Людмила Де Мон
Гнев королевы
Глава 12. Защита от страхов
Тенебрисель:
– Располагайся, – сказал Серикс, указывая на черное кожаное кресло.
Моя маленькая ушла вместе с императрицей оборотней, а давний друг Силлирена пригласил меня в свой кабинет, чтобы обсудить некоторые дела.
Да… Серикс – лучший друг Сила. Он часто (даже чаще Даканы) приезжал к нам, а мой брат периодически навещал его. Когда пушистик (так его называл Силлирен) стал императором, то они стали видеться реже, но все равно не прерывали общения. А теперь, правитель оборотней не мог найти себе места. Ведь ему даже не сообщили, что Сил мертв. Ему сказали, что приезжают король и королева эльфов, но имена не были указаны. Серикс сильно удивился, что вместо брата приехал я. А когда узнал, что случилось на самом деле…
Лис уже в который раз за эти несколько дней подошел к книжной полке и начал искать бордовую книгу с черными узорами на корешке. Я уже знал, что будет дальше. Он нажмет на талмуд, шкаф, неприятно скрипя, отъедет в сторону, император, также, как и я, нервно поведет ушами, пробубнив себе под нос, что надо бы смазать, а потом благополучно забудет о своем желании. Так все и случилось. Вот только неприятного звука больше не было.
– Смазал наконец? – хмыкнув, спросил я.
– Смазал. Я же не мазохист, чтобы постоянно терпеть это, – ответил мне оборотень, открывая стеклянную дверь, за которой хранился коньяк "на черный день". Но вновь послышался протяжный звук, заставляющий зажать уши. Только уже от самой двери. – Твою мать, – прошипел мужчина, пока я сдерживал рвущийся наружу смешок.
Он выдохнул, успокаиваясь, и достал коллекционное "лекарство для души", которое, до нашего с Лиен приезда, оставалось нетронутым.
На кофейном столике появилось 2 широких бокала и пепельница с сигарой. Да, Серикс курил. Редко, очень редко, но курил. Мой братец пытался его избавить от этой вредной привычки и постоянно говорил: "Ты же оборотень! Разве запах дыма тебя на раздражает?" – но все тщетно. Хотя нет. Если раньше пушистик выкуривал по 3-4 сигары каждый день, то теперь по одной и только по особым событиям, когда его стальные нервы не выдерживают.
Вот и сейчас "стальные нервы" не справились со своей задачей и дали сбой. Черный лис сел в удобное кресло напротив меня, разливая коньяк по фужерам. Взял бумажный цилиндр с гномьими травами (они производят лучший табак во всем мире), зажег небольшой огонек и затянул сигару. Дым медленно расползался по комнате серым облаком, окутывая ее и заполняя терпким, но утонченным ароматом. Эта вам не орочья подделка, что воняет за километр, а оригинал, позволяющий прочувствовать тонкий вкус.
– Я узнал, кто скрыл от меня весть насчет смерти Сила, – оборотень выпустил изо рта облако дыма, стряхивая пепел. За это действие гномы бы порвали брюнета, но так как их здесь нет, никто не будет упрекать правителя за неправильное курение табака (я уж тем более). – Подумать только. Этот ублюдок был все это время у меня перед носом. Главный советник – Лерив су'Корв. Смышленый парень, а стал отступником. Мелкий подонок, – сигара жалобно захрустела под напрягшимися пальцами.
Я вспомнил рыжего ворона, что постоянно крутился возле нас. Юнец, ставший главным советником благодаря своему уму.
– Отступники прячутся даже среди наших поданных, – заверил я моего собеседника. – Если начнешь проверять своих, поверь, многих отправишь за решетку или же на смертную казнь.
– Уже отправил, – Сер недовольно скривил губы. – Нет хуже чувства, чем понимать, что среди твоих много предателей… Ладно. Давай помянем Силлирена, – лис-оборотень взял бокал и быстро осушил его.
Уже 4 день мы поминаем моего старшего брата. Я бы остановил Серикса, но их дружба с Силом была слишком крепкой, а боль от утраты и незнания гложет, казалось бы, каменное сердце императора. Но если бы оно действительно состояло из камня, то не было бы этого взгляда в пустоту, полного боли, злости и печали.
– Какие причины были у Лерива? – спросил я спустя минуту.
– Да банальнее некуда, – мужчина вновь затянул дым. – Ему промыли мозги словами о безграничной силе и связью с самой богиней, – на этом моменте я напрягся. Если речь идет о моей девочке, то я сам загрызу этого самонадеянного юнца. – Он уже давно сходит с ума по дитю Богов. На этом он и попался. Этот мелкий у***к хотел напасть на твою жену, но ее телохранитель схватил его прежде, чем он смог что-либо сделать, и привел ко мне.
Бокал в моей руке звякнул, покрывшись трещинами, но не разбился.
Этот подонок решил, что ему сойдет все это с рук?! ГЛУПЕЦ! Теперь я уж точно перегрызу ему глотку! Да как он посмел даже думать о МОЕЙ милой, МОЕЙ жене, МОЕЙ богине?!
Видя мой грозный взор, полный мечтами о скорейшей расправе над одним, как верно выразился лис, у****м, мужчина поспешил меня остановить:
– Ты не сможешь его убить. Он уже казнен за государственную измену и попытку нападения на королеву эльфов.
– Жаль, – чуть ли не прорычал я. Руки так и чесались от желания переломать уже мертвому гаденышу все, что только можно.
– Кстати, Тен. Я понимаю, твоя жена достаточно сильная, к тому же – богиня, но и она нуждается в защите, как и любая другая женщина.
– Думаешь, я не знаю? – я поставил треснутый фужер на стол, пока он еще был цел. – Если бы я не волновался за нее, то не нанимал бы телохранителя и…
– Я не про это, – перебил меня император оборотней. – Ты сам способен защитить свою женщину? И защита – это не только охранять ее саму. Это охрана ее разума от страхов и прочих волнений. Ты уверен, что можешь защитить свою жену, но так ли это? Когда вы в последний раз разговаривали по душам? Есть ли то, что она от тебя скрывает? Есть ли то, что ты ей не рассказываешь? Все эти недомолвки накапливаются, заставляют нервничать, а в один момент вы можете взорваться и, в лучшем случае, поругаться. Теперь скажи, ты можешь ее защитить?
Я промолчал, осмысливая его слова. Ведь правда, есть много из того, что Лиен мне не говорит, быстро меняя тему. Не доверяет? Вряд ли (надеюсь, что это не так). А я? Я тоже многое ей не говорю. Но зачем ей знать про то, что очередные лагеря отступников уничтожены, а я ревную ее ко всему живому? Да, сегодня я сорвался, но это же единичный случай, верно?
Нет… Кого я обманываю? Скорее всего, такое будет часто повторяться. И что делать? Постоянно говорить ей о том, что я ревную ее даже к животным, когда она уделяет им внимание больше, чем мне? Или о тех странных изменениях, что происходят в моем теле? Бред какой-то.
От размышлений меня отвлек взволнованный голос Индариэна за окном:
– Моя королева, давайте я отведу вас в вашу спальню. В вашем состоянии гулять опасно!
– О-о-ой! Какой ты нудный! Лиен, идем! – послышался голос императрицы.
– Ваше Императорское Величество, не стоит этого делать!
– Бесполезно. Когда Альра пьяна, с ней спорить бесполезно, – сказал Серикс, улыбаясь, и подошел к окну. А я за ним.
Дроу пытался перегородить путь двум пьяным правительницам собой, но получалось плохо. Лиса взяла за руку мою маленькую и попыталась обойти темного эльфа. Лиен, немного пошатываясь, шла за ней, постоянно икая. Хоть и пьяная, но такая милая, что я невольно улыбнулся. Только вампирское обаяние она сдержать не могла (пьяная же). Обсидиановый эльф кое-как держался, но его знатно потряхивало. Я щелкнул пальцами, привлекая его внимание к себе. В отличии от барышень навеселе, эльф услышал меня и повернул голову в нашу сторону. Я показал ему, что он может идти, и телохранитель кивнул мне, освобождая дорогу, нетрезвым леди.
– После фейерверка забираем их, – сказал мне черный лис, наблюдая за удаляющимися девушками.
– Фейерверка?
– Да. Я свою жену знаю. Если забрать до фейерверка, она начнет бунтовать и всем хана. Если позволить ей еще одну шалость после фейерверка, то всем вдвойне хана. А учитывая, как она сдружилась с твоей женой, невозможно представить масштабы будущих разрушений.
