Оксана Обухова
В шкафу скелет и крылья
Дуся пообещала приехать назавтра. Не слишком рано, чтоб Юля выспалась.
* * *
Погоды на улице отличные стояли. Солнце без малейшего мороза, что, согласитесь, не совсем типично для готовой к новогодним праздникам Первопрестольной.
Евдокия немного постояла на широком и высоком крыльце приличной московской новостройки; подождала, пока глаза привыкнут к яркому полуденному солнцу и бликам от сугробов. Перчатки попутно натянула.
Милый сердцу дорогой «фольксваген» – достойного дымчатого цвета – тихонько загорал за решетчатым забором.
Дом, в котором проживала Дуся, по каким-то замысловатым почвенным нюансам не смог обзавестись подземной парковкой. Благодаря не менее затейливым градостроительным препонам не смог оккупировать под стоянку близлежащие территории – милый сердцу «немец» сверкал под солнцем в некотором отдалении от крыльца, за забором. В этот дом Дуся заехала позже большинства жильцов, шустро расписавших парковку (под два-три семейных автомобиля!), и сейчас немного воевала с соседями за метры на стоянке. Пару месяцев назад неподалеку построили современную многоуровневую парковку, но цены за постой ломили настолько немыслимые, что на общем собрании жильцов Дусиного дома в который раз поднимался вопрос об установке дополнительной охраны, достигающей автомобилей за забором.
Вопрос подняли, обсудили, но хитрые «домашние» охранники выставили драконовскую калькуляцию. В результате чего жильцы решили вначале пролоббировать в мэрии вопрос относительно захвата кусочка городских территорий (сиречь «дать столько, чтобы взяли»), просчитывали и высчитывали – пока не получалось. У парней, что выстроили недалекую парковку, тоже нехилое лобби оказалось: жильцам категорически советовали раскошелиться на плату за постой автомобилей.
…В самом приятном расположении духа Евдокия спустилась с крыльца, прошла мимо будки охранника на въезде во двор, огибая сугробы, добралась до немца и чуть не разрыдалась.
«Фольксваген» приседал на оба правых колеса.
Какой кошмар! За последние месяцы Евдокия три раза меняла проколотую резину, на левом боку драгоценного дойчавто зияли две царапины. В диверсиях подозревались: хитроумные охранники (не получившие деньгу на увеличение штата и обслуживание пограничных территорий), работяги из ближайшего автосервиса (к ним пару раз отправлялись мужики-соседи профилактически бить морды) и конечно же новоявленные многоуровневые парковщики (Дуся видела их полубандитские рожи, они ей сразу не понравились).
Усевшись в сугроб, Евдокия немного порыдала от злости. Запаска – одна. Сил тоже далеко не две лошадиные. Вспомнила недавний совет: не быть девочкой для битья, скандалить с привлечением властей в лице милиции, – и пошла к будке с сонным охранником.
Маленько покричала в заспанные очи мужика в тулупе. Была перенаправлена к конторке в дом, где охранники в костюмах были выше рангом. Там тоже дала разгон.
Через пять минут наоравшаяся Дуся топала к многоуровневым парковщикам, с приданным ей в качестве морального и боевого подкрепления могучим молодцем Серегой из числа охраны дома.
Молодец сочувственно бубнил все пятьсот метров от дома до стоянки. По его словам выходило, что парковщики, в натуре, обурели: который автомобиль возле дома покалечили. Охрана устала мосты наводить и миром разруливать, пора – наехать. Но шеф охранного агентства чего-то телится. Типа, сначала с поличным подловите, а потом предъяву кинем…
Дуся, почти не вслушиваясь, разозлено шагала вдоль сугробов по узкой дорожке. Судя по лексике, охранный молодец не шибко отличался от тех, кто уже разглядывал компанию из Дусю и Сережи в окошко небольшой конторки у въезда на парковку.
Вопить Дуся устала еще двадцать минут назад. Честь драть глотку на парковщиков отдала охраннику Сереге.
Серега не подвел. С привлечением ненормативной фени объяснил двум пацанам, кто на земле хозяин, спросил имеются ли тут лишние рога и пальцы…
Пацаны в долгу не остались. Послали и Дусю, и Серегу, и хозяина земель…
У Дуси уши трубочкой свернулись. И стало страшно за автомобиль.
