Салма Кальк
Женитьба дядюшки Жиля
16. Бывшие родственники
Зашла Одиль, и рассказала странное – к Мадлен пришёл Жан-Люк де Кресси, очень просит разрешения с ней поговорить. С чего бы это вообще?
– Ты не спросила, что ему нужно? Он ведь первым сказал, чтоб я убиралась в Варансон, – изумилась Мадлен. – Понимаете, это мой деверь, он теперь старший из братьев Кресси, – пояснила она не успевшей уйти Жакетте. – И я не могу вообразить, о чём с ним разговаривать.
– Может быть, вы оставили в том доме что-то из своих вещей, и он их вам принёс? – хмыкнула Одиль.
– Да наверное оставила, очень уж спешно мы собирались. Но почему сегодня он вдруг обо мне вспомнил? – продолжала недоумевать Мадлен.
– Давайте, я схожу с вами, – предложила Жакетта. – Я не боевой маг, но умею кое-что из защиты. Он не сможет причинить вам вред. А вы узнаете, что от вас хотят.
Вот так. Принцесса-то не только целитель!
– Хорошо, госпожа Жакетта, – согласилась Мадлен. – Давайте сходим – с вами и с Одиль. Где он?
– Его не пустили дальше входа, раз он не пожелал приветствовать хозяев, – усмехнулась Одиль. – Не велено. И позвали меня – узнать, что он хочет. А он захотел говорить с вами.
Мадлен надвинула чепец посильнее на голову, чтоб никто ничего не подумал, глянула в зеркало – ничего особенного, только синяки под глазами, и сказала – что готова идти.
Недалеко от парадного входа в Пале-Вьевилль была устроена гостиная – для таких посетителей, которых было нежелательно приглашать внутрь, или если они вдруг сами не желали идти к хозяевам. В такой гостиной и сидел сейчас Жан-Люк де Кресси – крепко сбитый малый тридцати девяти лет, не худой и не толстый, по сравнению с покойным Ангерраном у него и брюха-то почти не было. Он обычно не забывал с утра пройтись по волосам гребнем – как-никак, бывал при дворе чаще других, и старался одеваться поярче и поприличнее остальных. Что значит старался – «Мадлен, зашей рукав! Мадлен, у меня оторвалась эта клятая завязка, наверное, ты в прошлый раз плохо её пришила! Ангерран, у меня порвались штаны и кончились деньги!» Иногда, впрочем, его покровитель при дворе, главный ловчий граф де Февр, давал ему денег, и тогда он командовал – сшить ему новых сорочек и сходить с ним к портному, чтобы заказать новый дублет или шоссы. Если не пропивал и не проигрывал всё раньше, конечно.
И сейчас Жан-Люк сидел на лавке и нетерпеливо барабанил пальцами по небольшому столику. О да, дублет ему никто не чистил, и сапоги – тоже. Нет, у Мадлен не находилось добрых слов в адрес этого брата её покойного мужа.
– Добрый день, Жан-Люк, – кивнула она, входя. – Ты знаком с её высочеством Жакеттой де Роган?
– Приветствую вас, – он услышал титул, подскочил, будто его булавкой укололи, и раскланялся. – Здравствуй, Мадлен.
– Я слушаю тебя, – Мадлен села на лавку напротив Жан-Люка, рядом с Жакеттой. – У меня не так много времени, так что – переходи сразу к сути, пожалуйста.
– Мадлен, – он, как будто, не ожидал, что она сразу заговорит о деле и пару мгновений изучал её своими почти чёрными глазами, – возвращайся домой.
– Это куда? – поинтересовалась она.
– Ну… на улицу Сент-Этьен. А у тебя есть другой дом? – изумился он.
– Конечно. Варансон. И кто, как не ты, говорил мне – забирай свой выводок, и проваливай?
– Ну, я это, – он даже смутился немного как будто, – я же не всерьёз, как ты могла подумать-то! Я ж не думал, что ты сразу сбежишь! Если бы подумал, то и не сказал бы, веришь?
Мадлен не верила, но это было совершенно не важно. С чего это вдруг полный поворот? Он же прямо слюной брызгал, когда говорил, что теперь тут – его дом, и нечего в нём лавки просиживать и полы протаптывать, ни ей, ни девочкам.
– Ты был очень убедителен, – покачала она головой. – Извини, но – нет. Я не вернусь на улицу Сент-Этьен.
– Но ведь Вьевилли не будут кормить тебя всю жизнь, – пожал плечами Жан-Люк. – Погуляла – и будет. И девчонок возвращай домой – нечего им приживалками по чужим домам болтаться, они ж наши, тем более Аделин маг!
Ох ты ж, даже вспомнил, что Аделин – маг. В этом, что ли, всё дело?
А он тем временем продолжал.
– Ты вообще могла бы выйти замуж за одного из нас, кто тебе больше по душе!
Ну вот, приехали. Ещё только не хватало!
– Это за кого? За Оноре или за Гектора?
– Да за кого хочешь, – смутился он.
– Ни за кого не хочу, – отрезала Мадлен. – Говори уже, что надо, и разойдёмся.
– Да просто хотел попросить прощения и вернуть тебя домой. Дом-то без тебя тоже скучает, веришь?
Вот в это Мадлен была готова поверить без вопросов. Уж конечно, там некому командовать хозяйством, вот и заметили, что её нет!
– И девчонок твоих мы любим, на самом-то деле. Аделин уже скоро надо будет жениха искать, и что, ты, можно подумать, сможешь сама ей кого-то найти? А она маг, ей бы кого поприличнее, и не забывай, я служу при дворе, у меня больше возможностей, чем у тебя!
Мадлен похолодела – что, им нужна Аделин? С Жан-Люка сталось бы обещать её в жёны кому-нибудь, не прямо сейчас, конечно, но – в будущем. Деву-мага благородного происхождения могут взять и без приданого, смотря кто её захочет.
– До её замужества ещё много воды утечёт, – покачала она головой. – Нет, Жан-Люк, я не вернусь. Если ты не справляешься с хозяйством – найми ещё людей. Про Аделин забудь – мужа ей найдёт Жанно, и уж получше, чем мог бы ты. Про остальных – тоже забудь. Я желаю тебе доброго здоровья, и не желаю больше тебя видеть, – Мадлен поднялась, вынуждая его встать.
– Мадлен, ты что, обиделась? Ну так прости, я ж не хотел тогда тебя обидеть! Очень уж был расстроен тем, что Ангерран преставился. Мы ж всегда к тебе по-доброму относились!
Уж конечно, так по-доброму, что как вспомнит – так вздрогнет.
– Отправляйся, и я надеюсь больше тебя не встречать, – сказала Мадлен, направляясь к двери.
– Ты пожалеешь о своей строптивости, – он впился в неё взглядом, но куда ему до хромого принца!
Тот умеет, и его преосвященство Лионель умеет. А этот – нет.
– Ты сам всё решил, за меня и за девочек. Ступай.
Жан-Люк хотел было взять её за руку, но под взглядом Жакетты смешался. Сунул пальцы за пояс.
– Смотри, не передумай! Я с тобой по-доброму, понятно? Больше не буду!
– И слава богу, что не будешь, – припечатала она. – Идёмте, ваше высочество. Господа, Жан-Люк де Кресси уже уходит, – Мадлен кивнула стражникам у двери, – проводите его, будьте добры.
Подхватила её высочество Жакетту под руку и пошла в коридор. Одиль двинулась за ними.
А в их комнатах стоял дым коромыслом. Оказывается, какой-то неизвестный человек пробрался во внутренний двор, где гуляли дети, и пытался уговорить Луизу покинуть дом Вьевиллей вместе с маленькой Шарлоттой – за вознаграждение. Луиза обрушила на его голову всевозможные проклятья и позвала стражу, но тот сделал вид, что дурачок и ничего не знает. Правда, его всё равно увели.
Ну вот, час от часу не легче. Что это вообще такое и как дальше жить?
17. Непонятные происки
Жиль появился на пороге Пале-Вьевилль с племянником и де ла Моттом, и застал там суету. В полумраке караулки начальник стражи тряс какого-то парня, по виду – обыкновенного горожанина, таких во всякой лавке пять из пяти.
– Кто это и чем он вам не угодил, Севиль? – поинтересовался племянник, выпуская пару магических шаров для освещения.
– Понимаете ли, ваше преосвященство, этот оборванец пытался увести из дворца меньшую дочку сестры графа Саважа, с нянькой вместе. Хорошо ещё нянька сообразительная, крик подняла и стражу позвала. И я хочу узнать – зачем это ему понадобилось.
– Дочку госпожи Мадлен? Ту, самую маленькую? – не поверил Жиль.
Подошёл, взял парня за шиворот и встряхнул. С руками-то у него всё в порядке, чай, не ноги.
– Не уморите его совсем, дорогой родич, – заметил за плечом Лионель. – Давайте лучше расспросим его хорошенько.
О да, этот племянник – мастер расспрашивать хорошенько, он умеет. Ему можно в этом деле доверять.
Жиль вернул парня ногами на пол, но подумал, что если будет нужно – приподнять и встряхнуть можно всегда.
– Как тебя зовут? – спрашивал тем временем племянник обманчиво мягким голосом.
– Андре, – проговорил тот. – Андре Туссен.
– И откуда ты взялся на наши головы, Андре Туссен?
– Случайно, – начал было тот, но поперхнулся и закашлялся.
– Знаешь, Андре, кто я? Королевский дознаватель. А это знаешь, кто? – племянник кивнул на Жиля. – Королевский маг. Нам врать бесполезно. Говори, как есть.
Как есть оказалось мутно. У этого Андре Туссена был старший брат, а у брата – закадычный друг, и этот-то друг проживал и работал в Пале-Вьевилль – чистил и растапливал камины. Поэтому-то Андре смог проникнуть во дворец и передать Луизе, няньке на службе у госпожи де Кресси, что их с девчонкой очень ждут в доме на улице Сент-Этьен. И пообещать вознаграждение – если она с ним по доброй воле пойдёт и девчонку приведёт. А для чего то братьям де Кресси – про то ему неведомо, он человек маленький, всего-навсего ходит за конём господина Жан-Люка, и то его пока ещё не насовсем взяли и обещали в шею выгнать, если вдруг что не так.
А когда пойманный закончил говорить, то Севиль, начальник охраны, добавил:
– А ведь помянутый Жан-Люк де Кресси тут был, недавно только ушёл. Говорил с госпожой Мадлен, чего-то от неё хотел, кажется – чтоб к ним домой вернулась. Вроде угрожал под конец, так говорят те, кто был поблизости.
– И госпожа Мадлен пошла с ним говорить? – нахмурился Жиль.
– Пошла, – подтвердил начальник охраны. – Но не одна, а с дочкой вашего высочества.
О, и здесь Жакетта помогла, необыкновенная девочка, за что только господь наградил его такой чудесной дочерью!
– Значит, госпожа Жакетта обладает сведениями из первых рук, – заключил племянник. – С ней бы поговорить, а потом уже – с госпожой Мадлен. Не нравится мне вся эта деятельность господ де Кресси. Сами, можно сказать, выставили за порог вдову своего брата со всеми детьми, а теперь передумали? Как-то нехорошо это выглядит, да и является таким же, наверное.
– А с этим что делать? – кивнул Севиль на пленника.
– В подвал? – нахмурился Жиль.
– А зачем он нам в подвале? – усмехнулся племянник. – Ещё и кормить там его, паразита. Давайте лучше отпустим. Его не били, синяков и ссадин нет, вернётся он без девочки – вот пусть господа Кресси и думают, как он отсюда ушёл, что нам рассказал, а о чём смог умолчать. Можно ему даже небольшую денежку дать.
– Вы коварны, – усмехнулся Жиль.
– Какой есть, – поклонился племянник.
Когда за Андре Туссеном захлопнулась дверь наружу, Лионель сказал:
– И слежку за ним, немедленно.
Севиль кивнул, отдал распоряжение – и двое его людей выскользнули на улицу.
Теперь можно было разговаривать с дамами.
Жакетта пришла в гостиную сестрицы Катрин, где уже расположились и Жиль, и Лионель. Вежливо приветствовала тётку и кузена, оглядела Жиля, приложила два пальца к его правому виску. Очень своевременно – вернувшаяся было боль поутихла.
– Госпожа Жакетта, чего хотел от нашей гостьи болван Кресси? – сразу взялся за дело Лионель.
– Чтобы она вернулась домой. И он не обманывал – ему в самом деле этого хотелось, – усмехнулась Жакетта. – А госпоже Мадлен – вовсе нет. Что-то он говорил о том, что в доме без неё плохо, что её готов взять за себя любой из его младших братьев, и что он желает найти жениха для старшей дочери госпожи Мадлен, Аделин. Наверное, потому, что у девочки бесспорные магические способности. И под конец вправду угрожал – говорил, что сейчас с ней по-доброму, а больше так не будет. Госпожа Мадлен от всего отказалась и ушла, а его вывели.
Жиль просто кипел – какова наглость! Мало того, что эти насекомые вообще поднимают глаза на госпожу Мадлен, так ещё и пытаются ею командовать! Он жалел, что сам не видел этого де Кресси – чтобы уже показать ему, на каком он свете, и где на этом свете его место по праву рождения.
Лионель оставался спокоен – истинный церковник. И дознаватель.
– Благодарю вас, госпожа Жакетта, за подробный рассказ. Нужно будет отдать приказание – чтобы никого из Кресси и близко к дому не подпускали. Мы не желаем их здесь видеть. А сейчас, я думаю, нужно поговорить с госпожой Мадлен. Родич, вы со мной?
Жиль подумал, что ему очень хочется пойти и поговорить с госпожой Мадлен. Но он предполагал, что вряд ли она обрадуется, увидев его – после вчерашнего-то. Поэтому…
– Я вчера поступил с ней не слишком благородно, – вздохнул Жиль. – И сегодня разве что передал свои извинения.
Жакетта улыбнулась.
– Она их приняла.
– Вот и хорошо. Нет, если возникнет необходимость – я готов помочь ей любым возможным для меня образом. Но – только если возникнет необходимость.
– Пусть так, – усмехнулся племянник, – я буду иметь это в виду.
18. Неожиданное предложение
Луиза причитала. Одиль ругала братцев Кресси всех разом и каждого из четверых по отдельности, и живых, и покойного. Николь стояла с вытаращенными глазами, схватившись за голову и разинув рот. Шарлотта и Мари облепили Мадлен с разных сторон, и отцепить их можно было только под страхом смерти. Аделин сидела на полу, выпускала осветительные шарики и приговаривала: этот дядюшке Оноре по лбу, а этот – дядюшке Гектору за шиворот, а этот – дядюшке Жан-Люку в задницу. Мадлен не удержалась, рассмеялась, хоть и понимала – нельзя, с Аделин станется что-нибудь такое повторить в людях, и ещё сестёр подучить. Но так хотелось уже просмеяться или проплакаться – после всего, что обрушилось на неё за последние два дня. Или две недели. Или даже чуть больше… Но – не сейчас.
Мадлен смотрела и понимала, что у неё нет сил прекратить всё это буйство чувств вокруг. Поэтому просто смотрела, слушала – и немного смеялась.
– А почему только дядюшке Жан-Люку в задницу? Всем им в задницу, – со знанием дела громко сообщила всегда самая воспитанная из девочек, Мари.
И надо же было, чтоб именно в этот момент постучался и вошёл его преосвященство де Вьевилль! Оглядел хаос вокруг. Камеристки замолкли, Шарлотта сильнее вцепилась в юбку Мадлен, Аделин от неожиданности уронила все свои шарики на пол.
Его преосвященство собрал их в ладонь и подмигнул Аделин.
– Госпожа Аделин, вы позволите мне зайти?
– А… да, – кивнула дочь. – Заходите.
– Девочки, ступайте, нам с его преосвященством нужно поговорить, – Мадлен попыталась быть суровой, но кажется, у неё не вышло.
Правда, помогла Одиль – собрала всех, больших и малых, и увела в комнату девочек.
– Госпожа Мадлен, с вами и детьми всё в порядке? – друг Жанно смотрел участливо.
– Да, благодарю вас, – торопливо кивнула Мадлен. – Располагайтесь, пожалуйста.
– Непременно, – улыбнулся тот. – Расскажите, что случилось сегодня. Я уже знаю кое-что, но пока не понял, кто всё это затеял и для чего.
– Да я сама не поняла. То есть понятно, конечно, что дом у них зарос, потому что некому слугами командовать, а сами они не разбегутся, ну так для этого можно нанять управляющего! А нет денег – ну, придумать, где добыть. Пойти на службу к кому-нибудь – кто знатнее или богаче, в конце концов. Я-то зачем!
– К вам они привыкли, наверное, им сложно вообразить кого-то нового в своём доме. А вы, как я понимаю, решали все их насущные хозяйственные вопросы.
– Верно, – кивнула Мадлен. – Но раз уж на то пошло, Гектор или Оноре могут найти себе жён, уж наверное кто-нибудь может польститься на их благородное происхождение!
– Да и Жан-Люк тоже, – кивнул господин Лионель.
– Он – нет. Вы не знаете этой истории? – рассмеялась Мадлен.
– Нет, представления не имею, что там. Рассказывайте, госпожа Мадлен.
– Он как раз женился тем самым образом, около четырех лет назад. На незнатной, но богатой девице. Эдмонда – так её звали – принесла недурное приданое, но – в деньгах. Она надеялась на блестящую придворную жизнь, и думала, что милостью его величества её капитал преумножится, но всё оказалось совсем наоборот – на четверых де Кресси её денег было не так уж и много, потому что они как с цепи сорвались – понеслись заказывать себе новые наряды, покупать коней, играть в кости и карты, и что там ещё можно делать. Даже на ремонт городского дома не хватило, хоть я об этом и говорила, но кто бы меня слушал! И когда за пару лет от тех денег не осталось ничего, да так, что Жан-Люк заложил даже её жемчужные бусы, она взяла свои оставшиеся украшения и те деньги, что смогла найти в доме, и сбежала. Кажется – с кем-то из приятелей Жан-Люка по службе у графа де Февра.
– Ничего себе история, – качал головой господин Лионель. – И что сказал по этому поводу господин Жан-Люк?
– Он был в ярости, – вздохнула Мадлен.
Почему-то все подумали, что в этом побеге виновата Мадлен, хотя они с Эдмондой даже и не дружили особо. Ангерран запер её в спальне, два дня не позволял её кормить и не давал видеться с девочками, а Шарлотта была ещё совсем крошкой, ей и двух лет не исполнилось. Если бы не Жанно, который заинтересовался, почему она не отвечает по магической связи, и явился к ним домой это выяснить – кто знает, сколько бы Мадлен так просидела. Жанно братья де Кресси боялись, поэтому выпустили её и тут же попрятались – чтобы не схлопотать, с его тяжёлой рукой они к тому моменту были знакомы – все четверо. Он против них обычно даже магией не пользовался – говорил, нет нужды.
Хорошо, что на свете есть Жанно. И его друзья.
– Знаете, госпожа Мадлен, у меня есть для вас предложение. Не отказывайтесь сразу, подумайте, – сказал господин Лионель. – У меня есть охотничий дом, он в полутора днях пути от столицы и очень хорошо защищён. Во время беспорядков там останавливались их величества, сейчас там гостит королева Рокелора с ближними дамами. Я предлагаю вам отправиться туда и некоторое время там побыть. У меня не бывает никакой светской жизни, там тихо, спокойно и очень уединённо. Вас и ваших девочек там никто не потревожит.
Что? Принять покровительство господина Лионеля? Вроде и нет в этом ничего предосудительного, всё же, он – лицо духовное, но… Вот прямо в его дом? С девочками?
– Но наверное… это не слишком удобно?
Он рассмеялся.
– Как говорит ваш брат, госпожа Мадлен, спать на потолке неудобно, простыни на пол валятся. И ещё кое-что делать – там же.
Ох, Жанно может сказать, это точно. Мадлен не удержалась, представила, рассмеялась.
Кажется, именно этого ей и не хватало – она смеялась и никак не могла остановиться, а потом ещё и заплакала. Господин Лионель взял её за руку и держал – просто держал, Жанно бы сделал так же. Нет, Жанно бы ещё обнимал и гладил по голове, а рыдать на груди у высокопоставленного духовного лица…
Впрочем, господин Лионель всё понял правильно, и Мадлен с удивлением обнаружила себя именно что рыдающей у него на груди. Отстранилась.
– Простите меня, ваше преосвященство.
– Не за что вам просить прощения, дорогая госпожа Мадлен. На вас обрушилось столько, что не всякий закалённый воин вынесет, а вы переносите все удары судьбы с большой стойкостью. Поэтому – подумайте.
Мадлен в растерянности взглянула на него. Лионель де Вьевилль – её ровесник, но – как будто старше даже и своего дяди-принца. От него пахло тайнами, загадками, большой властью, и где-то под всем этим дремала ещё и сила – большая сила, как у Жанно. Угрозой или чем ещё сомнительным или странным, подобно дяде-принцу, от него не пахло совсем.
– Я скажу вам… вечером. Хорошо? – пробормотала она.
– Хорошо, – улыбнулся он. – Не торопитесь, подумайте.
Совершенно светски поцеловал ей руку, стремительно поднялся и ушёл.
Мадлен умылась, вернула на голову свалившийся давным-давно чепец и пошла проведать девочек. Они смирно обедали – Николь командовала, а Луиза рассказывала им какую-то поучительную историю про трёх поросят, один из которых жил в домике из соломы, второй – из веточек, а третий – из камня. И когда волк пришёл съесть всех троих, они спаслись только благодаря каменному дому третьего брата. Так может быть, ей тоже надо отправиться в каменный дом и в нём переждать и волков, и непогоду, и что там ещё бывает?
Для уверенности она ещё попробовала вызвать по магической связи Жанно, и у неё получилось. Он был бодр, хоть и бледен, очень рад её слышать, и тут же велел рассказывать все новости. Она рассказала – всё, без утайки, о визите Жан-Люка и о предложении Лионеля – тоже. Жанно сказал не думать ни мгновения и соглашаться – дом отличный, дорога безопасная, её там не найдут никакие де Кресси, а там уже и он приедет, и будет видно, что дальше.
И только когда они завершили разговор, Мадлен поняла, что ни слова не сказала о хромом принце и его сватовстве, потому что проклятые Кресси отодвинули всё это далеко-далеко. Ладно, ещё успеется. Они это ещё обсудят.
