Людмила Де Мон
Гнев королевы
– Сладости только после обеда! – вот же!
Я быстро убрала руку и сделала вид, будто вообще не собиралась туда лезть (даже отползла в центр кровати, подальше от стола). А в это время, из гардероба вышел мой муж, одевающий темно-зеленый пиджак. Он скептически выгнул одну бровь, смотря на то, как его жена "даже не думала прикасаться к сладостям", и выдал:
– Ладно. Можешь считать, что я поверил, – и вновь хитрая улыбка заиграла на его устах. – Мне расчесаться нужно. Не хочешь помочь?
– Хочу!
Мой милый сел на край постели, протягивая мне расческу, а я на четвереньках подползла к нему сзади. Взяв красивый гребень в руки, я начала аккуратно расчесывать волосы цвета темного индиго. Прядку за прядкой, не спеша, наслаждаясь процессом. Про серебряные пряди тоже не забыла и уделила им достаточно внимания.
– Я все забываю тебе сказать, – начал мой муж, – когда любимый человек расчесывает волосы – это называется мелнэр.
Я напрягла свою память, чтобы вспомнить, где я раньше это слышала. А! Точно! Когда мы на Свадьбу Божеств собирались, он сказал это слово, но отказывался объяснять его значение!
– Ясно, – я закончила расчесывать великолепные волосы моего супруга и нежно обняла его. – Тен.
– Да? – он начал целовать мои пальцы, а я прошептала ему на ушко.
– Веди себя хорошо и не рычи на всех, ладно? – мой ушастик хмыкнул, поворачиваясь ко мне.
– Ладно, только ради тебя, – в его глазах появились хитрые смешинки, а я быстро прильнула к его устам.
Провела языком по ореолу тонких губ, а дальше инициативу на себя взял мой король. Он мял, аккуратно покусывал и лизал опухшее от поцелуя место. С каждой секундой губы становились все чувствительней, а ощущения более острыми и сводящими с ума. Не хотелось останавливаться, но надо. Когда же мы оторвались друг от друга (кое-как, через силу, через боль), я надела корону на голову моего мужчины, а он, немного хрипя, сказал:
– После такого, я буду на встрече пай-мальчиком.
– Вот и хорошо, пай-мальчик, – я по-детски чмокнула его в губы. – Давай, покажи им, что нынешний правитель эльфов великолепен!
– Обязательно, – Тенебрисель радушно улыбнулся, встал с кровати, направляясь к двери, и, напоследок, дал мне наставления: – Доешь суп, потом можешь приступить к сладостям (только мне немного оставь). А после ОБЯЗАТЕЛЬНО выпей лекарство и ложись спать. Хорошо?
– Хорошо, мамочка!
Мятный король усмехнулся, прошептав себе под нос: "Еще говорит, что я неисправим," – и удалился из комнаты.
Суп я доела быстро и перешла к сладкому. Взяла в руки деревянную коробку, ощущая себя ребенком, который вот-вот откроет свой подарок на Новый Год. Запах шоколада стал еще более ярким, а мой интерес к содержимому коробочки возрастал с каждой секундой.
Я предвкушающе потянула за конец золотой ленты, развязывая бантик, и медленно подняла крышку коробки. Обитатели деревянного "домика" меня порадовали и удивили. 1 шоколадный кекс-кирпич с орехами и изюмом, 10 печенек, похожих на наши макаруны (или макаронс? Макарунс? Всегда путаю их название!) и пастила (ну, здесь это по-другому называется, но суть та же). Много пастилы! Очень много рулетиков этой сладости!
Конечно же, первым делом я принялась за нее. Не церемонясь, брала рулет и смаковала. Яблочная… Видимо, сегодня день ностальгии, ведь я опять вспомнила детство. Одна мамина подруга (которая вечно текала от своего начальника. Ее Катюшей, кстати, звали) всегда, когда приходила к нам в гости, приносила пастилу и, конечно же, в первую очередь угощала меня. До сих пор помню, как тетя Катюша (я ее так и звала) переступала порог и говорила: "Милка, иди сюда, я для тебя гарной пастилы принесла!" – и я со всех ног, с криками: "Теть Катюша пришла!" – бежала в прихожую за любимым десертом. Эх… было время. Счастливое время. Теперь, мне не тетя Катюша приносит пастилу, а муж. Тоже хорошо. Вот только война вся эта создает лишний геморрой, но это дело поправимое.