Оставив молодца то ли еще один мост наводить, то ли лишать кого-то рогов и пальцев (что в принципе сомнительно, перевес значительный, к пацанам узбек с метлой прибавился), она отправилась назад. Если вызвать ремонтников… попросить их привезти еще одну запаску… надо еще Юле позвонить, сказать – задерживаюсь…
За спиной нарастало некое рычание и дребезжание. Евдокия обернулась назад и, прямо скажем, не поняла что происходит.
Мимо промелькнул автомобильный борт фисташкового цвета. Под колеса машины Евдокия не попала только потому, что чья-то сильная рука цапнула ее за шиворот и отшвырнула на обочину.
…Землероева сидела в сугробе. Рядом сидел перепуганный Серега с лицом свекольного цвета и глазами, получившими перископический эффект. Неподалеку вихлял хвост улепетывающей обшарпанной «копейки» нежно-зеленого колера.
– Ты чё, в натуре, б…? – пропыхтел Серега. – Жить надоело?.. Я, б…, тебя, б… из под колес, б…, как котенка… Твою мать.
Ошарашенный испугом Серега об этикете напрочь позабыл. Сидел в сугробе и душевно матерился.
Евдокия заполошенно собирала полы шубы под попу. Встать не могла, так как ноги совершенно отказали.
– Это чё, в натуре? – мотая стриженой башкой в сторону исчезновения жигуленка, возмущался охранник. – Это чё было?.. Тебя, типа, мочкануть хотели?!
– Почему… мочкануть? – икнула Дуся.
– Так это, типа, тачка на тебя неслась… Прям в задницу… Ты чё, кого-то защемила, подруга?.. В один день нехило будет – колеса прокололи… тут ва-аще – засада… – Выпученные глаза Сереги смотрели на Дусю с испугом и некоторым восхищением. – Я, типа, это… слышал – ты частная сыщица…
В первый месяц работы с Паршиным еще не наигравшаяся в детектива Дуся раздавала визитки направо и налево, в том числе не забыла представиться и охране дома. (Потом – жалела. Начало казаться, в спину отпускают хихоньки.)
– Ну, блин, житуха у тебя!! – Серега поскреб в затылке пальцами, похожими на замерзшие сосиски. – Вставай, подруга, потопали до хазы… Ментов вызывать будешь?
Вначале Дуся вызвала Паршина, а уж тот связался с Ханькиным и сообщил приметы жигуленка.
Чтобы не возвращаться, сразу отчитаюсь – «жигули» первой модели выпуска семьдесят второго года (приметного нежно-зеленого цвета) были найдены в двух кварталах от Дусиного дома, с распахнутой водительской дверью. На сиденье рядом с водительским лежал «дорожный набор джентльмена»: полупустая водочная бутылка, обертка сникерса с кусочком шоколадки, нераспечатанный презерватив.
Охранники дома смотрели на Дусю так, словно она только что из космоса вернулась. Предлагали помощь – переобуть резину, кофейку пока налить…
На поменять колеса Дуся согласилась, кофе и дома пить не стала, плеснула коньячку, что крайне редко делала.
Хмурый Паршин смотрел, как трясущиеся пальцы Евдокии едва не роняют тонкий бокал, и слушал сбивчивую речь.
– Олег, меня убить хотели! Ты понимаешь – задавить! Я кого-то напугала! На реконструкции! Что-то сказала, что-то сделала, кого-то подловила и – напугала до смерти!
– Дуся, машина – в угоне, водитель мог напиться и сбежать…
– Олег!! Ты меня пугать не хочешь или нарочно тупым прикидываешься?!
– Не критикуй начальство. Я элементарно возвращаю тебя на землю, хочу напомнить: о твоих парковочных неприятностях не знают подозреваемые в убийстве Котова и Канипаловой.
Размеренная отповедь Олега не произвела Дусю ожидаемого впечатления.
