Олеся Рияко
Игры с волками
Глава 6
Мои руки дрожали, от того пришлось поставить чашку на стол и сложить их на не менее трясущиеся колени. Да что же это?
– Ты всем девушкам такое на уши вешаешь, да, Зловский? Не слишком ли много усилий, чтобы уложить меня в постель?
Я испугалась… нет, я жутко испугалась! Этот пронзительный взгляд был точь-в-точь, как у волка, из-за которого я свалилась с обрыва в кошмаре…
– Ты не виновата. – Выдохнул он наконец, и я увидела, как от напряжения сжались его кулаки. Бугристые мышцы рук перекатывались под рубашкой, точно живя своей жизнью. – Ты ничего не знаешь, потому говоришь мне такие обидные вещи. Это невыносимо… я не могу рассказать тебе до Лунного венчания, я не могу раскрыть душу.
– Лунного чего? – Слово «венчание» я тоже расслышала, но вот переварить его так сразу не смогла.
Что же, он правда какой-то сектант? Или просто сумасшедший?
Мужчина прикрыл глаза и примирительно поднял руки.
– Я просто хочу, чтобы ты перестала бояться меня. Чтобы ты… не закрывалась и просто доверилась инстинктам, своему внутреннему голосу. Что он тебе говорит? Что я опасен для тебя, и ты должна бежать? – Зловский блеснул глазами, распаляясь. Мне было страшно от того, сколько злости и желчи появилось в его голосе. – Но ведь тогда ты не села бы так спокойно в мою машину, так?! Не пила бы сейчас этот долбанный чай на сраной веранде!
Я сжалась в кресле, готовая в ту же минуту сорваться с места и побежать. Куда? Сложный вопрос. Просто побежать. Подальше от этого мистера Хайда, злой стороны доктора Джекила… или я обманываю себя и не было у Зловского на самом деле «доброй стороны»?
– Прости меня. – Сокрушенно прошептал мужчина и на мгновение скрыл лицо в ладонях, провел по полосам, откидывая пряди ото лба, и вновь посмотрел на меня смягчившимся взглядом. – Это все гормоны. Я сейчас как пацан, отметивший свое первое новолуние. Кровь кипит, и я не знаю, как совладать с этой мощью. Ты делаешь меня сильнее, чем прежде и это как впервые сесть за руль очень мощной тачки… я не знаю, чего ждать от нее на поворотах и как плавно нужно давить на газ.
Видимо Зловский был прав, и я слишком устала от переживаний этого дня, потому что просто взяла и задремала в его руках на обратном пути.
Горячие руки, прижимавшие меня к широкой твердой груди, ровное биение сердца, мерные шаги – все это дарило ощущение безопасности и убаюкивало. Это ж надо сколько силы нужно иметь, чтобы донести меня от той поляны, до постели на втором этаже и даже не пикнуть! К тому же, перышком бы я себя называть не стала, да и если бы весила сорок, попробуй, дотащи такой мешок с картошкой через все Марафонское поле.
Я проснулась от того, что мужчина бережно уложил меня на мягкую постель и аккуратно снял обувь. Приятная тяжесть покрывала скользнула по ногам, и я сонно приоткрыла глаза. Егор замер надо мной и улыбнулся, сказал шепотом:
– Спи. Не хотел тебя будить.
Хотел уйти, но я не дала, ловко поймав его руку, поправившую мое одеяло.
– Останься. Ты останешься со мной? – сказала я, замирая внутри от волнения.
Это странно, но мне показалось, что я видела тень испуга на его лице. Зловский тяжело вздохнул и обжег меня взглядом, особенным, встревоженным.
– Не думаю, что стоит. Хочу, чтобы ты выспалась и набралась сил, я буду только мешать.
Я капризно скривила губки и скользнула ладонью вверх по его руке.
– Не будешь. Пожалуйста, я хочу, чтобы ты меня обнял. – И я действительно хотела этого. Сейчас, так больше всего на свете.
Уговаривать не пришлось. Егор обошел постель и устроился поверх покрывала на соседней подушке, протянул руку надо мной и сгреб меня в охапку, крепко прижав к себе. Это было невероятное чувство… я уже и не знаю, испытывала ли такое раньше – умиротворенность, нежность… счастье? И все это в руках человека, подозреваемого в жестоких убийствах женщин? Не-ет, ну разве можно было в такое поверить после всего?
