Павел Юрьевич Фёдоров
Формальность
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
– В чём радость от пустого поклоненья?
Я мыслил тем что противоречило рассудку
Создал лишь что Тебе противоречило во всём
Вот мой Творец – не Ты!
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Восьмой проснулся и некоторое время не осознавал этого, думая, что он сейчас ещё находится во сне, огляделся по сторонам, совсем не понимая где он. Он лежал, утопая в мягкой огромной кровати под воздушным одеялом, среди лежащих вокруг него белоснежных подушек, с удивлением рассматривал большую высокую комнату, расписанные стены и потолок, изображавшие на облаках фигуры людей и фантастических животных. Справа, через приоткрытую стеклянную дверь задувал лёгкий ветерок, колыша тонкую полупрозрачную занавеску, через которую пробивался солнечный свет. Слышались крики чаек и чувствовался приятный запах цветов и моря. Восьмой встал подошёл к двери, отодвинул занавес и вышел на балкон. Сразу под ним ниже этажом была большая открытая терраса, на ней стоял большой накрытый стол, а вокруг него несколько изящных плетёных кресел. Дальше, за террасой находился большой парк, с витиеватыми дорожками, стрижеными кустами и деревьями, повсюду были посажены цветы, а за парком до горизонта расстилалось море.
Восьмой вернулся в комнату, и только сейчас увидел справа у окна большой посменный стол, посередине лежал его блокнот, который он всегда носил с собой в комбинезоне. Открывая дверцы и ящиков разных шкафов, стоящих вдоль стен, восьмой не нашёл и намёка на какую-либо одежду. Открыв узкую и неприметную дверь в углу, увидел за ней большую ванную комнату. Он вымылся и пошёл осматривать дом, в котором он непонятным образом очутился, в надежде встретить кого-нибудь. Никого не было, везде было пусто и тихо, все стены внутри дома были отделаны великолепным резным деревом, повсюду висели картины, изображавшие либо военные баталии, либо виды старинных городов. Спустившись по широкой мраморной лестнице вниз, восьмой попал в большой холл с колоннами и камином. Он вышел на террасу, стол, который он заметил ещё сверху, весь был уставлен вазами с фруктами, салатницами, латками, фарфоровыми блюдами со всевозможной едой, кувшины с напитками и прочим. Восьмой сразу принялся за еду, даже не раздумывая и не замечая, что он ест, а запихивал в себя всё подряд. Наевшись до отвала, восьмой, наконец, немного расслабился и в некой полудрёме просто сидел в глубоком мягком кресле, смотрел на море и ни о чём не думал. Вдруг внизу, в парке ему показалось какое-то движение, он подошёл к краю террасы и увидел, что неподалёку над большим розовым кустом склонился какой-то человек, восьмой сразу быстро пошёл к нему. Это был мужчина, высокого роста очень полный, точнее даже очень толстый, в таком же светло-сером простом балахоне, как у Георгия, но значительно длиннее, подол волочился сзади, как шлейф и как он не наступал на него при ходьбе было не понятно, на голове широкополая шляпа. Услышав приближающиеся шаги, мужчина выпрямился и смотрел на восьмого, он был с полуседыми не очень длинными волосами и большой курчавой бородой. Взгляд мужчины был очень тяжёлым, восьмой даже почувствовал, что он как бы придавил его к Земле своей тяжестью: «…доминирующим интеллектом…», неожиданно вспомнилось ему. Острые, глубокие глаза были пронзительны и умны, восьмой даже подумал, что он читает его мысли, как открытую книгу, можно даже ничего не говорить, и даже не думать, он и так всё знает и всё видит.
– Ну, отдохнул, как чувствуешь-то себя, хорошо? – мужчина добродушно улыбался.
Только сейчас восьмой почувствовал, что он действительно очень хорошо себя чувствует, полон сил и энергии.
– Да, даже очень хорошо, как ни странно. Там я не нашёл никакой одежды…?
– А она нужна тебе? Если хочешь…, конечно, можешь взять, там, в шкафу, а если нет, то здесь на острове ведь нет никого, так что смотри…, решай сам, как тебе привычней таким и будь.
– Мы на острове? – не поверил восьмой, – как это?
– Да, на необитаемом острове. Мы в будущем, этого ещё нет, потому и нет никого.
– Это такое прекрасное будущее? – с восхищением воскликнул восьмой, – так это же просто сказка какая-та!