– Ах да, – с видом дамочки, упустившей на распродаже перчатки, огорчилась Землероева, – ты же не знаешь. Ты не был на реконструкции и ничего не слышал. Дело, Паршин, было так…
В какой-то момент на девятинах затронули водительские качества покойного. Похвалили Колю, Рощин рассказал занятную шоферскую историю из его жизни…
Дуся сидела на поминках незаметной тихой мышкой. На нее не обращали внимания, с ней практически разговаривали – Котова Дуся не знала, добавить ей было нечего. Благородный Боря Рощин решил немного подбодрить девчушку, воспитанно вовлечь в застольный разговор:
– Евдокия, а вы к кому себя причисляете, к автомобилистам или пешеходам?
– К сожалению – автомобилист, – не попадая под восхвалительный настрой автолюбителей, отреагировала Землероева и шумно потянула носом воздух.
Боря поднял брови «почему к сожалению?», прочее общество тоже заинтересовалось. Землеровой пришлось развернуть ответ.
Довольно краткий рассказ Евдокии о парковочно-домовых неприятностях получил неожиданно широкий резонанс. Истерзанные теми же проблемами москвичи бросились давать советы.
Бабушка-отоларинголог продвигала детальные и грозные рекомендации насчет того, куда бежать, чего кричать – не быть вороной! – а тащить на место преступления участкового и возмущенную общественность.
Более рассудительный Борис Рощин предложил привлечь к вопросу остальных жильцов, пощекотать за ребра управляющую компанию. Не быть вороной тоже посоветовал.
Стас Леонидов не предлагал носиться по опорным пунктам и управляющим компаниям, а мудро намекнул, что стоит подключить милицейские связи: «У вас там, Дуся, кажется, все схвачено?».
Будущий автомобилист и младший внук Котовых допустил, что в борьбе с нечистоплотными парковщиками допустимы более изобретательные и радикальные меры. Мгновенно расписал компанию: он, Валик, берется подговорить «дозорных» (за небольшую мзду) на пикет с плакатами, на прозвон «Авторадио», «Дорожного патруля» и прочих шоферских программ. Через Инет можно устроить флеш-моб. На громкий в полном смысле скандал, возможно, отреагируют и прочие молодежные неформалы. С Дуси – «подогрев» и адрес парковки. Через неделю парковщики ее «фольксваген» на руках к себе внесут. «Суточные» для «дозорных» обойдутся дешевле всех прочих заморочек.
Дуся поблагодарила участливое общество. И сказала, что, прежде чем принимать к кому-то меры, сначала надо выловить вредителя.
Общество с разумным доводом согласилось, но осталось на своем – нельзя оставлять подобные выходки без последствий и позволять кому ни попадя устраивать протыкание колес.
… – Олег, они все, всё слышали! – кипятилась Дуся, уговаривая Паршина перепугаться за себя, любимую. – Вот подумай. Если бы меня сегодня на дороге от парковки сбила машина, к кому бы пошли с вопросами в первую очередь? А? – И ответила за сыщика: – Конечно же к этим парковщикам с бандитскими рожами. Я им скандал учинила, Серегу привлекла…
– Евдокия, – спокойно перебил Паршин случайно выжившую Дусю. – Нарочно сбить машиной человека не так уж просто. Вот посмотри – дорога окружена высокими сугробами, так? Что тебе стоило отпрыгнуть в сторону, даже без помощи охранника?.. Машине на сугроб за тобой не вскарабкаться. Это – первое. Второго набирается много: свидетели, встречные машины, твоя собственная бдительность, если в снегу завяз, как потом удирать от очевидцев ДТП…
– Олег. Ты что не понимаешь? – Совершенно искренне обескураженная бестолковостью (или наивным желанием успокоить) Паршина, Дуся округлила глаза. – Важен – прецедент. Повод. Подозрение. Разговоры о скандале. Еще перечислять?
Детектив опустил голову, и Дуся так и не поняла, какая из двух догадок верна: Олег вдруг отупел или подругу беспокоить не хочет?
– Но покушение ведь провалилось, – не очень внятно, но упорно не соглашался Паршин.
– Да что с того?! Если сегодня вечером или завтра-послезавтра меня найдут с пробитой головой? Где-нибудь поблизости от дома… На кого в первую очередь падет подозрение?! На охранников, которым я вселенский разнос устроила или на парковщиков, которым вдвое прилетело? Олег, если на меня устроят покушение неподалеку от дома, следствие обязательно опросит нашу охрану и узнает о скандале… который, кстати, мне посоветовали устроить на поминках. Олег, звони Ханькину, пусть проверяет алиби Котовых и «банды» на момент наезда!