Я поерзала, устраиваясь, на самом деле, чтобы устроиться ближе к нему и почувствовала, правда почувствовала, как он задержал дыхание от того, что моя пятая точка удобно пристроилась к его бедрам. Почти мгновенно ощутив, что кое-что мешает так тесно к нему прижиматься, я коварно ухмыльнулась в подушку. В приступе игривости прикусив губу, я взяла его ладонь и переместила выше, к груди.
Горячее дыхание на моей шее стало глубже и чаще. Рука мужчины поднялась выше, нежно скользнув кончиками пальцев по краю выреза моей кофточки, очертила ложбинку между грудей, и я почувствовала, как это невесомое касание сладкой дрожью отозвалось во всем теле. Я не увидела, но ощутила, что Зловский улыбается.
– Не стоит тебе так дразнить меня. Я ведь могу и не удержаться. Будешь потом весь день жаловаться на отсутствие сна. – Низко прошептал он, щекоча мою кожу своим дыханием, прошивая тело вибрациями голоса насквозь.
Сон? Какой сон? К черту его!
– Тебе удобно? – С издевкой спросила я и прикусила губу, сдерживая улыбку.
Егор прыснул от смеха.
– Может это тебе не удобно? А то ты скажи, я отодвинусь. Не могу гарантировать, что станет удобнее, если ты не перестанешь ерзать.
– Не-ет… – коварно протянула я. – Я не об этом. Просто подумала, что спать в одежде не так комфортно, как без нее. Ты так не считаешь?
Напряженное молчание за спиной, заставило меня замереть в предвкушении.
К моему восторгу большая горячая ладонь Зловского все же пришла в движение – медленно спустилась вниз, забираясь под покрывало. Затем нырнула под кофточку, обжигая, словно маленькими электрическими разрядами, что рождались от соприкосновения наших тел.
Он придвинулся ближе и нежно прикусил кожу у основания шеи. Волна возбуждения, охватившая меня в этот момент, вырвалось из груди тихим стоном, и я услышала в ответ низкий рокот. Зловский смеялся, хватая губами мои мурашки, мгновенно покрывшие плечи и шею.
Его ладонь сменила направление и пальцы вскоре уже расстегивали пуговицу на джинсах. С тихим жужжанием сдвинули вниз, до упора, собачку на замке. Он накрыл горячей ладонью мои трусики и чувствительную плоть под ними, заставив непроизвольно выдохнуть еще один тихий стон.
– Знаю, знаю, чего ты хочешь. – Прошептал он мне на ухо, заставляя каждую клеточку тела вибрировать от звука своего голоса. – Но поверь, ты еще не готова принять меня. Мы подождем совсем немного… нам с тобой нужна особенная ночь и она у нас будет уже завтра.
Я капризно захныкала в ответ, но Егор не убрал руку. Наоборот, усилил нажим, средним пальцем придавив клитор и вызвав тем самым приятную судорогу. Я выдохнула это ощущение, только после, поняв, что едва не кончила от него. Внизу тут же стало очень, очень влажно…
Горячие, осторожные пальцы скользнули под тонкую ткань нижнего белья, минуя самое чувствительное местечко и медленно вошли внутрь меня, раздвигая нежные преграды. Напряжение было таким сильным, что даже двух его пальцев было достаточно, чтобы вновь вернуть меня на границу между моментом беспамятства и наслаждения.
– Не так быстро. – С наигранным укором прохрипел Егор, выскальзывая из сжавшегося в предвкушении лона. – Мне нравится, как ты стонешь и кусаешь губы. К тому же, ловить твои мурашки губами – теперь официально мой любимый вид спорта. Продолжай. – Одобрил он и вновь усилил нажим, обводя чувствительные, влажные складки нежной кожи.
Я хотела отомстить своим молчанием, но это было выше моих сил. Его дыхание, волнующий древесно-свежий аромат, который окутывал меня, путая мысли и еще его ладонь… пальцы высекавшие искры из моего тела, всего лишь прикосновениями.
Егор прижался ко мне сзади и повел бедрами, давая оценить то, что мне будет позволено увидеть позже. Что? Нужна особенная ночь? Да, чем же ему эта не угодила?!
Мне казалось, что я вот-вот взорвусь от сенсорной перегрузки, когда коварные пальцы, сделав пару протяжных движений, вновь проскользнули внутрь меня. Егор согнул их внутри и потянул вверх, прижимая в то же время ладонью клитор. В этот момент я подумала, что оглохну и ослепну от волны чувств, накрывших меня с головой!
