Оксана Обухова
Уничтоженная вероятность (Циклопы)
– Рай. Ты чо?
Удивленный голос Косолапова прозвучал в кухне неожиданно и странно. Как реплика героя, перепутавшего выходы на сцену и спектакли в целом. Его огромное тело отражалось в ночном кухонном окне: растрепанный бородатый байкер хлопал глазами и протягивал вперед руку, прося любимую одуматься.
– Заткнись, – уголки губ Рисы брезгливо опустились. – Надоел. Заткнись и спрячься.
– Чего?!! – Косой пошел вперед…
– Стоять!! – одновременно завопили и генерал, и террорист, и Боря. Продолжил только Завьялов: – Коля, стой! Она ее убьет. Потом все объясню. – Завянь попятился, наткнулся спиной на объемный живот Косолапова и сильно вжал приятеля в стену. – Не вмешивайся, пусть уходят. Платон, мы вам препятствовать не будем.
– Освободите нам проход!! – заорал Платон из тела Раи. – Все в комнату! Кто дернется – порежу!!
Получалось так, что камикадзе захотел еще пожить. Платон мог тут же, не сходя с места, перерезать горло хроно-личности Карповой. История была б уже изменена бесповоротно.
Но он решил еще пожить.
И для того, чтобы уйти, ему понадобился заложник. Драгоценный и неповторимый.
Борис втолкнул Косолапова в гостиную. Иннокентий бросился под стол, схватил жену и быстро, задом наперед, на карачках, убрался вон.
Раиса-Платон медленно вышла из кухни. Остановилась напротив арочного входа в гостиную и хмыкнула:
– Если кто пойдет за нами – она умрет. Косолапов, где ключи от входной двери?
Косой упрямо засопел, притертый к стенке генеральским телом. Лицо Раисы неузнаваемо исказилось в бешенстве:
– Ну!! Где?! Я повторять не буду!
– Скажи ей, Коля, – обреченно выдавил Завьялов. – Пускай уходят.
– На тумбе. В прихожей.
Если бы Коляна не фиксировали так крепко, он – Завьялов это чувствовал – набросился бы на Раису разъяренным вепрем со словами «сдохни, гадина!» и будь что будет. О генеральскую спину колотилось неистовое байкерское сердце, грудь разрывая от желания допрыгнуть до предательницы и покромсать ее на стельки!
– Спокойно, Коля, – произнес Завьялов, наблюдая, как медленно, не отводя глаза от трех застывших мужиков, женщины пятятся в глубь полутемного коридора, к входной двери.
В глазах Миранды стоял смертельный ужас. На запредельной глубине зрачков тлела истерическая искорка Зоиного страха.
Завянь на секунду смежил веки, как будто говоря: держись, любимая, я тебя выручу. Я не прощаюсь, обещаю…
Раиса-Платон, прежде чем совсем исчезнуть в темной кишке коридора, оставила лицо на свету, усмехнулась и проговорила:
– Хочу сделать вам подарок, господа современники: закон Шустова-Макмануса – полная туфта. Знаю, что вы пытаетесь связаться с департаментом. Можете им передать: я работал на Окинаве в шустовском центре, так что… Желаю здравствовать. Надеюсь, больше не увидимся.
В прихожей тихо звякнули ключи. Негромко хлопнула тяжелая стальная дверь. Замок закрылся на два оборота.
– Коля, где-то есть еще ключи?! – тут же завопил Завьялов.
– А я откуда знаю!! – в той же манере разошелся друг. – Одни у Коромыслова, где запасные я не знаю!!
«До завтра можем проискать, – глубокомысленно произнес жутко невозмутимый старый смершевец и быстро повел свое тело в прихожую. Присел на корточки перед замком, разочарованно дунул в скважину: – Засада, мать ее… Замок отличный, с таким провозимся».
– Коля, найди мне шпильку, гвоздь, пинцет… Что угодно тонкое и металлическое! Быстро!
Хозяйственный Косолапов уверенно вытянул на себя длинный ящик тумбы, перевернул его над полом. Из ящика посыпались всяческие, явно позабытые Юриными подружками заколки, шпильки, щипчики…
Генерал быстро копошился в ворохе тонюсеньких железок. Неподалеку тихо поскуливала перепуганная Жози-Жюли на руках у мужа. Над согбенной спиной военного пенсионера гремел очумелый косолаповский бас:
– Чо происходит, парни?! Почему вы Райку Платоном обзывали?! Чо за байда?!