Звонить Паршин не стал. И посему Евдокия заподозрила его в лукавстве. Изображает на голубом глазу недоверие словам и версиям, а сам давно определил задачу Ханькину и Павлову.
Сыщик запретил Евдокии уходить из дома, с трудом согласился отвезти ее хотя бы к Юлии. Вечером туда приехал Саша и рассказал, что удалось узнать об алиби подозреваемых.
***
Печальная бледная Юля накрыла в гостиной чайный стол. Дуся помогала ей со всем старанием, выглядела вдова, мягко говоря, на троечку: под глазами тени пролегли, губы сжались в две струны, волосы гляделись старым, пыльным париком. Беда – не красит.
Голодный Ханькин убрал с тарелок бутерброды, приготовленные в расчете на всех желающих, умял с десяток канапе, закусил яблоком и грушей. Пока капитан жевал и глотал, Дуся широким щедрым веером рассыпала версии, каждая из которых могла бы послужить неплохой основой для дамского детектива. Версий этих было такое множество, что Паршин, дабы Дуся не запуталась в них с головой, попросил не увлекаться. Не распыляться сразу на два убийства и одно покушение. А идти последовательно и с конца. Конкретно: с проколотых колес, скандала и наезда зеленых «жигулей».
Землероева не решилась плевать на рекомендации Командира и попросила озвучить алиби подозреваемых.
Объевшийся и потому добродушный Ханькин внял просьбе и кратко, затронув каждого из Котовых и «банды» парой предложений, обрисовал их местоположение на время неудавшегося покушения.
Застройщик Рощин выезжал в область, где у него объект. Время на дорогу ему потребовалось чуть больше, Борис уверял, будто просматривал какие-то участки в какой-то глуши.
Мадам Рощина сидела дома, что подтвердила верная, как пес, домработница, вкалывающая на Рощиных лет десять.
Тата и Эдик торчали в «цитадели» и снова давали друг дружке взаимное алиби.
Полковник мотался по ветеранским делам и есть свидетели.
Отоларинголог самостоятельно варила борщ, так как ее помощница по хозяйству ходила зуб лечить.
Стас Леонидов в пробке загорал.
Валик был в университетской библиотеке. Это подтвердила куча свидетелей и библиотекарша, хорошо запомнившая паренька в малиновом жакете и огромных башмаках.
Лихолетовы, по причине нетипично приличной погоды, прогуливались в парке, что подтвердили знакомые собачники.
Дуся воодушевленно вцепилась в каждое алиби, разметала все в пух и прах…
Хитрый Ханькин попросил молодую сыщицу умерить темперамент и довериться профессионалам. Под насмешливым взглядом Паршина еще немного поговорил об алиби и его доказательствах.
Машину Рощина видели аборигены какой-то деревеньки, где автомобиль задумчиво стоял между сугробов. Борис действительно рассматривал предложенный земельный участок.
Его жена два часа трещала по домашнему телефону с подружкой, что подтверждает распечатка звонков телефонной компании.
Домработница старших Котовых уверяет со знанием дела: сварить такой борщ за полчаса – уму непостижим, хозяйка на него часы убила.
Дедушка-ветеран вообще вне подозрений.
Местоположение Стаса удалось установить по дорожным камерам ГИБДД. Леонидов опаздывал на деловую встречу, поминутно на часы смотрел и в точности сказал, в каком районе был в указанное время.
Валентин не такой глупый парень, чтобы не знать – его присутствие в университете позже сверят с показаниями опять-таки камер наблюдения. На это нужно время, которого еще не было, университет – разбуженный пчелиный рой. Но задача вполне выполнимая: паренек приметный, неформальный.
Эдик из дома вяло общался по Интернету с таким же бездельником-приятелем. Тата, правда, выходила из дома, но на минуточку – белье забрать из прачечной, где ее отлично знают. (До Дусиного дома успевала только на вертолете смотаться.)
