Ольга Арсина
Когда падает снег
КАТЯ (разочарованно). Понятно. Значит, я в снежном плену. Я не сержусь. Я знаю, что это опасно. Ладно, загляну в кладовку, надо приготовить свечи. Посмотрю, есть ли какая-то еда. У меня с собой только пара бутиков да йогурт. Так. (заглядывает в шкафы на кухне.) Кофе много. Уже хорошо. Есть немного крупы и пачка спагетти. О, даже тушёнка! Можно зимовать!
(Гаснет свет.)
КАТЯ. Опа! Кажется, начинается. Свечи и фонарики есть. А вот готовить уже не на чем. Да, надо было дров побольше принести, а то камин прогорит, и что дальше? Что-то мне не по себе. Спокойно, я же не маленькая. Одна вязанка есть. Буду экономить дрова. И есть уже хочется… А если меня за неделю не откопают? Пора думать о вечном? Смешно. Хотя совсем не смешно. Так, попробую открыть дверь. Нет. «дохлый» номер. Однако, быстро же занесло. Всё ясно. Когда кончатся дрова, буду жечь мебель. Надеюсь, до этого не дойдёт. Ладно, буду ужинать. Кофе почти холодный, но есть пара бутиков. (Ест. Смотрит на портрет родителей).
КАТЯ. А знаешь, мамочка, всё-таки ты счастливая, несмотря ни на что. Как тебя любили! Папа души в тебе не чаял. И этот…Женя. Если бы ты застряла тут, в этом армагеддоне, они оба бросились бы тебя спасать. А меня… Ну вот, и камин потух. Надо экономить дрова. Пожалуй, нужно просто уснуть, чтобы время быстрее пролетело. Кажется, завтра уже Рождество…
(Катя закутывается в плед и засыпает. Проходит несколько часов. Дом окончательно остужается.)
КАТЯ. Как холодно! Что сейчас – день или ночь? Все окна завалило, всё время темно. Телефон сел, электричества нет…Я где-то читала аналитические выкладки одного учёного, как бишь, его, забыла фамилию. Господи, о чём я думаю! Как раз вовремя! Короче, там говорится, что цивилизация перестанет существовать без электричества через несколько дней. Выживут только жители глухих отдалённых деревень, которые смогут прокормить себя без электричества, машин и магазинов. Я, наверное, погибну в первую очередь. Света нет, плита электрическая, дороги занесло, еды нет, связи нет, дров нет… Одна надежда на спасателей. Гарик ведь уже дозвонился, они уже едут? Завтра он познакомит меня со своими родителями, так что мне нужно выбраться домой, привести себя в порядок. Я должна произвести впечатление. Его бизнес идёт в гору, так что его родители будут меня рассматривать через лупу. Второй брак сына – не шутки.
Боже, как же холодно! Растоплю последние поленья. Может, удастся на этом огне вскипятить немного воды. Чёрт! Воды-то нет. Придётся пить коньяк, заодно и согреюсь. (растапливает камин, садится ближе к огню с чашкой коньяка. Внезапно Катя слышит на улице шум мотора. Она обрадованно кричит):
– Гарик! Люди! Я здесь!
(Через некоторое время в просвете очищенной части окна появляется лицо мужчины. Это Евгений. Он вглядывается в темноту комнаты, стучит по стеклу):
ЖЕНЯ. Есть кто живой?
(Катя подбегает к окну, смотрит с надеждой и радостью на незнакомое, но такое долгожданное лицо спасителя.)
КАТЯ. (кричит в окно.) Гарик дозвонился до вас? Спасибо вам!
(пауза). Всё-таки Гарик молодец, организовал спасателей. Да, у него отличные организаторские способности, не зря он владеет солидной фирмой.
КАТЯ. Господи, как бесконечно долго тянется время! Скорее бы выбраться отсюда!
(Наконец, дверь открывается, впуская клубы морозного воздуха. На пороге появляется мужчина)
КАТЯ. Слава Богу! То есть, я хотела сказать, большое спасибо вам за помощь. Гарик всё-таки до вас дозвонился. Вы спасатель?
ЖЕНЯ. Не знаю, кто такой Гарик, но и я не спасатель. Я просто… приехал извиниться за вчерашнюю грубость. А попутно откопал вас из сугроба.
КАТЯ. Так вы тот самый Женя? Я узнала ваш голос. Простите меня.