По сути дела, Косолапов обращался к Иннокентию, но ему ответил конотопский дядя Миша:
– Все разговоры после. Сейчас нам надо максимально быстро выйти из квартиры.
«Зачем?! – безнадежно провыл Завянь. – Что это изменит?! Они уже ушли! Мы не догоним!!»
– Коля, – подбираясь уже к внутренностям замка, пробормотал Потапов, – Раиса водит машину? Вы приехали сюда на твоей машине. Где твои ключи, она их не взяла?
– У меня остались, – растерянно похлопав по карманам, сказал Косой.
«Приятное известие. Подозреваю, что Платон не умеет водить наши допотопные автомобили, – не отвлекаясь от шпильки и заколки, буркнул генерал. – Если у Платона… то есть у Раисы, есть в кармане мобильный телефон, они могут вызвать такси. Доставка транспорта по адресу займет некоторое время, они будут где-то дожидаться… Мы можем успеть, Бориска!»
Растерянный, потный и красный Косолапов терзал вопросами стилиста:
– Завянь, ты чо молчишь?! Чо происходит?! Райка – сумасшедшая, да?!
Даже вплотную наблюдая за предательством, влюбленный мужик надеется на чудо: она его не обманула, а просто помешалась! Пусть страшно, пусть жестоко… но может быть, все-таки – временно?
Ведь было так чудесно! Еще полчаса назад его целовали, в глаза заглядывали, лепетали нежности…
Борису было жаль приятеля – невероятно. Но пожалеть, сказав хоть что-то, он не мог. Завянь боялся помещать Льву Константиновичу, ковырявшему сложный современный замок, боялся взять под управление хотя бы речевые центры – отвлечь и помешать.
А Константинович-то центрами воспользовался:
– Иннокентий, – вращая в пальцах шпильку, обратился к Капустину, – о чем говорили Миранда и Платон?
Кеша не успел ответить, взревел Косой:
– Какие, на хрен, Миранда и Платон?!! Завянь, почему этот хрыч тебя Иннокентием зовет?!
– Уф-ф, – громко выдохнул Потапов. Твердо зафиксировал в скважине заколку и шпильку, встал прямо и, пальцами одной руки схватив Косого за кадык, впечатал того в шкаф. – Заткнись, Коля. Все вопросы позже. – Отпустил байкерское горло и вновь присел перед замком. – Иннокентий, можешь говорить как есть, Косолапов уже в теме. Все равно твои циклоны в его мозгах поковыряются и подотрут.
Стилист кивнул, послушно забубнил:
– Они говорили о том, как Платон очутился в теле Рае…
– Об этом после, – перебил Лев Константинович. – Платон сказал что-нибудь о месте, куда они предположительно поехали?
– Нет.
– Паршиво. Что там за закон такой – Шустова-Макмануса? Почему он вдруг туфтовый? В двух словах.
– В двух слова, – тягуче сглотнув, послушался Иннокентий, – закон гласит: «В процессе разъединения, лишенное носителя тело и интеллект погибают практически одновременно».
«Ты что-нибудь понял, Боря?» – пробурчал Потапов, плавно вращая шпильку по часовой стрелке и для старательности закусив язык.
«Не много. Мы как-то разговаривали с Кешей о том, что будет, если будущее изменится и он там вовсе не родится. Иннокентий мне сказал: гибель тела и интеллекта происходят практически одновременно, типа это как-то связано».
«Понятно, – кивнул Лев Константинович. – Платон нам намекнул, что готов продолжить жизнь в чужом теле до конца его времен. Даже после изменения будущего, его интеллект не испарится сам собой из тела Раи».
Замок негромко чавкнул, генерал потянул на себя дверную ручку.
– Порядок. Выдвигаемся.
В хорошо освещенном фонарями дворе шумели под ветром деревья. Завьялов, Иннокентий и разъяренный байкер, разделившись, минут десять бегали по территории. Заглянули в каждый темный угол, обшарили все детские качели-карусели, кустами пошуршали…
Управляемые террористами Раиса и Зоя исчезли как их и не было.
Мужики собрались у подъезда. Иннокентий держал на руках трясущуюся жену. Генерал Потапов, засунув руки в карманы брюк, угрюмо-зябко ежился под ветром. Косой глядел на них уже заинтересованно. Но благо – успокоено.
«Что будем делать, Константиныч?»