– Ну, как сказать, всё не так однозначно, как может показаться…, но это впереди, ты поел, не голоден?
– Да, да, там всё так вкусно, наелся до отвала, – восьмой с сомнением смотрел на необъятную фигуру мужчины, – ты кто – Творец?
– Нет, – заулыбался мужчина, – Творец это Ты, я всего лишь Владимир, только и всего, а как твоё имя?
– Не знаю…, пока меня звали восьмой, а так ….
– Нет, восьмой это не имя, у каждого человека есть своё имя, данное ему родителями, и у тебя были родители, потому у тебя тоже обязательно должно быть имя.
– Я не Творец, я – незаконнорождённый…, потому у меня только номер.
– Что за глупость, как это может быть, чушь какая-та. Не может никто быть законнорождённым или незаконнорождённым, кто это придумал? Есть только рождённые или созданные. Ты рождённый, а не созданный, потому у тебя есть имя, а вот у созданных у тех номера, это верно. Ну имя твоё мы быстро определим, там в библиотеке.
– А чем я здесь буду заниматься, в саду работать?
– Нет, что ты, забудь про всякие там дороги, сады и прочее, ты здесь совсем по другому делу. Со временем, не всё сразу, а постепенно будешь постигать сущность времени и последовательности, а для этого необходимо иметь много сил, гораздо больше, чем тебе нужно было для укладки дороги сюда.
– Как можно проложить дорогу в горах на необитаемый остров в море, не пойму?
– Мы в будущем, не забывай, а там всё может быть. Да, кстати, ты сказал, что тебе дом понравился?
– Не то слово, просто великолепно, такая красота!
– А парк?
– И парк тоже, я много видел разных садов, парков, у тебя, надо признать, один из лучших.
– Да, я не сомневался, в общем и место выбрано удачно, и расположение, отделка внутри дома…, все очень хорошо сделано, правда.
Они шли по аллее рядом друг с другом, как старые знакомые. Восьмой не чувствовал никакой скованности рядом с Владимиром, тот был очень доброжелателен к нему и лёгок в общении.
– Ходи по острову, заглядывай в разные скрытые от глаз уголки, здесь много происходит всякого интересного, самое главное – не удивляйся ничему, принимай как должное, как будто, так и должно происходить, тогда можно будет это со временем понять.
– Что происходить? Наверное, в будущем может всё произойти, то даже, чего не может быть?
– Вот, вот, именно это – чего, ну никак не может быть, – Владимир украдкой, вопросительно поглядывал на восьмого, что-то обдумывая. – Я, для начала, хочу с тобой рассмотреть тот же вопрос, который задал тебе Георгий: «… желаю умирать много раз …», – от того к каким мы с тобой вместе выводам придём очень многое будет для тебя зависеть в дальнейшем, это главное. Потом, что ещё тебе необходимо сделать…, – вечером, здесь на острове произойдёт очень важное событие, я бы даже отнёс его к Абсолютному! Мне нужно, чтобы ты постарался понять происходящее сам – без моих подсказок, а сам мне о нём расскажешь и объяснишь суть происходящего. Понять суть – крайне важно…, если ошибёшься всё…, дальнейшая возможность постичь Абсолют для тебя будет закрыта…, смотри не ошибись, всё очень серьёзно, пойми наконец, что это не сон и не иллюзии, а то я смотрю, что ты все считаешь вымыслом….
– Ну как можно верить в то, что это будущее, сам подумай? Конечно, я не могу отделаться от чувства нереальности происходящего со мной, пока всё это просто слова для меня.
– Согласен, но сразу ты не готов пока принять действительность в её прямом значении, слишком ты ещё слаб для этого. Чтобы быть готовым безболезненно принять будущее таким, каким оно есть, и остаться живым, надо научиться быть сильным. Сила приходит сама тогда, когда ты готов стать сильным, понимаешь, она не накапливается постепенно каплей за каплей, нет! она приходит, как лавина, ураган, она нападает, как чудовище в своём самом невообразимом и страшном воплощении, сразу, как только ты открылся для неё. Вот ты того парня убил, отвечая на его нападение, и ты до сих пор считаешь, что защищался, но самое главное, ты считаешь, что наказал его, он был для тебя врагом, который на тебя напал, чтобы уничтожить тебя – это ты так решил, правильно?