ЖЕНЯ. Вот видите, вы меня узнали по голосу, а я перепутал вас с Марго, то есть, с вашей мамой. Ну вот, теперь вы можете спокойно ехать домой к своему Гарику.
КАТЯ. К Гарику? Пожалуй, уже нет. Он же ко мне не спешит. Ну, как говорят, «проехали». Женя, а хотите кофе? Я так замёрзла, что выпила бы, наверное, пять чашек горячего, крепкого и сладкого кофе! (спохватывается) Что я говорю! Электричества же нет! И воды тоже.
ЖЕНЯ. (берёт Катю за руки). Господи, да вы же окоченели совсем! У меня с собой термос с кофе. И как раз как вы любите – крепкий, сладкий и горячий.
(Женя и Катя пьют кофе, в этот момент зажигается свет)
КАТЯ. Ну, наконец-то! Надо подзарядить телефон. (ставит на зарядку)
ЖЕНЯ. Ну что, с Рождеством!
КАТЯ. Ой! Я уже про него забыла. С Рождеством! Этот день обязательно должен быть счастливым. Вы меня спасли – разве это не чудо? А знаете что? У меня есть коньяк и даже банка тушёнки! Давайте пировать!
(бежит на кухню, приносит банку тушёнки, нож, вилки и початую бутылку коньяка. Женя открывает банку, Катя наливает кофе с коньяком)
КАТЯ. Давайте выпьем за наше случайное знакомство и за то, чтобы вы меня простили. (чокаются кофейными чашками и пригубляют.)
ЖЕНЯ. (грустно, проникновенно) За что прощать? Вы не виноваты. Я даже благодарен вам за те несколько минут, которые я слышал и слушал Марго. Вы необыкновенно похожи, и не только голосами. (звонит телефон)
КАТЯ. (Вздрагивает, смотрит на тел. разочарованно). Вот и связь заработала! Но лучше бы её не было.
ЖЕНЯ. Возьмите трубку! Кто-то волнуется за вас, переживает.
КАТЯ. Знаете, родители мне уже не позвонят… А остальные… Уже не важно. (телефон продолжает звонить). Нет, это невозможно! (отвечает на звонок, довольно резко). Да!
ГАРИК. Милая, ну наконец-то! Как ты, принцесса моя? Я так волновался! (в телефоне снова слышны весёлые голоса, смех, музыка). Ты помнишь, мы же сегодня идём на Рождество к моим родителям. Я узнавал, дорогу расчистили, ты должна успеть.
КАТЯ (с сарказмом). Спасибо за напоминание, милый! Как насчёт спасателей?
ГАРИК. (возмущённо). Это совершенно бесполезно! Что за шарашкина контора! Я все телефоны оборвал! Никто не отвечает. Может, ты сама дозвонишься? Связь вроде восстановили. Я люблю тебя, моя принцесса!
КАТЯ. Гарик, послушай. (выдерживает паузу, как бы решаясь на что-то). Я не смогу пойти сегодня к твоим родителям.
ГАРИК. А что такое? Время еще целый вагон. Ты всё успеешь!
КАТЯ. Ты меня не понял, Гарик. Я не пойду ни сегодня, ни завтра… никогда.
ГАРИК. (меняет тон). А как же наши планы? Как ты себе представляешь наше сотрудничество? Мы же не можем…
КАТЯ. Это не страшно, Гарик. Ты найдёшь себе другого дизайнера.
ГАРИК. (кричит) Да при чём тут работа! Завтра же на твоё место будет очередь! Мне нужна только ты! Кого ты еще ждёшь? Принца на белом коне?
КАТЯ. Не продолжай. Всё просто. Я вдруг поняла, что я не люблю тебя.
ГАРИК. Поняла за один день?
КАТЯ. Наверное, это Рождество мне было очень нужно, чтобы разобраться в себе. Прости.
ГАРИК. И это всё, что ты можешь мне сказать на прощанье?
КАТЯ. Да. Мы ошиблись. Я не твоя принцесса. Прощай.
(Кладёт трубку). Пауза.
КАТЯ. (Задумчиво). Женя, вы очень любили мою маму?
ЖЕНЯ. Почему «любил»? Я и сейчас люблю. Очень. (встаёт)
Ну что ж, кажется, пора возвращаться в город. Вы готовы?
КАТЯ. Да. Спасибо вам.
