И всё же, пересилив себя и разжав кулаки, припрятанные в складочках платья, я прислонилась к ушку Ай, когда она дозволительно кивнула и прошептала…
– Калькуттский счёт…
У Ай дрогнул мускул в уголке рта, но она не подала виду и пригубив шампанского, отставила бокал проходившему мимо официанту.
– Если ты про отмывание денег, то после «мировой депрессии» цены на зайчатину до сих пор не упали, так что этим счётом Лиама меня не удивишь. А главное…
На мгновение, по её лицу скользнула надменная ухмылка.
– Мой лев знает, что я не прощаю предательств.
– Может вы и правы, глава, но только отойдя подальше, начинаешь чувствовать натяжение поводка. Будь он хоть трижды львом…
Я положила руку Айлин на плечо и став рядом, лишь сдержанно улыбнулась, чтобы саму не стошнило от, просившегося наружу, виски.
– Сопоставьте факты или спросите у него напрямую. Кому-кому, но уж своей богине в глаза Лиам не соврёт. В конце концов вас сегодня точно ожидает танец.
Я нарочно поймала её ладошку на животе и прислонила к нижним рёбрам, которых у Лиама не должно было быть.
– Вот тогда и посмотрим, чего стоит ваше слово… и планы на свадьбу.
Ай ничего не ответила, а вечный парень нарасхват с придыханием замер, когда его богиня, не обращая внимания на «пёстрых мошек» вокруг льва, подхватила его под руку и прошли сквозь наполовину приоткрытую для них двухстворчатую дверь, как требовал колониальный этикет.
– Не бойся. Ное уже разбирается с этим.
Честно говоря, я куда сильнее испугалась того, что Джей, как чёрт из табакерки, неожиданно выскочил со спины и приобнял за талию, выводя меня из тёмного угла обратно к очереди на балл.
– А ты решил посторожить меня? Какая лапочка…
Мальчишка отлично понял, что я издевалась, но заткнул моё «дружелюбие» поцелуем в щёку, от которого, словно по мановению руки, нараставшая паника растворилась в пламени болезненно горячего узелка внизу живота.
– Просто помни, что твой сорт для меня ничего не значит…
Плечи дрожали едва заметно, но голос подводил, несмотря на стиснутые складочки платья.
– Отрадно слышать, но стоит мне выйти и твои красивые слова не защитят, когда меня пустят по кругу. Ты ведь уже знал, что не просто так в школе сменили охрану?
Храбрясь, я толкнула Хэдеке в бок и очевидно испуганно усмехнулась, когда он не поспешил отлипнуть от меня и продолжил стоять рядом, словно с мишенью на груди.
– Или два всемогущих школьника смогут защитить меня даже от убийц?
Джейсон мягко притянул меня ближе и поглаживая по запястью, словно провожая на эшафот, лишь мягко улыбнулся и неспешно продолжил двигаться по неумолимо таявшей очереди к, богато украшенной, парадной двустворчатой двери.
– Ты не до рассказала, как там дела с девственностью…
– И нашёл же время!
Я взбодрилась так неожиданно, что сама не поняла, как на мгновение забылась.
– Сейчас самое время…
Джей незаметно сплёл наши пальцы и старался почти не смотреть на меня, всё так же, по-прежнему глядя на окружающих с надменной ухмылкой, походившей куда больше на фотогеничный, но хищный оскал.
Странное чувство…
И всё же, выбора не оставалось. Я ещё раз подняла глаза на спокойные черты его лица и, так и не найдя в них эмоций, обречённо вздохнула, положившись на парней.
– Да что о ней говорить…? Моя невинность – это товар не хуже золота, а балтийцы начали играть по-британски, пока Калининград стал костью в горле, которая хочет жить по «велению сердца». Джон был прекрасной партией, чтобы найти компромисс. Вот я и поехала на церемонию помолвки.
Окружающие школьники галдели, с предвкушением ожидая праздника, то и дело посматривая в нашу сторону и перешёптываясь с едкими ухмылками. Впрочем, об их мыслях догадаться было не сложно, выставляя нас с Хэдеком меркантильной парочкой альфонса и коронованной шлюхи, но с каждым вздрагиванием плеч, Джей всё нежнее сжимал мою руку.
Вновь был рядом и не отпускал…
– Мне купили билеты и всё остальное, но «прекрасная особа» из Корнуолла сорвала планы и меня не пропустили даже на открытый для всех подземный туннель. Дескать, дорожные работы. Для такой «важной персоны» слишком опасно. Что уж говорить, для воды и воздуха у них удачно нашлись и шторма, и ураганы.
От накативших воспоминаний о той ехидной рожи пограничника, что дал мне от ворот поворот, мне едва удалось сдержаться и не стукнуть в сердцах о мрамор пола каблуком.
– Честно говоря, я не верила, что смогу, но лучше было утонуть в Ла-Манше и «подмочить» им репутацию, чем самой не приехать, сославшись на «пробки». Вот и поплыла. Даже попала на ТВ. После этого им было уже не отвертеться.
От жгущих, но не греющих взглядов, хотелось провалиться под землю и укрыться под мальчишечьим плечом, но именно сейчас… рядом с ним, я, как никогда не имела права опустить глаза и скукожиться, будто загнанный зверёк.
Не могла подвести мой до жути милый кусочек козлятины…
– Припёрлась потом, как пугало и грохнулась в обморок прямо перед императрицей, из-за чего церемонию пришлось отложить на три дня, но…
Почему-то мне до одури захотелось посмотреть на Хэдека, который был даже немножечко похож на бриллиантового льва, и с улыбкой говорить о женихе, грея уставшую от страха, душу его натянутой улыбкой.
– В тот день Джон впервые посмотрел на меня, как на ровню, а не красивую безропотную шкурку, о которою можно полировать член. Долг долгом, но у всего есть предел.
– Почему тогда ты просто не жила у жениха? Такую невесту он точно не дал бы в обиду.
– А разве не понимаешь? После помолвки, я бы стала заложницей. Пока у страны есть Томми, то всё хорошо, но останься я в Лондоне, то вышла бы замуж на их условиях, а отца можно заставить передать трон мне…
– А значит и Джону…
– В точку. Не ожидала, что в этом Джон будет очень похож на Лиама и его план с Девигири, но, видимо, львы и правда, что в Англии, что здесь. Сватовство в Калининграде не одобрили под предлогом войны, а вот я не прийти на церемонию просто не могла. Каким бы не был риск…
Я дотянулась до сумочки и вновь состроила рожицу перед камерой, театрально чмокнув Хэдека в небритую щёку, запечатлев поцелуй на фото.
– За дочерью Бенерджи стоят лишь их судьбы, а мне нельзя было бы даже прыгнуть с крыши без осознания, что всё, что мне дорого, сгорит дотла вместе со мной.
Я выставила перед нами раскрытую ладонь, на котором поблёскивало помолвочное кольцо.
– Пришлось даже обзавестись отравленной иглой там, где не посмеют проверять. Подарок принца как ни как…
Сердце понемногу унималось, а в глазах промелькнула надежда, когда из боковых помещений выскользнул Ное и встал рядом с охраной у двери.
– Потом мне пришлось чуть ли не сбегать от их британской «заботы». От того-то я и ненавижу бриташек… как вспомню их придворных дам, так мороз по коже. Б-р-р-р!
– Ладно… поверю в ожидании, что моя нимфа океана окажется богиней не только в воде.
Мальчишка очевидно намекал на пошлости, но на его лице не дрогнул и краешек губ.
– Наверное, купившая тебя девчонка тоже была «отблагодарена» таким же способом?
Не смотря на страх, меня неожиданно уколола ревность.
– Нет… её затравили те, кого она обошла на аукционе за право обладать моей «благодарностью».
Не смотря на жуть сказанного, по телу растеклось удивительно нежное тепло, а пальцы подрагивали уже не от страха, а жара полюбившейся руки, державшей мою несмотря на все взведённые курки. Несмотря на то, что я просто обязана была стать следующей жертвой.
– Почему вы идёте на это?
По щекам едва не потекли слёзы от переполнявших чувств и желания провалиться сквозь землю от давно забытого чувства, истекающего кровью, загнанного зверя.
– Почему рискуете ради меня? Я же для вас никто…
Наконец, Хэдек обернулся ко мне, обхватил лицо обеими руками, и по-доброму улыбнулся… так же нежно и желанно, что перехватило дух, а накатывавший всхлип утонул в ожидании его губ, но…
– Ты, когда ни будь, ассоциировала себя с кем-то?
Джей прижался лбом к моему и прямо как в тот день, закрыл глаза, кончиками ресниц потянув мои веки вслед за своими.
– Хотела бы быть кошечкой или цветком?
Я невольно насупилась от приступа испанского стыда за такой невинный вопрос из уст известного верзилы, но от ласки губ его тёплым размеренным дыханием, почти тут же позабыла про все испепеляющие взгляды и вспышки фотокамер.
Словно и не было вовсе ни учеников, ни школы… ни даже целого мира.
– Ну уж нет, милый. Каким-то зверушкам или розочкам нечета ровняться со мной.
– Какая гордая зайка…
Джей нарочно потрепал меня по загривку, где когда-то и правда, были заячьи ушки.
– Уж какая родилась.
– Вот и помни об этом, конфетка. Не дай челяди превратить мою орлицу в общипанную курицу.
Поддавшись на порыв, я вновь, как маленькая, позволила себе растаять в его словах и запахе черешни с лёгким флёром табака, уводивших меня от глупостей, словно беззащитную девочку, и открыв глаза, утонуть в лисьей обольстительно улыбке.
– Это же как надо дружить с головой, чтобы назвать даму курицей? Просто мастер комплиментов…
Джея откровенно веселила моя сердитая моська, так что он лишь потрепал меня за щёчки, словно смазливую актрису из дорам или плюшевого пса.
– Как говорил мой дед, любовь, она как уха. Должна быть с головой…
Это было лучше всякого ответа. Не знаю, чувствовал ли он то, чего желало моё сердце, но услышав эти слова, за спиною вновь, второй раз за столько лет, по-настоящему гордо распахнулись крылья, а серый и чуждый мир снова окрасился в цвета.
– Ваше приглашение, мисс…
Наконец очередь подошла и к нам. Протянув приглашения охране, Джей повернул меня к себе лицом и поцеловал в лоб.
– А теперь улыбайтесь, принцесса… орлу не пристало бояться кур.
Встав по другую сторону от Ное, братья одновременно открыли для меня обе створки парадной двери, как позволялось только королям.
– Добрый вечер… граф Блюнайт.
Не смотря на онемевшие от усталости руки и покалывание в пальцах, я поздоровалась и даже сделала книксен, когда меня «провели» по лестнице на самый верх корабельной башни, и грубо втолкали на капитанский мостик.
– Какая приятная встреча, мисс Арани.
В осанке пожилого мужчины, несмотря на возраст, всё ещё виднелась военная выправка, а отглаженный костюм отдавал нотками мускуса и миры, подкупая и даже чуточку располагая к этому человеку с проступавшей сединой и уставшими, но цепкими глазами.
– Я полагал провести её в немного другой обстановке, но мне передали, что вы искали встречи со мной. Право, я польщён. Позволите узнать, зачем?
Владыка Корнуолла был зол, что в его план так бесцеремонно ворвался мой побег, но мало кто смог бы рассмотреть его гнев за макияжем из величия и стати без такой же крови, как и у него.
– Да так, мелочи. Хотела предложить вам сдаться.
– Что же…
В его идеально подкрученных усах украдкой мигнула ухмылка, которая была столь мимолётной, что в тот же миг исчезла, словно кубик растворимого кофе в пугающем кипятке.
– В таком случае, может вы могли бы оказать мне честь и рассказать обо всём за чашечкой чая?
– Простите за мою просьбу, милорд, но будьте любезны…
Я расправила плечи и, бросив взгляд через плечо, со всем присущим нарциссизмом, окинула толпу британских горничных и солдат удачи.
– Отзовите своих псов. Тогда и поговорим…
Граф с пониманием кивнул и отмашкой выпроводил верзил и особо неприятную мне, типично английскую служанку, наказав «милой Марджери» принести нам чай.
– Раз вы оказали мне честь своим визитом, то я не могу не спросить о том, как же вы выбрались, ваше высочество? Мои люди были настолько плохи?
Мысленно перекривляв этот жест показной вежливости, я опустилась в уважительно предоставленное мне, капитанское кресло.
– Вам интересно? Польщена.
– Вижу, рассказ обещает быть длинным.
– Ну что вы, там и говорить-то не о чем. Всего лишь ловкость рук. Никакого мошенничества.
Я пространно покрутила кистью в воздухе, а спустя пару минут формальной лести, граф уже, казалось, увлёкся беседой, но как бы я не тянула время, нам всё же подали Эрл Грей…
Тот самый легендарный, за который с его молочной сладостью, можно было и умереть.
И отнюдь не на словах.
– И всё же, миледи, раз вы почтили нас визитом, то укажите кого мне благодарить?
К горлу подкатил противный комок, а лёгкая дымка сладкого чая издевательски дразнилась ароматами ванили и янтарных леденцов.
– Думаю, вы прекрасно знаете это и без моих слов. Уж кому не знать про то, что он похитил сына крупнейшего в империи оружейного барона, как ни военному атташе в Балтике. Не так ли, граф?
По его лицу скользнула тень шовинистической ухмылки, которой на меня смотрели даже ненавистные горничные, но в этот миг меня мучал лишь вопрос о том, сколько из его, старательно скрываемых морщин, появилось на моей земле.
И скольким пришлось за это заплатить…
– Разумеется, однако я был страшно взволнован присутствием Хэдека младшего с вами. Человек такого сорта не то, что бы…
– А мне не столь важно, что вы думаете о его сорте, граф.
Я перебила старика. Наверное, впервые за обозримые годы заткнула человека, годившегося мне в отцы, но от взгляда которого хотелось убивать и не только из ненависти.
Страхом полнилось даже, убежавшее в пятки, сердце, а обжигающий фарфор с чаем на пару мгновений показался холодным от проступавшего пота.
– Мне лестна ваша забота о моём окружении, но раз выдался шанс его «исправить», то вы не стали упускать такую прекрасную возможность, верно? Или ХэдекАрмор подняли для балтийцев цены?
Проглотив боль, я сделала вид, что отпила, а мужчина снисходительно усмехнулся и ничего не ответил, пригубив свой напиток и жестом пригласив меня сделать тоже.
– Прошу, выпейте чаю. Ветер очень холоден в это время года. Вы должно быть замёрзли.
За всей этой улыбкой и напускной вальяжности, было чертовски страшно, но я верила, что план…
– Вы правы.
Уняв проступившую дрожь, я отбросила сомнения и с улыбкой отхлебнула чай.
– Впрочем, для начала могли бы вы рассказать, что вам от меня нужно? Раз я до сих пор не харкаю кровью и говорю с вами, а не сижу с кляпом по пути в Балтику, у вас, как минимум, есть что мне сказать… и не думаю, что это касается балтийцев.
– Возможно… но для начала, я бы выслушал вас. Всё же, не каждый день мне приходилось «сдаваться».
Приподняв чашку, граф всем своим богатством мимики и языка тела, пропитанных иронией и силой, настаивал на том, что говорить пока должна была я.
– Что же… тогда начну с самого начала.
Перерождение в принцессу…
Удивительна всё же жизнь.
Особенно, если предварительно выпить…
Поймав себя на этой мысли, я окинула благолепие бала и подметила, как многие в толпе попытались сделать книксен, а некоторых за дерзость взгляда я бы даже приказала высечь, но…
Год за годом… ступенька за ступенькой, я бежала не оглядываясь. Оправдывалась благом для страны и заботой об отце, а сейчас с каждым шагом по красному ковру, скользила вниз.
Впервые за годы шла с гордо поднятой головой, бросив вызов всему, что осталось позади и улыбнулась всем, обняв взглядом полный зал завистников и просто незнакомцев, ведь кому-кому, но не такой лицемерке их винить.
И всё же, перед глазами пролетали Нью-Йоркские трущобы, а в горле саднило от проносившихся подвалов с дурью и жуткий отблеск глаз британских дам.
Может, здесь и правда мне самое место?
Я нежно улыбнулась, едва касаясь кончиками пальцев каменных перил и с каждым шагом по дорожке из мрамора и шерсти, оставляла позади лазаретный вой и сладкий запах гари человеческих волос, а вместо пепла, по коже будто разливалось расплавленное золото.
Такое пламенное, жгучее…
Словно отливавшее мою личину заживо, но я улыбалась, и от страха, как никогда, ощущала себя живой. Чувствовала, как сквозь боль проступает обволакивающий трепет, ведь, несмотря ни на что, я, наконец, была не одна, а внизу меня ждали те, к кому было не страшно спуститься.
Те, от кого орлу не стоило прятаться за недосягаемой высотой.
Как бы то ни было, а бал всё равно не кружился вокруг меня. Выход на сцену смазливый мальчика из колониальной эстрады быстро притянул взгляды и отвёл от меня ферамоновую бурю.
– Уверен… вы все заждались этого… крошки. Птички нашептали мне новую песню… так давайте же исполним её для наших звёздочек…
Делая томные паузы, словно пытаясь отдышаться и не запрыгнуть на вожделеющих фанаток, мальчик отрабатывал на все свои деньги, сверкая торсом и играя на всех струнках девичьих фантазий.
– Песня называется… «возьми меня всю»…
Конечно, как член совета, я знала о традиции выбора короля и королевы бала, но от неожиданности, я пропустила момент, когда заиграла музыка, а все девчонки с надутыми губками и завистью засмотрелись на мужских избранниц, чьи платья засверкали в лучах прожекторов.
– Мейсон… Лиам, прошу…
Мальчишка соблазнительно прошептал в микрофон, а на фоне, словно у него за спиной, стала медленно растекаться музыка.
– К вашим, богиням…
Проигрыш дал пару секунд, чтобы четыре лучика сошлись попарно и слились воедино, растворившись друг в друге, когда Мейсон галантно протянул мне руку, а Лиам обнял Ай.
– Окажите честь, миледи…
Признаться, сейчас хотелось быть отнюдь не с ним, но кто бы посмел ему отказать, да и с кем ещё станцевать первый танец, если не с настоящим серым кардиналом?
– Буду рада подарить вам танец… мистер Багира.
Придержав мою кисть, Мейсон ласково положил мою руку себе на локоть и повёл в круг, уже на подходе неспешно втянув в мелодичный поток, словно ноты для него были продолжением ног.
– Боюсь, однако, моей грации не хватит, чтобы удержать ритм пантеры.
– Возможно, так и есть.
Приобняв за талию, мой неожиданный кавалер, изгибаясь в страстных водах музыки, на мгновение скользнул вдоль моего платья и хищно улыбнулся, как сытая кошка, игравшая с мышкой, и столь же грациозно вывел меня из изысканного па.
Музыка же не стихала, закружив всех в ритме зажигательного танца и цоканья бокалов, но лишь ещё одна пара в центре зала кружилась совсем в ином, словно собственном мирке, где были только они. Их трогательное медленное танго, полное чувственных па и вскользь касанья губ, излучало такое напряжение, что окружающие стеснялись даже любоваться изяществом куколки и её ручного льва, стыдливо пряча зависть за складками ажурных вееров.
Что же до меня, то я не танцевала так давно, что поневоле кружилась голова, но в удивительно опытных руках, словно оживали образы из папиных баллад, как он впервые приворожил маму танцем.
– Давайте сыграем в игру, Теса…
Уловив моё секундное смятение, Мейсен прижал меня к себе с такой страстью, словно это было уже не танго, а причудливая румба.
– И какую же?
Я мягко попыталась отстраниться, но Мейсен склонился к моему уху и, едва не раздевая танцем, прошептал.
– Для начала предположим, что я не слеп и судя по тому, как меж вами с главой едва не вспыхнул воздух, вам может быть интересно послушать, что я могу вам предложить.
Видимо, моё лицо выдавало всё с потрохами, не утруждая пантеру применять даже кошачью хитрость и дожидаться моего кивка.
– И как вы желаете помочь с этим?
Изящно изгибаясь, подобно рукавам извилистой реки, всегда пугающе спокойный Мейсен плавно раскружил едва ли не макушкой до пола, на грани приличия скользя по моему оголившемуся бедру, будто в нём скрывался весь жар его чресл.
– Возможно, я могу рассказать, что в этом году у нас изрядно прибавилось поставщиков из Корнуолла. Поправьте меня, Теса, но, кажется, леди именно из этого графства вторая претендентка на сердце кронпринца?
Я молча кивнула, уже понимая, что многие хотели бы «угостить» меня последним Эрл Греем и такой союзник, как Мейсон был бы спасительной соломинкой, способной переломить всю игру.
– Что же, раз мы поняли друг друга, заинтересуйте меня, Теса… например, тем, что вы раскопали об Айлин в медпункте, чего не заметил я.
Мальчишка очень крепко притянул меня к груди, но во всё ещё включенном наушнике то и дело слышался балтийский акцент, от чего казалось, будто говорим мы под дулом пистолета.
– Не думаете, что она скрывала это от вас не просто так? Не хотела разбить сердце. Вам обоим…
Секретарь жёстко усмехнулся, продолжая крутить в ритме нестерпимо жгучего танца, от которого ненасытная грудь заходилась в пьянящем удушье, подслащавшим столь привычный кислород.
– Право слово, миледи… не думаю, что вас правда заботят её чувства, но, если это поможет спасти Ай, то лучше я потеряю её любовь, чем увижу, как она сведёт себя в могилу.
В каждом его движении, в каждом, напряжённом до предела, мускуле и взгляде чувствовалось, что с моей стороны это был удар ниже пояса, но в голове тотчас всплыли слова Кейнуэн и гора бесполезных справок, прикрывавших утерянную девичью мечту и единственную слабость главы.
– Я люблю Айлин больше жизни и презираю слабака, что однажды пошёл на поводу у семьи и бросил её одну…
Последние слова секретарь едва не прорычал мне в лицо, задыхаясь от страсти танца и чувственной истомы к той, кого сейчас на этом месте заменяла я.
– Я не достоин её руки, но как никто знаю, на что она способна и…
Сделав очередное па, Мейсон прижал меня так сильно, что я едва могла вздохнуть и задыхалась, будто от утехи с шёлковым шарфом на пике вожделений, но…
– … на что ради неё способен я.
Лишь сейчас я заметила, как Томми и Джейсон не сводили с нас глаз, но не смели подойти. Не смели рискнуть заложницей, которой на виду у миллионов, оказалась я.
– По началу, мне не хотелось вмешиваться, но я люблю Айлин с самого детства и должен знать, что её гложет, так что начинайте говорить, принцесса… я сдержу слово и не останусь в долгу.
Хватка Мейсена немного ослабла, и он куда мягче прижал меня к груди, шепча на ухо и ведя по волнам танца и изгибов наших тел.
Будто я была его штормом и бурей, обузданной умелым моряком.
– Неужели…
Мейсен в последний раз прижал меня к себе и, впервые за танец, выжидающе посмотрел в глаза, по которым он понял больше, чем я могла передать словами.
– Айлин и правда…? Наш ребё…
Наверное, я впервые увидела человека таким бледным. Беглый хищный взгляд ещё цеплялся за моё лицо, отчаянно моля его разубедить, но правда неистовой бурей переломила хребет судёнышку и утащила надежду в темноту.
– Вы правы… её «чистили» отнюдь не от камней.
В груди защемило от боли в его угасшем взгляде и онемевшей улыбке, однако, дерзкий ритм танго стих так же неожиданно, как и начался. Появление же колониальной звёздочки с новым хитом тотчас затмило округу женским визгом и вмиг растворило всё изящество и страсть, как утренний туман.
– Я… простите. Мне нужно побыть одному…
Мейсон рефлекторно улыбнулся, но отчаяние смазало улыбку, как неудавшийся грим, после чего он слегка оступился и, не прощаясь, скрылся в кружащимся великолепии шёлка и парчи.
В сумраке и смраде…
По затылку, яркими молниями и вспышками, проскакивала боль. Шея окаменела, словно ею любовалась Горгона, а из дырочек от укусов её завистливых волос, обильно сочилась кровь. Однако, не смотря на все усилия хоть немного продохнуть, в сознание ворвалась только чертовская сырость, от которой я невольно открыла глаза и едва не скончалась. Густая и кисловатая испарина, ворвалась в грудь аэрацией пота, от едкости которого, воздух, казалось, вот-вот загорится, как мышиное дерьмо в пещерах Гуанси.
– Дже… дж…
Голова упиралась в твёрдое плечо, позволяя крови безнаказанно прополаскивать затёкшее ухо и пульсируя едва ли не в мозгу, а спина напротив околела, аукаясь в почках острой болью от малейшего шороха.
– Джей…
Зацепившись за что-то краешком ткани, мне кое-как удалось стянуть с глаз повязку и тотчас ужаснуться. Однажды я видела в Нью-Йорке мужчину, который был настолько беден, что его смуглую, местами пожелтевшую и покрытую рожей кожу, от нескончаемого гноя зализывали псы, столь же грязные, как и подворотня, в которой они были, но…
Джейсон выглядел ещё хуже…
Однако, попытка привстать с треском провалилась. Ноги отекли до болезненных покалываний, словно сквозь пальцы и до колен протягивали иголки, так что даже о попытке привстать и осмотреться, не было и речи.
Пошевелив онемевшими плечами и тихо пискнув от ломки околевших мышц и хруста сухожилий, мне кое-как удалось размять верёвку и, прислонившись к Джею, прижаться ухом к его растерзанным губам.
– Живой…
От тёплого дыхания, защекотавшего косточку за ухом, с груди словно спал тяжёлый груз и, собравшись с мыслями, я, что было мочи, выдохнула.
Грудь пронзила острая боль, а в глазах помутнело, но тренировки под водой на полном выдохе не пропали зря. Верёвка оттянулась на том же крючке, которой стащил повязку с глаз, а тренированные плечи скользнули вниз, увлекая за собой и окаменевшую шею.
Как бы не хотелось пошутить про сексуальные утехи и вновь заречься, что никогда не заставлю дочерей проходить через этот ад, но сейчас уроки от главы королевской охраны едва не заставили прослезиться и раскаяться за попорченные ему нервы.
Спустя же пару минуть, в руках понемногу почувствовалась кровь и заранее сложенные лодочкой ладони, выскользнули из пут сквозь пекущую боль.
После танца…
Страшно хотелось выпить.
Устало кивая, принимая развесистые комплименты и старательно не замечая завистливых взглядов, я ухватила первый же бокал шампанского с проплывавшего мимо меня подноса и с облегчением расправила плечи.
– Прекрасный танец, янки… решила с порога претендовать на пластиковую диадему?
Подкравшись со спины, подруга слегка взволнованно приобняла меня за локоть.
– Простите, господа, но следующий танец уже обещан мне.
Не став реагировать на пограничный смысл её слов, мальчишки лишь заулыбались и Лия, едва не подхватив меня на руки, потянула прочь от столпившихся мужчин за укромную стоечку малого бара, где официантки в перерыве допивали прохладное пиво.
– И о чём с тобой говорил этот франт?
После танца фавориток, за которых незаметно голосовали ещё с начала вечера, бал неспешно катился к своему апогею. Мальчик колониальной эстрады упоённо выпивал в компании фанаток, а где-то на фоне рассказывал свои истории лёгкий джаз.
– Мне стоит волноваться?
Всё полнилось лоском и мягкость для глаз, но в питейном уголке уже кипела работа. Под чутким руководством старшекурсниц и тётушек-портье, провинившиеся школьницы разносили гостям дижестив, а в воздухе витали ненавязчивые флёры свежезаваренного кофе и цветов.
– Хотел помочь…
Вежливо поздоровавшись с пожилой представительной парой и с усталой улыбкой приняв кустистые комплименты, я повела подругу вдоль столика с закусками и витиевато выложенными канапе, украшавших подол пирамидок из хрусталя и шампанского.
– Ты так ему доверяешь?
Лия слегка кольнула меня кончиками ногтей
– Мне стоит о чём-то передать парням? Или нам с Джейсоном пора ревновать?
Припомнив бездну его взгляда, и поборов прокатившуюся по спине дрожь, я уклончиво кивнула.
– Мейсон точно не станет мешать. Как что-то измениться, думаю, он сам сделает ход.
Ответ Лию явно не успокоил, но отхлебнув шампанского и поймав мой голодный взгляд, девчонка вложила мне в рот маленький эклер.
– Хорошо. Кстати, не знаю, как им это удалось, но парни вывели из школы Нанами. Томми сказал передать тебе это, чтобы ты меньше переживала за других.
Я невольно прыснула и тоже протянула к губкам подруги шпажку с парой кубиков сыров.
– Он прав… такая комнатная красотка у сплетниц была бы нарасхват.
Храбрясь и улыбаясь, Лия всё равно раскраснелась и невольно впивалась в моё плечо прекрасным маникюром, чьи неудержимые лепные розочки покалывали даже сквозь бальные перчатки.
– Одно радует. Томми сказал, что защитит меня!
Лия мечтательно коснулась щеки второй рукой и растянулась в улыбке.
– Ещё и добавил, что сделает это любой ценой…
От таких заявлений брата стало как-то не по себе, но я лишь слегка наигранно фыркнула.
– Да… на громкие слова у нас в семье талант.
Я ущипнула подругу за вторую щёку и покрепче ухватила под руку, чтобы та ненароком не взлетела от счастья.
– Злюка…
Надув губки, девчонка вновь окинула взглядом бальную залу, выискивая своего, неосознанно обольстительного, принца, который навряд ли купил кольцо и распланировал свадьбу, как уже успела нафантазировать Лия.
– Не представляю, как умудрились это сделать, но парни уже договорились со старой охраной. Надеюсь, хоть они будут на нашей стороне. Правда, мальчики не стали посвящать меня в детали…
Глаза подруги были красными, но, несмотря на это, в них удивительно бодро пылали огоньки.
– Да уж… видимо, ласковые слова, сказанные шелестом купюр, смягчили их сердца. Не иначе…
Следуя плану мальчишек, я всё равно не собиралась сидеть без дела, но горечь усмешки заставила Лию больно ткнуть меня в бок.
– А ты давно его видела? С Томом всё в порядке?
Я поспешила перевести тему.
– Видела ли эту «неуловимую тень»?
Лия сразу приободрилась и смахнув слезинку с ресниц, посмотрела на меня с гордостью, будто зазнавшийся отличник на безнадёжную двоечницу, а в голосе прорезались нотки превосходства.
– Кому, как не сестре знать, что этот прохвост сам решает, когда и кому показываться.
– Мне уже пора начать ревновать?
Вернув ей колкость и учтиво поприветствовав нескольких дам, я дала Лие спровадить за меня пару желающий потанцевать с принцессой, но, когда она заметила своего ненаглядного, расслабленно кочевавшего меж группками влиятельных господ, Лия будто расцвела.
– Считай меня наивной, но Том сильно изменился, Тес. Хоть мы и подруги, но я буду надеяться, что это из-за меня… ради меня. Я бегала за ним, как дурочка, и любила задолго до того, как он перестал быть «просто чопорным европейцем», так что не забудь наш уговор и помоги захомутать этого мальчишку, янки. Уяснила!?
Впервые за долгое время, мы пересеклись с братом взглядами, но меня уколола мысль, что эта улыбка могла предназначаться уже не мне, а будущей невестке, стоявшей об руку со мной.
– Для меня он и правда, не просто принц…
Уже не отводя от Тома взгляда, Лия прошептала это, будто бросив вызов миру, и скользнула к брату, впервые лично представившего даму чопорным гостям.
– Святая простота…
Запечатав за улыбкой сестринскую ревность, мне едва хватило сил, чтобы не вздрогнуть, когда голос Айлин отозвался бархатом у меня за спиной.
– Вы прекрасно танцуете, принцесса… боюсь, на балу у меня впервые появилась соперница.
Глава ухватила меня под локоток.
– Вижу, вам тоже не до пускания слюнок на певцов. Может пройдёмся?
Подхватив нам по бокалу у ближайшего официанта и непринуждённо улыбаясь окружающим, глава повела меня вдоль зала.
В зловонной темноте…
На удивление, меня не заковали в железо, как Джея, но с ногами всё равно пришлось повозиться. Окровавленные ногти ничуть не помогали расправиться с узлами, но за пару минут мне удалось выскользнуть и из них.