Олег Емельянович Кутафин
Глава государства
Деловой (рабочий) визит главы государства имеет целью обсуждение актуальных двусторонних и международных проблем, проведение консультаций, участие в совещаниях и конференциях, в разного рода празднествах и торжествах, подписание ранее согласованных договоров и других документов. В ходе таких непродолжительных по времени визитов гораздо меньшее внимание уделяется церемониалу: не предусматриваются, как правило, официальное посещение театра, возложение венков, поездка по стране. Хозяева проводят одно протокольное мероприятие.
К числу неофициальных визитов относятся приезды зарубежных глав государств по частным делам: в качестве гостя посла своей страны или туриста, а также на отдых или лечение. При осуществлении такого рода визитов протокольные мероприятия не предусматриваются.
Разновидностью неофициальных визитов является визит проездом (транзитом), представляющий собой краткое пребывание главы государства, следующего транзитом в страну назначения или возвращающегося на родину. Местом пребывания главы государства в таком случае является далеко не всегда столица государства. В соответствующем пункте ему оказывают знаки внимания, но церемониальная стадия сведена к минимуму. Иногда во взаимных интересах и по предварительной договоренности могут быть организованы встречи и беседы (в том числе и в аэропорту)[43].
Одной из общепринятых и самых распространенных форм официальных контактов между главами государств во время визитов является проведение официальных приемов. Эта традиция пришла к нам из далекого прошлого и символизирует миролюбие и добросердечность, а гостеприимство остается показателем чести и достоинства государства, хлебосольства его народа.
В настоящее время в международной практике установилось несколько видов официальных приемов, каждому из которых соответствует свой этикет, обязательный для всех участников.
К дневным относятся приемы типа «рабочий завтрак», «бокал шампанского», «бокал вина», завтраки.
«Рабочий завтрак» проводится для встреч главы государства с деловыми людьми принимающей страны или же для рабочих встреч с главами государств на многосторонних международных форумах. Обычно он устраивается в 8.00—8.30 утра и длится не более 1 часа 15 минут. На «рабочий завтрак» обычно приглашается ограниченное число гостей.
«Бокал шампанского» начинается обычно в 12 часов дня и продолжается час-полтора. Аналогичным является и прием типа «бокал вина», когда названиями подчеркивается несколько особый характер приема.
Завтрак, как правило, устраивается между 12.30 и 15.00 и длится до полутора часов. Он чаще всего носит деловой характер.
В международной протокольной практике принято считать, что дневные приемы носят менее торжественный характер, нежели вечерние.
Различают несколько типов вечерних приемов. Одним из них является «чай», устраиваемый обычно между 16 и 18 часами, как правило, для женщин. Этот тип приема часто используется при приглашении супругой главы государства супруги иностранного гостя, других женщин в ходе официальных визитов глав государств. На чай приглашают не более 7—10 женщин, рассаживающихся обычно за одним столом.
Другой тип вечернего приема – «коктейль», который начинается между 17 и 19 часами и длится около двух часов. Немногим от «коктейля» отличается прием типа «а ля фуршет», проводимый в те же часы, что и «коктейль». Приемы «коктейль» и «а ля фуршет» проводятся стоя.
Несколько иной характер носит прием типа «обед-буфет», начинающийся обычно в 18–20 часов. В зале, где проводится «обед-буфет», в отличие от залов для проведения приемов «коктейль» и «а ля фуршет» расставляют небольшие столы на 4–6 человек каждый.
Наиболее почетным видом приема считается обед. Он обычно начинается в 19 часов. Во время обеда организуется небольшой концерт[44].
Главы государств не могут обсуждать непосредственно между собой все вопросы международных отношений. Поэтому они вынуждены иметь за рубежом своих представителей, в обязанности которых входит ведение различных переговоров от их имени. Такими представителями являются послы и другие дипломатические агенты.
Глава государства назначает послов, посланников и иных дипломатических агентов в других государствах и при международных организациях. Их задачей является разъяснение политики направившего их государства и усилий, связанных с ее одобрением государством, в котором они находятся. Посредством взаимного обмена политическими взглядами и добрыми услугами они призваны устранять причины конфликтов и других недоразумений между государствами.
Глава государства принимает дипломатических представителей иностранных государств[45]. Надо сказать, что государство не обязано принимать именно того дипломатического агента, который ему послан, поскольку этот агент должен пользоваться доверием. Поэтому общепринято, что до назначения такого агента государство запрашивает иностранное правительство, будет ли этот агент персоной грата. Официально о назначении объявляется лишь после получения ответа.