Знакомый собачник Лихолетовых – генерал МВД в отставке. С ним немножко поговорили по телефону.
Евдокия приуныла.
– А что с машиной? – спросила почти безнадежно. – С «жигулями»?
– А это интересно, – хмыкнул Ханькин. – Жигуль не просто получается приметный, а где-то даже легендарный. Его владелец – шибко пьющий индивид, о сохранности четырехколесного друга не печется. Машина стоит во дворе. Каждый пацан знает, что забывчивый дед хранит запасные ключи в дупле огромной липы.
– Такое еще бывает? – удивилась Дуся.
– Страна непуганых алкашей и порядочных соседей. Дворик тихий, старый, соседи говорят – машиной пользуются все кому не лень, но почему-то всегда возвращают на место. Лет десять возвращают: сгоняют за водкой или солью в ближайший магазин и снова – на место.
– Действительно – страна… – Дуся пораженно покачала головой. – Дед широко прославился?
– Шурупишь, – привычно одобрил Ханькин. – По предварительным наметкам, ни дед, ни двор, ни его машина никак не сочетаются с нашими подозреваемыми. Никто там о Котовых и прочих не слышал.
– А Интернет? – с энтузиазмом выдвинула Евдокия. – Может быть, кто-то из пацанов, соседей деда, в Сети весточку кинул – мол, живет такой реликт, машину с ключами вместе оставляет…
– Не лишено, – задумчиво кивнул Александр. – Предполагаешь, преступник узнал о «жигулях» через Интернет?
– Конечно! Половина молодежи мечтает казус на обозрение выставить!
– Проверим. А пока мы, Дуся, проверяем, ты дома посиди. Сиди и думай, за что тебя убить хотели, может…
– Валерыч! – неожиданно прикрикнул Паршин. – Не надо девочку пугать! «Жигули» могли случайно на нее наехать. Водитель – пьяный, дорога – узкая…
Ханькин немного сконфузился и дал обратный ход:
– Ты, Дуся, правда, не бери в голову… Такие происшествия… да на скользкой дороге…
Евдокия только усмехнулась. Преступник, так ловко подстроивший первое убийство, в цейтноте, наспех совершивший второе… Что ему стоит изобрести ДТП с трагическим исходом? Раз плюнуть ему такой расклад! Тем более что Евдокия сама идею подкинула, рассказала о прошлых неприятностях с парковкой. Тут только подтолкни как следует, проколи еще пару колес – пойдет скандалить и ругаться с бандитскими рожами, с соседями из-за метров на стоянке, охрану дома в хвост и в гриву – подозреваемых получится хоть пруд пруди.
– С ребятами из охраны твоего дома уже всерьез потолковали, машина будет стоять на самом видном месте под камерами.
Вот не было бы счастья, да несчастье подвалило!
Но завоеванное место на парковке обрадовало только на секунду. Дуся посмотрела на бледную тень прежней Юли Котовой и тихо поинтересовалась:
– Юль, а у вас на парковке место для моей машины найдется?
Паршин, показалось, лопнет от досады. Детектив набрал в грудь воздуха для возмущенной отповеди, но Дуся скромно, в лучшей традиции перепуганных младших сестренок, хлопнула ресницами:
– Двоих нас легче охранять, ведь правда? Я присмотрю за Юлей, она меня поохраняет…
За следующие два дня случилось только одно серьезное (для Дуси) происшествие.
Ночь с понедельника на вторник – спиртное и снотворные таблетки мама признавала пошлыми снадобьями с далеко идущими последствиями, а теплое молоко и мед как-то не выручили – Дуся посвятила не сну, а долгим размышлениям. В итоге чего проснувшаяся Юлия обнаружила Землероеву на кухне, с глазами пылающими, как два бессонных, всю ночь горевших, фонаря.
– Доброе утро есть идея, – без запятых и смысловых пауз проговорила Дуся.
Пока хозяйка верхнего этажа прогоняла остатки сонной оторопи, нетерпеливо ерзала на неудобном табурете, не собираясь блистать идеями перед не полностью очнувшейся женщиной. Ждала.
При помощи кофе и умывания холодной водой Юлия восстала. Оседлала табурет напротив и изобразила умытым и смазанным кремами лицом готовность слушать.
