Сергей Skolorussov
Прометей. Возвращение
Глава пятьдесят девятая
19 апреля
Сочи. Кабинет Калачова
Регламентированные идиоты
Калачов уже привык к тому, что Целовальников всегда приходит к нему без доклада. Но на этот раз он перешёл все границы, буквально пнув дверь ногой. Генерал уже набрал воздуха в грудь, чтобы сделать подчинённому замечание. Но, увидев возбуждённое лицо гения, весь воздух выпустил.
Кирилл подбежал к генералу и встал за его спиной. Тут же выложил перед ним распечатку карты и мощно шлёпнул по ней ладонью:
– Вот! Я их вычислил.
Это была карта Центрального района Сочи. Карта, покрытая оспой маркерных точек. В одном месте эти точки создали практически идеальную окружность, центр которой был обозначен жирным красным крестом. Кацэ ткнул в него пальцем:
– Это и есть искомая нами конспиративная квартира. Кто бы мог подумать, что прямо под боком у нашего президента в подвале большой двухэтажной усадьбы американцы пытают русских учёных. Это склон горы Виноградной. До резиденции «Бочаров ручей» пять минут ходьбы. От силы десять.
Генерал взял карту в руки и стал её внимательно изучать:
– Как ты определил их местонахождение?
Кацэ повеселел ещё больше, схватил ближайшее кресло и пристроился рядом с Калачовым:
– Легко! Я ставил точки там, где моя программа выявляла места исходящих звонков их хитрой системы связи. Когда таких точек стало очень много, я пригляделся и думаю: то ли я дурак, то ли они полные идиоты.
– Не сомневаюсь, что они. Но ты не больно налегай на раненного, – командор отодвинул руку с прибинтованной к ней лангеткой.
Но Кацэ, казалось, его не слышал и продолжал увлечённо рассказывать:
– Смотрю, на карте сформировалось два хорошо видимых идеальных круга. Один слабый – вокруг посольства. Второй очень явный – вокруг другого здания. Сначала я не врубился. Ерунда какая-то. И тут до меня дошло. Идиоты! Регламентированные идиоты! Американцы, они, как и немцы, в некоторых делах ужасные педанты. Впрочем, все они англосаксы – и это многое объясняет. Мы прекрасно знаем, что пиндосы, а в особенности те, кто работает на государство, свято соблюдают инструкцию. Причём, любую. Она для них, как Коран для мусульман. Видимо у них есть методичка, предписывающая звонить по секретной линии, только отойдя на определённое расстояние. Это меры предосторожности для их секретных объектов. Вот они и бегают с конспиративной квартиры звонить. Я замерил – радиус этой окружности ровно 300 метров. Вот дебилы! Видимо, именно такое расстояние прописано в их инструкции.
Генерал закончил изучение карты и посмотрел на парня:
– А почему тогда второй круг слабый? В посольстве же много народу.
Кацэ активно выставил руку ладонью вперёд:
– Сейчас объясню. Из посольства они не боятся звонить. Видишь, здесь в одном месте целая тьма точек. Посольство не секретный объект, чтобы скрывать его место нахождения. Тем более, что у них там защита, глушилки и все дела. Но когда, выйдя из посольства, америкосы вспоминали, что им надо сделать срочный звонок, они сразу попадали под регламент методички. Поэтому отходили (или отъезжали) от своей конторы на те же триста метров.
– Да, в этом есть смысл. Видимо, в их инструкции не прописано, что она регламентирует только звонки с конспиративных квартир. Молодец!
Когда гений удалился, генерал вызвал Юшкевич:
– Лиза, я не могу сейчас привлекать новых людей для замены Шустицкого и Ахтарова. Поэтому, как самая опытная, принимай оперативное руководство их отделами и разрабатывай план освобождения Бузмакова и Кузнецовой. Вот адрес здания, – Калачов передал карту с красным крестом. – Надо установить наблюдение. Проработай всё подробно. Собери информацию. Потом вместе обмозгуем, что и как.
Глава шестидесятая
19 апреля
Хутор Смородинский
Непонятная русская душа
После того, как Влад воткнул себе энергетическую капсулу, простуда на время затаилась, ничем себя особо не проявляя.
Шли споро. К террикону вела тропа, протоптанная в снегу. Она петляла по задам и огородам, где снега всегда больше всего. Очевидно, местные жители упорно чистили тропинку, и теперь в конце длинной зимы она представляла собой глубокий окоп. Из окопа торчали только головы. Со стороны казалось, что это два колобка сбежали от деда с бабой искать в студёную пору приключений на свои тёплые попы. Ахтаров внезапно встал, глубоко и отрывисто задышав. Его попутчик тут же вернулся:
– Что, и капсула не помогла?
Влад, задыхаясь, не смог ответить, а просто помахал успокаивающе рукой.
Он отлично знал, что причина приступа вовсе не в простуде. Это у него началось давно. Какой-то странный спазм нападал неизвестно откуда и парализовал на время работу всего организма. Иногда он зарождался в районе печени, затем резко перепрыгивал в сердце и далее сжимал до потемнения в глазах виски. Иногда боль начиналась в голове, реже – в сердце. Но всегда болели одновременно все три этих органа. Приступы начались лет семь назад. Сначала редко – раз в полгода. Потом чаще. А в последнее время могли и на дню раза по три «радовать». Что с ним происходит – Влад не понимал, но и к врачам не обращался. При всём своём внешне грозном виде супермена и славе умелого балабола, Ахтаров был застенчивым человеком: замкнутым и стеснительным. Вот и в данном случае он не мог себя заставить пойти в поликлинику. Как, я, здоровый на вид мужик, в свои тридцать пять лет попрусь туда, куда ходят только больные, старые и немощные люди? Да я со стыда сгорю! Влад всегда представлял, как он, играя мышцами, уверенной походкой тигра двигается по забитому страждущими больничному коридору. При его появлении все замирают и смотрят только на него. Смотрят слезливыми, несчастными, широко открытыми глазами. От их укоризненных взглядов не спрятаться. Не-е-ет, ни за что! Со временем само пройдёт. Ну если уж совсем прижмёт – тогда конечно… Может быть… Если буду свободен… Если что… Рассосётся как-нибудь… Где же вода? Дьявол, о воде я совсем забыл… Снять спазм всегда помогала вода. Иногда один глоток, иногда стакан, иногда целый литр. Он постоянно имел при себе специальную фляжку с водой. Куда она делась, Влад даже не представлял. Не до неё было. Где взять воду? У попутчика? Даже не буду спрашивать – глупо. Господи, дурак! А снег на что? И он словно дикое животное или последняя пьянь с большого бодуна стал активно набивать рот снегом. Сначала от изобилия холодного боль в голове только усилилась, застилая глаза чёрным покрывалом, но потом талая вода достигла области разгорячённой печени и спазм быстро сошёл на нет.
– Фу! – Влад, наконец, отдышался.
Ярослав всё это время внимательно смотрел на него, не очень понимая, что происходит:
– Может, вернёмся?
– Ни за что, – выдохнул Ахтаров. – Далеко ещё?
– Мы только вышли.
– Тогда идём, – он подтолкнул попутчика и двинулся следом, тихо пробубнив под нос: – Жаль экзоскелет сдох. С ним бы я быстро…
Они почти дошли до околицы, где заканчивался «окоп» и тропа выходила на поверхность снежного наста. Здесь их и увидели люди на снегоходах. Снегохода было три. Рёв их моторов попутчики услышали издалека и с надеждой переглянулись – может, подвезут? Но снегоходы двигались в обратном направлении – навстречу их движения к террикону. Достигнув пределов хутора, «тарахтелки» свернули в ближайший к пешеходам проулок и остановились. Яр и Влад, лелея слабую надежду на помощь, сделали то же самое. Теперь их разделял забор, торчавший из снега примерно на метр, и снежное пространство размером с чей-то огород. Пассажир головного снегохода снял шлем, сложил руки трубочкой и зазывно крикнул:
– Ярик! Это ты?
– Я! – обрадовался попутчик Влада. – Лёха, ты откуда?
– Оттуда, – весело прокричал пассажир и жестом позвал: – Давай сюда! Я за тобой приехал.
Всё это время Влад внимательно следил за приезжими. Внутри зажегся малюсенький огонёк подозрительности. Он под собой не имел никакого основания, кроме выработанной за годы работы в ФСБ интуиции. Попутчик уже вовсю пробивал башмаком ступеньки в стенке «окопа», пытаясь вылезти из него для встречи с другом. Ахтаров на всякий случай ткнул его локтем:
– Спроси, как он узнал, что ты здесь?
Без задней мысли Шелихов громко озвучил:
– Лёха, тебе бабушка сказала, что я тут?
«Вот, дурень! Сам подсказал вариант ответа», – мысленно возмутился Ахтаров.
– Да, она. Ну, где ты там застрял?
– Сейчас, вылезу!
Ярослав залез на первые две ступени, но с третьей нога соскользнула. Он приготовился повторить попытку. Но в этот момент пассажир второго снегохода тоже снял шлем. «Чёрт! Это же Иден Мортенсен! Помощник американского атташе!» – удивился Влад. Он узнал его по фотографии, которую скинул Кирилл. И тут до Ахтарова дошла суть происходящего. Он энергично схватил за ноги почти вылезшего на бруствер окопа Шелихова и сдёрнул его назад. Тот шлёпнулся на дно и с недоумением уставился на Влада:
– У тебя совсем что ли? – неопределённо покрутил он у виска.
Ахтаров был предельно серьёзен и буквально поедал попутчика глазами:
– Ты Ярослав?
– Ярослав, и что?
– Шелихов?
Не очень понимая, что происходит, изобретатель удивился:
– Откуда знаешь?
Вместо ответа Влад высунулся из окопа и оценил обстановку. Три снегохода, но в одном только водитель. Итого: пять человек. Многовато будет. Ничего, выдюжим. И не из таких переделок выбирались. Он привычным движением ловко достал висящий под курткой короткий штурмовой автомат. А я ещё, дурак, подумал – на фига он тебе? Вот что значит опыт!
Увидев оружие, Ярослав тут же повис у него на руках и возбуждённо прошипел:
– Ты сдурел?
Ахтаров ловко избавился от балласта – сработал рефлекс. Славка отлетел в сторону и вновь приземлился на дно окопа. В его глазах застыло недоумение. Влад понял, что пора изъясниться. Он указал в сторону вездехода:
– Это враги, – затем ткнул в грудь Шелихова: – Ты изобретатель «Прометея», – после этого палец переместился на собственную грудь: – А я подполковник ФСБ Владислав Вилорикович Ахтаров.
Ярослав отказывался верить:
– Но там же Лёшка! Его бабушка прислала.
– Сейчас проверим какая «бабушка» его прислала. Скажи, что ты ногу вывихнул, пусть сам к нам придёт.
Ярослав недовольно повёл головой, но всё же воспроизвёл просьбу:
– Лёха, я ногу повредил. Иди сюда сам!
Ахтаров внимательно следил за приезжими. Грязнов скосил взгляд на помощника атташе и тот кивнул головой, что означало «иди».
Алексей, с трудом перебирая ногами, медленно двинулся по сугробам. Мортенсен и ещё два человека аккуратно пристроились за ним. Влад прекрасно видел, как каждый из них потрогал спрятанную под курткой портупею. Всё понятно. Он ловко выпрыгнул из окопа и направил дуло автомата на непрошенных гостей:
– Всем стоять! Одно резкое движение и я буду стрелять.
Все замерли. Расстояние между противниками не превышало и двадцати метров. С такой дистанции трудно промахнуться. Ахтаров продолжил:
– Ты! – он направил ствол на Грязнова. – Аккуратно топай сюда. А вы стойте на месте.
Алексей не сделал и двух шагов, как раздались выстрелы. Это стрелял водитель снегохода, замыкающего караван. Одна из пуль ужалила подполковника в плечо. Но это не помешало опытному фээсбэшнику среагировать. Он прыгнул в сторону и пустил ответную очередь. Стрелявший заткнулся навсегда. Но остальные бросились на снег и открыли пальбу. Только Грязнов, словно змея, шустро уполз к снегоходам и затаился там. Перестрелка не привела к быстрому исходу. И нервная пальба сменилась прицельными выстрелами. Советник атташе что-то шепнул напарникам, и они стали расползаться в разные стороны. Это не понравилось Ахтарову. Если они возьмут нас в клещи, даже автомат не поможет. Он перезарядил обойму. Придётся попытаться использовать элемент «наглой неожиданности». Влад решил встать в полный рост, чтобы длинной очередью заставить противников уткнуться в снег. Но в это время нежданно-негаданно к нему пришла помощь. Откуда-то со стороны раздался выстрел, и советник схватился за плечо. Второй выстрел крупной дробью поднял фонтаны снега перед мордой одного из его подручных. Стреляли с чердака ближайшей к месту боя бани. «Отличная позиция, – машинально похвалил подполковник неведомого союзника, – все мишени, как на ладони». Воспользовавшись замешательством в стане врага, Влад молниеносно исполнил свой план. Он вскочил и, стреляя на ходу, стал быстро приближаться к американцам. Два бойца всё же решили отстреливаться и получили ответку, отправившись в мир иной. Советник откинул пистолет в сторону и перевернулся на спину. Ахтаров ногой пнул его пистолет от греха подальше и присел на колено рядом с лицом атташе:
– Что, ковбой, прокатился с ветерком по России?
– Я не «ковбой», – тяжело дыша, выдавил американец.
– Теперь-то уже какая разница? Говори, где вы держите Бузмакова?
– Я истекаю кровью, – советник держался за раненное плечо. – Пока не окажете первую помощь, вы от меня ничего не добьётесь.
– Скажешь, куда ты денешься, – Влад приставил дуло к его лицу.
Но от продолжения допроса его отвлёк рык снегохода. Это дал дёру Грязнов. От бани бежал Пашка с ружьём, а из окопа наконец выбрался Ярослав. Ахтаров вернул взгляд на прежнее место:
– Ну, не дадут поговорить с интересным человеком. Ладно, твоя взяла, окажем тебе медицинскую помощь, – он молча вытащил из брюк советника ремень и связал его руки. Втроём они собрали оружие и на двух оставшихся снегоходах отправились домой. Помощник атташе ехал в санях, прицепленных к одному из вездеходов. Его глаза сверкали злобой, а губы что-то шептали. Он явно поносил Россию, её просторы, климат и непонятных жителей, которые с раннего детства готовы защищать свою холодную землю с ружьём в руках.
Глава шестьдесят первая
19 апреля
Сочи
Король умер! Да здравствует король!
Да, хорошо обосновались. До президентской резиденции и на самом деле меньше десяти минут ходу. До внешнего забора, если быть точным.
Калачов рассматривал видео и фотодокументы, предоставленные ему Лизой. Мощный двухэтажный дом с мансардой стоял в конце переулка, название которого на склонах горы Виноградной присутствовало повсеместно.
Ох, и путанные же у нас улочки. Ох, путанные! Навигатор сойдёт с ума. Вот Виноградная, а вот переулок Рахманинова. А его пересекает в перпендикулярном направлении тоже переулок Рахманинова. Дальше идёшь – снова переулок Рахманинова, но не имеющий прямого отношения к первым двум. А затем ещё одна Виноградная и ещё одна в пересечении с первой. И вновь переулок Рахманинова! И так со всеми улочками-переулочками – какую ни возьми.
Генерал усмехнулся – представил иноземных захватчиков, заблудившихся в лабиринтах, петляющих по склону горы улиц: «Эй, здесь есть хоть кто-нибудь, кто за хорошие деньги выведет нас к резиденции вашего президента? Или здесь одни Сусанины?» А в ответ: «Мы не Сусанины! И хотели бы подзаработать на предательстве, но помочь не можем. Сами каждый раз блуждаем». Так что тот, кто присваивал названия этому серпантину узких переулков, был вовсе не безмозглым чиновником, а просто настоящим патриотом. Да, хорошее место выбрали американцы для своей явочной квартиры. Незамеченным не подберёшься. Дом высокий и с его мансарды любой приближающийся автомобиль видно заблаговременно. Он попадает в поле зрения их камер ещё на пятом изгибе узкой улочки. Пока машина подъедет к воротам дома, можно успеть попить чайку, перепрыгнуть через высокий забор в заросшие зады санатория и добраться по его территории до берега моря. Кругом заборы, шлагбаумы, КПП, заборы, заборчики, заборища. У конспиративного дома каменный забор метра три с гаком. Сверху колючка. Чтобы такой забор преодолеть нужен танк. Да, дела… Россия – страна заборов и шлагбаумов. Дом этот по документам принадлежит знаменитому на весь мир скульптору – Бертольду Ванюкин-заде. Это, естественно, псевдоним. Настоящее его имя Олег Львович Ягудин. Но, как оказалось, Бертольд этот уже двадцать лет живёт в Майами. Имеет он отношение к разведывательным службам США или не имеет – это теперь не главное. Главное, сейчас надо выяснить как, когда и каким способом проникнуть в явно хорошо обороняемый дом беглого скульптора. Проникнуть так, чтобы не было жертв ни среди тех, кто пойдёт на штурм, ни среди тех, кто сидит в подвалах этой каменной крепости.
Из раздумий Калачова вывел звонок Джужомы. Игорь Артёмович пригласил прогуляться в парке у Морского вокзала. Что-то новенькое. Встреч в его кабинете ему недостаточно? Или захотелось в шпионов поиграть?
… Поначалу всё склонялось ко второму предположению. Увидев Калачова, начальник ФСБ двинулся навстречу, но, не подав руки, прошёл мимо, успев шепнуть:
– За мной хвост. Через тридцать минут в кафе «Запах вампира».
Почему он выбрал именно это кафе, стало ясно, когда Геннадий Васильевич переступил порог заведения. Кафе славилось низким качеством пищи и высокими ценами. Но шеф ФСБ явно апеллировал не финансово-гастрономическими критериями. Судя по всему, «Запах вампира» привлёк его внимание из-за того, что здесь всегда многолюдно. Хотя «людно» – сильно сказано. Вокруг сновала «нечисть». Она танцевала, ходила в туалет, сидела у стойки бара. Понтовалась друг перед другом кровавым макияжем, стильным зомби-прикидом и сатанинскими рисунками на теле. Казалось, что в кафе круглый год празднуют один и тот же праздник – Хэллоуин. И, судя по всему, почитателей этой древней иноземной традиции в Сочи было пруд пруди. Парочка «вампирчиков» с бутылками пива в руках обратила внимание на странно одетых по меркам этого места гостей. Проходя мимо, «вампирчики» синхронно оскалили клыки и зловеще прошипели в лицо Джужомы. Но тот не обратил никакого внимания на их выкрутасы.
Грохот сатанинской музыки гарантировал секретность разговора. Поэтому Игорь Артёмович начал с главного:
– Сегодня ночью скончался Стрекалов.
Поворот событий был неожиданным даже для опытного командора:
– Убили?
– Пока не знаю. Эксперты стоят на том, что это естественный сердечный приступ. Доказательств вмешательства внешней стороны нет. Но не это сейчас главное.
– Не это?
– Стрекалова не вернёшь. Дальше мы двигаемся уже без него. Что будет дальше – вот в чём вопрос.
– Неприятности?
– Не то слово. Положиться не на кого. Поэтому я встречаюсь с тобой, а не со своими заместителями.
Калачов промолчал. С одной стороны, он не хотел вникать в интриги высшего эшелона власти. А с другой – не обладал достаточным объёмом информации, чтобы судить, что хорошо, а что плохо.
– Молчишь? Скажи, на чьей ты стороне?
Генерал только развёл руками, явно намекая, что не на чьей. Джужома кивнул:
– Возможно, что я сделал правильный выбор, обратившись к тебе.
Геннадий Васильевич вновь промолчал. Начальник ФСБ продолжил:
– Я понимаю, что ты не придворный человек и тебе до фени все обстоятельства дворцовых переворотов. За это я тебя уважаю и даже немного завидую. Ты не связан клятвами и обязательствами. На твои руки и помыслы не наброшены путы. Я чувствую, что сейчас для России наступил час «Икс»: быть или не быть.
Джужома затих на время, сканируя реакцию собеседника, осторожно продолжил:
– К моему большому сожалению, вокруг меня нет умных и преданных людей. Кругом завистники, рвачи и интриганы. Им плевать на всё – лишь бы им было хорошо. Они держат нос по ветру и готовы переобуться в любую секунду. Раз! И они уже повесили за своей спиной портрет нового идола. Ну не опускай глаза, не отворачивай свою суровую рожу. Понимаю, что ты не такой и тебе мой рассказ не интересен. Но выслушай меня до конца, – начальник ФСБ снова затих, собираясь с мыслями. Заговорил. Но голос его уже потерял былую уверенность, взгляд потух: – Знаешь, можешь верить, а можешь – нет, но я всю ночь не спал и думал, что будет дальше. Нет, не со мной. Со страной. Боюсь, что мои опасения сбудутся.
Калачов чуть повел подбородком:
– Игорь Артёмович…
– Погоди. Не перебивай. Короче: завтра меня скинут. Но не это главное.
– Для полного понимания сути этого разговора, я всё же перебью. Кто скинет? Почему?
Джужома вздохнул и выпустил пар:
– Ах-ха-ха-ха-хах… причудливой судьбе было угодно сделать так, что у нас теперь нет ни президента, ни приемника. Ты же знаешь, у Стрекалова не было законного наследника. После смерти в позапрошлом году премьера он совмещал сразу две должности. Вот и пришлось собирать экстренное заседание руководства страны. Думали, думали и надумали поставить исполняющим обязанности главы государства Калинина.