Международной практике известны случаи, когда глава государств посылают за рубеж с различного рода поручениями специальных представителей, снабженных надлежащими полномочиями.
Специальные миссии и делегации на международные конференции и двусторонние переговоры – это временные зарубежные органы внешних сношений государств. Полномочия специальной миссии или делегации, посланной главой государства, определяются главой государства. Функции специальной миссии носят временный характер и имеют целевое назначение; главой миссии и ее членами могут быть лица, ранее не имевшие дипломатического статуса; специальная миссия может состоять только из одного лица.
Как отмечает Э. Л. Кузьмин, приезд иностранного полномочного представителя к месту дипломатической службы всегда примечательное событие. В аэропорту (на вокзале) посла встречают представитель протокольной службы министерства иностранных дел, а также сотрудники посольства во главе с временным поверенным в делах.
В некоторых странах сохранилась традиция приглашения на встречу иностранных послов, аккредитованных в данном государстве.
До вручения верительных грамот посол не приступает к исполнению своих обязанностей в полном объеме, не может осуществлять какие бы то ни было политические акции.
Посол в день приезда или на следующий день направляет письмо министру иностранных дел, сообщая о своем прибытии и желании нанести визит. До визита к министру он посещает департамент государственного протокола, который разъясняет порядок вручения верительных грамот и осуществления протокольных встреч с официальными лицами страны пребывания. При встрече с министром иностранных дел посол вручает ему копии своих верительных грамот, а также отзывных грамот предшественника. Одновременно делается официальный запрос о визите к главе государства для вручения верительных грамот.
При вручении верительных грамот иностранный посол вступает в первый официальный контакт с главой государства. Эта встреча имеет большое политическое значение, поскольку может предопределить на будущее перспективы миссии посла в стране, возможность поддержания на регулярной основе контактов с ее руководством[46].
«Церемониал торжественного вручения верительных грамот в различных странах, – пишет Э. Л. Кузьмин, – разработан особенно тщательно. Он достаточно консервативен и остается без изменений на протяжении многих лет. Любое, на первый взгляд незначительное, отступление от дипломатического протокола может быть истолковано как неуважение к послу, а значит, и к главе государства, которого он представляет. Верительные грамоты принимает глава государства в своей официальной резиденции и после вручения беседует с послом; на церемонии присутствуют высокопоставленные представители государства и министерства иностранных дел; посла сопровождают несколько старших сотрудников из состава дипломатического персонала; чаще всего происходит обмен речами. Для следования на церемонию выделяется автомашина из гаража главы государства. В некоторых странах послу оказываются дополнительные почести – автомашину, в которой он находится, сопровождает военный (полицейский) эскорт; у резиденции выстраивается почетный караул, иногда он проходит строем, а посол принимает парад; исполняются государственные гимны. Церемония вручения верительных грамот предписывает ее участникам иметь парадную форму одежды (с наградами) или строгий темный костюм. Послы ряда монархических стран в обязательном порядке надевают парадные мундиры или фраки. Представители стран Африки, некоторых других государств облачаются, как правило, в красочные национальные одеяния. О вручении верительных грамот принято коротко сообщать в прессе»[47].
Глава государства осуществляет ведение международных переговоров, заключает и подписывает международные договоры и соглашения, может сноситься с главами других государств по международным вопросам.
Проведение встреч и бесед глав государств, а также переговоры в узком и расширенном составе являются одним из основных элементов деятельности глав государств. Такого рода мероприятия обычно представляют собой наиболее важный аспект визитов глав государств. Как правило, с бесед и переговоров начинается официальная часть программы пребывания главы государства с визитом в другой стране.
Для проведения беседы у главы государства управлением протокола составляется список участников встречи с обеих сторон (обычно на беседах присутствуют по одному записывающему и переводчику с каждой стороны; в качестве записывающих, как правило, выступают помощники глав государств по вопросам внешней политики), определяется место проведения этого протокольного мероприятия и т. д.
Беседа проводится за столом, за которым собеседники располагаются напротив друг друга под флагами своих государств. По окончании беседы главы государств и их ассистенты направляются к своим делегациям.
Организация переговоров глав государств происходит по той же схеме, что и организация беседы. Изменяются только место проведения переговоров и состав участников.
Перед началом пленарных переговоров участники встречаются в центре зала, в котором проводятся переговоры. При этом главы государств обмениваются рукопожатиями, фотографируются.