Тяжело дыша, я откинулась назад, запустив пальцы в его волосы и Зловский порывисто подался вперед, ловя поцелуем мои губы. Жадно обхватил их, увлекая в новый водоворот ощущений.
Я вновь была возбуждена, но будто в тысячу раз сильнее, мне захотелось высвободиться из его рук, чтобы самой сжать его в объятиях. Напряжение достигшее пика всего мгновение назад, теперь вновь жгло огнем низ живота и срочно требовало новой разрядки.
Он был здесь, он был только моим и чувствовал ко мне то же, что и я к нему. Радость переполняла меня пополам с диким голодом-желанием. Моя недостающая часть, моя истинная пара… моя Луна….
Егор отнял свои губы от моих и наваждение отступило. Тяжело дыша, я смотрела в его яркие глаза, а он в мои с такой жаждой, будто я была его душой, которую он до смерти желал вернуть обратно в свое тело.
Чьи это были мысли? Я словно побывала в чужом сознании и вернулась обратно… немыслимо! Так не бывает.
Чтобы проверить, я попуталась развернуться к нему лицом и вновь прильнуть поцелуем к приоткрытым от напряжения губам. Но маневр не удался – Егор силой удержал меня на месте, а затем быстро завернул в покрывало, лишая возможности двигаться.
– А теперь точно спать! – Сказал он дрожащим от возбуждения голосом, и улегся, сгребая меня в охапку.
– Кто сказал?! – Возмущенно прорычала я, расстроенная недосказанностью едва начавшегося поцелуя.
– Я сказал. – Рявкнул в ответ мужчина, и в подтверждение серьезности своих слов натянул мне на голову край покрывала.
Я поерзала, пытаясь высвободиться из железобетонного захвата, но в конце концов сдалась. Выдохнула обиду и разрешила себе на мгновение прикрыть глаза, чтобы привести в порядок мысли…
Но веки вдруг оказались так тяжелы, что я не нашла в себе сил вновь раскрыть их, и медленно провалилась в сон.
Глава 7
Слишком яркий, назойливый белый свет даже сквозь веки слепил глаза. Я попробовала перевернуться набок, чтобы скрыться от этой помехи сладкому сну, но момент уже был упущен.
После пробуждения в комнате стало неожиданно холодно, даже несмотря на покрывало, которым я укрылась до самых глаз. Расстроенная таким ранним подъемом я перевернулась на спину и уставилась в потолок. Лунный свет, рассеянный полупрозрачными шторами, падал на его ровную белую гладь волнами, а деревья, качавшие пушистыми кронами за окном, придавали им иллюзию движения.
Конечно еще не разгар лета, но все равно не должно быть так холодно! От чего…
Внезапное новое ощущение выбило из колеи. Я почувствовала, как мерзко липнет к телу одежда и с ужасом откинула покрывало в сторону.
В блеклом лунном свете я не сразу поняла, что это за блестящие черные разводы на моей кофточке, на темной атласной простыни. Трясясь от страха и холода, протянула руку, погрузив ее в липкую антрацитовую дрянь…
Мой мир покачнулся.
Не чувствуя биения сердца в груди, я чуть не задохнулась от осознания – все мое тело было в крови, а источником ее служили страшные глубокие раны, темными провалами зиявшие в животе. Боли не было, только жуткая тишина в груди и сковывающий холод.
Низкий звериный рокот огласил комнату, наполнил ее отдаваясь от стен и проникая в мое дрожащее тело. Он словно был всюду, шел даже изнутри моей сжавшейся от страха груди.
Я почувствовала горячее дыхание на своей шее и замерла, услышав этот звук вновь, совсем близко… медленно обернулась, встретившись с прожигающим взглядом ярко серых глаз.
Тот самый волк из моего первого кошмара скалил зубы, и вся его морда была измазана в моей темной крови…
Просыпаться с криками начало превращаться в дурную привычку! Нет, с этим определенно нужно было что-то делать. Сходить к психологу, провериться у эндокринолога… да, хоть чай с ромашкой на ночь попить.
Светлую комнату вокруг, оформленную в скандинавском стиле, заливал яркий солнечный свет. Было тепло, за окном пели птицы, радовавшиеся новому дню жизни, но меня сотрясало дрожью так, что пришлось обнять себя за плечи и несколько минут глубоко дышать, считая до десяти и обратно, чтобы переключить мозг с режима «стресс».