– Да, конечно, но он же действительно напал, я вообще не хотел с ним встречаться и конфликтовать…!
– Тебе сказали на это, что ты очень жесток, а задался ли ты вопросом, почему так тебя назвали…, не его, а тебя?
– Библиотекарь сказал тогда, что я мог разом с ним покончить, а я его обрёк на длительную и мучительную смерть…. Но, вот в этом как раз нет для меня логики, я тогда просто решил, что ему необходимо время, которое я ему дам, чтобы понять себя, пусть сам для себя примет решение, почему он умирает медленно, а не быстро, чтобы он понял, что он сам сюда пришёл, это его выбор, а не кто-то его привёл к смерти. Один из нас тогда должен был умереть!
– Ты его остановил для того, чтобы он имел время подумать, так? Ты именно так рассуждал, прежде чем принять решение?
– Да, рассуждал…, потому считаю, что многое дал ему, через его мучение, гораздо больше, чем, если бы просто убил, это тогда было бы простым убийством, а не наказанием, которое он заслужил.
– Ты взял на себя право судить и принимать решение о наказании, просто потому, что ты сильнее? Но, вспомни, мудрец приговорил себя вместо смерти, на которую его осудили «… более сильные…», к бесплатному обеду…, почему ты не приговорил его к чему-то подобному, а выбрал смерть, подчёркиваю – мучительную для него смерть?
– Я не хочу, чтобы такие как он вообще существовали на Земле, только и всего, они несут только насилие, а не я…, я лишь отсрочил смерть для него, дав немного подумать…, именно о бесплатном обеде.
– Хорошо, я понял ход твоих рассуждений. Ты всегда так поступаешь, долго предварительно размышляя и только потом, приняв окончательное решение, что-то предпринимаешь?
– Во всяком случае, стремлюсь к этому.
– Почему ты строил дорогу, это же не было твоим решением или выбором?
– Трудно сказать, почему я её до последнего старался закончить…, но ведь не закончил!
– Хочу тебя разочаровать или обрадовать, не знаю, что лучше, её ещё никто никогда не заканчивал, но ты дошёл до последнего камня, а, как правило метров десять или больше не доходят…, понимаешь разницу?
– Почему она единственная была разрушена, а остальные дороги в хорошем состоянии?
– А сюда никто не хочет идти, потому она со временем и разрушается. Время всё разрушает рано или поздно, причём довольно быстро, гораздо быстрее, чем люди думают.
– Ты хочешь сказать, что по дороге, ведущей к будущему, никто не ходит…, никогда?
– Почти никогда, так редко, что она успевает практически полностью исчезнуть. Потом приходит такой как ты и начинает её восстанавливать, но не может осилить, потому не доходит до конца, вот будущего и нет у людей. Никто не знает о его существовании, всё, что вы о нём знаете, просто вымысел. На этот раз мы с Георгием помогли немного тебе, сами положили последний камень, но хочу сказать, если бы это был не последний, то ТЕБЯ БЫ ЗДЕСЬ НЕ БЫЛО, ЗНАЙ ЭТО!
Они дошли вдвоём до дома и поднялись по ступенькам на террасу, уселись в кресла в тени.
– В доме есть подвал, прошу тебя, без меня туда не заходи, не надо, когда придёт время я сам тебя туда отведу, чтобы ты там встретился кое с кем.
– Ты обещал мне назвать моё имя.
– Да, обещал, это просто, но позволь узнать: зачем ты хочешь узнать своё имя? Из простого любопытства или по другим причинам?
Восьмой ничего не сказал, а только отвернулся в сторону и молча смотрел застывшим взглядом в пустоту.
Они вошли в дом и Владимир, пройдя по прямой через весь холл, на противоположной стене от входа открыл большую красивую дверь, они прошли в библиотеку, книжные шкафы располагались на балконе, идущим вдоль стен. Окон в ней не было, большой прямоугольный стол посередине, вокруг него несколько стульев. Внизу, под балконом, повсюду в разных углах и вдоль стен стояли диваны, кресла, они были расположены так, что сев в один из них человек как бы уединялся.
– Здесь всё прошлое, даже не настоящее. Должен признаться, что книг о будущем нет, на самом деле, не существует, есть книги о настоящем, перенесённым якобы в будущее, но самого будущего никто видеть и знать не хочет.