Мою идиллию прервал заложенный нос и усталость. Я шмыгнула и подумала: вот что этот Виктор себе голову ломал? Придумывал всякие планы, чтобы меня уничтожить, а все было так просто! На Земле мог наслать на меня армию кошек, собак, хомячков, в крайнем случае, а здесь оборотней и все! Им даже атаковать не нужно было, я бы и так слегла. А даже если не слегла, то была бы очень слаба и Виктор легко бы со мною расправился. Чего парился, спрашивается? Как говорится: все гениальное – просто. Видимо, не такой уж Виктор гений, раз пошел более извращенным путем.
Говорила я все это вслух и пыталась открыть злополучную склянку с лекарством. Зараза никак не хотела открываться! Ничего, я своего добьюсь! Но меня прервал стук по стеклу за моей спиной. Я резко обернулась.
– Помочь, Людочка?
За окном сидел юный ворон-оборотень с волосами цвета охры. Но желтые глаза и обращение выдавали Виктора с головой.
– Виктор, опять вселился в чужое тело? – холодно произнесла я, хмуря брови. Он криво ухмыльнулся.
– Не опять, а снова, Людочка. Что-то ты мне не особо рада, – ворон закрыл глаза и изобразил грусть на лице. Но после открыл одно око, преобразив ухмылку в зловещий оскал. – Красивое бельишко. Мне всегда нравилось белое кружево.
Я совсем забыла, что откинула одеяло (единственное, помимо белья, что скрывало мою наготу) в сторону. Быстро схватила покрывало и завернулась в него, чем вызвала смешок со стороны этой твари.
– Жалко, что ты скрыла от меня такое зрелище. Но не суть. Ты же спрашивала, почему я не убил тебя с помощью аллергии, – так он все слышал! – Отвечаю: потому что я конченый садист и так просто избавляться от тебя я не намерен.
– То есть, сжечь, зарезать, утопить или скинуть с огромной высоты не считается за способ избавиться от меня?
– Конечно нет. Я знал, что это тебя не убьет. Я хотел нанести тебе какую-нибудь психологическую травму, но ни страха высоты, огня, воды или холодного оружия у тебя не появилось. Хотя, последняя моя попытка принесла плоды, – парень оскалился и щелкнул пальцами.
Окно открылось настежь, впуская Виктора в комнату. Охранные заклинания не сработали. Конечно они не сработали! Эта сволочь же архимаг! Я встала с кровати, судорожно думая, что же делать. Позвать охрану? Нет, они не успеют или Виктор их мигом прихлопнет. Звать Тенебриселя? Нет, не хочу рисковать им. Так, Люда, соберись! А тем временем, порабощенный оборотень плавно шел ко мне, словно хищник. Сердце ушло в пятки, а тело начало потряхивать от страха. Черт, Люда, возьми себя в руки! Если я буду атаковать магией, может пострадать тело, а мои физические возможности значительно уступают возможностям оборотня. Так! Виктор не собирается меня убивать, а хочет меня сломать! Значит, не будем ему поддаваться!
Я выдохнула, выпрямилась и с вызовом посмотрела на злодея. Между нами оставалась дистанция в 3 метра. Я пыталась ее держать, но парень быстро нагнал меня хватая за руки. Мои попытки вырваться или как-то атаковать выглядели жалко. Так, только не поддавайся панике. Он от тебя этого и дожидается!
Я решительно посмотрела в желтые глаза. В них горел огонь безумия и похоти. Страшно, но я не покажу этого.
– Людочка, какая же ты милашка! Строишь из себя храбрую, но я вижу твой страх. Только одного я не могу понять, почему ты не боишься своего эльфа? Он, наверняка, тот еще извращуга, но ты его не опасаешься, а передо мной трясешься, как осиновый лист.
– Потому что я его люблю, а тебя – ненавижу, – да, я не стала отрицать свой страх. Это глупо, раз он все равно его видит. Но это не значит, что я сдамся и покажу весь спектр своих эмоций. Не дождется.
– Вот как. Но ведь меня ты тоже раньше любила! – Виктор наклонился и больно укусил меня за мочку уха. По всему телу будто бы ток прошелся, а в кожу впилась тысяча раскаленных иголок, из-за чего я вскрикнула. Больно! Как же больно!
