Регина Мазур
Леди Осень
14
Искать информацию решили в исторических хрониках. Оба мужчины служили королю и никогда не слышали о чем-то, что хоть отдаленно напоминало бы возможное место заключение Января. Понятно, что это очень большая тайна, но и она станет явной, если подойти к ее разгадке нестандартно.
Так мы думали, возвращаясь в Эльтерес. В город, где находится самая большая библиотека королевства.
Переход по тайным тропам теперь уже не казался чем-то поразительным и невероятным. Теперь я понимала, что знания о них у Филиппа так же остались из прошлых жизней. Ведь эти тропы – сам дар природы людям, призванный облегчить тяготы путешествия.
Их было бесчисленное множество: в густых лесах и глубоких озерах, бескрайних морях и темных пещерах. Нужно просто уметь их находить. И Филипп, повинуясь подсказкам памяти своей древней души, безошибочно их отыскивал, позволяя нам миновать дорожные посты королевской стражи и пробраться в город незамеченными.
В том, что нас уже ищут, сомнений не возникало. Возвращение Осени не прошло мимо внимания общественности. Торговцы газет на улицах активно выкрикивали названия заголовков с этой новостью, прохожие возбужденно обсуждали невероятные события и искренне поражались произошедшему. После тишины и спокойствия заснеженной глуши большой и шумный город стал напоминать разворошенный муравейник.
В людях расцветала надежда, и это обнадеживало. Все уже соскучились по Осени, а потому встретили известие, скорее, с радостным предвкушением, нежели разочарованием. Приятно осознавать, что нас ждали и по-прежнему любили.
Однако все это не отменяло необходимости вести себя с предельной осторожностью. За ширмой всеобщей радости и поздравлений, можно было услышать споры о политике и обсуждения противостояния Лета и Зимы. Разговоры о грядущей войне теперь добрались и до Эльтереса, и это не могло не тревожить.
В передвижениях по городу, а также в поиске нужной информации очень помогали связи Глеба и Филиппа, особенно после того, как выяснилось, что сын лорда Февральского теперь на стороне оппозиции и поддерживает политику Летнего Двора.
На самом деле, это было не совсем так. Мы никого не поддерживали, а, как и прежде, стояли особняком, не желая вмешиваться в конфликт. Но нашим временным и таким необходимым в данный момент союзникам, конечно, об этом знать не следовало. Да и если бы нам пришлось выбирать из двух зол, то уж точно не Леонарда с его варварской политикой.
В библиотеке Эльтереса мы провели несколько дней, узнали много интересных подробностей из истории страны, но ничего полезного для нашего дела так и не нашли. Казалось, наши надежды на то, чтобы что-нибудь вызнать, были наивными и бессмысленными. Проще было действовать другим путем: хитрее – проникнув в ближайшее окружение короля, тщательно собирая слухи и сплетни и выбирая среди них только самое ценное, или наугад – отправиться прямо в Зимний Двор, спрашивать людей о необычных проявлениях магии или странных вещах, замеченных в природе…
– Точно! – воскликнул Глеб, когда мы выходили из библиотеки, обсуждая дальнейший план действий. – Странные вещи! Вы ведь говорили, что Январь, сохранивший память, пусть скованный и скрытый каким-то непонятным образом, должен быть самым сильным магом в нашем королевстве. Его сила по сути должна кормить магией весь Зимний Двор. И в особенности, королевский дворец, где Леонард, как известно, чувствует себя максимально сильным, практически неуязвимым даже перед силами Лета.
Мы все остановились на крыльце большого и красивого здания библиотеки, и обратили все внимание на Глеба.
Тот повернулся к Инне и сказал:
– Помнишь историю, которую нам как-то рассказывала моя мама?
– Которую из? – с улыбкой спросила она. – Твоя мама разные сказки любит.
– Про ледяной сад, в котором всегда царят глухая ночь и жестокие морозы…
Слово «мама» неприятно царапнуло внутри, но я отмахнулась от этих ощущений. Конечно, речь шла о Катерине, и умом я понимала и принимала факт того, что именно она является полноправной законной и биологической матерью Глеба, именно такого, который стоит передо мной сейчас. Я бы и не хотела, чтобы было иначе, однако моя магия и душа были с этим не согласны.
