сильно.
– И как?
– Ты с братьями ударишь первым и оттянешь на себя учеников этого темного. Как только он покажется – я нападу на него. Вы, барон Гельшат, будете страховать нас со стороны земель ковена.
– Я не трус и не…
– Вы обязаны выжить и стать наследником рода, – с нажимом произнёс клирик. – И в этой ситуации я возлагаю на вас другую, очень важную миссию.
Клирик достал из сумки парочку мутных флакончиков.
– Я вижу, что у вас есть луки. Вам необходимо смазать кончики стрел вот этим составом и спрятаться вот в этом лесочке, – указал Снек на карте. – Это место, где вероятнее всего попытается скрыться тёмный маг, если мы его упустим. Больше ему деваться будет по сути некуда.
– И всё? – нахмурился молодой дворянин.
– Всё. Но при этом вы должны понимать, если этому магу удастся скрыться, то у заставы будут большие проблемы.
Люмберг недовольно вздохнул, но все же принял склянки.
– Теперь ты, – повернул голову к Ари клирик. – Оставь эту железку. Ты будешь проводить малый круг благословения Единого.
– Я же не умею, – буркнул Ари, убирая металлический прут за пазуху.
– А тебе и не надо. Обычный псалтирь и все. Остальное сделаю я, – пояснил Снек и взглянул на остальных.
– Малый круг благословения, – сморщился паладин.
– Я в курсе, что ты потом чешешься, – хмыкнул клирик. – Но если у тебя есть другие варианты, я с удовольствием выслушаю.
Гош на это только недовольно насупился.
Снек оглядел совсем небольшой отряд и кивнул.
– Тогда готовимся.
* * *
Гош шел в полной амуниции.
На его броне были начертаны священные письмена. Щит был украшен тремя серебряными ликами Единого, растянутыми на специальных шнурках, крепящихся к ручке. Клинок был сплошь перемазан специальным составом, способным преодолеть темную защиту.
Шел он, не скрываясь, по широкой тропинке, которая вела от села к полям. За ним, след в след, шли вооруженные монахи, но следовали они не просто так.
– Не дышу, не моргаю, не двигаюсь. Сердце не стучит, голова не думает. Не живой, не мертвый.
Эту мантру очень тихим голосом в унисон повторяли и монахи, и сам паладин. При этом во рту они держали маленький красный камешек из яшмы со знаками Единого.
Они спокойно прошли до самой деревни и переступили защитные артефакты тёмных. При этом ни один из них так и не сработал.
Группа прошла по опустошенной деревне, где не осталось даже живой скотины в конюшнях, и подошли к парочке домов. Подойдя к ближайшему, они остановились у дверей и перешли на шёпот.
Вперед вышел Гош и подошел к самой двери.
– Да в аду я видал двух этих кретинов! – раздалось из-за нее. – Ни черта они нам не сделают.
– Они ученики, а мы нет, – напомнил другой голос.
– С чего это? Мы слушаем лекции учителя вместе, задание он тоже дает всем. Он же нас наказывает, так почему мы не ученики?
– Потому что проверяет задание по-настоящему только у них!
– Да что с вами такое? Мы такие же тёмные, как и они! С какого перепуга мы должны впятером ютиться в этой халупе, а они вдвоём?!! Сейчас я пойду к ним и во всём разберусь!
Двери скрипнула, и на пороге оказался парень, который уставился на неожиданно возникшего перед ним паладина в боевом облачении.
Кисть паладина описывает круг, раздается свист, и удар снизу разрубает тёмного от паха до середины туловища. Резкий рывок оружия назад, и клинок свободен.
– Не живой, не мертвый, – повторяет Гош, стряхнув кровь с лезвия и бросается внутрь.
За ним, продолжая шептать те же слова, устремляются остальные монахи.
* * *
В добротном деревянном доме, у большой свечи, сидели двое. На столе у них стояла большая миска с парящим мясом, которое они неохотно выщипывали.
– Не случилось бы ничего, если бы наш старый хрыч язык за зубами держал, – недовольно произнёс мужчина лет тридцати. – Демоны меня дернули к нему пойти в ученики.
– Ритуалил на учителя? – хмыкнул сидевший за столом парень с бледной кожей.
– Ну, а как еще? – вздохнул собеседник. – Я же не идиот, как эти молодые кретины. Кто им вообще сказал, что Шашмаш будет их учить?
– Наивные идиоты, – хмыкнул в ответ собеседник. – Кстати, что демонам отдал?
– Младенца, что еще? Не на свою же душу с ними торговать, Конк. – искренне удивился мужчина.
– Они чужую кровь не берут, – нахмурился парень.
– Я еще во время рейда гвардии этих ублюдков три бабы прихватил. – кивнул в сторону мужчина.
– Трахать крестьян, – сморщился бледнокожий парень.
– Знаешь, если нужно было бы, я и овцу бы обрюхатил, – недовольно проворчал мужчина. – Тьма не любит назойливых идиотов и самонадеянных глупцов.
– Мда, – произнёс парень и опрокинул остатки содержимого кружки в рот. – На что только люди не идут ради силы.
– Тебе хорошо говорить, у тебя от рождения метка тьмы. Ты не ходил за учителями. Они сами к тебе выстраивались.
– Шашмаш не приходил. Я сам его выбрал.
– Кстати, а почему?
– Потому что тьма не любит самонадеянных глупцов, – пожал плечами Конк. – А Шашмаш хоть и упертый баран, но самонадеянным никогда не был. Вёл себя всегда достойно. Он силен, умен и практичен. Никогда ни с кем не спорил… почти никогда.
– Да-а-а-а-а… устроил он в цитадели представление, – вздохнул мужчина. – Я думал, нас прямо там на алтаре Морганы прирежут.
– Но никто не пикнул… Кстати, а сам что думаешь, Эки? Прав учитель?
– Знаешь… – поджав губы, произнёс мужчина. – С одной стороны, его «Тактика малых групп» выглядит как чушь собачья. Никакой армии, автономная нежить, гули, смесь некромантии и проклятой школы… Так никто не делает…
– А с другой?
– А с другой, до границы минимум три перехода. С нами нет армии, которую собирают по два десятка лет, тут не стоит зиккурат, да и вообще темных раз, два и обчелся. И мы контролируем эти земли. При этом даже заставу не штурмовали. Нежити – валом. Еда, крыша над головой и самое главное – в любой момент в седло химеры и день пути! И всё! Мы дома, а тут полно нежити, которая постоянно кормится.
– Да. Я тоже имел каплю скептицизма по поводу идей Шашмаша, но сейчас я в предвкушающем восторге. Мне просто интересно, что мы будем делать дальше.
– Я тоже, Конк… я тоже.
– Вра-а-а-а…
Фьють! ПУФ!
Со стороны улицы раздались громкие крики и звуки боя. Однако ни один из собеседников никак на это не прореагировал.
– Иногда их энергия просто раздражает, – процедил молодой парень.
– Ну, а как иначе? Это и борьба под солнцем, и просто выпуск пара. Не волнуйся. Подохнет еще парочка учеников. Всё как обычно.
– Как бы они не испортили наши труды, – буркнул Конк. – Мы с тобой на защиту последних крестьян извели.
– Заставим восстанавливать, – пожал плечами Эки.
– А на жертвенник они кого положат?
– Будут искать. Поплетутся до заставы и будут караулить.
– Перебьют идиотов.
– Еще немного, и мне покажется, что ты их жалеешь, – хохотнул мужчина.
– Я хочу комфорта, – фыркнул парень. – И готовить у меня желания нет. Да и стирать тоже, а, да, и Сьюзи вполне себе неплоха в постели.
– Так и оставь эту Сьюзи. Зачем тебе остальные?
– Монк тоже неплох в постели, – задумчиво произнес Конк.
– Ха-ха-ха! Демоны и шлюхи! – расхохотался мужчина. – И это ты мне тыкаешь, что я обрюхатил крестьянок для дела?
– Они не крестьяне, – обиженно буркнул парень.
– Ладно, мне без разницы, чем и в какие отверстия ты предпочитаешь тыкать, – вздохнул мужчина и поднялся. – Пойдем, поглядим, что устроили эти идиоты.
Оба собеседника подошли к двери и вышли на крыльцо.
– Докатились, – произнес Конк, когда обнаружил на крыльце соседнего дома кровавое месиво, еще недавно бывшее одним из последователей. – Они уже за топоры взялись. Кр-р-ретины…
– Да. Этих идиотов надо на алтарь, – кивнул Эки. – Пойдем. Надо найти этого неумеху… Я и вправду думал, что оставшиеся более или менее способные…
Двое магов направились к дому, втягивая на ходу носом воздух и ловя ароматы мучений, страха и смерти. Когда до входа оставалось всего несколько шагов, из дверей выскочил паладин.
С блестящими от священных писаний на броне и с оружием наготове он метнулся к противникам, надеясь повторить прием с оружием.
Однако два ученика тёмного мага крови не были простыми последователями, чтобы их можно было застать врасплох.
Конк в один момент обратился в кровавое облако и метнулся в сторону, а Эки с хлопком исчез, оставив после себя кровавые брызги и черное облако, которое медленно и неторопливо начало подниматься к небу.
– ВО СЛАВУ! – воскликнул Гош, остановился и со всей мочи влепил ногой по земле.
Конк тут же вывалился из кровавого облака и выпустил сразу пять темных сгустков. Стоило ему коснуться земли, от ног тут же пошел сизый дым. Не оставаясь на месте, он устремился к дому, из которого уже выскочили монахи со светящимся оружием.
– ПО ВОЛЕ ЕГО! – поднял вверх клинок паладин.
Лезвие засияло, а из черного облака вырвался сгусток тьмы, который сначала метнулся в сторону, а затем устремился к Гошу.
На лету ученик превратился в подобие человека, отрастив из своей сущности когти и огромную пасть, он попытался достать воина света, но тот успел поднять щит.
Удар был настолько мощным, что паладина отбросило, и он покатился по земле. Не давая ему подняться, ученик тёмного мага устремился к нему, но в момент, когда он был готов вцепиться в шею, его отбросило в сторону золотистым куполом.
Тварь с визгом отскочила, но, несмотря на отваливающиеся от нее шматки тьмы, которые с хлюпаньем падали на землю, снова бросилась на противника.
Гош прекрасно понимал, что купол отлично работает против формы черного призрака, и не стал его снимать. Вместо этого он отвел ногу назад, чтобы принять удар, и поднял щит.
Тварь с визгом влетела в защиту, но в этот раз она настолько уплотнилась, что защита не смогла ей настолько сильно навредить. Она прилипла к ней и принялась давить тьмой.
Сизый дым вырывался от объятий тёмной твари в небо. Стоял истошный визг.
А тем временем монахи окружили второго тёмного и слаженно просаживали его защиту.
Конк за несколько мгновений успел преобразиться. Руки стали чуточку длиннее, глаза заволокло кровью, из-под верхней губы торчали клыки, а кисти превратились в полуметровые, слегка изогнутые черные с кровавыми продольными полосами клинки.
Прекрасно понимая, что противников много, и силы нужно экономить, он поднял вокруг себя едва заметное розовое поле. Поле было небольшим и держалось на расстоянии десяти сантиметров от тела. Вертясь, как юла, он старался уходить от ударов и раздавал их в ответ, но почти все они приходились на оружие монахов. Да, двоих он смог достать неожиданными выпадами, но и сам получал заряженным светом оружием по своей защите, которая начинала окрашиваться красным, угрожая своим схлопыванием.
– СУКИ! – рыкнул он, когда в очередной раз по нему попали, и защита рухнула.
Понимая, что выхода нет, он метнулся к одному из монахов, в надежде хотя бы его забрать с собой.
Нанизывая себя на подставленный врагом клинок, он ударил оружием в грудь противника. В спину тут же вонзились сразу три меча.
– Церковные суки, – прохрипел он, булькая тьмой, которая потоком начала выливаться изо рта.
На последнем издыхании ученик тёмного мага провернул клинки, выгнулся дугой и, истекая тьмой, завалился на спину, увлекая пока еще живого монаха за собой.
– БРАТЬЯ! – раздался крик Гоша, защита которого схлопнулась.
Паладин стоял в луже тьмы, которую растерял Эки. Сам он с трудом держал оборону, принимая шквал ударов черной тени на щит. При этом воин света умудрялся махать клинком, оставляя в воздухе белоснежные росчерки, отрубая шматки от противника.
Бой превратился в чудовищную резню.
Шматки тьмы.
Искры от стали доспехов.
Брызги крови.
Белые и черные росчерки.
Монахи рванули в бой. Кто-то из расторопных швырнул заряженным тьмой оружием в тень, кто-то на бегу начал читать молитвы.