Желтоглазый направился в сторону кровати. Паника накрыла меня с головой, и я предпринимала все попытки, чтобы вырваться. Тщетно. Только стол около постели опрокинула, но Виктора не остановила. Сердце быстро стучало в висках, а дыхание участилось. Я больше не могла скрыть страх, из-за чего этот подонок мерзко ухмылялся.
Миг, и я прижата к постели. В хищных глазах я увидела свое отражение. Испуганная эльфийка, из чьих очей текут, не переставая, слезы. Нет! Я не сдамся! Я еще раз предприняла попытку вырваться. Не вышло. Но страх сменился гневом и от слабой девчонки в отражении не осталось и следа.
– Ха! Думаешь так легко отделаешься? – Виктор провел языком дорожку от уха до ключицы.
Обжигающие дыхание на моей шее бросило тело в дрожь. Я вся напряглась, но этот ублюдок и не думал останавливаться. Он плотно прижался губами к шее, оставляя засос. Больно! И снова эта адская пытка повторилась. И еще раз. И еще.
– Представь себе, какой будет скандал, когда узнают, что какой-то оборотень изнасиловал королеву эльфов, – прошептал парень, чем вызвал новую волну напряжения в моем теле. – Только ты так не напрягайся. Если будешь хорошо себя вести, то больно не будет.
– Зачем тебе все это? – пытаясь сдержать слезы, спросила я. – Ты же можешь нас всех убить прямо сейчас, а вместо этого лишь издеваешься надо мной.
– Лишь? Видимо, тебе недостаточно, да? – он вновь укусил меня за ухо, вызывая дикую боль во всем теле. – Ах, у эльфов такие чувствительные уши! Но меня больше интересует другая часть тела, – мужчина свел мои запястья вместе, придерживая одной рукой, а второй разорвал лиф, предвкушающе улыбаясь. – Так уж и быть. Я отвечу на твой вопрос. Ваше убийство не входит в мои планы, но если ты проболтаешься о случившемся своему муженьку, то поверь, мне не трудно составить новый план, где не будет эльфийского короля. Ясно?
Я ничего не ответила, да и Виктор сам скорее задал риторический вопрос, нежели ждал от меня ответа. Архимаг спустился ниже и укусил сосок на груди, которую больше не прикрывала ткань. Отвратительно. Страшно. Больно. Черт! Как же прекратить это мучение?! Учитывая мое состояние, магия нестабильна и слишком опасна. И эта сволочь прекрасно знает об этом!
Точно! У меня появилась идея (вот почему все хорошие идеи приходят только в самом конце?!)! Пожалуйста, пусть это поможет!
На моих пальцах заискрилась фиолетовая энергия, а вокруг них появилась темная дымка. Порабощенный оборотень, конечно же, заметил это и оторвался от лобызания бедной вишенки.
– Людочка, у тебя от страха крыша поехала? – его лицо находилось слишком близко, но мне это и нужно было. – В твоем состоянии магия неустойчив…
Пока была такая возможность, я дернулась и прокусила губу ворона-оборотня. Железный привкус крови придал мне сил, а Виктор ослабил хватку. Очень зря! Я впилась клыками в шею парня, из-за чего тот зашипел и отпустил мои руки. Я ударила коленом в пах, а рукой в солнечное сплетение. Желтоглазый неуклюже отошел назад, пытаясь восстановить дыхание, а я ударила по болевым точкам на ногах, из-за чего тот упал на землю.
– Мы… еще увидимся… – прохрипел он, оборачиваясь в ворона и вылетая в окно.
Закончилась… Эта пытка закончилась… Я упала на пол, не веря в то, что только что произошло. О, боги… Еще бы чуть-чуть… Я спаслась, но… надолго ли?
Так! Надо бы вставать и прибраться здесь, пока Тенебрисель не пришел. Первым делом закрою окно! Охранные заклинания на месте, но не помешало бы их усилить. Смогу, не смогу? Нет, лучше не рисковать. Сейчас немного оправлюсь, и тогда уже можно вливать энергию в заклинания (иначе, могу случайно выбить стекло. Тогда никакие охранки не помогут).
Теперь, стол. Мда… Хорошо, что склянки с лекарством стояли на тумбочке, а не на перевернутой мебели. Коробка со сладостями вообще удачно упала и десерты почти не пострадали. Только некоторые печеньки треснули, но это не страшно. А вот что делать с посудой? Тарелка от супа, стакан и блюдце для хлеба разбились. Зараза! Там же суп с рыбой был! Ой, вонять будет! Осколки-то я уберу, а как быть с пролитыми капельками супа? Так еще горничных позвать я не могу (аллергия, чтоб ее)! Кстати, из-за страха, я не заметила, но нос начало изрядно щипать и мои шмыганья участились. Твою дивизию! Виктор же в теле оборотня был! Вот же ж! Ладно, я все равно в ванную собиралась, там и смою аллерген. А как быть с комнатой? Ничего, переживу. Не так страшно.
Так, вернемся к супу. Мой взгляд остановился на разорванном бюстгальтере. Все равно, носить больше не буду, протру им. Эх, жалко. Мне нравился этот экземпляр. Удобный и красивый. Но ничего не поделаешь.
Я перевернула стол, положив на него коробку персикового цвета, собрала осколки и пошла в ванную, выкидывать мусор и мочить испорченное бра. Кое-как нашла мусорку и подошла к раковине.
Ох, блин… Люда, только не смотри в зеркало! Ага, не смотри. Легко сказать! Это прозвучало, как "только не смотри вниз"!
Конечно же, я подняла голову и посмотрела на свое отражение. Зря я это сделала. Слезы вмиг потекли из глаз, а тело напряглось. Было так противно и страшно! Ухо покраснело, на шее осталась дорожка из фиолетовых засосов, которые жутко болели, на руках алели синяки от пальцев (видимо, Виктор слишком сильно меня держал), а вот на грудь вообще лучше не смотреть! Но я, конечно же, посмотрела. Искусанный, опухший сосок, цвет которого переходил от нежно-розового, до красного, фиолетового и синего. Ужас! Про то, как он ныл и горел от боли, думаю, говорить не стоит. Рассмотрев всю эту "красоту" мне стало так жалко себя. Слезы хотели хлынуть из моих глаз с новой силой, но я быстро вытерла их.
– Так, Люда, не время. Приберешься, потом закроешься тут и поплачешь от души. Давай, соберись. Итак показала этой сволочи свой страх, так что, не реви, – приказала я сама себе, пытаясь взять себя в руки. Получалось плохо, но хотя бы получалось.
С капельками супа на паркете я разобралась быстро и рыбный запах не успел распространиться по комнате. Я еще раз посмотрела на свои труды, чтобы убедится, что все следы заметены. В принципе, только треснувшие печеньки макарон, недостача посуды и рваное бюстье в моих руках говорили о том, что здесь что-то произошло. Как я буду оправдываться перед Тенебриселем? Ну, скажу, что случайно опрокинула стол (так оно и есть), а бюстик порвался, вот я и решила им вытереть. Не соврала, но и не сказала основного. Отлично. А теперь, Люда, беги в ванную и поскорее отмывай эту грязь, что осталась на тебе!
Я зашла в купальню, закрыла дверь на замок и подошла к зеркалу. Снова посмотрела на свое тело и мне снова стало противно. Отвратительно. Так мерзко, низко, ужасно и… страшно. Когда я дотрагивалась до синяков, помимо боли, просыпался страх. Такой удушающий страх, вызывающий лишь поток слез и осознание своей слабости перед ним. Перед чертовым Виктором. В каком бы он теле не был, эти желтые глаза, которые видят тебя насквозь, я узнаю везде. Эти безумные очи видели меня голой, эти грубые руки касались моего тела, эти жесткие губы целовали мою кожу там, где только вздумается этому ублюдку… А я ничего не могла сделать… Противно. Я сама себе противна. Мне противны эти ноющие синяки, противны засосы, противен этот, как он верно выразился, конченый садист. Противен мой страх, что сильнее сковывал мое тело, вызывая довольный оскал на лице этого отвратительного человека.
