Салма Кальк
Анжелика и принц
22. Целители
Лика проснулась, как обычно – от того, что кто-то долбился в дверь. Кто-кто, Туанетта, ясен перец. Ох, что ж так плохо-то, думала она, пока Жакетта скатывалась с постели и отпирала дверь. Будто вчера бухали до потери пульса, потому что голова кружится, стоит её только от подушки отодрать, и тошнит.
– Не буду вставать, – еле вышептала Лика подошедшей Туанетте. – Что хотите делайте – не буду. Плохо мне.
– Жакетта, почему госпоже Анжелике плохо?
– Так вы ж помните, что вчера было! Теперь госпоже дня три лежать, не меньше, пока не восстановится после спонтанного-то выброса.
Тьфу, точно. Она ж теперь охерительно крутой маг, чуть не угробилась вчера с концами. И чуть не угробила сволочь Пирата. А жаль, что он отбился.
– Вы не слышали, как там господин Жан-Филипп? – Жакетка тоже вспомнила о нём. – Ему же тоже неслабо досталось!
– Представления не имею, – дёрнула плечом Туанетта.
По ходу, она любит Пирата примерно так же, как Лика.
– А Мари разве не вернулась?
– Будь её воля – наверное, не вернулась бы. Но кому она там нужна!
– Вчера была нужна, – хихикнула Жакетта.
Да о чём они все? Откуда вернулась Мари? И на горшок бы, но сил нет совсем.
Впрочем, Жакетта всё понимала – как-никак, тоже маг. Наверное, когда из неё полезла эта самая сила, она тоже три дня тряпочкой валялась. Она всё и сделала – принесла горшок, потом сбегала куда-то и добыла какого-то отвара, после которого перестало тошнить. И отправила Туанетту восвояси – мол, что толку сейчас с госпожой разговаривать, ей лучше спать, пока её приличный маг не осмотрит.
Правда, пришёл Орельен – узнать, как она. И передать привет от Принца – тот уже куда-то отвалил с утра пораньше, по делам, сказал – позже зайдёт. И ещё сказал, что сегодня их снова навестит господин Арно – посмотреть на Лику и типа проконсультировать. Ну да, она сейчас всё равно что больная, и нужен типа местный врач.
Орельен посмотрел на Лику, подержал кончики пальцев на её висках и добил – восстановление идёт, но очень медленно. Такими темпами за неделю управимся, а надо бы побыстрее. И хорошо бы господин Арно что-нибудь присоветовал. А под конец ткнул её пальцем в лоб и сказал – спать. И Лика без вопросов уснула.
А в следующий раз проснулась от того, что рядом разговаривали. Прислушалась – Орельен, Принц и тот самый крутой маг, господин Арно.
– Ваше высочество, на мой взгляд, всё так, как рассказывает Орельен – госпожа обладает очень мощными возможностями. Её аура пока хаотична, нужно время, чтобы всё это успокоилось и окончательно оформилось. Но учиться – обязательно. Если бы у неё были только слабые задатки – можно было бы оставить так. А силы госпожи достаточно велики, чтобы без умения ими пользоваться навредить и себе, и другим. Она просто-напросто всё вам здесь сожжёт. Орельен, ты понимаешь, что и как делать?
– Да, господин Арно, – улыбка прямо слышалась в голосе. – Я ещё помню, как учили меня самого.
Дальше старший маг рассказывал Орельену про какие-то упражнения, которые нужно будет делать ей, Лике, когда она выздоровеет. Орельен с чем-то соглашался, с чем-то спорил, а о чём-то – уточнял.
– Неделю отзанимаетесь – скажешь, я выберу время и посмотрю, что у тебя выходит.
– О да, спасибо, господин Арно! И ещё здесь с нами граф де Саваж, он опытный стихийный маг.
– Госпожа его вчера чуть не убила, я предпочёл бы, чтобы мой друг остался в целости и сохранности, равно как и она, – сообщил стоящий поодаль Принц.
– Она не намеренно, – снова улыбнулся Орельен. – Мы поможем ей, конечно. Но сначала нужно восстановить её силы!
