Олег Емельянович Кутафин
Неприкосновенность в конституционном праве Российской Федерации. Монография
О. Е. Кутафин
Избранные труды в 7 томах
Том 4
ebooks@prospekt.org
Информация о книге
УДК 342.721(470)
ББК 67.400(2Рос)
К95
Кутафин О. Е.
В монографии на большом фактическом материале исследуются вопросы обеспечения неприкосновенности территории Российской Федерации, в системе прав и свобод человека и гражданина, в системе органов государственной власти и органов местного самоуправления, а также неприкосновенности иностранцев и лиц без гражданства. В работе показана характерная для современной России тенденция к расширению использования категории неприкосновенности во всех областях жизни страны.
Для научных работников, преподавателей, аспирантов и студентов юридических вузов, всех, кто хочет получить глубокие знания о конституционном праве России.
УДК 342.721(470)
ББК 67.400(2Рос)
© О. Е. Кутафин, наследники, 2014
© ООО «Проспект», 2014
ПРЕДИСЛОВИЕ
В праве есть ряд категорий, характеризующих степень демократичности общества в той или иной стране или даже всего мирового сообщества. Одной из таких категорий является неприкосновенность.
Реальная обеспеченность в государстве неприкосновенности различных сторон жизни граждан свидетельствует о том, что в этом государстве господствуют законность и право, исключающие всякую возможность произвола, обеспечиваются признание, соблюдение и защита прав и свобод человека как высшей ценности. Отсутствие надежных правовых и политических гарантий этой неприкосновенности открывает путь к произволу, репрессиям, превращает человека в заложника субъективизма и авторитаризма.
Вместе с тем преимущества гарантированной неприкосновенности отнюдь не всегда полезны обществу. Они могут использоваться и во вред обществу, вопреки его интересам. Например, предусмотренная законодательством неприкосновенность может быть использована теми, кто, находясь у власти, совершил разного рода злоупотребления или даже преступления, которые в той или иной мере кассируются неприкосновенностью этих лиц. Неприкосновенность зачастую используется проходимцами для того, чтобы избежать ответственности за разного рода противоправные действия. Для этого им подчас достаточно всеми правдами и неправдами получить должность, дающую право на неприкосновенность, или стать депутатом одного из представительных органов государственной власти.
Однако в мире существует немало вещей, которые можно использовать как на пользу, так и во вред обществу. У права очень много возможностей, чтобы таким образом отрегулировать возможность пользоваться неприкосновенностью, чтобы она всегда была благом, чтобы у общества всегда было основание беречь ее и развивать.
Мировая цивилизация уже давно стала использовать неприкосновенность для обеспечения такого миропорядка, который был бы выгоден для всех народов нашей планеты. Неприкосновенность границ, дипломатический иммунитет – это понятия общепризнанные, принятые всеми государствами для обеспечения интересов каждого из них. Поэтому отказ от них, создающий у некоторых государств иллюзию временного успеха, временной выгоды, в конечном счете может обернуться всеобщим хаосом, который отбросит человечество в те времена, когда вопросы взаимоотношений между государствами решало не международное, а кулачное право.
И под каким бы предлогом ни отрицалась неприкосновенность, например неприкосновенность границ между государствами под предлогом борьбы за права человека или борьбы с тоталитаризмом или терроризмом, – все это может привести к непредсказуемым последствиям. Конечно, права человека должны соблюдаться во всех странах; тоталитаризм – крайне нежелательный вариант политического режима, а терроризм – очевидная угроза всему человечеству. Однако это не дает никому оснований вмешиваться в дела других государств, нарушать их границы и т. п.
У мирового сообщества имеется много других возможностей, чтобы оказать воздействие на страны, внутренний порядок в которых или их политика не соответствуют общепризнанным мировым стандартам демократии.
В этих условиях неприкосновенность как правовая категория приобретает особую актуальность, а ее правильное использование, создание надежных гарантий реализации не может не вызывать научного интереса.
В предлагаемой вниманию читателей книге сделана попытка осмыслить эту категорию и все возможности ее правомерного использования в различных областях нашей жизни.