Я обхватила свое трясущееся от проснувшегося ужаса тело руками и медленно сползла по стенке на пол. Истерика тяжелыми шагами подступала ко мне, а я была не против. Мне нужно было выплакаться. Так, подливая себе масло в огонь, в виде упреков за свой страх и слабость, боязнь потерять Тенебриселя и невозможность рассказать ему всего, я выплакала все, что накопилось. Не знаю, сколько я рыдала, но стало значительно легче.
Я встала, вновь посмотрела на "красавицу" в отражении, у которой раздулся шмыгающий нос, а глаза сузились и опухли от многочисленных слез. Зато теперь отражение в зеркале меня не пугало, и я думала только о том, как бы убрать эти мерзкие отметины на теле. Для начала надо отмыться, что я и сделала. А вот дальше было сложнее.
Как мне все это дело залечить? Магия по-прежнему нестабильна. Но если Тен увидит это, будет только хуже. Ладно, была не была. Тем более, я от своей магии не пострадаю (надеюсь). Главное, делать все медленно и предельно аккуратно.
Я зажгла небольшой огонек, что приветливо и ласково светился на ладони, облизывая немного влажные пальцы. Пока все идет как надо. Поднесла своего фиолетового друга к синяку на левой руке и дала ему возможность залечить ранение. Он соскочил с ладони, создавая огненное кольцо вокруг запястья. Оно неприятно покалывало, но свое дело делало. Через секунд 20, на теле не осталось и следа от синяка. Хорошо. Эту же операцию я проделала со всеми остальными поврежденными участками тела, и отражение в зеркале начало меня устраивать.
Я зашла в гардероб за ночнушкой, надела ее и решила перестраховаться. Найдя шелковый спальный халат голубого цвета и надев его, я вышла в спальню и позвала своего телохранителя:
– Индариэн, можешь подойти пожалуйста.
Через некоторое время (минута, или немного больше), из тени вышел темный эльф в своем привычном черном комбинезоне.
– Звали, моя королева?
– Да. Индариэн, не мог бы ты охранять меня и, впредь, никогда не оставлять одну?
– Конечно, моя королева, – дроу встревоженно посмотрел на меня. – Что-то случилось?
– Да, случилось… – я отвела глаза в сторону, показывая, что не хочу об этом говорить.
– Хорошо. Не волнуйтесь, моя королева. Отныне я буду всегда с вами и не дам в обиду, – беловолосый ободряюще улыбнулся, а мне полегчало. Теперь я не одна, и Виктор не сможет так просто на меня напасть.
Индариэн ушел в тень, но я знала, что он до сих пор здесь, приглядывает за мной. Я со спокойной душой сняла халат, приняла лекарство и, как только моя голова коснулась подушки, забылась сладким сном.
Глава 11. Ушастые и пушистые
В своей комнате, в компании Индариэна, Тенебриселя и лекарств (вкус которых оставлял желать лучшего), я провела двое суток. За это время врач Тархнааф (тот оборотень-заяц) смог полностью уничтожить мою аллергию.
Сегодня был последний день перед тем, как лично встретиться с императором и императрицей. Мне уже можно было выходить из комнаты, поэтому я, в сопровождении своего телохранителя, отправилась в сад. Дроу находился в тени, поэтому казалось, что я гуляю одна. Но так только казалось, и это придавало мне уверенности.
Сад, как и замок снаружи, был прекрасен. Жаль я не смогла его разглядеть раньше (аллергия, черт тебя подери). Высокие сосны, сквозь которые пробивались теплые лучики знойного солнышка, многочисленные кустарники, чьи ветви могли похвастаться яркими плодами разных оттенков (их, конечно же, есть нельзя было), цветы, похожие на лаванду, но имеющие более тонкий, легкий аромат, наполняющий весь сад, и речка, что радостно журчала, встречая новых гостей. Все, что здесь было, вся эта атмосфера напоминала лес (неудивительно, оборотни без него не могут). Только деревянные лавочки говорили о том, что мы все еще во дворце.
На одну такую скамейку я и села. Прикрыла глаза, вдыхая полной грудью запах хвои и цветов. Слушая пение пташек и радуясь, что я наконец смогла выбраться из комнаты, которая мне уже поднадоела. Прекрасно. Как же это прекрасно.
Послышался какой-то шорох. Я напряглась, но темный эльф, вышедший из тени, успокоил меня, сказав, что это просто сын императора и императрицы – цесаревич Висаар (ему, вроде бы, лет 6-7). Обсидиановый эльф вновь скрылся из виду, а я продолжила наслаждаться природой и звуками "леса". Но шорохи рядом со мной участились. Миг, и на меня прыгнул кенпит. А вот за ним, через секунду, на меня (вернее, на здешнюю белочку) набросился белый лис, хватая клыками тушку маленького зверька. Не сложно догадаться, что это и был Висаар. Огромные глазища нефритового цвета посмотрели на меня, похлопали удивленно, и теперь вместо лиса, на мне уже сидел мальчик с кенпитом во рту.
Белоснежные короткие волосы, умильные ушки и хвостик такого же цвета, большие нефритовые глаза, что смотрели на меня с каким-то осуждением, немного пухлые щечки и небольшой ротик, в котором уже было неудобно держать белочку. Цесаревич, в классическом каштановом костюме и рубашке цвета кофе с молоком, убрал изо рта бедного грызуна. А тот уже успел распрощаться с жизнью несколько раз.
– Плохая ты богиня, – на языке оборотней, недовольно сказал мальчик. – Он у тебя спасения искал, а ты его от меня не защитила.
– А разве ты хотел его убить? – Висаар задумался. Мило свел брови вместе, хмурясь, и надул губки.
– Нет… Мама меня отругает, если я буду есть грызунов.
– Ну вот. Ты же просто играл. Догнал бы и отпустил. Так от чего же я должна была его спасать?
Мальчик еще больше нахмурился, а я не удержалась и аккуратно обхватила руками оборотня-лиса, обнимая (он такой милашка! Главное – держать себя в руках и не затискать его до смерти). Он был не против и даже потянулся ко мне, обвивая мою шею руками.
– А ко всем богам хочется тянуться или только к тебе? – спросил белый лис, всматриваясь мне в глаза.
– Наверное, ко всем. Но с чего ты решил, что я бог?
– А с чего ты решила, что ты не бог? – вопросом на вопрос ответил Висаар. В этих невинных глазках на миг показались взрослые черты. Ясно, он – непростой ребенок.
– Ты ведь старше своего возраста, верно? – я не стала отвечать на его вопрос (хотя задуматься стоило).
– Да, – он улыбнулся, показывая острые зубки. – Хоть кто-то это сразу понял! Ты не ответила на мой вопрос.
– Честно, я и сама не знаю на него ответа, – над этим вопросом нужно до-о-олго думать, не раз ломая голову, а лисенок требовал ответа сейчас. Но врать ему я не собиралась.
– Хорошенько подумай над этим, – как взрослый, наказал мне обладатель пушистых ушек и хвоста, которые мне ужасно хотелось потрогать. – Ты же полукровка, да?
– Да, ты прав. Как ты узнал?
– Чистокровные эльфы – высокие, а ты мелкая. Ростом с гнома, – нет, он конечно милашка-симпатяшка, но за языком следить не умеет. Ростом с гнома… Это же надо сравнить так и ударить по больному! Правду говорят: дети – жестоки! – Не обижайся на меня.
– Я не обижаюсь, – ростом с гнома… Эта фраза до сих пор звучит у меня в голове!
– Я же вижу, что ты обиделась, эльфийка-гнома – вот лучше бы ты молчал! Эльфийка-гнома…
– Пожалуйста, зови меня Лиен.
– Хорошо, Лиен – эльфийка-гнома, – цесаревич улыбнулся еще шире, а в нефритовых глазах появились смешинки. Издевается маленькая пушистая зараза! – Я шучу. Ты не гнома. Они пухлые, а ты только в некоторых местах. В груд…
– Не называй, пожалуйста, – ему точно надо научиться держать язык за зубами! Если он этого не сделает, клянусь, я его до смерти затискаю!
– А какие расы в тебе смешаны?
– Я эльф, вампир и еще кое-кто, – говорить, не говорить?
– Гнома? – не унимался лисенок-оборотень.
– Нет, не гнома, – я кому-то сейчас пушистые ушки и весело-виляющий хвостик оторву!
– Ха-ха! Да знаю я, что ты из другого мира! – выдал неожиданное мальчик. Он хитро смотрел на меня, предвкушая мою реакцию на его заявление (даже губу закусил выжидающе). Я округлила глаза, выдохнула и улыбнулась ему, потрепав по голове.
– Верно, я из другого мира. Я – человек.
– Че-ло-век? – белый лис забавно склонил голову, опустив одно ухо.
– Да. Описать внешность людей сложно, потому что есть те, которые ниже гномов, и те, кто выше эльфов. Есть пухлые, а есть совсем худые. Есть темнокожие, а есть обладатели белее снега. Людей много и все они разные.
– Расскажешь мне как-нибудь поподробней? – оборотень заинтересованно смотрел на меня.
– Конечно расскажу.
– Лиен, ты мне нравишься. Будешь моей женой? – о как… Ну-с, он же, как-никак, еще ребенок. Немудрено, что он может так внезапно задать подобный вопрос.
– Как же я буду твоей женой? У меня уже есть муж, – Висаар недовольно скривился, когда я упомянула Тенебриселя.
– А этот… Ну разведись! Он же старый для тебя!
– Знаешь ли, я тоже для тебя стара, – цесаревич покачал головой.
– Тебе 19, а мне 6. Разница, всего лишь, 13 лет, – ого! Для его возраста, он быстро посчитал. А откуда он знает мой возраст? – Я вижу всех насквозь, – ответил на мой не озвученный вопрос мальчик.
– Если так, то почему тебе не нравится Тенебрисель?
– А почему мне должен нравится мой соперник? Да, у него много хороших качеств, но он мой соперник! И вообще, я достоин тебя больше, чем этот грозный полукровка!
– Полукровка? – не поняла я. Та-а-ак!
– А ты не знала? – удивился белый лис. – Вот что ты за богиня такая? Да, твой… муж, – он нахмурился, когда произнес это слово, – полукровка. Я не буду говорить, кто он именно, при темном эльфе.
С ума сойти! Он еще и Индариэна видит! Мой телохранитель, наверное, тоже пребывает в шоковом состоянии сейчас.
– А Тенебрисель знает об этом? – скорее всего, ответ и на этот вопрос оборотень знает.
– Нет, не знает. Но ты ему не говори! Он должен сам узнать об этом! А тебе я потом все расскажу.
– Ваше Высочество! – раздался неподалеку голос служанки. – Ваше Высочество, вам нужно собираться на встречу! Вы же хотите увидеть эльфийскую королеву?
Висаар заговорщицки посмотрел на меня, зажал мне рот своими маленькими ладошками и, беззвучно хихикая, ждал реакции служанки.
– О. боги… Вот где он? – тихо спросила у себя девушка-оборотень. – Еще и королеву эту надо искать! А она, наверное, та еще стерва. Устроила здесь балаган и в комнату свою слуг не впускает! Ну она же эльфийка! Немудрено, что она себя так ведет! Они все холодные и высокомерные!
Вот сейчас обидно было… Но она права, я устроила здесь бардак, так что, неудивительно, что почти все слуги будут меня недолюбливать. Врач Тархнааф также не стал исключением и с неприязнью во взгляде косился в мою сторону, но потом мы с ним сдружились (поэтому, меня так быстро вылечили). Надеюсь, с остальными я тоже смогу поладить.
А вот цесаревич, в отличии от меня, не был так благосклонен к служанке и хмурился, слыша то, что она говорила в мой адрес. Но я погладила его по головке (отчего он довольно жмурился) и, вроде бы, охладила его пыл.
– Ваше Высочество! Вот вы где! – радостно воскликнула оборотень-кошка, увидев лисенка. – Ой… Здравствуйте, Ваше Величество!
Шатенка поклонилась и немного покраснела. Ничего удивительного, ведь все знают, что эльфы – обладатели самого лучшего слуха во всей Лаэргии, а она совсем не лестно отзывалась обо мне.
– Здравствуй, – я мило улыбнулась горничной, из-за чего та впала в ступор.
Девушку удивила моя реакция и она молча то открывала, то закрывала рот, словно рыба. Складывалось ощущение, будто она на миг стала немой. Кошка нервно сжимала край своего передника, ожидая от меня жестокой расправы, за ее поведение. Но расправы не последовало, и я продолжала улыбаться ей, выпуская в атмосферу немного обаяния. Но белый лис, в отличии от меня и служанки, молчать не стал:
– Как ты посмела выражаться так о королеве?! – белоснежная шерстка встала дыбом, а зрачки в нефритовых глазах сузились.