– Министра обороны?
– Да, Лёвушку, будь он неладен.
Калачов развёл руками, давая понять, что он не в курсе, кто «ладен», а кто «неладен». Игорь Артёмович махнул рукой и опрокинул в глотку содержимое коньячного бокала. Слегка поморщившись, продолжил:
– Объясню. У Льва Николаевича в нашей конторе всего один фаворит – Проскурин. Они давние друзья, однокашники и сестролюбы. Женаты на близняшках. Поэтому не сегодня-завтра меня скинут и поставят на моё место Генриха Эрнстовича. А ты у него тоже в чёрном списке. Странно всё это, но он тебя не просто не любит. Он тебя ненавидит. Уж не знаю за что. Думаю, это природный антагонизм совершенно разных людей. Ты не знаешь, почему он тебя так не любит?
Калачов пожал плечами. Это была новость, которая не очень его волновала: «Не любит и не любит. Я же не женщина, чтобы волноваться по этому вопросу. Хотя, если честно, Проскурин мне тоже был всегда неприятен. Беспричинно, просто так».
Начальник ФСБ продолжил:
– Поэтому тебя тоже скинут. Но тебя просто снимут с должности, а меня ещё и запрут. В этом разница. А я не хочу, чтобы всё полетело в тартарары. Я не кривлю душой. Мне не очень хочется быть скинутым этой шушерой. Эх-хэ-хэх, м-да… Но боюсь, что не только мне после этого переворота придёт кирдык. Кирдык придёт всему. Ты меня слышишь?
– Более чем.
– Поэтому я решил передать тебе наиболее важные документы. Даже если ты окажешься не у дел, я уверен – ты распорядишься ими правильно и рационально.
Он взял салфетку, сделал вид, что высморкался в неё и положил на стол:
– Не смотри на неё. Я вложил в эту салфетку микрофлешку. Раз ты не заметил, значит, никто не заметил. Будем расходиться – прихватишь. На ней наиболее важные на мой взгляд документы. В том числе компромат на всю нашу верхушку. А также ценная информация о действиях и намерениях внешних доброжелателей. Не хочу, чтобы эта инфа попала не в те руки.
– И что мне с этим делать?
– Гена, ты умный, ты сообразишь, – и без перехода спросил: – Что с Шелиховым?
– Ничего. Он пропал. Вероятно погиб.
– А остальные?
Калачов засомневался – говорить или нет. Подумал и решил скрыть правду о том, что его ребятам удалось найти логово, где возможно держат Бузмакова и Кузнецову. Решение было рациональным и никак не связанным с тем, что он не доверял или доверял Джужоме. Если начальник прав и его завтра скинут – то эта информация для него пустой звук. И если сейчас с ним делиться инфой – то это просто повышать шансы, что она станет общедоступной. Чего не хотелось бы. Очень не хотелось бы. И он помотал головой:
– Близки к разгадке, но пока нет результата.
– А по Паганини?
– Работаем. Есть несколько перспективных версий. Одна из них связана с новым президентом. У Калинина итальянские корни. Его предок – Николо Коллини.
Джужома задумался и ответил не сразу:
– Ты считаешь, что наши американские партнёры дали Лёве кличку Паганини из-за того, что у него итальянские корни?
– Я ничего не считаю. Это разрабатываемая версия.
– Хм. С одной стороны, не особо логично. Коллини и Паганини семантически никак не связаны, кроме общего итальянского происхождения и общего имени «Николо». С другой стороны, кто знает, что взбредёт в их дурные бошки. Погоди, погоди… Коллини – Паганини, Николо – Николо… Хм. И плюс мы знаем о плане внедрения этого самого Паганини в высшие эшелоны власти. Помнится, ты докладывал, что они дали отмашку для проведения операции «Паганини». Когда это было?
– Вчера.
– Да, вчера… А как будто целая вечность прошла. Вчера запустили, а сегодня у нас уже новый президент. Шустро. Возможно, ты прав – наш Лёва и есть тот самый Паганини. Что скажешь?
– Есть вероятность.
Джужома потёр лоб:
– Хм, плохо. Очень плохо. Ладно, подумаем, что нам предпринять. Сейчас расходимся. Завтра в это же время – здесь, – он указал глазами на столик. – Да смотри, хвоста не притащи.