Наваждение понемногу отступало – день за окном был слишком контрастным к моему страшному сну, чтобы позволить сознанию поддерживать темную иллюзию. Именно что день, сколько же я спала?
Взгляд зацепился за небольшой журнальный столик, стоявший у противоположной стены. На нем меня по всей видимости дожидался завтрак – высокий кувшин с апельсиновым соком, прикрытый салфеткой и еще много всего, что сложно было разглядеть, не вставая с постели. Я не смогла сдержать улыбку.
Зловский принес мне завтрак в постель? Да ладно… что там Сашка про него рассказывала? Что этот «ублюдок» из нее всю кровь выпил? Ну, ну. А мне вот, завтрак в постель принес.
Изо всех сил сдерживая самодовольство, плескавшееся из меня сейчас через край, я прикусила губу и с нетерпением скользнула от кровати к столику.
Несколько тарелок, заботливо прикрытых салфетками, пара баночек с джемами, но больше всего мое внимание привлек планшет с приклеенным к нему неоново-зеленым стикером. На нем четким, графичным почерком было написано:
«Я едва не опоздал на встречу, потому что глаз не мог от тебя отвести. Буду к обеду, дом в твоем распоряжении. Поешь!!!»
Я оторвала стикер и, поддавшись внезапному порыву, поднесла его к лицу… вдохнула, ощутив его аромат. Стикер пах парфюмом Зловского, а я, по всей видимости, попала под влияние его дурацкой привычки. Хотя, чего это только его? На том странном балу дебютантов, меня почти все встреченные люди пытались обнюхать. Чудаки.
От прикосновения планшет ожил, а я скривилась… Ха. Ха. Ну, конечно! На заставку Егор поставил мое фото, на нем я как всегда получилась со взглядом кошки и грацией картошки – лежала, развалившись на всю кровать, да еще и с открытым ртом. Ну, что тут скажешь? Да, в постели я звезда, а если пальцы растопырю, то и вовсе – снежинка.
Я отложила планшет с неприятным скребущим чувством. Мне стало тревожно от того, что Зловский видел меня в таком непотребном виде, да еще и выставил это, как повод для шутки. Анализ собственных переживаний заставил нахмуриться еще больше – ведь получается, что мне не все равно, что он обо мне думает? Что же это, пара поцелуев, немного почти невинных ласк – и вот я уже переживаю, не разонравлюсь ли ему?
Хотя, кого я обманываю. Ласки были совсем не невинными и мне безумно нравилось то, как этот мужчина вел себя со мной. Было в его поведении много странного и пугающего, да и сам он совсем не подарок – это очевидно. Но все то даже шло ему… говорят, что подлецу все к лицу, но Егор ко всему прочему был еще и очень красив, а я теперь после этого фото чувствовала себя какой-то замарашкой.
Нет, гнать от себя надо такие мысли, Алена! И вообще, нужно знать себе цену. Ни в коем случае не забывать о том, что это он за мной бегает, а не я за ним. Вот уж меняться этими ролями я ни в коем случае не была согласна, уже настрадалась на всю свою жизнь, влюбившись на первом курсе в любимца всех девчонок. Мой девиз с тех пор – ни слезинки по мудаку.
Круасан с клубничным джемом и стакан апельсинового сока окончательно подняли мое просевшее настроение. Лучше бы с кофе, но тогда, наверно, не стоило так мило пускать слюни в подушку. Я задумчиво обвела взглядом предоставленную мне комнату. Нехило, надо сказать, живет этот Зловский, обставлено все было со вкусом – натурально обложка из журнала «Интерьер», хоть сейчас фотографа тащи. Мое внимание привлекло яркое пятнышко знакомого цвета, наклеенное на дверь в противоположной стене.
С моим зрением не стоило даже пытаться разглядеть что написано на стикере с расстояния, пришлось подойти ближе.
«Кира и Нат передают привет:)» – было выведено на неоново зеленом листке знакомым почерком.
За дверью было абсолютно ничего не видно, но стоило переступить через порог, в небольшом помещении без окон включилось освещение – это был гардероб…
Глава 8
– Вот сукин же ты сын, Зловский… – выдохнула я вместе с возмущением.
Часть вешалок, открытых полок была занята одеждой с еще не срезанными ярлычками. На полу стоял ряд не распакованных пакетов, словно только-только оставленной какой-нибудь чокнутой шопоголичкой с безлимитной черной картой. Шанель, Барберри, Армани – это только те лейблы, логотипы которых я знала.
От внезапного наплыва эмоций закружилась голова. Сашка бы на моем месте завизжала от радости и кинулась бы мерить все и сразу, а меня едва ли не замутило… Все мысли из моей головы вытеснил злой, дрожащий от волнения и горечи голос Ильи Охотникова:
«Он так делает, живет с ними в своем загородном доме, усыпляет их бдительность, а потом избавляется, как от старых игрушек, ломая и обезображивая…»
Что же это, как не попытка купить меня? Бросить пыль в глаза… усыпить бдительность?
В этом большом, роскошном гардеробе стало так противно и душно, что захотелось срочно выйти вон. Я решила пойти в душ, чтобы смыть с себя вся это – страшный сон, мысли о Зловском и самой себе.
Под теплыми струями в ванной комнате, отделанной мрамором с розовыми прожилками и замутненным стеклом, стало лучше. Хотя еще лучше мне бы было дома, в своей крохотной ванне сто пятьдесят на семьдесят с интересной книжкой в руке. Подальше от этого дома и мужчины с сомнительной репутацией.
А что, если Илья прав и я в смертельной опасности? Удастся ли мне выбраться отсюда, до того, как надоем Зловскому и он решит со мной покончить? Смогу ли я сбежать?
Но, даже если предположения бывшего следователя на самом деле лишь плод его отравленного горем разума, то с чего я взяла, что отправиться к Егору в гости на выходные – хорошая идея? Как получилось, что он так быстро вскружил мне голову, смял мою волю и стал успешно дергать за ниточки? Ох, столько вопросов… и далеко не на все хочется знать ответы.
Руки этого мужчины, его голос и взгляд находили какой-то отклик во мне, из-за которого пропадало всякое желание сопротивляться. Я словно предавала себя всякий раз оказываясь рядом с ним, и эти поцелуи, похожие на прыжок в бесконечность, на глоток чистой эйфории… Вот что, нужно всеми силами держаться от Зловского подальше и просто посмотреть, как будет развиваться ситуация. Нужно не дать ему сделать это с собой снова – прикоснуться, подавить волю и заставить верить каждому слову. Ну, а если станет совсем страшно, можно позвонить Илье Охотникову.
Вот только, надеюсь, его предложение о помощи – не пустой звук.
Выйдя из ванной погруженной в тяжелые мысли, я едва инфаркт не получила от неожиданности.
– Боже! – выкрикнула я, не зная за что вперед хвататься – за сползающее с влажного тела полотенце или сжавшееся от испуга сердце. – Ты же сказал, что вернешься только к обеду!
– Зачем же сразу меня обожествлять. Пока можно просто – Егор, – сказал Зловский, сидя на краю кровати и счастливо улыбаясь во все тридцать два зуба. Посмотрел на часы на запястье, сдвинув пальцем край синего пиджака, – И так-то уже обед. Впрочем, я знал, что ты проваляешься в постели до моего возвращения.
– Ну, да. О чем это я, – зло фыркнув, я взяла с кресла свою одежду, сложенную аккуратной стопкой. – Как я могла забыть, что ты все про меня знаешь.
По тому, как сгустилась атмосфера в комнате, можно было даже не оборачиваясь определить источник негативного возмущения.
– Опять ты рычишь на меня. Что теперь я сделал не так? – сказал он спокойно, но то все равно прозвучало с угрозой.
Если честно, я не представляла, что сказать ему в ответ. Мне просто хотелось, чтобы он перестал так на меня смотреть… чтобы отпустил домой и больше никогда ко мне не приближался. Хотя, кого я обманываю, на самом деле, находясь так близко к Егору Зловскому, мне хотелось совсем другого. Даже сейчас, когда я была зла на него.
– Откуда ты узнал про лошадей? Знаешь, это ведь не честно, так брать и вытаскивать на свет самое сокровенное.
– С лошадьми-то что не так? – нахмурился мужчина и медленно поднялся. Сделал шаг в мою сторону, заставив меня сделать два назад.
– Так. – Ничего хорошего это «так» явно не означало. – Прекрати немедленно, иначе я прямо сейчас сорву с тебя это полотенце, перекину через колено и хорошенько отшлепаю вот этой самой рукой. Ты ведь этого на самом деле добиваешься? Да, Шапкина?
