Олеся Рияко
Игры с волками
Глава 26
Илана и Мара ждали за дверью. Тавр посмотрел на них вскользь с явным неодобрением, но ничего не сказал. Ну, разумеется, они подслушивали! Быть может, даже получив запрет на это от хозяина дома, не смогли бы удержаться от соблазна.
У жены Тавра глаза были на мокром месте – как только дверь закрылась за мужем, Илана порывисто заключила меня в объятия и расплакалась, смутив окончательно. Что мне еще оставалось кроме того, чтобы обнять ее в ответ и попытаться успокоить.
– Это все просто ужасно! – Давясь всхлипами, пролепетала она. – Прости, прости… Мне так жаль, Алена. Прости, что нам приходится так с тобой поступать! А знаю, Тавр и на порог бы его людей никогда не пустил. О, Исида… я бы просто не вынесла такого! Но все будет хорошо… это во благо. Да, во благо всей стаи…
– Да, о чем ты?
Девушка отняла раскрасневшееся лицо от моего плеча и прикусила губу, словно сдерживая новую волну подступивших рыданий.
– Михаэлас… этот жуткий… ах! – Илана отвернулась, унимая бьющие через край эмоции и лишь позволив себе зажмуриться на мгновение и перевести дух, смогла продолжить. – Ты помнишь его, я показывала тебе его на балу Золотой Луны? Его люди уже здесь… не хочу! Нет, Мара… да что же это… не хочу! Не хочу, чтобы этот убийца переступил порог моего дома!
Мара спешно приблизилась к ней и коснулась плеча, что-то тихо сказала, желая успокоить родственницк.
– Да-да… – Илана, дрожа всем телом, оттянула рукав своей вязанной кофточки и, давясь всхлипами, спешно утерла слезы. – Пойдем, тебе нужно переодеться…
Ну, уж нет! Хватит водить меня за собой точно собачку на поводке – распаляясь от гнева и негодования, я решительно поймала Илану за руку и развернула к себе лицом.
– Пожалуйста, объясни же, что происходит! Я совсем запуталась. Что нужно от меня этому вашему Михаэласу?
Илана открыла было рот, но тут же скривила свое милое раскрасневшееся личико и снова ударилась в слезы.
– Они разделились.
Я с удивлением подняла взгляд на Мару. Если честно, до этого самого момента я вообще считала, что она просто не говорит на нашем языке!
– Стая. – Она смущенно посмотрела себе под ноги, словно боясь посмотреть мне в глаза. – Альфа умер и в его смерти подозревают обоих сыновей, но не могут доказать, кто из них это сделал. Теперь только боги их рассудят… и поэтому волки разделились. У Егора больше сил, но вожаком не может стать убийца отца – закон строг на этот счет, только в честном бою можно завоевать свое право. И если он виновен, то альфой должен стать Дан. Тот, кто прислал за тобой своих людей – Михаэлас Лупуль, был на стороне мятежников… мы не говорим о той войне, что унесла тысячи тысяч жизней. Он был одним из первых перебежчиков – тайно перешел на другую сторону и благодаря этому выжил. Многие его ненавидят, ведь он обогатился за счет предательства. И теперь Михаэлас поддерживает Дана. – Вздохнула Мара и на мгновение замолчала, точно собиралась сказать что-то очень горькое для нее. – Он обвинил Егора, едва тот вернулся к дому своего отца после взрыва. Но еще до того кто-то видел ссору Дана с альфой и принял другую сторону. Слово одного брата, против слова другого – а ты… ты страховка для Дана и Михаэласа, ведь твой истинный супруг ничего не сможет сделать, пока ты их заложница…
– Пожалуйста, – взмолилась я, подскочив к ней и вцепившись в плечи, будто в последнюю надежду, – расскажи о поединке? Егор и Дан что, действительно будут драться? Вот так, вместо того чтобы расследовать убийство отца… – Девушка промолчала и даже не подняла на меня взгляд. – Неужели просто силой решат кто из них прав?!
Нет, я не могла поверить в то, что все они говорили все это всерьез. Шутка ли, в схватке решать кто виновен! Это же варварство, да и только…
– Их судьбы в руках богов. – С печальной улыбкой напомнила мне Мара. – Кто лучше Анубиса знает, в чьем сердце поселилась гниль? Ты же видела, что в сердце у твоего истинного? – Спросила она и неожиданно коснулась моей щеки, подняв на меня бархатный взгляд из-под темных ресниц. Нежно смахнула выступившую слезу. – Если видела и знаешь, что он невиновен, чего же тогда боишься?
Чертовы фанатики! Я не знала, что еще сказать, о чем спросить… в этот самый момент мне хотелось кинуться к входной двери и бежать отсюда, как можно дальше! Как знать, быть может Егор бы почувствовал меня и устремился навстречу… или кто-то другой встретился на моем пути, решив мою судьбу.
Должно быть, почувствовав мое настроение, Мара аккуратно взяла меня за руку и, кивнув заплаканной Илане, повела наверх.
Словно в каком-то сне или ступоре я шла за ней, не представляя, как мне быть. Стоит ли рискнуть и попытаться сбежать отсюда или все тщетно и в моих силах лишь стать молчаливым свидетелем того, как вокруг творится несправедливость?
Я уединилась в ванной комнате и села под прохладный душ, позволив себе отдаться боли щемившей душу. Я плакала, пока не иссякли слезы, пока вода не остудила мои эмоции, заставив дрожащими руками нащупывать полотенце на верхних полках. Не знаю, сколько я пробыла там, но сменив измятое неудобное платье на джинсы и длинную кофту из темно-синего кашемира, а босые, исколотые во время побега ноги, обув в мягкие теннисные туфли, я ощутила что у меня внутри будто не осталось эмоций. Я была опустошена происходящим и все что наполняло меня теперь это слепая надежда. На то, что Егор и Дан найдут иной путь, помимо избранного.
Сушить волосы не было ни сил, ни желания… прямо сейчас мне хотелось просто лечь и уснуть, забыть все это, как страшный сон и заново проснуться в постели в объятиях Егора. Чтобы он взволнованно посмотрел мне в глаза и сказал, что все это был лишь дурной сон и мы обязательно разберемся с тем, чтобы отныне мне не снились кошмары…
Но Мара, как на зло, снова была в комнате и спешно встала с кровати, едва я распахнула дверь.
– Тебя уже ждут внизу. Тавр велел поторопить. – Сказала она и скользнула по мне виноватым взглядом.
– Егор здесь? – Уголек надежды, теплившийся внутри вспыхнул на миг и тут же погас, когда девушка не ответила на мой вопрос. – … меня ждет Дан?
– Дан отправился к себе домой, там собрались главы семей, поддерживающих его. Тавр заявил о том, что не встанет ни на чью сторону, и запретил им являться сюда. Ты тоже больше не можешь здесь оставаться. Тебя заберет Михаэлас.
Я растерянно провела по волосам, не зная за что хвататься.
– Алена… – робко позвала меня девушка и неожиданно шагнула ко мне и, порывисто схватив мою руку, прижала к своей груди. Заглянула прямо в глаза, чего еще никогда себе не позволяла. – Я хочу сказать… точнее, я хочу, чтобы ты знала. Истинных супругов не выбирают – эти чувства, то что предначертано нам с детства и иногда… нам ничего не остается, кроме как принимать вторую часть своей души такой, какая она есть. Со всеми ее недостатками. Пожалуйста, я хочу, чтобы ты запомнила мои слова и не искала виновных там, где их нет, если вдруг окажется, что близкий тебе человек вовсе не тот, кем казался на самом деле. Мы не выбираем кого любить, мы просто любим, отдавая всех себя без остатка…
Я хотела ответить ей, что она безусловно ошибается на счет Егора, ведь я видела его мысли, читала их с его души… сама была его душой! Но мои слова прервал настойчивый стук в дверь.
Не дожидаясь ответа, та была распахнута и в комнату вошел знакомый мне седовласый мужчина с лицом изборождённым целым каскадом разномастных шрамов, делавших часть мышц неподвижными. От того улыбка, с которой он посмотрел на меня, встав напротив и протянув мне руку, выглядела особенно ненатурально и зловеще. Будто пластиковая, ножом прорезанная в бледном пластилине его тонких губ.
– Рад видеть, что ты готова. Меня зовут Михаэлас, я столько слышал об избранной Зловского младшего… как же жаль, что вы с Егором так рано покинули званый вечер. Ведь как знать, быть может, нам бы довелось познакомиться при других обстоятельствах.
Я инстинктивно завела руки за спину, игнорируя протянутую в мою сторону ладонь. Не нужно было быть оборотнем и иметь обостренный нюх, чтобы почуять какой опасностью веяло от этого жуткого человека.
Не дождавшись моей руки, старик расплылся в недоброй улыбке и отступил в сторону, пропуская меня вперед.
– Что ты, я вовсе не обиделся. Но мне придется тебя предупредить, что если откажешься идти сама, то я не буду жалеть о том, что спустил тебя по лестнице за волосы.
Я беспомощно оглянулась на Мару, но та лишь смиренно отступила к окну, виновато опустив глаза. Она будто сжалась, уничтожилась в песчинку, оказавшись рядом с Михаэласом Лупулем, перебежчиком и предателем, ни с того ни с сего решившим поддержать Дана.
Я смерила его взглядом – с такого старого паука станется сплести несколько интриг. Что, если все происходящее – его рук дело? В таком случае ничего не остается, кроме как держать ухо востро и искать возможность… возможность подловить его, возможность сбежать к Егору, сказать Дану о своих подозрениях или, по крайней мере, остаться в живых.
Мне ничего не оставалось, кроме как шагнуть за дверь, скрепя сердце и до обеления костяшек, сжав кулаки. Я чувствовала себя пешкой, дождавшейся финала шахматной партии и тут уж либо в дамки, либо голову с плеч…
Глава 27
Сердце в груди до боли сжималось от жуткого предчувствия того, что вот сейчас, почти совсем скоро, должно случится что-то ужасное и я ничего не могла с этим поделать.
В просторном салоне черного наглухо тонированного БМВ мне было нечем дышать даже несмотря на раскрытые окна. Михаэлас Лупуль, этот изуродованный шрамами старик, внушал мне не просто отвращение, но и ужас – просто от взглядов, которые время от времени бросал на меня в пути. Я ощущала их, как прикосновение холодных пальцев, всякий раз оборачиваясь на него и лишь плотнее запахивая кофту, в бессильных попытках спрятаться. А когда он, видя мое напряжение и то, как я сторонюсь его, внезапно схватил с сиденья мою руку и развернул ладонью к себе, я едва сдержалась от того, чтобы не вырвать ее, выпрыгнув к тому же из салона машины.
– Ты посмотри… а у тебя длинная линия жизни! – Сказал он как будто бы с удивлением. – Ну, значит тебе нечего бояться, дорогая. Каким бы не был исход поединка, ты проживешь еще долго после того. – Понизив голос почти до шепота, он добавил. – Мне кажется, ты приглянулась Дану. Как знать, раз уж у него нет истинной, может он пожелает оставить тебя при себе. Все же они с Егором соревновались с детства, так чем же ты не трофей для победителя?
–Вы так легко сбрасываете Егора со счетов? – Сказала я с вызовом, все же высвободив свою руку. – Будто не знаете, кто из них двоих сильнее.
– Ошибаешься, я лучше других умею предугадывать победителей. И сейчас я на правильной стороне. – Загадочно улыбнулся Михаэлас. – Вот только, если бы сила решала все в нашем мире, мы бы сейчас с тобой и вовсе не сидели здесь.
Наша машина свернула в очередной поворот и съехала на неровную грунтовку. Через несколько минут лес впереди стал казаться реже и между стволов деревьев начал проглядываться яркий свет фар – мы выехали на небольшую поляну, где нас уже ждали два других черных внедорожника.
При нашем приближении из них стали выбираться люди в темных одеждах, а кто-то даже был облачен в длинные мантии.
– Ритуалы – это скрепы нашего общества. – Довольно прошептал Михаэлас, когда наша машина остановилась и водитель покинул ее, чтобы открыть для него дверь. – Оставь мы их в прошлом, было бы не на чем строить будущее. Молодежь не понимает этого… того что горячую кровь не сдержать простыми обещаниями и пустыми словами. Нужно что-то большее, чтобы решать наши судьбы. Ведь мы не люди, так к чему нам уподобляться им? Знаешь, Алена, если бы стаи не следовали тому, что завещано богами, спор двух братьев решился бы кровавой резней, разделивший волков в этой части света на два противоборствующих лагеря… и какой смысл в том, чтобы править горсткой выживших? Пусть уж лучше этой ночью умрет только один из них, а другой встанет на место отца и поведет всех за собой. И это будет Егор, ведь ты и сама знаешь, что все случившееся – его рук дело. Ну, разве это не лучший выход для всех?
Ответа от меня этот напыщенный урод, разумеется, не дождался. О какой справедливости вообще могла идти речь, если я уверена – оба были не виноваты в случившемся! Людские методы решения конфликтов ему, видите ли, не подходят… нет, я не спорю, решение конфликтов – это не то чтобы конек человечества, местами очень даже горбунок, но когда речь идет о двух родных братьях, которым просто нужно поговорить и решить все между собой… к чему это насилие?
Дверь рядом со мной распахнулась и незнакомый мне мужчина недвусмысленно отступил в сторону. Я вжалась в спинку от того, каким взглядом этот громила окинул меня, но нехотя выбралась наружу. На мои плечи он тут же опустил темную шелковую накидку – длинную мантию, такую же, как и у других здесь присутствующих.
– Мы не более, чем тени здесь сегодня. – Усмехнулся Лупуль, выбравшись из машины. Водитель подал ему точно такую же черную мантию, и старик спешно прикрыл ей свои плечи и голову. – Наше дело стать свидетелями воли богов и возвестить об их решении. Здесь лишь избранные свидетели, по десять от каждой стороны. Те, кого выбрал слепой жребий… ну, и мы с тобой. Куда же без нас, да, моя прекрасная заложница?
Словно собираясь на темную мессу или какой-нибудь ведьминский шабаш, присутствующие вокруг мужчины и женщины один за другим скрыли головы под черными капюшонами.
– Все ли готово? Вы не забыли о моей просьбе? – Осведомился Михаэлас у мужчины, накинувшего на меня мантию.
– Все как оговорено. Зловский младший уже ожидает на месте. Дан?
– Будет с минуты на минуту.
Как и сказал Лупуль, долго ждать Дана не пришлось – его фиолетовый ауди остановился возле нас, и мужчина спешно вышел к нам навстречу. Он был сосредоточен и зол, проходя мимо, даже не посмотрел на меня, хотя я попыталась схватить его за руку и сказать… но что? Что я могла сказать ему такого, чтобы он изменил свое решение, чтобы отказался от предстоящего кровавого ритуала и просто оставил все как есть. Никакие мои слова не убедили бы его в том, что Егор невиновен ни в исчезновении Саши, ни в смерти его отца.
Но невиновен ли? Слова Мары про любовь избранных легли в благодатную почву для сомнений… мы с Егором еще так мало были вместе, наша связь с ним крепла, но ей нужно было больше времени. Я чувствовала… знала, что он рядом. Почти наверняка, часть моих чувств, моя злость, печаль, были рождены в его сердце и передавались мне на расстоянии. Но у нас было так мало времени вместе… а что, если я действительно еще не заглядывала в его душу так глубоко, как следовало? Вот только что бы это изменило для меня, ведь я любила его… всем сердцем, без сомнений.
Сейчас в моем теле словно душа боролась с разумом. С одной стороны, мне казалось, что Егор действительно жаждет власти настолько, что не остановится ни перед чем на своем пути, но с другой… с другой был его взгляд, в тот момент, когда мой мужчина говорил о том, что он непричастен к исчезновению Саши, его мысли, которые я, точно открытую книгу читала, когда губы Егора касались моих. Он не был злодеем, он просто не мог быть тем, кем его пытался представить Лупуль. Этот старый оборотень – лжец! Он явно вел здесь какие-то свои подковёрные игры, а может и вовсе все случившееся было его планом…
Но могла ли я сказать все это Дану, бросив лишь пару фраз на ходу? Мужчине, на хмуром лице которого, была сейчас написана неотвратимая, свирепая решимость, доказать свою правоту и невиновность кровью.
Он отказался от мантии и устремился в густой лес впереди себя, а толпа, собравшаяся на поляне, признав вожака, спешно последовала за ним.
– Скоро все кончится, дорогая. – Раздался над моим ухом противный металлический шепот Лупуля.
Мужчина несмотря на мой протест, приобнял меня за талию и повел вперед.
Несколько шагов и мы ступили под сумеречный полог леса, где тропу было едва видно, и если бы впереди не шли люди, я бы не знала куда двигаться. Мы брели вперед почти в полной тишине, никто не переговаривался и только звуки тяжелых шагов по сухому валежнику нарушали гармонию вокруг.
Тяжелое предчувствие разлагало мне душу, ноги отказывались подчиняться – я не хотела идти вперед, не хотела видеть то, что случится… потому что я знала – ничего кроме жестокости меня там не ждало.
Наконец впереди замаячил свет. Яркие сполохи факела разорвали тьму – одинокий мужчина в красной мантии стоял впереди и ждал, пока наша процессия подойдет достаточно близко. Осветив лицо Дана, он махнул следовать за ним, и мы продолжили путь, пока не вышли на большую, освещенную факелами поляну, расчищенную в центре и обнесенную большим кругом, отсыпанным каким-то белым каменистым порошком.
По другую сторону этого круга стояли люди в таких же темных балахонах. Но вот, одна из фигур отделилась от них и, шагнув за круг, быстро двинулась к центру.
Мое сердце пропустило удар, и я дернулась из рук Лупуля, когда мужчина откинул капюшон, явив перед светом факела свое лицо. Егор был сосредоточен и явно зол, он смотрел только в одну точку, на противника, шедшего к нему, с другой стороны. На своего родного брата, которого считал предателем и убийцей.
Но вот, легкий ветерок скользнул с крон деревьев по кромке леса, нырнул на поляну, подхватив пряди моих волос и бросив мне в лицо. Я откинула их вместе с дурацким капюшоном и встретилась взглядом с Егором – мое сердце в тот миг словно пропустило удар и, если бы старик не вцепился в меня так крепко, вырвалась бы из ненавистных рук и побежала ему навстречу.
Мужчина в красном балахоне встал в центр круга и уронил факел братьям под ноги, словно прочертив меж ними черту.
– Из-за алчности одного из вас стая уязвима, как никогда. У нас нет альфы, – раздался его низкий зычный голос, – некому рассудить вас в мире живых. Но может быть лишь одна правда и тот, кому она не принадлежит сегодня должен сойти в мир мертвых и предстать перед Анубисом, чтобы ответить за свои преступления, свершенные в подлунном мире. Но Инпут, наша мать, сострадает своим сыновьям и молит обо всех душах, заблудившихся во тьме пороков. По закону стаи, если виновник раскается, то кровь его сегодня не прольется – изгнание и позорное клеймо позволит ему сохранить свою жизнь, чтобы попытаться искупить вину служением богам. Ты, Дан из рода Волка, признаешь ли свою вину перед стаей? Сознаешься ли в убийстве своего отца, обмане и подстрекательстве собратьев?
– Нет. – Резко и громко ответил мужчина, не сводя взгляда с брата.
– Ты, Егор из рода Волка, признаешь ли свою вину перед стаей? Сознаешься ли в убийстве своего отца, обмане и подстрекательстве собратьев?
Вместо ответа Егор сплюнул в ноги и яростно выпалил:
– Тебя не похоронят. Оглянись вокруг – на этой поляне ты будешь гнить, пока твоя плоть не осыплется прахом, а кости не растащат животные. – С этими словами он развернулся и пошел к противоположному краю, на ходу сбрасывая с себя мантию, с треском срывая рубашку, забыв о пуговицах.
