Регина Мазур
Леди Осень
7
Весь остаток дня я провела в постели, пока Глеб занимался решением текущих задач. Где и как именно он их решал, я не знаю, но по возвращении принялся поить меня каким-то зельем.
– Что это? – не скрывая подозрения спросила я.
– Отвар, который должен успокоить тебя и твою магию. И я настоятельно рекомендую выпить все до последней капли. Иначе придется носить это, – он указал на два железных браслета, тихо звякнувших в его руке.
От одного их вида меня передернуло…
Случалось, что магия выходила из-под контроля и вредила жизням других людей. Когда какой-нибудь зимний лорд в особенно эмоциональном споре вдруг срывался и промораживал насквозь своего оппонента… Когда какая-нибудь весенняя леди, оказавшись в отчаянии, невольно ускоряла рост окружающих деревьев так, что находящиеся поблизости люди буквально своими телами натыкались на острые ветки, как на пики, или задыхались в крепких объятиях лоз… Когда кто-то из Летнего Двора, впадая в ярость, оборачивался диким зверем и загрызал на смерть всю свою семью…
Или я. Случайно попавшая в чужое тело и иссушившая его…
К сожалению, таких случаев предостаточно. Сезонная магия зачастую приносит не только пользу. Об этом стараются не говорить, но подобные происшествия в последнее время случаются все чаще. Так, не успев оглянуться, сильные мира сего превращаются в презренных преступников.
Их не запирают в тюрьмах, как простолюдинов, не казнят на городских площадях, как отпетых разбойников и пиратов. Их заковывают в простые, ничем не примечательные с виду и совершенно безвредные для всех остальных железяки, которые не только полностью блокируют магию, но и постепенно отравляют организм мага, навсегда лишая его магической силы.
Учитывая то, что большинство дворян занимают важные государственные посты, после блокировки они спокойно возвращаются к своим прежним жизням, к привычному окружению. И вроде бы ничего не меняется, но на самом деле меняется все.
Они продолжают, как раньше, ходить на работу, но быстро теряют свой авторитет среди коллег и подчиненных. Они посещают балы и светские рауты, но уже не купаются как прежде в восхищении окружающих. Даже друзья и родственники начинают избегать их общества, но не столько потому, что те совершили ужасный поступок, отняв чью-то жизнь, сколько за то, что навсегда утратили магию. Иными словами, сравнялись с чернью…
Ненавижу высший свет! Но все же…
Я не хотела, как преступница, носить на себе железо. И уж точно не хотела лишиться только что обретенной магии. Того, чего была лишена все эти годы.
Только сейчас я наконец-то осознала, почему все так за нее цепляются. Это ведь ни с чем не сравнимое блаженство, когда тебя изнутри до самых краев наполняет сила родственного времени года, когда ощущаешь свою связь с ним, с самой природой и понимаешь, что это настолько же естественно, как само дыхание…
Поэтому я послушно выпила предложенный отвар, не сводя при этом пристального взгляда с мужчины.
Признаться честно, Глебу я не доверяла. Особенно после того, как узнала, что он готов использовать и меня, и свою жену в корыстных целях.
Уверена, его чувства к Инне остались неизменны. Но что-то он ее совсем не бережет… Или это он меня так пытается наказать? Запереть в четырех стенах и изматывать бездельем и скукой? Что ж, довольно действенно. Меня это уже пугает.
– Это и есть твой план? – спросила я. – Напоить меня зельем и спрятать от всего мира?
– Нет. Мой план – найти Инну. С твоей помощью.
Недоуменно подняла брови:
– А что я-то могу сделать?
Глеб бросил взгляд на настенные часы, недовольно цокнул и бросил:
– Позже узнаешь. А пока нам надо торопиться. Мы должны покинуть город до наступления темноты.
Он помог мне подняться, а потом открыл платяной шкаф и принялся выбирать вещи для меня и себя.
– Почему сейчас? Еще ведь даже солнце не село! Не лучше ли будет незаметно исчезнуть под покровом ночи? Чтобы не заметили соседи?
– Не лучше, – отрезал мужчина. – Ты забыла, кто должен явиться по твою душу?
В ответ я скорчила гримасу – и правда забыла. Филин ведь ночная птица. И хотя мы мало о нем знаем, можно предположить, что днем он действует как человек, уважаемый летний лорд, а ночью оборачивается в филина, свою вторую ипостась, в честь которого ему дали имя при рождении, и… отправляется на охоту. Как правило, успешную охоту…
– Вот. Надень, – Глеб протянул мне длинный черный плащ с капюшоном и теплые кожаные перчатки.
Когда я полностью оделась и собралась, мы спустились на первый этаж. В небольшой прихожей у самой двери уже стояли сумки, забитые всевозможными вещами.
– Когда ты успел все это собрать? – удивилась я.
Глеб не ответил. Да и не надо было – и так ясно, что весь сегодняшний день он провел не только в поисках успокаивающего зелья и железных браслетов, но и готовился к отъезду.
Снаружи у ворот нас уже поджидал наемный экипаж. Лакей помог разобраться с багажом, а мы тем временем сели в карету.
Уже внутри, устроившись на сидении напротив Глеба, я выглянула в окно и посмотрела на опустевший дом. С темными окнами он теперь казался безжизненным и неприметным. Ничего особенного, просто один из многих точно таких же домов на этой летней улице…
– А зачем ты уволил всех слуг? – вдруг поинтересовалась я.
Не знаю, почему именно этот вопрос пришел мне в голову. Почему не поинтересоваться о том, куда мы едем, что собираемся делать?
Может, просто вдруг захотелось почувствовать себя нормальной супружеской парой, отправляющейся в приятную поездку. Парой, не обремененной сомнениями, неопределенностью по поводу будущего, не отягощенной странными отношениями на грани ненависти… или даже за гранью. Парой, не сбегающей сейчас от преследования опасного человека, не пытающейся найти то, что до сих пор никому найти не удалось…
– Я их не увольнял, – вполне спокойно ответил Глеб, словно тоже ощущал потребность в передышке, в нормальном разговоре. – Мы же должны были отправиться в круиз по Летнему морю. На это время я отпустил слуг в отпуск. Пусть повидают свои семьи.
– Но ведь… медовый месяц уже давно закончился, – заметила с некоторой нерешительностью. Не уверена, что имею право вообще об этом напоминать.
Но Глеб невозмутимо пожал плечами:
– Пусть отдыхают. Мы все равно уезжаем.
– Верно, – выдохнула я, а сама подумала, что его подозрения обо мне действительно зародились довольно давно. И он возможно даже предполагал, что все обернется именно так.
На этом наш «нормальный разговор» иссяк. Карета тронулась с места.
Ехали мы долго, но я этого даже не заметила. За пару часов успели выехать из города, а потом меня сморил сон – очевидно, успокаивающее зелье вышло слишком действенным.
Сон оказался из разряда тех странных видений, приносящих странное чувство дежа вю, что появились с тех пор, как я рассталась со своим телом. Только на этот раз не только на уровне эмоций и смутных воспоминаний, а более детальный.
…густой осенний лес, и я бегу со всех ног без оглядки, петляя между деревьями, перепрыгивая через кочки, с головой ныряя в высокие заросли и прислушиваясь к звукам вокруг. Это выходит так легко и уверенно, словно росла я не в королевском дворце в окружении комфорта и роскоши, а в этом самом лесу или где-то поблизости. Все здесь до боли знакомо: каждый листик, каждая травинка, каждый камушек. И звуки, издаваемые лесом, созвучны моим шагам, моему дыханию, биению моего сердца.
Но есть и еще один звук, выбивающийся из всеобщей гармонии. Шорох тяжелых крыльев позади, шепот, зовущий меня по имени. Услышав его, я ускоряюсь, пытаясь увеличить расстояние между мной и преследователем. Но не выходит. Я уже вижу чью-то тень, накрывающую меня, ощущаю затылком чье-то теплое дыхание, чувствую чье-то касание на своем плече…
Где-то на краю сознания появляется мысль, что за мной гонится вовсе не птица. Но и сама я не человек, а мое имя не совсем мое… Но самое странное даже не это. Я не чувствую страха – напротив, мне весело, я смеюсь в голос, но вместо смеха слышу лишь шелест листьев и журчание реки.
