Сергей Алексеев
Три шершавых языка
Глава 21
Боже, какое это все-таки счастье быть человеком, доподлинно увлеченным своей идеей, а такое не каждому даруется! Редкий везунчик может похвастать тем, что за всю свою жизнь хотя бы год был лишен каких-либо сомнений относительно своего будущего, наполнен бравадой и решимостью биться и добиваться своего самыми невероятными способами и нечеловеческими усилиями.
Марк сейчас как раз пребывал на таком подъеме жизненных сил и, мало того, не замечал этого. Целый день вкалывая на двух работах, он утром вылетал из кровати, будто снаряд из ствола пушки. Затем, напевая себе под нос, умывался и легконогим Гермесом летел на заработки. Еда?! Да какая, к черту, еда! Можно хоть целый день не есть, ограничившись одним лишь ужином. Да и самый яркий вкус пищи неизменно подменялся мыслями о сокровенной мечте. Теперь он нисколько не сомневался, что достаточно лишь руку протянуть, ну пусть с паспортом на таможенном пункте, как он тут же натолкнется на нее.
Черт возьми, что я ей скажу, что ей подарить и как воспримет она мое неожиданное появление – вот что крутилось в его безумной голове.
Пару месяцев спустя, глядя, как Марк нисколько не остывает, а напротив, неутомимо движется к своей заветной цели, Курт все-таки сдался.
– А, черт с тобой, мать твою! – махнул он широко рукой. – Поедем вместе в твою Америку.
– Спасибо тебе, фу-у-у, – облегченно выдохнул Марк. – Я почему-то так и думал, что ты меня не бросишь. Не верится, что мы, зная друг друга добрый десяток лет, и так легко разбежимся по разным углам.
– Ерунда! – ответил Курт. – Бриташек я уже видел. Пора посмотреть что-нибудь новенькое. К тому же ты обязательно во что-нибудь вляпаешься, а я этого себе не прощу.
– Я рад, что у меня есть такой классный друг, как ты. Клянусь, я у тебя в вечном долгу. И если однажды попросишь меня поехать с тобой на другой край света, я со всей душой приму это! – распалялся Марк. – Пусть это будут льды Антарктиды или палящее солнце Африки, но я отплачу тебе за добро.
– Хорошо! – улыбнулся Курт. – Главное, не забудь, что ты мне это обещал.
– Да никогда!
– Потом не плачься!
В ответ Курт услышал хохот самодовольного, как никогда, человека.
– Пойдем это лучше отпразднуем! – предложил Марк. – Я плачу. Но только скромненько, не на широкую ногу. Деньги нам еще понадобятся.
***
Дело задвигалось быстрее и легче. Курт в привычном своем репертуаре рождал все новые идеи, как достигнуть заветных берегов и с меньшими трудностями кинуться в поиски. Вместе они оговорили, что свой старт дадут ближе к концу лета, до которого оставалось около пяти месяцев. Прежде всего потому, что предприятие требует денежных затрат, которых у них пока не водилось. Кроме того, следовало немного улучшить свой английский.
Каким-то невероятным образом в один из дней Курт принес официальное приглашение на временную работу по сбору урожая плодовых культур где-то на виноградниках Калифорнии. Это была просто фантастическая удача, существенно облегчавшая достижение цели. Марк при этом чуть не приобрел дар левитации от счастья. Все шло к тому, чтобы стать самым счастливым человеком на земле!
Часть III. Новый Свет
Глава 22
Марк всегда любил самолеты. Что-то было для него в них такое, близкое его душе. Дальние страны, экзотические места, безграничные джунгли, стеклянные города – все это он хотел увидеть, за отведенный ему срок, и крепко связывал свои мечты с дальними перелетами. Самолеты – это свобода, это динамика жизни, это чувство превосходства над судьбами большинства моих предков. Это то, что позволит запечатлеть и даже испытать все мои фантазии. Попробуйте-ка оторвите меня от иллюминатора, когда доберусь до вас, размышлял он.