– Почему, смотри какое оно прекрасное, неужели это и есть наше будущее, как ты говоришь, но по правде сказать оно слишком похоже на настоящее, это действительно так!
– Ты сейчас, даже не осознавая этого, сделал большое для себя открытие, я всё больше убеждаюсь в правоте Георгия – ты не так прост, как кажешься на первый взгляд.
Владимир подошёл к одному небольшому шкафу, стоящему под лестницей, ведущей на балкон, достал из кармана своего балахона небольшой ключ и открыл его. В шкафу лежало на двух полках всего несколько книг, взяв одну из них он протянул её восьмому.
– Сейчас, открыв её, ты сделаешь первый свой шаг в будущее, запомни этот момент навсегда, как драгоценную минуту в твоей жизни, она может быть, как первой, так и последней.
Восьмой взял книгу с большим трепетом, руки дрожали, от волнения во рту пересохло. Он сейчас узнает своё имя, в это не верилось, но надежда, которая все годы теплилась в нём, может быть, сейчас раскроется. Он открыл книгу, вместо страниц с текстом на экране что– то серое мельтешило, какие-то отдельные кадры комнаты…, вдруг восьмой, неожиданно, оказался внутри книги, он сидит на руках у мамы, ему было года два или три, она несёт его на руках, он обнимает её за шею, а она целует его и смеётся…, – это он всё помнил.
– Смотри, Олежка, папа пришёл, пойдём скорее его встречать.
Навстречу от дверей шёл улыбающийся отец, подойдя к ним, он взял к себе на руки Олега и говорил, что–то маме, а та смеялась, он начал подбрасывать его на руках и ловить, у Олега в полёте захватывало дыхание и он заливался от смеха и радости….
Олег захлопнул книгу, ноги подгибались, он весь дрожал и просто упал на стоящий рядом диван, слезы душили его, он не мог совладать с нахлынувшей на него лавиной чувств горя, одиночества и такой тоски по чему-то несбывшемуся – безграничной и невосполнимой потери в его жизни.
– Ничего, успокойся, будущее постигается именно так, тебе придётся с этим смириться.
– Почему их нет, за что, что мы такого совершили? Были наказаны? Кем?
– Ничего вы не совершали, они погибли в аварии, это случайность, а ты выжил, тебя взяли чужие незнакомые люди, а так как никто не знал, как тебя зовут и откуда ты, вот и записали, что ты незаконнорождённый.
– Ты хочешь сказать, что их просто убили, потому и я, как нечто запрещённое…, да?
Владимир молчал, только посматривал украдкой на Олега. Тот уже успокоился и стал как прежде собранным, угрюмым, как сжатая в напряжении пружина.
– Пойдём, посидим на террасе, выпьем кофе и подумаем кое о чём.
Они прошли на террасу, сели в кресла и сидели довольно долго, смотрели на море, пили кофе и молчали.
– Ты тогда пришёл к выводу, в беседе с Георгием, что мудрец не умирать готов, а жить много раз, чтобы познать сущность человека, правильно я понял тебя?
– Правильно.
– И вы тогда пришли к выводу, что между смертью и жизнью нет разницы, а между ними только что-то вроде завесы, которую переходят, но с потерей памяти, верно?
– Верно.
– Зачем ты строил дорогу? Я задавал тебе уже этот вопрос, что тебя толкало идти до конца?
– Не знаю и понять до сих пор не могу. Наверное, неизбежность, я это понял в то первое наше утро, когда кто-то сказал, что у него есть вопрос, он тут же упал, корчась в мучениях. Потом Георгий сказал, что больше всего я боюсь мучений, потому, наверное, и строил – от страха…, ведь за каждый промах наказание было неизбежным…, отказаться невозможно.
– Но ты же не умер, как хотел…, не ушёл, а остался, на что ты рассчитывал?
– Я спросил у мудреца, он мне дал ответ, потом я просто действовал, и считаю, что правильно поступил.
– О чём ты размышлял, прежде чем выбрал дверь, в которую войти в Храме?
– Я смотрел на следы, которые расходились от входа, и когда я увидел, что только один след идёт в сторону двери и не возвращается я принял решение. Это не был след босых ног и сандалий, которые я видел на ногах Смотрителей. Потом я увидел такой след от обуви на ногах Хранителя, с которым мы беседовали.
– Ты искал путь, с которого не возвращаются, да?
– Да, другое не имело смысла. Если выбрал цель, то о возвращении нужно забыть, иначе зачем она? Но у меня нет цели, потому у меня нет и жизни, я просто взял за основу то, что дал мне Георгий, указав направление дороги, он махнул рукой и сказал: восстанавливай дорогу, и я её восстанавливал, до последнего.
– Тебя до последнего держала вера Георгию, что это твой путь, почему?
– Его взгляд, в первый день! Взгляд полный ненависти и презрения…, но, на самом деле, это был мой взгляд, отражённый в нём, как в зеркале, я впервые увидел себя, полного ненависти и злобы к несправедливости этого мира… – я его ненавидел. А он нет! Мудрец тоже принимал этот мир таким, какой он есть, и я стал держаться за тот взгляд Георгия, который я всего лишь мгновение, но видел, как за путеводной звездой, как мореплаватель ориентируется, управляя кораблём в безграничном море, на Полярную звезду.
– В начале вас было тридцати человек, в конце ты остался один, ты хоть раз взглянул на тех, кто был рядом с тобой, хоть с одним из них ты познакомился или поговорил?
– Нет, они меня совсем не интересовали, не знаю почему, как будто их и не было.
– Я неспроста задаю тебе все эти вопросы, потому что то, что ты сейчас услышишь, ты будешь использовать в дальнейшем, как некий эталон своих намерений и поступков.
– Ты хочешь сказать, что это были не просто люди, а чем-то особенные? Для меня?
– Это был Ты!
– Что значит, Я?
– Это был ты, в разных своих жизнях, но из всех их выбраны были только те, где твоя жизнь оборвалась трагически. Они все пришли для того, чтобы помочь тебе, то есть себе, тем самым закончить свою оборванную жизнь – естественно.
– И все эти, казалось бы, жестокие удары Георгия, были, значит, исправлениями тех трагических моих смертей? Он выравнивал и продолжал мой путь, который когда-то прекратился…, оборвался…, они не закончены?
– Да, что-то в этом роде, можно сказать и так. Всё, что происходит в Мире сохраняется и есть, потому все твои жизни запечатаны в тебе – Ты и есть их жизнь, это необходимо и важно тебе понять, что для них ты их будущее, созданное их жизнями в их настоящем.
Владимир ушёл, а Олег долго ещё сидел и смотрел на море, на солнце, которое уже постепенно клонилось к закату. Вдруг высоко в небе Олегу показалось какое-то движение, он старался приглядеться, но было очень высоко, похоже, что это была птица, только, судя по крыльям, очень большая. Было странно то, что она ниоткуда не прилетела со стороны, а как бы спустилась сверху. Олег пошёл к берегу, чтобы поближе рассмотреть её, когда она будет пролетать над водой. Он подошёл и остановился от воды метрах в пятидесяти на возвышенности, но птицы нигде не было видно, как же он мог потерять её из вида, он не понимал. Вдруг неожиданно справа от него солнце заслонила чья-то тень, прямо перед ним из-за холма вылетела огромных размеров что-то похожее на белоснежную птицу. От такого резкого её появления Олег, от неожиданности, отпрянул назад и не сразу сообразил, что это было. Она расправила крылья и спланировала на берег, резко взмахнула ими и по песку пошла огромного роста белоснежная женщина, ростом она была не меньше десяти метров. Белые крылья были раза в два длиннее её роста, они были сложены за спиной и тащились за ней по камням, как белый шлейф. Олег от удивления застыл на месте, не веря своим глазам. Вдруг женщина подняла голову кверху и смотря ввысь закричала высоким сильным голосом что-то не членораздельное, как животное, звук нарастал, перейдя сначала в свист, а затем начал опускаться и утонул в низком глухом рокоте, от которого земля загудела. Олег, как заворожённый смотрел на неё, его буквально пригвоздило к земле. Тело у женщины было идеальной формы, но Олег отчётливо видел, что оно скорее, как у животного, как и её голос, сильное и жёсткое, а не мягкое и плавное, как у человека. Вдруг с неба от солнца стремительно стало приближаться ещё одно такое существо, но оно было чуть темнее и видимо значительно больше, оно опять скрылась за холмом, а потом также стремительно и неожиданно вылетело из-за него, скорость его была огромной. Женщина, увидев его, бросилась убегать по берегу, видимо спасаясь. Это существо резко сложило крылья, и Олег отчётливо увидел, что это был мужчина, такой же как женщина только раза в полтора выше и не белого, а золотистого цвета. Коснувшись ногами земли, не сбавляя скорости, он в два прыжка догнал женщину, схватил её руками, и они покатились в объятиях по песку, Земля загудела от удара их падающих тел, и сразу раздался яростный рёв рассвирепевшей львицы. Она вырвалась из его объятий и застыла сидя на корточках, опираясь о Землю руками, смотрела на мужчину, два огромных глаза на её лице светились невероятной, испепеляющей яростью. Мужчина стоял, чуть наклонившись на полусогнутых ногах и опираясь одной рукой о Землю, но его лицо, удивительно умное, внешне казалось абсолютно спокойным и непроницаемым. Видно было, что каждый нерв их тел напряжён до предела и готов к прыжку. Он внимательно выжидал, вдруг молниеносно бросился на неё и снова обхватил руками за торс, они покатились по земле, но в этот раз ей не удалось вырваться, рёв львицы, застигнутой врасплох, буквально парализовал Олега. Битва между ними была чудовищной силы, она вырывалась и извивалась в его объятиях, борясь за свою жизнь, как иступленная, звериный рёв переходил в крик, который она издала в начале. Олег немного оправившись побежал по возвышенности вперёд, чтобы поближе увидеть, что произойдёт дальше. Он лёг на землю в кустах и заглянул вниз с холма. Мужчина лежал на ней сверху полностью придавив её к земле и крепко держал руками, а женщина пыталась, уже ослабевшая, освободиться от него, но всё более слабела и, наконец, сдалась, издав высокий гортанный крик – звук отчаяния, она покорилась. Земля сотрясалась от их пульсирующих движений, Олегу казалось, что по земле бьют огромные молоты, сердце его от волнения готово было выпрыгнуть из груди. Они лежали некоторое время не шевелясь, тяжело дыша, и вдруг произошло то, что Олег никак не предполагал. Женщина лежала неподвижно на спине глядя в небо, вдруг медленно подняла свои огромные крылья вверх, повернулась к мужчине, обняла его руками и крепко всем телом прижалась к нему, а потом накрыла сверху его и себя крыльями, она смотрела в его лицо и целовала в губы, глаза, лоб, вокруг них начало появляться свечение, всё больше и больше. Олег смотрел на них сверху, она подняла голову и снова посмотрела вверх, её глаза светились бесконечным счастьем, любовью и торжеством. Свет от двух слившихся тел разливался по всему острову, захватив Олега, его всего буквально трясло от возбуждения, он выбрался из кустов и побрёл к дому, должно было быть уже совсем темно, но волшебный свет освещал весь остров.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
– Если Меня ты восхваляешь – себя на смерть ты обрекаешь
Ты выжить смог оставшись лишь один
Не в злобе не в мученьях а на себя лишь полагаясь
Вот в этом сущность жизни Мне
Борясь со Мной через Меня ты стал собой!
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Олег не мог уснуть всю ночь, он то ложился, то снова вставал и ходил по комнате, выходил на балкон и смотрел на море. Потом сел за стол и открыл блокнот, между его страницами лежал высохший букетик цветов, перевязанный синей ленточкой. Он не стал ничего писать, а снова и снова ходил по комнате из угла в угол.
Утром, с восходом солнца, Олег стоял на балконе и смотрел, как высоко над морем летают, играя, две огромные фигуры, они то соединялись, то снова распадались, носились друг за другом, радости и счастья их не было предела. Олег долго наблюдал за ними, пока они не скрылись из глаз. Он подошёл к шкафу и открыл его, на полке лежала одежда, он взял её и развернул, это был балахон, такой же, как у Георгия и Владимира, только фиолетового цвета. Олег положил его на кровать и долго смотрел на него, потом неожиданно, с какой-то яростью схватил его, скомкал, открыл шкаф и с силой зашвырнул его внутрь, захлопнув дверцу, вышел из комнаты.
Спустившись на террасу, Олег перекусил немного и пошёл к морю. Он с удовольствием искупался, вода остудила его, и он смог, наконец, более-менее спокойно подумать о том, что видел, и что же произошло, о чём его предупреждал Владимир. Он долго шёл вдоль воды в никуда, бесцельно, когда прямо перед ним из моря бесшумно показалась голова какого-то чудовища. Олег молниеносно спрятался за камень и осторожно выглянул. Из воды на берег тихо и не спеша выползал гигантских размеров Змей, его толщина была раза в два или три выше самого Олега, а голова, плоская и длинная чуть возвышалась над камнями. Неожиданно он повернулся в сторону камня, за которым прятался Олег и застыл на мгновение, что-то привлекло его внимание, он смотрел не на Олега, а на то, что было позади него, Олег оцепенел от ужаса. Язык Змея почти доставал до камня, потом он мельком мимоходом взглянула в глаза Олега, отвернулся от него и пополз дальше по берегу, затем свернул в лес, пока не скрылся из глаз. Олег быстро пошёл к дому. Плавать и ходить здесь опасно, думал Олег, здесь на острове всё было слишком огромное для него, опасное и сильное. Он чувствовал себя маленьким, слабым и беспомощным, не способным не то что даже защитить себя, об этом вообще не было и речи, а хотя бы даже спастись, бегством или, как угодно.
Олег подошёл к террасе, в кресле сидел Владимир.
– Ну как, встретил Змея? Красивый, правда?
– Ужас, какой-то. – Олег сел в кресло, его всего передёрнуло от воспоминания о встречи со Змеем.
– Ну, ну, не преувеличивай, не такой уж он и страшный, как может показаться. Что касается страха, то сейчас мы пойдём в подземелье, вот там ты встретишь того, Кто истинный страх. Попробуй… выжить, помочь тебе я никак не смогу, всё зависит не от тебя, а от случая, а потом, может быть, если вернёшься, мы с тобой обсудим мой вчерашний вопрос к тебе.
– Страх? – удивлённо спросил Олег, – мы сейчас пойдём в подземелье, для чего, что ты хочешь, чтобы меня там убили?
– Убить…, тебя?! Нет, это было бы слишком просто, зачем тебя убивать? Мне нужно от тебя другое, я хочу посмотреть, как Он тебя встретит…, вот что важно.
У Олега от слов Владимира появилось чувство какой-то подступающей паники, ощущение безнадёжности, даже обречённости.
– Ни сила, ни разум, ни хитрость тебе не помогут преодолеть страх, он убьёт сразу, как только почувствует его у тебя, – Владимир засмеялся, как-то не по-доброму, – и всё, и нет больше ничего…, ну пойдём.
Владимир встал с кресла и направился к дому. Олег пошёл было за ним, но неожиданно задержался ненадолго, что-то обдумывая, потом быстро вернулся к столу, зачерпнул полную горсть чего-то из небольшой хрустальной вазы и быстро догнал Владимира.
Они вошли в дом и сразу от входа свернули вправо, как Олег шёл в Храме. Открыв ключом узкую и низкую невзрачную деревянную дверь, Владимир взял со стены, висящий в кольце факел, зажёг его и прошёл вперёд, Олег, нагнувшись, за ним. Спустившись по каменной лестнице метров на сто вниз, они пошли по узкому длинному каменному коридору, пока не подошли к железной двери, преграждающей им дорогу. Владимир отдал факел Олегу, достал из кармана в балахоне ещё один большой ключ отворил дверь и отступил в сторону, пропуская того вперёд.
– Иди, но помни, сам ты оттуда вернуться не сможешь, вернёт тебя только тот, Кто там находится – к Кому ты идёшь. Главное: это не наказание и не награда… – это… необходимость!
Олег переступил порог и дверь за ним захлопнулась, наступила тишина.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
– Я значит инструмент в твоих руках!?
– Рук нету у меня ты мне ничем ты был никем
Но стал со мной основой мира бытия
Не в этом ли заслуга для тебя
Не Я а ты дал Человеку голос
И звук услышан был и имя прозвучало!