Следующие полчаса мы следовали за нашими женами, восстанавливая то, что они либо сломали, либо сожгли, либо заморозили. Я, конечно, знал, что пьяные маги – хуже любого бедствия, но не настолько же! Ладно императрица (от нее подобное ожидаемо), но Лиен! Икает, спотыкается, самостоятельно идти не способна, а все равно умудряется уничтожить почти все! Твою мать, да когда же этот фейерверк произойдет?!
В небо снова полетели очередные всполохи энергии, вызывая нервный тик и желание поскорее все это закончить.
– Это фейерверк? – уже в который раз спросил я императора. Он, в отличии от меня, был спокоен и не выражал никаких эмоций. Сразу видно, для него это обыденное дело.
– Нет, еще не фейерверк.
– Лие-е-ен! Я хочу фейерве-е-ерк! – протянула белая лисица. Ну наконец-то!
– Не вопрос! Ик! Сейчас все бу… ик!… дет, – о боги, она так мило икает. Помнится, я был раздражен? Сейчас раздражение как рукой сняло.
А вот и фейерверк… Красиво, не спорю. Но опасно.
Очень опасно, учитывая что это фаерболы, которые теперь летят в разные стороны, отразившись от щита Лиен! Хорошо, что мы с Сериксом быстро их ликвидировали.
– Неплохо! А теперь, смотри, как это делают профессионалы! – столб ледяного света пронзил небеса. Да какой же это фейерверк! Это оружие массового уничтожения! Достаточно одного касания, чтобы сдохнуть!
– Альра! Ик! А давай тьмы… ик!… добавим!
– А давай! – нет, не надо!
– Так! – вмешался (наконец-то!) друг Силлирена. – Все, дамы, расходимся!
– Ну Серикс! – лисица-оборотень отпустила мою богиню, из-за чего та начала выписывать вензеля, пытаясь удержать равновесие.
– Я сказал: расходимся, – Сер подхватил свою жену на руки и удалился, а я поспешил к мо Лиен, пока та не упала.
Девушка удивилась, когда я обнял ее сзади, но повернулась лицом ко мне и залезла руками под мой пиджак. Вот как такую милашку не любить? Я осторожно взял ее на руки и понес в нашу комнату.
В свете множества звезд (спутники сегодня обделили нас своим сиянием) был виден яркий румянец на щеках и кончиках ушей. Кукольные глазки в обрамлении длинных ресниц медленно открывались и закрывались, показывая мутный фиолетовый взгляд.
Лиенилде несколько раз зевнула, сильнее прижимаясь ко мне. Я не удержался и поцеловал ее в лоб (хотел в губы, что так соблазнительно блестели от влажности, но это будет перебор). Эх, а ведь когда-то у меня была самая лучшая выдержка… Любая красотка могла стоять передо мной полностью обнаженной, а я бы и бровью не повел. А теперь… Вот что ты со мной делаешь, Лиен? На мой невысказанный вопрос пьяная богиня ответила сладким зевком.
– Если хочешь, можешь спать, – прошептал я ей на ушко, вдыхая запах шоколада, что смешался с вином и ликером. Хах. Алкогольная конфетка.
– Н… Ик!… Нет, – моя милая отрицательно покачала головой, дуя губки.
Зря я пил, очень зря. Если бы не коньяк, было бы легче держать контроль над собой. Плюс еще это обаяние, что исходит от нее…
– Эй… ик, – Лиен пальцами прикоснулась к моей нижней губе. – Не… ик… кусай, – я даже не заметил, как начал это делать. А моя маленькая уткнулась носиком мне в грудь, пряча свое лицо. – Не смот… ик… ри на меня… ик… так, – надо бы потом дать ей водички.
Но сейчас я хотел увидеть ее лицо, что покраснело не только от алкоголя, но и смущения. Я провел пальцами по обнаженной спине, заставляя ее выгнуться. Тонкая золотая ткань натянулась в районе груди. Ох, черт… Это провокация! Надо выкинуть из головы эти мысли и просто дойти до комнаты. Просто. Дойти. До комнаты.
– Те-е-ен, – немного хрипя, позвала она меня. – А ты… ик… меня любишь?