– Нам надо выманить убийцу из норы, – бегая фонарями по выспавшемуся, но бледненькому лицу визави, заявила Землероева. – Чего толку сидеть и ждать, пока меня грохнут, а тебя посадят? Надо действовать!
Вдова с задумчивой оттяжкой кивнула – смысл есть. Пожалуй.
– И как ты собираешься его выманивать?
Заметив в Котовой готовность проникнуться блестящим замыслом, Евдокия разродилась текстом:
– Слушай, что я придумала. Ты дашь мне все номера сотовых наших подозреваемых, на каждый телефон я отправлю СМС в стиле «я знаю, что ты делал прошлым летом», гони лаве, короче. Могу даже подписаться, пусть сволочь думает, будто я вспомнила то, чего мне на реконструкции не понравилось, и больше испугается, поверит… Каждому из подозреваемых назначу тайник – одному за батареей на подземной парковке, другому в камере хранения магазина, третьему… В общем, время есть – придумаю. Останется только подождать немного и к вечеру обежать тайники. Чей тайник тот, где деньги, тот и есть убийца. – И задала вопрос, судя по озабоченно нахмуренным бровям беспокоивший ее более всего: – Как думаешь, сто тысяч евро запросить – не много? – И пока слегка ошарашенная изобретательностью жилички Котова не ответила по сути, ораторствовала самолично: – Я вот что думаю… Для Эдика наличка в сто штук евро – запредельная мечта. – Брови насупились совсем серьезно. – А запросить поменьше… как-то не солидно. Богатые люди за свои шкуры выложат и больше… Но Эдик, Валик… Может быть, у Рощина и Стаса по пол-лимона цыганить, а у пацанов штук пять потребовать… Что посоветуешь?
Юля Котова рассматривала Землероеву с непередаваемым выражением на лице. Во взгляде смешались удивление, изучение, недоверие тому, что слышит, крупинка восхищения присутствовала и даже толика вполне материнской нежности. Так смотрят на глупое дитя, решившее построить паровоз из кубиков. Так смотрят на старую собаку, обогнавшую щенков. Так разглядывают зимой неизвестно откуда взявшуюся бабочку.
– И долго думала? – Юля почему-то сочувственно вытянула губы.
– Всю ночь, – с готовностью созналась Евдокия.
– Ночью, Дуся, надо спать. А не измышлениями заниматься.
– Это почему же измышлениями… – Дуся начала приподниматься с табурета.
– А потому. Сядь. Ничего у тебя не получится. Как только на телефоны Котовых и «банды» придут хитроумные сообщения – начнутся созвоны.
– Как это?… Зачем…
– Дуся, не будь ребенком, не изобретай велосипед, все уже давно придумано! Аттракцион с «я знаю, что вы делали прошлым летом, положите деньги в славянский шкаф» известен даже детям! Как только ты начнешь шантаж, Котовы моментально поднимут вой! И я даже знаю, кто этот вой инициирует, – Ольга Марковна. Она тут же спустится к Татьяне: «Полюбуйся, дорогая, что мне тут прислали?!» Тата тут же позвонит Рощиным и Стасу, все скопом понесут мобильники в прокуратуру.
– Да ну, – недоверчиво отмахнулась Дуся. Она-то решила быть героиней, вызвать огонь на себя, убийцу выловить…
– Все в точности так и будет!
– А если не посылать «писульку» маме Оле… – задумчиво пробормотала Евдокия, – чтоб не было чего инициировать… А отправить эсэмэски только самым-самым… Маму Олю я и так почти не подозревала…
– Дуся! Очнись!
То ли потому, что не спала и отупела от бессонницы, тои из общей вредности и въедливости характера, но Землероева словам мудрой вдовы не вняла. Не в силах проститься с блестящей идеей, засела на кухне с восьмой по счету чашкой кофе и, хмуря брови и кусая губы, чертила на листочке схемы и бубнила: «А если этому отправить, а этому – не надо… Интересно, с дамочкой – прокатит? Или тоже побежит докладывать…» Временами осоловелые Дусины глаза замирала на одной точке, приходящейся на висящие кухонные поварешки, в неком подобии ступора Евдокия могла сидеть довольно долго…
Котова ж не стала долго думать, сигнализировала Паршину.