Азарт и предвкушение встречи борются внутри. Часть меня хочет остановиться, сдаться на волю преследователя. Другая заставляет отбросить все сомнения и двигаться только вперед.
И вот я собираю все силы, делаю рывок… моя нога цепляется за торчащий из земли корень… Последнее, что чувствую – искреннее изумление собственной неловкости и ощущение падения…
Проснулась, как ни странно, не от удара, а от странного грохота. Весь сон тут же как рукой сняло. Даже обдумать увиденное хорошенько не успела.
Как оказалось, это были звуки оркестра. Выглянув в окно, заметила, что мы стоим на месте посреди дороги, и нас неспешно огибает шумная людская толпа.
– Что происходит? – обратилась к Глебу.
– Сегодня ночь Первоцвета, – хмуро ответил он.
– И что? – не поняла я. Спросонья до меня медленно доходило.
– Мы въехали на территорию Весеннего Двора, а здесь это важнейший праздник.
Что ж, это верно. Ночь Первоцвета – традиционный праздник весны, любви и плодородия. В других Дворах его почти не празднуют, – разве что семейные пары, желающие завести ребенка, на это время часто берут отпуск с работы, чтобы провести время наедине. А здесь он считается одним из первостепенных и основополагающих. И сейчас, вновь выглядывая в окно, я замечала множество обнимающихся и целующихся парочек, безоглядно отдающихся своим чувствам и совершенно не стесняющихся чужого внимания. Благо хоть до откровенного распутства дело не доходило… Хотя еще не вечер…
– Судя по всему, нам придется пойти пешком. Карета здесь не проедет, – заключил Глеб, беспокойно оглядываясь по сторонам.
– А если в объезд?
– Поздно. Мы застряли. Все дороги забиты. К тому же, чем дальше будем продвигаться вглубь Весеннего Двора, тем большее столпотворение нам будет встречаться. Придется переждать хотя бы пару дней. Надеюсь, гостиницы еще не все заняты…
– Может, это и к лучшему, – вздохнула я. – Думаю, в толпе Филину будет сложнее нас найти.
Судя по выражению лица Глеба, он явно в этом сомневался. Но иных вариантов в данной ситуации не было. Поэтому, покинув карету и отдав последние распоряжения кучеру, мы не без некоторой опаски влились в толпу и невольно стали частью праздничного шествия.
Я многое слышала об этом празднике. Холодные и чопорные аристократы Зимнего Двора отзывались о нем как об официально разрешенном торжестве похоти и разврата. Летний Двор относился к нему довольно философски, мол, каждый развлекается, как может, не стоит судить их слишком строго. Сами же представители Весеннего Двора умудрялись приписывать данным гуляниям определенную долю романтики, как собственно и всему, что они делают:
«Ах, я изменил своей жене с ее родной сестрой! И хоть они близнецы, но на самом деле совершенно разные! Такой чувственной и нежной женщины я в жизни не встречал. Ее соблазнительный образ навсегда в моем сердце, ведь любовь – это так прекрасно! И неважно, что уже завтра я вполне неплохо развлекусь с их общей кузиной. Она ведь столь восхитительна…»
Или:
«Ох, в пылу страсти я разболтала иностранному шпиону все государственные тайны! Но это было какое-то наваждение! Чувствам, вспыхнувшим между нами, было невозможно противиться! Они разжигают кровь, перехватывают дыхание, развязывают язык… Они выше нашей воли…»
Все это, конечно, утрированно, но во дворце и не о таких историях шептались. К счастью, не все дети Весны настолько беспечны, что готовы идти на поводу у своих желаний и сиюминутных порывов страсти, пренебрегая своими обязанностями и семейными ценностями. Иначе от нашего великого королевства уже бы давно ничего не осталось.
Лишь одну ночь в году Весенний Двор позволяет своим жителям окунуться в котел бурлящих чувств, отдаться эмоциям, воплотить в жизнь самые сокровенные фантазии и просто насладиться свободой. И сейчас, продвигаясь вместе со всеми вглубь праздничного города, я могла видеть, насколько на самом деле богата их фантазия.
Буквально каждый уголок улицы был украшен цветами. За ними почти не видно было стен зданий. Музыка звучала со всех сторон и, смешиваясь, превращалась в какофонию. Танцовщицы в легких полупрозрачных нарядах, не скрывающих почти ничего на своих телах, плавно кружились на расположенных вдоль улиц платформах. Другие девушки разгуливали прямо в толпе и одаривали понравившихся им мужчин цветочными венками. Их раскованные движения так и притягивали взгляд, заставляя щеки отчаянно краснеть, а сердце учащенно биться.
В попытке отвлечься, решила расспросить Глеба:
– А ты разве не знал, что здесь будет такое? Зачем было выбирать это направление?
– Потому, что следы принцессы ведут именно сюда, – ответил он. На девушек вкруг не смотрел – упрямо прокладывал путь сквозь толпу. Я старалась не отставать ни на шаг. – Судя по показаниям лорда Ясеня, в ту ночь они успели пересечь границу Весеннего Двора, но в лесу на них напали и разлучили друг с другом. Принцессу увезли на Озера, это совершенно точно. Вот только там след и обрывается. Город большой, затеряться проще простого. Я даже подозреваю, что Озера она так и не покидала. Скорее всего ее до сих пор прячут где-то там. И теперь, когда я узнал правду о ней… и тебе… у меня созрел план.
– Какой?
– Ты выманишь ее похитителей, – огорошил Глеб.
– Что?! – я застыла столбом посреди улицы, но тут же спохватилась и продолжила движение, боясь потеряться в потоке людей. – Как ты себе это представляешь?!
На мои возмущенные крики обратили внимание окружающие.
– Милая девушка не в настроении? Не желаете потанцевать? Или выпить? Сразу станет веселее! – предложил мне какой-то мужчина.
– А может, сразу уединиться? Чего время тянуть? – добавил другой.
Глеб грубо схватил меня за руку, показывая, что никуда я с ними не пойду, и прогнал их прочь. А мне заявил:
– Подробности потом. Найдем место поспокойнее, там и поговорим.
И правда, здесь было слишком шумно, людно и суетливо. Много посторонних ушей и языков, стремящихся влезть не в свое дело. Но эти недомолвки и откладывания на потом уже начинали порядком раздражать. Что за недоверие? Я ведь уже признала свою вину, раскаялась и согласилась помогать!
Хотелось узнать подробности. Как выяснилось, что мое тело с Инной сейчас именно в Озерах, самом крупном весеннем городе? Зачем король приказал действовать скрытно? Почему бы не призвать на помощь общественность, а не вести себя так, будто ничего страшного не произошло? И почему за целый месяц поисков дело так и не продвинулось вперед?
Вопросы рождали сомнения, а сомнения – абсолютно нерациональную злость, от которой вновь начала пробуждаться магия. Видно, действие зелья длится недолго. А мельтешащие вокруг люди и достающие бессмысленными вопросами ничуть не упрощали ситуацию.
Знакомое тепло в груди стало разрастаться, а голова – отчаянно кружиться. Так, надо срочно успокоиться, а то мне что-то снова нехорошо… Не хватало еще прямо тут в обморок грохнуться… или выпить все оставшиеся соки из этого тела…
– С вами все в порядке? Я помогу, – поинтересовался очередной незнакомый голос за спиной.
Вот только этот уже вызывал не брезгливость, а совсем другие чувства.
Притягательный, бархатный, прямо-таки ласкающий мой слух в этой адской смеси раздражающих звуков. Такой желанный, как глоток холодной воды в жаркой пустыне. Не терпелось увидеть обладателя этого голоса, и я обернулась…
ОН! Это он! Тот самый мужчина со свадьбы! Его глаза я узнаю из тысячи! Нет, из миллиона! Серо-зеленые, как у многих, казалось бы, но на самом деле особенные… Совершенно неповторимые и такие родные…
– Вы!.. – выдохнула я.
Не зная, чего в моем голосе было больше, радости или удивления, а может даже облегчения, но это мгновенно привлекло внимание Глеба, успевшего уйти чуть вперед. Он тоже обернулся посмотреть, кто это тут решил мне помочь, и обомлел.
– Вы?! – в его голосе слышался шок вперемешку со страхом или даже каким-то ужасом.
Незнакомец рассмеялся:
– Я, – подтвердил он, не отрывая от меня взгляда. – А вы шустрые! Далеко успели уйти. Должен признать, пришлось изрядно попотеть, чтобы вас найти.
Понадобилось несколько мгновений, чтобы понять – этот мужчина и есть Филин. Тот самый!
Только не это!
Не успела я ничего ответить, как тьма накрыла меня с головой, унося на самое дно. Последнее, что почувствовала – как теплые руки подхватили меня, ограждая от окружающего мира, а потом пустота… и долгожданная тишина.
8
– Я сказал, нет! По какому праву вы вообще вмешиваетесь?!
– Это вы, по-моему, слишком много на себя берете!
–Я ее муж!
– Ее ли? – насмешливое.
Пауза. Затем упрямое:
– Это не важно! Магия убьет то, что осталось от моей жены. Неужели не понятно? Сами же видите, что с ней происходит! Теряет сознание на каждом шагу, от былой красоты не осталось и следа…
– А вам только красота в ней важна?
– В ней? – горький смешок. – В ней мне вообще ничего не важно. Я лишь хочу, чтобы моей жене потом было куда вернуться!
Сразу стало как-то больно и ужасно обидно. Не то чтобы я дорожила мнением Глеба, но просто… неприятно вдруг осознать, что никому не нужен, что твоя судьба не имеет значения, что своим существованием лишь мешаешь окружающим…
Понятное дело, ему хотелось бы видеть на моем месте Инну. Я бы может тоже предпочла сейчас находиться на своем месте, а не терпеть эти жуткие неудобства. Но кого это волнует? А то, что я ни в чем не виновата, что я – такая же жертва обстоятельств, как и он сам… Это не важно…
Вот уже полчаса я лежу здесь, на жесткой кровати, в тесном гостиничном номере – единственном, какой удалось найти в этот насыщенный день – слушаю эту бессмысленную ругань двух совершенно посторонних для меня мужчин и жду их решения, просто потому, что ничего иного мне не остается. Они конечно вышли в другую комнату, чтобы не мешать мне своими криками, но с тем же успехом могли спокойно устроиться в моей постели и укрыться тем же одеялом…
Будь я на это способна, давно сбежала бы от них через окно под шумок. Уверена, они не скоро бы заметили пропажу. А некоторые, может, даже и обрадовались бы такому исходу. Вот только сил не было совершенно. Даже веки и те разлепить удавалось с трудом. Только горячие слезы жгли кожу, стекая по щекам на подушку…
– И это вы говорите о принцессе, – холодно, почти враждебно напомнил голос.
Вряд ли ему удалось пристыдить Глеба хоть немного, но ответное молчание говорило о том, что впредь тот постарается быть осторожнее в своих высказываниях. Никто ему не запрещает меня ненавидеть. Просто не стоит заявлять об этом в открытую верному слуге королевской семьи.
– В таком случае, вы тем более не должны возражать против моего метода, лорд Февральский.
– Да делайте что хотите! – раздраженно бросил Глеб и, судя по звукам удаляющихся шагов, покинул номер, громко хлопнув дверью.
На некоторое время воцарилась тишина. А потом я ощутила на своей щеке чьи-то пальцы, бережно стирающие мои слезы.
– Не стоит так переживать из-за него. Ему сейчас тоже нелегко. На эмоциях можно и не такого наговорить.
Я это понимаю. Вот только б если осознание приносило душевное облегчение…
Хотела вслух ответить ему, но горло так пересохло, что я закашлялась.
Мужчина подал мне воды и поддержал, помогая выпить. Его неожиданная забота так удивила, что я, словно допуская, что мои глаза обманывают меня, и передо мной совершенно другой человек, зачем-то уточнила:
– Филин?
Уголки его губ едва заметно дрогнули, словно он хотел улыбнуться, но потом передумал.
– Филипп мне больше по душе, если не возражаешь. И давай на «ты»?
Я пожала плечами. На «ты», так на «ты». А то, что имя родное ему, по всей видимости, не очень-то нравится… Ну, тут у каждого свои причуды. Меня так даже больше устраивает. А то упоминание хищных птиц при общении с человеком, который может оборачиваться этой самой птицей, не очень-то способствует сближению.
Боже, о каком сближении вообще речь? Да еще и с королевским-то сыщиком, выполняющим поручения Леонарда, жаждущего меня схватить и наказать за побег. Похоже, магия не только мои жизненные силы выпила, но еще и мозгами успела полакомиться…
– Вы вернете меня королю? – спросила я с надеждой на отрицательный ответ.
Филипп молча смотрел на меня, будто пытаясь что-то разглядеть в моих глазах и чертах лица. Ожидание затянулась. Я уже было решила, что ответа не дождусь, что сбежавшая принцесса, которая ведет себя, как упрямый ребенок, просто недостойна откровенности такого уважаемого и ответственного человека, но тут услышала:
– Как бы я в дальнейшем не поступил, знай – я никогда не причиню тебе вреда и не позволю никому другому это сделать.
Это… неожиданный ответ… И самое главное, очень хотелось ему верить. Даже сомнений не возникло в том, что все будет так, как он сказал, что он действительно не даст меня в обиду.
Но на мой вопрос Филипп так и не ответил. Вместо этого сказал:
– А сейчас закрывай глаза и спи. Тебе надо отдыхать, набираться сил.
Мои глаза – будто бы все это время только и ждали его команды – стали закрываться. Прежде чем уснула, почувствовала мягкое прикосновение чужой руки к своей.
«Нет! – хотелось мне одернуть руку и спрятать ее от чужих глаз. – Не надо на нее смотреть. Она ведь так уродлива…» Но все это пронеслось лишь в мыслях, а на деле я даже шевельнуться не смогла.
Ощущение чужого присутствия ни капли не раздражало, а напротив, успокаивало, дарило чувство защищенности и надежности. Потому не удивительно, что приснилось мне нечто невероятно чудесное и замечательное.
Сон был наполнен легкостью и счастьем, нежностью и любовью. Казалось, я наконец-то нашла то, что так долго искала…
…Сентябрь. Ясное солнце ласкает мою кожу своими теплыми лучами сквозь пока еще зеленые листья на деревьях. Я сижу на увядающей травке на пике невысокого холма, утопая в объятиях самого родного на свете человека, и лениво наблюдаю за протекающей под нами деятельностью.
Мы находились на границе яблоневого сада. Наши фрукты всегда славились своими спелостью и вкусом. Десятки ребятишек весело лазили по деревьям, помогая своим родителям собирать урожай. Их веселый смех проносился по всем близлежащим окрестностям.
А прямо за нами, за холмом, начинались виноградные сады, где также кипела работа. Из собранного урожая затем будут изготавливаться лучшие вина, столь востребованные во всем королевстве, а потому и самые дорогие…
Да, нет края богаче нашего! Нет края прекраснее…
– Вот, значит, как оно когда-то было, – со вздохом сказала я и доверчиво положила голову на плечо своего мужа…
Да, точно! Мужа! Кем еще может быть этот мужчина, с такой любовью обнимающий меня, нежно целующий мою шею, шепчущий на ухо приятные слова…
Я повернулась, чтобы посмотреть на него – так хотелось увидеть его глаза!.. Но никого не обнаружила… Все это время я находилась здесь одна. Вместо глаз мужа на меня смотрели тускло-зеленые листья, вместо его голоса слышался шепот прохладного ветра, вместо его губ меня целовало низко светящее солнце, а обнимал меня… Сентябрь…
Проснулась с ощущением тоски, но глубоко в душе тлела странная надежда на то, что рано или поздно все наладится, все обязательно будет хорошо. Как прежде или даже лучше.
Комната была пуста. Филиппа рядом не было. Хотя что это я? Неужели и правда надеялась, что он останется со мной на всю ночь? Наивная…
Светило утреннее солнце, а значит, все веселье ночи Первоцвета прошло мимо меня. Что ж, не больно-то хотелось!
Я поднялась с постели, потянулась и вдруг заметила: что-то явно изменилось. Понадобилось несколько минут, чтобы понять – я больше не чувствую себя разбитой и уставшей, мое тело полно сил и энергии, а руки… Руки снова молодые и красивые!
Даже не верится! И это всего за одну ночь? Но разве такое вообще возможно?
Стремясь поскорее узнать подробности своего чудесного исцеления, я выбежала из комнаты и натолкнулась на мрачного Глеба, размеренно потягивающего горячий чай за круглым столиком в гостиной.
– А, проснулась? Надо же! Я думал, больше времени потребуется… – ворчливо заметил он.
– Потребуется на что? И где Филипп? То есть…
– Я понял, о ком ты, – перебил меня Глеб и почему-то недовольно поморщился, словно не одобрял и малейшего намека на наше сближение. – Отсыпается. Где ж ему еще быть. После того, как столько энергии в тебя влил, я еще удивлюсь, если к ужину встанет.
– Что значит влил? О чем ты?
Глеб посмотрел на меня, как на недалекую.
– То и значит. Думаешь, если бы не его помощь, ты бы была сейчас такой бодрой и здоровой?
Филипп поделился своей энергией? Но как? Для этого же нужна похожая магия, в идеале полностью совместимая. Но это явно не про нас. У него летняя магия оборота, у меня осенняя магия увядания – совершенно ничего общего.
Однако в данный момент мое настроение было слишком прекрасным, чтобы раздумывать над такими странными вещами и искать, кто из мужчин врет и с какой целью.
– Так это же прекрасно! – просто заявила я. – Мы должны быть ему благодарны! Разве нет? Не понимаю, чем ты не доволен?
– Тем, что теперь мы вынуждены терять время, ожидая, когда он проснется! Время, которое мы могли бы потратить на поиски Инны…
– Неправда! – послышался голос Филиппа за моей спиной. – Ты не из-за этого переживаешь.
Я обернулась и увидела вполне бодрого и полного сил королевского следопыта. И не похоже, чтобы ночное вливание энергии хоть сколько-нибудь утомило его. Без своего темного камзола он выглядел еще более высоким и мощным. Тонкая ткань рубашки четко обрисовывала мышцы его рук, скрещенных на груди. Уверена, силы в них немерено…
Он приветливо улыбнулся мне, отчего сердце вдруг радостно запело, а потом перевел взгляд на Глеба и насмешливо произнес:
– Он просто решил, что я покушаюсь на твою честь.
– Что?! – опешила я.
– Ты залез к ней в кровать! – воскликнул Глеб, подскочив со стула.
– Это было нужно для передачи энергии, – спокойно объяснил Филипп, видимо, повторяя эту фразу уже не в первый раз.
– Ты должен был спросить у меня разрешения!
– С чего бы это?
– Я ее муж!
Филипп по-птичьи склонил голову набок и с неподдельным интересом взглянул на собеседника.
– Да ну! Ты уже определись, муж, чей ты на самом деле муж!
Глаза Глеба загорелись уже знакомым злобным блеском. Было заметно, что еще немного, и он нападет на королевского посланника с кулаками. А конфликты нам совершенно не нужны.
Поэтому, пока мужчины еще были способны себя контролировать, я быстро вклинилась между ними и миролюбивым тоном произнесла:
– Господа! Может, присядем за стол и спокойно все обсудим? Я вот, например, не отказалась бы от завтрака.
Удивительно, но меня услышали, и вроде бы даже немного успокоились. Глеб молчаливо расставил и наполнил кружки горячим ароматным чаем, а Филипп перенес с подноса, принесенного служанкой, тарелки с едой.
Некоторое время мы в полной тишине поглощали пищу, периодически бросая друг на друга хмурые взгляды. И вскоре я осознала – каким бы прекрасным изначально ни было мое настроение, недостаток информации и напряжение, возникшее между моими спутниками, не позволят насладиться им в полной мере.
Мысли вернулись к только что услышанному. Глеб сказал, Филипп спал со мной в одной кровати? Это ведь… должно вызывать возмущение, как минимум. Я, замужняя (или не совсем?) леди, провожу ночь наедине с посторонним человеком, в то время, как мой муж (или не совсем?) спокойно спит за стеной!..
Или, если смотреть на это с другой стороны, все еще ужаснее – я, уважаемая (или не совсем?) леди, принцесса, в конце концов, могла быть скомпрометирована, стань известие о прошедшей ночи достоянием общественности… О, боже!
Не то, чтобы я переживала за свою репутацию – она меня мало заботила. О любом человеке можно выдумать любую ложь, да притом сделать это так искусно, что тот потом до конца жизни не отмоется. «Репутация – вещь хрупкая, а общественное мнение податливо, как глина…» – часто говорил король Леонард.
Тем более, за последние недели я и так уже натворила всякого, чего обществу обо мне точно знать не следует. Куда уж дальше-то переживать!
Другое дело, что я очень хорошо себя знаю и уверена, что никогда бы не позволила чужому малознакомому мужчине перешагнуть границы, намеренно остаться с ним наедине, лишившись поддержки того, кто обязан меня защищать…
Но ведь именно это я и сделала! И вот что странно – вопреки здравому смыслу в данной ситуации я была абсолютна спокойна. Даже если Филипп без моего согласия воздействовал на меня какими-то чарами, меня это не волновало. Точнее, приятно волновала его близость, присутствие рядом со мной и ночью, и сейчас… Мне казалось это естественным, правильным и, возможно, даже хотелось большего, продлить это ощущение…
Наверное, на меня так повлиял тот странный сон. Да, определенно так и есть! В нем меня преследовали те же чувства.
А вот с лордом Июньским стоит быть осторожнее и ни в коем случае не расслабляться. Все-таки нельзя забывать, кем он является, на кого работает и чьи приказы исполняет. Вдруг он и сейчас поддерживает связь с его величеством, собирает на меня компромат, докладывает ему обо всех моих промахах, держит в курсе происходящего? Чтобы потом, когда я вернусь ко двору уже в собственном облике, тот мог держать меня в ежовых рукавицах и контролировать каждый мой шаг, что по причине моего упрямства ему прежде удавалось не всегда…
Не успела я хорошенько обдумать эту мысль, как Филипп, решивший, видимо, все расставить по своим местам и прояснить ситуацию, в которой мы все оказались, заговорил:
– А теперь послушайте меня внимательно. Во-первых, все, что я делаю, необходимо для дела. Можете сомневаться в необходимости этих действий или моих истинных намерениях, но ни в коем случае не смейте препятствовать мне!
Звучал он грозно, как, собственно, и выглядел. Смотрел при этом только на Глеба. И из-за того, что изначально взял официальный тон, сложно было понять, обращается он только к нему или меня тоже касаются эти замечания.
На всякий случай я решила внимать и помалкивать, ибо мало ли…
Дождавшись покорного кивка Глеба, лорд Июньский продолжил:
– Во-вторых, что касается самого дела. Во все подробности плана вдаваться не буду. Вам следует знать только одно: прежде всего необходимо добраться до леди Инны и провести обратный ритуал обмена телами. Надеюсь, зелье при вас?
– Да, вот оно, – Глеб достал синий флакончик из внутреннего кармана куртки и собирался сначала поставить его перед всеми на стол, но тут же спрятал обратно, видимо опасаясь расстаться с единственной важной вещью, оставляющий ему хоть какой-то контроль над ситуацией.
Жаль, мне было бы спокойнее, будь он у меня. Думаю, лорд Филин, как очевидный лидер нашей группы, также не отказался бы присвоить себе все козыри. Но к моему удивлению, тот просто кивнул и не стал требовать отдать зелье.