И вот друзья поднимаются по трапу. Что скрывать, Марк впервые увидел этих огромных исполинов, мирно стоящих на земле. А тем более, в такой близи. Заняв место, он и вовсе дрожал от счастья, а восторг просто разрывал на части и проливался из всех щелей. Курт же явно испытывал недовольство, оказавшись рядом со столь впечатлительным провинциалом.
И вот они в течение считанных часов оказались в далекой заморской стране со странным названием, а по ощущениям, на другой планете. И все здесь выглядело иначе, совершенно в ином свете. Это солнце, невероятно жаркое и ослепительно яркое, настолько, что глаза не разлепить. Это море – нежно-бирюзовое, прозрачное и с виду теплое. Как контрастно оно подчеркнуто чистым, пшеничного цвета песком вместо острой гальки. Это не серая холодная гладь Северного моря, хотя и напоминает Средиземное. Пейзажи, растения, машины, здания – все будоражит разум совершеннейшей новизной и причудливостью формы. А люди спокойные и улыбчивые. Пусть не все богатые и довольные жизнью, предположил Марк. Но, на первый взгляд, во сто крат счастливее серьезно-серых европейцев.
Все-таки великое солнце, дарующее возможность круглый год спать под открытым небом, широченные просторы и ореол Нового Света как места для воплощения самых заветных грез не могут ни отразиться на мыслях и внешности поселившихся здесь людей. Во всем вокруг Марк чувствовал кричащий дух свободы. Будь это непомерные порции еды или огромные пикапы, безумные по размеру дома или исчезающие в небе небоскребы. Думай, делай, воплощай все, что взбредет тебе в голову, и это обязательно оценят.
– Не Испания, конечно, – проворчал Курт, выходя из терминала аэропорта, – но все-таки неплохое место для развлечения. А ты почувствовал какой-то внутренний ритм, какую-нибудь динамику в душе, когда мы вступили на землю?
– Разве что чуть-чуть, – поскромничал Марк.
– Дешевый романтизм, мать его!
***
Прямо в аэропорту их встретил молодой человек в шортах, кепке и поло. В руках он держал табличку с названием фермы. Друзьям посчастливилось узнать, что кроме них на рейсе оказалось еще полдюжины таких же молодых и амбициозных парней и девушек. На стоянке их ждал микроавтобус с водителем, любезно предоставленные все той же фермой. Ехать предстояло долго, потому буквально через добрую сотню миль пришлось остановиться в закусочной. Там они и смогли внимательно рассмотреть друг друга, уплетая солидные порции блюд местного разлива. Все, как на подбор, студенты, в основном уже старших курсов, а значит, недопонимания не предвиделось. Некоторые, как выяснилось, не первый раз посещали Штаты. А кого-то отправиться в путешествие с трудом затянули друзья.
Когда добрались наконец до фермы, их встретили ее хозяева – семейная пара довольно преклонного возраста, но достаточно бойкая на первый взгляд. Муженек, в противовес жаре, вечно наряжался в свою поношенную ковбойскую шляпу, светло-коричневую замшевую куртку, джинсы и высокие сапоги. А жена – в рубашку, джинсы и похожие с мужем сапоги. Они долго рассказывали историю семьи, начиная чуть ли не с первых поселенцев, и о том, как их прадеды пытались отвоевать свое на этих диких землях, сражаясь с аборигенами, ураганами и дикими животными.
Завершилась первая встреча ознакомительной экскурсией в винные погреба, где были чуть-чуть приоткрыты секреты виноделия, передаваемые из поколения в поколение. В этот день всем дали передохнуть и посетить местные достопримечательности. Ужин был подан с размахом – немного вина и приличная горка жареного мяса с салатом.
***
Перед тем как отправиться на заветные поиски, Марк и Курт более месяца занимались сбором винограда, уходом за растениями и грунтом. Вечером, вместе с другими такими же работягами, они устраивали небольшие вечеринки. Кроме европейцев, в команду по сбору урожая влилась и местная молодежь. Курт был как всегда в своем репертуаре и почти каждый день сводил с ума очередную девушку, а иногда и двоих сразу. Все его усилия привлечь Марка в общее веселье были напрасны. Не для этого я пересек половину планеты, оправдывался он.
