Сергей Алексеев
Три шершавых языка
Пару часов спустя вся четверка переместилась в пентхаус отеля, что был неподалеку, а значит, ночь обещала показать свои чудеса. Марк заказал в номер много еды и дорогих закусок с самыми замысловатыми названиями. Курт тем временем атаковал мини-бар и принялся замешивать свои шедевры алкогольного искусства. Дальше были пошлые танцульки, усиленные вливания спиртного, пьяный смех и бесстыжие взгляды. Вдруг в голове Марка будто прогремел предупредительный выстрел. Стоп, стоп, стоп. Что я, черт возьми, делаю? Он резко развернулся, смутив свою новую подружку, и направился в уборную, где и заперся на замок. Открыв кран с холодной водой, он окатил лицо и уставился в зеркало.
– У меня все есть, все то, о чем я только мог мечтать. Все то, чем этот мир мог поделиться со мной. Какого черта мне еще нужно? – спросил он сам себя. – Я буду держать себя в руках! Я отказываюсь разрушать то, чем дорожу!
Послышался стук, на который Марк решил не откликаться. Стук повторился, и послышался голос Курта:
– Марк, с тобой все в порядке, открой мне, пожалуйста.
– Сейчас, – рявкнул Марк, вытирая лицо бумажным полотенцем.
Курт вошел в уборную и уставился на своего друга, держа руки в карманах.
– Я не буду с ней спать, – начал Марк. – Я люблю Ангелу.
– А раньше ты сказать не мог, – спросил Курт. – Ты что, такой дикий обломщик?
– Я извинюсь перед ней, что обнадежил, но у нас ничего не будет.
– Послушай, Марк, в этом ничего страшного нет, такое бывает с алкоголем. Сначала он бросает в веселье, а через пять минут ты начинаешь тосковать по родине, и в голове играет полонез Огинского.
– Не уговаривай, я не должен этого делать, и мир хоть пополам.
– Да будь ты мужиком, переспишь с ней и иди восвояси. Она тоже пластается на трех работах, и знаешь, в ее жизни радостей не так уж и много. Где твое достоинство? Перестань наконец слушать свой трусливый внутренний голосок. Это он превращает людей в жалких бесполезных обывателей, никому напрочь не нужных.
– Курт, заткнись, пожалуйста, сейчас это не сработает!
– Ладно-ладно, черт с тобой, – застонал Курт. – Ты скоро пойдешь под венец, а значит, это твоя, возможно, последняя девушка на стороне. Только знай, раз ты такой святоша, в сто раз лучше сделать это до свадьбы, чем после. И именно об этой упущенной возможности ты будешь тосковать до конца своих дней. Сегодня ты победитель! Сегодня ты выиграл много денег. И сегодня ты можешь заполучить лучшую девушку в этом штате. На вот, возьми, и пошли.
Курт положил на стеклянную полку две цветные таблетки причудливой формы, напоминающих букву «Х».
– Это поможет, – сказал он, развернулся и удалился в зал.
Марк, конечно же, знал, что это такое, и поначалу смотрел на эти пилюльки с омерзением.
– Да пошел ты, – рявкнул он в конце концов, посмотрев на себя исподлобья в отражении зеркала. Затем резко смахнул таблетки в ладонь, забросил их в рот и хлебнул воды из-под крана. – Боевой режим включен, сучонки, – провозгласил он в пустоту, опять сверкнув глазами в зеркале.
***
На самом деле Марк давно подумывал об отношениях с Ангелой и уже много раз примерил на себе одну непростую истину. Любишь одних, а спать любишь с другими – вроде так это звучит. И эта загадка ему долго не давала покоя.
У Ангелы, как назло, всегда было весьма скромное отношение к сексуальной жизни. Она никогда не вызывалась стать инициатором половых отношений, не пользовалась всем арсеналом получения удовольствия и даже не искала их. Всякие завитушки, стимулирующее белье, особые ласки – это не про нее. Все довольно скромно, все весьма однообразно. Даже на элементарную ролевую агрессию она была скупа. На все попытки Марка заставить ее хотя бы краем глаза обратить на это внимание она отвечала взглядом солидной взрослой женщины на маленького ребенка, слишком заигравшегося ребенка.