ЖЕНЯ. Не за что. Обращайтесь, если что. Мой номер у вас теперь есть. И, знаете, что… (берёт Катю за руку), можно я иногда буду вам звонить? Мне очень важно знать, что я могу слышать ваш голос, голос моей Марго…
Пауза. Декорация меняется. На сцене – картинная галерея. Проходит персональная выставка. Развешаны полотна Евгения. Пейзажи, натюрморты, портреты. Катя ходит, задерживаясь у каждой картины, рассматривает.
Надолго замирает у женского портрета.
КАТЯ. Здравствуй, мамочка! Какая ты красивая. (Идёт дальше). А вот еще. И еще. Ты такая разная и такая прекрасная! (к Кате подходит Евгений).
ЖЕНЯ. Спасибо, что пришла, Катя.
КАТЯ. Я хотела посмотреть на маму. Вы замечательный художник, Женя. (Останавливается у очередной картины, читает название). «Рождественский портрет» А это… Я? (На картине изображена девушка в кресле у камина, закутанная в плед).
ЖЕНЯ. Да. Вы были так беззащитны в то Рождество. Я написал вас по памяти.
КАТЯ. Прошёл год. Опять Рождество. Почему вы не звонили мне, вы ведь обещали?
ЖЕНЯ. Я прощался с прошлым. Я запрещал себе звонить, хотя это было нелегко. Я понял, что нужно жить, и ОНА бы этого хотела. (Женя мягко обнимает Катю за плечи). С Рождеством!
КАТЯ. С Рождеством!
Занавес.
Вершина Тени
Утренние газеты от 16 апреля 2020 года пестрели заголовками «Трагедия в горах Алтая», «Гибель бизнесмена на восхождении», «Смерть бизнесмена Андрея Вернигора». В коротких некрологах сообщалось о гибели в горах известного в городе бизнесмена, владельца сети магазинов спортивного оборудования. По желанию вдовы на похоронах должны были присутствовать только члены семьи усопшего.
17 апреля на городском кладбище у раскрытой могилы стояло трое ближайших родных погибшего бизнесмена: Ева и Матвей Вернигоры (жена и сын покойного) и Анастасия Глинская – невеста сына. Церемония подходила к концу. Священник, помахивая кадилом, монотонно отпевал новопреставленного. Кладбищенскую тишину нарушало только весёлое щебетание птиц, занятых продолжением рода, подготовкой гнёзд к новой жизни. После окончания панихиды Батюшка отошёл в сторону, дав возможность родным проститься с усопшим, бросить первые горсти земли. Родные, поддерживая друг друга, подошли к краю могилы и, бросив по горсти сырой глины на полированную крышку гроба, каждый тихо произнёс: «Гори в аду!».
За год до этого.
Будильник прозвенел ровно в семь утра. Ева встала, накинула лёгкий прозрачный пеньюар, подняла рулонные шторы, впустив в дом утренний свет. Яркие лучи весеннего солнца проникали в просторную спальню через огромные панорамные окна. Ева, молодая еще женщина сорока двух лет, начавшая чуть тяжелеть, но всё еще не потерявшая своей формы, с нежностью посмотрела на спящего мужа. «Старше меня на целых три года, а фигура, как была спортивной в двадцать пять, так и осталась. И никаких диет. Да, альпинизм – страшная сила!» Подойдя к кровати, Ева поцеловала мужа в небритую щёку:
– Колючий! Андрюша, пора вставать!
Андрей приоткрыл один глаз, сощурившись от солнечного луча.
– A кофе в постель?
– А кто у нас главный бариста? Я еще не освоила кофе-машину.
– Ладно… – Андрей потянул жену к себе. – Иди ко мне. Кофе в постель для любимой – моя забота.
– Андрюшка, пусти, времени нет, опоздаешь на фирму.
– А мы сократим завтрак. Ты же вроде на диете. Но, по-моему, так тебе лучше.
Завтракали второпях, Андрей спешил на оперативку в фирму, опаздывать он себе не позволял.
– Знаешь, хочу сегодня уговорить Толика на восхождение.
– С ума сошёл! Ты же знаешь, он панически боится высоты. Это нереально!
– Ева, очень реально. «Клин клином вышибают». Надо преодолеть себя. Сколько можно бояться? Он бледнеет от страха даже на нашей лоджии, когда выходит покурить, а ведь это второй этаж!
– Вот именно! Второй! А ты его – на вершину! Не дай Бог, что случится, ты же себе не простишь!
– Так. Всё. Я побежал! – Андрей чмокнул жену в щёку, – Вечером поговорим. Надеюсь, хороший стейк я заслужил на ужин?
Оперативка проходила в обычном режиме, обсуждали новые поступления товара, заслушали менеджера по продажам об инновационных разработках альпинистского оборудования западных фирм. Андрей, гендиректор фирмы, взял пакет документов для изучения предложений новой торговой марки, раздал поручения замам по продажам, по техобслуживанию и маркетингу. Его брат близнец Анатолий, совладелец фирмы, огласил сроки реализации и поставок, и все разошлись по своим кабинетам.
На выходе Андрей остановил брата.
– Толя, задержись на минуту. Разговор есть.
Братья расположились в мягких креслах зала заседаний.
– Ты как, вообще? – начал Андрей издалека.
– У меня всё в порядке, если ты об этом. – Анатолий откинулся в кресле и привычно похрустел пальцами.
– Слушай, Толян, у меня есть предложение, и я очень хочу, чтобы ты согласился.
– Ну?
– Впереди выходные, завтра пятница, я улетаю на Алтай, у нашей группы восхождение на Вершину Тени.
– Так тебе не хватит двух выходных. Хочешь, чтобы я тебя подменил здесь, на фирме? Считай, уговорил. Сколько дней? Три? Четыре?
– Толя, ты меня не понял. Я сам найду, кто нас заменит.
– Что значит, «нас»? Тебя?
– Нет, Толя, именно нас.
– Вот сейчас я что-то не «догоняю». Ты летишь на Алтай. Я тут при чём?
– При том, что я прошу тебя полететь со мной. Я хочу, чтобы мы вместе покорили эту вершину, понимаешь?
Анатолий захохотал.
– Смешно! – сказал Анатолий и сразу посерьёзнел. – Ладно. Ты пошутил, я тоже посмеялся. Это всё?
– Да подожди ты, братишка! Я консультировался с психологом. Преодолеть страх высоты можно, преодолев себя. Ну! Толя! Ну! Толька! – Андрей хрипло пропел «под Лепса», – «Толька, рюмка водки на столе!»
Анатолий разозлился. Не столько от дурацкого предложения, сколько от того, с какой лёгкостью брат тянет его в рискованную авантюру, прекрасно понимая, что получит отказ. Да еще эта его постоянная привычка подкалывать Анатолия с его именем. Это идёт с самого детства, и нет этому конца. На прошлой неделе, когда обедали в ресторане с Андреем и Евой, заказали рыбу. Когда заказ принесли, Андрей, глядя на Анатолия, не преминул вставить цитату из песни Шнура «Но только Толька, ты – рыба моей мечты». Все засмеялись, и официант тоже. С чувством юмора Анатолий был не в ладах, а вот то, что все смеялись, и особенно Ева – его сильно задело. Его бесило, что брат выставлял его дураком при жене. Вот и сейчас. Издевается что ли? Анатолий вспылил:
– Да прекрати ты! Я что, похож на суицидного? На сумасшедшего? До сорока пяти дожил как-то с фобией, и ничего. Когда мне надоест жить, я обязательно попрошу тебя сводить меня в горы. Всё, разговор окончен. Я пошёл, работа ждёт.
– Толян, я буду ждать твоего звонка до конца дня. Время есть. Все альпинистские прибамбасы для тебя я подготовлю сам. Ты только позвони. Заодно и протестируем новое поступление снаряжения.
Андрей вернулся в свой кабинет. В секретарской хозяйничала Ася – секретарша, а по совместительству невеста Матвея – сына Андрея. Стройная зеленоглазая брюнетка с короткой спортивной стрижкой, Ася, как и Андрей с Матвеем, занималась в скалолазной секции. Андрей ценил её за деловые качества и смекалку, планируя постепенно повысить её по службе.
Ровно в девять Ася приготовила для шефа, как обычно, чашку чёрного кофе без сахара. Без чашечки «Американо» она тоже не мыслила себе начала дня, как наркоман без дозы. Аромат свежесваренного кофе казался ей божественным фимиамом, который наполнял всё её существо блаженством. Поэтому, пока шеф был на оперативке, Ася готовила в кофе-машине сразу две чашки – себе и ему. Шеф перед началом работы тоже бодрил себя любимым напитком. Вообще, Андрей был приверженцем постоянства во всём и не любил, когда кто-то или что-то выбивало его из колеи. Вот и сегодня он немного досадовал на брата за отказ, но всё равно решил подготовить всё оборудование для него на случай согласия.