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Он долго шёл вниз по крутому каменному проходу, потом была крутая лестница и снова крутой спуск. Прошло уже несколько часов, а Олег всё спускался и спускался. Факел в его руке уже еле тлел крохотным огоньком. И вот, наконец, Олег подошёл к тупику – такой же железной двери, как и наверху. Факел погас, наступила кромешная темнота, Олег на ощупь нашёл кольцо на двери и потянул дверь сколько было сил на себя, но она не поддавалась, тогда он начал толкать дверь от себя, и она со скрипом, тяжело, но начала понемногу открываться, через образовавшуюся щель стал пробиваться тусклый свет. Напрягаясь изо-всех сил Олегу удалось открыть дверь настолько, чтобы он смог с трудом, но протиснуться в неё. Он стоял у двери и не решался сделать первый шаг, перед ним расстилалось ничего: ни стен, ни потолка, только неровный каменный пол, уходящий в бесконечность и серо-голубоватое свечение повсюду. Эхом из далека доносился тяжёлый низкий гул, как будто кто-то волоком тащил огромную каменную глыбу по полу. Олег пошёл вперёд. Через несколько часов пути, медленно идя на звук, который постоянно, немного, но усиливался, он увидел, что-то возвышающееся, как гора, огромное и бесформенное. Подойдя поближе, Олег понял, что это какое-то животное и застыл, не решаясь двигаться дальше. Он не видел, а чувствовал, как на него изнутри этого тела смотрят глаза. Это животное начало медленно разворачиваться, расправляясь в разные стороны, сначала показались крылья, потом, обёрнутый вокруг тела, хвост и вот наконец показалась огромная голова на длинной шее. Олег смотрел на животное, смутно вспоминая, что он видел его уже: ну конечно, это же Дракон на картинке из сказки, которую он ещё мальчиком читал в библиотеке. Вот и всё, думал Олег, ни сказка это вовсе, а конец её. Олег не мог никак понять происходящее, почему-то он чувствовал, что Дракона он сам по себе не интересует совсем, а тот почувствовал что-то и пытается это понять, подёргивая ноздрями и вслушиваясь. Он почувствовал запах, как молния осенила Олега, он протянул руку к Дракону и разжал кулак, на ладони лежала горсть орехов. Дракон высоко поднял голову и внимательно смотрел на орехи, вдыхая их запах полными ноздрями, потом взглянул на Олега. Тот поймал себя на мысли, что взгляд Дракона очень похож на взгляд мужчины перед повторным броском, такой же спокойный, умный и непреклонный. Вдруг Дракон начал неожиданно бесшумно приближаться к Олегу, он парил на крыльях над полом, остановился и застыл в каких-то нескольких сотнях метров от Олега. Олег, от долгой ходьбы, очень устал, потому просто сел на пол, скрестив ноги, и стал ждать. Он не боялся Дракона, а тот, вытянувшись к Олегу всей длинной своей шеи, положил голову на пол и полузакрыв глаза, спокойно за ним наблюдал. Прошло несколько часов, а может дней, Олег не ощущал этого, он просто ждал, тоже впав в некую дрёму. Вдруг послышался какой-то посторонний звук, как скрежет по металлу и дракон сразу забеспокоился, он резко поднял голову, прислушиваясь, потом шея завернулась, и он быстро что-то достал своими зубами из-под своего тела. Выпрямившись, он положил тёмно-серое, как из металла, яйцо между собой и Олегом. Яйцо двигалось и из него доносился именно этот скрежещущий звук. Дракон спокойно ждал, его спокойствие передавалось и Олегу. Наконец скорлупа треснула и разлетелась в разные стороны разом, как от внутреннего сильного взрыва, на каменном полу, расправляя свои крохотные крылья стоял маленький дракончик. В тот же самый момент Дракон дыхнул, из его пасти вырвался мощный огонь и с силой обдал дракончика и Олега, который на мгновение решил, что сейчас сгорит, но огонь почему-то не обжигал, а обволакивал его тело энергией, очень похожей на молнии в пещере Георгия. Тело дракончика сразу покрылось тонкой блестящей чешуёй, он начал также, как и перед этим Дракон, втягивать носом воздух видимо, что-то ища. Олег протянул ему руку с орехами и тот, почувствовав их запах, побежал к Олегу. Размером он был не больше щенка, и с удовольствием принялся грызть орехи с руки Олега, а съев их полез к нему на колени. Он был таким смешным, неуклюжим и щекотным, что Олег не мог больше сдерживаться, а начал смеяться в захлёб. Откуда–то из низа живота смех лился по всему телу из Олега рекой. Дракончик, то пытался грызть Олегу руку, в которой были орехи, то лизал ему лицо, залезал на голову, пока не успокоился у него на руках и заснул. Дракон всё это время лежал на полу и смотрел на них, постоянно обдувая их тёплым огнём. Когда дракончик уснул, он поднял голову, показывая Олегу небольшую щель у себя на животе. Олег встал и осторожно неся на руках дракончика подошёл к щели и положил его туда, как в мягкий мешок, щель закрылась.
