Озорной Сказочник
Метисы
«Ну что, посмотрим», – пробормотал себе под нос Тигр, надевая шлем на голову. Парализующая боль, словно тысячи мелких ледяных иголок уколола его по всему телу и тут же исчезла. Окружающий мир заиграл другими красками, окрашиваясь в бледные тона и расширяя дальность видимости. Вен почувствовал, как через десятки мелких дырочек ментальная сила начала сочится из внутреннего резервуара, жадно вбираемая доспехом, как вода, исчезающая в почве после длительной засухи. Окончательно освоившись с новыми ощущениями, он сорвался с места трусцой, постепенно увеличивая скорость. Рывок, и Тигр покрыл расстояние в два раза больше привычного, легко и не напрягаясь, и даже показалось, воздух теперь вовсе не нужен.
Последние отблески солнечного огня, игравшие в небесах угасли, уступая небосвод первой россыпи звезд, робким и еле различимым на темно-синем фоне. Сегодня ночные гости поползут отовсюду, не только из канализации и заброшенных катакомб, но и через крепостные стены, ведь гарнизон покинул свой пост и пусть сейчас на стенах тлеют снопы, надолго ли их хватит.
Вот стая гарпий перелетела через стену, чувствуя себя хозяевами небе над городом. Сделав круг, начали спускаться ниже к самым крышам домов в поисках плоти. Сверкнув серебряными росчерками, снизу вверх взметнулись ледяные колья, сбивая наземь порождения тьмы.
Весь город изначально был поделен охотниками на зоны действия, чтобы обезопасить себя от дружеского огня, разошедшегося в бою товарища. Хорошая идея, но только для начала охоты. Ведь даже самые опытные и мудрые охотники не смогли бы предугадать, что случится всего лишь через час после заката.
Призрачный Тигр выбрал привычный маршрут, по знакомым подворотням и улочкам, мимо домов, чей внешний вид давно и прочно врезался в память. Где-то совсем рядом кто-то зарычал низко и злобно. Метис остановился, провоцируя нападение, посмотрел в сторону подворотни. Там в темноте горели два желтых глаза, излучая звериную жажду крови и не утоляемый голод. Мгновение спустя одним мощным прыжком из темноты на освещённую луной и звездами мостовую выпрыгнул вервульф. Здоровенная зверюга не меньше двух метров ростом, немного сгорбившись, смотрела исподлобья, скаля смертоносные пожелтевшие клыки, в избытке торчавшие из пасти, белоснежная шкура отливала серебром, дыбясь на загривке. Следом за вожаком из тени вышли еще двое, поменьше. И тут же альбинос кинулся вперед, с потрясающей скоростью срываясь с места. Уклонившись от просвистевшей в воздухе здоровенной лапы, что с лёгкостью перешибла бы и бревно, Тигр жестко встретил летящего следом: серебряные дуги, скользнув по прямой впились в глотку по самые рукояти. Рванув руки в разные стороны, он отсек голову. Тут же крутнулся на месте, инстинктивно завертев вокруг себя мельницу; как раз вовремя, клинок отсек тянувшуюся к нему когтистую лапу. Оборотень взвыл, но не остановился, кинулся вперед, пытаясь настичь охотника. Поднырнув и уходя от следующего размашистого выпадом, метис оказался вплотную к жертве, ударил снизу вверх, клинки вонзились в грудь, проходя между ребрами. Оборотень захрипел, из-за рта алыми пузырями потекла кровавая пена. Тигр попытался высвободить клинки, не вышло. Зверюга, умирая, намертво сковала их. Где-то совсем рядом что-то мелькнуло. Не задумываясь, охотник подался назад, опрокидываясь на спину, кувыркнулся через плечо и, продолжая движение, встал на ноги. Теперь он остался один на один с вожаком. Вот он момент, чтобы проверить, на что способна броня падшего владыки. Вервульф двинулся вперед легким пружинистым шагом, чуть раскачиваясь из стороны в сторону. Подстегнутая азартом, рука машинально потянулась к плети. «Нет», – одернул ее разум. Не дожидаясь, когда оборотень решит атаковать, Тигр кинулся на врага. В мгновение оказавшись рядом, отвесил две тяжелые оплеухи в голову, потом еще и еще, не останавливаясь ни на секунду, охотник обрушил шквал ударов, уподобляясь неуловимому вихрю. Броня, требующая постоянной подпитки, опьяняла своими дарами, охотник будто стал бестелесным призраком, материализуясь лишь в момент удара и снова превращаясь в туманное облако. Оборотень попятился назад, беспорядочно махая лапами и пытаясь настичь неуловимого противника. Резкий прямой удар перчатки из кистей лича, нацеленный в грудь, прошел дальше. К удивлению метиса кисть прошла внутрь без видимых повреждений. Оборотень оцепенел, смотря на это сверху, в его взгляде перемешалось все: страх, удивление, сомнение и много других оттенков. Тигр ощущал биение чужого сердца возле своей ладони, не раздумывая, он сжал кулак, раздавив жизненно важный орган. Зверюга дернулась, волна судорог прокатилась по телу, медленно повалилась наземь. Оглядев перчатки, метис не нашел и следа крови, она вся впиталась.