Главы государств и другие участники переговоров занимают обозначенные места за столом переговоров, а переводчики садятся по левую руку от глав делегаций.
Если в ходе переговоров принимается решение о немедленном подписании какого-либо совместного рабочего документа, обе стороны занимают кресла за столом в помещении, специально подготовленном для данной цели. При этом участники переговоров встают справа и слева от стола на стороне флагов своих государств.
Подписание крупных итоговых документов по результатам переговоров обычно проводится в более торжественной обстановке в присутствии широкого круга приглашенных лиц и многочисленных представителей прессы.
При подписании совместных документов главы государств встречаются за 3–5 минут до начала церемонии. К этому времени в помещении, отведенном для подписания, собираются лица, приглашенные на церемонию подписания документов. Участники переговоров встают справа и слева от стола на стороне флагов своих государств.
В назначенное время главы государств проходят в зал к столу, за которым будет проходить подписание, и занимают места в креслах.
После подписания совместных документов и их альтернатив главы государств обмениваются документами и пожимают друг другу руки. Подается шампанское.
В отдельных случаях после подписания документов могут предусматриваться краткие выступления у микрофонов, расположенных по обе стороны от стола, а также подход к прессе и ответы на два-три вопроса журналистов[48].
Некоторые главы государств не только заключают, но и ратифицируют международные договоры и соглашения.
Глава государства может сноситься с главами других государств по международным вопросам.
Для реализации многих функций главы государства, связанных с международной деятельностью, важное значение имеет соблюдение дипломатического протокола, т. е. определенных правил, традиций, условностей. В соответствии с этим протоколом ведется официальная переписка, осуществляются назначения, аккредитование и отзыв дипломатических представителей, определяется их старшинство, устанавливаются церемониалы в связи с разного рода событиями и проведением мероприятий, созываются международные конференции и совещания, ведутся переговоры, наносятся официальные визиты, организуются приемы, определяются форма одежды, поведение.
Иначе говоря, ни одна из внешних форм в международном общении не осуществляется без соблюдения общепринятых правил, которые и называются протоколом.
Таким образом, протокол – это совокупность правил, традиций и условностей, соблюдаемых государственными учреждениями и официальными лицами в международном общении. Протокол является международным, поскольку его основные правила общепризнаны и во всех странах соблюдаются более или менее одинаково. Но каждая страна, соблюдая основные правила международного протокола, вносит в них свои поправки и дополнения, вытекающие из национальных особенностей, традиций и обычаев.
Основы дипломатического протокола начали складываться в далеком прошлом. Еще в Древнем Риме заключение мира, например, проводилось по соответствующей форме: член коллегии фециалов (жрецов) со скипетром Юпитера, приносящего победу, в руке и в сопровождении другого фециала, несшего ростки священной вербены из сада с Капитолийского холма, приказывал зачитать договор послам другой договаривающейся стороны, проклинал того, кто в будущем осмелится нарушить условия этого договора, а затем совершал жертвоприношение, каменным ножом перерезав горло свинье.
В Древней Византии, чтобы подчеркнуть ее военную мощь, обязывали иностранные делегации и послов присутствовать на нескончаемых парадах, во время которых войска, появлявшиеся в одних воротах и уходившие в другие, передвигались по кругу, меняя лишь вооружение. Встречи императора с иноземными гостями в целях поднятия престижа главы Византии обставлялись рядом обязательных церемоний. Например, при приближении делегации к трону императора устрашающе ревели золоченые механические львы, а сам императорский трон поднимался наподобие лифта[49].
Правила протокола возникли в результате постоянного и однообразного применения в международном общении обычаев и условностей в одинаковых по существу условиях. Они отражают состояние отношений с той или иной страной и подчинены целям и задачам внешней политики. Протокол является политическим инструментом демократии. «Протокол, – писал Ж. Серре, – это правила взаимоотношений между нациями»[50].
Во многих странах глава государства объявляет начало войны и заключение мира, хотя, как правило, для этого требуется санкция парламента.
Как отмечалось ранее, в процессе своей деятельности глава государства издает различные акты (указы, ордонансы и т. д.). Однако любой акт, исходящий от главы государства, во многих государствах приобретает юридическую силу только в том случае, если он получает подпись (скрепу) соответствующего министра, к ведению которого акт относится. В результате ответственность за этот акт несет не глава государства, а подписавший его министр. Таким образом, ни один акт главы парламентской республики или монархии не получит юридической силы, если он не будет соответствовать воле правительства. В результате глава государства во всех парламентарных странах низведен до положения некоего символа, поскольку реальных возможностей на проведение государственной политики он лишен.
Анализ фактической роли главы государства, – отмечал А. А. Мишин, – свидетельствует о том, что он является резервным политическим учреждением, пассивным в обычных условиях, но могущим быть использованным правящими кругами всякий раз, когда они ощутят потребность в дополнительной защите своих экономических и политических позиций[51].
Рассмотренный стандартный перечень функций главы государства не исключает, однако, разнообразия их содержания и состава в разных странах, поскольку эти функции во многих случаях названным перечнем не исчерпываются.
В президентских республиках (а также при других формах правления с «сильным» президентом) они включают функции главы исполнительной власти, обеспечивающие управление страной. В таких государствах имеется как бы дуализм функций президента, но он мнимый, поскольку эти функции сосредоточены в одном государственном институте, в руках одного лица, хотя эти две составные части выделяются довольно отчетливо. В парламентарных странах статус главы государства и реальные полномочия главы исполнительной власти разъединены, они принадлежат двум разным лицам. Однако между этими группами прав существует внутренняя связь, требующая определенного единства в их осуществлении, выражением которой является институт контрасигнатуры. Он обеспечивает единство действий главы государства и правительства, исполнительной власти[52].
ГЛАВА II
ГЛАВА ГОСУДАРСТВА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
§ 1. Монарх – глава государства
Сущность монархического правления составляет сосредоточение государственной власти в руках одной человеческой личности и вместе с тем выпадающая на долю этой личности задача совершать все обусловливаемое целями этого государственного рода. Так монархию характеризовал Р. Моль[53].
Говоря о достоинствах монархии, он писал: «Частое осуществление государства, основанного на идее права, в форме монархии, легко объясняется тем, что эта форма правления фактически может иметь различные точки отправления. Именно, во-первых, верховная власть может быть приобретена путем историческим, может сделаться достоянием известной личности, занимающей важное положение в государстве иного рода при превращении его в монархическое; далее, обладание властью может быть результатом славы и деятельности великого человека, стоящего, по общему признанию, высоко над другими и умеющего начать и выполнить всякое предприятие; – потом, даже у народов, созревших для государства, основанного на идее права, фактическое обладание большою силою весьма часто было достаточным основанием для беспрекословного подчинения этой силе и для чаяния от нее защиты и помощи; наконец, ясное сознание преимуществ единодержавия может побудить к добровольному введению такой формы правления. – Что же касается до причин, вследствие которых монархия дает относительно лучшие результаты, то они заключаются в господствующей здесь сильной централизации государственной власти; в единстве и постоянстве правительственных планов, исходящих от единой личности; в возможной быстроте решений и приказаний; в возможности перемещения и личного присутствия главы государства там, где он нужен; наконец, в положении монарха, возвышающемся над интересами и страстями отдельных лиц и партий»[54].
Р. Моль различал три вида монархии: неограниченную (абсолютную), ограниченную сословным представительством и монархию с народным представительством.
Монтескье, различая государства «по принципу правления», отмечал, что природа правления есть то, что делает правление таким, каково оно есть; а принцип – это то, что заставляет его действовать. Применительно к монархии таким принципом Монтескье считал честь. Природа чести требует предпочтений и отличий и находит себе место в этом образе правления.
П. И. Лазаревский, говоря о различии монархий и республик, полагал, что это различие «надо усматривать в трех отличительных правах монархов, отсутствующих у президентов: бессрочности (пожизненности) полномочий, безответственности и в том, что законы, изменяющие права монарха, не могут быть изданы без его согласия. Совокупность этих прав создает для монарха совершенно своеобразное, вполне независимое и самостоятельное положение»[55].
Он полагал, что монархии делятся на неограниченные (абсолютные, самодержавные) и конституционные (представительные). Б. Н. Чичерин называл чистой монархией образ правления, в котором верховная власть принадлежит одному монарху[56].
Российская монархия просуществовала много веков, и почти все это время во главе России стоял неограниченный монарх, именуемый государем. Барон С. А. Корф указывал, что в условиях неограниченной (абсолютной) власти монарх стоял выше государства, над ним и вне его. Без него государство как бы не существовало[57]. Сначала это был великий князь, затем царь – титул византийского происхождения (сокращенное «цезарь» – «цесарь»)[58] и, наконец, император[59].
Говоря о происхождении современной ему монархии, Ю. Гачек считал ее формами самодержавную, конституционную и парламентарную. При этом он полагал, что все они представляют стадии одного и того же процесса развития: из самодержавной монархии вырастает конституционная, а из конституционной – парламентарная.
Он считал, что в России развитие автократии или самодержавной монархии проходит через определенные стадии: сперва государственный дуализм, существующий между князем и народным собранием (вече), затем в силу изменившихся хозяйственных отношений – образование крупных латифундий, дающее в лице сословий равнородных с монархом соперников (Боярская дума и Земский собор), и, наконец, замена сословий царской властью и установление абсолютизма.
Особенно сильно от абсолютного режима отличается парламентарная монархия, под которой Ю. Гачек понимал такую монархию, в которой „министры намечаются для монарха парламентским большинством и где сам парламент осуществляет административную деятельность“. Под конституционной монархией Ю. Гачек понимал полную независимость монарха от парламента при осуществлении им управления и выборе министров. Таким образом, в отличие от парламентской монархии в конституционной государственная власть не распределяется между парламентом и монархом, который в своем лице соединяет все отрасли государственной власти, а бюрократия ограничена законодательной властью, а также административной юстицией и самоуправлением[60]. По мнению С. А. Корфа, положение монарха в конституционном государстве правильнее определять как главы государства, в руках которого соединяются нити всех трех государственных властей[61].
Касаясь классификации форм правления, встречающейся еще у Геродота в его рассказе о переговорах Отанеса, Мегабиза и Дария, о том, какую форму правления установить в Персии после убийства лже-Смердиса, и основанной на различии числа правящих лиц (принадлежность власти одному – это монархия, многим – это истократия, а всем – демократия), Н. М. Коркунов считал необходимым определить, что надо понимать под правлением. «Если тех, – писал он, – в чьих руках сосредоточено все распоряжение государственной властью, так, что все другие учреждения являются лишь содействующими или действующими по их полномочию, то под определение монархии, как правления одного, подойдет только неограниченная, абсолютная монархия. В конституционной монархии парламент не содействует только монарху и не от него получает свои полномочия, а, напротив, является самостоятельным органом, ограничивающим монарха и опирающимся на полномочия, данные ему от народа. Если же под правящими разумеют тех, в чьих руках сосредоточено не все распоряжение властью, а только функции так называемой исполнительной власти, тогда большинство современных республик, имеющих единоличного главу исполнительной власти, президента, окажутся также подходящими под определение монархии»[62].
Н. М. Коркунов полагал, что по форме устройства все государства могут быть разделены на монархии и республики, но различие их не только в числе правящих лиц, но и в их юридическом положении. В республике все лица, участвующие в распоряжении властью, ответственны от последнего избирателя до президента, стоящего во главе республики и призванного действовать от ее имени. В монархии, напротив, имеется и безответственный орган власти – монарх. «Именно в этом различии ответственности и безответственности, – считал Н. М. Коркунов, – заключается различие президента республики и монарха, а не в объеме или характере их функций»[63].
Лучшим обоснованием идеи самодержавной монархии был, по словам Н. А. Бердяева[64], труд Л. А. Тихомирова «Монархическая государственность».
Самодержавная монархия, по мнению Л. А. Тихомирова, не может существовать без двух основ: религиозного идеала и прочного, корпоративно организованного «социального строя», имеющего тесную связь с верховной властью, которая в совокупности с подданными образует государство и правительство, подчиненное верховной власти и ею организуемое в целях государственного управления. Свою задачу Л. А. Тихомиров видел в том, чтобы указать российской монархии путь творческой реставрации этих ее главных основ.
Он считал, что вследствие различий во влиянии религиозного мировоззрения и социального строя, а также по различному нравственно-психологическому состоянию нации можно выделить несколько неодинаковых типов монархий. В основе их три: деспотичная, абсолютистская и чистая монархия, или самодержавная.
Л. А. Тихомиров утверждал, что признание верховной государственной власти одного человека над сотнями тысяч и миллионами подобных ему человеческих существ не может иметь места иначе, как при факте или презумпции, что в данной личности – царе – действует некоторая высшая сверхчеловеческая сила, которой нация желает подчиняться или не может не подчиняться.
«Но каким образом один человек может стать верховной властью для того народа, – писал Л. И. Тихомиров, – к которому он сам принадлежит и который во столько же раз сильнее всякой отдельной личности, во сколько миллионы больше единицы?
Это может быть произведено только влиянием религиозного начала, – тем фактом или презумпцией, что монарх является представителем какой-то высшей силы, против которой ничтожны миллионы человеческих существ. Участие религиозного начала безусловно необходимо для существования монархии, как государственной Верховной власти. Без религиозного начала единоличная власть, хотя бы и самого гениального человека, может быть только диктатурой, властью безграничной, но не верховной, а управительной, получившей все права лишь в качестве представительства народной власти.
Таково и было историческое возникновение монархий»[65].
Л. А. Тихомиров полагал, что абсолютная монархия имеет больше видимость монархии, нежели ее сущность. Условия чисто социальные и политические вообще способны создать только этот единоличный, избирательный или даже наследственный абсолютизм, который держится явным или предполагаемым избранием народной воли. Но это не есть еще признанная верховная, самородная власть, это не есть власть выше народной воли. Для довершения монархического дела на помощь социальным условиям должны явиться религиозные верования, и только тогда абсолютизм превратится в настоящий монархизм. Точно так же в истинной монархии при отнятии религиозного верования останется только абсолютизм, который затем может легко уступить место демократии или аристократии.
Влияния религиозные и социальные Тихомиров называл органическими, наиболее глубокими и основными. Помимо них он рассматривал и влияние внешней и внутренней политики, считая это влияние очень сильным.
Кроме того, на государственное строение как в хорошем, так и в дурном смысле огромное влияние имеет все, что относится к области разума: состояние наших знаний, логическая развитость, способность критической оценки и т. д. Потому для государственности народа огромное значение представляют глубина и характер развития образованного класса, степень его образования, степень развития и самостоятельности науки страны.
Л. А. Тихомиров считал, что монархия имеет три главные формы:
1) монархия истинная, составляющая верховенство народной веры и духа в лице монарха. Это монархия самодержавная;
2) монархия деспотическая, самовластие, дающая монарху власть верховную, но без обязательного для него и народа известного содержания;
3) монархия абсолютная, в которой монарх по существу имеет только все власти управления, но не имеет верховной власти, остающейся у народа, хотя без употребления, но в полной потенциальной силе своей.
В исторической действительности эти формы монархической власти смешиваются в различных комбинациях.
Л. А. Тихомиров рассматривал Россию как страну с особо благоприятными условиями для выработки монархической верховной власти.
В числе этих условий он рассматривал условия религиозные, социально-бытовые и условия внешней политики. Вместе с тем он полагал,
что все условия политической сознательности были в России за все тысячелетие ее существования крайне слабы и по своей спутанности и противоречивости едва ли не хуже, чем где бы то ни было.
Анализируя развитие русской государственности, Л. А. Тихомиров приходит в выводу, что русский по характеру своей души может быть только монархистом или анархистом. Если он почему-нибудь утратил веру в монархию, то делается или политическим индифферентистом, или анархистом.
«Может быть, – писал он, – наша интеллигенция, или даже вообще русские, этого сами не понимают. Но психология руководит нами независимого от нашего понимания, и русского она ведет ни к чему иному, как к монархии, по той причине, что он не способен честно и охотно подчиниться никакой другой власти, кроме единоличной»[66].
Представляет интерес своеобразное исследование монархии, имеющееся у известного русского философа И. А. Ильина. Он считал, что задача установить сущность монархического строя в отличие от республиканского является весьма трудной.
Она трудна, во-первых, потому, что монархическая форма правления – «персональное единовластие» – есть форма весьма древняя. Она стара, как человеческое общество.
Эта задача трудна, во-вторых, потому, что ее разрешение встречается с одной из сложнейших проблем науки права – с проблемой методологической.
Эта задача трудна, в-третьих, потому, что сущность монархии, как и сама сущность права, имеет природу сверхюридическую. Это означает, что для разрешения вопроса об отличии монархии от республики необходимо, не выходя из пределов науки, выйти за пределы юриспруденции. Надо, не порывая с научным материалом государственных законов, политических явлений и исторических фактов, проникнуть в их философский, религиозный, нравственный и художественный смысл и постигнуть их как состояния человеческой души и человеческого духа.
Наконец, в-четвертых, эта задача трудна потому, что ныне монархический строй и сама идея монархии вовлечены в тот общий мировой кризис, который разразился в XX веке с небывалой еще в истории бурностью и остротой.
