Озорной Сказочник
Метисы
– Да тише вы, – повысила голос Флора следом выйдя на улицу, – мне тяжело вас перекрикивать. Дождавшись, когда все замолчали, продолжила, – вы ничем не сможете помочь. Будете только мешать, отвлекая докторов, – подняла руку, жестом пресекая новые вопросы, – с ними остались читающие, во главе с магистром Хоруном, и четверо знахарок. Так что расходитесь, нечего здесь сидеть под дверьми, у многих есть обязанности, а охотникам не мешало бы отдохнуть, – с нажимом в голосе продолжила она, – так что расходитесь.
Разговор закончился, метисы еще постояли, но потом стали расходиться, осталось не больше десятка.
Вен уселся на скамейку рядом с Домом совета, оставалось только ждать.
– Во дела, – произнес Богомол, он же Стрик, присаживаясь рядом, – я и представить не мог, что такое может случиться, – сделав паузу, он достал из кармана курительную трубку, набил душистыми травами, – будешь?
– Не, я завязал после рождения дочери, – отказался Вен.
– Правильно, а я вот не могу все никак бросить, моя уже всего запилила, – полушутя пожаловался Стрик. – Да и как тут бросишь, после хорошей охоты обязательно надо, хотя… – тут он сделал паузу, о чем-то подумав, и добавил, – обещаю, если родится дочка, – брошу, – уверено добавил он, хлопнув друга по плечу.
– А хотя давай, – произнес Вен, глядя, как его собеседник сладостно пускает клубы душистого дыма.
Так они сидели, мирно болтая и немного сплетничая. На душе было легко и спокойно, может, от песен Альбоса, а может, от того, что угроза, висевшая долгое время, пугая своей таинственностью, наконец, исчезла, или потому, что у больных детей появился шанс. Время текло незаметно, курительные травы шибали в нос, оставляя на языке и горле приятный привкус и расслабляя уставшее тело. Полдень давно миновал когда дверь отворилась и на пороге появился доктор, кряхтя уселся на ступеньки. Его тут же обступили родственники, переживавшие за больных.
– Я не хочу вас обнадеживать, строения наших тел все же отличаются, причины недуга мне не ясны и сейчас мы боремся только с симптомами, будем надеяться, что это поможет. Что касается больных, начнем по порядку, – произнес человек усталым голосам. – Те, кто в стабильном состоянии, через несколько дней смогут уйти домой, мне надо понаблюдать для полной уверенности. Дальше, две девочки двойняшки с язвами, попробуем подобрать мазь, вместе с вашими чит… читающими, ничего обещать не буду, но недуг очень похож на человеческий, а его давно научились лечить. Дальше мальчик с нарывом, гнойники пришлось вскрывать, но все прошло хорошо, жар спал и сейчас он спит обычным сном, сил набирается. Второму мальчику наложили компрессы, и отеки начали спадать, говорить о выздоровление рано, но прогресс на лицо, – тяжело вздохнув, он продолжил. – И, наконец, девочка с жаром, на лицо сильное истощение и сходство с большой кровопотерей. Мы сделали ей переливание крови. Кровь дали ваши знахарки, не знаю как и почему они решили, что она подойдёт. В себя так и не пришла, но температура нормализовалась и белизна спала, – доктор поднял руку, пресекая вопросы, – к ним нельзя, – твердо произнес он, – потерпите немного, – добавил он куда мягче.
– Все равно спасибо, спасибо, доктор, – широко улыбаясь, проговорил Стрик. – Надо женушку обрадовать, – добавил он на ходу, удаляясь от дома совета,
– Спасибо сыт не будешь, – усмехнувшись, пошутил доктор.
– Вы, наверное, проголодались, пойдемте к нам, – произнес Вен. – Так, быстро домой, скажешь маме, чтобы накрывала на стол, – скомандовал сыну и тот сломя голову убежал – не откажите, я здесь недалеко живу, тем более нас уже ждут. Так что зовите остальных и пойдемте.