Андрей успокоился и занялся изучением документов. В секретарской Ася посмотрела на часы. «Сейчас шеф скажет: «Дьявол кроется в деталях». С этой фразы шеф всегда начинал тщательную работу с кипой документов.
– Так. Дьявол кроется в деталях, – услышала Ася голос шефа. – Ася, подойди, плиз.
Ася зашла в кабинет.
– Знаешь, мне Матвей тут сказал интересную вещь про тебя.
– Про меня?
– Будто бы ты можешь исцелять наложением рук. Это правда?
Ася слегка зарделась:
– Ну, исцелять – это громко сказано. Но, например, снять или уменьшить боль – это да, могу.
– Вы посмотрите, какой клад откопал мой отпрыск. Что ж, я согласен стать подопытным кроликом. Асенька, у меня полно работы, а голова что-то раскалывается. Можешь это исправить?
– Андрей Николаевич, я попробую. Вы сядьте удобно и закройте глаза.
Ася подошла к шефу и стала проделывать руками манипуляции над головой, шеей, плечами Андрея.
– Как вы себя чувствуете? – спросила она через пару минут.
– Так ты же даже не начинала. Но… странно. Боль прошла. А массажа я не почувствовал.
– А я вас и не трогала. Мой бесконтактный массаж помог почистить ваши чакры.
– Стоп! Асенька, не надо страшных подробностей про чакры, а то у меня снова заболит голова. Слушай, Ася, не в службу, а в дружбу. Зайди в обед к Анатолию, помоги ему справиться с мигренью. Может, у тебя получится. И, кстати, оформи нам с братом неделю отгулов. Надеюсь уговорить брата на восхождение.
В обед Ася заглянула в кабинет к Анатолию, объяснила просьбу брата. Анатолий выслушал без восторга:
– Начальник приказал, понятно. Меня-то не надо спрашивать. Я ж ничего не решаю, – вздохнул недовольно, – ладно, валяй, лечи.
Во время сеанса Анатолий действительно почувствовал себя хорошо.
– Анатолий Николаевич, я вам оформила отгулы на неделю и заказала билеты на самолёт. Вы полетите на Алтай?
– Здесь, кажется, все всё решают за меня.
– Зря вы так. Я вам советую лететь. Вы не пожалеете.
– Ася, не отвлекайся. Заканчивай свою терапию и… спасибо тебе!
Вечер Андрей провёл в сборах, в переговорах по телефону с другими участниками восхождения. Он был опытным альпинистом, и подготовка к восхождению была наработана годами. А мелочей здесь не было, от палатки до страховочного троса и ледоруба – всё имело жизненно важное значение. Горы ошибок не прощают. По всему полу в гостиной были разложены предметы альпинистского снаряжения. К тому же он собирал всё на себя и на брата, интуитивно чувствуя, что тот всё же согласится. И не ошибся. Часов в девять вечера сотовый зазвонил мелодию Крылатова «Только небо, только ветер, только радость впереди». «Ага, Толька – небо, Толька – ветер! – промычал под нос Андрей, – Толька, чертяка! Решился!» И действительно, Анатолий позвонил, чтобы сказать, что согласен полететь на Алтай с Андреем.
– Ева, ты слышала? Толька-то согласился! Не представляешь, как я рад! Если бы не лететь, выпил бы на радостях.
– Да я уж поняла. Могу предложить кефиру. За удачу. А что ты Матвея с Асей не берёшь? Они же оба в вашей скалолазной компании.
– То-то и оно, что вся семья, кроме тебя – альпинисты. А на кого я фирму оставлю? Это ж целая неделя. Жаль, что ты не в деле. Ладно, какие их годы, находятся еще. И ты знаешь, мне определённо нравится Ася. Толковая, опять же учится. Я подумаю перевести её с секретарш в менеджеры. Кстати, она мне сегодня, «чистила чакры», лечила, короче говоря. Свой целитель в семье не помешает.
Ева посмотрела на разложенные по залу вещи:
– Андрюш, а ты что Толику такой же комбез приготовил, как себе?
– А что?
– Вы хоть чем-то должны отличаться! Так вас и мать родная не различила бы.
– Да она не всегда и различала. Вот и будем прикалываться. «Найдите два отличия.» Знаешь, как нас в школе называли? «Ан-2», как самолёт. Андрей и Анатолий как-то длинно, а сокращённо Ан-2. Мы же всё время вместе. Нас всегда путали.