Глава 1
КАТЕГОРИЯ НЕПРИКОСНОВЕННОСТИ В ПРАВЕ И ЕЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ
§ 1. Понятие неприкосновенности
Неприкосновенность – это состояние защищенности от каких бы то ни было посягательств со стороны. Неприкосновенность – понятие многогранное. Его содержание зависит прежде всего от объекта, применительно к которому оно используется. В одних случаях таким объектом выступают человек, его достоинство, свобода, жилище, собственность, корреспонденция и т. д., в других случаях – представители власти, территория государства и т. д.
Однако независимо от объекта, к которому она применяется, неприкосновенность – установленный Конституцией РФ, другими законодательными актами, а также нормами международного права и международными договорами Российской Федерации запрет совершать какие-либо действия вопреки воле государства или отдельных лиц. Отступления от этого запрета возможны только в случаях, установленных законом, или на основании судебного решения.
В современном конституционном праве России категория неприкосновенности связана со всеми основными компонентами государства: с его территорией, населением, властью. Применительно к защищаемому ею субъекту она выступает либо как его право, либо как право-привилегия.
Правом неприкосновенность выступает всегда, когда она распространяется на все население страны, правом-привилегией – когда она касается лишь отдельных групп населения (депутатов, разного рода должностных лиц, дипломатов и т. п.).
Применительно к территории неприкосновенность выступает в качестве гарантии ее целостности и суверенитета государства. Неприкосновенность территории несовместима с действиями, направленными на поддержку и использование сепаратизма против территориальной целостности государства, на захват территории с применением силы, оккупацию территории другого государства, на создание и деятельность организаций, групп, а также поощрение действий отдельных лиц, представляющих угрозу территориальной целостности государства.
Каждое государство имеет право и обязано защищать неприкосновенность своей территории.
Применительно к населению неприкосновенность выступает прежде всего в качестве гарантии свободы личности, ее автономии, самоопределения, защиты человека от любого вмешательства в сферу личной свободы. Она гарантирует индивидуальную свободу, т. е. возможность беспрепятственного выбора различных вариантов поведения человека в сфере нравственных отношений, быта, личной жизни при условии, что это поведение не противоречит нормам российского права, индивидуализирует личность человека, способствует наилучшему проявлению его духовных интересов, способностей, склонностей и индивидуальных особенностей в сфере личной жизни.
Посредством рассматриваемой категории индивидуальный, личный интерес, сфера нравственно-бытовая, частная жизнь, личная безопасность становятся объектом конституционной охраны, а человек как личность, как творческая индивидуальность выводится на первый план. Кроме того, в категории «неприкосновенность» воплощается недопустимость неоправданного, незаконного применения насилия над личностью.
Поэтому можно утверждать, что в неприкосновенности находит яркое конституционно-правовое выражение идея гуманизма.
Применительно к населению неприкосновенность означает, что государство, с одной стороны, обязано обеспечить воздержание его должностных лиц от осуществления ряда конкретных действий, связанных с нарушением личной свободы и других благ, принадлежащих человеку, с другой – обеспечить осуществление необходимой защиты от посягательства частных лиц, от всякого их вторжения в личную жизнь людей, нанесения им ущерба, нарушения их спокойствия или оскорбления достоинства.
Эта вторая обязанность должна включать два основных компонента: во-первых, организацию властями в случае необходимости физической охраны людей и пресечения всякого рода нападений, вторжений и иных посягательств со стороны частных лиц и, во-вторых, в случае совершенного посягательства – проведения расследований и наказания виновных, а также обеспечения компенсации нанесенного ущерба.
Неприкосновенность как состояние защищенности, будучи закрепленной правовыми нормами, становится правом субъекта, применительно к которому она используется. Подавляющее большинство этих прав является конституционными правами человека и гражданина и характеризуется всеми чертами, свойственными их юридической природе. Между тем юридическая природа конституционных прав и свобод может быть раскрыта и понята лишь в сопоставлении объективного права как совокупности норм и субъективного права как возможности человека избирать вид и меру поведения в рамках закона. Конечно, проблему юридической природы конституционных прав и свобод нельзя сводить лишь к обсуждению их субъективного характера. Тем не менее этот вопрос в ней занимает одно из центральных мест. Неудивительно поэтому, что Н. И. Матузов, рассматривая конституционные права граждан, наибольшее внимание уделяет доказательству их субъективного характера[1].