– Хорошо, – немного посомневавшись, согласился человек. – Но не всех, только одного, остальные нужны тут, если есть возможность, пусть принесут сюда, – тут же кто-то из оставшихся родителей поспешил заверить, что голодным никто не останется.
Ненадолго войдя в «госпиталь», он вышел в компании второго и ещё двух читающих, отдавая последние указания: «и неплохо бы поставить охрану на ворота, а то родители, они же хуже детей малых». Один из читающих кивнул и поспешил удалиться.
Люди шли по улицам квартала, глазея по сторонам, все вокруг им было в диковинку, горожане боялись сюда заходить и они были первыми. Утром, спросонья и впопыхах, доктора не сильно смотрели по сторонам, а сейчас их удивляло все: отсутствие сырости, свежий воздух, хорошая освещённость, большое количество зелени и даже чистая каменная мостовая под ногами, все казалось чем-то из ряда вон выходящим.
– Проходите, располагайтесь, – приветливо улыбаясь гостям, проговорила Вада, приобняв мужа. – Ты раньше не мог сказать, что у нас будут гости, как дала бы по лбу,– ласково прошептала она на ухо. Он лишь развел руками, смотря на жену влюблённым, обезоруживающим взглядом. Здоровый, естественный румянец играл на щеках, искренняя не натянутая улыбка, даже глазки ожили и загорелись. Казалось, она помолодела, и не было всех этих невзгод, бессонных ночей и тревожных известий.
– Пойдемте к столу, все уже готово, – прозвучала долгожданная фраза, возвращая Вена с небес на землю.
На обеденном столе была постелена чистая красивая скатерть, расставлены тарелки и столовые приборы из праздничного набора, большую часть своей жизни лежавшего в чулане.
Ели в тишине. Люди с опаской пробовали предложенный суп. Доктор, аккуратно зачерпнув ложкой одного бульона, поднес ко рту и тихонько подул, собираясь с мыслями, прежде чем отправить в рот жидкость темно-желтого практически коричневого цвета. Суп, прокатившись по языку, провалился дальше, оставив после себя приятное послевкусие, оказавшись отличным домашним супом, на мясном бульоне. Следующая ложка направилась ко рту, зачерпнув гущи. Вареные овощи и измельченная зелень дополнили картину, сделав вкус поистине неповторимым. По той мере как пустели тарелки, атмосфера за столом теплела, вбирая в себя уют. Когда с первым было покончено, Вада с сыном собрала посуду и исчезла на кухни.
– А правда, что вы едите монстров? – тихо спросил второй доктор, что был гораздо моложе, он сильно смущался сказанного, но любопытство взяло верх.
– Нет, – широко улыбаясь, ответил Вен, этот вопрос его развеселил. – Хотя, что считать монстром?
– Ну, – человек немного мялся, пытаясь подобрать слова, – что-то большое, страшное, хищное.
– Ха-ха-ха-ха-ха-ха, – не смог сдержать смеха, – бык тоже не маленький, а для кого-то даже страшный, – отсмеявшись, Вен продолжил. – Ну, если вам интересно, – в глазах доктора тут же вспыхнул огонек любопытства, словно у мальчишки, которому на ночь рассказывают про дальние страны. – Есть демоны – твари, порожденные черной магией и некромантией, или же монстры, порождённые магией, и третьи – животные, обладающие большой силой, а возможно и с природным проявлением магии, испытывающие слабость к человеческой плоти, вот они вполне съедобны, а некоторые части их тел просто деликатесы. Вот, к примеру, сердце огнегривых псов….
– Хватит гостей пугать, – оборвала его жена, вернувшаяся с кухни вместе с сыном, неся тарелки и второе блюдо.
В этот раз на стол подали тушеное мясо с овощами, от тарелок подымался легкий чарующий запах. Стоило ему только попасть в нос, как рот тут же заполняла слюна. В этот раз люди не стали мешкать, раздумывая, что это за мясо. Вада старалась сидеть спокойно, хотя глаза её выдавали, выкрикивая немой вопрос.
– Знаете, у вас очень красивая дочь, – проговорил толстый доктор. – Я не люблю обнадеживать раньше времени, но ей стало лучше, – чуть помедлив, он добавил, – я уверен, она поправится, – проговорил он, перехватывая взгляд женщины.