– Ну, я-то тебя не спутаю. Ты у меня «клеймёный бычок». Специально татушку на заднице наколол, чтобы не перепутала тебя с братом?
– Да тьфу на тебя. Тату «Спайдермен» для меня – это символ стойкости, силы и надежды.
– Андрей, я прошу тебя: будь осторожнее на восхождении. Сколько лет лазишь, должна бы уже привыкнуть, не дёргаться, ан нет… Тем более что идёте на Вершину Тени. Ты же в третий раз уже пытаешься её покорить.
– Да, капризная она. Но я не сдамся, пока не заберусь. Я настырный. Тебя же покорил. А скольких нервов мне это стоило! Ева, вершина ты моя покорённая!
– Ладно, спи, покоритель вершин! Завтра рано в аэропорт.
Братья встретились утром следующего дня в аэропорту. Анатолий выглядел усталым.
– Толька, что-то квёлый такой. Не спал, что ли?
– Андрюх, не приставай. Ты спал, когда был твой первый поход? Да что я спрашиваю, ты-то никогда не боялся высоты.
– Да ладно, брат, не дрейфь. За тем и летим, чтобы убрать твою фобию.
– Слушай, давай помолчим. Мне от одного слова «летим» уже не по себе.
Анатолий старался не летать на самолётах, всё из-за той же боязни высоты. В салоне его «накрывало». То ли клаустрофобия, то ли просто паника. Каждая воздушная кочка или шум двигателя его приводили в ужас от надвигающейся катастрофы.
Андрей посмотрел сочувственно:
– Дать тебе таблетку от аэрофобии?
– Уже.
– Сейчас взлетим, и досыпай, ОК?
Под воздействием успокоительного Анатолий урывками дремал весь полёт. Когда самолёт пошёл на снижение, Андрей растолкал брата:
– Толька, просыпайся! Всю красоту проспишь! Посмотри в иллюминатор!
Анатолий открыл шторку. В глаза ударило яркое солнце. Он увидел землю с высоты птичьего полёта. К горлу подкатил тошнотный ком. Но красота, открывшаяся взгляду, завораживала. Внизу сверкали заснеженные вершины горного Алтайского хребта. Небо было синим, и редкие лёгкие облачка под крылом самолёта не перекрывали этого потрясающего вида. Анатолий окончательно проснулся, расправил плечи, хрустнул пальцами, разминаясь.
– Ну, как тебе такое, Илон Маск? Это еще что. Сейчас приземлимся, поедем по Чуйскому тракту, увидишь просто убойные места. Готовь фотик.
До базового альпинистского лагеря братья добирались на внедорожнике. Подобных машин в аэропорту дежурило немало в ожидании туристов-альпинистов.
Андрей был «на подъёме», всю дорогу шутил, ёрничал, чем немного раздражал Анатолия.
– Толька, чего не фоткаешь? Не нравится? Между прочим, Чуйская автострада – красивейшая в мире. Ну ладно, не красивейшая, но одна из самых привлекательных. Так что снимай на память. Может быть, такого больше не увидишь. У меня-то этих фоток – сам знаешь.
– Так зачем опять фоткаешь?
– Не могу удержаться, Толька. «Толька, Толька, Толька этого мало», – промурлыкал Андрей старую песенку.
– Ну, начинается…
В базовый лагерь у подножья Вершины Тени прибыли во второй половине дня. Основная группа альпинистов прибыла накануне, так что лагерь был уже обустроен. Большая часть спортсменов была хорошо знакома, но были и новички. Все с интересом смотрели на братьев близнецов.
– Ну, ребята, вас точно клонировали. Если бы не очки, Андрюха, вас было бы не различить.
– Да, было дело, попал под ледопад. Зрение пострадало, но зато живой! – отшутился Андрей.
Вечером развели большой костёр, поужинали походной едой из огромного котелка, какое-то время еще сидели у костра, расходиться не хотелось, да и нужно было обсудить все детали восхождения. Сложность подъёма была средней, комбинированной, категории 4Б. Если не штурмовать саму вершину, то и акклиматизации особой не требовалось. Но всё же на завтра спланировали пробный подъём, учитывая, что в группе появились не такие опытные спортсмены.
У костра просидели до сумерек. Кто-то достал привезённую гитару. Как всегда, по традиции, запели «Лучше гор могут быть только горы, на которых еще не бывал». Андрей похлопал брата по плечу:
– Толька, опять песня про тебя, – засмеялся, защищаясь. – Это не я! «Лучше гор могут быть, Толька, горы» – это Высоцкий!