Работать здесь было приятно и спокойно. Фермеры выставили себя совсем не такими колонизаторами, каких видишь в старых фильмах, и к молодежи относились весьма радушно. Иногда хозяева баловали столовыми винами, произведенными здесь. Бывало, на пике восторженного экстаза вынимали и довольно пыльные бутыли. После череды хвалебных речей над стеклянным сосудом произведение искусства разливалось маленькими порциями на всю большую компанию. Редкий студент что-то понимал в вине, но на похвалу никто не скупился.
Все-таки работать, жить и развлекаться в местных заведениях была прекрасной возможностью хоть как-то влиться в местные порядки и образ жизни. И Марк недолго рассуждал перед тем как согласиться, что ему здесь нравится. И как бы в будущем дело ни пошло, задумал он, но любой ценой следует остаться здесь.
***
Сезон сбора винограда оказался позади, и наши друзья, обогащенные винодельческим багажом знаний, отправились на осуществление своего замысла. А начало было дано штате Миссисипи, согласно их прежней задумке.
Тянулся последний месяц до окончания срока рабочей визы, и за это время следовало объездить как можно больше городков и городишек. Вся Америка казалось состояла из нескончаемого одноэтажного поселка-переростка. Марк по прибытии в новое место вынимал фотографию и показывал ее труженикам барных стоек и продавцам магазинов. Увы, но все они как один отрицательно мотали головой. Людей, похожих на нее, они не встречали. Ничего, думал про себя Марк, было бы невероятной глупостью загадать, что первый попавшийся человек однозначно указал бы на ее адрес, а еще лучше, на телефон. Нужно продолжать поиски и делать это следует с еще большим рвением.
Каждое утро начиналось с того, что друзья разворачивали большую карту окрестностей и планировали, в какое сегодня место им стоит отправиться. Так автостопом они доезжали до очередного городка, обязательно завтракали или ужинали в местной забегаловке, бродили по магазинам и просили дать хоть какую-нибудь информацию об искомом объекте у людей, встречавшихся им на пути.
Не всегда удача сопутствовала найти захудалый мотель, чтобы переночевать. Не часто и свободные места в них бывали. Потому совершенно несложным делом, как оказалось, стало спать под открытым небом. А такое случалось несколько раз за период поисков. Зато удалось познакомиться с такими же беспечными туристами, пожелавшими дать пару советов, как облегчить свою жизнь, оказавшись без крыши над головой.
Хотя ночи были довольно прохладны, даже рядом с костром, но все-таки наибольшее волнение вызывал мир дикой природы данной местности, выдававший себя зачастую чудовищными воплями в темноте.
– А пумы, они большие? – спросил Марк своего друга, глядя в затухающий костер.
– Ну… размером где-то с домашнюю кошку, – ответил тот. – Не беспокойся. Главное, еду на открытом воздухе не оставлять, а то останемся без завтрака.
– Ну, тогда я спокоен.
Ночи и вправду наполнялись бешенством непонятных звуков, малоприятных и часто напрочь прогонявших сон. По ним легко было нарисовать в своем воображении, что кто-то на кого-то напал, задушил и в конце концов лакомился свежайшим фуа-гра, если судить по манерному чавканью. Все события сопровождались хором природного ансамбля прочих ночных тварей, который то замолкал, в самую напряженную минуту, то вновь одномоментно начинал свое непринужденное излияние в ожидании новых событий.
Но иногда накатывалась невероятная тишина, поразительная тишина во власти непроглядной тьмы. Ни звезд, ни луны, только сердце билось громче обычного, да и в ушах шумели потоки крови по венам. Попробуй-ка тут усни.
Постепенно, день за днем, проходили недели, и вот уже два месяца пустых блужданий позади, а деньги на исходе. Но что еще хуже, кончалось изменчивое терпение. Неужели все приложенные усилия были бессмысленны – задавался вопросами Марк. Почему, вопреки проявленному упорству, мы ни на дюйм не приблизились к своей цели? Разве череда доподлинно случайных событий, произошедших с ним перед этим, могла в конце концов завести в тупик? Какой же была невероятной встреча со своей учительницей. Величайшей была случайность узнать от нее, что Ангела все еще ищет свидания с ним. И много другого прочего. Но почему сейчас все оборвалось, отчего госпожа удача крепко сомкнула свой рот?
Неужели те, подвигнувшие к действию дорожные указатели оказались инструментом, чтобы низвергнуть меня на дно унижения? Прежде подняв как можно выше, чтобы я больней ударился. Без денег, без крыши над головой, потеряв всякую надежду. И куда мне идти теперь, думал Марк.
И здесь навыки Курта были задействованы в полной мере. Практически через день ему удавалось найти работу на фермерских хозяйствах. Кому-нибудь подкрасить высоченную крышу, недоступную старикам. Иногда потрудиться на погрузке или разгрузке автофургонов. Но это позволяло хоть как-то держаться на плаву. Нередко сердобольные хозяева, кроме денег, могли накормить и даже предлагали вымыться в нормальных условиях.
Но постоянные приработки не были спасением, поскольку сильно отягощали их в поисках. В любую минуту на дороге с их поношенным видом мог остановить полицейский, арестовать и принести поздравления с просрочкой визы. Хуже того, после высылки столь далекие берега Нового Света могли оказаться более недоступны еще многие годы.
И все же первым сдался Курт. В один из дней, а именно прекрасным утром, когда они обычно планировали направление поисков, он в ультимативной форме объявил, что выходит из игры. Свое решение он объяснил тем, что устал возиться в грязи как скот и заниматься банальной ерундой. Марку с трудом удалось успокоить своего друга и уговорить потерпеть еще немного.
– Ровно через две недели мы возвращаемся домой, – провозгласил Курт. – Будем работать и жить как достойные мира сего. А кое-кто навсегда выбросит из головы нелепые мечты, – добавил он, нажимая на последние слова.
Марку только и оставалось, что согласиться с ним.
***
Несколько дней спустя друзья оказались в городке «Z». Обычное поселение, с одно-двухэтажными домами, довольно небогатое, поскольку здесь и намека не нашлось на приличный мегаполис рядом или крупное предприятие. Но делать, казалось, было нечего после обхода всех забегаловок и магазинов. Марку даже удалось допросить местного священника, прождав его в церкви около получаса, пока тот завершил свои служебные хлопоты.
– Нужно найти мотель, потом пойти в бар, выпить и присмотреть на ночь подружку, – заявил Курт, явно скрывая раздражение. – Даже не думай преграждать мне путь. Сегодня сам сатана меня не остановит, – раздражался он без видимой причины.
Но в этот раз все пошло отнюдь не по плану.
Была пятница, около шести часов вечера по местному времени, когда друзья заняли свое место в баре, что оказался на их пути. Народ постепенно прибавлялся и кучковался. То здесь, то там слышались радостные возгласы давно не видевших друг друга приятелей. Марк и Курт сидели за столиком друг против друга и потягивали свое пойло.
– Чем будешь заниматься, когда вернемся домой? – спросил Курт.
– Ты рано радуешься. Сначала найдем Ангелу, – ответил Марк. Разговаривали они в последнее время немного напряженно.
– Вне зависимости, найдем ее или нет, нужно сейчас, в данную секунду, строить планы на жизнь.
– Она слишком большой аргумент, чтобы иметь кристальную ясность.
– Знаешь, о чем я жалею? – принялся зевать Курт.
– Давай, жми, – ответил Марк.
– Вот мы приехали, наверное, в самую богатую страну в этом мире, и вместо того, чтобы путешествовать по большим городам, учиться красиво и весело жить, клеить девчонок и каждый день развлекаться с ними, мы сидим в зачуханной пивнушке, грязные и недовольные жизнью. И за все время, что мы здесь, ничего толком и не видели, кроме мелких замызганных городишек.
– Мы же оба согласились на некоторые неудобства, задолго до поездки сюда. Так что извини, дружище, в следующий раз, я обещаю, будет все по-твоему.
– Да, напрасно я строил надежды, что ты разуешь свои глаза. Другой, менее твердолобый, давно бы уже осознал истинную стоимость своих побуждений, – напирал Курт.
– Я не откажусь от нее! – злобно отрезал Марк. – У меня есть целая неделя, и мы потратим ее настолько продуктивно для поисков, насколько это возможно.
***
В это время громкость музыки в баре нарастала, а вместе с тем приумножался людской шум. Разговоры принимали все более оживленный характер, становились жаркими, отвязанными. Кто-то принялся притворяться обезьяной, кое-кто разъяренным быком, которого тут же пытались усмирить.
– Да, выбирать здесь не из чего, – раздосадовано пробормотал Курт.
– Уверен, что добрая часть женского населения от тебя никуда не денется. Ты и сейчас не видишь параллель между нашими стремлениями?
– Как ты вообще не понимаешь! – возмутился Курт. – Иногда важно не столько прошлое, а тем более будущее. Есть только ты и сейчас, а другого нет. Нет, и не будет. Хоть раз по-настоящему расслабься и прочувствуй подлинный смысл настоящего мгновения.
– Расслаблюсь, когда найду ее. Не так уж много времени осталось.
– Твердоло-о-о-бый!– издевательски протянул Курт.
– Да пошел ты! – снисходительно ответил Марк.
***
В конце концов, им удалось привлечь лишнее внимание, и большей частью из-за того, что спор они вели на немецком языке. Какой-то держиморд не очень-то вежливо сделал замечание, после чего Курт мгновенно вскипел. На чистом английском он предложил ему, в качестве услуги, затолкать язык его же ногой в его же поганую задницу.
Тот встал, подошел к столику наших друзей и, нагло склонившись над ним, повернув свое лицо к Курту. Это был характерный представитель пивных гадюшников окраин вселенной. Засаленная кепка, заношенная футболка, небритая рожа, к тому же изможденная многочисленными пороками и бездельем. Да еще омерзительная броня из жира на животе. Пьяная уверенность в своей правоте вызывала еще большее возмущение его поведением.
Курт, недолго думая, ударил его в горло и следом в нос снизу вверх изгибом ладони. Затем встал с диванчика и со смаком принялся добивать заливавшуюся из порванного носа жертву. Жестоко, неустанно он наносил удар за ударом по голове, потерявшей сознание. Казалось, будто он мстил неудачнику за себя, за то, что все последние месяцы пришлось испытывать крайне унизительные неудобства.
Обидчик в баре был не один. С ним, как оказалось, пришли еще четыре его приятеля, все крупного телосложения – этакие ожиревшие папаши со скотобойни. Но едва они успели выгрузиться со своих мест, как Курт, вложив в кулаки свое плохое настроение, отправил двоих к Морфею несколькими жесткими ударами. Третий, кто сидел в дальнем углу дивана и не мог быстро выбраться из-за столика, встал на него и попытался атаковать Курта. Но под ударами Марка рухнул с неудачного положения, как свиная туша, головой об пол.
Четвертый как ни в чем не бывало валил из туалета и не сразу сообразил, что происходит. Уже бросившись со спины на Курта, был остановлен железным кулаком Марка.
– Валим отсюда, – шепнул Курт.
Бросив мелочь на стол, они в спешке покинули место.
***
В мотель идти было рискованно, а тем более, по темным одиноким улочкам, где их могла заметить полиция. Друзья несколько раз свернули на пересечениях дорожек и остановились на детской площадке, огороженной стеной непроглядных кустов. Там они и уселись, пережидая, пока восстановится дыхание и разброс мыслей хотя бы чуть-чуть упорядочится. Они закурили и стали обсуждать происшедшее.
– Да, неплохо мы сегодня сработали. Когда еще так будет, дружище? – воскликнул Курт.
– Ты двоим лица так разбил, что их мать родная не узнает.
– И ты своего хорошо отделал. До сих пор в ушах хруст ключицы.
– Серьезно?! – удивился Марк.
– Конечно, серьезно. Я в этих вещах понимаю! Теперь пару месяцев будет всем предлагать руку дружбы, – усмехнулся Курт, и затем они оба ушли в свои мысли.
***
Был темный звездный вечер, тепло и тишина. И такое расслабленное спокойствие напало на них, что лучшего и желать было нечего. Так здорово иногда посидеть и подумать о будущем в такой момент. Но этот волшебный антракт прервал неожиданный голос.
– Добрый вечер, господа! – произнес кто-то.
– Добрый вечер, – удивленно ответили друзья.
Перед ними вытянулся как струна высокий полицейский в идеально сидящей форме. Правая рука его лежала на кобуре и была вполне готова принять положение для стрельбы. Левая повисла на поясе. За спиной полицейского хмурили лица трое гражданских, с повязками на руках и надписью «Общественный патруль». Игрушечными полицейскими любил называть Курт охранников и общественников.
– Вы в курсе, что на территории детских площадок запрещено находиться без необходимости, а тем более курить? – спросил голос из-под полицейской формы.
– Нет, прошу прощения, мы уберем следы своего пребывания и покинем место, – спокойно ответил Марк.
– Это хорошо… – задумался истукан. – Откуда вы? По акценту вижу, что не местные.
– Да, мы не местные, мы уже уходим, – ответил Курт.
– Пожалуйста, предъявите ваши документы.
– Нас подозревают в чем-то? – спросил Курт.
– Нет, мне нужно просто установить вашу личность. Пожалуйста, предъявите документы, – настаивал полицейский.
Марк и Курт недовольно полезли по рюкзакам и передали свои паспорта.
– Так, значит, вы из Германии и визы просроченные. Отлично!..
– Мы уже собирались возвращаться, но нас ограбили, и мы не могли вернуться домой, – вставил Курт.
– Значит, вас ограбили, а паспорта оставили, – снова поинтересовался коп.
– Всякое бывает, почему нет, – спокойно ответил Курт.
– Понятно. Заявление в полицию подавали?
– Нет, еще не успели.
– Вы, случаем, не в курсе недавних событий в баре, что поблизости? – спросил полицейский с говорящей за него интонацией.
– Нет, мы не в курсе, – удивились друзья.
– Но по описанию вы идеально подходите под подозреваемых.
– Уверяю вас, мы не знаем, о чем вы, – отмахнулся Курт.
– Тогда давайте сделаем так, – принялся рассуждать полицейский. – Визы у вас просрочены, денег тоже, видать, нет, а следовательно, торопиться вам некуда. Придется, ребятки, вам поехать со мной до участка. А завтра утром разберемся, что с вами делать дальше.
Друзья посмотрели друг на друга. Обычно Курт задолго до начала похожих событий что-то для себя решал и подавал заученный еще с пеленок знак Марку. Но на сей раз его лицо выражало смирение. Значит, придется подчиниться, и все дальнейшее пойдет в потоке жизненных обстоятельств. Неподалеку оказалась полицейская машина, она же довольно быстро довезла их до участка.
***
Друзей посадили в одну камеру, с двух сторон огороженную решетками. Соседнюю, что была напротив, занимал бомж, смердевший так, что воздух казался вовсе не воздухом, а густой кашеобразной субстанцией. Противно было дышать носом, еще тошнотворнее ртом. Бомж был частым гостем этого заведения. По своему обыкновению, он влетал в какую-нибудь забегаловку и будто скунс какой очищал пространство в радиусе десяти метров. После чего уплетал наспех оставленные на столах блюда.
Так они и просидели втроем до одиннадцати часов утра субботы, поскольку инспекторов, желавших заглянуть на работу в выходной день, поблизости не оказалось. От скуки Курт снял ботинок с ноги и на светлой стене резиной подошвы нарисовал преувеличенное в пару сотен раз мужское достоинство, гордо смотрящее вперед. Он был просто омерзителен в выходках, когда пребывал в безделии.