Олег примчался, по московским меркам, практически мгновенно.
Схватил соловую Землероеву за плечи и так потряс, что у той (как у вождя краснокожих из рассказа О. Генри) веснушки застучали друг о друга. И зубы заклацали.
Если бы не безошибочно угадываемое беспокойство Командира, Дуся на Паршина осерчала бы. Паршин вновь орал и обзывался, молил и угрожал, запугивал репрессиями в виде отобранного телефона и смирительной рубашки для безумцев, коим песен не поют.
– Сидеть на попе ровно! Дверь никому не открывать! Юля, проследи, чтобы эта ненормальная даже на площадку не высовывалась! Дай сюда телефон…
За телефон Дусе пришлось почти подраться. Если бы не тихое, искреннее сочувствие вдовы, присутствовавшей на громкой экзекуции, Землероева на Котову обязательно б обиделась за доносительство. Но Юля так непритворно соболезновала глазами, что не поверить в доброту ее намерений мог только самый черствый любитель губы надувать.
Готовую расплакаться, отупевшую от бессонницы Дусю напоили валерианкой, замотали в плед и уложили спать.
В постели Дуся шмыгала носом и мысленно обещала «всем показать». Обязательно и скоро.
Накаркала.
В четверг примерно в семь вечера вдова предложила жиличке напиться в дым. Тюремный ужас еще терзал бедняжку днем и ночью, после субботних событий Юля опасалась оглушать себя таблетками и посему решила обратиться к лучшим российским традициям – промыть голову и нервы алкоголем.
Малопьющая Евдокия согласилась поддержать традицию исключительно присутствием. Но в общем-то одобрила. Юлия никак не могла отвлечься, забыть тесное «камерное» сообщество, постоянно возвращалась к рассказам о бабе, убившей мужа зонтом, о двух золотозубых дамах, попавшихся на уличном мошенничестве, о «мамке» с повадками вороватой блудливой кошки…
А Ханькин еще говорил, что Юле повезло с «соседями». Отдельных «апартаментов» не нашлось, так ей подобрали малонаселенную камеру, где не было отпетых «пассажирок», способных заставить «крепостных» ходить по струнке. Глаз подбить ненароком.
Не меньше камерного сообщества Юля вспоминала те слова и представляла, как живется богатому сословию на зоне. В ужасных снах мадам Котову уже навещали видения того, как ее лупят, выколачивая бабки и сигареты. Заставляют чужие грязные носки стирать… Вдове нашлось с чего напиться.
Начать хозяйка предложила с «легкого». С любимого коктейля «Солти дог». Домработница старших Котовых притаранила из магазина два грейпфрута и черный виноград (Паршин, пообещавший бегать по магазинам, дабы девушки не выходили из дому, запаздывал, сообщил по телефону, что будет только после девяти). Юлия попыталась разыскать на кухне электрическую соковыжималку для цитрусовых – уволенная домработница младших Котовых ее куда-то засунула, так как хозяйка редко фреш просила, предпочитая попивать винцо или негазированную воду. Лазая по полкам, Юлия наткнулась на ручную выжималку в виде рифленого конуса и решила не заморачиваться: довольно умело и ловко отжала из грейпфрутов сок. Оформила крупинками соли ободки бокалов (в русском переводе коктейль прозывается «соленой собакой») и сочинила наполнение из водки, сока, льда был минимум. Тихонечко взболтала и поставила перед Евдокией внушительный стакан-тумблер:
– Попробуй, это вкусно.
Евдокия, по правде говоря, предпочитала что-то сладенькое. От грейпфрутового сока, самой его малости, у нее вообще дикая изжога начиналась.
Пришлось сознаться.
– А чего ж сразу не сказала? – резонно высказалась Котова.
– Хотела посмотреть, как ты эти коктейли делаешь, – бесхитростно призналась Дуся.
Взгляд Юлии сказал: «Хватило б посмотреть и одного стакана для меня».
Но впрочем… напиться же решили? Авось тут и вторая, и третья «собака» не протухнет.