Потом пошёл весёлый альпинистский фольклор, и все с безудержной радостью пели-кричали: «Мама, забери меня обратно! Горы! Это, блин, горы!»
Жёлтые искры костра летели в тёмно-синее ночное небо. Вспыхивающие протуберанцы затухающего костра освещали лица людей, единомышленников, которым было сейчас хорошо вместе.
Остаток дня братья обустраивались в палатке. Андрей втянул носом воздух:
– Странно, кругом снег, а в палатке всё еще сохранился горький запах полыни. Впитался с прошлого восхождения. Хорошо тут!
Анатолий не ответил, он сразу забрался в спальник и уснул, а может, просто не хотел разговаривать. Андрей еще раз проверил всё необходимое для завтрашнего восхождения. Тут ему помощь брата-дилетанта была не нужна.
Утро выдалось солнечным, как и обещал прогноз. Перед взором альпинистов открылась захватывающая картина. Снежные вершины ослепительно сияли в лучах восходящего солнца. Голубоватый наст сверкал мириадами снежно-бриллиантовой пыли.
Пробный маршрут прошёл благополучно. Он был ненапряжным, участники снова почувствовали себя единой командой, каждый отвечал не только за себя, но и готов был прийти на помощь в нужную минуту. Несколько более сложных подъёмов одолели без особого труда. Погода была как на заказ – солнечная, безветренная. Альпинисты шли легко. В конечной точке маршрута, как водится, все сделали селфи. Во второй половине дня группа вернулась в базовый лагерь, все были в приподнятом настроении, с ощущением лёгкой, приятной усталости. После обеда разбрелись кто куда. Кто-то уже отдыхал перед завтрашним восхождением, некоторые любители-блоггеры спешили «добрать» красивых видов и бродили поблизости со своими сотовыми, «зеркалками» и дронами. Часть спортсменов просто отдыхала у костра, наслаждаясь приятным общением.
Андрей, Анатолий и руководитель группы Михаил негромко уточняли детали завтрашнего восхождения. Анатолий, как новичок, слушал внимательно, иногда переспрашивал. Андрей, как бы между прочим, спросил:
– Слушай, а почему мы никогда не ходим до самой вершины?
– Почему не ходим? Ходим. Просто ты уже третий раз приезжаешь в конце сезона, весной. В это время перед самой вершиной, за «балконом» начинается очень опасное обледенение. Не такое, как ниже, а неустойчивое. Там не видно, где обледенение на камне, а где уже за его пределами. Там как раз место, где вершина выходит из тени, лёд плавится на солнце и скользит, как масло на сковородке. Да и уклон там такой, что улетишь, не начав закрепляться. Несколько лет назад мы уже потеряли там одного товарища, может слышал? Решил пойти «соло», дуралей.
– Да, слышал, но лично не знал.
– Вот, с тех пор мы туда ходим только в середине сезона, когда крепок лёд.
– Понятно…
– Что понятно? – Михаил испытующе посмотрел на Андрея. – Надеюсь, ты не думаешь оторваться от группы? А то смотри, лучше тогда оставайся в лагере. Мне в горах
эксцессов не нужно. Ну, ладно. Я пойду. Что- мне неспокойно сегодня.
– Почему? – Анатолий как будто вышел из задумчивости.
– Да не знаю. Слишком гладко сегодня прошёл подъём. Не к добру. Никто не упал, ни у кого крюк не вырвался. Ладно, – посмотрел на Анатолия, – а тебе совет бывалого: боишься – не лезь, а полез – не бойся!
Михаил поднялся, крикнул всем:
– Группа, отбой! Завтра восхождение. Всем доброй ночи!
Братья пошли в палатку, стали устраиваться на ночёвку. Анатолий первым забрался в спальник. Андрей покачал головой неодобрительно:
– Неправильно лёг, брат!
– Что не так? – удивился Анатолий.
– Не ложись ногами к выходу.
– Какая разница?
– Примета плохая. Я краем уха сегодня услышал – кто-то видел Чёрного альпиниста во время подъёма.
– Что за хрень? Да ещё на ночь!
– Да байка такая. Два альпиниста шли на восхождение, на крутом подъёме один сорвался и полетел в пропасть. Другой его не смог удержать и пришлось отрезать страховку. Парень погиб. С тех пор, говорят, бродит он по этим местам. Иногда предупреждает, куда ходить не надо, где камнепад, а иногда наоборот. Короче, ляжешь ногами к выходу, он тебя за ноги вытащит из палатки, а потом сбросит со скалы. Был случай, не здесь, когда перед восхождением увидели Чёрного альпиниста, и вся группа погибла. Говорят, что Чёрный альпинист – это погибший в горах, у которого остались незавершённые дела.
– Тьфу, пропасть. Я не знал, что ты такой суеверный.
– Я-то? Нисколько. Хочешь, лягу ногами к выходу? Что он мне сделает?
Андрей и в самом деле развернул свой спальник, улёгся ногами вперёд и моментально заснул.
Анатолий спал плохо. Ему снился Чёрный альпинист с пустыми глазницами и проваленным носом. Он скалился безгубым ртом, держа страховку, на которой висел Анатолий над пропастью. Вот он достаёт из чёрного, в лохмотьях, комбеза острый нож, вот он замахивается и… «АААА!!!» – Анатолий закричал от ужаса и проснулся в липком поту.
– Ты что, братан? Приснилось что?
– Иди к чёрту вместе со своим Чёрным альпинистом!
– Ха-ха! Так вот кто из нас суеверный! – Андрей подмигнул и пробасил, – есть, Толька, миг между прошлым и будущим, именно он называется жизнь! Цени этот миг! Будет, что вспомнить! Детям будешь рассказывать, как встретил Чёрного альпиниста. Или приврёшь.
– Каким таким детям?
– Своим будущим, бро! Будут же у тебя дети! Всё! По коням! Пора!
Группа была в полной готовности. После завтрака двинулись к месту маршрута. До начала подъёма нужно было пройти минут сорок по подножью горы. Погода, как и накануне, была солнечной, все по правилам надели тёмные очки. Смотреть на яркое солнце и сверкающий снег без них было не только некомфортно, но и опасно. Начало подъёма было спокойным, гора начиналась с довольно пологого склона. Группа растянулась цепочкой по белоснежной целине с небольшим уклоном. Маршрут был разбит на две части. Первые четыре часа, потом остановка, небольшой отдых. Затем более сложный подъём – еще три часа. Остановка, отдых, спуск в базовый лагерь. По графику должны были уложиться до 4.00-4.30, до наступления сумерек. Первую часть пути Анатолий преодолел спокойно, даже начал привыкать к высоте и немного разреженному воздуху. От группы не отставал, держался рядом с братом. Андрей периодически оборачивался, проверить, всё ли в порядке. Весело показывал палец вверх: «Есть, Толька, миг!» После привала началась вторая часть восхождения. Вот тут Анатолий запаниковал. Подъём стал более крутым, ноги стали ныть от постоянного напряжения, руками он всё время хватался за страховку, даже если в этом не было необходимости. Андрей посмеивался, но поддерживал: «Молодец, держись!» Через три часа группа достигла конечной точки маршрута. Сделали привал на небольшой плоской платформе перед спуском. Стали спешно фотографироваться, записывать видео с комментами, стараясь запечатлеть очередную победу. Михаил начал поторапливать:
– Ребята, не расслабляйтесь, у нас еще спуск впереди. Погода портится, так что надо успеть до снега. Видите, не Вершине Тени белый туман, как шляпа? Это нехорошо. Даю пять минут на всё-про-всё.
Андрей подошёл к Михаилу:
– Миш, я хочу смотаться на вершину.
Инструктор взвился с пол-оборота:
– Ну ёкарный ты бабай! Я так и знал. Ты что как в жопу ужаленный?! Вот чуяло моё сердце, неспроста ты вчера начал про вершину. Ну что мне с тобой делать?
– Михаил, ты остынь. Тут делов-то – час туда, час обратно. Вершина-то – вот она!
– Вот она! – передразнил Михаил. – Близок локоть, да не укусишь! Ты прекрасно знаешь, какой там подъём. Нет! Я запрещаю! И говорить не о чем!
– Миша, успокойся ты! Пойми: я целый год, я, может, всю жизнь ждал, чтобы её покорить!
– Ишь, ты, «покорить», слова-то красиво звучат. Ты свою бабу покоряй. А тут – горы. Они ошибок не прощают!
– Не будет ошибок. Мы аккуратно.
– Что значит – мы?
– Ну, мы с братом…
– Совсем ополоумел, дурилка. Брат твой – новичок. Ты его угробить хочешь? А я потом за всё отвечать?