Неосознанно я повела плечом и заметила, как перед моим лицом пролетел маленький ярко-желтый листик, сорвавшийся с зеленой березы, под которой мы стояли. Пока никто ничего не заметил, я быстро поймала его и сжала в кулаке.
Глеб и Инна повернулись на мое движение.
– Всего лишь муха! – поспешно объяснила я.
Они кивнули и продолжили говорить, а Филипп насмешливо взглянул на меня и мягко улыбнулся. Уж от него-то точно ничего не укрылось.
Пока Глеб предлагал всем вместе съездить в поместье родителей и убеждал нас, что это будет безопасно, несмотря на то, что лорд Артур скорее всего не поймет ни наше поведение, ни странную связь всех нас четверых, ни особенно присутствие знаменитой леди Осень в его доме, а также лорда Филина Июньского, я почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд.
Испуганно обернулась, одновременно поправляя платок на волосах и пряча все лишние прядки, успевшие выглянуть наружу, и увидела того, кого уж точно никак не ожидала встретить не только здесь, но и вообще в жизни.
– Лана… – потрясенно шепнула я, отказываясь верить своим глазам, и направилась в ее сторону.
Бывшая подруга выглядела уже не такой цветущей, как прежде. Она скромно стояла у нижней ступени, взволнованно переминаясь с ноги на ногу и оглядываясь по сторонам. Чаще всего ее взгляд обращался к повозке, расположенной на противоположной стороне улицы, возле которой шумно беседовало двое представительных лордов.
– Здравствуй, Софи! Так и знала, что это ты! Как я рада!.. Не могла не узнать… – сбивчиво залепетала она, как только я подошла.
Она, казалось, и правда была рада меня видеть. Ее изумрудно-зеленые глаза сияли, а губы растянулись в улыбке. Вот только улыбка была с оттенком грусти и сожаления, а в глазах стояли слезы.
– Привет, Лана, – тихо сказала я и замолчала, не зная, что теперь говорить, и как себя вести.
Эта девушка меня предала, отравила, изгнала мою душу в чужое тело! И хотя в результате это лишь помогло мне и спасло от сомнительной участи стать женой лорда Ясеня и терпеть от него бесконечные пытки, за последние недели я уже привыкла считать ее гнусной предательницей, готовой пойти на все, ради страсти к чужому мужчине.
Теперь же, видя ее крайне скромный наряд, без изысков и дорогих украшений, к которым так привыкла девушка, тусклые светлые волосы, не покрытые модной шляпкой, синяки под глазами от явных недосыпаний и исколотые иголками пальцы, крепко сжимающие простую плетеную сумочку, вместо качественной кожаной, мне стало ее неимоверно жаль. Вот куда могут завести человека амбиции, если забыть о здравом смысле…
– Что он сделал?.. – спросила я, имея в виду Леонарда. Ведь это именно он наказал ее за тот поступок, кто же еще на такое способен?
Лана меня поняла и подтвердила догадку:
– Лишил благосклонности королевского двора, выдал замуж за своего троюродного племянника из рода Декабрьских и сослал в их глухие леса… – пожаловалась она. – У них там даже городов нормальных толком нет! Сплошные деревни, и дома из бревен… А люди ходят в толстых шерстяных одеждах, как какие-то варвары!.. В Эльтересе мы с мужем проездом, – она снова оглянулась на повозку. – Скоро поедем обратно… домой…
Последнее слово девушка с трудом выдавила из себя, брезгливо скривившись. К такому повороту событий она явно не была готова.
Да, король обошелся с ней жестоко. Услышав это, я не испытала ни капли удовлетворения и торжества, лишь глубокое сочувствие.
Юный лорд Декабрьский имел дурную славу при дворе, был известен как заядлый игрок и прожигатель жизни. По внешнему виду Ланы было видно, в каком бедственном положении находилась их семья. В памяти всплывали оброненные когда-то королем в моем присутствии угрозы ее нынешнему мужу: «Я лишу тебя всего, если ты не возьмешься за ум! Даже имени Декабря тебе не достанется! Мне не нужны бесполезные люди, позорящие честь Зимнего Двора!»
– Мне очень жаль, что все так вышло, – призналась Лана. – Ты, наверное, уже знаешь, то зелье… я действовала по приказу… и…
– Что ты хочешь, Лана? – жестче, чем собиралась, спросила я и поспешила исправиться. – Прости, в смысле, чем я могу тебе помочь?
– Ты же здесь с лордом Июньским, правда? Он обещал мне… – она всхлипнула и кинула взгляд мне за плечо, а потом уважительно присела в книксене перед Филиппом, как раз приблизившегося к нам, и воскликнула с каким-то отчаянием в голосе: – Лорд Филин!..
– Добрый день, леди Ландыш! – с вежливой улыбкой произнес он. – Рад встрече!
– Взаимно, лорд Филин, я…
– Я помню о нашей договоренности, леди Ландыш. Все будет исполнено, вам только нужно еще немного потерпеть.
– Нет, мне это больше не нужно, лорд Филин! Я больше не хочу замуж! Никогда и ни за кого! Я прошу помощи лишь в одном. Освободите меня от нынешнего брака, и я больше никогда вас не потревожу и больше ни о чем не попрошу! Обещаю!
Лорд Июньский удивленно молчал, но возражать и убеждать в чем-либо не собирался. Он лишь коротко кивнул и произнес:
– Как пожелаете, леди Ландыш. Но вам все равно придется подождать, прежде чем мы разрешим оставшиеся дела.
– Спасибо вам! Спасибо! Я готова ждать, если буду точно знать, что получу желаемое!
Лане, казалось, было уже достаточно одного лишь этого обещания. Она так обрадовалась, что не сдержала легкого смеха, похожего на перезвон колокольчиков, а из швов между тротуарными плитками под ее ногами стали прорастать цветы.
Кто бы мог подумать, что та, кто еще совсем недавно мечтала стать верной женой уважаемого лорда, теперь будет счастлива получить надежду больше никогда и ни за кого не выходить замуж!
Будто почуяв угрозу своему браку, лорд Декабрьский завершил разговор со своим товарищем и стал озираться по сторонам в поисках супруги. Для нас было бы крайне нежелательно попасть в его поле зрения. Поэтому, быстро попрощавшись с Ланой, мы вернулись к нашим друзьям, а затем наняли повозку и поехали в гости к родителям Глеба.
Надеюсь, они не сильно разозлятся, узнав всю правду обо мне…
15
Тишина в поместье Февральских казалась инородной. Вот поерзала в напряжении Инна на скрипучем стуле. Вот забарабанил по подлокотнику кресла Глеб. Филипп застыл в углу комнаты, как статуя, и, кажется, даже не дышал. А я до боли закусила губу, нервно переводя взгляд с одной женщины на другую и поражаясь столь несвойственной им обеим молчаливости.
Дара была в шоке от услышанного и просто уставилась на нас широко распахнутыми глазами, как на незнакомцев. А Катерина отвернулась к окну, выходящему на прекрасный весенний сад, и погрузилась в глубокие раздумья, не обращая на нас больше никакого внимания.
Новость женщины семейства Февральских восприняли тяжело. Артура к моменту нашего приезда дома не оказалось, и теперь я даже думаю, что это к лучшему. Хоть Глеб и заверял, что ему можно доверять, рисковать совсем не хотелось. Если Катерина захочет потом поделиться с мужем подробностями, то это ее дело. В любом случае, нас к тому времени здесь уже не будет.
Если, конечно, она согласится нам помочь…
– То, что вы говорите, похоже на правду, – наконец проговорила она. – «Месяцы живут среди нас…» Теперь я понимаю, что эта фраза из большинства сказок не просто иносказание, намекающее на магию внутри нас, а прямая подсказка.
Катерина повернулась и улыбнулась.
– Что ж, приятно с вами познакомиться, дорогие месяцы! Я постараюсь вам помочь и очень рассчитываю на то, что ваше дело правое.
Филипп тихо хмыкнул, а я смущенно опустила взгляд.
Глеб с жаром поблагодарил:
– Спасибо, мама! Поверь, Января необходимо найти! Именно он, а не Леонард, является истинным королем. Как бы странно это ни звучало, но я помню времена при его правлении. Он бы никогда не допустил такой несправедливости по отношению к другим временам года. Да и после всего, что его прихвостни сделали Инне и Софи…
– Я понимаю, Глеб, – прервала его женщина и поднялась. – Вы рассказали достаточно. Подождите меня здесь, я скоро вернусь.
Она направилась к выходу из гостиной, и Филипп настороженно посмотрел ей вслед.
– Я вам помогу, – вызвался он и отправился следом, опасаясь неожиданных неприятностей.
Катерина не возражала.
В комнате нас осталось четверо.
Дара перевела взгляд с меня на Инну и обратно, а затем сказала:
– Значит, весь последний месяц я общалась с леди Софией Октябрьской? Удивительно!..
Однако радостной она не выглядела, и я почувствовала вину за свой вынужденный обман.
– Прости, Дара. Я боялась признаться…
– Все нормально, я понимаю, – прохладно отозвалась она. – Ты боялась, что мы выдадим тебя королю, ведь мы же всего лишь его дальние родственники и верные подданные и не способны войти в чужое положение, подумать своими мозгами. Чего еще от нас было ожидать?
– Все не так! Я не это имела в виду…
– Конечно! Ты просто считаешь нас такими же, как он. Или, что еще хуже, его послушными марионетками.
Я тяжело выдохнула и покачала головой, не зная, какие слова подобрать, чтобы она меня простила. Никогда не была сильна в убеждении. Сейчас она мне казалась незнакомой, совсем не той веселой и беззаботной Дарой, что я помнила. Мне очень хотелось вернуть ей привычную легкость и непосредственность, но я понимала, что не все обиды легко забываются, и, наверняка потребуется еще много времени, чтобы наладить отношения между нами. Начать заново узнавать друг друга.
Глеб и Инна, слышавшие наш разговор, не спешили встревать. Тоже чувствовали себя виноватыми? А они-то что плохого сделали? Ведь ни он, ни она ни о чем даже не догадывались. Оба – жертвы обстоятельств: интриг Летнего Двора и моего трусливого молчания.
– Вот это должно подойти! – раздался голос Катерины, вернувшейся в гостиную.
За ней следовал Филипп, руки которого были загружены высокой стопкой книг. Он прижал ее подбородком и еще как-то умудрился придержать перед женщиной дверь ногой. Та оценила его ловкость и поблагодарила кивком головы, а потом устроилась на диване и нацепила очки.
– Так… Кажется это было где-то здесь, – она принялась листать один из томов. – Вот! «Ледяной сад». Хотите послушать всю сказку или только основные моменты?
– Не будем терять время, – высказался Филипп. – Думаю, каждый из нас хотя бы раз ее слышал.
Эту сказку часто рассказывают детям на ночь. В ней говорится о славном воине, что решил необычным способом сделать своей возлюбленной предложение и подарить ей хрустальную розу – прекраснейший из всех цветов на свете. Тот был полностью изо льда, но никогда не таял даже на жаре. А в ясную погоду выглядел особенно прекрасно, переливаясь всеми цветами радуги в ярких лучах солнца.
Цветок этот стоил любых богатств, но достать его было нелегко. В запретном саду, в самой холодной его части, росло это чудо света. Добраться туда было невозможно из-за лютого холода, что промораживал человеческие тела насмерть, не давая и шагу ступить на его территорию. Даже магия не могла справиться с морозом.
Но герой сказки совершил невозможное и добрался до цветка, а затем преподнес подарок своей невесте.
А вот дальше все вышло не так, как планировал бравый воин. Потому что лишь с чужой помощью – и отнюдь не бескорыстной – ему удалось проникнуть в тот сад. И теперь, вспомнив сказку, я начала понимать, почему Глеб зацепился именно за нее. Очень много было сходства с тем, что мы ищем.
– Нам достаточно подробного описания сада и всего, что может помочь нам в поисках, – добавил Филипп.
– Что ж, – вздохнула Катерина. – Если верить сказке, то находится этот сад на крайнем севере, в самой холодной его части. Буквально: «…в месте, где рождается мороз…»
– Ну это точно Зимний Двор, – встрял Глеб. – Там холоднее всего.
– А королевский дворец расположен на самом его севере, в горах, – добавила Инна. – За ними ничего нет.
– Край, – кивнул он. – И там есть сад. Может, конечно, статься, что тот сад был создан как раз в честь этой сказки, но что-то мне слабо верится, чтобы кто-то из Январских оказался столь сентиментальным. Даже их леди, как никто, жесткие и холодные.
– Этот сад мог быть подарком королю, – возразила Дара, тоже включившаяся в обсуждение. – Например, от какого-нибудь весеннего мага.
– Ладно, – протянула Катерина, возвращаясь к книге. – Не будем сейчас об этом. Сад этот полон самых невообразимых цветов, полностью состоящих изо льда. И они вовсе не замерзшие, – посмотрела она на дочь. – Кроме застывшей воды в них ничего нет. Ни капли зелени, ни цвета. Такое не мог сделать весенний маг.
Дара пожала плечами, но спорить не стала.
Старшая леди Февральская продолжила:
– У сада есть Смотритель. И, как я понимаю, это имя, потому что написано с большой буквы. Именно Смотритель помог герою проникнуть в сад и даже взять цветок. Но взамен потребовал обещание: привести к нему девушку, чья красота способна сравниться с красотой этого цветка. Конечно, никого прекраснее возлюбленной герой не знал, поэтому привел к Смотрителю свою невесту.
– Ты же видела этот сад, пока жила во дворце? – спросил у меня Филипп. – Был там Смотритель?
– Я никогда не ходила в этот сад. Видела его из окна, но толком не рассматривала. Он большой и огорожен забором. Там много ледяных скульптур, в том числе и в виде цветов. Но живых людей я там ни разу не видела.
– Может, он и не живой? – предположила Дара. Теперь она уже не казалась обиженной. Новые тайны постепенно захватили и ее. – Может, это тоже какая-нибудь скульптура, которая оживает, если ступить на территорию сада? Как он выглядит, мама?
Катерина ответила цитатой:
– «Высокий старик в теплой шубе и с длинной белоснежной бородой. Глаза его пусты и бесцветны, словно лед, а голос сух, но звонок, словно ветер».
Я нахмурилась. Какое-то смутное воспоминание всплыло в сознании.
– А это не Январь тот самый Смотритель? – предположила Инна.
Конечно, она не могла помнить, как выглядел истинный король. Но, лишь услышав ее слова, я поняла, насколько точно она угадала.
Январь действительно очень подходил под это описание. Мудрый старец весьма внушительного роста с пронзительными льдисто-голубыми глазами и суровым лицом. А еще у него в руках всегда был…
– Посох! – одновременно выкрикнули мужчины, и Глеб пояснил всем: – У него в руках должен быть посох! Январь никогда с ним не расставался!
Катерина еще раз внимательно просмотрела сказку, а потом помотала головой.
– У Смотрителя не было никакого посоха. Его достаточно подробно здесь описывают.
– Но в остальном все сходится, – заметила я. – В посохе Января должна быть заключена вся его магия. По крайней мере, большая ее часть.
– Магия – это память, – в который раз повторил Филипп. – Значит, его лишили посоха и сделали Смотрителем, не помнящим ничего о своем истинном предназначении.
– И мы должны вернуть ему посох, чтобы спасти! – подхватил Глеб и подвел этим итог.
Несмотря на все обиды, Дара вызвалась составить нам компанию. Я и не сомневалась, что ее заинтересует подобное приключение, однако оно могло быть опасным. Никто из нас не знал, к чему все приведет, хотя и рассчитывали мы, конечно, на благоприятный исход.
Отправились в путь сразу же после обеда. Хотели обойтись без него, но Катерина настояла на том, чтобы мы хорошенько подкрепились перед уходом. Она также снабдила нас дополнительными теплыми вещами, хотя у нас имелись свои, на всякий случай вручила дочери книгу сказок – ту самую, которую нам читала, – и с добрым напутствием отпустила в поход.
Из Эльтереса мы так же без проблем вышли незамеченными с помощью тайных троп, и Дара всю дорогу не уставала восторгаться столь быстрым и удобным способом перемещения.
– А кто еще знает про эти тропы? Почему ими не пользуются? Представляете, как легко и быстро можно было бы обеспечить редким товаром все королевство! Говорят, рыба Летнего моря на севере такая дорогая как раз из-за проблем транспортировки. А морепродукты там вообще экзотика, и ее могут позволить себе только придворные.