В отечественной правовой литературе по вопросу о характере записанных в конституции прав и свобод человека и гражданина сложились две противоположные точки зрения. Приверженцы одной из них отрицали субъективный характер конституционных прав, сторонники другой – наоборот, решительно высказывались за признание за ними такого качества.
Отрицавшие за конституционными правами качества субъективности приводили ряд доводов, опиравшихся в конечном счете на одно исходное положение, сводящееся к тому, что субъективное право может существовать только в рамках конкретного правового отношения, поскольку, взятое вне правоотношения, оно превращается в ничто. Такой вывод вытекает из противопоставления субъективного права так называемому объективному праву. Аргументированная критика этой позиции дана в работах Л. Д. Воеводина и Н. И. Матузова[2].
В правовой литературе большинство авторов рассматривают конституционные права, в том числе и связанные с неприкосновенностью, как разновидность субъективных прав.
Субъективное право – это многоаспектная юридическая категория. Оно может быть рассмотрено и в качестве меры возможного поведения управомоченного лица, и как форма реализации правовых норм, и в качестве особой формы государственного дозволения, и в других аспектах.
«Характеризуя конституционные права, свободы и обязанности граждан как субъективные, необходимо подчеркнуть тот несомненный факт, – писал Л. Д. Воеводин, – что они принадлежат каждому гражданину, являются его личными правами, свободами и обязанностями. Следует самым решительным образом отвергнуть утверждения, будто конституционные права, свободы и обязанности имеют своим адресатом некоего абстрактного гражданина[3], а не каждого человека. Субъективность конституционных прав, свобод и обязанностей и состоит именно в том, что они принадлежат не только всем вообще, но и каждому отдельному гражданину, что «принадлежащее субъекту право (как вид и мера его возможного поведения) зависит в известных пределах от его воли и сознания, личного желания и усмотрения особенно в смысле использования»[4]. Однако такой характеристикой конституционные права, свободы и обязанности граждан ни в коей мере не отождествляются с их правами, свободами и обязанностями, приобретенными в результате вступления в те или иные конкретные правоотношения. Хотя и первые, и вторые есть субъективные, личные права, свободы и обязанности граждан, тем не менее их юридическая природа различна, их особенности неодинаковы. Они приобретают качество субъективности по различным основаниям. Здесь налицо два самостоятельных правовых явления, имеющих одно общее начало. Поэтому не следует переносить особенности прав, свобод и обязанностей в конкретном правоотношении на конституционные; точно так же не следует стремиться обнаружить отсутствие особенностей прав и свобод в конкретном правоотношении у конституционных и тем самым доказать их несубъективный характер»[5].
В свое время Д. М. Чечот, отрицая субъективный характер конституционных прав, указывал, что конституционные права лежат в сфере возможности, в то время как субъективное право находится в сфере действительности. Поэтому они в отличие от субъективных прав непосредственно не могут защищаться в судебном порядке[6]. Однако действующая Конституция РФ опровергает этот аргумент: «Каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод, – указывается в ней (ст. 46). – Решения и действия (или бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц могут быть обжалованы в суд».
Специфической особенностью конституционных прав и свобод, связанных с неприкосновенностью, является то, что в опосредуемых ими отношениях и связях непременно участвует государство, которое является стороной всех этих отношений и связей. Такое участие – важнейшее условие их реализации, ибо эти права и свободы могут быть подлинными правами, а не декларациями только при условии, когда они подкрепляются постоянной и активной деятельностью государства.
Каждый имеет возможность беспрепятственно пользоваться правом на неприкосновенность частной жизни, жилища и т. п. не только потому, что оно предоставлено ему Конституцией, но и потому, что на государстве лежит прямая обязанность гарантировать это право, как и другие конституционные права и свободы. «Здесь, – писал Л. Д. Воеводин, – налицо прямая правовая связь – конституционным правам и свободам корреспондирует обязанность государства осуществлять деятельность, направленную на обеспечение этих прав и свобод, на претворение их в жизнь»[7].
Хотя в опосредуемых конституционными правами и свободами отношениях и связях государство, как и человек, выступает лишь одной из сторон, оно имеет здесь решающее значение. Государство одновременно выступает и как учредитель основных прав и свобод человека и гражданина, и как сторона, взявшая на себя обязанность осуществить их обеспечение, охрану и защиту.
Как особая разновидность субъективных прав, конституционные права и свободы человека и гражданина являются их наличными правами, которыми они обладают постоянно, до вступления в соответствующие конкретные правоотношения. Они отличаются своеобразием содержания и гарантированностью. Содержание записанных в Конституции прав и свобод образуют не одна или несколько предусмотренных ими возможностей, а лежащая в их основе идея, получившая законодательное выражение в этих и других правовых возможностях[8].
Право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений означает возможность обеспечения неприкосновенности этих сообщений. В Конституции содержание этого права раскрыто через перечень основных сообщений, посредством которых люди общаются между собой. Возможность обеспечения неприкосновенности каждого из этих сообщений и составляет это конституционное право. Однако ни один из упомянутых видов сообщений в отдельности, ни все они вместе не могут охватить содержание рассматриваемого права человека и гражданина, не могут исчерпать его: во-первых, потому, что существуют и другие виды сообщений, во-вторых, потому, что в нашей стране переписка, телефонные переговоры, почтовые, телеграфные сообщения являются хотя и основной, но не единственной формой получения информации и обмена ею. Все это свидетельствует о том, что содержание права на неприкосновенность переписки и иных сообщений не сводится только к возможности использования этих видов сообщений. Его суть заключается в возможности постоянно обмениваться информацией, используя в этих целях как указанные в Конституции, так и все другие существующие в стране виды обмена информацией. Конституция РФ предоставляет, а государство поддерживает различные формы обмена информацией (ч. 2 ст. 23).
Аналогичным образом следует толковать и все другие конституционные права и свободы. Их содержание было бы неправильно сводить только к одному или нескольким конкретным правомочиям. Содержание каждого конституционного права заключается в том главном, на что прежде всего нацелено правообладание[9].
Для того чтобы осуществить конституционные права и свободы, люди в большинстве случаев вступают в определенные конкретные правоотношения, в результате возникновения которых они приобретают новые права и свободы, являющиеся одним из конкретных проявлений тех разнообразных возможностей, которые сконцентрированы в соответствующем конституционном праве или свободе. Однако разнообразием прав и свобод, содержащихся в конкретных правоотношениях, не исчерпывается все богатство возможностей, предусмотренных в конституционных правах и свободах. Здесь всегда остаются возможности для приобретения новых конституционных прав и свобод.
Вместе с тем надо иметь в виду, что некоторые конституционные права и свободы осуществляются без вступления их обладателей в конкретные правоотношения. Например, для того чтобы осуществить свои конституционные права и свободы на неприкосновенность личности, неприкосновенность жилища, тайну переписки, человеку не нужно вступать в какие-либо правоотношения. Они реализуются в результате усилий самих людей. Правда, правоотношения в этих случаях могут возникать вследствие нарушения данных прав и свобод или неправомерного их осуществления. Кроме того, отдельные конституционные права и свободы могут осуществляться как вне правоотношений, так и посредством вступлений в них. Это зависит от способа их реализации, избранного человеком.
Как наличие, так и содержание конституционных прав и свобод не зависит от факта их осуществления человеком или формы претворения их в жизнь. Они не погашаются в процессе их реализации, сколь многогранным или даже непрерывным ни был бы этот процесс. Например, при использовании права на неприкосновенность частной жизни (ч. 1 ст. 23 Конституции РФ) у каждого человека может возникать и прекращаться множество конкретных субъективных прав и свобод, но конституционное право на неприкосновенность частной жизни будет сохраняться постоянно, а его содержание не зависит от того, какие конкретные права приобретены гражданином.
«По существу, большинство конституционных прав, свобод и обязанностей граждан, – писал Л. Д. Воеводин, – находятся в состоянии непрерывной реализации, но при этом они всегда сохраняются у граждан и их содержание остается постоянным. Относительное постоянство содержания конституционных прав, свобод и обязанностей, их непогашаемость в процессе реализации – оба этих свойства обеспечивают стабильность правового статуса человека и гражданина»[10].
С упомянутыми свойствами тесно связан и другой специфический признак конституционных прав и свобод: их охрана обеспечивается нормами всех отраслей права.
Анализ статей Конституции РФ, посвященных неприкосновенности, позволяет сделать вывод о том, что неприкосновенность включает невмешательство и защищенность.
Невмешательство – это обязанность государства обеспечить состояние определенной автономии человека от государства, общества и других людей посредством установления необходимых запретов, а также закрепления определенного правового статуса субъекта или определенного режима социальной деятельности человека[11].
Защищенность – охрана и защита прав и свобод человека.
«Под охраной, – писал Н. В. Витрук, – понимаются меры, осуществляемые государственными органами и общественными организациями, направленные на предупреждение нарушений прав и обязанностей, на указание причин, их порождающих, устранение препятствий (не являющихся правонарушениями) и способствующие, таким образом, нормальному процессу реализации прав и обязанностей.
Под защитой же понимается принудительный (в отношении обязанного лица) способ осуществления права, применяемый в установленном порядке компетентными органами либо самим управомоченным лицом в целях восстановления нарушенного права»[12].
Таким образом, охрана охватывает меры, применяемые до нарушения прав и обязанностей, тогда как защита – меры, применяемые после правонарушения, для восстановления нарушенного права.
Применительно к власти неприкосновенность – одна из важнейших гарантий статуса официальных лиц, выполнения ими своих обязанностей, означающая прежде всего невозможность их ареста, привлечения к уголовной ответственности и наиболее строгим мерам административной ответственности, налагаемых судом, без согласия уполномоченных на это государственных органов.
В отечественной правовой литературе неоднократно предпринимались попытки сблизить неприкосновенность, относящуюся к населению, с неприкосновенностью представителей власти. Так, А. П. Горшенев, раздвигая рамки права неприкосновенности личности, фактически включал в его содержание и депутатскую неприкосновенность, называя ее «специальной неприкосновенностью личности»[13]. А. А. Безуглов также связывает неприкосновенность личности с депутатской неприкосновенностью[14].
«По-видимому, – замечает по этому поводу Ф. М. Рудинский, – причина подобного сближения или отождествление понятий коренится в термине "неприкосновенность". Но более внимательное рассмотрение этого вопроса приводит к другим выводам.
В историческом плане депутатский иммунитет возник значительно раньше неприкосновенности личности.
Но главное различие кроется в социальном назначении данных институтов. Ведь термин "неприкосновенность" относится здесь к разным субъектам общественных отношений. В одном случае речь идет о неприкосновенности индивидуума, в другом – члена народного представительства. Правом неприкосновенности личности обеспечивается личная безопасность отдельных лиц. Право депутатской неприкосновенности предназначено для иных целей»[15]. Его назначение, указывал М. А. Амеллер, состоит в том, «чтобы гарантировать бесперебойную работу и полную независимость парламента. Иммунитет установлен в интересах парламента, а не в личных интересах его членов»[16].
Конечно, как индивидуум лицо, избранное депутатом, пользуется правом неприкосновенности личности. Однако что касается гарантии депутатской неприкосновенности, то они предоставляются именно депутату с целью создания условий для нормальной деятельности представительных органов власти.
Таким образом, понятие депутатской неприкосновенности шире понятия неприкосновенности «обычной» личности. Причем не только потому, что эта неприкосновенность предполагает более существенные гарантии, но и потому, что депутатская неприкосновенность включает не только собственно неприкосновенность, но также и безответственность, т. е. освобождение депутата от ответственности за целый ряд действий, объем и характер которых устанавливаются законодательством.
Такое понимание неприкосновенности можно отнести также к различным должностным лицам, пользующимся неприкосновенностью.
В Конституции РФ наряду с понятием «неприкосновенность» иногда используется понятие «тайна». Например, в ст. 23 говорится и о неприкосновенности частной жизни, и о личной и семейной тайне, а также о тайне переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений.
Тайны, которые упоминаются в Конституции РФ в связи с личными правами и свободами, являются личными тайнами, поскольку здесь за основу берутся интересы конкретного человека. Личная тайна является неотъемлемым свойством всякой психически здоровой личности. Она же является признаком индивидуальности человека и его адекватности обществу. Личную тайну составляют главным образом сведения о тех фактах и событиях, которые могут исказить тот образ личности, в каком она хотела бы предстать перед обществом. Поэтому выносить сокровенное на суд случайных людей в обществе не принято.
«Построение нормального цивилизованного общества, – подчеркивает А. А. Фатьянов, – невозможно без тщательного правового регулирования защиты личной тайны, ибо, защищая частную информацию, государство защищает саму личность. Попытки воздействия на частную жизнь граждан со стороны общественной организации, бывшей осью государственной системы нашей страны еще в недавнем прошлом, по мнению автора, были одним из решающих факторов, определивших исторический неуспех всей предложенной общественно-экономической формации»[17].
Понятие «тайна» по своему содержанию весьма близко к понятию «неприкосновенность», но они отличаются друг от друга. Если тайна есть нечто скрываемое от других, то неприкосновенность означает некое качественное состояние, характеризующееся защищенностью от всяких посягательств.
Тем не менее в Конституции РФ эти понятия используются как идентичные. По мнению Е. И. Колюшина, с точки зрения смысловой нагрузки все конституционные личные права и свободы, сформулированные через понятия «тайна» и «неприкосновенность», можно было бы изложить с использованием одного из названных понятий. Однако это не делается в силу принятых международно-правовых формулировок, которые нередко буквально воспринимаются российским законодательством[18].
Думается, что Е. И. Колюшин прав в том, что категорию «тайна» можно было бы безболезненно заменить на категорию «неприкосновенность». Однако повсеместная замена категории «неприкосновенность» на категорию «тайна» привела бы к полному искажению содержания соответствующих конституционных прав и свобод. Например, одно дело, когда мы говорим о том, что жилище неприкосновенно. И совсем другое дело, если определить, что каждый имеет право на тайну жилища.
Категория «неприкосновенность» тесно связана с категорией «иммунитет», широко используемой в публичном праве. Слово «иммунитет» происходит от латинского immunitas — освобождение от повинности. Во времена Римской империи этим словом обозначалось освобождение от экстренных податей и некоторых видов натуральных государственных и муниципальных повинностей, а в средневековой Европе – разнообразные виды налоговых привилегий, которыми пользовались духовенство, города и целые провинции.
Сущность иммунитета в государствах, возникших на развалинах Римской империи, заключалась в том, что представители королевской власти не могли вступать в пределы владения, получившего иммунитетную грамоту, для отправления в них суда, взимания податей и т. д. Все эти права переходили к владельцу земли.
Этот институт существовал и в феодальной Руси, где такого рода изъятия предоставлялись жалованными грамотами отдельным вотчинникам, монастырям и церквам.
С появлением парламентов иммунитетом стали называть прерогативу членов законодательных палат, в силу которой они пользуются безответственностью за мнения, высказанные при исполнении ими депутатских обязанностей, а также не могут подвергаться уголовному преследованию без согласия законодательной палаты.
Таким образом, как публично-правовой институт иммунитет в этом смысле складывался из двух элементов: из безответственности депутатов за их мнения и голосование в парламенте и из депутатской неприкосновенности, т. е. запрещения преследования их не иначе как с согласия соответствующей палаты[19].
Широкое распространение термин «иммунитет», составным элементом которого является неприкосновенность, получил в международном праве.
Возможность использования человечеством категории неприкосновенности определялась различными факторами. В одних случаях это было связано с уровнем развития межгосударственных отношений, когда появилась возможность объявления неприкосновенной государственной территории или использования дипломатических иммунитетов и привилегий. В других случаях это определялось уровнем развития демократии, когда появилась возможность от личной неприкосновенности депутатов или некоторых должностных лиц перейти к обеспечению личной неприкосновенности всего населения.
Как и все категории публичного нрава, неприкосновенность можно понять и оценить, лишь выяснив ее генезис и постепенное усвоение позитивным правом отдельных государств.