Вместо слов я закатила глаза и, прижав к себе стопку одежды, попыталась вернуться в ванную. Но Егор был не согласен с таким ответом на поставленный вопрос – встал на моем пути, заставив снова отступить назад. Уж я-то знаю, что бывает со мной от его прикосновений – нет, Зловский, больше ты меня не одурманишь!
– Куда ты это понесла? Тебе что, ничего не понравилось? – Спросил он с недоумением. – Размер не подошел?
– Ты про те тряпки? – Скривилась я, не желая, а буквально жаждая укусить его побольнее. – Нет уж, спасибо. Неужели ты решил, что можешь меня купить?
– Купить? – Растерянно переспросил Егор и как-то странно хохотнул, словно я сморозила откровенную чушь, от которой у любого здравомыслящего человека бы волосы дыбом встали. – Купить тебя? Да зачем бы мне это было нужно?
Я округлила глаза в притворном удивлении и ответила, подражая его манере:
– Есть у меня одно смелое предположение. Тебе озвучить или сам догадаешься? И вообще, не думаю, что у нас с тобой что-то получится, Егор.
В момент, когда я это произнесла его лицо надо было видеть; брови скользнули вверх, а губы дрогнули, словно сдержав тяжелый выдох. Если бы я не знала Зловского, то подумала бы, что он испугался моих слов.
– Мы все же слишком разные. – Продолжила я, наблюдая за тем, как растет эта непонятная растерянность в его глазах. – Как я могу отсюда попасть обратно домой? Я тут вспомнила, у меня есть срочное дело в агентстве, не хотелось бы подводить людей, тебе ли не знать, что такое деловые отношения.
Зловский, словно собираясь с силами, сложил руки на груди и на мгновение прикрыл глаза. А открыв их вновь, обжог меня взглядом, в котором я с ужасом увидела ярко алые крапинки на серой радужке. Такие же, как у зверя-убийцы из моего сна.
Мужчина усмехнулся той самой своей хищной улыбкой, от которой по телу пробегал холодок.
– К сожалению «людям» придется как-то справиться без тебя. Потому что уехать отсюда ты сможешь не раньше завтрашнего утра. – И прежде, чем я смогла возразить, да даже вставить хоть слово, добавил. – Одевайся во что хочешь или ходи так. Я жду тебя внизу. Уж не знаю, как тебе, а мне надо поесть иначе я прямо сейчас кого-нибудь убью.
Сказав это, Зловский оставил меня одну, заставив подпрыгнуть от неожиданности, когда громко хлопнул за собой дверью.
Стоя посреди комнаты, я почувствовала лютый холод, будто из своего минувшего сна и, покрывшись от него колючими мурашками, обняла себя за плечи. От горечи во рту и тяжелых предзнаменований мне теперь хотелось плакать, даже рыдать.
Нет, ну что же со мной такое происходит? В жизни не была такой чувствительно и нервной… наверно и правда ПМС, как иначе такое объяснить?
Это было странно. Вот так, сидеть друг напротив друга за широким деревянным столом в красивой, вынесенной над водой беседке, залитой ласковым солнечным светом, и мерзнуть от холода между нами.
Егор время от времени бросал на меня колкие взгляды, отрезая кусочки от стейка перед собой, а я старалась не поднимать глаз от тарелки или смотреть в сторону. Мне казалось, что на месте своего стейка Зловский непременно представлял меня. Представлял, отрезал кусочки и накалывал их на вилку, чтобы спешно положить в рот – есть от таких ассоциаций мне совсем не хотелось.
– Ты не ешь. – Констатировал он очевидное. И вдруг примирительно улыбнулся. – Неужели не вкусно? Наверно нужно было спросить твоего мнения, а не заказывать на свой вкус. Ох, только не говори, что ты вегетарианка, я этого, знаешь ли, не переживу! – Хохотнул он, но тут же неловко умолк, нарвавшись на мой холодный взгляд.
Нет, вегетарианкой я как раз таки не была, но неужели можно быть таким непробиваемым и просто не понимать, что все происходящее не может меня радовать? И что всякими вот этими вот своими сексуальными улыбочками и взглядами, он делает все только хуже?
Я демонстративно отодвинула от себя тарелку и, сложив руки на груди, прямо задала один из мучавших меня вопросов:
– Зловский, какого хрена тебе от меня надо?
Мужчина напротив неторопливо положил приборы на опустевшую тарелку и, промокнув губы салфеткой, ответил:
