Сара Дж. Маас
Дом Пламени и Тени
8
И снова тени наблюдали за ним.
Баксиан и Рунн были в бессознательном состоянии. Хант думал, что тоже потерял сознание, но… нет. Он висит и смотрит на тень, а тень смотрит на него. Тень застыла возле стойки с пыточными орудиями, которыми Поллукс и Ястреб недавно терзали его.
Лидия сегодня не показывалась. Хант не знал, считать ли это хорошим знаком. Спрашивать Рунна он не решался. Казалось бы, ему лучше знать, хороший ли это знак. Его соратники здесь впервые, а он годами жил в этом дерьме.
И еще очень и очень многое он должен был бы знать лучше, чем они.
Хант потерял чувствительность в руках и плечах. Однако зуд от медленно отрастающих крыльев сохранялся. Казалось, по спине у него ползают полчища муравьев. Никакие попытки двигать мышцами спины не помогали.
Ему ли не знать, что связываться с архангелами и астериями предельно опасно? Нужно было настойчивее предостерегать Брайс; может, даже силой увести ее с этого безумного пути.
Двести лет назад Исайя приводил все доводы, пытаясь его переубедить. Хант не прислушивался – и теперь пожинал последствия. За столько времени пора бы усвоить урок.
Его кровь охлаждалась, стекая по телу на пол.
Но он ничему не научился. Не усвоил главного: никто не может одолеть астериев и их ставленников, оставшись при этом в живых. А он должен был бы это знать.
Тень улыбнулась ему.
Тогда Хант улыбнулся в ответ. Потом тень заговорила:
– На Хеле ты бы достиг успеха.
Хант был слишком одурманен болью, поэтому даже не вздрогнул, услышав знакомый мужской голос. Этот голос он уже слышал в другом сне и в другой жизни.
– А-а, это ты, Аполлион, – проворчал он.
Значит, совсем не смерть пожаловала к нему.
Хант не старался скрыть разочарование.
– В каком печальном положении ты находишься, – промурлыкал принц Ямы. Его по-прежнему скрывали тени, но теперь они двигались. Принц-демон втянул воздух, словно пробуя его на вкус. – И какую сладостную боль ты испытываешь.
– С радостью поделился бы.
Аполлион негромко рассмеялся. В его смехе было что-то жуткое.
– Похоже, чувство юмора тебе не повредили. Даже украшение, заново появившееся у тебя на лбу, этому не помешало.
Хант хищно улыбнулся:
– На этот раз я удостоился высокой чести получить татуировку от руки Ригелуса.
– Интересно, что он вздумал делать это сам, а не поручил кому-то из имперских колдуний. Ты чувствуешь разницу?
– Эта татуировка… жжет, – опустив голову, признался Хант. – Прежняя, сделанная колдуньей, ощущалась как холодное железо. А теперь будто кислотой намазано. – Хант едва успел договорить, как вдруг его ударило мыслью. – Брайс. Она… она у вас?
Если они что-то сделали с ней, если Аполлион только намекнет на это…
– Нет. – (Ему показалось, что тень моргнула.) – А почему ты спрашиваешь?
Ужас пиявкой пополз по телу Ханта и был холоднее льда.
– Брайс не попала к вам?
Тогда где она? Переместилась ли она в какой-то мир или до сих пор кувыркается сквозь пространство и время, попав в вечную ловушку?
Должно быть, он издал какой-то печальный звук, поскольку Аполлион сказал:
– Аталар, повремени немного с истерикой.
После чего он исчез.
Хант не мог продохнуть. Возможно, тяжесть тела давила на легкие, но… У Брайс не получилось. Она не попала на Хел, а он застрял здесь и…
Аполлион появился снова, вместе с другой тенью. Та была выше и худощавее, с глазами цвета синих опалов.
– Где Брайс? – прошипел принц Пропасти.
– Она отправилась искать вас. – Голос Ханта дрогнул. Рядом с ним дернулся и застонал Рунн. – В первую очередь тебя, Аидас.
Принцы Хела переглянулись. Чувствовалось, что между ними происходит мысленный разговор.
– Вы ведь призывали ее найти вас, – не отступал Хант. – Всех нас кормили сказками об армиях, готовых помочь. Как только она будет готова…
– Возможно ли после всего… – спросил брата Аидас, совершенно игнорируя Ханта.
– Не впадай в романтизм, – предупредил его Аполлион.
– Звезда могла ее повести, – возразил Аидас.
– Прошу вас, – перебил их Хант. Ему было плевать, что он докатился до мольбы. – Скажите мне, где она?
Баксиан застонал, приходя в сознание.
– У меня есть догадка, но тебе, Аталар, я не скажу, чтобы потом Ригелус не выбил это из тебя, – тихо сказал Аидас. – Хотя, думаю, он уже сам сделал тот же вывод.
– Да иди ты! – бросил ему Хант.
– Нам пора, – сказал брату Аполлион.
– Тогда зачем было являться сюда и наблюдать за мной из-за теней? – требовательно спросил Хант.
– Нам требовалось убедиться, что мы по-прежнему можем рассчитывать на тебя, когда настанет время.
– И что, по-вашему, я должен делать? – спросил Хант, все больше раздражаясь.
– То, для чего ты родился: выполнить задание, ради которого отец дал тебе жизнь, – ответил Аполлион и исчез, оставив Аидаса одного перед узниками.
Потрясение Ханта приглушило толщей давней, но так и не исчезнувшей душевной боли.
– У меня нет отца.
Аидас вышел из тени. Лицо у него было печальным.
– Ты слишком долго задавал неправильные вопросы.
– Что такое ты несешь?
Аидас покачал головой:
– Черная корона, которая вновь окружает твой лоб, – это не новая пытка от астериев. Она существует тысячелетия.
– Хотя бы раз скажи мне правду…
– Останься в живых, Аталар.
С этими словами принц Пропасти последовал за братом и исчез в темноте, где перемигивались угли.
* * *
Тарион проснулся от пульсирующей головной боли, отдававшейся в каждом уголке тела.
Судя по запаху в комнате, здесь ночевал Холстром. Вероятнее всего, на полу, хотя сейчас волка рядом не было. Тарион сощурился от боли и поплелся в гостиную, где обнаружил Холстрома на диване. Рядом лежал Флинн. Деклан и Марк пили кофе за столиком у окна, выходящего на яму для поединков. Ариадна сидела на стуле и читала книгу. Глядя на нее, не верилось, что минувшим вечером она поджарила трех львов.
И никаких признаков наследницы Фендир. Троицы спрайт тоже не было. Наверное, все они относились к его вчерашним галлюцинациям.
– Доброе утро, – буркнул Тарион, прикрывая один глаз от яркого света гостиной.
Ему никто не ответил.
Ладно. С ними он разберется потом. Сначала надо глотнуть кофе. Тарион двинул в угол гостиной, где находилась мини-кухня. От взгляда на экран включенного телевизора (спасибо, что без звука) его левый глаз пронзила резкая боль. Мышечная память привела русала к кофемашине. Он поставил чашку под носик и нажал кнопку. Вроде бы ту, что нужно.
– А ты и впрямь похож на кусок дерьма, – зевая, произнес Флинн. Тарион в этот момент вдыхал аромат готовящегося кофе. – Зато Ари, как всегда, выглядит потрясающе.
Драконесса продолжала читать, не обращая внимания на сына провинциального фэйского правителя. Она даже не шевельнулась, словно хотела, чтобы незваные гости забыли о ее существовании. Если такое, конечно, возможно.
Флинн перевел взгляд на Тариона:
– Почему ты не обратился к нам за помощью?
Тарион сделал глоток и поморщился, когда слишком горячий кофе обжег ему рот.
– Рановато для подобных разговоров.
– Не отнекивайся, – подхватил Холстром. – Мы бы тебе помогли. Зачем ты поперся сюда?
– Потому что Речная Королева от вас и мокрого места не оставила бы, – ответил Тарион, не сумев скрыть раздражение. – Я не хотел отягощать совесть еще и этим.
– А здесь тебе лучше? – спросил Итан.
– Теперь ты застрял здесь и кормишься всем, что она даст, не говоря уже о разных дерьмовых побочных обстоятельствах, – хлестал его словами Флинн. – Как ты мог оказаться настолько тупым?
– Флинн, кто бы говорил о тупости! – Тарион сердито посмотрел на него.
Глаза Флинна вспыхнули. Он редко показывал свою истинную сущность, пряча ее за фасадом повесы. Но сейчас она проявилась. Тарион увидел перед собой властного фэйца с замашками правителя.
– Знаешь, Кетос, даже я никогда бы не продал душу Королеве Змей.
– Должен быть какой-то способ вытащить тебя отсюда, – добавил Холстром. – Ты сбежал с Голубого Двора. Кто сказал, что нельзя сбежать и от…
– Послушай, – скрипнул зубами Тарион, – Холстром, я знаю, что у тебя комплекс спасителя.
– Трахал я все комплексы. Ты – мой друг. Нельзя игнорировать опасность, в которой увязаешь.
Тарион не знал: ответить волку сердитым взглядом или обнять его. Он снова глотнул обжигающего кофе. Огонь, разлившийся по горлу, был как нельзя кстати.
– Мы – это все, что осталось, – хрипло произнес Итан. – Кроме нас, нет больше никого.
– Затея провалилась, – пояснил сидевший за столом Деклан. – Рунн, Аталар, Брайс…
Марк положил ему руку на плечо, стараясь успокоить.
– Знаю, – ответил Тарион. – А Кормак мертв.
– Что? – Флинн поперхнулся и выплюнул кофе обратно в чашку.
Тарион рассказал о случившемся в лаборатории и вдруг почувствовал: сейчас ему бы не помешала порция яда. Когда он закончил рассказывать о своих договоренностях с Королевой Змей, собравшиеся молчали. Потом Флинн заговорил:
– Итак, наши следующие шаги. Нужно попасть на борт «Коня Глубин» и добраться до берега Пангеры, а дальше в Вечный Город. – Он кивнул Тариону. – До того как Сабина нас подкараулила, мы решили найти способ вытащить тебя отсюда и просить связаться с русалочьим командованием корабля.
– Хела с два Змеюка его отпустит, – подала голос Ари.
Мужчины покосились на нее, будто и в самом деле забыли о ней. Марк поджал губы, сообразив, сколько лишнего она слышала.
– А ты теперь в авторитетах у Змеюки? – спросил драконессу Флинн.
– Я в авторитетах у придурков, – спокойно возразила Ари и выразительно посмотрела на него, словно указывая, что и он включен в список. – Если попросите ее освободить русала, получите обратный результат. Она еще крепче за него уцепится.
– Она права, – сказал Тарион. – Я могу поискать способ связаться с командующей Сендес.
– Нет. Мы поплывем все вместе, – заявил Итан.
– Я тронут вашей заботой, – признался Тарион, опуская чашку на кухонный стол. – Честное слово. Но одно дело сказать: «Я сбегу», и совсем другое – это сделать.
Итан хотел было возразить, но в этот момент из ванной вышла Сигрид. За ней выплыли клубы пара. Должно быть, принимала душ.
– Что для этого понадобится? – спросила волчица.
Тарион пристально посмотрел на женщину. Судя по жесткости позы, явная альфа. И этот блеск в глазах в сочетании с бесстрашием.
– Змеюка до жути деловая.
– Ты же богатенький, – бросила Флинну Ари.
– Речь не о деньгах, – сказал Марк. – Она не знает, куда их девать. Речь о сделке.
Тарион хмуро покосился на коридорную дверь. Личные покои Королевы Змей находились совсем рядом.
– Кто у нее сейчас?
– Какая-то женщина, – ответила Ари. Драконесса встала и пошла к себе. – Симпатичная блондинка в имперской форме, – добавила она и скрылась за дверью своей комнаты.
– Нужно убираться отсюда, – тихо сказал Деклан. – Причем немедленно.
– А что случилось? – не понял Флинн.
Рука Деклана потянулась к пистолету. Марк с кошачьим изяществом поднялся и встал рядом.
Тарион приоткрыл дверь в коридор, и, как оказалось, вовремя. Из своих покоев выходила Королева Змей, облаченная в голубой шелковый спортивный костюм и белые высокие кроссовки. В ушах у нее покачивались крупные золотые серьги-кольца.
– Подожди минутку, – сказала она, обращаясь к кому-то, кто находился внутри. – Нужный тебе яд у меня внизу. Сейчас принесу.
Тарион поспешно закрыл дверь, но вскоре она открылась снова, и Королева Змей вошла к ним, мельком оглядев его друзей.
– У тебя на руке осталось пятно крови Сабины, – лениво бросила она Флинну.
Собравшиеся сердито посмотрели на нее, и только волчица вскочила на ноги и заявила хозяйке притона:
– Ты ничем не лучше Астронома. Удерживаешь, одурманиваешь и…
– Не топорщись, малышка Фендир, – прервала ее Королева Змей. Она смерила Сигрид взглядом – начиная с мокрых волос и до мешковатых спортивных штанов. – За постой денег не беру, а вот за обновление гардероба придется заплатить.
– Отпусти их, – громогласно потребовала Сигрид. – Драконессу и русала. Отпусти их.
Свирепость волчицы впечатляла, однако Тарион не позволил себе питать ложных надежд. Особенно когда Королева Змей засмеялась и спросила:
– С какой стати я должна это делать? Они приносят мне хороший доход.
Королева насмешливо посмотрела на Тариона и снова прошла к двери – распорядиться насчет яда, за которым пришла ее заказчица.
– Конечно, когда не портят зрелище после нескольких минут, – добавила она и скрылась за дверью.
Тарион скрестил руки на груди. Его душила злость. Королева Змей ушла, а вскоре в коридоре послышались другие шаги: резкие и отрывистые.
Дек и Флинн схватились за пистолеты. Холстром выпустил когти. Тарион выпустил свои, напрягшись всем телом.
– Уберите оружие, – послышался холодный женский голос.
Ужас прогнал из головы Тариона последние остатки дурмана.
Флинн вполголоса выругался.
– Малейшая глупость с вашей стороны – и принц Рунн погибнет, – невозмутимо заявила Лань.
9
Странствия Брайс и Несты по туннелю продолжались долгие часы. И вновь их сопровождала тишина, еще более напряженная, чем прежде.
Брайс это не удивляло. Такими были ее взаимодействия с фэйцами на Мидгарде. Она не знала, почему иногда это вызывало у нее… досаду.
За все время они сделали лишь один привал. Неста молча протянула ей фляжку с водой и ломоть черного хлеба.
– Ты захватила с собой еду, – сказала Брайс, жуя влажный сладковатый хлеб. – Странно, если учесть, что ты намеревалась поскорее вернуть меня в камеру.
– Да вот подумала, что мне придется тебя догонять, – ответила Неста, глотая воду из своей фляжки.
– Догонять так долго, что понадобится сделать привал и подкрепиться?
Их взгляды встретились. Глаза Несты серебрились в звездном свете Брайс.
– Нам эти пещеры незнакомы. Я приготовилась ко всему.
– Но только не к червю.
– Ты-то жива осталась? Или как?
– Справедливо замечено, – сказала Брайс и, не удержавшись, фыркнула.
На этом их разговор прекратился.
Туннель вполне мог окончиться тупиком, а это означало бы напрасно пройденные мили и впустую потраченное время. Но Брайс казалось, что туннель пробит не просто так. Как бы то ни было, она не собиралась настораживать Несту вопросами о возможной бесцельности их путешествия, а то воительница еще заставит ее вернуться к завалу и ждать, пока кто-нибудь с той стороны не растащит камни.
Пусть и вместе с Нестой, но Брайс шла своим путем – к добру или к худу.
* * *
Брайс глубоко погрузилась в собственные мысли и развилку увидела, лишь оказавшись рядом с ответвлением вправо. Она остановилась как вкопанная. Шаги Несты за спиной тоже смолкли, подсказывая, что воительница сделала то же самое.
Ткань футболки несколько приглушала звездный свет. Тогда Брайс оттянула ворот, освещая оба направления.
Слева стены туннеля оставались такими же древними и грубыми, уходя в сумрак. А вот справа… Вокруг естественной арки входа был вырезан узор из звезд и планет, который венчало солнце: может, заходящее или, наоборот, восходящее. Звезда Брайс засияла ярче, зовя ее пойти в этом направлении.
Стены туннеля тоже покрывала резьба, изображавшая сцены насилия и кровопролития.
– Похоже, нам нужно свернуть вправо, – сказала Брайс, вновь прикрывая звезду футболкой.
– Значит, пойдем вправо. – Неста шагнула под арку.
Брайс метнулась к ней и схватила воительницу за воротник. Неста молниеносно обернулась, приставив меч к горлу Брайс. Лезвие было невероятно холодным.
Брайс подняла руки, стараясь поменьше дышать и тем самым не давать этому жуткому лезвию глубже впиваться ей в кожу.
– Ты посмотри.
Осторожным кивком (опять-таки, чтобы лезвие не впивалось ей в кожу) она указала на стенную резьбу.
Неста не сдвинула меч. Лезвие пульсировало, словно было живым, и его пульсации передавались Брайс через кожу. Но Неста все же взглянула на изображения.
– И что особенного?
– А ты присмотрись, – почти шепотом предложила Брайс. – У себя на планете я занималась древним искусством. Изучала его, продавала коллекционерам разные штучки и… нет, речь сейчас не о том. Я хочу сказать, что пересмотрела великое множество произведений древнего фэйского искусства и научилась понимать смысл этих изображений. Вот здесь, у самого входа, вырезаны предостережения. Но если хочешь, чтобы тебя проткнуло дюжиной ржавых копий, не слушай меня и иди вперед.
Неста заморгала, наклонив голову. Движение было скорее кошачьим, чем фэйским. Но меч опустила.
Когда ледяной металл перестал давить Брайс на шею, она удержалась, чтобы шумно не вздохнуть от облегчения. Ей ни в коем случае не хотелось испытать это вторично.
Неста либо не знала о воздействии лезвия на Брайс, либо ее это не волновало. Она внимательно рассматривала изображения, остановив взгляд на ближайших.
Со стены на них смотрела женщина; судя по богатым одеждам и затейливым украшениям, она принадлежала к фэйской знати. Казалось, она обращается к слушателям или приветствует путешественников, забредших в туннель. Женщина была красивой и молодой, однако в ней ощущалось королевское величие. Длинные волосы молчаливой рекой струились вокруг ее головы, обрамляя тонкое сердцевидное лицо.
Брайс освободилась от последних крупиц ужаса и перевела надпись:
– Ее звали Силеной.
– И это все, что о ней сказано? – удивилась Неста, всматриваясь в надпись под изображением.
– Фэйцы старой школы, – пожала плечами Брайс. – Куча причудливых титулов с приплетением родословной. Ты не представляешь, как они любили красоваться.
Губы Несты изогнулись вверх. Брайс указала на рельефные панели, соседствующие с изображением Силены:
– Предупреждение содержится в истории, которую она рассказывает здесь.
Рельеф изображал поле, усеянное трупами, – скорее всего, поле сражения. Повсюду торчали кресты со свисающими с них телами. На кричащих от ужаса жертвах пировали темные чешуйчатые твари с острыми когтями, очень похожие на тех, что встретили ее в яме. Подумав об этом, Брайс вздрогнула. На каменных алтарях распластались приносимые в жертву. Жертвоприношения были особо жестокими: несчастным делали «кровавого орла».
– Матерь милосердная… – пробормотала Неста.
– Эти дыры на трупах, похожие на раны… Могу побиться об заклад, что внутри спрятаны механизмы, способные выстреливать в проходящего, – сказала Брайс. – Что-то вроде извращенного «художественного» способа заставить зрителя пережить боль и ужас этих фэйских жертв.
На лице Несты появилось нечто вроде изумления и замешательства. Наверное, сама воительница не заметила угрозы.
– И как ты предполагаешь пробраться мимо ловушки? – спросила Неста.
Взвешенный вопрос. Проверка.
Хела с два Брайс снова застынет от ужаса.
– Дай мне что-нибудь тяжелое. – Она подняла руку. – Хочу проверить, можно ли спровоцировать механизм на выстрел.
Неста вздохнула, словно просьба вновь ее раздосадовала. Брайс уже хотела повернуться и ехидно спросить, есть ли у нее более удачное предложение, как вдруг Неста подняла руку. Из ее пальцев вылетело серебристое пламя. Брайс попятилась.
Это был огонь и в то же время не огонь. Скорее лед, превратившийся в пламя. Пламя отразилось в глазах Несты. Воительница положила руку на каменную стену, и серебристый огонь растекся по изображениям.
Механизмы сработали – и дали осечку. Из стен выдвинулись ржавые металлические стержни. Правильнее сказать, попытались, но, едва успев покинуть стену, рассыпались в прах.
Сила Несты отразилась от стены и скрылась в темноте. Оттуда донеслись слабые щелчки и шипение – звуки срабатывающих ловушек, тут же превращающихся в пыль.
Неста поймала взгляд Брайс. Огонь на пальцах воительницы погас, но в глазах по-прежнему мерцало серебристое пламя.
– Благодарю, – только и сказала Неста, двинувшись вперед.
* * *
Через какое-то время Брайс и Неста снова устроили привал, чтобы перекусить твердым сыром и черным хлебом. Местом отдыха они выбрали небольшую нишу в стене туннеля. Единственным источником света по-прежнему оставалась звезда Брайс, затененная тканью футболки. В туннеле было довольно холодно, и она с завистью поглядывала на темный плащ Несты, плотно облегавший плечи воительницы.
Чтобы отвлечься, Брайс стала разглядывать рельефные рисунки на стенах. Фэйцы, преклоняющие колени перед невероятно высокими гуманоидами в широких одеждах. Руки фэйцев были воздеты, и на ладонях мерцали крупицы звездного света. Магия. Приношения существам, увенчанным коронами. Одно из существ – по виду женщина – простирала руку к ближайшему фэйцу, и ее пальцы тянулись к отдаваемому свету.
У Брайс скрутило живот, когда за фигурой фэйского жертвователя она заметила людей. Закованные в цепи, они распластались на земле. В отличие от безупречной красоты фэйских лиц, лица людей были вырезаны нарочито грубо. Еще один пример извращенной художественной передачи: по сравнению с фэйцами и их богоподобными хозяевами, люди лишь немногим отличались от земли и камней. Не стоило даже тратить время на их детальное изображение. Их поместили на рельеф лишь затем, чтобы показать, над кем владычествовали фэйцы и кого подавляли.
В памяти Брайс зазвучал голос Ригелуса. Когда-то астерии отдали людей в подчинение ванирам, чтобы у тех было кем править и чтобы они не думали о собственной участи астерийских рабов. Это продолжалось на Мидгарде и сейчас: ложное чувство превосходства и владычества. Похоже, то же положение существовало и в здешнем мире.
Неста догрызла свой кусок сыра до самой корки и, не поворачиваясь к Брайс, спросила:
– Твоя звезда всегда так сверкает?
– Нет, – ответила Брайс, дожевывая хлеб. – Но в туннеле, как видишь, она не гаснет.
– Почему?
– Я сама хочу выяснить, что ведет меня по этому туннелю и почему.
– И еще почему тебя занесло в наш мир.
Должно быть, перед тем как отправить Несту в погоню за Брайс, Ризанд или Амрена снабдили ее необходимыми сведениями.
– Что это за место, по которому мы идем? – в свою очередь спросила Брайс.
– Я тебе уже говорила: мы не знаем. Пока ты не пробралась мимо чудовищ, даже Риз не знал о существовании туннеля. И уж точно не знал про эти картины на стенах.
– Ризанд, он… ваш король?
– Хотел бы им быть, – усмехнулась Неста. – Но нет, он не король. Он – верховный правитель Двора ночи.
– Получается, он все равно как король.
– В здешних землях у нас нет королей. Только семь Дворов, и у каждого свой верховный правитель. Иногда их жены становятся верховными правительницами.
Вдали послышался стук упавшего камешка. Брайс повернулась на звук. Ничего. Темнота, и только.
Она поймала на себе внимательный взгляд Несты.
– Почему ты предупредила меня о ловушках? Они бы сыграли тебе на руку. Меня бы убило, а ты бы сбежала.
– У меня нет причин желать тебе смерти.
– И тем не менее ты сбежала из камеры.
– Я знаю, чем чаще всего оканчиваются допросы.
– Никто не собирался тебя пытать.
– Ты хотела сказать: пока не собирался.
Неста не ответила. В темноте опять что-то прошуршало. Брайс стремительно повернула голову и вновь наткнулась на пристальный взгляд Несты.
– Что там? – тихо спросила Брайс.
Глаза Несты сверкнули, как у кошки в сумраке.
– Всего-навсего тени.
