Людмила Де Мон
Гнев королевы
Глава 16. Слабая и сильная
Ночь прошла беспокойно. Я постоянно просыпалась, но, ища поддержки у своего мужа, натыкалась лишь на холодное, перебинтованное тело и снова впадала в депрессию.
Когда же наступило утро, мне казалось, что я и не спала вовсе. Состояние было, мягко говоря, хреновое, а отражение в зеркале тому доказательство. Почти белая кожа стала болезненно бледной, в красных глазах песок, а кислая мина только подчеркивала мое душевное состояние. Но на внешность мне было глубоко плевать. Ведь мой Тен еще не проснулся.
Весь день я просидела у нашей кровати, надеясь, что сейчас мой муж откроет глаза. От завтрака, обеда и ужина хотела отказаться, так как аппетита совсем не было, но, понимая, что так я лучше никому не сделаю, запихивала в себя хотя бы половину от каждой порции, не чувствуя вкуса.
Заходили лекари, чтобы осмотреть эльфийского короля. То, что они сказали, меня совсем не обрадовало. Сегодня Тенебрисель так и не проснулся, хотя врачи смогли вылечить почти все его ранения. Но мужчина до сих пор пребывал в объятьях Морфея, а доктора разводили руками, говоря, что остается только ждать… Невыносимо долго ждать…
Также приходил Рисанит со своим советником. Повелитель Океана попытался меня утешить, а Этин грустно смотрел на моего супруга. Тенебрисель говорил, что они с "ангелочком" сдружились, поэтому реакция зеленоволосого неудивительна. Побыв в моей спальне минут 30, царь удалился, а его правая рука осталась со мной, но тоже ненадолго. Вскоре я опять осталась наедине со своими грустными мыслями и слезами, что лились из глаз по щекам и подбородку.
А потом зашел Индариэн и старался меня хоть как-нибудь развеселить. Выходило с трудом. Но я все равно была благодарна эльфу. В такой тяжелый момент, он был для меня не просто телохранителем, а настоящим другом. Поддерживал, не давал мне сойти с ума от длительного ожидания и заставлял меня нормально питаться.
Так прошел еще один день. И еще один. И еще. Но Тен все не открывал глаза.
Я потихоньку сходила с ума. Постоянно сидела на краю постели и пристально смотрела на мятного короля, будто одержимая. Да что там, я, правда, стала одержимой. Никуда не выходила, боясь, что когда уйду, он наконец проснется и не обнаружит меня, а если меня пытались хоть как-нибудь вытащить из комнаты, у меня начиналась истерика.
Удивительно, но слез больше не было. За эти дни я ни разу не заплакала, что немного пугало врачей. Они говорили, что мне стоит выплакаться, дать волю эмоциям, нежели хранить все в себе, ведь иначе у меня могут возникнуть серьезные проблемы. Как физические, так и психологические. Но я не могла. Просто не могла.
В конце концов все дошло до того, что я никого не впускала в комнату, кроме лекарей, Риса, Этина и Индариэна.
Для остальных эльфов и прислуги вход был закрыт, так как я не хотела, чтоб кто-нибудь еще видел, какие сейчас слабые король и королева. Да и просто не желала никого видеть. Только Индариэна. Он хотел, но не заставлял меня покидать комнату, понимая, как мне тяжело. Темный эльф был последним, что не давало мне полностью сойти с ума. Когда мы разговаривали, мне становилось чуточку легче и, бывало, на мгновение я забывала обо всех бедах. В такие моменты ясные голубые глаза на загорелом лице искрились от счастья. Но обсидиановый эльф также приносил мне информацию об отступниках (кого допросили, что узнали, кому помогли, кого отправили на растерзание Дакане и так далее).
А сегодня ко мне снова зашел дроу и сообщил:
– Моя королева, у вас просят аудиенции группа невольных отступников. Их имена: Мэтильтэк фон Капсием, Вилатэк фон Нагарием, Найтак фон Цадием, Димека фон Фикием, Альтик фон Вцейием, Имитэк фон Пачитем и Анлика фон Ганприем.
Знакомые имена. С трудом, но я их вспомнила (от стресса голова плохо работала). Приятели из лагеря. Но я не могу их сейчас принять. Как только моя Ночь проснется, тогда и приму. Но не сейчас…
– Откажи, Индариэн, – но беловолосый мужчина не спешил покидать спальню. Я устало взглянула на него. Он не двигался и лишь широкая грудь вздымалась от неровного дыхания, а кулаки сжимались. Он словно решался на что-то. – Индариэн?
– Так больше не может продолжаться, – тихо сказал эльф скорее себе, чем мне. А затем быстро преодолел расстояние между нами, взял меня на руки и ушел в гостинную.
– ИНДАРИЭН! ЧТО ТЫ ТВОРИШЬ?! ОТПУСТИ МЕНЯ! ТЕН! ТЕНЕБРИСЕЛЬ ЕЩЕ НЕ ПРОСНУЛСЯ! Я ХОЧУ К НЕМУ! ИНДАРИЭН, ОТПУСТИ МЕНЯ СЕЙЧАС ЖЕ! – у меня началась истерика. Я брыкалась, била кулаками по его груди, но темный эльф крепко держал меня, продолжая свой путь.
Мы пересекли гостевую комнату и зашли в ванну. Черная дверь захлопнулась за нами, а я не заметила, как он остановился и усадил меня к себе на колени, в то время когда сам сидел на полу. Моя истерика набирала обороты, глаза смотрели безумно, а я пыталась вырваться и убежать. Обратно в спальню, к моему милому. Но телохранитель меня не отпускал.
– Моя королева, – повысив голос, начал он, серьезно глядя на меня. – Остановитесь! – от неожиданности моя истерика сошла на нет. – Когда вы в последний раз нормально спали?
– Я… не помню…
– А когда вы нормально ели без моих уговоров? – я промолчала. Чего он добивается? – Видите! Вы только посмотрите, что сделали с собой! Вы сами сейчас больше похожи на труп, чем ваш муж! – его слова были жесткими, но верными. – Так нельзя! Моя королева, все за вас волнуются! Здешние слуги, наша свита, врачи и те отступники поневоле тоже! Я за вас волнуюсь! А представьте себе, как расстроится Его Величество, когда увидит вас в таком состоянии!
– Прекрати… – прошептала я, сжимая пальцами ткань его комбинезона.
– Вы отгородились от мира и пытаетесь скрыть свои эмоции, которые сжирают вас изнутри! Вы просто бежите от реальности! Ваш муж не мертв! А вы рядом с ним сидите, как обезумевшая вдова, что отказывается хоронить супруга! Он проснется! Нет смысла сидеть с ним все время!
– ЭТО Я ВИНОВАТА В ЕГО СОСТОЯНИИ! – не выдержала я, переходя на крик. Слезы мигом брызнули из глаз. – Это я во всем виновата! Это моя вина, что мы не выиграли! Это моя вина, что Тхаэк сбежал! Это моя вина, что мы потеряли так много солдат! Это моя вина… – я всхлипнула, – что Тенебрисель до сих пор не очнулся…
Все это время меня убивало ужасное чувство вины. Вины перед всеми… А сейчас я не сдержалась и просто разревелась на коленях дроу.
– Если бы… (всхлип)… если бы я не была такой самоуверенной, этого бы не случилось! Мы бы победили! Я… (всхлип)… я так виновата перед всеми! Я подвела всех! Если бы не… (всхлип)… не моя самоуверенность, с Теном было бы все хорошо! Я так виновата! Я во всем виновата!
Пока я плакала, Индариэн обнял меня, успокаивая. Я же уткнулась ему в ключицу, не в силах остановить этот поток слез. Мой друг ничего не говорил. Лишь сильнее прижимал к себе, будто хотел защитить меня от всего. А когда я выговорилась и выплакалась, он прижался губами к моей макушке.
– Моя королева, мы победим. Обязательно победим. Не сегодня, так завтра, но победа будет за нами, – его баритон расслаблял, убаюкивая меня. – Не берите всю вину на себя. Моя королева, – мужчина прикоснулся к моей щеке, заправляя прядь волос за ухо, – все будет хорошо. В крайнем случае, вы всегда можете рассчитывать на меня. Я пойду за вами на край света и до конца жизни буду вашим верным другом. Я буду вашей собакой! Гав-гав! – он забавно махнул рукой, как собачка лапой, заставляя меня смеяться. – Я рад, что поднял вам настроение. Наверняка, Его Величеству тоже больше нравится ваша улыбка, чем уставшее лицо.
– Да, ты прав, – кивнула я.
Частично сбросив с себя тяжкий груз вины, мне стало легче. А после гавканья от темного эльфа, мое настроение улучшилось, взлетев до небес. Поэтому я сказала:
– Индариэн, спасибо тебе, – я сильнее обняла его, из-за чего дроу улыбнулся. – Большое спасибо тебе. И можешь сказать тем отступникам, что я могу принять их через час.
– Да, моя королева.
Так! Индариэн прав! Сидя на одном месте и убиваясь с горя, делу не поможешь! Я королева или кто?! Я должна вдохновлять свой народ и быть для них примером, а не закрываться от проблем и находиться в депрессии! Я должна, несмотря ни на что, вести всех вперед, даже если на пути встречаются неприятности! Тем более, я не одна! У меня есть Дакана и Индариэн! Среди слуг и невольных отступников у меня также много приятелей! А Тенебрисель скоро очнется! Я в этом уверена.
Но если он сегодня не очнется, я сама начну его будить!
С таким решительным настроем, я встала с колен моего друга и собралась привести себя в порядок. Дроу удалился, чтобы известить вампиров о согласии на аудиенцию, а я подошла к зеркалу.
Твою дивизию! Все даже хуже, чем я думала! Это что за умертвие в отражении?!
Пошевелив руками и рассмотрев огромные круги под глазами, убедилась, что это, все-таки, я. Жаль. Лучше бы у меня зеркало с нечистью было, честное слово. Ладно, не страшно. Это дело поправимо.
– Танкэя, Лаирия, Аурэния, придите ко мне, пожалуйста, – сказала я в пустоту и попыталась хоть как-то улучшить состояние своего лица.
Вода – это, конечно, хорошо, но недостаточно для такого запущенного состояния, как у меня. Хотя тут, в принципе, ничего, кроме макияжа, не поможет. Но краску на лице я не очень люблю, поэтому поступим по-другому. Легкий жест моей руки, и энергия из пространства вокруг восполнила мои как магические, так и физические силы, заменяя нормальный отдых в постели с усиленным питанием. Болезненная кожа с сероватым оттенком стала молочной, аметистовые глаза вновь засияли, заостренные черты лица и фигуры сгладились, а сухие, искусанные губы порозовели. Какая я, оказывается, красивая, когда не больная! Да, синяки под глазами, к сожалению, не исчезли, а щеки не налились привычным румянцем, но это так, мелочи.
В этот момент я услышала торопливые шаги, приближающиеся к моим апартаментам. Через секунду в дверь гостиной постучали.
– Ваше Величество, позволите войти? – за черным деревом послышался спокойный голос эльфийки с золотыми волосами. Я вышла из ванной и ответила:
– Входите.
Нет, девушки не вошли. Они ввалились в мою комнату со слезами на глазах. Кое-как себя удержали, чтобы не броситься на меня с объятиями. Я же усмехнулась и развела руки, позволяя им совершить задуманное. Первая ко мне подбежала шатенка, а за ней подтянулись остальные.
– Ваше Величество, мы так за вас переживали! – начала Лаирия, шмыгая носом. – И за вас, и за короля! А вы здесь одна сиди-и-ите! Нас не пуска-а-аете!
– Мы рады, что вы нас позвали, – в отличии от эмоциональной подруги, Танкэя была непрошибаема, как танк. Нно в ее глазах тоже блестели рвущиеся наружу слезки. А эльфийская орчанка, обворожительно улыбаясь, перешла сразу к делу:
– Ваше Величество, чем мы можем быть полезны?
– Я рада вас всех видеть, но через час у меня пройдет неофициальная встреча. К этому времени нужно привести меня в порядок, чтобы, когда я позвала здешних горничных, они не задирали нос, – ага, эти русалки, когда я сидела с моим мужем, конечно, грустили, но глубоко в глазах у них читалась радость от того, что они сейчас выглядят лучше, чем королева эльфов. Эта была еще одна причина, из-за которой я не хотела пускать их к себе.
Девушки закивали головками, и наш дружный отряд прошел в ванную. Ой, что там только со мной не делали, чтобы убрать уставший вид! Чем только не мазали! Но это все помогало, так что результатом я осталась довольна.
Затем меня одели в любимое фиалковое платье с пышной юбкой до пола, заплели косы, оставляя волосы сзади распущенными, и дело дошло до украшений. Вернее, до брачной сережки.
Удивительно, но из-за стресса, я совсем забыла про нее и была безумно рада, когда вновь взяла ее в руки. От серьги исходило приятное, нежное тепло, согревая мою душу. А когда я ее надела, то несколько минут пребывала в состоянии эйфории. Как же прекрасно вновь чувствовать себя под надежной защитой! И плевать, что мой защитник сейчас спит! Он проснется! Обязательно проснется! Но грустные мысли уже успели проникнуть в мою голову. Если бы не служанки, то я бы снова тосковала из-за "комы" моего короля.
Закончив и не обнаружив в зеркале и следа от умертвия, я вызвала здешнюю горничную. Русалка Намани с фиолетовыми волосами быстро откликнулась на мой зов, и через 10 минут гостиная была готова к встрече гостей. Добавили еще пару кресел, принесли фрукты, маленькие легкие закуски, фужеры, пару бутылок крови (угу, у меня всегда с собой есть бутылка хорошей крови. Дакана вбила в меня эту привычку) и разместили всю эту красотень на длинном кофейном столике. Все готово к встрече гостей.
А они не заставили себя ждать. В комнату постучали, и затем раздался баритон Вилатэка:
– Ваше Величество, можно войти?
– Да, конечно.
Дверь открылась не сразу, а через пару секунд. Видимо вампир сильно нервничал.
– Здравствуйте, Ваше… – бывший отступник собирался поклониться, как и все остальные, но я жестом остановила их, сказав:
– Не нужно этого. Зовите меня Лиен и обращайтесь на "ты", пожалуйста, – я села обратно в кресло, приглашая семерку занять свободные места. Они неловко переступали с ноги на ногу, но все же расположились напротив меня. – Я рада вас видеть.
Я расплылась в обаятельной улыбке, надеясь, что она не вышла замученной. Эх, чтобы я не делала, душевное состояние просто так не исцелить. Эти несколько отвратительных дней оставили на мне свой отпечаток. Если бы я до этого не была седой, то повторила бы участь Тенебриселя.
– Мы… тоже, – ответила мне Анлика, пряча глаза. Бывшие отступники сидели как на иголках, а аура напряжения и неловкости с каждой секундой все сильнее давила на нас, заставляя воздух стать невероятно тяжелым.
– Так дело не пойдет, – начала я, взяв бутылку крови и разлив ее по бокалам. – Расслабьтесь, выпейте крови. Мы с вами вместе прожили несколько дней, стали друзьями, так что я не вижу смысла сейчас вести себя так.
– Вот только мы подружились с Ланикой, а не королевой эльфов, – Мэтильтэк скрестил руки на груди, хмурясь. Ожидаемо.
– Мэт! – шикнул на него Вил, но русоволосого поддержал Имитэк:
– Для тех, кто правит этим миром, простой народ является всего лишь пешками, которыми они пользуются по своему усмотрению. Жертвуют ими или используют. Вы ведь тоже нас использовали, так? – обычно молчаливый и отрешенный от всех, сейчас он грозно смотрел мне прямо в глаза, ища ответы. И он их получит:
– И да, и нет. Помимо основной цели, мне нужно было найти девиантов поневоле, с чем вы мне и помогли. Я понимаю, сейчас вы мне не доверяете и имеете на это полное право. Поэтому вы можете задать мне любой вопрос, который вас интересует. На все отвечу, – хоть я и спокойно сделала глоток алого напитка, внутри мне приходилось глушить боль. Душевная рана все никак не хотела успокаиваться. А подозрения от вчерашних друзей лишь сыпали соль на рану.
– Сколько тебе на самом деле лет? Хотя, наверняка больше тысячи… – ответил на свой вопрос рыжик, чей взгляд был полон тоски и разочарования. Боги, как же больно это переносить.
– 19.
– Врешь! Да не может такого быть! – крикнул Альтик. Несмотря на всю свою любовь к напиткам, к крови он не притронулся.
– Не вру. Мне, правда, только 19 лет.
– Ты даже младше, чем говорила, – удивилась Димека. Только она смотрела на меня с затаенной надеждой в глазах. Она мне верила, что не могло не радовать. Я улыбнулась вампирше, которая воспринимала меня как свою дочку. Кстати насчет ее дочери…
– Димека, – я поднялась с кресла, а улыбка на моем лице погасла, уступая свое место в душе отчаянию. Чувство вины с новой силой нахлынуло меня, как цунами. Казалось, еще чуть-чуть, и я расплачусь. Но я сдержалась и подошла к вишневоволосой, – прости. Мне жаль… – прошептала я, обнимая девушку.
– Что случилось? – она обняла меня в ответ, но в глазах застыл страх.
– Мы нашли Анику. Из хорошего могу сказать только то, что ее не пытали, не мучали, не принуждали к чему-либо, а убили быстро. Прости…
Димека поджала губы. Зажато выдохнула, смотря в пустоту. Уткнулась мне в плечо, которое тут же стало влажным от слез. Ее состояние будто передалось мне. Было так больно говорить об этом, разрушать ее последнюю надежду на лучшее. Вампирша беззвучно плакала, сильнее обнимая меня. К ней подошли остальные, гладили ее по спине или пытались поддержать словом, а я… Меня распирало от горя. Мне было так плохо, но я закусила губу, чтобы не показывать своих эмоций. Лишь плечи подрагивали от сильного напряжения.
– Тебе ведь тоже плохо, – просипела женщина, прижимая меня к себе. – Плачь, если хочешь.
– Мне нельзя. Я должна быть сильной, – слова дались мне с трудом. А кареглазая подняла голову, грустно улыбнувшись.
– Лиен, если ты показываешь эмоции – это не значит, что ты слабая. Это значит, что ты живая.
Треск. Это треснула моя последняя броня.
Я тихо всхлипнула. Чувства повалили наружу, и я сама уткнулась в плечо девушки. Слезы быстро хлынули из моих глаз, скатываясь по щекам и подбородку. Мне было так плохо и больно…
– Прости… прости меня… Это моя вина… – шептала я. Чувство вины снова разъедало меня изнутри.
– Ты в этом не виновата. Когда это произошло, тебя еще не было, так зачем же себя винить? – я прекрасно знала это, но вина – будь она неладна – уходить не хотела. Все события перемешались в моей голове, и за каждое я чувствовала ответственность. Словно я должна, обязана спасти весь мир. Это было глупо, но остановиться казалось задачей непосильной и невозможной.
Через силу, через боль, но я отстранилась от вишневоволосой, вытирая мокрые глаза.
– Так, поплакала и хватит, – тихо сказала я самой себе. Видимо, нервы сделали свое дело, и я снова начала разговаривать сама с собой вслух: – Если Тен проснется, а ты в таком виде, вряд ли он обрадуется. Хватит нюни распускать. Прошлого не вернешь, – вампиры озадаченно посмотрели на меня, а я лишь отмахнулась, говоря: – Не обращайте внимания. Это нервы.
– Тен? Ты про короля эльфов – Тенебриселя? – спросил Вилатэк.
– Угу, – я грустно вздохнула, пытаясь удержать новую волну слез.
– Он спит? – удивилась брюнетка. Да, многие не знали таких подробностей.
– Да. Спит… Уже пятый день спит, – слеза невольно скатилась по лицу, падая в бокал крови, который я взяла, чтобы успокоиться. Несмотря на боль, я быстро собралась, стараясь не утонуть в море отчаяния, в котором пребывала эти несколько дней.
– Мне жаль, – Найтэк положил руку мне на плечо.
– Он проснется. Он обязательно проснется, – скорее себе, чем окружающим, сказала я. – Так. Шантажировали не только Димеку, но и других, – пытаясь отвлечься от неприятных мыслей, я перешла к главному. – Вилатэк, твои братья в порядке, а родителей казнили за государственную измену. Вас такая участь не коснется, так как вы это делали не по своему желанию. То же касается и других хороших ребят, которым запудрили мозги. Каритэк и Санотэк сейчас в Кан'анбуэме, находятся под охраной во дворце. Най, твоя сестра там же. Имитэк, твоя жена… ее сломали, но сейчас с ней работают лучшие врачи. Возможно, она пойдет на поправку. Анлика… – у девушки была ситуация, похожая на проблему Вила. Только отец был сумасшедшим и терроризировал ее маму и совсем маленькую сестренку. – Твой отец… покончил жизнь самоубийством, перед этим убив… твою маму, – говорить было тяжело, а проступившие слезы на глазах вампирши заставляли сердце сжаться от боли, но я поспешила сказать ей хорошую новость: – Но твоя сестренка жива и здорова. Милика сейчас под охраной в столице. Мэтильтэк, Альтик… ваших родных не удалось найти. Но это не значит, что они мертвы. Может, они еще живы, но прячутся. Если мы узнаем, где они, то тут же сообщим вам.
Когда я закончила, то плюхнулась в кресло, словно лишенная сил. В груди нещадно жгло. Не все новости были хорошими, из-за чего мне было хреново. Я поспешила сделать глоток крови, чтобы хоть как-то успокоиться. Но это не помогало. Боги, кто же знал, что сообщать плохие новости так отвратительно?!
Мужчинам было больно, но они старались этого не показывать, но Анлика с Димекой сдержаться не смогли. Они тихо всхлипывали, но, все равно, быстро пришли в норму. У Анлики еще осталась сестра, а Димека просто очень сильная личность.
А я… Я чувствовала себя абсолютно пустой, и эта пустота пожирала мою душу. В голове крутилось множество мыслей, вызывая мигрень, но ни одна из них не была важной или нужной. Такие же пустые.
Со временем, боль в теле переросла в какое-то чудовище, которое перемещалась по венам, артериям, капиллярам, нервной системе, костям, словно уничтожая все на своем пути. Адская боль во всех конечностях заставила меня прикусить язык. Перед глазами все расплывалось. Я выдохнула, откинулась на спинку кресла, опуская веки и сжимая пальцами подлокотники.
Попыталась себя залечить или хотя бы узнать, что со мной происходит. Конечно, стресс может действовать на мое физическое состояние, но здесь это явно не он.
Осмотрела свое тело магическим зрением. Твою дивизию… Для полного счастья мне только этого не хватало! Все тело было окутано фиолетовой энергией и беспроглядной тьмой. Эти две силы будто боролись между собой, но тьмы было больше. Она почти поглотила энергию. Дисбаланс сторон… Неужели нельзя было дождаться другого момента?! Так, спокойно. Вдох-выдох. После аудиенции нужно пойти к магическому источнику, а пока поступим иначе. Я потянула из окружающей среды энергию, восполняя свой резерв и частично уравнивая обе стороны. Вот так. Хорошо. Этого хватит на несколько часов.
– Лиен! Лие-ен! – вампирша с вишневыми волосами тормошила меня за плечи, пытаясь привести в сознание.
– Моя королева, пожалуйста, проснитесь! – взволнованный голос Индариэна раздался над ухом. Его запах свежеиспеченного хлеба перебивала неприятная вонь нашатыря (или как это здесь называется?).
– Конечно! После слова "пожалуйста" она обязательно проснется! – с сарказмом сказал Мэтильтэк. Я же медленно открыла глаза. Картинка была размытая, но постепенно становилась четче. – Беру свои слова обратно.
– Охренеть, – выругался Альтик, наплевав на присутствие дам.
– Что случилось? – спросила я, потихоньку отходя ото сна. Насколько я поняла: я на время потеряла сознание. Бывшие отступники ошарашено смотрели на меня, поэтому ответил мой телохранитель:
– Моя королева, вы потеряли сознание на 10 минут. Мы пытались привести вас в чувство, но вы не просыпались. Еще у вас глаза разные.
– Разные? – переспросила я, так как в этот момент туго соображала.
– Да, разные, – все также спокойно ответил дроу, держа меня за руку. – Левый – голубой, а правый – красный с вертикальным зрачком.
– Ясно, – я поморгала пару раз, будто пытаясь избавиться от этой гетерохромии, и по восторженному аху поняла, что мне это удалось.
– А сейчас, ваши глаза меняются, приобретая фиолетовый оттенок, – прокомментировал мой друг. – Как вы себя чувствуете? – его тембр был размеренным, почти убаюкивающим. Он был похож на доктора, который разговаривает с душевнобольным.
– Нормально, – чуть не сказала: "Чувствую себя больной на голову, когда ты со мной так разговариваешь," – но вовремя остановилась, понимая, что он просто хочет помочь. А темный эльф тепло улыбнулся, ласково говоря:
– У меня для вас хорошая новость. Его Величество проснулся.
Помнится, мне было плохо? Плохое самочувствие как рукой сняло после этой фразы, а пустоту заполнило приятное волнение вперемешку с легким чувством эйфории и предвкушения. Я вскочила с кресла, собираясь уйти, но остановилась, посмотрев на бывших девиантов:
– Можно я пойду? – спросила у них с надеждой в голосе.
– Конечно, иди! – ответила за всех Димека, по-матерински улыбаясь. Я быстро сказала спасибо, и влетела в нашу с Тенебриселем спальню.
На кровати сидел мой король.
Его ноги прикрывало одеяло, а широкая, обнаженная грудь была перебинтована так же, как и голова. Водопад прямых волос цвета темного индиго мягко падал на плечи, скрывая от глаз часть спины. Сапфирово-изумрудные глаза мужчины посмотрели на меня, а на идеальном, но немного похудевшем лице проступила улыбка.
– Лиен, – тихо прохрипел он сухими губами.
Я, до этого не верящая в реальность происходящего, сорвалась с места, переполняемая счастьем. Слезы радости хлынули из моих глаз, и я влетела в объятья моего мужа.
– Тен! Тенебрисель! Мой любимый! Как же я за тебя переживала! Моя ушастая зараза! Мой Тенебрисель! – звала я его, крепче обнимая. Очнулся! Очнулся! Он наконец очнулся!!!
– Лиен, полегче, – сказал он, немного морщась от боли.
– Прости-прости, – я ослабила хватку и посмотрела на него, вытирая слезы. – Наконец-то ты проснулся! Я… я… прости меня, пожалуйста, Мо Тен! Я так виновата перед тобой! Нужно было послушаться тебя! Прости меня! Пожалуйста, прости! Это все моя вина! – но брюнет взял меня за подбородок и прильнул к моим губам, затыкая.
Я растаяла под его ласками, обвивая шею руками и зарываясь пятерней в мягкие, но немного грязные волосы (мы его, конечно, мыли, но голову не трогали). Мятный король кусал мои губы, облизывал их и властно орудовал языком в моем рту.
Как же мне этого не хватало! Даже дисбаланс внутри меня немного успокоился, когда я снова почувствовала сильные руки у себя на талии, жадно вдыхала запах мяты и сильнее прижималась к горячему, родному телу. Мой родной, мой милый, самый любимый и дорогой наконец-то проснулся! Я так счастлива!
– Не бери всю вину на себя, – оторвавшись от меня и неровно дыша, сказал эльф. – Я виноват не меньше. Если бы я смог победить Тхаэка, мы бы выиграли. Но с другой стороны, – он лукаво улыбнулся, – теперь тело Тхаэка смертное, Виктор слаб, Молутэк на нашей стороне, а я поставил на них слежку. Разве я не молодец?
– Ты – умничка, Тенебрисель! – от радости я забыла про раны на его теле и сильно обняла. Но после недовольного шика, извинилась и отпустила его.
– Мо Лиен, ты можешь отблагодарить меня поцелуем или чем-нибудь поинтересней, – соблазнительно промурлыкал он, потянувшись к моим губам.
– Стоять! Тен, я тебя люблю, но давай сначала зубы почистим, – он округлил глаза. Ну да, зубы мы ему тоже не чистили.
– Извини, забыл про этот… нюанс. Сколько я пробыл в отключке?
– Считая сегодня, 5 дней, – брюнет присвистнул и закрыл рот рукой, а круги на месте глаз превратились в квадраты.
– Извини… – наглая ухмылка снова озарила его лицо, – Но, знаешь, тебе за мной придется ухаживать. Ты ведь понимаешь, сейчас я слаб. Поэтому тебе придется мыть меня, переодевать, кормить…
– Но есть-то ты в состоянии сам! – мой муж посмотрел на меня, как оскорбленная невинность, похлопал ресницами и наигранно сказал:
– Ах! Мне так плохо! Даже ложку в руках не удержу!
– Но тебе это нравится, – поняла я.
– Конечно! Кстати, помнишь, ты мне кое-что обещала, – Тенебрисель залез рукой под подушку и достал оттуда веревки с цепочками. Потом до меня дошло, что это белье, присланное Даканой… – Ну что? Порадуешь меня?
– Когда выздоровеешь! – краснея, я попыталась отобрать у него этот разврат. Но даже больной, мужчина был сильнее меня. Поэтому я оказалась прижата к его груди, лежа на нем. Мой супруг усмехнулся и засунул нитки с цепочками обратно под подушку. – Зараза ушастая, – фыркнула я, но внутри была безумно счастлива. Ведь это моя зараза. Живая и невредимая! – Ладно, встать сможешь? Тебе нужно умыться и поесть.
– Сейчас посмотрим, – я слезла с тела полукровки, а он сел и попытался встать. Почти получилось, но он еще был слишком слаб, из-за чего с трудом держался на ногах.
Я поспешила к нему на помощь, положила его руку к себе на плечо, позволяя опереться, и мы пошли в ванную.
***
Я всегда думала, что забота о больном не может быть чем-то приятным. Мыть, кормить, переодевать – все это казалось мне противным. Когда мама за мной ухаживала, мне было стыдно, что из-за меня ей приходится делать подобное. Когда мой муж меня кормил, я тоже сгорала от стыда, но это было забавно. А сейчас…
– Ах! Лиен, милая моя, разве ты не видишь, как мне плохо?! – обычно серьезный и холодный король прижал руку ко лбу, запрокидывая голову назад и отводя взгляд в сторону. А в глазах искрились смешинки. – Я не смогу этого сделать!
– Ты серьезно?
– Я абсолютно серьезен! – мужчина, развалившийся в кресле, в ванной, с наигранным укором посмотрел на меня. Я же боролась со смехом, скептически оглядывая эльфа.
– Я понимаю, в твоем состоянии помыться будет тяжело, переодеться также. Кормить тебя с ложечки – это еще более менее. Но, Тен, твою дивизию, зубы почистить ты можешь и сам! – дите (которому 725 годиков) расплылось в улыбке от уха до уха и ответило:
– Ладно, раскусила, могу. Но я хочу, чтобы это сделала ты, – Тенебрисель прекратил весь этот спектакль и, подперев голову рукой, хищно осматривал меня.
– Что-то мне подсказывает, что это твой коварный план, – выдохнула я, сдаваясь и беря его зубную щетку.
– Возможно, – не отрицал он, загадочно ухмыляясь. – Кстати, мне еще нужно помыться. Поможешь с этим? – сапфирово-изумрудные глаза заговорщически блеснули, а мятный король закусил губу.
– Извращенец, – тихо шикнула я, понимая возможный исход событий.
– У меня 10 дней секса не было. Что ты от меня хочешь? – брюнет развел руками, мол: "Я ни в чем не виноват, оно само так вышло,".
– 10 дней – это не так много, – я повернулась к нему, выдавливая зубную пасту на щетку.
– Учитывая ту прелесть, которая лежит у меня под подушкой, эти 10 дней тянулись о-о-очень долго и мучительно, – уши и щеки сильнее вспыхнули, заливаясь краской от воспоминаний про те нитки, но я спокойно подошла к супругу.
– Так, а теперь молчи, – чтобы достать до его рта, пришлось залезть к нему на колени. Все бы ничего, но… кхм… к штуке между ног, которую не прикрывали ни одежда, ни бинты, прилила кровь, из-за чего сесть я не могла и не решалась. Я, конечно, рада, но что-то он слишком активный для больного! – Открой рот.
Тен открыл, и я сразу принялась за дело, стараясь не думать об остальном. Я просто чищу зубы больному, большому ребенку. Здесь нет ничего такого. Нет. Ничего. Такого. Вот бы еще этот ребенок не отвлекал меня, вообще было бы прекрасно! А то распускает руки, а у меня мысли неприличные в голове возникают. Глаза (предатели!) так и норовят посмотреть вниз, а руки страшно зудят от желания прикоснуться к обнаженной шее, провести подушечками пальцев по плечам, груди, кубикам пресса и ниже… Люда, тебя не туда понесло! Давай, хотя бы, все дела закончим, а потом делай с ним, что хочешь! Ну, вернее, он со мной… Так! Это уже неважно!
– Все, выплевывай, – я встала, а бывший принц разочарованно выдохнул и, опираясь на меня, прошел к умывальнику.