– Значит, рассказы о прадедушке не просто байки, – произнес он, широко улыбаясь. Эмоции захлестнули его с головой. Поддавшись нахлынувшему желанию, охотник закинул голову и завыл, громко и протяжно, наслаждаясь каждой секундой момента. Высвободив даги из тела поверженного монстра, побежал дальше в поисках новых врагов.
И будто ожидая только этого, в верхнем городе начал петь Альбос: его песнь, усиленная заклятьем читающих и поддерживаемая перезвоном колоколов, которые для этой цели сняли с колокольни храма, накрывала весь город. Пролетая над крышами домов, по улицам и площадям, заглядывая в каждый уголок и переулок, она подымала дух и дарила уверенность в победе.
В глазах потемнело, волна слабости прокатилась по всему телу охотника, Вен остановился, опираясь рукой на стену дома. «Вот ведь, и надо было так не угадать по элементу», – метис выругался, приходя в себя. Зрение вернулось, хотя дальность и четкость обзора снизилась, плюсы, даримые броней, уменьшались, ведь песни Альбоса служили оружием против тех, из кого была изготовлена это защита. Окончательно оправившись, Тигр осознал, что ментальные силы тратится горазда меньше, а сил по прежнему с лехвой. «Оно и к лучшему, ночь длинная, стоит беречь силы», – решил охотник и поспешил дальше в поисках новой добычи.
Искать долго не пришлось, вскоре за спиной замаячили три летающих змея. Скользкие мерзкие твари длиной не меньше пяти метров, они двигались в воздухе, словно плыли под водой. Вот впереди из правой подворотни вынырнуло еще две, заставляя свернуть в переулок. Охотник покорно шел в западню, даже не собираясь сопротивляться. Вскоре змей стало не меньше десятка. Поворот, еще поворот и, наконец, тупик. Призрачный Тигр ускорился, отрываясь от преследователей, одновременно снял флягу с пояса и жадно отхлебнул. Впереди земля взбухла, покрывшись трещинами, еще секунда и образовался кратер, около десяти шагов в диаметре, на дне кратера поджидал пустынный спрут. Имея развитые ментальные способности, спрут подчинял себе воздушных змей, пользуясь ими вовремя охоты, как гончей сворой, чтобы загнать жертву. Подбежав к самому краю, Вен оттолкнулся от земли, уходя вверх и в сторону, дальше, пружиня от стен узкого переулка, продолжал подыматься. Змеи, идя его путем, послушно поплыли вверх, собираясь над головой спрута. Привычно сложив кисти трубочкой, Тигр выдохнул. К его удивлению из ладоней вырвалось бледно-голубое пламя, жадно накинулось на плоть, за секунды покрывая тела целиком, но при этом совершенно не было жара, голубой огонь вообще не выделял тепла. Приземлившись посреди горящих тел, метис окинул взором тупичок. Мертвое пламя не перекидывалось на постройки, с жадностью поедало тела. И вскоре, лишившись пищи, угасло, оставив после себя черный жирный пепел с горьковатым запахом. Тигр побежал дальше, гадая, какие еще секреты хранит в себе его обновка.
Время текло неспешно, ночь полностью вошла в свои права, усеяв черный небосвод мириадами звезд. Город наполнялся шумом боев, приглушаемых пением Альбоса, тут и там на пути появлялись туши убитых чудовищ и поврежденные постройки.
И вот впереди глаза различили огромный силуэт, чье очертание сглаживала завеса дыма, висящая в воздухе. Фигура приближалась, только вместо звука шагов, подходящих такому гиганту, сопровождалась тихими шлепающими звуками, будто они были не в городе с каменными мостовыми, а посреди болота. Глупо лезть на рожон на не пойми кого. Закрутив головой по сторонам, Тигр выбрал фасад дома поудобнее и в несколько скачков оказался на крыше, залег, затаившись и поджидая, когда добыча окажется поближе, подставив спину. Постепенно начали прорисовываться более четкие очертания монстра, и вот из дымной пелены неспешной плавной походкой выплыло огромное раздутое тело. Живун. Омерзительная тварь: большая голова, перетекающая в торс, оплывающий к низу складками со всех сторон, огромный раздутый живот, словно пузырь выпяченный вперед, и все это обтянуто бледно-зеленой, усееной нарывами, кожей. Шестерка коротеньких ножек с хлюпаньем и чавканьем семенили по мостовой. На спине, словно в противовес животу, располагался рукотворный улей из веток и тины: обиталище болотных гнид, мелких кровожадных уродцев, крайне пронырливых и свирепых. Причина их симбиоза была неизвестна, но для охотника это и не важно.
«Надо закончить одним ударом», – пронеслось в голове, пока гниды не вылезли наружу. Беззвучно отцепив флягу от пояса, Тигр сделал большой глоток, по-кошачьи мягко спрыгнул на мостовую, поднес ладони ко рту и выдохнул. Струя бледно-синего пламени, вырвавшись на свободу, моментально преодолела разделяющее их расстояние, набросилось на улей, перекидываясь на живуна и обволакивая его полностью, истошный крик боли огласил окрестности. Как вдруг за спиной охотника эхом отозвался хриплый гневный рык. Он не один, понял Тигр, оборачиваясь. На него из дыма уже вылетали гниды, истошно вопя, а сзади, укрытый белесой завесой возвышался массивный силуэт. Отступать было некуда: горевший синим пламенем и бьющийся в предсмертной агонии живун перекрыл дорогу. Сейчас скорее напоминавший огненный фонтан, из которого брызгами во все стороны вылетали горящие гниды. Срывая плети с пояса, охотник ринулся вперед, вертясь и уворачиваясь от роя мелких тварей, походивших на смесь человека с лягушкой. Разинув широкие пасти, они пытались укусить постоянно ускользающего метиса или ухватить кривой когтистой лапой. Не целясь и не выбирая жертву, Тигр сыпал удары направо и налево. Плети, со свистом рассекая воздух, били по подвернувшимся гнидам, ломали конечности и разрывали пополам. Трудно было сказать, сколько уже их лежало на мостовой, злобно шипя, с предсмертным желанием дотянуться до охотника и сколько еще скакало вокруг, укрываясь в дыму. Плети с треском оставляли следы на деревянных домах, высекая фонтаны щепок, чавкающим звуком отмечая точное попадание, прерывая очередную жизнь. Лишь благодаря своей скорости Тигр успел отскочить назад, когда на место, где он только что стоял, обрушился поток густой липкой жижи, извергаемой живуном. Понимая, что бой лучше не затягивать, охотник сделал глубокий вдох, заполняя легкие кислородом, скорчив лицо от царившего вокруг запаха, осевшего на языке привкусом гнилой паленой плоти, метнулся вперед. Первый рывок и вот он стоит почти в упор с живуном, второй, и он взлетел вверх по стене близстоящего дома. Не жалея, Тигр вливал ментальную силу в плеть, вкладываясь в один удар. Оказавшись над головой твари, нанес молниеносный сокрушающий удар, расколов череп и перебив позвоночник. Раздутое шестиметровое тело, покачнувшись, завалилась мордой в мостовую. Безумный вопль оставшихся гнид звенел в ушах, в слепой ярости они кидались в атаку, пока все не погибли. Тяжело дыша, Тигр пытался перевести дух. Кругом валялись тела мелких уродцев, мостовую понемногу покрывала вонючая зеленая жижа, вытекающая из тела живуна. Скоротечный бой потребовал много сил. Успокоив дыхание и немного передохнув, охотник направился дальше.
Раскатистый топот множества ног привлек внимание Тигра, толпа неизвестных тяжелых тварей продвигалась по параллельной улице. Охотник не привык отступать и бегать от драки. Поэтому нырнув в подворотню и немного пропетляв по закоулкам, выбежал на центральную улицу.
–Беги!!! – раздался где-то совсем рядом оголтелый окрик. Тигр оглянулся, на него сломя голову несся Снежный Барс, самый молодой охотник наивысшего ранга, а за ним, отставая на сотни две шагов, неслись горные тролли. Злобные тупые создания по три метра ростом с твердой, словно камень, шкурой. Размахивая дубинами они пытались догнать охотника. «Молодо зелено», – ругнулся себе под нос Тигр, срываясь с места во всю прыть. Бесполезно пытаться остановить толпу разогнавшихся горных троллей, этот таран снесет все, что станет на его пути.
– Давай, поднажми, осталось совсем чуть-чуть, – весело произнес Барс, поравнявшись с товарищем. Тигр хотел выругаться, но тут заметил впереди двух охотников: Носорог и Кукольник. Если первый просто безразлично наблюдал за приближающими к ним неприятностями, то второй что-то делал с чучелом птицы. Взмах руки и она открыла глаза; второй, и расправились крылья; третий, и птица выгнулась, собираясь сорваться в полет. Подождав еще несколько секунд, Кукольник жестом послал марионетку в атаку. Как только та сорвался с руки, по её перьям побежали искорки, а на концах крыльев загорелось робкое, слабенькое пламя, но чем дальше шел полет, тем сильнее разгорались огненные языки. Как только птица поравнялась с бегущими охотниками, в лицо пахнуло жаром. Достигнув соратников, Тигр обернулся, в этот момент кукла превратился в огненный болид, пышущий жаром небесного светила, пронесся сквозь ряды горных троллей, сверкнул ослепительной вспышкой, моментально отдавая весь жар, накаляя все вокруг докрасна. И тут же, совсем рядом, потянуло холодом зимней стужи. Снежный барс застыл в странной позе, слегка подавшись вперед и выставив перед собой горн, доспех охотника покрылся инеем, а вокруг начали свой непринужденный танец немногочисленные снежинки. С глубоким вдохом Барс поднес горн ко рту и с силой затрубил. Вместо звука на волю вырвалась волна ледяного, все замораживающего ветра, ударила по раскаленным каменным троллям, домам и мостовой. Тут же воздух наполнился скрежетом и треском. Такова резкого перепада не выдержали ни дома, с грохотом оседая вниз, ни прочная каменная шкура горных троллей, покрывшаяся трещинами, а местами и вовсе осыпалась. Последнюю точку поставил Носорог, разбежавшись он посильней оттолкнулся, сгруппировался в воздухе в шар, за один проход разметал толпу монстров.
– Ну вы даёте! – удивлено проронил Тигр.
– Давно хотели попробовать что-нибудь подобное, но присутствие людей в городе развернуться не давало, – хвастливо ответил Барс. – А так…
Столб ярко-желтого огня взмыл в небо над крышами домов, осветив весь город и, постояв пару секунд быстро осел, разрастаясь вширь. В считанные мгновения охотники оказались на крыше и перед их взором предстала страшная картина – вдалеке на окраине города полыхало небольшое огненное озеро. Магический запал кончался, а все, до чего могли дотянуться языки пламени, уже превратилось в пепел, огонь стал увядать и вскоре вообще исчез.
Печаль, грусть, злость, обида, непонятно за что и на кого, перемешались воедино и терзали душу и сердце. Тигр снял шлем, тяжело вздохнув, произнес: – Прощай, верный друг, ты всегда шел впереди, живя ярко и ничего не боясь, и так же ярко ушёл, – после этих слов в воздухе повисла тишина. Постояв еще недолго, он собрался уйти.
– Кто? – негромко спросил Кукольник.
– Минотавр, – так же тихо ответил Тигр, спрыгнул с крыши и исчез в ночи.
Время отсчитывало свой ход, периодически, то тут, то там, вспыхивали отблески различных стихий или с треском и грохотом очередной дом превращался в руины. Всюду валялись тела монстров и тварей, целых и порубленных на части. Над всем полем боя, в которое сейчас превратился город, разносилась песня Альбоса, поддерживая охотников. Прошло полночи. Тигр даже не пытался вести счет врагам. Стычки шли одна за одной, сливаясь в единую бойню, из которых ему пока удавалось выходить победителем, но это не прошло бесследно. Небольшой запас эликсиров и зелий почти закончился, опустела перевязь метательных ножей, серебряными рыбками разивших врагов, обе даги пришли в негодность, их лезвия сплавились по самую рукоятку во время боя с каким-то диковинным демоном, кровь которому заменяла очень едкая кислота. Усталость уже начинала напоминать о себе, растекаясь тяжестью во всем теле, сильное ноющее чувство пустоты в груди и головокружение напоминали, что метис израсходовал слишком много ментальных сил.
Решив пополнить запасы, Тигр направился к ближайшему боевому пустырю. А вот и он. Ящики с зельями стояли в центре, а рядом лежало тело охотника. Уткнувшись лицом в землю, тот тянул руку вперед к предмету, похожему на игрушечную башенку метровой высоты со странного вида маятником на вершине. Вен перевернул товарища, на него уставился немигающим взглядом старик Дормм. На бледной коже лица и ладоней обильно высыпали буро-желтые мелкие пятнышки, как видно яд оборвал его жизнь, в боку сквозь разорванную броню зияла рана, нанесенная чьими-то клыками или когтями.
– Спи спокойно, старый друг, ты был примером для всех нас, – произнес Тигр, закрывая глаза товарищу. Еще раз внимательно огляделся. Башенка в центре, по-видимому, манок, уже настроенный на нужную дичь. По периметру в десяти местах что-то слабо дымилось, выпуская тонкие едва заметные струйки дыма из-под земли. – Кого же ты хотел сюда заманить, старый лис? – пробормотал под нос Тигр. – Ну что же, давай посмотрим. После этих слов охотник подошел к ящику, достал несколько пузырьков, осушил их залпом, восстанавливая силу. Высвободив плети, качнул маятник, тот заколебался, издавая мелодичные звуки. На-на на-на-на, на-на на-на-на, на-на на-на-на разносилось по округе. Отдалённым звоном до уха доносился звон колоколов с центральной площади. Сливаясь, эти два звука превращались в мелодию.
Охотник стоял в центре пустыря, перетаптываясь и нанося не сильные удары плетьми по земле в ожидании нападения. Сила возвращалась, заполняя все внутри, усталость улетучивалась без следа, будто и не было этих часов напряженных боев. Но это всего лишь отсрочка, он словно заемщик, берущий новый кредит для оплаты старого и сколько не оттягивай, рано или поздно придется заплатить, и на утро счет будет огромен. Правда здесь и сейчас это уже не важно.
Тихий приглушенный звук множества ног донесся со всех сторон, за ним в дымной пелене появились силуэты низких сгорбленных созданий, а через несколько секунд на пустырь выбежали первые гончие голода. Твари, отдаленно напоминающие собак заморенных голодом: тонкие лапы неведомо как несшие тощее тело, ввалившийся живот и страшная большая пасть с множеством острых зубов. Гончие неслись на охотника, как будто он был единственной едой оставшейся в этом мире. Тигр завертелся, раздавая хлесткие удары плетьми во все стороны, не подпуская нападавших к себе и манку. Они падали замертво после первого удара, лишь некоторых приходилось добивать. Все кончалось так же быстро, как и началось: около трех десятков гончих лежали на земле, никто не смог подобраться к манку ближе, чем на десять шагов.
«А это интересно, – решил про себя Тигр, добавляя вслух, – давай выходи, покажись», – чуя кожей, что рядом за дымной пеленой скрывается кто-то более опасный и злой. Маятник продолжал свои колебательные движения, по-прежнему напевая. На-на на-на-на, на-на на-на-на, притягивая и выбешивая прятавшегося врага. Звуки шагов раздались вновь, и вновь из дыма вынырнули гончие уже куда большей стаей. Не обращая никакого внимания на двуногого, несущего им смерть, они стремились достать, дотянуться до ненавистного маятника, который продолжал издавать «на-на на-на-на, на-на на-на-на, на-на на-на-на». Щелк и еще одна гончая упала на землю, затихая навсегда. Щелк, щелк, щелк. Плети разили напирающих врагов без промаха. Вторая волна нападающих чуть не смела охотника, но он устоял. Неестественно скрючившиеся тела наиболее ловких и проворных лежали у самых ног.
– Если тебе нужна эта штука, то приди и возьми ее сам! – прокричал Тигр, понимая, что третья волна скорей всего его сметет. В ответ тишина, только лишь перезвон колокала да манок продолжал наигрывать мелодию. На-на на-на-на, на-на на-на-на, на-на на-на-на. Ждать долго не пришлось, все вокруг вновь наполнилось шумом приближающихся тварей, и в этот раз их было куда больше, чем раньше. Тигр, не желал отступать и решил, во что бы то ни стало отомстить за смерть товарища. Волна тварей, выскочив из дыма, хлынула к охотнику, словно быстрый и смертоносный прилив, желая поглотить все, что попадется на пути. Кроме гончих голода на него неслись странные неведанные существа, походившие на человекоподобных насекомых. Две по-звериному выгнутые ноги, две четырехпалые руки и еще четыре торчавшие из спины двухсуставные конечности, увенчанные огромными зубчатыми, словно пила, шипами. Большие фасетчатые глаза на полголовы и пасть со жвалами, источавшими яд. Возможно, когда-то это были люди, такие же, как жили в этом городе, со своими мыслями, мечтами и надеждами, но все это до того, как попали в лапы темных магов.
И вновь завертелся танец смерти. Вобрав за бой достаточно силы, плети с треском разрывали воздух, валя на землю по несколько врагов за раз, на концах сверкая и потрескивая разгорались заряды молний. Тигр кружился волчком, не подпуская к себе врагов, каждое мгновение рискуя упасть, запнувшись о мертвое тело, покрывавшее весь пустырь или поскользнутся на жиже, текшей из них. Находясь в полном окружении, охотник понимал, что ему не устоять. Еще немного, еще чуть-чуть, и это толпа его сметет, похоронив под собой.
–Рядом! – громыхнул чей-то голос совсем близко. Знакомый сигнал, означавший, что еще один охотник присоединился к бою и нужно быть осторожней что бы не задеть товарища. Тигр, не отвлекаясь, бросил короткий взгляд через плечо. Толпа тварей закрывала обзор, не давая увидеть товарища пришедшего на помощь, он успел лишь увидеть фонтан отрубленных конечностей и частей тел, взметнувшихся во все стороны. Как будто в толпу напирающих тварей влетел стальной смерч, рубящий и кромсающий все, что попадалось на пути. Соединив две горящие холодным небесным огнем плети, Тигр наносил страшнейшие удары, махая крест накрест, оставляя просеки в рядах нападавших. Их стремительный напор постепенно спадал, захлебываясь, твари продолжали тупо бежать вперед, мешая друг другу и спотыкаясь о мертвых, теряя последний шансы добраться до цели. Не имея разума и не ведая страха, никто из них не повернул назад, идя на убой, и вскоре все вокруг занимали кучи мертвых дымящихся тел, наполняя воздух вокруг отвратительным, тошнотворным запахом.
Тяжело дыша Тигр обернулся, в двадцати шагах от него, опёршись на здоровенный тесак, стоял Богомол и переводил дух. Вокруг него все было усеяно конечностями и кусками тел тварей. Воспользовавшись моментом и не дожидаясь пока охотники восстановят силы, показался тот, кто все это время скрывался выжидая. Паря в воздухе из пелены дыма выплыл темный поводырь – чудовище далеких эпох. На первый взгляд могло показаться, будто это двухметровое, висящее в воздухе, порождение тьмы облачено в черный плащ, скрывавший его фигуру. На самом деле его покрывала, словно черная одежда, непроглядная мгла. Лишь одна голова была на виду, с пустыми глазницами, в которых горели багровые огоньки. В те далекие времена, когда Безумный начал войну, темные поводыри были одними из первых слуг, которых он создал. Они, повинуясь его черной злобе, вели орды чудищ, стирая города и уничтожая все, что вставало у них на пути. Издав странный звук, отдаленно походивший на абсолютно сухой и безжизненный смех, он подался вперед. Из покрывавшего тело мрака вынырнули две несоразмерно большие и костлявые кисти с длинными острыми когтями сочившиеся ядом. Он протянул руки вперед, желая разделаться с дерзкими выскочками, вздумавшими тягаться с ним. И не заметил, как попал в расставленную ловушку.
Вместо тоненьких струек дыма, вверх ударили фонтаны искр, осыпавшихся вниз звездным дождем. Мгновенно искры оказались повсюду: каждая из них, что касалась одежды из мрака, вспыхивала и тут же гасла, уничтожая крошечную частичку тьмы. Десять фонтанов по периметру извергали вверх мириады светящихся песчинок, настолько много, что мрак покрывающий тело поводыря, таял на глазах. Чудовище взревело, выставляя руки верх в попытке закрыться за барьерам. Но крошечные искорки все равно проникали находя лазейки, будто нарочно дразня. Охотники переглянулись, понимая друг друга без слов. Богомол кинулся к противнику, выставив назад Дилюгу. Тигр крутанул над собой оба светящихся хлыста, полностью покрывшимися за бой кривыми паутинками молний благодаря щедро вливаемой охотником ментальной силе и нанес резкий отрывистый удар в сторону противника. Плети с хлестким щелчком ударили по воздуху и с их концов сорвались ослепительно белые шаровые молнии, забирая весь заряд, и пулей метнулись вперед. Наскочив на барьер, с грохотом и треском погасли, уничтожив защиту. А следом уже летел Богомол, занеся над головой свое страшное оружие. Мощнейшей удар сверху вниз развалил поводыря на две равные части. Мрак тут же рассеялся, а на землю с потухшими глазницами упали две половинки тела. Крупный с вытянутой затылочной частью череп, позвоночник и две руки: вот и все, что, по сути, представлял из себя столь грозный и сильный враг.
Богомол вложил тесак в висевшие на пояснице ножны, с трудом отпустив рукоять, ладонь свела болезненная судорога, превращая ее в скрюченную птичью лапу. Зашипев от боли, он помахал рукой и начал усиленно ее разминать.
– Ты тоже такого не ожидал? – сказал он, бросив взгляд на броню.
– Она тянет силы не переставая, – признался Тигр, – хорошо хоть песни Альбоса умерили ее аппетиты, а то она меня бы прикончила еще до утра.
– Мы, дураки, думали, что Флора ничего не понимает, – горько усмехнулся Богомол. – А вот как оказалась, бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
И вновь пути охотников разошлись и каждый пошёл своей дорогой. Ночь начала угасать. С площади верхнего города продолжала разноситься песня Альбоса, множество домов превратилось в руины, лежал кучами мусор: доски, куски камней и обломки кирпича, застилавшего все вокруг. Весь нижний город, включая кварталы, прилегающие к городской стене, находились во власти тварей, пытаться соваться туда, чтобы отбить их обратно, не было ни смысла, ни возможности. Неспособные четко выполнять поставленные приказы или действовать заодно, как любая другая армия, состоявшая из солдат. Разношерстная масса тварей и порождений атаковала, если видела цель, но оказавшись в дыму, скрывавшем все и вся от них, дезориентировалась, потерянно блуждая по улицам и не понимая, что делать.
Сильно уставший Тигр неспешно продвигался по улицам среднего города, отлавливая тех из ночных гостей, кто смог продвинуться дальше остальных. Впереди, прижимаясь к земле, промелькнуло какое-то существо, шмыгнуло в приоткрытую дверь конюшни. А следом туда втащили труп охотника, лежавшего в дверном проходе. Тигр просто не мог стерпеть подобной выходки. Какая-то тварь убила его друга, а сейчас использует мертвое тело как наживку. Отрывисто дыша, охотник пытался погасить ярость клокочущую и рвавшуюся наружу. Ментальных сил осталось немного, но этого хватит, чтобы наказать вздумавшего поиграть. Высвободив два кнута, Он направился к входу, не собираясь бегать от драки. Вокруг царил непроглядный усиленный чарами мрак. Даже с его зрением было тяжело что-либо разобрать, но он чувствовал, что здесь что-то есть и это что-то не одно: их злобные мысли и не утоляемый голод были практически осязаемы. Резко крутнувшись, охотник хлестнул кнутом, сыпя беспорядочные удары, особо никуда не целясь. Мощные хлесткие удары пробивали стены и проламывали доски, превращая крышу в решето. Сквозь дыры в конюшню хлынул скупой ночной свет, но и этого хватило с лихвой: на полу и стенах появился причудливый рисунок игры света и мрака. Тигр озирался по сторонам, но так и не мог никого увидеть, хотя явственно чувствовал чье-то присутствие.
Тихий, еле слышный, шорох за спиной. Доверяя инстинктам, охотник отпрыгнул в сторону, и хлестнул наотмашь, лишь краем глаза ухватив сухощавую фигуру, нырнувшую обратно в тень. Кнут опоздал лишь на мгновение, глухим щелчком разорвал воздух там, где скрылся нападающий. «Крадущийся в тени», – промелькнуло в голове. Порождение черной магии и некромантии, сильные, ловкие, способные укрываться в тени и беспрепятственно передвигаться внутри ее. Не выпуская кнут, Тигр двумя пальцами ловко извлек небольшой кристалл из кармашка. Щелкнул по нему ногтем, пробуждая дремавший внутри огонек. И вновь атака с тыла, в этот раз охотник не стал уклоняться, сработав на опережение. Хлёсткий удар, несший в себе немалую силу, переломил крадущегося в тени пополам как игрушечного. На дощатый пол конюшни упало иссушённое, обтянутое серой кожей тело, лысая остроухая голова продолжала скалиться безгубым ртом, выставляя напоказ острые белоснежные зубы. Тут же вся конюшня наполнилась рыком, злым и кровожадным, он шел со всех сторон, из каждого темного угла и закутка, где царствовала тень. Казалось, что это рычит сама конюшня, каждым бруском и каждой половой доской. Хищно улыбнувшись раззадориваемый азартом, Тигр подбросил кристалл над головой. Разбуженный огонек ярко вспыхнул, изгоняя тень и мрак из конюшни. Магической силы хватило ненадолго, но этого было более чем достаточно. И когда кристалл угас еще в воздухе, на полу лежало с десяток тел.
Перед уходом охотник еще раз окинул взглядом конюшню. Крадущиеся в тени лежали в неестественных позах, их кожа отливала бледно-серым, передние конечности не пропорционально длинные, казалось, они до сих пор пытаются кого-то схватить. Трудно представить, а ведь когда-то это были люди. Заживо подвергнутые одному из самых ужасных и сложных ритуалов, что были в арсенале чёрной магии. Он слышал, как это происходит, в голове вспыхнули жуткие картины, рождённые воображением. Помотав головой, Тигр отогнал не нужные мысли. И, наконец, увидел – в дальнем углу конюшни лежал мертвый Стигор охотник серебряного ранга Волк.
Ночь прошла и край солнца робко выглянул из-за горизонта. Оставшиеся в городе темные твари спешили укрыться, чувствуя приближение небесного светила, несшего для кого-то смертельную опасность, а кого-то просто пугая. Тигр неспешно шел по центральной улице, неся в руках шлем-череп. Большая часть домов была разрушена или сильно повреждена, кругом валялись тела и останки монстров, демонов и прочих тварей, изрубленных, испепеленных или умерщвленных другим путем. Сил почти не осталось, ночной марафон отнял все. С первыми лучами солнца Вен снял шлем и, разрывая чары, перестал вливать ментальную силу в доспех, и тут же доспех падшего владыки перестал служить владельцу. На тело навалилась страшная усталость, все синяки, ссадины, ушибы вдруг начали разом болеть, да и своё же тело вдруг стало каким-то медленным и тяжелым, хотелось сесть и отдохнуть прямо здесь посреди улице. Мысль об отступлении в горы изначально была абсурдной, а сейчас казалось просто смешной. Посмотрев в пустые глазницы шлема, потом вперед, Вен немного подумал, привыкая к своему новому состоянию, и решил: «Так дойду». За одну только ночь эта вещь, столь желанная и далекая, стала внушать полное отвращение и желание никогда ее не касаться.