***
Первым на допрос забрали Курта. Его посадили в соседнюю комнату, а чуть позже появился и сам инспектор.
– Вы у нас впервые, в США?
– Да.
– С какой целью находитесь здесь?
– Рабочая виза, вы же видели документы.
– Видел, кроме того, связался с вашими работодателями. Вас освободили два месяца назад, и вы на месяц просрочили визу.
– Ничего страшного. Мы не успели на обратный рейс, и у нас закончились деньги. Мы планировали раздобыть денег и вернуться на родину.
– Однако вам ничего не мешало обратиться в консульство или в эмиграционную службу.
– Вы знаете, мы не особо разбираемся в местной системе и действительно желаем вернуться на родину.
– Как вы оказались в городке, где вас подобрали?
– Мы искали возможность подработать, но, увы, здесь нам ничего не приглянулось.
– Священник заявил, что вы разыскивали кого-то.
– Да, это правда. Но то не стояло такой уж первостепенной задачей. Человек, о котором шла речь, мог помочь нам с деньгами, чтобы мы опять же вернулись на родину.
– Вчера в местном баре произошло происшествие. Пострадало пять человек, двоим из них нанесены тяжкие телесные повреждения, и они до сих пор находятся в больнице.
– Заявления со стороны потерпевших поступали? – оборвал полицейского Курт.
– Нет, но законы штата нам позволяют…
– Свидетельские показания кто-нибудь дал? – снова вмешался Курт. У полицейского от злобы появились морщинки на лице, но Курт продолжил: – Что, никто не согласился дать показания? Какая несправедливость! Как же тогда строить правосудие? Неужели нас сегодня отпустят?
– Сегодня я могу вас держать здесь до девяти вечера, а значит, вам стоит помолиться, чтобы не пришлось примерить яркие костюмчики. Я еще поработаю с потерпевшими. Но даже если у вас все сложится хорошо, то сегодня же вы получите повестки в эмиграционную службу и в ближайшую неделю вылетите с этого континента к чертовой матери. А после того я вас, к своему удовольствию, больше не увижу. – Сказав это, инспектор исчез в дверях.
– Всего лишь пару лет, отлично, спасибо, – проворчал Курт ему в спину.
***
В девять часов вечера этого же дня камера отворилась вновь. Полицейский молча проводил путников в уже знакомый кабинет, выдал повестки, вместе с чем разъяснил угрозу уголовного преследования в случае их отсутствия в назначенное время и в указанном месте. Затем указал на выход.
– Как же все-таки сладок воздух свободы, – пропел Марк, глубоко наполняя легкие свежестью.
– Да! Чтобы по-настоящему любить этот вкус, нужно пару раз ее лишиться, – вторил Курт.
– В понедельник, значит, нам нужно оказаться в эмиграционной службе, – задумчиво произнес Марк.
– Но мы хорошо поработали. Я бы даже сказал, что мы пахали как шахтеры и сделали все возможное. Пусть не в этот раз, но в следующий обязательно повезет. Давай-ка лучше возьмем текилу и чего-нибудь жареного, а там в мотель. Хочется отмыться и расслабиться после этой душегубки.
***
Утром они сели в автобус до ближайшего крупного города, где сделали пересадку до конечного пункта назначения. Денег по приезду почти не осталось, и друзья договорились не тратить эту ночь на сон.
– А давай сегодня не будем снимать жилье, – предложил Курт. – Город большой, здесь всегда можно найти чем заняться.
***
На следующее утро друзья отправились в приемную миграционной службы, и первый взгляд изнутри разбил в пух и прах всякое настроение. Единственное, что бросилось в глаза, – это бесчисленное количество лавок, с раннего утра занятых разного сорта и вида людьми. Шутка не шутка, но место и вправду отличное, чтобы познакомиться с национальными и культурными особенностями планеты Земля. Были там и пакистанцы в своих тюрбанах, и перуанцы в своих шляпах. Какое-то число азиатов и еще непонятно какого рода и племени прочий люд, всех цветов и оттенков кожи. Старики, как правило, были стойко привержены культуре их родной страны, и даже казалось, считали недостойными местные вкусы. Молодежь, как всегда, гибче относилась к новым условиям, и ее бывало трудно отличить от местной шпаны.