– Да, если бы сила пробудилась раньше, ей было бы проще, – согласился господин Арно. – Я пришлю вам целителя, он посмотрит вашу девицу. Берите её замуж поскорее, ваше высочество, вы ведь понимаете, что будет кругом сплошная польза? Конечно, жаль, что старый граф не дожил, вот бы порадовался, а то он очень уж расстраивался, что никто из детей не унаследовал его способности. А так глядишь – унаследуют внуки. Кстати, Орельен, возможно, то странное, о чём мы с тобой говорили в прошлый раз, как раз было предвестником пробуждающейся силы. Нужен был всего лишь небольшой толчок. Ты не видел, что послужило тем толчком?
– Видел,– рассмеялся Орельен. – Госпожа Анжелика… очень огорчилась.
– Всего лишь огорчилась? – усомнился маг.
– Ну так я и говорю – очень огорчилась, – усмехнулся тот. – И от огорчения у неё в руках возник огонь.
– Неплохо, – согласился маг.
Лика уже была готова спросить – долго ли они ещё ей кости мыть собираются, но тут вмешался Принц.
– Господин Арно, я буду рад, если вы задержитесь на бокал вина и расскажете нам последние новости из столицы.
– Да, ваше высочество, с радостью. Ещё немного времени у меня есть.
Звук удаляющихся шагов, а потом шёпот Орельена:
– Ушли. Анжелика, ты ведь не спишь?
– Уже нет, – она открыла глаза. – Но мне всё ещё хреново.
– Я попросил на кухне бульона и подогретого вина. Есть нужно, иначе не восстановишься.
– Чёт я не хочу, – глаза всё равно что сами закрылись.
Но оказалось, что Орельен умеет настаивать.
– Нет, Анжелика, надо, – сказал он так, что можно было, конечно, послать его на хер, потому что больше ничего на такое не скажешь, но проще оказалось ничего не говорить.
Жакетта принесла поднос с едой, поставила на столик у кровати, и они с Орельеном принялись кормить Лику этой самой едой. Сначала Орельен усадил её, а Жакетта подсунула под спину подушки. А потом вложили ей в руку чашечку бульона, а в другую – вилку с кусочком варёной курицы.
– Господин Арно сказал, что разносолы – потом, когда вы встанете на ноги, – Жакетта наколола на вилку ещё один кусок курицы и дала Лике. – А пока вот так. И запить вином с травами, он принёс мешочек.
Лика как раз допивала вино, когда дверь снова открылась, и вошёл ещё один неизвестный ей мужик в чёрном, с толстенной серебряной цепью поверх куртки. Вот же блин проходной двор, а не личная спальня! Дома только мать заходила, и ещё братец проламывался, а здесь – вообще все, кому не лень!
Но Орельен подскочил и склонился перед вошедшим в поклоне.
– Господин Сен-Реми, я рад вас приветствовать.
– Арно рассказал ваши новости, – мужик подкатился к постели Лики и уставился на неё. – Госпожа Анжелика де Безье, значит. Невеста его высочества Анри Лимейского.
– Ну, – нахмурилась Лика, она пока не поняла, что за перец и чего от него ждать. – Здравствуйте.
– Анжелика, это целитель из Паризии. Вы совсем-совсем его не помните? – и хлопает глазищами, как кукла.
– Нет, – помотала она головой.
Очень аккуратно – голова снова кружилась.
– Вот видите, – вздохнул Орельен. – Анжелика, господин Сен-Реми был у вас в Безье, когда скончался господин граф. И потом ещё осматривал тебя здесь, когда ты заболела.
– Не помню, – отрезала Анжелика.
– Что ж, всё в воле господней, – вздохнул целитель.
И принялся её осматривать.
По ходу, им тут ни узи, ни томография ни за чем не нужны, так справляются. Во всяком случае, этот мужик кивал головой, тряс седыми космами, свисающими из-под шапки, хватался за Ликины руки длинными пальцами с желтоватыми ногтями и кончиками – в краске он бродился, что ли? – и бормотал себе под нос, что всё, как и должно быть.
– Итак, что я вижу, господин де ла Мотт. Кстати, где его высочество? С ним бы я тоже поговорил. Деточка, сходи и пригласи его сюда, – кивнул мужик Жакетте, та подскочила и выбежала наружу. – Так вот, о самочувствии госпожи. Госпожа совершенно здорова, что очень приятно – по сравнению с прошлой нашей встречей. Исключая последствия неумелого применения магической силы, имевшее место – когда?
– Вчера, – кивнул Орельен.
– Ещё суток не прошло?
– Нет.
– Тогда всё сходится. Деточка, – это уже Анжелике, – расскажите, как вы себя чувствуете.
– Херово, – честно прошептала деточка, потом спохватилась. – В смысле, очень плохо. Голова кружится, тошнит. А они ещё есть меня заставили.
– Правильно сделали, – кивнул мужик, тряхнув волосами. – Было бы ещё тяжелее. Сейчас я вас немного подпитаю, а Орельен посмотрит, как это делается. Конечно, у него нет целительской силы, но вдруг у кого-нибудь она есть?
– Так у Жакетки ж вроде есть, – пробормотала Лика.
– Точно, – кивнул Орельен. – Сейчас она вернётся, и тогда вы сделаете, хорошо?
– Девушка, которая пошла за его высочеством? Надо её повнимательнее рассмотреть, надо же, целитель!
Жакетта придержала дверь Принцу, и тихонько просочилась следом.
– Ваше высочество, – целитель поклонился и даже помахал шапкой, волосы от того стали совсем лохматыми. – Рад видеть вас в добром здравии, а также и вашу наречённую. Деточка, это ты – целительница? Иди-ка сюда, посмотрю на твою ауру.
Он взял Жакетту за руку, вытащил из-за спины Принца и внимательно оглядел.
– Что не так с Жакеттой? – Лика даже приподнялась на постели.
– Господин Сен-Реми не сделает ей ничего плохого, поверь, – Орельен силой уложил Лику обратно.
– Деточка, ты кто и откуда? – расспрашивал тем временем целитель. – Надо же, вижу бытовую магию, вижу стихийную, целительской и вправду пока немного, а что тут у нас ещё? Ментальная, надо же!
– Я из Безье, – тихонько сказала Жакетта.
– Кто твои родители?
– Я дочь прачки, а отца своего я не знаю.
– Видимо, в нём все и дело, – вздохнул мужик. – Больно уж любопытная смесь вышла. Но это всё не имеет никакого отношения к нашему вопросу. Что ты знаешь о собственно целительстве?
– Очень мало, – ответила Жакетта. – Умею снять боль, убрать синяки и припухлости от ушибов, залечить царапины и ссадины, могу немного облегчить неудобства от больных суставов.
– Уже хорошо. Давай сюда руку и смотри, что я буду делать с госпожой де Безье, – мужик одной рукой взял Жакетту, а второй – Лику. – Нужно немного подпитать твою госпожу, чтобы она хотя бы на ноги смогла встать сама.
В общем, ничего не происходило, и Лика закрыла глаза. Все молчали, и она почти было задремала снова, но мужик заговорил.
– Понимаешь, так ведь? Вот сюда. И ещё сюда. И ещё вот так, – тут он как возьмёт да как надавит Лике на какую-то точку в ладони, и это оказалось так больно, что Лика взвизгнула и проснулась окончательно.
– Эй, вы чего творите? Так-то больно вообще-то!
– Всё-всё, уже ничего не творю, – мужик отпустил и Лику, и Жакетку. – Как тошнота?
– Прошла, – Лика с удивлением обнаружила, что так и есть.
– Вот и отлично. Так, а теперь ещё один важный момент. Все маги, никто в обморок не упадёт. Ваше высочество, отчего вы не поможете вашей невесте восстановить силы? Вы ведь уже были с ней близки, так что останавливает вас сейчас?
У Принца сделалось такое лицо, что Лика подумала – сейчас-то он въедливого старикашку и пришибёт. Нахрен пришибёт, от того и мокрого места не останется.
– Господин Сен-Реми, – начал он, но тот перебил.
– Ваше высочество, мы говорим о самой естественной вещи на свете. Когда вы приглашали меня к госпоже Анжелике в прошлый раз, она, несомненно, была девицей. И раз вы решили, как решили, то это дело ваше. Но мой долг как целителя указать вам на то, что сейчас и от вас зависит – как скоро госпожа восстановится после магического отката. А дальше вы уж как-нибудь сами.
Из этого заявления Лика поняла только то, что старый хрен углядел во время осмотра что-то лишнее, но как?
– Я услышал вас, господин Сен-Реми. Что-то ещё?
– Я запустил процесс при помощи этой очаровательной барышни, теперь дело за молодым и здоровым организмом госпожи Анжелики. Барышня, к слову, сможет помочь ещё и ещё. Но с вашим участием, господин герцог, дело пойдёт быстрее. А теперь я, с вашего позволения, хотел бы отправиться обратно, и буду весьма благодарен виконту, если он откроет мне портал.
Орельен открыл портал прямо здесь. Господин Сен-Реми поклонился им всем, шагнул в него и исчез.
23. Дурацкая магия
Ещё портал не растворился в воздухе до конца, а Принц уже подскочил к Лике и схватил её за руку.
– Вы невозможная, кошмарная и непредсказуемая. Зачем вы дали повод думать обо мне дьявол знает что?
Лика не въехала, что за предъява. Но сил ругаться не было.
– Извините, я не в теме, – закрыть глаза, и ну его.
– Где вы там гуляли, у себя дома? Почему мне теперь каждый пришлый лекарь будет этим тыкать в нос?
– Анри, спокойнее, – Орельен взял его за плечо. – Господин Сен-Реми всё знает о человеческом теле, но ничего не знает о лжи. Ты думаешь, было бы лучше, если бы он понял, что перед ним – другой человек? А второго столь же хорошего целителя я просто не знаю.
– А он не видит лжи? – нахмурился Анри.
– Нет, – улыбнулся Орельен. – И в этом наше счастье. Он целитель, и всё. Очень могучий целитель, который во всякой другой магии – обычный человек. Поэтому пусть он думает про тебя, что хочет.
– Он же расскажет, кому попало!
– Кому попало – не расскажет. Не дурак. Всё же, его клиенты – не последние люди, если бы он обо всех всё рассказывал – его бы уже в живых не было. А если кто вдруг и узнает о том, какая великая любовь связывает Анри Лимейского и Анжелику де Безье – так пусть восхищается. Да и вообще, Анжелика красива, и что тут такого? Ну подумаешь, не стал дожидаться свадьбы. Она уже в твоём доме и под твоей защитой.
– Вот именно, должна быть под защитой. А выглядит так, будто я её специально до свадьбы к себе притащил!
– Не всё ли тебе равно, как это выглядит? Ты и так достаточно безупречен, – рассмеялся Орельен.
– Я не хочу, чтобы «достаточно». Я хочу, чтобы во мне не сомневались ни друзья, ни враги, – Принц развернулся на каблуках, вышел и хлопнул дверью.
Лика слышала этот спор и не могла понять – о чём они вообще, гады такие? Открыла глаза, увидела перемигивающихся Орельена и Жакетту.
– Может вы того, объясните, что происходит-то? Какая муха его укусила? Что ему опять не так? – мужчины, которым всё не так, внушали Лике недюжинные опасения.
Не только мужчины, парни тоже.
Орельен подтащил кресло, поставил возле Ликиной кровати и сел. Жакетта пристроилась в ногах с краю постели.
– Анжелика, как верно было замечено, здесь все – маги. Что ты знаешь о магии?
– Что у вас она есть, а у нас – нет.
Нет, Лика, конечно, читала сказки, а после – и фэнтези, смотрела фильмы и даже немного играла в игры, где среди персонажей встречались маги. Ещё как-то раз в гараже толпой играли в игру-водилку. Одноклассник Мишка суперски умел придумывать истории по мотивам прочитанного и посмотренного, и он был за главного, а остальные – за каких-то придуманных персонажей, Лика как раз – за крутую магичку. Мишка вёл историю, а все они как-то реагировали на происходящие приключения. Было весело, они так месяца три развлекались. Что характерно, системы магии везде были разными, в каждую, по-хорошему, нужно было въезжать. И где-то даже что-то знать про свойства разных веществ и того нелегче – что-то считать! Неужели здесь тоже придётся?
– Может быть, ты просто ничего о ней не знала, потому что не сталкивалась? – усомнился Орельен.
– Да-да, а к вам попала и тут же начала сталкиваться, да так, что мимо не пройдёшь, – буркнула Лика. – У нас только шарлатаны и идиоты, которые тем шарлатанам верят и деньги таскают, да и всё. Ну, ещё сказки рассказывают и кино снимают.
– Ну смотри, у вас ведь тоже светит солнце? Растут деревья и цветы? Дует ветер? Снег-то точно идёт, я сам видел!
– Да ну нахрен, это же – просто природа, что в ней может быть магического, сам подумай?
– Так магия – это природная сила и есть. Просто раньше ты её не чувствовала, а теперь – чувствуешь, – Орельен не сдавался. – Скажи, ты умеешь разводить костёр?
– Ну, – чего там уметь-то, Лика и вправду разводила костры лучше всех в их компашке, даже в дождь и в сомнительных местах.
Дрова рубила хреново, и вообще у парней лучше получалось. А вот костёр всегда был на ней – развести и поддерживать.
– А плавать умеешь?
– Конечно, что там не уметь-то, – Лика всё ещё недоумевала.
В бассейн она ходила ещё до школы, потом забросила, но когда стали летом с пацанами на водохранилище купаться, оказалось, что умное тело всё помнит.
– А дождь вызывать не пробовала?
Да нахрен он нужен, дождь-то?
– Только песней, но это песня такая, я там не при чем.
Песню эту даже старались лишний раз не петь при хорошей погоде – чтобы не испортить, особенно в лесу.
– Вот видишь? У тебя и дома была такая склонность, просто твой мир от нашего сильно отличается. И теперь ты можешь не только чувствовать, а ещё брать и преобразовывать. Стихийные маги чувствуют природу, целители – человеческое тело, ментальные – человеческий разум.
– А душу? – усмехнулась Лика.
– А душу только господь бог, не знаешь, что ли?
– Я ничего не знаю, привыкните вы уже наконец, или как? Но ты давай, не переключайся, рассказывай дальше.
– А что дальше? Дальше тебе надо восстанавливать силы и учиться ими пользоваться. Они из тебя полезут, а ты будешь тренироваться владеть ими.
– Полезут – это как вчера?
– Точно, как вчера.
– Вчера было страшно. Я как будто совсем себя не контролировала.
– Не как будто, а так и было. Пробудись твои силы десять лет назад – было бы проще. А так – очень много накопилось. Если бы не Жан-Филипп, ну и не я тоже – было бы хуже.
– Был бы ядерный взрыв? – усмехнулась Лика.
– Ядерный – это какой? – тут же уцепился за незнакомое слово Орельен.
– Да я всю физику уже забыла, – пожала Лика плечами, – так-то она нахрен нужна, в жизни-то. В общем, сильный. И с кучей последствий. А боевая магия – это куда?
– Это когда сила применяется для поражения противника. Но не всякая сила тебе сгодится – например, целительская не поможет, или сила жизни – тоже. Кстати, сколько-то магии жизни у тебя, скорее всего, есть.
– Сколько-то – это сколько? И зачем эта магия жизни нужна? Оживлять?
– Нет, оживлять не выйдет. А поддерживать жизненную силу в ком-то больном или раненом – сгодится. И сколько – непонятно пока. Увидим. То есть, покажем кому-нибудь, кто увидит. Я-то не вижу, и Анри тоже, и Жан-Филипп. Жакетта, а ты не видишь?
– Нет, – покачала та головой. – Я же слабосильная.
– Неправда, – не согласился Орельен. – Ты очень даже хороша, я ещё вчера почувствовал. Тебе тоже нужно тренироваться. Ты поняла, как господин Сен-Реми запускал восстановление для Анжелики?
– Да, вполне.
– Вот, через некоторое время советую попробовать так же ещё раз. Нужен будет резерв силы – зови, поделюсь.
– Спасибо, – Жакетта вытаращилась на него, как будто он сказал что-то удивительное.
– Но вы ведь так и не объяснили мне, чего дёрнулся ваш Принц, – нахмурилась Анжелика. – Это была системная ошибка или сиюминутная придурь?
Жакетта и Орельен переглянулись.
– Понимаешь, он очень хочет быть достойным героем, как в балладе. А такому герою не положено соблазнять невесту до свадьбы, – пояснил Орельен.
Но так-то это ничего не объясняло.
– Но он же и не соблазнял?
– Господин Сен-Реми видел и умершую Анжелику, и тебя. И он способен уловить разницу между вами в этом вопросе. И уж конечно, ему и в голову не пришло, что до невесты герцога Лимейского мог дотронуться кто-то помимо него самого.
Лика не сразу уложила в голове сказанное, а когда уложила, то поняла – нет, не сиюминутная придурь. Системная ошибка. Тьфу, блин.
– Но тут я, извините, ему ничем не помогу, – почему-то разъяснения ухудшили и без того нерадостное настроение. – Сам пусть разбирается со своими тараканами.
– С чем? – не понял Орельен.
– Да тараканы в башке у вашего принца, ясно? Жирные и усатые, и лапками шевелят, понятно?
– Нет, – ему было непонятно, но смешно, по ходу – представил содержимое принцевой башки.
– Ну и хрен с ним. А сейчас можно мне поспать? И чтобы никто не будил и по комнате не шарахался?
– Можно, – улыбнулся он. – Не будем тебе мешать.
Они ушли, а Лика так и не смогла собрать себя в кучу – дурацкий мир, дурацкий замок, дурацкая магия, дурацкий принц. Дурацкое всё.
Но потом организм одолел, и она уснула.
24. Перемирие
Анри чувствовал себя последним идиотом.
Наверное, нужно было принимать удары судьбы с достоинством, и не пытаться переиграть – ни судьбу, ни дядюшку Жиля. И не играть в господа бога, пытаясь спасти какую-нибудь несчастную душу. Потому что спасти-то спасли, да вот что же дальше? Мало того, что она нуждается в серьёзном обучении всему, так ещё и эта магия!
Конечно, глобально друзья правы, магические силы у невесты – это подарок судьбы и высокий шанс на рождение магически одарённых наследников. Но почему бы ей не выдать немного бытовой магии, например? Или, хотя бы, целительской? Для чего женщине огонь? Конечно, ещё может, что окажется сильная земля, тогда будет цветочки выращивать в оранжерее. Или, если будет неплохая вода, как у тётушки Катрин – то пусть делает в замке систему водоснабжения, тётушка у себя во Вьевилле неплохо устроила. А какое применение можно найти в хозяйстве столь сильному огненному дару – Анри не представлял. Но очень хорошо понимал, что применить надо, эту девицу вообще нужно постоянно чем-то занимать, иначе она всё тут разнесёт просто от скуки. Ну и от бесконтрольной магической силы тоже, конечно.
Пусть уже встаёт на ноги. Анри переговорил с господином Перро, его наставником в общих науках, и с управляющим господином Греви – чтобы занимались с ней делом. И пусть она только попробует сказать, что не может, или не хочет, или не будет. Сможет и будет.
И ещё пускай Орельен учит её магии.
Откровенно говоря, Анри девицу жалел. Потому что мог представить, как ей сейчас плохо. У него самого магические силы пробудились достаточно поздно – в двенадцать лет, отец уже и не надеялся. И было ему ох как худо, а приглашённые маги все, как один, твердили – это потому, что мальчику уже тринадцатый год, чем раньше это случается, тем легче дети переносят стихийную вспышку и откат после неё.
И то – он-то парень, и магических сил у него не сказать чтобы много, а она? Девчонка, и едва не пришибла своим всплеском Жана-Филиппа, а того вообще мало чем можно пробить. Нет, её обязательно нужно учить. Орельен сказал, что помнит, с чего начинают, вот пусть займётся.
Мысли сделали круг и снова вернулись к Анжелике и её магическим силам.
И дело было в том, что с одной стороны свалившаяся на них дева не вызывала никаких добрых чувств. Невоспитанная и грубая. Ничего не знающая о том, как должно поступать приличному человеку. А с другой стороны, она преизрядно волновала Анри.
Когда стараниями госпожи Антуанетты и Жакетты девица приняла подобающий вид, да ещё замолчала – она оказалась необыкновенно красивой. Ну да, он любит, чтобы попышнее, но это – дело наживное. Высокие скулы, изящный подбородок, нежная кожа, изумрудные глаза – всё это оказалось точно таким же, как у прежней Анжелики, в которую Анри всё же, как сейчас понимал, успел немного влюбиться. А когда она сверкает глазами – молча! – то выглядит привлекательно и вдохновляюще. Наверное, ей очень пойдёт лёгкий румянец – от танцев ли, от конных прогулок – к её-то алым губам!
И правду говорит господин целитель, отчего бы не попробовать эти губы на вкус? Она – его, и обряд – дело времени. Может быть, им так будет проще привыкнуть друг к другу и принять неизбежное? Да, он предполагал, что его супругой станет девушка совсем другого характера, но вышло-то так, и не просто вышло, а они сами это устроили.
И более того, будет хорошо, если он поможет ей восстановить силы после магического отката. Это дело определённо доброе и благое, глядишь, к утру уже поднимется, а так и вправду ведь может неделю лежать, а у них и без того мало времени!
Анри глянул на играющих в шахматы друзей. Жан-Филипп выигрывал, Орельен жульничал, но ему не помогало – противник видел его ходы наперёд и не поддавался на провокации вроде упавшей фигуры или предложения выпить, а потом продолжить. То есть – пил, и продолжал, и всё равно выигрывал. Орельен жалобно вздыхал, взывал к милосердию, рассказывал какие-то уморительные истории, подхваченные не то на кухне, не то меж гостей, но Жан-Филипп не вёлся.
– Нет, ты представляешь, епископ Фуши, вот этот боров размером как три меня, и получил наследство от собаки?
– Ты ври, да не завирайся, – глянул на него с усмешкой Жан-Филипп. – Какое ещё наследство от собаки?
– Представь себе, что где-то неподалёку отсюда один деревенский священник держал собаку. И такой умной была та собака, что не мог хозяин на неё нарадоваться. От воров охраняла, еду добывала, вещи пропавшие находила, прямо золото, а не собака. Одна только беда – старая была, и как срок ей пришёл – померла. И схоронил её тогда хозяин в дальнем углу кладбища, потому что был уверен – есть у неё живая душа, и хорошо ей будет в освященной земле. Да только люди-то вокруг злые и завистливые, они и нажаловались епископу – мол, последний ум потерял, хоронит собаку в освящённой земле! Велел епископ Фуши тому священнику явиться к нему. Тот понял, в чём дело, да и задумался – как ему быть-то теперь? Решил, что погорячился он с собакой, взял лопату и пошёл её обратно выкапывать. Раз ткнул лопатой в землю, а там будто лежит что-то. Наклонился посмотреть – и нашёл увесистый кошель с золотом. Взял священник то золото, треть отложил на нужды прихода, треть взял себе, потому что у его дома крыша давно протекала, а треть взял с собой, когда сел на своего осла и отправился к епископу. Тот принялся его ругать, на чём свет стоит, а священник и говорит – всё так, ваше преосвященство, грешен я, и собака моя – тоже, да вот только она оставила завещание, и по нему вам полагаются эти полсотни золотых – и выложил кошель на стол. Наш Фуши так обрадовался, увидев золото, что тут же позабыл, зачем звал к себе того беднягу, и отпустил его восвояси, решив, что такая собака достойна лежать в освященной земле. Сам слышал сегодня эту историю своими ушами, вот тебе крест! – и Орельен истово перекрестился.
– Мне крест, а тебе шах, – усмехнулся Жан-Филипп.
Анри тоже посмеялся и выскользнул из гостиной.
К счастью, Жакетта встретилась ему в коридоре, с подносом.
– Как чувствует себя госпожа Анжелика?
– Ещё слаба, монсеньор, – вздохнула девчонка. – Спала, проснулась, я уговорила её немного поесть. И полечила магией.
– Я навещу её. Принеси нам вина, – и кивнул, отпуская её идти дальше.
– Да, монсеньор, – Жакетта поклонилась и шустро убежала.
А Анри направился в спальню Анжелики. Постучался – тихо. Открыл дверь, вошёл.
Видимо, пару неярких магических шаров над кроватью засветила Жакетта. Это совсем несложно, но для такого действия нужны и силы, и умения, а у Анжелики пока их нет.
Девица сидела, опершись на подушки, в руках у неё был таинственный оживлённый Орельеном артефакт, она водила по нему пальцем. Короткие волосы не спадали на плечи волнами, а торчали во все стороны, но было в этом что-то… милое, вдруг с удивлением понял Анри. Изящные плечи и ключицы в обрамлении тонкого кружева были видны из выреза сорочки.
– Добрый вечер, госпожа Анжелика, – Анри поклонился, снял шляпу, положил её на сундук, сел в подставленное к кровати кресло.
– Добрый вечер, – она подняла на него свои невероятные зелёные глаза, но артефакта из рук не выпустила.
Может быть, дикую девицу удастся приручить, если спрашивать о ней самой?
– Что там у вас? Этот предмет напоминает вам о доме?
– Точно, – она говорила тихо и горько. – Ещё недели не прошло, а меня уже заела ностальгия. Приходится всё время говорить себе, что там бы я сейчас тоже не жила.
– Все в господней воле. Иначе нам не удалось бы найти вас и перенести сюда.
– Наверное, – пожала она плечами, и вдруг спросила: – Хотите посмотреть?
– Не откажусь, – кивнул он и принял из её рук прямоугольный светящийся артефакт.
Появилась Жакетта, принесла кувшин с вином и серебряные кубки. Поклонилась и ушла.
Внимание Анри привлёк рисунок – очень много воды, наверное, это море, каменистый берег, деревья на берегу. Ровная водная гладь, а далеко впереди – видимо, другой берег.
– Чтобы смотреть дальше, проведите пальцем, вот так, – она ловко чиркнула подушечкой пальца по светящейся поверхности.
Картинка сменилась – тот же берег, но немного по-другому нарисованный.
– Это море? – он взглянул на неё.
– Нет, озеро. Просто очень большое. И в нём очень вкусная вода. На море я никогда не была.
– Вы там жили?
– Нет, ездила. Отдыхать. И в поход. Ну, когда идёшь где-то в красивом месте и несешь с собой всё, что тебе нужно – палатку там, спальник, еду.
Про поход было понятно, но что в таком походе делать даме?
– А вы зачем туда пошли? В поход?
– Ну как, красиво же. Есть места, куда не доехать на транспорте, а только дойти ногами. Мы с друзьями ходили.
Ходить в красивые места – это, в общем, было понятно. Но Анри не особенно обращал внимания на красоту природы вокруг себя, его намного больше вдохновляли рукотворные красоты.
Он попытался повести пальцем по поверхности, картинка дрогнула, но не сменилась.
– Да нет, не так, – она, не церемонясь, взяла его за палец и провела им.
Получилось. Он улыбнулся, перехватил её руку и глянул на неё.
Анжелика смотрела настороженно, но руки не отнимала. Хорошо. Можно поцеловать сначала пальцы, потом ладонь.
– Благодарю вас, вы замечательно умеете объяснять, – улыбнулся он ей.
Она выдохнула, вот прямо выдохнула. Боится? Неужели боится? А зачем его бояться-то?
– Да тут всё просто так-то, – смутилась она.
Можно было уже и продолжать, но Анри решил не торопиться и перевёл взгляд на артефакт. И чуть не задохнулся.
Там была изображена она, Анжелика. Раздетая. Совершенно раздетая, не считать же за одежду три зелёных клочка ткани – два на груди, и один – там, снизу. И это было посильнее любых торчащих из сорочки плеч, потому что все изгибы её стройного тела – вот они, напоказ. Она стояла на носочках на большом камне и тянулась вверх, как будто хотела достать что-то с неба.
Анри взглянул на неё, сглотнул. Сидит, смотрит, как ни в чём не бывало.
– Скажите, кто вас так изобразил? – выдавил он из себя.
– Лёха фотал, – пожала она плечами. – Друг. День был жаркий, и мы купались, а вообще там вода очень холодная, не сильно-то покупаешься. Ну как купались – забежал, выбежал. Или долго входишь в воду и привыкаешь к температуре, потом можно хоть полчаса там сидеть. Ну да, фотка удачная получилась.
– Вы… проводили там время с этим другом? – может, у них таков ритуал любовной игры?
– Да толпой мы там время проводили, – рассмеялась она. – Дальше на фотках все остальные.
Анри провёл пальцем по поверхности – точно, много людей. Ещё три девушки, и одеты подобным образом – в клочки ткани. И десяток молодых людей, тоже раздетых, и на них что-то вроде брэ, разноцветных и облегающих.
– Вы там что, вот прямо так и ходили? – изумился он. – Прилюдно?
– Да мы просто купались, – рассмеялась она. – Это одежда такая, типа специальная. Чтобы потом быстро сохла. В ней купаться и загорать. Если на улице жарко, то мгновенно высыхает.