О боги, ее голосок подливает масло в огонь. Ткань платья вмиг стала слишком тонкой. Настолько, что я видел все очертания фигуры моей конфетки, а одежды словно и не было. В штанах стало тесно, а дружок внизу известил меня о том, что он уже готов. Черт…
– Люблю тебя, мо Лиен, – и хочу любить тебя прямо здесь, прямо сейчас, слыша твои стоны, целуя твои губы, прикасаясь к твоим скрытым от чужих глаз местам. Спасибо силе воли, что я до сих пор держусь.
– И я тебя… ик… люблю, – моя маленькая блаженно улыбнулась, закрывая глаза.
До наших апартаментов мы дошли спокойно, и я смог себя сдержать. Но на этом все не закончилось.
– Тенебрисель, я хочу в ванну, – Лиен уже осушила стакан воды, поэтому больше не икала.
– Может, сразу ляжешь спать? – если она пойдет в ванну, значит, я тоже должен пойти с ней (в таком состоянии опасно оставлять ее одну). Я могу сорваться, а это вряд ли понравится моей жене.
– Нет, хочу в ванну! – она нахмурила бровки, показывая, что с ней спорить бесполезно.
– Хорошо, идем, – надеюсь, продержусь.
– Ура! – моя супруга радостно пошла в нужном направлении, но чуть не навернулась (пьяная же). Хорошо, что я успел ее поймать.
– Осторожно, – я обнял ее за талию и проводил в купальню.
Я посадил ее на кресло, а сам решил наполнить ванную. Из крана весело зажурчала вода, разбиваясь о белые стенки. А вот сзади кто-то закряхтел. Я обернулся. Лиен пыталась снять платье, но учитывая то, что она пьяна как наг5, у нее ничего не получалось.
– Давай помогу, – я встал и подошел к девушке.
Она повернулась ко мне спиной. Я быстро расстегнул молнию платья, снял его, затем туфли и принялся за белье. Полупрозрачное, золотое, вульгарное. По любому Дакана брала. Но вид голого тела напомнил мне о моем желании. Я шумно выдохнул и ограничился поцелуем в плечо. После проводил мою богиню к ванной, помогая залезть в нее. Она плюхнулась и облокотилась спиной на гладкую стенку, ложа голову на бортик. Сонная, пьяная, но такая красивая.
Моя.
Я снял с себя пиджак и рубашку, чтоб не намочить. Подошел к полуспящей девушке, взял мочалку, намылил и начал аккуратно тереть нежную кожу, не пропуская ни миллиметра. Но вдруг услышал всхлип.
Я посмотрел на Лиен. Из ее глаз, не переставая, текли слезы. Капали с ресниц на щеки, скатываясь к подбородку, и падали в воду. От этой картины в сердце защемило. Нет. Будто тупое, ржавое лезвие воткнули мне в грудь и начали крутить, медленно разрывая плоть.
– Милая, что случилось? – я сполоснул руки, смывая с них пену, и хотел прикоснуться к ее лицу, но она отбила мою ладонь.
– Ненавижу… – тихо прошептала девушка.
– Лиен? Ты чего? – я хотел ее обнять, но она резко подняла голову, гневно смотря на меня.
– НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! ЛУЧШЕ БЫ МЫ НИКОГДА НЕ ВСТРЕЧАЛИСЬ!
Ха.
Больно. Слишком больно слышать от нее такое. Из легких будто вышибли воздух, а сердце сжалось, словно в него воткнули тысячи иголок. В голове поселилась звенящая тишина, что быстро сменилась болью, заполнившей всю мою душу. Самое страшное – она не врет. Ее слова отчасти правдивы. Только это "отчасти" и успокаивало меня.
Да кого я обманываю?! Мне было глубоко плевать на это "отчасти"! Лишь слова: "Ненавижу тебя! Лучше бы мы никогда не встречались!" – звучали в моей голове, все сильнее убивая меня изнутри. Нет! Этого не может быть! Мне больно, но я не опущу руки!
– Лиен, любимая моя, что ты такое говоришь?! – я взял ее за плечи, заставляя посмотреть в мои глаза.
– ОТПУСТИ МЕНЯ! – моя жена сопротивлялась, пытаясь выбраться, но физически я сильнее.
– Успокойся, Лиен! – она слишком сильно брыкалась, из-за чего мне пришлось встать.
Боги, если она продолжит, то может себе навредить! Но так получилось, что пострадала не Лиен, а я. Вернее, не пострадал, а упал в ванную.
Мокрые брюки неприятно липли к коже, становясь еще более узкими (вот только этого мне не хватало!). Но сейчас не до этого. Я прижал свою королеву к груди, крепко обнимая. Она продолжала вырываться, колотила меня, плакала, кричала, но я не отпускал, продолжая гладить ее по спине.
– Дурак… – немного успокоившись, хныкнула богиня. – Я… (всхлип)… я так за тебя бою-ю-юсь! – и сама сильнее прижалась ко мне.
– Маленькая моя, чего ты можешь боятся? Я тебя от всего защищу, а за меня волноваться не стоит, – я перебирал ее волосы, стараясь расслабить.
– К… (всхлип)… какой же ты дурак! Он же… (всхлип)… он же убьет тебя! Убьет тебя… Не хочу-у-у! – слезы потекли с новой силой из фиолетовых глаз, что отдавали пьяным масляным блеском.
– Кто? Кто меня убьет, мо Лиен? – она вся сжалась.
– Виктор… (всхлип)… Виктор сказал, что убьет тебя… не хочу… – моя богиня говорила почти беззвучно. – Т-тен!… (всхлип)… Обещай, что не умрешь! ОБЕЩАЙ МНЕ!
– Обещаю, милая моя, – я сжал ее сильнее в своих объятьях, а моя девочка повисла у меня на шее.
– Клянись… – прошептала она, всхлипнув.
– Клянусь.
– Дай… (всхлип)… настоящую клятву.
– Я – Тенебрисель рин Аран, король Эльфийского Королевства, клянусь, что не умру раньше Лиенилде рин Аран – моей жены, королевы Эльфийского Королевства и дитя Богов. Клянусь, что буду с ней до конца, – по телу прошлась дрожь. Следом его окутал жар, затем холод, а в конце начало неприятно покалывать. Клятва принесена, и моя малышка расслабилась.
– Спасибо… – Лиен потянулась ко мне и нежно прильнула к моим устам.
Такие сладкие, чувственные, ласковые губы, что принадлежат мне также, как и их хозяйка. А этот мягкий, игривый язычок может свести с ума (особенно, если он лижет то, что сейчас требует немедленного выхода из тесных брюк). А эти клыки настолько острые, что порезаться не составит труда, но это придает поцелую пикантности.
Честно, никогда не хотел целоваться с вампиром (Дакана отбила всякое желание). Да, вампирши – прекрасные любовницы, но я их никогда не целовал (из-за чересчур острых зубов). А сейчас мне даже нравится осознавать тот факт, что у моей жены они есть. Прекрасные, аккуратные клыки, что случайно оставляют порезы на моей коже, позже вызывая румянец на щеках Лиен.
Послышался милый, будоражащий сознание стон. Это было последней каплей. Все, больше не могу. Я держался сколько мог, но это выше моих сил. Я хочу ее прямо сейчас!
Я провел двумя пальцами вдоль позвоночника, спускаясь все ниже и ниже, и аккуратно мял губами красное от алкоголя и смущения ушко. Второй рукой нежно поглаживал грудь и низ живота. Вскоре мои пальцы начали гладить внутреннюю сторону бедер, иногда проникая в "запретное местечко", из-за чего богиня царапала мне спину. Мои труды были вознаграждены прекрасным звуком, что был музыкой для ушей. Великолепные стоны. Хочу еще.
Так прошло пару часов. Звезды из окна освещали влажное тело Лиен, а вся комната наполнилась прекрасными звуками удовольствия и плеска воды. Мы сделали это в ванной. Секс был шикарным. Жаль моя милая (что сейчас спит у меня под боком) вряд ли вспомнит его завтра. Но это не страшно. Повторим, и она все вспомнит.
Осталась только одна проблема. И имя этой проблеме – Виктор.
***
Людмила (Лиенилде):
Голова! Головушка моя бедная и несчастная! Ой, как мне пло-о-охо! Все! Я больше не пью! С Альрой, тем более! Чертово похмелье! Я же не оборотень, чтобы часик помучаться и все! Ох, твою дивизию… Еще и тошнит! И пить ужасно хочется! Вот ты какой, сушняк после пьянки! Пустыня Сахара нервно курит в сторонке, по сравнению с тобой. Нет, все, я больше не пью!
– Нгх… – я подняла веки, и мне в глаза ударил утренний свет из окна. О боги, что ж так ярко-то?!
Послышались мягкие шаги, что направились к окну. Кто-то легким движением рук закрыл тяжелые портьеры. Так-то лучше…
– Проснулась, моя алкогольная конфетка? – Тенебрисель говорил тихо, чтоб мои мозги окончательно не расплавились от адской головной боли. – Извини. Пока брал лекарство, совсем забыл задернуть шторы.
Так как свет больше не пытался сжечь мои глаза, я смогла рассмотреть своего мужа, который шел ко мне, расслабленно улыбаясь.
На этот раз он был одет в более эльфийском (как считается у нас на Земле) стиле. Зеленая накидка до пола, отливающая внутри серебром, с длинными широкими рукавами красиво спадала с одного плеча. Корона из белого золота с изумрудами, что напоминала ветви, и черный костюм с высоким воротником-стойкой. Моя ночь не особо любил этот наряд (корона и костюм – еще ладно, но накидку он терпеть не мог), так как это совсем неудобно. Но, все равно, иногда (то есть, очень, ОЧЕНЬ редко) надевал его, чтобы порадовать меня (эльф так классно смотрится в этой накидке, которую я в шутку называю "халатом на выход"! Я когда увидела это одеяние чуть ли не пищала от восторга!). Вообще, это считается за национальную (или расовую) одежду, а такое не каждый день носят.
– Держи, – брюнет сел на постель и протянул мне воды. Я залпом выпила содержимое стакана и поставила его на тумбочку, рядом с кроватью. Хорошо-то как! – Как ты себя чувствуешь?
– Ну-с, у меня голова, как колокол – тяжелая и пустая, – мужчина усмехнулся, а я продолжила жаловаться на свое самочувствие: – Еще, тошнит. Сильно тошнит. И вообще, мне плохо! Тен, я больше никогда пить не буду!
– Когда я впервые почувствовал все прелести похмелья, то также говорил. Но до сих пор пью, как видишь. Конечно, не столько, сколько вы вчера с императрицей. Кстати, а сколько вы выпили? Тебя сильно шатало, – сообщил супруг, смешивая какой-то эликсир с водой.
– Ммм… – я напрягла извилины, из-за чего у меня еще сильнее заболела голова. – 5 бутылок? Или 8? 7? Я не помню… – мятный король присвистнул.
– Хорошо вы так выпили. А ты помнишь, что было вчера? Пей. Это лекарство, – он дал мне сосуд причудливой формы с синей жидкостью внутри, которую я быстро залила в себя.
Фу, какая гадость! Это даже хуже того жидкого пустырника, который восстанавливает силы! Но штука действенная, не поспоришь. Похмелье как рукой сняло, и, через мгновенье, я уже была как огурчик. Зеленая, но не полумертвая, что радует.
– Вчера? Ну… Мы с Альрой пили, разговаривали, потом пошли на улицу, запускать фейерверк. Индариэн нас хотел остановить, но не вышло. Ммм… фейерверк запустили, а потом, ты и император нас забрали. Все. Дальше я не помню. По-моему, я заснула.
– Вот как, – эльфийский король лукаво улыбнулся, а его сапфирово-изумрудные глаза хищно блеснули. – Значит, ты не помнишь, что у нас с тобой было в ванной, да?
Он прикоснулся к моей щеке, а второй рукой обнял за талию, привлекая к себе и закрывая все пути отступления. Только сейчас я заметила, что абсолютно голая. Лицо вмиг стало пунцовым, еще больше забавляя Тена. Мамочки, что же у нас было? Неужели мы сделали это?
– Н-не помню, – наглая улыбка стала еще шире.
– Совсем-совсем не помнишь? – он говорил мне в губы, а в мягком баритоне проскользнула чарующая хрипотца.
– Н-нет, – твою дивизию, я вообще ничего не помню!
– Тогда, я напомню тебе, – омут глаз, что томно смотрели в мои, затягивал все сильнее, из-за чего я не могла пошевелиться. Да и не хотела. – Мы занялись сексом… – он перешел на соблазнительный шепот и облизнул мои губы. – Когда все твое тело блестит от влажности – это великолепно. А твои стоны сводят меня с ума. Я держался, сколько мог, но ты еще та соблазнительница. Против твоих чар я бессилен. Жаль, ты не помнишь, как хорошо нам было. Но я могу напомнить тебе обо всех событиях прошлой ночи. Могу рассказать или… показать. Второй вариант мне нравится больше.
Сердце отбивало бешеный ритм, а бабочки в животе снова устроили бунт. Мурлыкающие нотки в голосе, хищный взгляд, влажные губы на моих устах и руки, что скользили по моему телу – все это вызывало невыносимое желание. Но я, засунув все свои не самые приличные желания куда подальше, ответила следующие:
– Лучше расскажи.
– Ты уверена? – все мое нутро кричало о том, чтобы я выбрала другое, но я не поддавалась соблазну.
– Уверена, – Тенебрисель огорченно выдохнул и немного отодвинулся от меня, быстро надев маску холодности и серьезности.
– Почему ты не рассказала мне о Викторе?
Мои глаза округлились и увеличились в 2 раза, а челюсть хотела упасть на землю. Страх постепенно заполнял все мое сознание, сменяясь отчаянием.
Откуда?! Откуда он знает?! Неужели я, когда была пьяна, все ему рассказала?! Нет! Нет-нет-нет! Только не это! Теперь, Виктор может его убить… Черт! Не хочу! Скажите мне, что это сон!
Я зажала рот, пытаясь сдержать рвущийся наружу плач. Но подрагивающие плечи и красные глаза выдавали меня с головой. Если Тен умрет, я не переживу этого… Пожалуйста, скажите мне, что он ничего не знает! Ему нельзя этого знать!
– Лиен… – брюнет обеспокоенно посмотрел на меня, гладя по обнаженным плечам.
– Что ты знаешь? – я пыталась спросить холодно и отрешенно, но мой голос дрожал, и это выглядело жалко. А все из-за страха. Если раньше я панически боялась только Виктора, то сейчас я бледнею от одной мысли, что могу потерять Тенебриселя. О боги, я так за него боюсь!
Мой король обнял меня, закрывая нагую спину своей накидкой. Будто пряча от всего мира. Запах мяты немного успокаивал, но эти капли спокойствия не могут победить океан страха. Я прижалась сильнее к горячему телу, а мой супруг крепко сжал меня в своих объятьях. Таких родных, таких заботливых объятьях, в которых хочется быть вечно, растаять в них и забыть обо всех проблемах. Но это заставляло меня еще больше ужаснуться тому, что я могу лишиться своего милого.
– Ты сказала, что Виктор убьет меня, – прошептал он мне. – Не объяснила, почему, но заставила меня принести клятву, что я не умру раньше тебя. Я поклялся… Милая моя, перед этим, ты сказала, что ненавидишь меня и лучше бы мы никогда не встретились. Мне было так больно… Больно от того, что это было правдой… Скажи, ты действительно ненавидишь меня? – бывший принц грустно посмотрел мне в глаза, а я молчала и понимала, что врать бесполезно.
– Да… – тихо ответила я. Тело моего мужа напряглось, а в очах отразилась боль. – Иногда я ненавижу тебя и думаю, что было бы лучше, если бы мы не встретились.. Потому что я люблю тебя. Больше жизни люблю и боюсь потерять. Если бы мы не встретились, я бы не влюбилась и мне не было бы так больно сейчас. Это так страшно, знать и понимать, что в один момент тебя может не стать… – я обхватила лицо своего любимого ладонями и провела большим пальцем по острым скулам. – Я… я так боюсь этого, – я всхлипнула, не в силах сдержать слезы. – Мне не страшно за себя. Я – бог, и с каждым днем моя сила растет, становится все больше. Меня нельзя убить… А ты… – я закусила губу. – А ты можешь покинуть меня… Это так страшно… Тенебрисель, я так боюсь потерять тебя!
– Мо Лиен, я всегда буду с тобой. Слышишь, милая. Всегда, – он коснулся своим лбом моего и еле-слышно прохрипел. – Маленькая моя, прости меня… Я не смог тебя защитить.
– Тенебрисель, за что ты извиняешься?
– Я не смог защитить тебя от этих мыслей, от страха, от этого ублюдка… Прости меня. Но скажи, что у вас произошло с этим гаденышем? Пожалуйста.
– Тен, я… – я не хотела это вспоминать, но наткнулась на взгляд сапфирово-изумрудных глаз. Они смотрели мне прямо в душу, умоляя. – Виктор хочет меня сломать и использует для этого радикальные методы.
– Какие именно? – эльф видел, что я не договариваю, но не спешил применять магию принуждения.
– Грозился убить тебя, несколько раз покушался на Висаара и… – я замолкла, не желая больше говорить. Слишком противно, слишком больно, слишком страшно.
– Лиен, прошу тебя, расскажи мне все, – мужчина обжег ушко горячим дыханием, гладя меня по спине. Сейчас мы оба находились под большой зеленой накидкой, словно пребывая в своем собственном мирке.
– Он… он… – мне тяжело было об этом говорить. Горло пересохло, а язык никак не поворачивался сказать королю про пытку Виктора. Но взяв себя в руки, я просипела: – Он хотел меня изнасиловать…
Слезы навернулись на глаза, а пальцы сильно сжали черную ткань пиджака. Ища утешение в объятьях и запахе мяты, я наткнулась на взгляд, полный ненависти и злобы. Я могла подумать, что он злится на человеческого архимага, но это было бы ошибкой.
Брюнет злился не только на него, но и на себя… И на меня тоже…
Этот взгляд… Холодный и пугающий… В сапфирово-изумрудных глазах не осталось и намека на какие-либо эмоции. Лишь лед, от которого пробегали мурашки ужаса по всему телу. Недавно родные объятья стали чужими. Мне было, мягко говоря, некомфортно и неуютно. Остались только страх и боль. Боль от этого бесчувственного взгляда жестокого правителя, который заставлял любого преклонить перед ним колени.
Тенебрисель никогда не смотрел так на меня… На кого угодно, но не на меня…
– Почему твой телохранитель не защитил тебя? – я вздрогнула от голоса, что был холоднее любого, даже самого сильного мороза.
– Его там не было… – я выдавливала из себя каждое слово. Но эта угнетающая аура слишком сильно давила на меня.
– Почему? Ты, вообще, приказала ему, чтобы он всегда был рядом, пока меня нет? – вот честно, лучше бы он повысил голос или как-нибудь по другому проявил свои эмоции. Но это… Смотрю в глаза, а там стекляшки. Как у куклы: глаза красивые, но холодные, будто ей абсолютно плевать на все, что происходит.
– Приказала… После того инцидента.
– А до этого? Ты не додумалась сказать об этом раньше? – молчу… Не знаю, что ответить… Сказать, что я дура? Нет, я не дура. Просто была слишком наивной. Но терпение эльфийского монарха не безгранично, и он вновь заговорил: – Ты поступила слишком глупо и опрометчиво. Ты же умная девочка. Так почему же ведешь себя, как ребенок? – ударил по больному… Знает, как я отношусь к этому, а все равно затронул данную тему… – У тебя есть сила и мозги, но это, видимо, вскружило тебе голову. Так нельзя. Если не вернешься с небес на землю, многие могут пострадать.
Как поется в одной песне: "В самое сердце, на поражение,".
Вскружило голову… Мне вскружило голову?! Подумать только! Да когда?! Да я только после гулянки с Альрой признала жестокую реальность, где я, все-таки, являюсь божеством (и то, не до конца в это верю)! Да, я поступила опрометчиво, но будто бы я сама не знаю этого! Будто бы я не знаю, что Виктор может навредить кому-нибудь другому, чтобы насолить мне! Неужели, в глазах моего мужа, я все еще остаюсь ребенком? Неужели он до сих пор не принимает меня за взрослую? Так! Люда, не накручивай себя! Тен просто зол (у него жену чуть не изнасиловали, а он не в курсе!). Такая реакция нормальна! Может, он просто не хотел на меня орать, поэтому надел маску изо льда!
Я почти успокоилась, но брюнет снова заговорил:
– Лиен, если такое повторится, поверь, я наплюю на войну и запру тебя в каком-нибудь тайном месте, где ты сможешь видеть только меня и никого другого. И мне будет все равно, что ты являешься королевой и богиней, все равно, если меня будут осуждать и назовут сумасшедшим, все равно, если отступники возродят Тхаэка. Не вынуждай меня делать этого.
Я подняла голову – которую опустила во время разговора – неверяще смотря на эльфа. Брюнет же не выражал никаких эмоций. Лишь во взгляде была решимость, показывающая серьезность его намерений. В голове промелькнула мысль: "Он может". Да, этот остроухий собственник может запереть меня. Может заставить меня быть птицей в золотой клетке. Но какой бы роскошной она не была, клетка всегда остается клеткой. Не хочу так… Но… Как же невыносимо слышать от него подобное!