Ждать всем посетителям столь унылого заведения приходилось возмутительно долго. Особенно было обидным в награду за проявленную усидчивость получить отказ в вожделенном гостеприимстве, что случалось не так уж редко. Потому настроения здесь гуляли отнюдь не праздничные, даже скажу, похоронные, словно решалась судьба перед приговором. Почему-то многим в таких случаях думается, что следует сосредоточиться на мысленном самобичевании. Неужели это действительно помогает получить желаемое – в обмен на внутренние болезненные метания? Вот и Марк какое-то время озирался по сторонам, а затем понуро уставился под ноги.
– А знаешь что, у меня есть прекрасная идея, – как-то спокойно выдал Курт. – Тебе, может, она не понравится, но это железный выход.
– Давай! – без доли энтузиазма заинтересовался Марк. – Посмотрим, как ты на сей раз выкрутишься.
– У нас есть просроченные визы, так? И нам могут не дать приехать сюда еще несколько лет. Правильно? Потому я предлагаю получить гражданство здесь, без нужды покидать это место.
– И как ты это устроишь? – спросил Марк, зевая.
– Мы пойдем в армию! – гордо провозгласил Курт.
– Че! Что! Ты сбрендил?!
– Пара-тройка лет службы, и ты гражданин США! Будешь жить, работать и пользоваться услугами госучреждений как простой смертный. Кроме того, твои поиски вожделенного объекта существенно упростятся.
– Ты не мог раньше об этой самой идее сказать? – возмутился Марк.
– Хорошие идеи не рождаются по заказу. Они приходят рано или поздно, вне зависимости от того, когда они нужны, – улыбался Курт.
– Хотя бы пару дней назад они не могли появиться?
– Нет времени. Соглашайся! Иначе в следующий раз предлагать будет некому.
– Я вообще-то всегда был против службы в армии, – стал отбрыкиваться Марк.
– Ты что, уже обделался?! Ты крутой мужик, а мужик ничего не боится. Тем более, он не говорит о своих страхах, – парировал Курт, хлопнув друга по плечу.
– Я достаточно умен, чтобы всерьез откликаться на гнилую браваду, – прервал Марк нападки. – Мне уже в детстве хватило хождения на обед строем, жить по чужим правилам, заниматься тем, что нужно коллективу, а не тебе.
– Это не бравада и не пропаганда, это наш марафон. Это наш Эверест! Понимай это как качественный скачок в развитии. Новый, жизненно необходимый этап человека-силы. Тем более, раз ты уже пожил в похожей системе, уверен, и этот аттракцион тебе детским садом покажется.
– Я не хочу, я откажусь, – уже раздраженно ответил Марк.
– А я нет, – ответил тот. – И мне непонятно, почему ты не кладешь свою голову на плаху ради осуществления своей мечты.
– Да пошел ты! – уже всерьез взорвался Марк. – Мне просто нужно хорошенько все обдумать.
– Тут и думать нечего. Ну, найдешь ты ее, и что дальше? Повезешь ее обратно в Германию? Гражданства-то у тебя ни-ни. Соглашайся, мать твою! Когда я тебя подводил?
– С чертовым баром пару дней назад. Это тебя потащило сделать вечер.
– Ерунда! Это была всего лишь случайность. А может быть, то самое поворотное событие? Кто же теперь его знает. В общем, думай, у тебя еще есть время, – закончил Курт, еле заметно улыбнувшись, и они оба замолчали.
***
На табло высветился номер, под которым сидел Курт. Он встал и исчез на целых сорок минут, казалось, длившихся несколько часов. Омерзительно довольный, с нахальной улыбкой на лице, он вышел из кабинета и, приблизившись к Марку, хлопнул его по плечу.
