Все молча сидели у костра, пытаясь «переварить» то, что им рассказал Тарас Петрович. Верить в сказки об ожившей внучке никто не собирался, но все боялись обидеть старика. Кроме Вениамина. Он и прервал затянувшееся безмолвие:
– Ты хоть понимаешь, что ты натворил? Ты сорвал величайшую экспедицию. Ты спятил, тут и думать нечего. Какая внучка? Бред…
– А как я, по-твоему, узнал, из чего безопасно приготовить пюре, которое ты только что уплетал? – возразил Тарас Петрович.
– Откуда я знаю? И вообще, где гарантия, что мы не отравимся? Может, через час-другой нам станет плохо!? Погубишь людей. Хотя ты уже нас всех погубил!
– Какой ты отъявленный оптимист! Я спас всех. Ты и не ведаешь, какая участь нас ждала, если бы мы продолжили вырубку.
– И какая же?
– Те самые деревья, которые мы рубили, передушили бы нас корнями, словно цыплят!
– Ну конечно!
– А как, по-твоему, Петрович выбрался из камеры? – вмешался в разговор Михей.
– Откуда я знаю? Предполагаю, что это ваших рук дело. Я в такие совпадения не верю. Кстати, кто теперь будет восстанавливать станцию? Ладно камеры, вы зачем наружные стены разворотили?
– Залатаем, не проблема, – ответил старик. – А ты готов уже улетать?
– Будь моя воля, я бы уже разогревал двигатели! Заряда до Земли хватит, а вот на повторный полёт… Не говоря уже об условиях, которые мне ставят.
– Мы хотим, что ты просто уяснил: мы лес рубить не будем, какие бы задачи перед тобой не ставили, – вновь взял слово Михей, – но и враждовать мы тоже не хотим. Одним словом, нам нужно многое обсудить, но, пожалуй, завтра. Поздно уже.
***
В лагере уже было тихо. Охрана, обшарив его и не найдя ни души, вернулась на станцию. Казалось, пропажи Вениамина Леонидовича никто не заметил. Или, заметив, не спешил никому об этом сообщать. Группа, сидящая у костра, не захотела возвращаться. В лагере холоднее, да и усталость в ногах была значительной. Кто-то устроился возле огня, некоторые разбрелись по деревьям.
Расщелины в стволах деревьев, похожие на шрам от отломившейся ветви, здесь были очень просторными, а от деревьев будто исходило тепло. Ночью в таких расщелинах было комфортно, как в постели.
Михей с Тарасом Петровичем всё ещё сидели у костра. Старик, понимая безысходность ситуации, спросил:
– Что думаешь со всем этим делать?
– Не знаю. Ты о чём конкретно?
– О ситуации в целом. Ты хочешь домой?
– У меня нет дома. А здесь я чувствую себя неуверенно. Да чего уж там, мне, чёрт возьми, страшно!
– Я не полечу. Послушай дружище, я знаю, что вы мне не верите, но это правда, про Катеньку. Она мне однажды сказала, – и это самое страшное, – что никто отсюда не улетит назад на Землю.
– Я тебе верю, Петрович. Думаю, что Фёдор тоже тебе верит. Ведь и он видел кое-кого, а я, похоже, что слышал.
– Я вот всё думаю, кто они? Или что?
– Даже представить боюсь. Если ты не преувеличивал в своём рассказе о корнях, то представь, на что они еще способны?
– Управлять погодой?
– Ты тоже думаешь, что это их метод воздействия?
– Мне почему-то сразу это в голову пришло. С того момента, как начались споры среди членов экспедиции, чем ближе к нашему кораблю, тем холоднее. Они как будто выжигают бородавку жидким азотом.
– Отличное сравнение.
– Но я всё равно не полечу, я стар. Чего мне бояться? Смерти? В мои годы лучше быть убитым инопланетянами, чем жить в коробке и вечно на всём экономить. К тому же, они зачем-то меня спасли! Хотели бы убить, давно б убили.
– Возможно ты и прав, но… – на полуслове Михея прервал пронзительный крик. Из расщелины пулей вылетел один из лесорубов, что сопровождал Вениамина в джипе. Он споткнулся о корни, упал. Лежа на земле, он обернулся лицом к дереву, в котором спал, и начал в панике отползать от него, истерично перебирая руками и ногами. Все проснулись и сбежали на его крики:
– Что случилось? Ты чего? Успокойся! – пытался усмирить его капитан.
– Там, там – кости! Сверху упали! И страшный такой голос, он угрожал мне, всем нам! – немного придя в себя, кричал лесоруб.
– Сказала, что все мы воссоединимся с природой, посмертно? – спросил Тарас Петрович.
– Да, да! Откуда ты знаешь? Это что, шутка? – вновь завопил их испуганный товарищ.
– Нет, просто нам показывают один и тот же кошмар! – невольно усмехнувшись, ответил Петрович.
– Что это всё значит? – закричал Фёдор.
– Не знаю, но мы определённо все рано или поздно сгниём в почве. Насколько мне известно, этот голос конкретных сроков не называет, – ответил старик.
Капитан пошёл проверить расщелину, где спал лесоруб. Фёдор и Тарас Петрович присоединились к нему. Заглянув внутрь и осветив пространство фонарём, Михей не обнаружил никаких костей. На спящего просто свалились куски сухой коры. Просто ему приснился кошмарный сон, и оттого он принял их за кости.
Успокоив встревоженный народ, Михей и Тарас Петрович снова устроились неподалёку от костра и уснули.
***
После длительных споров и ругани всё же лесорубам удалось отстоять свою позицию. Вырубку остановили, а в качестве топлива стали использовать сухие погибшие ветви. С большей части вездеходов сняли энергетические блоки для заряда аккумуляторов. Их также переключили на питание станции. Кроме этого, инженеры рассчитали, что на обратный полёт потребуется меньше энергии, так как станция стала легче на триста тонн. Джипы и спецтехника остаётся для исследований, а провизия и вода почти закончились.
Лесорубы стали иначе относится к ранее пугавшему их лесу. Казалось, он тоже стал гостеприимней. Постоянные походы за «каштанами», сбор отмерших ветвей, в котором активно участвовали лесорубы, проходили без происшествий. Никто больше не видел своих «близких». Кроме Тараса Петровича.
Не то что бы проблемы искали его, скорее, он их находил. Старик твёрдо решил разобраться, в чём тут дело. Он уходил далеко в лес, порой пропадая на несколько дней. По возвращению, дед начинал рассказывать удивительные вещи. Все с интересом его слушали, однако мало кто верил ему, и никто не решался пойти с ним.
***
Однажды он всё-таки уговорил Михея пойти вместе. Капитан не был в восторге от этой идеи, но Петрович обещал ему показать нечто невероятное. В пути старик вновь начал разговор о возвращении на Землю:
– Ну что, друг, ты определился?
– Ой, не знаю, Петрович. С кем мне здесь оставаться? Я не так стар, как ты, а женщин тут нет.
– А что, если есть?
– К чему это ты? – недоумевая, спросил капитан.
– В самый первый день, как я ушел в лес, я беседовал с одной женщиной в дереве. Сначала я, было, принял это за сон. Но теперь понимаю, что это не так. С тех пор я надеюсь, что она объявится и поговорит со мной снова.
– Знаешь, иногда мне тоже кажется, что ты тронулся умом!
– Отчего же?
– Петрович, тут даже насекомых нет! Животных нет, а ты говоришь – женщина!
– Откуда ты знаешь, что нет? Эта планета огромна! Мы изучили тысячную долю процента суши! Неужели тебе не интересно, как здесь всё устроено?
– Интересно. Но наша колонизация в любом случае нам обернётся бедой!
– Почему?
– Если мы здесь выживем и освоимся, то вскоре сюда валом поедут люди. Я терпеть не могу людей, точнее то, во что они превратились. Подумай, они вырубят лес, и вместо деревьев вырастут небоскрёбы. А воздух? Ты так и не понял, почему нам здесь так плохо было поначалу? Потому что воздух здесь чист и свеж. А на Земле мы десятки поколений дышали смрадом, и организм к этому адаптировался. Как только они будут здесь, начнут жечь, плавить, рыть, убивать, и условия вновь станут вполне привычными.
– Так тебе нравится здесь!? Но ты боишься, что человечество и тут всё испортит?
– Да.
– А ты не думаешь, что эта планета слегка бесцеремонна, по сравнению с Землей? Она терпеть не станет, передавит всех корнями или морозом вытравит! Или ещё что-нибудь придумает.
– Одно дело – испугать небольшую экспедицию, и совсем другое – остановить потоки колонизаторов.
– То есть, скрепя сердце, с камнем на душе, ты всё же предпочтёшь улететь? – подытожил старик.
– Не знаю, Петрович, пока есть время, я всё обдумаю, всё взвешу. Кстати, ты меня за этим позвал? Где обещанные чудеса?
– Терпение, друг, терпение. Почти пришли.
Через некоторое время, капитан стал замечать в воздухе очень маленькие, быстро летящие огоньки. Чем дальше они шли, тем чаще они ему попадались. Старик ехидно улыбался, видя, что капитан заметил их, и с интересом за ними наблюдает.
– Сейчас стемнеет, и будет очень красиво! – гордо заявил Тарас Петрович.
– Что это?
– А кто ж его знает? Я как-то раз их пытался поймать. Так они изворотливо облетают мои руки. Будто живые.
«Светлячков» с каждым шагом становилось все больше и больше. Они, испуская нежное свечение, пурпурного цвета, двигались в одном направлении. Туда же вёл Михея Тарас Петрович. Капитан быстро об этом догадался:
– Куда мы идём?
– Потерпи, мы почти на месте.
Лесорубы шли в сиреневом тумане. Огоньки облетали их слева и справа, их поток становился всё более плотным. Михей осторожно взмахнул рукой, чтобы коснуться диковинных светлячков. Но они мгновенно обогнули его руку. Он попробовал ещё раз, быстрее, потом ещё. Но всякий раз огоньки изворотливо избегали контакта с его ладонями.
– Как это возможно? – удивленно спросил капитан.
– Сам не знаю, будто они заранее знают, каким будет мое следующее движение.
Через несколько метров лесорубы увидели пункт назначения «светлячков». Михей застыл от изумления, а старик довольно улыбался:
– Я же говорил! Чудеса!
Это было громадное дерево, в несколько раз больше своих соседей. Его ствол был необъятных размеров, а крона устремлялась вверх, пряча свою вершину в густых ветвях. Сиреневые огоньки влетали в расщелину в стволе и разбегались по кроне. Гигантское древо сияло миллионами огней.
Тарас Петрович присел и потянул за собой Михея. Они сидели и смотрели на происходящее, как заворожённые. Дерево светилось всё ярче с каждой минутой. Вскоре прилетающих огоньков стало меньше. Когда последние «светлячки» торопливо ныряли в углубление ствола, Тарас Петрович прошептал:
– Сейчас самое интересное!
Все огни этой грандиозной гирлянды заняли своё место, дерево стало издавать непривычные для растения звуки: низкие, пугающие стоны. Свечение огней усиливалось, становилось всё ярче и ярче, и путники сначала прищурили глаза, затем прикрыли их ладонями, но продолжали смотреть без отрыва, настолько это было захватывающе. Когда яркость достигла предела, и свет уже резал глаза, послышался низкий, глухой звук, похожий на отключение ламповых приборов, угасающий, от высокого тона к низкому. Достигнув предела, когда его ещё можно слышать, он породил взрыв необычайной мощи. Пурпурная волна светящихся частиц разнеслась по лесу. Тарас Петрович ухватился за капитана. Едва они успели оправиться и встать, как на дереве появились прекрасные цветы. Большие, белые, похожие на лотосы. Они заполнили пространство дивным ароматом, который раньше никогда не приходилось вдыхать ни одному человеку.
– Ты в порядке?
– Кажется, да, – Михей словно находился под гипнозом, увиденное произвело на него мощное впечатление.
– Кажется? – дед улыбнулся.
– Да, я в порядке.
– Нам нужно попасть внутрь! – заявил Петрович, поднявшись на ноги.
– Ты с ума сошёл?
– Удивительно, здесь меня назвали сумасшедшим раз в десять больше, чем за всю жизнь на Земле! Так ты идёшь?
– Нет. И тебе Петрович, тоже не советую! После того, что мы видели, ясно, что это дерево непростое!
– Именно поэтому я должен попасть внутрь! Ты поможешь? Расщелина высоко.
– Нет! – Михей развернулся и пошёл в сторону лагеря.
– Да ты чего? Боевой капитан боится залезть на дерево!?
– Да, – капитан не поддался на провокацию.
– Ладно, иди! Я всё равно найду способ туда попасть, только не спрашивай после, что там и как! Я не расскажу.
– Договорились! – капитан невозмутимо удалялся.
– Ну и чёрт с ним! – с досадой подумал Тарас Петрович. – Забраться туда не проблема. Правда, одному безумно страшно…
***
Михей быстро удалялся от дерева, внимательно изучая окрестности. Он присматривал новое место для лагеря в тепле. Здесь, среди огромных крон деревьев, было небезопасно. Территория совсем не просматривалась. Вся дорога, по которой они шли с Петровичем, была в зарослях. Поэтому бывший капитан решил пойти по дуге чуть левее.
Несмотря на всю невозмутимость, он очень переживал, что бросил старика одного. Да и любопытство мучило его не меньше. Но здравый смысл (как ему казалось) велел ему не вмешиваться. Тем более, что изучение территорий – не менее интересное и более полезное дело.
Удаляясь от протоптанной дедом тропы, капитан замечал всё новые деревья, причудливые, красивые, раскидистые, цветущие, пугающие… «Чем глубже в лес, тем больше дров», – подумал про себя Михей. Старая русская пословица обрела здесь ещё один смысл.
Он бежал трусцой, стараясь до темноты сделать крюк как можно больше. Несколько раз капитан поймал себя на мысли, что усталости нет. Его это удивляло, но удивление было приятным. Он решил, что его мозг настолько забит размышлениями о происходящем, что сигнал от усталых мышц просто не в силах принять.
Смеркалось. Капитан, словно дитя, был так увлечён изучением окружающего мира, что не заметил одну важную деталь… Он преодолел уже вдвое больше расстояния, чем они прошли со стариком, пусть и по дуге, но холоднее не становилось, а, значит, обратно к станции он не приближался. Поняв, наконец, это, Михей запаниковал. Он не мог понять, как это возможно.
«Нет, я не мог заблудиться! Разведчик, заблудившийся в лесу, – это перебор, даже для чужой планеты. Скорее всего, здесь резко меняется погода», – продолжал верить в себя Михей и бежал в выбранном направлении.
Вскоре стало так темно, что передвигаться было невозможно. Михей перешёл на медленный шаг, периодически подсвечивая себе путь фонарём. Он убеждал себя, что бережёт батарею, но в глубине души понимал, что истинная причина в нежелании, а скорее даже, в страхе привлечь чьё-либо внимание.
Холоднее не становилось, а знакомые места не встречались. Михей сдался. Он признал свою ошибку, какой бы она не казалась нелепой. Осторожно ступая между зарослями, которые становились только гуще, он уже не искал место для лагеря. Целью теперь стало место для безопасного ночлега. Спустя четверть часа он заметил, что впереди, среди ветвей пробивается едва заметное аквамариновое мерцание. Будто флуоресцентные краски. Он аккуратно двинулся вперед, ожидая увидеть нечто похожее на то, что ему днём показал Петрович.
Через мгновение капитан любовался волшебной картиной: высокое, статное дерево, сплошь усыпанное яркими огоньками. Эти огоньки были осязаемы, не как те, что ускользали от взмаха руки, ведь эти висели на дереве, как плоды. Они, собственно, и были плодами. Михей был ужасно голоден, но всё же он не рискнул.
С ветвей этого дерева спускались воздушные корни, раскинувшиеся на несколько метров вокруг. В корнях были вкрапления причудливых форм, визуально напоминавших застывшую смолу, которые не светились, как дерево, а пульсировали тем же приятным для глаза светом.
Приятное свечение лазурных, сине-зелёных и аквамариновых плодов на дереве отдалённо напоминало Михею земную рождественскую ёлку. В воздухе витала атмосфера спокойствия и умиротворения. Тревога оставила капитана. Он даже не стал искать расщелину. Было тепло, и он прилег, прямо под «рождественской ёлкой», меж воздушных корней. Ноги гудели, поясницу «тянуло» от усталости. Сон накрыл его мгновенно, но продолжался недолго.
***
– Верно все говорят, я точно спятил! – бормотал Тарас Петрович, держась за край расщелины. Его ноги болтались над землёй довольно высоко. Сорвись он, получил бы тяжелые травмы. Но всё обошлось.
Руки у него дрожали, на лице проступил холодный пот. Секундные раздумья, и вот старик храбро заглядывает в расщелину. Темнота. И ничего больше. Он забирается внутрь и понимает, что рискует разбиться. Не видно, где заканчивается пустота.
Держась уже обессилевшими руками за край расщелины, старик прощупывал ногами воздух, пытаясь найти хоть что-то твёрдое. Но тщетно. Лесоруб был в смятении. Сил на то, чтобы вылезти, могло не хватить. Он крикнул, пытаясь по звуку определить «масштабы» полости. Эха не было. Однако, будучи не уверенным в законах земной физики в неземном дупле, он отдышался, сидя на краю расщелины и, набравшись сил, всё-таки полез наружу.
– Возьму у ребят веревку, подлинней. Но это теперь завтра, дойти не успею, да и сил нет, – рассуждал про себя раздосадованный старик.
***
Холода крепчали. На станции отказывала электроника, из-за чего процесс заряда (чего?) шёл ещё медленнее. Вениамин нервничал, он давно сорвал сроки экспедиции, и не знал, как оправдать себя перед руководством. А усиливающийся мороз только усугублял ситуацию. Он давно принял решение. Станцию нужно перемещать, пусть и потратив много энергии на взлёт. Выбора не оставалось.
В лагере тем временем царило спокойствие. Никто не заметил отсутствия товарищей. И только когда вернувшийся Тарас Петрович стал спрашивать о Михее, народ спохватился. Сумерки уже накрыли лес тёмным, пугающим покрывалом. Где его искать? Что с ним могло случиться?
До поздней ночи лесорубы ждали его появления рядом с деревом, в котором он обычно спал. Шёл жаркий спор – идти его искать сейчас, либо дождаться рассвета. В конце концов, было решено не рисковать и отправиться на поиски сутра. Многие отказывались верить в то, что боевой разведчик может просто заблудиться, значит, с ним что-то произошло. А это, как можно догадаться, не прибавляет энтузиазма отправиться в лес среди ночи.
Утром группа «поисковиков» во главе с Тарасом Петровичем уже заканчивала последние приготовления. Было решено отправиться небольшой группой, ведь многие надеялись, что Михей вот-вот вернётся, что он просто ночевал в другом дереве, и не слышал, как его искали. Саша и Фёдор одними из первых вызвались отправиться на поиски. Они порывались отправляться еще ночью, но их остановили. Едва выдерживая темп молодых компаньонов, старик указывал направление, по которому вчера с ним отправился Михей.
Для того, чтобы увеличить радиус поиска, группа разделилась, шли в ряд так, что каждый видел рядом стоящего. Предосторожность не мешала, да и вероятность заблудиться после пропажи разведчика, судя по всему, была велика.
– Петрович, как думаешь, что с ним случилось? – подойдя к старику и нарушив ряд, с тревогой спросил Фёдор.
– Откуда ж мне знать? – спокойно ответил Петрович.
– Ты слишком спокоен, будто чего-то не договариваешь!
– Я спокоен, да. Потому что этот лес не враждебен к тем, кто имеет благие намерения. У Михея с этим проблем нет.
– Тогда зачем мы бросились его искать?
– Всякое бывает. Да и не терпится узнать, как бывший разведчик умудрился не найти лагерь до сумерек?
– Ну не знаю, я не разделяю твоей позиции. Не уверен, что эта планета способна адекватно реагировать на наши действия.
– А ты проверь! – довольно резко прервал его старик. – Возьми топор и начни валить деревья. А мы посмотрим.
– Да что с тобой? Ты сегодня сам не свой!
– Извини за грубость. Просто, знаешь, я ведь намного больше времени провёл в этом лесу. И меня начинает порядком раздражать ваш скепсис и постоянные предположения, что я рехнулся.
Фёдор замолчал. Он понимал, что старый лесоруб, по сути, прав и обижаться было не на что. Даже если его «внучка» – просто видение, состояние психики Петровича никак нельзя назвать сумасшествием. Скорее это дар, который неоднократно помог ему и его товарищам в беде.
Поисковая группа удалялась от лагеря полукругом. Двигаясь в сторону, куда ещё вчера Михея увел Петрович. Каждый надеялся, что поиски не затянутся, и вот-вот Михей покажется средь густого леса. Но не тут-то было.
Ближе к полудню, за несколько сот метров до того самого дерева, в которое влетали «светлячки», старик дал команду разворачиваться. Он уже не выглядел таким спокойным.
– Дальше мы не ходили. Отсюда он пошёл в лагерь.
– Один? – с удивлением спросил Федор.
– Да, мне пришлось немного задержаться.
– Какие предложения? – поинтересовался низкорослый, коренастый, будто гном из сказочных рассказов, лесоруб по прозвищу Тибо, которое прилипло к нему бог весть почему.
– Разделимся. Скорее всего, Михей пошёл разведать территорию. Половина группы на запад, мы пойдём на восток. Идти в ряд, растянуться максимально, но видеть друг друга. Крайние в ряду не должны отклоняться от прежнего маршрута, более чем на двести метров. Иначе все пропадем. Всем ясно?
Последовало дружное подтверждение. Лесорубы быстро разделились и двинулись в путь. Тарас Петрович занял самое отдалённое от маршрута место в ряду. Он чувствовал на себе ответственность за пропажу Михея и хотел как можно быстрее его найти.
Группа приближалась к лагерю. С каждым шагом Тарас Петрович становился всё мрачнее и мрачнее, а его мысли и догадки – всё трагичнее. Одно он знал наверняка: Михей пошёл на безрассудный поступок, уйдя в одиночку так далеко. Едва ли найдутся смельчаки, способные отклониться от привычных маршрутов после пропажи разведчика. Но раздумье и молчание прервалось, когда Тараса Петровича на подступах к лагерю кто-то лихо сбил с ног.
Старик на мгновение потерял ориентацию в пространстве. Толкнувшего его человека он не увидел. Но по резкой боли в груди понял, что это не загадочная «голограмма», а самый настоящий человек. Когда темнота в глазах отступила, он осмотрелся. В нескольких метрах поодаль стоял на четвереньках мужчина, дышащий так, будто только что пробежал марафон. Тарас Петрович со страху начал шустро отползать назад.
В этот момент, потеряв Тараса Петровича из вида, часть поисковой группы начала его громко окликать. Задыхающийся человек сразу понял, на кого он налетел, и, не поднимая головы, сказал:
– Петрович, ты? Прости, я чуть было не зашиб тебя. Ты цел?
Старик облегченно выдохнул:
– Хорошо, что я уже седой, иначе все бы догадались, как сильно ты меня напугал! Черт, подери, Михей, куда ты так летел? И где ты был всю… Что это? Кровь?! Что произошло?
– Слишком много вопросов. Для начала хотелось бы отдышаться, обработать рану и съесть чего-нибудь. Пойдём.