Павел Павлович Гусев
Жизнь, любовь, страдания
Лучше не болеть
Клен познакомился с Березкой случайно: она росла под его кроной, а тут дождь грянул, и он накрыл ее густой листвой.
– Спасибо, – сказала она.
Так началась их долголетняя дружба.
Росли они возле реки, и было видно, как переплелись их корни. Вместе им был не страшен ни холод, ни дождь, ни жара. Ветер, пролетавший мимо, всегда радостно гудел:
– Завиду-ую вашей дружбе. Молодцы!
Но время шло. Первой заскрипела Березка. Пришла Пила и обрезала ее крону. Березке стало холодно, и она часто дрожала. Клен хотел ее согреть, укрыть своими веточками с листьями, но они стали уже не такими густыми, как в молодости.
Однажды Березка вздохнула:
– Я очень устала от такой жизни. Лучше бы меня срубили…
И Топор, которому убрать кого-то ничего не стоит, снес Березку. Упала она с берега в реку, а Клен за ней – корни-то у них были общие. Так и поплыли они рядышком в неведомое.
На следующий год там, где остался пенек, появился маленький росток – не то березка, не то клен. Ветер, пролетая мимо, нежно прогудел:
– Ты уж постарайся не болеть, дружок…
Судьба
Дощечка лежала на берегу озера, смотрела вдаль и мечтала:
«Вот бы мне обзавестись Парусом и уплыть за горизонт!»
– Там моя судьба! – говорила она всем.
Однажды волна подхватила ее и понесла. Но не к горизонту, а выбросила на песчаный берег.
– Ты нам нужна, – прошуршал Песок. – Лежаком у нас послужишь.
– Я согласна, но мне хочется сначала свою судьбу найти. Да и лежать мне не нравится, – ответила Дощечка.
Тут набежавшая волна опять подхватила ее, и Дощечка причалила у каменных валунов.
– Мы тебя не отпустим! – загудели они. – Мостиком будешь!
Вздохнула Дощечка: она устала от этих путешествий, да еще и намокла.
– Не хотела я быть мостиком, да, видно, придется. А судьбу, может, когда-нибудь найду.
Только она это сказала, как большая волна смыла ее и вынесла на середину озера. Там Дощечка неожиданно столкнулась с Парусом. Ее подняли, прибили к корме и написали на ней «Судьба». И Парус с Дощечкой помчались по волнам к горизонту.
Веточка Сирени
Возле дома во дворе росла Сирень, которая радовала всех фиолетовыми кисточками. Солнце обогревало ее. Пчелы облетали каждый цветочек и чистили лепестки. Сирень была счастлива.
Однажды ветер раскачал ее веточки. Одна из них заглянула в окно дома и увидела на подоконнике красные Розы в горшочках. Их поливали, каждый листочек бережно протирали, землю рыхлили, чтоб корням было легче дышать.
– Вот это жизнь! – с завистью воскликнула Веточка Сирени. – Сидишь в горшке, а тебе все готовенькое несут, обхаживают. Вот бы мне тоже там оказаться!
Прошло какое-то время, ее сорвали и поставили рядом с Розами.
– Моя мечта сбылась! – обрадовалась она – Я тут самая красивая. Все Розы в глиняных горшочках, а я – в хрустальной вазе. За мной будут ухаживать лучше, чем за ними, – и Веточка даже немного приподнялась, продолжая восхищаться собой.
Но она ошиблась: за Розами ухаживали, как прежде, даже от сквозняка оберегали. А ее, Сирень, как поставили в вазу, залили водой, так ни разу и не подошли. Да и сами Розы не нее не обращали никакого внимания, только и хвалились друг перед другом появлением у них новых бутонов. А у Веточки фиолетовые цветочки с каждым днем осыпались, и скоро она стала совсем голой.
«Никому я и тут не нужна, – вздохнула она. – Розы-то здесь прочно укоренились, а я для них – временное украшение».
Когда Веточку выбрасывали, она заметила во дворе цветущую Сирень и подумала: «Какая я была глупая! Зачем покинула ее, там ведь мои корни. Росла бы еще и росла!»
Одинокий праздник
Старик со Старушкой одиноко сидели за столом, где стояло шампанское, фрукты и много рюмок.
– С Новым годом, – сказал муж, протягивая жене любимую розу. – Крепкого тебе здоровья…
– А я тебе, дорогой, цветов не купила, – грустно ответила та. – Зачем зря деньги тратить? Простоят три дня, а потом выкидывай. Давай я тебя лучше поцелую, – и она крепко обняла его.
Стол и Стулья, которые много лет стояли тут и видели их молодыми, окруженными детьми, знали все их привычки и любили наблюдать за ними.
– Вот сейчас, – скрипели Стулья, – разольют они шампанское, выпьют, включат музыку и станут танцевать…
Но Хозяева, налив шампанского, только пригубили его и танцевать не пошли. Посмотрели на пустующие стулья, послушали музыку, посидели немного и, взявшись за руки, поднялись и пошли отдыхать.
– Спокойной ночи, родная, – сказал он.
– Спокойной ночи, дорогой, – ответила она.
За окном громыхал салют, поздравляя с Новым годом и желая всем счастья.
– А где же дети? – недоумевали Стол и Стулья. – Мы с родителями их так ждали…
В эту ночь старики долго не спали. Они все-таки надеялись, что дети вот-вот постучат к ним в дверь.
Амурчик
Мастер-скульптор делал маленькие куклы. Был он с добрым лицом, и все фигурки, сделанные им, казались на него похожими.
Вот и на этот раз он смастерил маленького пупсика с вьющимися волосами цвета золотистой ржи и веселой улыбкой. Одной рукой он держал лук, другой придерживал в натянутой тетиве стрелу. Казалось, что она вот-вот полетит к влюбленным, а сам он помчится дальше на своих чудесных крыльях и запустит стрелы счастья, находившиеся у него за спиной в колчане, и поможет тому, кто в нем нуждается. У пупсика глаза светились счастьем, будто говорили: «Я принесу всем радость!»
Скульптор назвал куклу Амурчиком. Может, потому, что сотворил его не из тяжелого гипса, а из резины. Амурчик был легок и даже умел говорить с помощью пищалки на боку:
– Уберегу-у! Уберегу-у вас-с!
Кто бы ни увидел Амурчика, всем он нравился. Одна дружная семья приобрела его на долгую счастливую жизнь. Он стоял в доме на самом видном месте, и если кто-то уезжал в дальние края, брал его с собой, как амулет, средство от болезней и несчастья. Амурчик, видно, знал, что всем нужен, и добрая улыбка не сходила с его личика и глаза не угасали.
В один из солнечных дней, когда не было ни ветра, ни туч и ничто не предвещало дурного, с неба упал самолет. Он разбился и загорелся. Его стали тушить, поливали пеной и водой. Огонь погасили. Перед всеми предстала картина с грудой искореженного металла и разбросанными вокруг вещями пассажиров, покрытыми черным пеплом. Наверху этой обугленной горы стоял мокрый Амурчик. Видно, таким он стал от воды, а может, и от слез. Глаза его были испуганными, рот застыл, словно он только что произнес последние слова: «Извините, что не смог уберечь вас…».
С тех пор скульптор старался сделать новую куклу-амурчика, но она никак не получалась.
«Наверное, создать амулет от несчастья невозможно», – сокрушался он.
Для подготовки обложки использованы художественные работы автора.