– Спасибо, – прошептала она, слегка улыбаясь, на глаза накатились слезы. Вада, не в силах остановить их, вышла, чтобы не смущать гостей.
– Все хорошо, – произнес Вен, нарушая неловкий момент. – Просто слишком много всего накопилось, а хороших новостей давно не было. Извините, но я ничего не могу рассказать вам о вашей дочери.
– Ничего страшного, – спокойно отозвался человек. – Надо подождать до рассвета, тогда станет ясно, читающие рассказали, – пояснил доктор. Видно было, что ему тяжело об этом говорить.
Занавеска отодвинулась и в комнату впорхнула Вада, она несла в руках пирог. Пирог дышал жаром, как бы крича, что он только что из печи, хвастливо демонстрируя всем свои румяные и пышные бока, наполнил комнату сладковатым ароматом свежей выпечки, уговаривая себя попробовать.
Вдруг в дверь постучали, дождавшись ответа, в дом влетел один из учеников школы охотников, стоявший сегодня в дежурстве.
– Тер Вен, к нам люди пришли, они ищут доктора, у них там наверху что-то случилось, – протараторил юноша, чуть отдышавшись.
– Что там опять у них стряслось? – вырвался у доктора вопрос, обрушенный в никуда. – Передай, что я скоро буду, – сказал он посыльному и тот удалился. – Прошу простить меня за столь внезапный уход, но сами видите. Спасибо за обед, он был просто сказочный, – улыбаясь, ответил человек, – жаль, что не удалось насладиться трапезой до конца.
– Не переживайте, – ответила Вада, – я вам отрежу кусочек и заверну так, чтобы он не засох.
Распрощавшись с хозяйкой, толстый доктор отдал поручения молодому коллеге, зашагал к выходу из квартала в компании Вена и свертком в руках. Видно было, что человек что-то хочет спросить, но почему-то не решается.
– Вас что-то беспокоит? – начал беседу Вен.
– Скорее удивляет, – усмехнувшись сознался доктор, – то, как здесь все устроено, и вы, все вы, – наткнувшись на непонимающий взгляд, продолжил. – Все те, с кем я общался, прекрасно владеют древне-имперским языком, манеры и прочее мелочи, да и словарный запас куда богаче, чем у многих с поверхности.
– Это еще что, каждый житель общины старше восьми лет умеет читать на древне-имперском, – хвастливо проговорил метис, – и писать, само собой. Кое-что из географии и других наук. Правда, это в основном касается читающих и ремесленников.
– Но как, почему, откуда? – удивлено заговорил доктор, – ой, извините, я вовсе не хотел вас обидеть. Такие знания есть далеко не у каждого на поверхности, а получить их стоит не малых сил и денег.
– У нас все проще, знаниями владеют старейшины, они занимаются обучением детей, – начал объяснять Вен, – вначале все учатся вместе и им дают основы: читать, писать, считать и что-то еще. Потом молодежь делят на группы и каждая обучается согласно выбранному пути. Это может показаться странным, но чтобы стать хорошим охотником приходилось много читать, – тут метис тяжело вздохнул, вспоминая свое обучение. – Это я сейчас понимаю, что без этих знаний никуда, а в молодости не хотелось и не нравилось проводить много времени за книгами, – рассказывая это, метис умолчал об источнике этих знаний, – когда кровь кипела и хотелось драки. Но закон общины строг, хочешь вступить в ряды охотников, научись не только махать железками, но и запасись знаниями о тех, на кого будешь охотиться.
– Никогда бы не подумал, – сделав паузу, продолжил человек. – Наверху вас представляют дикарями, почти животными, живущими, как варварские племена, – произнес и замялся, устыдившись сказанного.
– Если честно, у нас тоже людей считают жадными, подлыми и коварными. Все могут ошибаться. А вот и выход, – сказал Вен, когда они подошли к коридору, ведущему на поверхность.
– По-моему, это ваше, – виновато тупя глаза, произнес человек, протягивая мертвое сердце эфрита.
– Можешь оставить себе, – усмехнувшись, ответил Вен. – Камень уже растерял свою ценность, теперь это всего лишь дорогая драгоценная безделушка.
Доктор глянул на метиса, по его глазам было видно, что он ничего не понял, хоть и старался.
Проводя доктора до ворот, Вен отправился обратно. Выйдя из коридора, он остановился, свысока любуясь кварталом. Чистые светлые улочки, красивые дома и много зелени и все это сверху заливал солнечный свет, будто бы и вовсе не было каменного свода над головой. Делая картину просто волшебной, пение Альбоса словно волны реки разливалось над кварталом. И то пьянящее чувство победы роднило всех, объединяя жителей общины. За последние трое суток он поспал не более пяти часов, и легкая сонливость с зевотой и вялостью во всем теле напоминали о себе. Вен не спешил домой, ему хотелось продлить этот момент. То чувство радости после победы над опасным и злым врагом на поле боя было ни что по сравнению с тем, что его дочери сегодня стало лучше, впервые за последние дни. Удалось помочь не только ей, но и другим страдающим детям. А если действительно получится решить эту проблему, родителем не придется хоронить своих детей. Так же недавняя победа вселяла оптимизм и надежду, что детям не придется хоронить родителей слишком рано. Сейчас род Вена состоял всего из четырех человек. Отец погиб, когда ему не было и двадцати, мать умерла через пару лет, брат и сестра не пережили переходный возраст, бабушки и дедушки погибли еще до его рожденья. Ведь вся история общины – это история битвы за право жить, начиная с той проклятой ночи пожаров и заканчивая вчерашним личем. С одной лишь разницей – никто не погиб. Поэтому атмосфера мира и счастья, царила над кварталом. Постояв еще недолго, Вен побрел домой, счастливый и усталый. Неспешным шагом и c не слезающей с лица улыбкой. Сев в кресло, он лишь ненадолго прикрыл глаза и не заметил, как провалился до самых глубин царства морфея.
– Ну ты и спать! – произнес сын, увидев, как отец приоткрыл глаза.
– Что, уже ночь? – спросил Вен, разгоняя сладостную пелену сновидения.
– Ночь, – усмехнувшись произнес Хорст, – да уже почти утро.
– Эко меня усыпило, с поверхности все вернулись?
– Нет, – чуть помедлив, добавил, – и перед самым закатом прислали за читающими, двое или трое первоступеных отправились наверх и еще кто-то из старейшин.
– Не нравится мне все это, – растянуто произнес Вен, пытаясь собраться с мыслями, – неужели лич успел наложить на город сильные чары? – прислушавшись, он различил песню Альбоса. – До сих пор поет?
– Да, замолкал всего пару раз, и то минут на пять, не больше, ночью поет потише, так, что почти не слышно, – сказал Хорст. – Недолго осталось, скоро рассвет, – подытожил он.
– А почему только до рассвета? – не понимая, спросил Вен. – Стоп, а кто пошел на охоту? – пытался сообразить спросонья.
– Никто, – спокойно ответил сын, видя непонимающее лицо отца, продолжил. – Все золотые отдыхают, два десятка серебряных и столько же бронзовых, ушедшие с читающими остались в городе что-то проверить. Остальные на защите квартала. Лагерь циркачей разобрали, управились до вечера, вот только весь улов ремесленников забрал совет матерей, – тут Хорс улыбнулся. – Наши почтенные хапуги явно не задумываясь нахватали всего, до чего смогли дотянуться, а теперь все добро очень тщательно проверят. Чувствую, много пойдет в огонь, – улыбка расплылась еще шире. – Тут такой скандал был, когда телеги вместо мастерских отправились в подвалы храма.
– ХХХХХммммм… – усмехнулся Вен, представив эту картину. – А мама где?
– Спит, – коротко ответил Хорст.
– Надо прогуляться до храма, – задумчиво произнес Вен, вспомнив девушку из кабака.
Ранним утром квартал походил на город-призрак: пустые улочки, освещённые мягким свечением магических кристаллов, полное отсутствие ветра. Казалось, что здесь время остановилось по чей-то воле и стоит ему захотеть обратного, все вокруг зашевелится, засуетится, жизнь начнет бить ключом. Улочки наполнятся спешащими по своим делам жителями, легкий ветерок начнет игриво трепать зеленую шевелюру невысоких деревьев. Сверху, пройдя сквозь хитрую систему зеркал, рассеянный множеством кристаллов в подземелье, ворвется солнечный свет, разорвав пелену полумрака. Хотя так оно и будет, только не по чьей-то воле, а само по себе. Солнце как всегда взойдет на небосклоне, выйдя из-за линии горизонта, метисы заспешат по своим делам.
Увидев друга, Альбос приветливо качнул головой, не прерывая песню, Вен помахал рукой в ответ. Расположился на ступеньках недалеко от товарища, слушал пение, наблюдая за пробуждением квартала.
Кристаллы, в изобилии усеивающие потолок, начали робко светиться, до них дошли первые солнечные лучи. Наступал новый день.
Дверь храма отворилась и на пороге появился ученик с медным кувшином в руках.
– Обряд завершен. Магистры благодарят за помощь, – произнес он, отдавая сосуд Альбосу. Метис прекратил петь, устало улыбнулся, после чего смочил горло предложенным напитком, смакуя вкус и ощущения. Приложившись второй раз более жадно, обильно смачивая соскучившихся по живительной влаге рот, горло и уставшие голосовые связки.
– Эххх, давненько я так горло не напрягал, – произнес Альбос оторвавшись от кувшина. – Пойдем, посмотрим, ты ведь для этого сюда пришел. Осушив кувшин, последним решительным глотком, Альбос поднялся, потянувшись всем затекшим телом, каждая мышца отозвалась сладостной истомой, даря на мгновение блаженство.
Внутри храма читающие двигались вяло и устало. Магистр Тень, раздавая поручения, гонял учеников, торопя с наведением порядка; другие двое магистров рассевшись по лавочкам, переводили дух. Обряд, длившийся немногим меньше суток, забрал почти все силы. Первоступеные и второступеные разбившись по группам, хлопотали над девушками.
– Уважаемый магистр, как прошел ритуал? – спросил Альбос то, что не решался спросить его друг.
– Хвала предкам у нас получилось, – спокойно и буднично произнёс магистр Тень, – хотя еще рано говорить с полной уверенностью, девушки пробудут до следующего полнолуния под нашим надзором. – Глава читающих был как всегда тверд и непоколебим как скала, и только глаза выдавали чудовищную усталость, он держался за счет силы воли. – Благодарю тебя, твои песни помогли и поддержали нас.
Вен не стал дослушивать, пошел дальше, забегав по залу ищущим взглядом. А вот и она, как же ей досталось. Шеки ввалились, а под глазами выросли большие бурые мешки, как после недели без сна, страшно контрастируя на бледной коже. Большие, чистые глаза будто бы заволокло туманной пеленой. Девушка вяло водила отрешенным взором из стороны в сторону, изредка хлопая ресницами.
– Кто она? – спросил Альбос.
– Официантка из одного кабака в нижнем квартале, – перехватив изумленный взгляд друга, добавил, – да я там был разок, но это долгая история. Потом как-нибудь расскажу.
Немного покопавшись, Вен извлек из кармана амулет в виде крылатой феи, вырезанной из кристалла и подвешенный на шнурке серебристо-лунного цвета. Присев на корточки рядом с девушкой, аккуратно через голову надел амулет на худую и казавшуюся из-за этого еще более вытянутой шею. Пушистые ресницы хлопнули, потом еще раз, будто высекая искру, и в глазах загорелся живой огонек, разгоняя туманную пелену. Рот дрогнул и чуть дрожа принял форму слабой неуверенной улыбки.
– Здравствуйте, – произнесла девушка по-детски звонким голоском и закрыла глаза.
– Не бойся, она спит, – произнес первоступенный, стоявший над ними, – ни к чему ей новые потрясения.
Вен согласно кивнул. Чувство непонятной радости переполняло его, захлестывая с головой. Знание того, что у человека, которого метис видел два раза в жизни, все будет хорошо, наполняли сердце добрым светлым теплом, заставляя широко улыбаться и делиться с окружающими своим настроением.
Как вдруг «Бомммм!»: разнесся над кварталом звон Большого молчуна, магического колоколо без языка. Все замерли, многие с надеждой, что им показалось, отсчитывали мгновения и вслушивались в тишину. И снова «Бомммм». Главный колокол звонил крайне редко, предвещая своим звоном смерть и большие беды. Его громогласный раскатистый голос заставлял сердца замирать, вселяя тревогу всем жителям квартала от мало до велика.
Вен окинул зал взглядом, тревога и волнение легко читались в глазах, слова застывали на устах не решаясь нарушить монопольное звучание колокола. «Надо спешить в малый дом совета», – промелькнуло в голове, сменяя оцепенение и растерянность. Подобная идея одновременно посетила многих.
– Ждите! – разнесся бас верховного магистра под сводами зала, он стоял с закрытыми глазами, скрестив руки на груди и общался по мыслисвязи. – В полдень состоится час равных, – добавил Тень после небольшой паузы.
Вскоре колокол затих, но всю дорогу до дома Вена не покидало чувство, что отзвук звона до сих пор гулял по пещере, заблудившись где-то наверху у самого свода. Над кварталом повисла атмосфера страха, метисы стояли небольшими группами, обсуждая произошедшее и делясь догадками. За всю свою жизнь Вен помнил, как Большой молчун звонил всего лишь раз. Этот магический колокол, не имевший языка, просыпался когда чувствовал приближение большого зла. Старейшины до сих пор не вернулись после вчерашнего ухода, да и читающие с охотниками тоже задерживались. Верховный магистр назначил на полдень собрание равных, предварительно связавшись с остальными, значит, к этому времени с поверхности должны все вернуться, размышлял Вен.
Дома его встретили встревоженные жена и сын.
– Не знаю, ничего не знаю, – ответил на посыпавшиеся вопрос Вен, – на полдень назначен час равных, там все расскажут. Так что просто ждем и понапрасну себя не изводим, – попытался их успокоить. – Хорс, это твое первое собрание, внимательно слушай и думай, прежде чем говорить. После этих слов присел, обнимая жену, – не бойся. Все будет как я и говорил, Морьяна поправится и мы заживем счастливо.
Так они и сидели, сын поднялся наверх к себе готовиться. У него впереди был первый совет равных. Там все равны в правах и могут высказывать свои мысли, не взирая на то, кто ты: новичок, недавно сдавший экзамены и закончивший школу, или опытный мудрый старейшина.
Время будто нарочно текло очень медленно, растягивая ожидания, но все же полностью остановиться оно не могло. День неумолимо близился к полудню, приближая назначенный час собрания. И вот первые метисы потянулись к дому совета в одиночку и группами, подобно небольшим ручейкам, сливались в единую реку. Огромная разношерстная толпа: старейшины, читающие всех ступеней посвящения, ремесленники со старшими подмастерьями, охотники всех трех рангов и женщины из совета матерей. Большие окованные железом двери были раскрыты настежь и все же при входе образовалась пробка из желающих войти, слишком многие шли сюда. Большинство присутствующих стояли, не спеша занимать сидячие места. Хотя вскоре должен был начаться совет равных, но воспитание и уважение к старшим среди метисов не куда не делось. Зал быстро заполнялся, а метисы все продолжали подходить, занимая свободное пространство. В общем гуле было невозможно что-то разобрать, как и отыскать кого-то в этой толпе, народ шумно переговаривался, томясь от ожидания. Но стоило на пороге появиться Главе старейшин старику Фурлаку в сопровождении магистра Тень и достопочтенной матери Флоры, все затихли. Пожилой старейшина окинул собравшихся взглядом и, собираясь с мыслями, произнес:
– К нам приближается тьма, – выдержав короткую паузу, продолжил. – Это что-то действительно большое, даже огромное. Хвала нашим предкам за столь бдительного стража, увидевшего угрозу за сотни лиг. Магистр Тень, расскажите собравшимся, что мы смогли узнать.
– К нам приближается тьма, – читающий повторил слова старейшины, как бы взвешивая их. – Это не что-то абстрактное и неясное, а настоящая армия, – после этих слов по залу прокатилась волна шепота, затихшая сама собой. – Огромная орда: порождения, монстры, демоны и Безумный знает кто еще, их ведут черные маги. Ведут прямо к нам, – сделав глубокий вдох, он добавил, – за пять, может, шесть дней они достигнут стен города, и тогда уже ничто не спасет тех, кто останется в нем. – Эти слова подняли больше шума, собравшаяся толпа заговорила десятками голосов, сливая их в единый не разборчивый гомон.
– Это не все, – повышая голос, продолжил Фурлак. – Лич, которого убили наши доблестные охотники, успел наложить моровое заклятье, хоть и не полной силы. По меньшей мере, половина солдат гарнизона погибла в строю, осталось не больше двух сотен плюс гвардия префекта. Но самое печальное, городские власти считают, что каменные стены защитят город. Глупцы, – с сожалением произнес старик. – Я объявляю «час равных». Говорите, если у вас есть, что сказать.
После этих слов в зале повисла тишина, старшие обдумывали услышанное, не спеша высказывать свои мысли, а молодые и горячие опасались сказать откровенную глупость. Пауза затягивалась, подстегивая желание высказаться.
– Однозначно, из города нужно уходить, – произнес Ренгор, молодой охотник, выражая мысли большинства, – глупо хоронить себя вместе с женами и детьми из-за людской жадности, – добавил он, поддерживаемый одобрительным гулом.
– А куда? – то ли спросил, то ли возразил крепкий внушительного вида метис по имени Крунг. – Как? Это же не так просто встал и ушёл. Из степи идет войско, и я не удивлюсь, если по округе уже рыщут банды кочевников. После ползуна уплыть тоже не лучшая идея, да у нас и кораблей нет. Мы не можем уйти с пустыми руками, нам много чего нужно забрать с собой. – В наших мастерских, – после этих слов в зале поднялся смех, – да, в мастерских, – продолжил кузнец с нажимом, – есть то, что создали еще наши предки, а сделать такое же мы не сможем. Вы в чем нас защищать собираетесь? – вовсю разошелся кузнец, активно жестикулируя. – По-вашему, мы броню голыми руками в поле на коленке делаем? – произнося это, он даже попытался изобразить описываемый процесс.
– Мы можем уйти дорогой древних, этот путь больше полутора века полностью запечатан, – предложил читающий третьей ступени посвящения, – за дневной переход мы окажемся с другой стороны горной гряды. Туннель был прорублен в далекие эпохи и если верить книгам достаточно широкий, чтобы в нем могли проехать три телеги разом и защищен чарами, так что должен быть целым и безопасным. После собрания можно послать группу для проверки.
– Но это не снимает вопрос куда, – задумчиво проговорила магистр Шеран. – Надо понимать, после этого побега люди полностью отвернутся от нас. Нас в лучшем случае назовут предателями и трусами, в худшем решат, что это мы помогли черным взять город. Мы станем изгоями и врагами для всех. Мы не можем уйти без людей, а они слишком сильно привязаны к своему богатству. Когда они поймут, что нужно бежать, будет слишком поздно.
– Да и в бездну их всех. Сейчас нас больше, чем тогда, мы сильнее и лучше подготовлены, – с огнем в глазах заговорил Мирт, недавно сдавший экзамен и получивший боевое имя, как и право присутствовать здесь. – Создадим свой город и, наконец, зажив....
– Не мели ерунды, – грубо оборвала Флора, – если нет толковых предложений стой молча.
– Это час равных! – обижено отозвался молодой охотник.
– Да, – не задумываясь согласилась достопочтенная мать, – так и соответствуй. Час равных, а не глупых, – немного подумав, добавила, – я прожила долгую, даже слишком долгую жизнь и видела многое. Нас очень мало. Да, ты здоровый, сильный, молодой и думаешь тебе все по плечу, – с этими словами она посмотрела ему в глаза, – а что ты будешь делать, когда на твоих руках начнут умирать дети один за другим? Не от голода, не от жажды, от недуга. Когда ты можешь только прятаться, ведь для всех ты враг, – Мирт, не выдержав тяжелого взгляда, потупил глаза в пол. – Оставаться здесь нельзя, это верная гибель, как и бежать, став изгоями и врагами всего мира, обрекая себя на вымирание.
– Людей держат богатства, – задумчиво пробормотал себе под нос Вен, – людей держат богатства, – повторил он, пытаясь нащупать мысль, что недавно промелькнула в голове. – Да, точно, – произнес он куда громче, даже не заметив, как прервал чей-то спор. – Богатства, людей держат богатства, но оно есть не у всех. Одни владеют домами, складами, кораблями, а другие почти ничего не имеют. Им нет смысла оставаться здесь и умирать, – продолжал Вен, удивляясь сам пришедшей идее. – Нам не нужны те, кто себя считают владельцами города, мы можем спасти простых горожан.
– А с беженцами нас пустят в любой город, – одобрительно закивал глава читающих, – и у тебя уже есть план.
– Мы просто расскажем правду обо всем, что происходит и о том, что мы скоро уйдем, а дальше эти слова быстро разлетятся по городу, – предложил Вен. – Те, кто захотят жить, уйдут с нами.
– Но это только если тебе поверят, – усомнился кто-то из присутствующих.
– Поверят, но не мне, а друг другу, у меня с недавних пор появился наверху товарищ, он-то нам в этом деле и поможет.
– А мы подольем масло в огонь, – заговорил Тень, хитро улыбаясь. – К вечеру я отправлю читающих в город и они своими способностями усилят ауру тревогой и опасениями.
– Поскольку нам все равно переезжать отсюда, предлагаю купить у людей побольше телег, тягловых животных и провиант, – сказал невысокий пузатый ремесленник с аккуратно подстриженной бородой, – это не останется незамеченным и лучше всякой магии заставит людей поверить. Только купить нужно много, чтобы наверняка.
– Вот старый лис, все свое гнет, – пошутил кто-то.
– Телеги, провизия – это хорошо, это правильно, – согласился Фурлак. – Да и инструмент ваш забрать нужно, но, в первую очередь, дети, старики, больные. Затем архивы и библиотека, и только потом вы, каждый ремесленник получит место в обозе, его размер будет зависеть от ранга и опыта.
– А кто решать будет кому сколько? – обдумывая слова главы старейшин спросил один из ремесленников.
– Так сами и решите. –
– Опять до драки дойдет, – молодой охотник отпустил шпильку в адрес ремесленников, окончательно разрядив обстановку.
– Удивляюсь я с вас, – произнес негромко, но вкрадчиво, старейшина, что был раньше ремесленником. – Но ладно, они молодые, но ты то, Фурлак, о чем думаешь? Фло не даст соврать, – этот очень старый патлатый метис был единственным в общине, кто мог себе позволить так называть Достопочтенную мать. – Это для вас, молодых, он Большой молчун, а мы еще помним его старое имя – Скорбный вестник. – После этих слов Флора закивала головой, соглашаясь со старым другом. – Он предупреждает не о приближении беды, а о приближение скорби и большого горя.
– Но в этот раз мы смогли найти выход, – попытался вставить один из молодых охотников, но был жестко прерван.
– Молчи, дурак, – резко оборвала Флора, – и слушай, что знающие говорят.
– Этот колокол предвидит большое горе, – продолжил патлатый старец, – и первым начинает оплакивать павших. Если начинает звонить колокол – значит, скоро мы начнем хоронить своих близких и это неизбежно, иначе бы он не звонил. – После этих слов в зале стояла полная тишина, метисы старались осмыслить тот тяжкий груз понимания, свалившийся на них. – Уйти, конечно, правильно. Вот только если они узнают, заметят, что люди ушли. К тому же они тоже могут знать тропы под горами или другие пути, неведомые нам. Тогда нас настигнут в поле, где мы будем полностью беззащитны.