Несмотря на возраст, мальчик выглядел угрожающе и довольно опасным. Шатенка нервно сглотнула и согнулась в глубоком поклоне.
– П-простите, Ваше Высочество, – тихо пролепетала та.
– Ты должна просить прощения не у меня, а у королевы, дура! – лис еще сильнее вспылил, показывая отросшие клыки и когти.
Горничная вся тряслась от страха, тихо извиняясь передо мной, и невольно отступила назад. Но я прижала лисенка к себе, гладя по спине, голове и за ушками (ну не удержалась!), из-за чего тот вмиг расслабился, виляя хвостом и довольно мурлыча (а он точно лис, а не кот?). Перебирая белоснежные прядки, я успокоила малыша и сказала:
– Висаар, зачем ты ее оскорбляешь? Это нехорошо.
– Но она же просто слуга, – когти и клыки пропали, а зрачки вновь стали круглыми.
– И что? Если она слуга, то она перестает быть личностью?
– Но она говорила про тебя гадости! – возмущенно и немного жалобно возразил оборотень (даже привстал немного).
– Это не ее вина. Учитывая то, что было, когда я сюда приехала, обо мне сложилось неправильное впечатление, – блондинчик немного помолчал, хмуря бровки и надув губки.
– Ладно, ты прощена, – обратился цесаревич к кошке-оборотню, немного недовольно.
– Молодец, – я поцеловала его в лобик, из-за чего мальчик забавно сощурил глазки и широко улыбнулся.
– Спасибо! Спасибо вам! – кошка громко упала на колени (и наверняка отбила себе все), благодаря нас.
– Эй, ну что ты. Поднимись с колен, – горничная быстро встала, поправляя запачкавшееся платье. – Если будешь так делать, можешь пораниться. А таким красивым девушкам, как ты, раны ни к чему.
– С-спасибо, – смутилась она.
– Кстати, можешь сказать, зачем ты меня искала?
– Ах, да! Прошу прощения! Сегодня – а вернее, через 3 часа – состоится бал. Императрица хотела бы вас видеть на нем.
О как. Неожиданно, ну да ладно. Раз мне уже лучше, то не вижу причин отказываться от бала. Тем более, это отличная возможность не только познакомиться с императором и императрицей, но и произвести хорошее впечатление. А также приобрести новые связи среди аристократов. Это очень хорошо.
– Как тебя зовут? – задала я неожиданный вопрос служанке.
– Катрания, Ваше Величество.
– Прекрасное имя. Катрания, не могла бы ты сказать, по какому поводу устроили бал? – ну-с, психология, не подведи! Обращение по имени в вежливой форме и с капелькой вампирского обаяния. Думаю, после такого, она еще сильнее проникнется симпатией ко мне.
– Сегодня праздник! – кошка завиляла хвостом и с восхищением начала рассказ: – Мадраар! Последний день лета и праздник урожая! В этот день почти у всей страны выходной, а во дворце устраивается пышный бал! Разве не прекрасно? Дамы в великолепных платьях теплых оттенков, что напоминают нам о прошедшем лете и начале осени, когда еще тепло, но солнышко уже не так сильно греет! Ах, как же это великолепно! – я улыбнулась, невольно вспоминая Милею. Она с таким же восторгом описывала мою инициацию и Свадьбу Божеств… Теплые воспоминания кольнули сердце.
– Вот оно как. И вправду, чудесный праздник. Висаар, тогда нам стоит поторопиться и подготовиться к нему, – обратилась я к лисенку, что до сих пор сидел у меня на коленях, нехотя вставать. Он мило поджал губки и обнял меня сильнее. – Ну же. Я хочу увидеть тебя на балу, а для этого нужно собраться.
Мальчик немного подумал, посмотрел на кошку, потом на меня, выдохнул и чмокнул меня в щеку.
– Первый танец ты отдашь мне! – заявил он, слезая с колен.
– Хорошо, – я снова улыбнулась, видя, как он сияет от счастья. – Катрания, если ты не будешь занята, не могла бы ты мне помочь с платьем?
– К сожалению, Ваше Величество, я не смогу выполнить вашу просьбу, – она грустно опустила ушки. – Но я могу прислать другую горничную, которая вам поможет!