Юлия сделала внушительный глоток, с удовольствием, несколько нервически начала метать на стол закуски. Достала из холодильника так и не востребованную бутылку розового шампанского от Клико (из супермаркета, где не могла различить купюры). Попутно допила коктейль. Прожевала кусочек сыра. Сказала, что специально для «неопытных девочек» приготовит на глазах Дуси еще один коктейль, прозывающийся «Шейди леди», то есть леди подозрительная. Там тоже есть грейпфрутовый сок, а кроме грейпфрутов Люся и черный виноград принесла, который подается к «Подозрительной леди» в качестве гарнира…
Болтая и просвещая Дусю, Юля порхала по кухне. Впервые со вторника Евдокия увидела на ее губах улыбку.
– Когда приедет Паршин, мы с тобой, Дуся, столик в гостиной накроем: салфетки, свечи, все дела, – подмигнула Евдокии, хихикнула, как школьница. И Дуся почему-то нисколечко не взревновала. – Оденемся, словно две гетеры, припомадимся… А пока по-свойски на кухне поддадим. Не возражаешь?
Юля сноровисто откупорила шампанское, налила в фужер для Дуси. Ополоснула в дуршлаге виноград, отщипнула ягодку, прожевала…
Дусе показалось – подавилась.
Прокашлявшись, Юля доплелась до табурета. Длинными пальцами оплела горло, глаза ее бессмысленно смотрели в пол.
– Что-то дурно мне, Дуся… – сказала хрипло. – Что-то тут… Сердце, что ли… Пить нельзя.
На этих справедливых словах Юлия стала закатывать глаза и сползать с табурета.
Евдокия успела подхватить безвольное тело и не позволить Юле стукнуться головой об пол. Стояла, неудобно низко скорчившись, обхватывая потерявшую сознание женщину поперек туловища, и не знала, что делать.
Звать на помощь? Скорую вызывать? Кричать?! Вопить?! Или попробовать водичкой окатить?! Юля болталась над полом тряпичной куклой и, кажется, пока дышала. Значит, не подавилась, труднопроходимых хрипов нет…
Мамочки родные!!! Что делать-то?!!
Хрупкая Юля оказалась неожиданно тяжелой. Чувствуя, как на глазах вскипают слезы, Евдокия оттащила ее до небольшого диванчика в углу кухни, с трудом забросила сначала туловище, потом приладила ноги-руки…
Понеслась к телефону!
Так. Номер «скорой» – 01… 02.. 03… Господи, какая дура! От страха все забыла!!
Суматошно, едва попадая пальцами на кнопки, Дуся получила долгожданные гудки из трубки, потом откликнулся невозмутимый женский голос.
– Спасите!! – проорала Землероева. – Женщина умирает!!! – В ответ на просьбу быстро назвала данные Юлии. Почувствовала, что невозмутимая телефонная женщина не слишком-то прониклась: инфаркт? в тридцать три года? вы не слишком перенервничали? И завопила: – Она недавно мужа схоронила!! Приезжайте быстро!
– Адрес?
Адрес, адрес, какой же, черт возьми, здесь адрес?!
Номер дома вышиб перепуг.
– Подождите минуточку, я у соседей спрошу!!
А голова еще чуть-чуть соображала. Уже открыв толстенную задвижку на входной двери, Дуся резко повернулась, подбежала к кабинету, содрала с косяка бумажную полоску с печатью следователя и, подлетев к камину, засунула в него голову – внизу наступило время любимых сериалов отоларинголога. Сиречь – врача. И это есть помощь ближе, чем врачи со «скорой»! Тем более что Дусе надо не по этажам дурниной бегать, а находиться рядом с умирающей Юлей…
Как же там искусственное дыхание-то делается?!
Стукнувшись лбом о притолоку каминного зева, Дуся почти вся проникла внутрь него и заорала что есть силы:
– Ольга Марковна, Ольга Марковна, Юля умирает!!!
Дуся повопила еще секунд пятнадцать, отклика не расслышала и потому, прекратив драть глотку, помчалась обратно к двери: придется все-таки бежать вниз по лестнице до квартиры врача и свекрови.
Но в коридор уже заскакивал Стас Леонидов. Перепачканная сажей, с безумно вытаращенными глазами, Дуся напугала его до икоты:
