Петр Сосновский
Белые пески
Петраш, провел Семена на кухню и принялся лазать по полкам, столам, рыскал в углах, ― юркий был мужик, проныра, да и только. Искал долго, наконец, нашел, засунув руку под кут что-то достал, ― это что-то, оказалось бутылкой. Она была заткнутая пробкой из газеты. Взглянув на Семена, спросил: ― Будешь? ― Он отрицательно помотал головой, и для пущей важности показал, что за рулем: ― Понятно! Хозяин-барин! ― Помолчал, затем сказал: ― Для тебя я поставлю чай! У меня есть отличный мед. Он намного лучше магазинного. Правда, он прошлогодний. Я, в этом году еще не качал, сам знаешь, не время.
Петраш тут же, не мешкая взялся за чайник. Ему не пришлось идти за водой: рядом на табурете стояло полное ведро. Зачерпнув ковшом, он налил в него воду и поставил на плиту.
– Здесь в доме мало чего моего! Правда, баллон с газом я привез из Щурово! Зачем добру пропадать. Там, у меня уже лет несколько как проведен сетевой газ, ― сказал мужик и, открыв вентиль, зажег конфорку. После чего он потащил Семена в большую комнату.
Мужик, побывав у Манихи, не удержался и высказал свое удивление:
– Да-а-а, у тебя, здесь, наверное, не то, что в Ивановке, налицо цивилизация? Вон даже телевизор стоит. Значит, есть электричество. ― Петраш на слова Семена усмехнулся и тут же его включил. Как говорится: «смотри, ― не хочу»!
– Ну, а если прибраться, ― продолжил Семен, ― то вообще идеально. ― Слова Семена зажгли Петраша, и он, не выдержав, принялся его агитировать: ― Слушай, тебе нужна дача? Пошли, тут рядом дом, пока с его крыши не сняли шифер, ― не раскрыли, не выдернули рамы, двери? Отличный дом. Тебе понравиться. Будем вместе ходить на рыбалку. Это, конечно, не то, что в Ивановке, но и тут рыба есть. Я проверял. Мне, правда, сейчас не до нее. ― Неизвестно, может быть Семен и пошел бы посмотреть этот самый «отличный дом», чтобы не обижать мужика, однако тут вдруг закипел чайник и вода, пыхтя, стала с шумом вырываться из носика, норовя залить газ. Хозяин, резко подхватившись, бросился на кухню. Гость облегченно вздохнул. Петраш отличался от дочери. Был напорист.
Не прошло и пяти минут, он принес чайник в одной руке, а в другой две чашки, нацепленные на пальцы. Семен, увидев журнальный столик, быстро освободил под него место. Не забыл мужик и про бутылку. Она торчала у него под мышкой.
Семена хозяин посадил в кресло, предварительно переложив с него стопы книг и журналов. Одно из печатных изданий изобиловало картинами русалок. Москвич им заинтересовался и взял посмотреть.
– Ну, так, значит, ты не будешь, ― сказал Петраш, ― а я немного выпью. Одна-другая рюмка не помешает, ― затем, дернув рюмку, тоже налил себе чашку чая. Правда, бутылку не стал прятать, оставил при себе.
– Моя жена, она не совсем русская как написано в метриках, а раньше и в паспорте.
– Слышал, ― сказал Семен.
– Для них святое дело жизнь закончить где-нибудь на дне водоема. Правда, среди них есть и такие, которые предпочитают сожжение на костре. У них в религии два направления. У нас ведь тоже. Я вот старообрядец, да и ты тоже крещен, небось в нашей церкви, но ведь есть рядом люди из села ― другие, не москали, они тоже веруют во Христа, но молятся щепоткой. Так и у них. Одни язычники поклоняются воде, другие земле ― точнее лесу.
Петраш дернул еще одну рюмку, затем третью и его понесло, как говорят, горе прорвало наружу.
Семен был рад тому, что он не настаивал и не требовал от него подключиться к распитию бутылки.
Мужик побожился, что через день-другой непременно приедет и вспашет огород. Семен попрощался и отправился домой, восвояси.
3
Петраш слово сдержал, прибыл рано утром. Вначале, притормозив у дома, посигналил, после чего заметив реакцию Семена: тот вышел за калитку, дал по газам и отправился на конец улицы, чтобы, обогнув ее, подъехать к огороду.
Тракторист обернулся довольно быстро. Правда, опустив плуги, мужик вдруг вылез из кабины своего «Владимирца» и огорошил, сообщив, что горючего на весь огород у него может не хватить.
– А что же делать? ― задал Семен ему вопрос.
– Что-что? Съезди быстренько на АЗС за соляркой. Я думаю, что литров пятнадцать будет достаточно. Да-а-а, что еще? Это тебе не бензин, который дабы не вывести из строя двигатель должен быть хорошим. Мой трактор неприхотлив: он на многое согласен, поэтому далеко не мотайся, возьми горючее на выезде из села. Там есть небольшая заправочная.
Канистры под рукой у Семена не было, Петраш ее при себе тоже не имел, и отправил клиента к себе домой.
– Поезжай, там дочка, пусть найдет какую-нибудь емкость, а уж потом за горючим. ― Так, Семен снова встретился с Мариной. Она едва, завидев его в дверях, тут же заулыбалась, затем, выслушав просьбу отца, побежала в сарай и вытащила пластиковую посудину, замызганную снаружи, но чистую внутри, передавая ее, дочка Петраша не удержалась: ― Семен, а можно я спрошу у тебя что-то такое…? ― Ну, спроси, ― сказал мужчина и повторил за ней: ― «что-то такое». ― Молодая женщина сделала небольшую паузу и, собравшись с духом, выпалила: ― Семен, я тут подумала, твой отец был дважды женат, от первой жены у него ― девочка. Я видела. Она как-то приезжала. Так? От второй ― родился ты, Александр, Федор и… снова девочка, ― помолчала, сглотнула слюну и продолжила: ― У тебя тоже дочка? ― Так! Затем ― сын. Значит, может быть тот же расклад! ― и хитро посмотрела на мужчину. Наверняка в будущем должен родиться мальчик?
– Нет! Тут ты не права. Просто не все знаешь. Если следовать твоей логике у меня следующим ребенком должна быть дочка, а не сын. Вот так! ― и, махнув на прощанье женщине рукой, Семен поторопился на заправку за соляркой. Ему не хотелось раскрываться перед нею, откровенничать. У жены был отрицательный резус-фактор и с рождением детей были проблемы. Она, после рождения дочки, не смогла выносить вначале одного сына, а затем и другого.
Возвратившись, домой, Семен потащил канистру с горючим на огород. Дело было сделано. Старенький трактор «Владимировец», молчал. Петраш, завидев своего «работодателя», крикнул:
– Что так долго? Никак к моей дочке подкатывал? ― и не дав Семену опомниться отчеканил: ― Принимай работу и давай быстрее горючее! У меня пустой бак. Я уже заждался тебя. Мне еще свой огород нужно вспахать. ― Он подошел к Семену, взял из рук канистру.
– Марина звонила, ждет. Обещала помочь мне посадить картошку. Она сегодня вечером должна уехать домой. Завтра ей идти в смену.
– Понятно! ― сказал Семен, помолчал и спросил: ― Я тебе что-нибудь должен? ― Огород был вспахан.
– Нет. Ты отдал мне горючим. Достаточно! ― ответил мужик.
Семен прошелся по пахоте, осмотрелся. Петраш не подвел: участок был вспахан ровно, с одинаковой глубиной, что главное не было выбросов белого песка на поверхность.
Одно дело было сделано, Семен мог о том сообщить Федору. Однако не тут-то было, брат на звонок не отвечал. Семен, автомобиль во двор не загонял, поэтому тут же, как говорят, оседлал свой «табун лошадей» и отправился к нему. Дом был закрыт, посигналил ― тишина. Снова надавил на клаксон. Без ответа. Мелькнула мысль, что если взять и катнуть в Ивановку: неделю уже не видел Волину. Тянуло. Интересно, что она скажет, обрадуется или же нет?
Семен снова проехал свой дом, правда, на этот раз сознательно. Неторопливо выбрался из Щурова, затем по березовой алее, которую когда-то сажал отец, будучи еще школьником, добрался до леса, перевалил через мост и свернул налево на грунтовую дорогу. Через километр был вынужден остановиться. Автомобиль уперся в то место, где, по словам Манихи, нужно быть внимательным: в низине поблескивала вода. Земля разбухла. Рисковать не следовало, иначе застрянешь, даже Петраш со своим трактором не поможет. Он у него слабоват. Однажды он себе не мог помочь. Ведь не зря уехал из Ивановки. Лет пять все было нормально, а затем неожиданно начались проблемы. Дом стоял высоко на пригорке. Казалось, что ему будет? Начал крениться то в одну сторону, то в другую. А затем неожиданно ни с того-ни-сего налетел ветер и чуть не снес крышу. Однако на этом страсти не окончились. В поселок забрели волки и стали досаждать по ночам: жутко выли и ладно бы, но задрали не одну козу. Мужик был вынужден остатки от большого стада перевезти домой в Щурово. Одним словом, как сказал Петраш, началась какая-то чертовщина. Жена, ― он не удержался, вначале поделился с ней, ― выслушала, усмехнулась и посоветовала уехать из Ивановки или же поменять место. Заброшенных сел, что ли мало. Мужик плюнул на все и после телефонного звонка друга переехал в Перекопово.
Брата Федора, Семен разыскал только на следующий день, оказалось, что он ездил за семенами в районный городок. Телефон забыл дома, оттого и невозможно было связаться. Семен сообщил ему о том, что огород вспахан, и он приехал на мотоблоке, подцепив к нему тележку. В ней было два мешка картофеля, элементы для культивации земли и распашник.
– Я приехал один, не стал брать помощников, ― сказал он: ― Земли у тебя немного, думаю, справимся и вдвоем.
Братья провозились целый день. Вначале Федор прошелся культиватором во дворе, а на вспаханном огороде распашником нарезал полосы для посадки картофеля. Затем они вместе его посадили. Семен орудовал лопатой. Он делал в земле лунку и после брошенной Федором картофелины тут же ее присыпал землей. Уезжая, брат сказал Семену: ― Теперь, твоя задача подготовить во дворе землю под гряды. Пройдись по ней граблями: поборони и выбери траву. Жена тебе после даст рассаду. Недели, я думаю, тебе хватит.
Землю, Семен подготовил, правда, не представлял, что где посеять. Ему нужна была подсказка. Он надеялся, что Федор приедет с женой, и они помогут все сделать. Так оно и получилось.
До конца мая Семен благополучно отсеялся. Родственники помогли. Затем, поинтересовался у братьев, как у них обстоят дела, нужна ли кому помощь и услышал: «Да мы уже давно все, что нужно сделали». Такой ответ означал, что настало время отдохнуть ― съездить на рыбалку. Семену, конечно, не терпелось отправиться на Белые песка, а там недалеко было и до Бобрового места. Он хотел, раз не удалось попасть в Ивановку, то хотя бы взглянуть на нее с высокого крутого берега реки, что если мелькнет где-нибудь беленький платочек девушки, тогда он помашет Волине рукой. А может даже и крикнет как в детстве во все горло на всю ивановскую и тем самым привлечет ее внимание.
После интенсивно-наполненных работой дней наступили дни затишья. Как сказал брат Федор:
– Это, Семен перед майской грозой: что-то она в этом году задерживается, ― и последующим обильным ростом всевозможных сорняков. Затишье или отдых долго не продлится. Огород заберет у тебя все время. Придется с тяпкой с утра до вечера пропадать, гнуть спину, поэтому если хочешь съездить на рыбалку, давай поищем для отдыха хорошее место. Найдем, а затем оторвемся, как следует.
Что еще? Федор предложил на поиски отправиться на своем автомобиле. Он был несколько слабее, но зато имел меньшие габариты и высокий клиренс. Машина могла легко проехать по лесу в таких местах, где Семен попросту уперся бы в дерево или же зацепил бы днищем.
На другой день, рано утром, Федор появился у дома своего старшего брата и постучал в окно. Семен был готов, тут же вышел за калитку, поздоровался, затем они забрались в автомобиль.
– Ну, что? Вначале давай попробуем съездить на Белые пески? ― предложил Федор и взглянул на брата.
– Давай! ― радостно ответил Семен.
Федор дал по газам, в считаные минуты добрался до конца улицы, свернув налево, объехал огромный недостроенный дом с заколоченными окнами, и не удержался от комментариев: ― Вот, полюбуйся, еще одна жертва новой политики конца восьмидесятых годов. Мужик думал заняться бизнесом, продал в Москве квартиру, но так и не смог получить землю, хотя рассчитывал гектар этак на десять-пятнадцать. Теперь его семья живет у матери, а он ежемесячно мотается на заработки туда, откуда приехал ― в столицу.
– Да-а-а! ― не удержался Семен, хотел еще что-то сказать, но не смог, тут же клюнул носом. Федор резко надавил на тормоз: дорога закончилась. По лугу, по которому раньше когда-то в детстве гоняли коров, оказалось не проехать.
– Я, даже не хочу пробовать. Ты сам видишь! Машина у меня не полно приводная. А здесь чернозем. Он хоть сухой, хоть влажный все равно, стоит попасть колесом на кочку, и все сядем, ― сказал брат и дал задний ход: ― Давай, съездим на место, где когда-то доили коров. Там была дорога. Чем черт не шутит, может и выгорит, тогда отлично проведем время, а-а-а?
– Ну, хорошо, поехали, ― согласился Семен, и они отправились вначале по Сибировке, затем свернули на Стрижеевку, добрались до Новой улицы, выехали на Деменку и по ней на малоприметную дорогу за пределы села в сторону Щурова лога. Однако добравшись до места дойки, ехали недолго, всего ничего, перед ними неожиданно открылась колдобина, заполненная водой, они остановились. Дальше пути не было. Для убедительности Семен вышел из машины и принялся искать объезд, но напрасно.
– Знаешь, что, как мне помнится, была еще одна дорога через Сахаровку, ― сказал Семен брату, ― может, попробуем проехать по ней. Она нас должна вывести к реке. На так называемый городок. Там на бугре за забором из жердей стояло большое стадо коров Щуровского совхоза. Может нам удастся оттуда пройти вверх по течению и попасть…. ― Федор не дал Семену договорить: ― Я все понял, ― и, сдав машину назад, развернулся. Однако тот другой путь оказался заваленным павшими деревьями. Не так давно до приезда Семена в Щурово бушевала буря.
– Да-а-а, не получается у нас порыбачить на Белых песках! Если, только натянуть на ноги резиновые сапоги, да отправиться пешком? Но это не выход. Я бы пошел, ты, а вот остальной «народ»: моя жена, наш брат Александр со своей супругой? Они наотрез откажутся. Сам видишь, я хотел тебя уважить. Я понимаю, ты хочешь побывать в тех местах, где мы детьми вместе с отцом гоняли коров. Мы тогда стыдились своего положения. Нас ребята из-за отца обзывали подпасками. Я не раз задавал матери вопрос: «Ну, что он не может найти себе работу посолиднее»? «А зачем? ― отвечала мне мать: ― Мы хотим построить большой кирпичный дом. Нам нужны деньги. Сколько получает твой солидный человек, например директор совхоза? Девяносто рублей. Иногда ― премию. А отец? Посчитай, за каждую корову ему платят в месяц по два рубля пятьдесят копеек. Их, коров в стаде более ста? Вот, то-то!
– Тут ты сто раз прав, ― сказал Семен, вспоминая детство: ― Я тоже стеснялся отца. Сейчас думаю напрасно. Работа есть работа. ― Федор не удержался и привел пример: ― Посмотри, что творится? Это тебе не в советское время, сейчас люди согласны на любую работу, лишь бы им за это давали деньги. А то, что ты директор, работаешь с утра и до десяти-одиннадцати часов вечера с мизерной зарплатой, ― это просто смешно. Вон, моя знакомая: начальник почтового отделения написала заявление и ушла в уборщицы. Деньги у нее почти те же, но за то забот не полный рот: помахал по полу мокрой шваброй и быстренько домой к детям.
Братья замолчали, однако ненадолго: Федор, выворачивая руль, чтобы развернуться, снова открыл рот:
– Что я тебе скажу, отец тоже любил местечко Белые пески. Он мне говорил, что там раньше язычники проводили обряды в ночь на Ивана Купала. Голые девки катались в росе, затем бросались со всего разбега в реку, купались, а после для согрева прыгали через высокий костер. А еще из ближайших селений туда приходило много парней. На Белых песках даже некрасивые, я бы сказал: ― страшные девушки и женщины становились красавицами, а неспособные забеременеть после ночи любви вдруг неожиданно обзаводились детьми.
Брат вывернул на улицу, и они поехали по селу. Федор был ближе к отцу не то, что Семен? Москвич, этим все сказано. Он мог многое знать о родителе, так как жил на соседней улице. Село не покидал. Даже о старшей сестре от первой жены отца, Семен получил информацию случайно. Приехал из столицы и застал ее в доме. Александр, возвращаясь с районной базы, ― он там был по работе, ― завернул на вокзал, чтобы взять до Щурова попутчика, но взял попутчицу и никого-ни будь свою сестру. Эта самая попутчица на вопрос, куда отвезти ее, ответила: «Вези к отцу». «А куда к отцу? ― снова задал вопрос Александр. ― «Как куда, ты, что не знаешь нашего отца? ― вытаращила глаза девушка. Она, сидя в машине, из разговора поняла, что Александр ей не чужой человек.
Семен и Федор возвращались домой ни с чем. Однако, Семен, глядя по сторонам и, раздумывая о старшей сестре, не удержался и задал Федору, как говорят, вопрос на засыпку:
– Послушай, а ты, знаешь какие-нибудь подробности о первой женитьбе нашего отца? Где это произошло?
– О какой женитьбе ты говоришь? Не было ее. Да и не могло быть. Однажды, мы сидели за столом, выпивали, был какой-то праздник, может быть даже Пасха, я не удержался, хотя и неудобно было: раньше у родителей не принято было расспрашивать, что и как. Так вот, как я понял из разговора, он по молодости до знакомства с нашей матерью в ночь на Ивана Купала случайно попал на Белые пески и неплохо там провел время. Сам понимаешь, что там могли искать молодые парни! Думаешь, себе жен? ― взглянул на Семена, ― необязательно. А еще, любой стоящий мужик знает, что в такой знаменательный день попросту грех не уважить женщину, не дать ей того, что она хочет. Ясно!
До самого дома они ехали молча, не проронили ни единого слова. Затем старший брат не выдержал:
– Послушай, что теперь будем делать? Может, рванем в сторону Ивановки, на мост?
– Нет! Готовься, завтра поедем в Перекопово. Там, проблем не должно быть. Петраш, наверняка, ездит на рыбалку и дорогу утоптал, как следует. Я думаю, ехать сейчас проверять нет необходимости. Все будет нормально. На всякий случай ― это, если на дорогу упало какое-нибудь дерево, ― я возьму с собой бензопилу, мы быстренько распилим его и уберем.
На другой день было воскресенье. Они отправились «всей толпой». На маевку Семен повез «народ» на своей машине, разложив дополнительно еще два кресла. Поселок их не интересовал. Они проехали через него по улице и взяли курс по направлению леса. До реки добрались без каких-либо происшествий, расположились несколько вдали от берега, выбрав для бивака место, где раньше было кострище. Им не пришлось даже вырубать рогулины для того, чтобы повесить над костром котелок. Они были крепко забиты в землю. Бери и пользуйся.