– Или Летний Двор специально завышает цены Зимнему из-за конфликта, – с намеком проговорила Инна.
– Возможно, – хмыкнула Дара и замолчала, обдумывая эту ситуацию.
Как раз в этот момент тропа подошла к концу, и перед нами открылась заснеженная пустошь. Подул ледяной ветер, грозно завывая, и хоть мы были к этому готовы, смена времен года вышла резкой.
– Где мы? – заволновалась я, чуть поежившись. Здесь уже давно стемнело, и, кроме белого снега под ногами и редких деревьев неподалеку, ничего не было видно.
– Нам туда, – махнул Филипп рукой куда-то в сторону и повел за собой. Нам только оставалось удивляться тому, как легко он ориентируется в пространстве. Хотя для летних оборотней (пусть и не совсем летних) наверняка такое не являлось чем-то особенным. Может, у него есть ночное зрение? Или сверх чувствительный слух?
К сожалению, спросить его о чем-то я не смогла – Филипп потребовал от нас полной тишины и осторожности, подозревая, что рядом могут находиться люди. По его мнению, мы уже были недалеко от дворца, вот только местность я узнавала с трудом, да и дворца пока было не видать. Хотя дело, конечно, в том, что прежде у меня никогда не возникало соблазна покинуть дворец ночью. Холодно, пусто, страшно. Да и кто бы меня выпустил?
Днем здесь, напротив, было многолюдно. К королю часто кто-нибудь приезжал, а некоторые жили прямо во дворце или строили себе богатые усадьбы поблизости. За последние годы их стало так много, что теперь не разберешь – то ли королевский дворец находится в пригороде, как было раньше, то ли сам город теперь стал пригородом, ведь он уже стал менее оживленным.
На дороги мы не выходили и передвигались по плотному снегу, поэтому вскоре утомились. Но отдыхать было некогда, а магией пользоваться не рисковали, боясь привлечь к себе нежелательное внимание. Несколько раз приходилось останавливаться, припадая к земле, когда Филипп слышал чьи-то шаги или голоса. Один раз даже я уловила обрывок разговора двух мужчин, а значит, те находились слишком близко к нам.
Но к счастью, вскоре мы добрались до пункта назначения. Не доходя до самого дворца и огибая всевозможные постройки, мы достигли кованных ворот Ледяного сада. Они казались шипастыми и были покрыты сосульками, которые блестели в свете луны и горящих окон.
– Та-ак, и что дальше? – шепотом спросила Дара.
– А дальше ищем Смотрителя, – так же тихо ответил Глеб. – Без него мы не сможем безопасно пройти за ворота.
Согласившись с его мнением, мы решили разделиться и принялись осматривать сад снаружи, обходя его вокруг и высматривая среди множества ледяных фигур ту самую, что нам нужна.
Забор был высок и прозрачен, но прутья были настолько плотно облеплены льдом, что разглядеть что-то между ними было сложно. К тому же, меня не покидал страх, что кто-то может в любой момент выглянуть в окно и заметить нас, подозрительных чужаков, рыскающих у королевского сада.
И стоило мне об этом подумать, как рядом раздались голоса, а потом тонкий женский вскрик.
Инна!
– Всем стоять! Никому не двигаться! Всем нарушителям приказываю добровольно сдаться!
Больше десятка человек в белой форме дворцовой стражи окружили нас, не давая шанса на побег. Их было слишком много для нас пятерых, а значит, это не просто случайная встреча – нас явно ждали.
На какое-то время повисла звенящая тишина… А потом в один миг случилось сразу многое.
Инна, что стояла дальше всех от нас, была первой схвачена одним из стражников. Ей завели руки за спину, ограничивая движение, и попытались увести, но не успели. Глеб, словно молния, резво выскочил прямо на стражника с занесенным кулаком и одним ударом оглушил мужчину, вырывая из его объятий жену. В тот же миг внимание остальных стражников переключилось на них, и пару взяли в кольцо.
Филипп крикнул нам с Дарой:
– Бегите! Быстрее! Я их задержу!
Не дожидаясь моего ответа, он обернулся крупным филином, с крыльев которого тут же посыпались листья, казавшиеся в такой темноте простыми перьями, и с яростным криком набросился на ближайшего стражника.
С огромной скоростью он нападал то на одного врага, то на второго, переходя к третьему, четвертому… Бешено носился вокруг, создавая хаос, вселяя в противников страх громким уханьем, вонзая острые когти в их плоть и безжалостно раздирая ее.
Однако стражники тоже были не промах, настоящие зимние маги. Они пускали в него ледяные стрелы и шипы, от которых приходилось уворачиваться, пытались сбить потоком холодного ветра или обездвижить крылья морозным касанием. Это не приносило никакого вреда летнему магу. Так же, как и стражникам атаки ночной птицы были ни по чем – те просто закрывались прочными ледяными щитами и морозными панцирями.
Тем не менее, Филиппу удалось главное – стянуть на себя все внимание и дать Глебу больше пространства для действий. И теперь я могла увидеть собственными глазами тот самый клинок лорда Февральского, появившийся из ниоткуда.
Ледяной и блестящий, с идеально гладкой поверхностью, необычайно тонкий и острый. Огромный и наверняка очень тяжелый, но Глеб держал его так, будто тот ничего не весил. С грацией опытного воина он обрушивал бесконечные удары на противников, больше не скрывая свою истинную силу и смело подключив к делу осеннюю магию.
Звон оружия и звуки стихии раздавались по всей округе. Я понимала, что нашим мужчинам ничего не грозит, ведь они не просто сезонные маги, а настоящие месяцы. Но все же тревожно было видеть, как они вдвоем сражаются против такого числа противников. Мне ли не знать, как легко задавить даже сильнейшего воина большим числом?
И вот, когда в парящего над землей Филина стремительно понеслась огромная ледяная глыба, я не сдержала крика:
– Берегись!..
Но тот все равно не успел вовремя среагировать и увернуться вышло лишь частично. Крыло задело мощным ударом, и Филина унесло куда-то в сторону.
Но дальше разглядеть уже было невозможно – на мой крик обернулось двое стражников. Они мигом позабыли о мужчинах и ринулись к нам с Дарой, крикнув предупредительное:
– Стоять!
Девушка схватила меня за руку и потащила прочь с места схватки. Мы неслись со всех ног, петляли, кое-как уворачиваясь от враждебной магии. Легкие жгло огнем, несмотря на то, что вдыхали мы холодный воздух. Настолько низких температур я не любила, мне было тяжело с ними справляться, поэтому выдохлась я раньше Дары. Она практически тащила меня за собой, подгоняя, толкая то в одну, то в другую сторону. Но это не помогало – мужчины бегали быстрее нас.
Один из них выбежал вперед и преградил нам путь, лишая возможности сбежать. Он мерзко оскалился, глядя на нас с превосходством, а в его руках постепенно росла ледяная глыба.
Второй мужчина был прямо напротив позади нас, но в отличие от напарника, на так сильно рассчитывал на магию. Он достал железную цепь и готовился сковать нас ею, но Дара не дала ему такой возможности. Она снова дернула меня за собой, уводя в единственную оставшуюся сторону – к воротам сада.
Первый маг выругался и послал нам вслед незаконченное заклинание. Ледяной булыжник, к счастью, рухнул в землю, никого не задев, а цепь второго, прицельно бившая по ногам, все же промазала. Но я рано обрадовалась. Внезапно удлинившись, цепь начала обрастать новыми звеньями – теперь уже изо льда – и змеей обматываться вокруг моей лодыжки.
Недолго думая, я принялась бить цепь своей магией, пытаясь растопить лед, но тот поддавался с трудом. Тогда Дара решила помочь. В ее руках вдруг возник ледяной клинок, не такой большой, как у ее брата, но не менее красивый, а главное – столь же острый. С одного удара ей удалось отсечь голову «змеи», впившейся в мою ногу, и мы рванули к воротам. Те открылись без всяких проблем, приглашая нас внутрь.
Стараясь не думать о том, что возможно за ними нас ждет мгновенная смерть, мы шагнули на территорию легендарного сада. Ворота со скрипом закрылись, отрезая нас от погони. А потом нас накрыла тишина…