После телесных удовольствий она любила лежать в обнимку, что-то мурлыча себе под нос, может, думая что-то про себя, может, пытаясь прочесть его мысли и молча смотреть, просто смотреть на него или вдаль. Марку казалось, что именно такие минуты нежности из их общей интимной жизни ей нравились больше всего. Просто читать его мысли и блуждать в своих мирах, делясь теплом. А, ну да, еще она любила слушать про его сны.
Но был голод, жуткий голод. Никогда никакой звериный аппетит не будет утолен, без этапа наслаждения от еды, минуя полное исполнение ритуала удовлетворения похоти. Если не было признания свершенных подвигов и открытий.
***
Время понеслось здорово и весело. Все вокруг были в прекрасном приподнятом настроении и благосклонны к разговорам, благосклонны к веселью. Весь мир казался ареной безудержного восторга, где каждая девушка ласкает тебя взглядом, одаривает тебя вожделением, и ты сам не теряешься, ты весел, красноречив и готов пойти на многое. Ты восхищен этим миром, ты наслаждаешься его теплотой и течением жизни. И ты хочешь доказать в ответ, выразить свою подлинную любовь, вытащить наружу всю свою страсть навстречу великому потоку бытия.
Эвелин была все ближе и ближе, Марк уже не отрывал своих рук от нее, ее тела. Боже, какой от нее исходил аромат. Магия Банши. Этот запах просто сводил его с ума. Хотелось просто сжать ее в своих объятиях и просто дышать ею. В конце концов, она поймала Марка за руку и потянула в спальную комнату. Толкнув его на кровать, она повесила на плечо, откуда ни возьмись материализовавшуюся спортивную сумку и попросила его подождать пару минут. И это стоило любых ожиданий. Она появилась в дверном проеме, облаченная в короткие латексные сапожки на длинных каблуках, латексные шортики и такой же корсет. Ее шею сдавливал широкий кожаный чокер с острыми металлическими шипами. Все ее одеяние было черного глянцевого цвета, отражавшего свет ламп. Каждая деталь словно прилипла к ее коже, подчеркивая ее совершенство.
Решив окончательно поразить Марка своими штучками, она задрала правую ногу вертикально вверх, как делают гимнастки и балерины, прямую как струна. Поймав ее руками, она повернулась, чтобы оказаться в самом любопытном свете. И стоя так, она пошло улыбалась, купалась в восхищениях Марка. Ее фигура была эталоном вожделения мужчин, ее манеры охотницы за удовольствием обещали невероятные доселе приключения. Да что говорить, просто сводили его с ума. Для Марка это был самый настоящий снос башни, сброшенным с неба роялем. Именно таковыми были его самые красочные фантазии, именно такой подарок судьбы он желал превыше всего глубинах своего сознания.
– Убей! Убей меня, сучка! – рычал он, когда ее рука вцепилась ему в горло.
***
Утро наступило в послеполуденное время. Марк оторвал голову от подушки, огляделся и в течение последующих пяти минут заключил, что все вчерашние события сном вовсе не являлись. Он был один в комнате, а от девушки и след простыл. Жутко болела голова, давление зашкаливало, а сердце все еще билось, как псих о стену психушки. Марк встал, взял недопитый стакан со столика и решил пройтись по номеру. В душевой он нашел Курта, распевавшего под струями воды бравые немецкие песни времен Третьего рейха. Он, в отличие от Марка, явно чувствовал себя превосходно.
– Доброго утречка, камарада! – поприветствовал Курт, выйдя из душевой.
– Ага! – ответил Марк.
– Давай быстрей в душ, мне уже пора валить на работу. Трезвонили вчера.
– Во сколько она ушла?
– Примерно в десятом часу. Тебя будили, а ты только буркнул что-то и дальше спать.
– Понятно.
– А что за дрянь ты мне вчера скормил?
– Нормальная такая дрянь. Ты до утра с ней наяривал. Я уже хотел идти спасать девушку из твоих лап.
– Плоховато, но помню, – ответил Марк, нахмурившись еще больше.
– Голова болит? – спросил участливо Курт.
– Да, раскалывается, – выдохнул Марк.
– Я тебе дам что-нибудь, пройдет.
– Только не какую-нибудь твою ерунду. Ты с каких пор вообще это у себя держишь?
– Да, тебе уже достаточно. А держу я их для клиентов с особыми запросами. Давай вали в душ.
***
Марк стоял под струей спасительной воды и пытался дать однозначную оценку своим недавним приключениям. Правильно ли он поступил, стоило ли это делать и как дальше ему поступить. Разумеется, он поступил правильно. Сейчас правильно. Но что он скажет сам себе, когда Ангела окажется рядом? Когда она посмотрит в его глаза и прочитает его как инструкцию к рулону туалетной бумаги? Допустим, я бы не встретил этих девиц вчера, сильно бы я сожалел об этом сегодня? Однозначно, нет. Нет и еще раз нет. Чертов Курт, опять он. Каждый раз я вляпываюсь в какую-нибудь кучу навоза, и, конечно же, ее подстилает именно он!
Из душа Марк вышел совершенно другим человеком, злым и агрессивным. Проведя ладонью по запотевшему зеркалу, он впился в глазами в прокушенную губу. Предусмотрительный осмотр спины в отражении тоже приподнял настроение характерными царапинами.
– Чччерт! – прорычал Марк, едва не разрываясь от злобы. – Хоть засосы еле видно.
***
Весь путь назад Марк молчал, сидя на заднем сиденье, лишь бы не сорваться. Курт, будто уловив настроение своего друга, тоже не задавал лишних вопросов, и Марк посреди тишины сам того не заметил, как провалился в сон. К тому же, было невыносимо наблюдать еле заметное движение автомобиля в нескончаемой дорожной пробке. Проснувшись спустя час, он почувствовал себя на подъеме душевных сил, голова перестала болеть, а рядом на подстаканнике ждал свежий кофе. Сама машина быстро приближалась к Нью-Йорку.
Марк молча выпил кофе, нащупал в кармане увесистый пресс денег и со смаком пропустил сквозь сознание самые яркие эпизоды вчерашнего дня. Стоит признать, это был настоящий жесткий трах, да такой, что было мочи. Акт величайшего освобождения из плена обыденности, редчайший подарок судьбы-подставщицы. Все было невероятно здорово, как тогда, в счастливые студенческие годы. Нужно все-таки поблагодарить Курта, заключил он.
– Все нормально, дружище, я вел себя как жалкий трус, – сказал Марк Курту, хлопнул его по плечу. – Это действительно был самый сказочный день в моей жизни.
– Ага, будет что вспомнить, – ответил Курт. – А все эти внутренние терзания, муки совести и прочие стенания – это все от нерешительности. Не бери их в голову, ты все сделал на отлично.
– Эмм… Это были проститутки? – неожиданно спросил Марк.
– Мм… – загадочно промычал Курт.
– Я знаю, что ты мне никогда не врешь, так да или нет? – настаивал Марк.
– А с чего ты так решил, что они проститутки?
– А от какого лешего у нее вдруг завалялся в сумочке латексный костюм?
– А, ну да, моя тоже была в таком же, – мечтательно процедил Курт. – И как они умудряются в них протиснуться?
– Так они проститутки, да или нет?
– Да, мать твою! Это были дорогущие проститутки! Счастлив, наконец? – взбесился Курт.
– Спрашиваешь! – довольно усмехнулся Марк и мягко ударил кулаком по плечу Курта. Он не мог не вспомнить худенькую невыразительную фигуру Ангелы и сравнить с шикарными похотливыми формами своей вчерашней спутницы, чья выдающаяся грудь и крутой зад к чертям разрывали латексный наряд, вместе со всеми его сомнениями и сожалениями.
***
Ангела появилась в дверях квартирки Марка без предупреждения на два дня раньше запланированной даты. Марк же в это время дрых в постели, поскольку на часах уже было далеко за полночь. Услышав дерзкий стук, он натянул майку и побрел открывать дверь.
– Привееееет! – протянула она и осветилась улыбкой.
– O-o-o, привет, я ждал тебя немного позже. Ты бы хоть сказала, когда прибудешь, я бы и сам тебя встретил, – начал без умолку лепетать Марк.
Они крепко обнялись, и Марк втянул ее внутрь.
– Не беспокойся, дружок, наш коллектив развез целый автобус. Я и сама жутко устала, просто пришла тебя увидеть. А что у тебя с губой? – вдруг спросила она.
– Коробка с инструментом упала на работе, когда сдергивал ее с верхней полки, – выдал ответ Марк.
– Оу, меня так книжка припечатала однажды, – вспомнила она. – Ужас как было больно. А у тебя не болит?
– Да забудь, скоро заживет.
– Чем ты занимался все время?
– Да так, ничем таким особенным, – задумался Марк. – С Куртом разве что съездили покрутили рулетку.
– Рулетку?!
– Ну нет, не рулетку, а перекинулись в покер. В общем, мы сходили в казино и даже поиграли в гольф. Я же тебе вроде рассказывал по телефону.
– Да, славненько! – восхитилась она.
– Я даже выиграл немножко денег! Ты будешь чай или горячий какао? – спросил он. – Кофе я тебе предлагать не буду на ночь глядя.
– Нет, спасибо, дружок, я только на пару минут. Я грязная и плохо пахну. Ты мне вызовешь такси?
– А ты не разве не останешься сегодня?
– Марк, прости меня, у меня эти веселенькие дни сейчас. Потерпишь немножко?
– Конечно, моя рыбка!
– Ты у меня самый понимающий.
– Спасибо! – ответил он. – Ой, а как у тебя дела? Чем занималась, кроме всего прочего? Что видела интересненького в Старом Свете? – словно очнувшись, спросил Марк.
– Все было прекрасно! Все приключения, что могли испытать на своей шкурке, мы успешно испробовали. Не забыли устроить даже хороший такой скандальчик в коллективе. Опять чемоданы поехали путешествовать без нас в другую страну, и в довершение ко всему я успела обгореть на солнышке. Боже, какое это счастье быть альбиносом! Хорошо хоть гример отыскался приличный, и на этот раз мне не пришлось выглядеть мертвецом со слоем безжизненной штукатурки на лице. Главный так вообще чуть не повесился над сценой под общие овации. Смеешься, а он половину года уже обещает. Словом, беда с нами, с людьми.
– Я бы точно покончил с собой.
– Тебе еще рано, ты еще не все видел!
– Потом можно, как все увижу?
– Потом делай что хочешь, хоть трава не расти!
– Хорошо, я подумаю.
– Ты отпустишь меня, дружок, я уже побегу? – опомнилась она.
– Конечно, радость моя, я уже делаю звонок, – вспомнил Марк.
***
Марк проводил ее до такси, вернулся и запер дверь. В коридоре он вспомнил, что так давно хотел сделать, и задрал снизу майку. Предательское зеркало снова отразило царапины на спине. Пусть они практически исчезли, но еще вполне годились быть свидетелями недавних постельных сцен с уклоном в глубины жестокости. Какой же я все-таки везучий и к тому же приличный подлец, подумал он.
***
Вся остальная часть недели была невероятно тяжким испытанием для Марка, и, будто в подтверждение того, его шевелюра едва заметно поседела. Проклятые опасения о его измене никак не хотели выходить из головы и даже переполнили все мысленное пространство. Да что я говорю, казалось, начали пролезать из всех возможных щелей, сигнализируя об особых секретах Марка.
Спустя два дня с возвращения Ангелы он отважился объявиться у нее в таунхаусе с букетом цветов. Пришлось оправдываться болезненным самочувствием после поездки в Атлантик-Сити и прогулками по ветреному пляжу. Она как обычно радушно встретила его с порога и одарила привычным набором из улыбки, поцелуя и солнечного взгляда. И хотя Марк чувствовал себя нашкодившим псом, отчаянно пытавшимся загладить свою вину, она и виду не подала, что в чем-то увидела подвох. Приняв цветы, она удалилась за вазой и ножницами, а Марк продолжал играть в мысленный пинг-понг с игроком по имени «догадалась» и другим – «не догадалась».
Она, черт возьми, самая умная девушка в мире и видит каждое дуновение ветерка, каждый полет солнечной пылинки. А сколько раз она делала акцент на том, что другим и в голову не придет на это обратить внимание. В кино, в театре, в картинной галерее, в общении. Черт побери, она всегда подмечала тонкости человеческих отношений, всегда чувствовала настоящее настроение рассматриваемой души. Она догадалась, я уверен в этом, и сомневаться в этом глупо, с ужасом заключил Марк. Возможно, она просто мучает меня, выжимает как губку, чтобы я раскаялся, расплатился за содеянное.
И что тогда мне делать? Выжидать? Сразу признаться? Или пусть сама разобьет меня в пух и прах? А если я и здесь ошибаюсь? Плутание в догадках и есть настоящая мука! Как поступить, чтобы не потерять ее снова, чтобы суметь загладить вину? В бесполезных учебниках этого точно не напишут. Она сильная, она умная, ее любят, ее ценят. Да, черт возьми, весь мир у ее ног. А таких как я… Ждать, только ждать. Стиснуть зубы и ждать. Взять себя в руки и ждать. Наблюдать и ждать! Что же это все-таки за мука не иметь однозначного ответа на свои вопросы. А сколько еще будет тянуться это непрестанное давление вины, продолжал терзать себя Марк.
Но прошла неделя, вторая, месяц, и все оставалось по-старому. Но почему? Все это время Марк сдувал с Ангелы каждую пылинку, был серьезней настроен к ее рассуждениям и намного чаще с ней соглашался. Это и выдавало его. Но то, что он заметил в своих волнениях, стало для него самого неожиданным сюрпризом. Пережитый страх потерять ее заставил еще крепче ее полюбить, еще чаще думать о ней.
Какой же я глупец, рассуждал он. Если бы не этот случай, то давным-давно сделал бы ей предложение. Но как можно даже думать о таком, попутно предавая ее? Нужно подождать еще, пока все не успокоится.
Глава 32
Наступила весна, а с ней еще ярче разгорелась пора конфетно-букетного периода у наших влюбленных. Цвели буйством цветов и оттенков растения, пели птицы и ощущался еще больший подъем в душе каждого на фоне этих и прочих прелестей сезона. Марк в это время был на седьмом небе от своего счастья. Хотелось творить чудеса, радовать и удивлять свою спутницу, быть ближе к ней, насколько это возможно. У Ангелы тем временем плотность концертов снижалась день ото дня, ввиду завершения музыкального сезона. Потому Марк решил по полной воспользоваться высвободившимся временем.
Утром выходного дня они, как правило, отправлялись за город, а вечером возвращались обратно, уставшие и счастливые. Были и пешие походы по туристическим тропам, с рюкзаками на спине и палатками. Были и пикники с гамаками и вырезанием сердечек на коре деревьев. Однажды пришлось половину дня потерять в автомобильной пробке, чтобы три часа прогуляться на весельной лодке. Но это стоило самых великих похвал.
Важно и нужно было испробовать на себе все то, чем романтизировал Голливуд в своих слезоточивых фильмах. И зеленые луга, и проселочные дороги, и даже соломенные шляпки. Сама матушка-жизнь обещала им, что и дальше будет благосклонна к их судьбе. Что и в далеком будущем будет радовать их, раскрывая свою нежность и тепло.
Вечер они проводили тоже вместе. Она любила японскую еду, а он мексиканскую. Диван, телевизор и общий плед – что может быть лучше. Телевизор смотреть не хотелось, он просто показывал прыгающие без устали картинки рекламы и телешоу. Ангела же, оперевшись на его плечо, читала вслух книжки или с талантом рассказчика вспоминала истории о людях, о страстях, о героях и мучениках правды. О прочих ярких личностях и о том, какими невероятными усилиями они переворачивали устоявшийся порядок.
Марку было интересно с ней спорить, обсуждать, делиться своими мыслями, пусть даже иногда и казалось, что она что-то хочет донести до него. Изредка уж слишком получалось навязчиво и явно проглядывались какие-то недоговорки с ее стороны. Но ему ничто не мешало закрывать на это глаза. Самое приятное было в уверенности, что этот кладезь откуда ни возьмись истин, этакого жизненного приключения никогда не иссякнет, а будет радовать день ото дня.
– А пошли гулять по раскаленным углям, это так страшно и весело, – будоражила в очередной раз своими предложениями Ангела.
И Марк чуть позже обнаруживал себя идущим в полночь голыми ступнями по красному ковру, отдававшему жаром, под ритмичные хлопки растаманской толпы. На другом берегу огненного озера его приветствовали как заново родившегося человека и еще громче рукоплескали. Было очень здорово. Безумно здорово. Однозначно, Ангела наполняла его судьбу самыми замечательными явлениями жизни, до каких вообще возможно дотянуться и душой, и телом.
Утром бодро шагая на работу мимо хмурых парочек, стариков, нищих и угрюмых людей, Марк думал, что он редчайший на этой земле счастливчик, кто открыл настоящий источник жизни. Утренняя кислотность лиц пассажиров автобуса, на котором он иногда добирался до работы, просто ввергала в отчаянное непонимание. Почему вы такие, спрашивал он себя. Правда была еще молодежь, влюбленные студенты, шумные и жизнерадостные дети. Но как недолог их век безмятежности.
Лишь изредка его несползающую улыбку подхватывал какой-нибудь другой взрослый, устоявшийся человек, подлинный любимец матушки-вселенной. Обычно такой один попадался идущим навстречу по своим делам, также еле заметно улыбаясь про себя от распирающих его чувств. Несомненно, и утро у него началось с великолепного настроения и переполняющей энергии жить на всю катушку. Окинув друг друга взглядом, они, как правило, кивали с видом знатока. С выражением, будто были частью одного и того же секретного сообщества, некой тайной секты поцелованных богом.
Но в природе человеческого разума обязательно есть то, что заставляет видеть в любых счастливых завязках некий подвох. Некоторое отступление, невольное стремление рассмотреть свою удачу со стороны баланса природы, жизни, преступления и наказания. Раз есть удовольствие, должна быть и расплата за него. И Марк в этом не был исключением.
Слишком витиеватая дорога жизни не позволяла иметь полную веру в то, что все это он заслуживал до конца своих дней. Для него было очевидно, что его белая полоса оказалась слишком широкой на данном участке жизни. Слишком уж долго он чувствовал себя на целую десятку по пятибалльной шкале. Такого не бывает, когда все постоянно хорошо. Да почему же хорошо – когда все просто великолепно.
Были и другие мысли, нападавшие из другого темного угла. По сравнению с ярким образом Ангелы его рядовая, посредственная жизнь, виделась просто жалкой тлеющей спичкой. Ангела же в его глазах была именно тем, кто может хватать звезды с неба, если сама пожелает. Ей лишь стоит протянуть руку. В конце концов, ее узнают на улицах, ей рукоплещут залы, ее приглашает на банкеты местный чиновничий или звездный бомонд. Даже президент звал ее на светский прием после ошеломительного выступления. А телевидение, оно тоже вокруг нее. Казалось, ее любят все, даже те, кто об этом еще не знает.
Она часто по дороге встречала мамаш с малышами, легко завязывала с ними разговор и святилась вся, когда говорила что-то своим особенным голосом раскапризничавшемуся карапузу. Тот замолкал, улыбался, а мамаша по уши в нее влюблялась. Она могла влюбить в себя весь мир, казалось, даже саму матушку-природу. Ее телефон постоянно разрывался от звонков, и как красиво она говорила, а какие разговоры она вела…
А вокруг… Ты только посмотри, что творится вокруг! Поневоле твоя голова начинает кружиться, лишь стоит бросить взгляд на высокие небоскребы в Сити. И не потому, что они столь высоки. Кругом сила, мощь, величие и жизнь этому всему придают потоки денег. Кругом деньги! И эти люди в деловых костюмах, эти безумно шикарные дома и автомобили, эта безграничная роскошь, это повсеместное презрение к нищете, и ценники, унижающие своим количеством знаков всю твою дешевую жизнь.
Невольно замечая это, Марк все крепче подозревал, что недостоин ее, потому как не мог дать ей того, чего она заслуживает. Он был не столько бледной ее тенью, а жирной, лоснящейся на свету сколопендрой, случайно оказавшейся на ее вечернем платье. Пусть сейчас она этого не замечает, но рано или поздно с омерзением сбросит его.
Хуже того, развязки он ожидал в форме какого-нибудь наказания за свое счастье, слишком уж яркое оно было. Сознание рисовало картину из давно забытого фильма, где герой лежит обездвиженный на каменном жертвенном алтаре. А шаман, вознеся кривой ритуальный нож над его оголенной грудью, что-то произносит перед тем, как вырвать его сердце. Молись, проси, проливай слезы – бесполезно. Так даже интересней.
Да еще этот Курт со своими домыслами. Домыслы домыслами, но они зачастую крайне верны, хотя и больно это признавать. Сколько сотен раз он промывал ему мозги, что женщина будет искренне любить лишь того, кого считает выше себя, лучше, умнее и успешнее. И чем шире этот разрыв, тем любовь ее будет крепче. В противном случае и думать не смей о ее снисхождении. И Марк раз за разом закрепил это знание. По какому из достижений я превосхожу ее? Что я вообще делаю, чтобы она гордилась мною? Я просто жалкий ребенок на ее фоне, а раз так, то, разумеется, нужно что-то делать, чтобы приблизиться к ней хоть в чем-то.
Первое, что пришло на ум, это найти деньги, очень много денег. Деньги нужны, чтобы купить оправу из дворцов, машин и прочих радостей жизни для такого изумруда, как она. Для этого нужно, конечно же, сколотить какое-то свое дело, и в свою очередь для начала стоит заиметь начальный капитал. Но где его взять и с чего начать? Обычно первое, что приходит в голову в таких случаях, это спросить совета у самых успешных по жизни друзей, что в конце концов Марк и сделал.
– Ты же знаешь, чем я занимаюсь, – начал отговаривать его Курт. – C работой, где ты можешь заработать приличные деньги, разумеется, я могу тебе помочь, но ты должен понимать, что легко тебе это не дастся. Для начала я бы хотел, чтобы ты представлял суть таких понятий, как бизнес. Чем бы ты ни занимался, к примеру, производишь ли ты автомобили, строишь ли дома и даже если оказываешь медицинские услуги, везде много проблем, и решать их приходится по уши вляпавшись в грязь. Взятки, уход от налогов, шантаж и подкуп – вот чем часто занимается высший топ-менеджмент. Здесь приходится постоянно испытывать страх потерять все, и даже свободу. А в маленьком бизнесе хлопот и того больше, поскольку приходится жестче играть, чтобы выбить свое место под солнцем. Потому для себя я не увидел особой разницы в выборе стороны. И тебе могу показать путь. Но хватит ли твоей отваги, чтобы идти по нему?
– Мне хватит, мне очень нужны деньги.
– И ты готов даже руки измарать, если придется?
– Они и так уже замараны, по самую шею, ты же знаешь. Мне нужно только примерно знать, с чем я буду иметь дело, перед тем как соглашусь.
– Прямо так я тебе не могу сказать, мне нужно поговорить со своими людьми. Кроме того, я постараюсь подыскать тебе что-нибудь такое, что не сильно омрачит твою совесть и даже поможет приобрести те навыки, которые будут полезны в твоем собственном деле, в будущем, – ответил ему Курт. – Кстати, а что на это Ангела скажет? Ты ее мнением хоть интересовался?
– Нет, пока обойдемся без ее мнения.
– Почему? – удивился Курт. – Ты же должен знать, как она среагирует на это. Вдруг ты ее потеряешь?
– Я боюсь, что я и так ее потеряю.
– Поговори с ней обязательно. Как друга прошу, поговори!
– Нет! Прекрати!
– Мм… хорошо, ладно. Только помни, что я тебя предупреждал.
– Спасибо, дружище, ты меня какой раз уже спасаешь! – обрадовался Марк.
– Ничего, для друзей все что угодно, что тут скажешь. Но у тебя еще есть время дважды подумать, – предупредил Курт и пристально посмотрел на Марка.
– Я уже спать перестал от этих дум. Достаточно! – ответил тот.
***
У Курта на самом деле план уже созрел во время их разговора. Да, думал он, у меня есть подходящий для этого случая человечек, кто через девять кругов ада привьет ему харизму железного бизнесмена и даже позволит заработать достаточно большие деньги. Пусть это будет жестоко. Пусть он будет сотни раз жалеть о своем решении, но зато получит жизненный урок, который запомнит на весь остаток своей жизни. И неважно, чем это кончится, даже если плачевно. Если ты спекся на жизненном пути, значит, больше не нужен ни миру, ни богу. И нечего тогда тянуть ладошки к свету и вымаливать снисхождение к себе.
Курт улыбнулся, закончив свои мысли, – таково уж было его отношение к жизни, как к своей, так и других людей. Усевшись за руль своего линкольна, он взял трубку и набрал номер.
– Беззубый, приветствую! В общем, есть разговор. Мне нужно, чтобы ты взял под свое теплое крылышко одного человечка…
***
В то же самое время Марк думал о свой прежней работе в магазине. Прекрасный коллектив, отличный владелец, приличные деньги, все было ясно и правильно. Вроде и желать больше нечего, на первый взгляд. Но эти проклятые мысли, как повстанцы из южноамериканских джунглей, вылезали и с нарастающей силой мучили его день ото дня своими нападками. Нужно стремиться быть выше и дальше. Прежний уровень уже не вызывал чувства гордости. Прежние деньги не дарили чувство удовлетворения за свою мощь.
Разве здесь я равнозначен своей Ангеле? Ни на один шаг! Просить ее помочь с работой – вот уж глупости. И хотя она и делала довольно явные намеки, Марк парировал их от раза к разу. Какова была бы его ценность для нее, если он так и дальше шагал по проторенной ею дорожке, доказывая каждый раз свою бесхребетность, неготовность добиваться своего.
Работа инженером? Да, не так уж и плохо. Но разве промышленность не идет на спад? Разве в таком случае он даст повод для восхищения своими достижениями, но принадлежащими очередной корпорации. Марк как никогда сейчас понимал то значение выбора пути для остального куска жизни. Возраст приносит свою мудрость, кто бы что ни говорил, но в целом, он до сих пор не мог понять, к чему же так сильно рвется его душа.
Все-таки я правильно сделал, что поговорил с Куртом, заключил он. И нечего бояться будущего. Сделай выбор, прими его всей душой и отбрось сомнения – так, кажется, он любит говорить. И это правда! Уже сейчас стало гораздо легче. И я понимаю, что он имел в виду. А риск есть риск, но нужно самоотверженно идти к намеченной цели.
