Павел Павлович Гусев
Жизнь, любовь, страдания
Ветвь
На зеленой аллее с названием «Дружба» росло множество разных деревьев. Тут был и огромный Дуб: высокий, крепкий, с мощными корнями, уходящими глубоко в землю, и сильными листьями, переплетенными друг с другом. Дуб был так стар, что невозможно было разобрать, какой лист от какой ветви. Они все весело шуршали в тесноте, как бы говоря: «Как нам хорошо на дубе!»
Однажды одна из ветвей обратила внимание на появившееся рядом дерево. Это был американский клен. Он вырос как-то неожиданно, был с пестрыми листьями, которые редко росли на ветвях, не мешая друг другу.
– Как прекрасен этот Клен! – воскликнула Дубовая Ветвь. – Какой простор между листьями! Не то, что я – живу в тесноте. Вот бы мне к нему присоединиться…
И Ветвь стала тянуться к Клену.
– Глупая, не делай этого, – предупредил ее Дуб. – Погубишь себя!
Но Ветвь не желала никого слушать и продолжала клониться навстречу Клену.
– Мне она не нужна, – недовольно проскрипел Клен и сбросил ее. Упала Ветвь, лежит одним концом на земле, другим на Дуб опирается. Вздохнула, пригорюнилась. День пролежала, два. Желтеть стала, лучшие дни вспоминать, как она на Дубе веточками да листочками шелестела, вся зеленая была и дубовым соком питалась…
Так и погибла бы Ветвь, да Дубу стало жалко ее, много лет он был с ней вместе в жару, дождь и холод:
– Тяжело мне будет поднять тебя, да, видно, придется. Корни-то у нас с тобой общие…
Навозная Куча
Навозная Куча считала себя важной персоной на скотном дворе и шумно возмущалась:
– Вот смотрю я – у всех легкие работы. Колодец одно и то же делает – ведро с водой каждый день поднимает. Пила пилит одни деревяшки. Топор, кроме дров, ничего не колет. Одна я стараюсь изо всех сил. Мое благоухание разносится за пределы деревни, а может, и по всему миру. А ко мне нет никакого уважения, никакого внимания, даже нос от меня отворачивают! Неблагодарные!
Лужа
Грязная лужа лежала на дороге. Прохожие часто попадали в нее.
– Приму, приму всех, не торопитесь, – булькала она. – Вижу, все довольны. Кланяйтесь мне, разглядывайте…
Лужа не догадывалась, что прохожие смотрели не на нее, а на испачканную обувь и ругались.
Не вовремя
Зима запорошила все вокруг. И тут неожиданно Солнышко пригрело: снег на полянке стал таять, появился журчащий ручеек и из земли показался зеленый росточек. Затем из него вырос Ландыш с белыми цветочками и бархатистыми лепестками, которые, казалось, оберегали красоту цветка, а он окрасил своим появлением и благоуханием всю безжизненную полянку.
Тающий вокруг Ландыша снег испуганно проговорил:
– Ты не вовремя появился. Солнце случайно землю пригрело, до весны еще далеко. Мороз придет и тебя погубит!
– А я решил, что пора мне свою красоту показать и всех порадовать! – воскликнул Ландыш.
– Мы с Солнышком единственные, кто видит тебя, – с сожалением сказал тающий снег. – Сейчас нет ни птиц, ни пчел, – он хотел еще что-то произнести, но набежавший мороз сковал его.
Солнышку стало жалко Ландыш, оно захотело обогреть его, но прилетевшая темная туча перегородила путь теплым лучикам. С тучи посыпались белые снежинки. Они тоже хотели уберечь Ландыш от холода и укутали его снежным одеяльцем.
Прошло время. Пришла весна, снег растаял, но на полянке Ландыша не оказалось. Никто его больше не видел. Видно, и правда он не вовремя появился.
Сила дружбы
– Пришло время выезжать из старого деревянного дома, – сказали Василию, – он на слом пойдет.
И дали новую квартиру в городе.
У него было небольшое хозяйство, с которым он быстро разобрался, распределив по знакомым, а вот с фокстерьером по кличке Пэт возникли проблемы. Это был его верный друг, и расставаться с ним даже мысли у него не было. Но на новом месте надо было найти работу, и Василий решил отдать Пэта на неделю товарищу, живущему в пригороде: там лес, людей мало, собаке будет привольно.
Так он и сделал. Встретились они втроем, погуляли полдня, чтобы собака привыкла к новому хозяину, приучилась ходить с ним на поводке и без него, и уехал.
Через неделю, уладив все свои дела, Василий помчался за Пэтом. Он представлял, как пес обрадуется, станет прыгать возле него, радостно повизгивая, а он будет его гладить, успокаивать. Предвкушая это, он добрался до места назначения. Товарищ встретил его с ошейником в руках:
– Пэта нет! – выпалил он. – Пошел с ним гулять, а он унюхал твой след, сбросил ошейник и кинулся тебя искать. Я его не догнал. Потом видел, как он бегал по платформе и нюхал двери каждой электрички – у кромки оборвавшегося следа, а затем с толпой пассажиров вошел в тамбур…
В тот же день Василий расклеил объявления о пропаже собаки, дал свой адрес и телефон.
Ночью ему не спалось. Он думал о Пэте и ждал, что вот-вот зазвонит телефон. Он помнил его еще щенком, которого ему подарили. Этот маленький теплый комочек пищал, но, когда прижимался к нему, замолкал. Подрастая, не отходил от Василия и даже помогал ему. Если куры убегали далеко в пустырь, Пэт пригонял их обратно во двор, знал каждую свою насетку. А когда повзрослел, стал защищать кур от крупных собак. Сам-то он был маленький, случалось, шерсть свою взъерошит, грозным становится, да это была только видимость. Он был добрый и покладистый. Став взрослой собакой, любил ходить на охоту. Как только Василий начинал собираться, он тут же находил рюкзак, где бы он ни был, и залезал в него, чтобы в автобусе и метро пассажиры не ругались. На охоте Пэт был серьезен и не позволял никаких вольностей. Если другая собака подходила к нему, пытаясь познакомиться, он поворачивался и, не огрызаясь, резким ударом бедра отгонял ее. Даже охотники с огромными волкодавами удивлялись:
– Какая сообразительная собака! Как человек: не обижает, а предупреждает – нельзя!
Через несколько дней, не дождавшись каких-либо новостей о пропавшей собаке, Василий решил навестить свой старый дом, немножко успокоиться, себя в порядок привести. Приехав на место, он увидел голый пустырь и работающий трактор.
– Что разглядываешь? – спросил его тракторист.
– Да вот, смотрю. Здесь был мой дом, тут – сарай, а вот здесь стояла собачья будка. В ней жила моя собачка по кличке Пэт.
– Будка-то твоя тут долго стояла. Ее последнюю недавно убрали. Я даже видел, как туда влезла тощая маленькая собачка и больше не выходила.
Василий медленно повернулся и тихо пошел. В висках у него однотонно стучал мотор трактора.
Сообразительный
Дворовый пес часто подходил к собачьей площадке и смотрел, как тренируются домашние собаки. Он сам мысленно проходил все препятствия и переживал, когда какой-то собаке не удавалось выполнить упражнение.
Однажды он так увлекся этим зрелищем, что вышел на площадку. Собаки, увидев незнакомца, кинулись на него и даже цапнули. Хорошо, что рядом проходил Вова. Он отогнал собак и сказал:
– Бедный песик! Пойдем, я тебя забинтую.
Привел домой, вымыл, перевязал и решил оставить пса у себя.
– Вова, я разрешу тебе оставить песика, – сказала мама. – Но с условием: ты должен ухаживать за ним и обучать хорошим манерам.
Пес слышал этот разговор. Тихо лежал на коврике, преданно смотрел на Вову и думал, что бы ему такое сделать для нового друга.
На следующий день Вова на поводке вывел песика во двор, а он потянул его на собачью площадку.
– Ну, если хочешь, так и быть: будем с сегодняшнего дня тренироваться, – сказал Вова.
Только они вошли на площадку, как собаки окружили песика, но, увидев, что он с Вовой, вернулись к своим хозяевам и продолжили тренировку. Одна собака побежала по бревну и упала. Другая в яму свалилась. Третья ленится, ничего делать не хочет…
– А твой «дворянин» хоть что-нибудь может? – поинтересовались у Вовы хозяева собак.
«Пусть мой песик хотя бы погуляет», – подумал Вова и отпустил собачку. Тот встряхнулся, на бревно взобрался и до конца его прошел.
– Молодец! – похвалил его Вова.
А он снова встряхнулся, посмотрел на нового хозяина и перепрыгнул яму. Потом преодолел высокий забор и опять поглядел на Вову, словно спрашивая, что еще сделать. Собаки, увидев, как бывший дворовый пес преодолел препятствия, пристыженно сидели молча.
Вова был счастлив и в тот же день решил: когда вырастет, они с песиком отправятся охранять границу.
И назвал его Сообразительным.
Неприметный Короед
На зеленом лугу неподалеку от леса росли три деревца – Дуб, Клен и Береза.
Березка была самая красивая – с густыми листьями и сережками, толстым стволом, покрытым белоснежной корой, похожей на платьице. Она была горда и не давала никому дотронуться до себя. Дуб находился рядом и иногда молча прикасался к ней веточкой. Она ему очень нравилась, а Березка, покачиваясь, старалась отодвинуться. Клен стоял неподалеку и тоже любовался ею.
Дуб с Кленом радовались, видя Березку, но стеснялись сказать ей что-то приятное.
Однажды к ней приполз жук Короед.
– Я в вас влюбился с первого взгляда – не могу оторваться, – сказал он ей. – Разрешите с вами скоротать свое одиночество?
Березка первый раз услышала ласковые слова и ответила согласием.
Короед только об этом и мечтал. Он видел в ней свою долгую сытую жизнь. Взобрался на Березку, нырнул под кору и стал поедать все на своем пути. Много коры и ствола в труху превратил. Сок от корней, что к кроне шел, сам выпивал.
Скоро Березка стала сохнуть.
– Ах, как я ошиблась в своем знакомстве! – воскликнула она.
– Он меня всю обобрал, голой оставил…
Дуб хотел ее прикрыть веткой, но она без сил упала на землю. Видя, что Березке уже ничем не помочь, он дал себе зарок расти до ста лет и не позволить Короеду себя сьесть.
С тех пор Дубу удается жить долго, а вот Клену повезло меньше.
Вечная жизнь
Рой мух, жужжа, летел теплым утром в поисках еды и водицы. И тут одна из мух угодила в бутыль спирта, оставленную мастером-виноделом. Рой улетел, а Муха, оказавшись в спирту, пожужжала и затихла.
Прошло время. Из всего роя осталась в живых одна муха. Как-то она пролетала мимо бутыли, увидела в ней свою давнюю знакомую, плавающую в спирту в целости и сохранности, и пришла в восторг.
– Надо ж-же! – прожужжала она. – Все наши родственники уже ушли в иной мир, а эта до сих пор живет: крылья на месте, лапки в полной сохранности и большие глаза весело смотрят. Плавает, наслаждается, даже жужжать не хочет. Теперь-то я поняла: вечная жизнь бывает только в спирту!
И она с завистью взглянула на свою приятельницу.
Земляной Червячок
Земляной Червячок весь день трудился – рыхлил чернозем под подсолнухом, чтоб тот большой вырос. Устал и решил отдохнуть. Только он выглянул из норки вдохнуть свежего воздуха, как подлетел Воробей и хотел его съесть.
– Ты, Воробей, подумай головой, прежде чем меня съесть. Кто будет землю рыхлить, чтоб подсолнухи выросли, которые ты любишь?
Воробей остановился, раздумывая, склевать Червячка или нет, а тот в это время спрятался в норку.
«Надо от Воробья подальше держаться, – решил Червячок. – Он не ведает, что без таких тружеников, как я, его жизнь тоже закончится».
Разная зелень
Зеленый Лист, гонимый ветром, оказался на Дубе.
– Смотрю, ты такой же зеленый, как и мои листья, – промолвил Дуб. – Наверное, ты оторвался от своего дерева.
– Зеленый-то я зеленый, да не чета тебе! – возмутился Лист. – Я Доллар! Весь мир повидал, а ты стоишь тут, не двигаясь с места.
– Слышал я о тебе, – прошуршал листьями могучий Дуб. – Вижу, ты от увиденного умнее не стал. Тебе бы продать что-то, разрушить с выгодой. Из одной страны тебя выгонят – ты в другую пробираешься. Всего себя предложишь, проценты возьмешь и заживешь, ни о ком не заботясь. А у меня по всей кроне друзья гнездышки свили, в дуплах поселились, листочками укрылись от солнца, дождя и ветра. Я их оберегаю, а они за мной ухаживают, паразитов отгоняют. Мне тут хорошо, и друзьям тоже. Оттого я век здесь и живу. А тебя, если бы не обновляли из года в год, давно не было бы.
Тут ветер смахнул Доллар в ручей, и он поплыл по течению. Дуб посмотрел ему вслед, могучие его ветки заскрипели:
– Плыви, плыви! У нас с тобой, к счастью, разная зелень…
Старость
Куст Шиповника прожил много лет, видел все времена года – зиму, весну, лето и осень. Был он крепким, с красивыми цветами. И друзей у него было много: птички, зайчик, пчелки. Всем места хватало: кто на веточках, кто на цветочках, а кто под кустиком. Хорошо им вместе жилось.
Незаметно прошло время. Шиповник усох, веточки стали хилыми, листьев почти не осталось, а цветы совсем исчезли, видно, от старости. Осознав это, он с грустью склонился до земли. Друзьям таким он тоже был не нужен: под кустиком от дождя не спрячешься, под листочком тоже, цветочков нет, сладкий нектар не соберешь. Один Паучок иногда навещал Шиповника. Он плел паутину на сухих веточках и, сочувствуя ему, говорил:
– Как быстро ты состарился и оказался забыт всеми друзьями!
Кустик не верил, что все это с ним происходит, ему казалось, что внутри ствол его был ещё молодым, и отвечал:
– Мне бы только подняться, – отвечал Шиповник. – Я буду, как прежде, бодр, красив – и друзья ко мне вернутся…
Однажды порыв ветра приподнял его, он распрямился во весь рост и счастливо воскликнул:
– Во-от! Я же говорил, что поднимусь!
И казалось, что все его веточки зашуршали в ответ.
Но тут ветер затих, Шиповник опять упал, но не терял надежды, что ветер снова его поднимет и впереди еще будет долгая жизнь.
А Паучок сидел на веточке и гладил ее лапкой. Он знал, какая участь ждет засохший Шиповник, – его срежут на хворост.