«Ума ни приложу, – признался контрразведчик. – Они могли уйти из двора в любую сторону. Поймать такси на проспекте или вызвать машину по адресу. Райка здесь давно вокруг Косого трется, наверняка, узнала, где расположены аптеки-магазины, так что для вызова такси по адресу определится легко… Эх! Нам бы только отправную точку их отъезда разыскать!»
«А может быть, пойдем по следу?»
«В смысле?»
«В смысле – Жюли».
Генерал направил взгляд на собачонку в старом рукаве (шикарный прикид для светских вечеринок беглецы рачительно припрятали вместе с англицким костюмом).
Мадам Капустина выглядела неважно. Недавний испуг – можно представить, что испытало крошечное существо, когда к нему потянулись руки настроенного на убийство диверсанта! – еще продолжал потряхивать тщедушное тельце.
Потапов жалостливо поморщился:
«Ты думаешь, она потянет розыски?»
«А ты спроси. У нее и нюха-то может не оказаться. – Вздохнул: – Какая из Жози собака?»
Виктор Николаевич Полуянов вышел на балкон перекурить.
Жена, по обыкновению, утащила пепельницу на кухню – вытряхнуть и вымыть. А вернуть на место позабыла.
Но время позднее, ночное, и возвращаться на кухню уже лень. Виктор Николаевич стыдливо стряхивал пепел с четвертого этажа, стараясь не думать о развешенных на нижней лоджии пеленках. Когда прикончил сигарету до окурка, опустил голову вниз и поглядел: нет ли на лавочке припозднившихся старушек, способных облаять за выброшенный на газон окурок.
Внизу разыгрывалась уморительное зрелище. По узкой пешеходной дорожке, водя носом по асфальту, быстро перебирала паучьими лапками смехотворная собачка. Полуянов ее вначале даже за обнаглевшую ночью крысу принял.
За собачкой, как привязанные, топали три мужика. Причем – по росту. Первым шел невысокий пожилой субъект в костюме и матово поблескивающих штиблетах. За ним пузатый бугай в черной кожанке. Замыкал шествие амбал в коротких вислых трениках.
Шеи у троицы напряженные. Значительные.
Умора. Три конкретных мужика выгуливают шавку-паучка.
«Или шавка их выгуливает?» – подумал Полуянов. Вон как крадутся, шеи вытянув…
Жюли не подвела. Невзирая на негодующее Кешино фырканье в ответ на предложение «взять след», попробовала – повела. И с каждым метром все уверенней.
Завянь переговаривался с генералом, уже невероятно заинтригованный Колян ему на пятки наступал. (Едва конотопский дядя Миша – в натуре! – заговорил с собакой, у Косого мозги повернулись так, что приключение с Раисой показалось легким бредом на фоне остальных событий.) Немного разобиженный за жену, вынужденную нюхать пыльный московский асфальт, Иннокентий потерянно брел следом. Маленько поражался непритязательности своей мадам, корил себя за взявшиеся непонятно откуда фанаберии.
Длинный светлый двор закончился. Жози-Жюли уверенно свернула на темную тропку между деревьями и кустами. «Порядок, – сообщил Завьялов. – Я здесь бывал. За этим домом магазин, где есть стоянка для такси. Платон повел Миранду кратчайшим путем, оттуда, я уверен, они уехали».
Жози-Жюли вприпрыжку выбежала на освященный пятачок перед магазином, где на пустой парковке дремал таксомотор с желтым кубиком на крыше. Подбежала к обочине, покрутилась на одном месте и села, повернув разумную мордочку по ходу движения автомобилей, которых, впрочем, на дороге почти не было.
«Константиныч, позволь мне самому с таксистом потолковать, – сказал Завьялов, – шоферы на одной точке все до единого знакомы, я лучше знаю что сказать». И тут же получил бразды правления над телом. Подошел к водительской дверце дешевой иномарки и стукнул пальцем по стеклу.
– Привет, братан, – озабоченно сказал приоткрывшему окно шоферу. – У нас тут, типа, проблемка образовалась: другана две клофелинщицы опоили, все бабки и рыжье из квартиры вынесли. Мы их на полчаса оставили, за «шампунью» сгоняли. Пришли назад, а Мишка уже в отключке. Ты тут двух девок не видал, а? Одна черненькая в юбке, другая беленькая в джинсах.
Водила оживился. Кошмар любого мужика – нарваться на клофелинщицу и, не дай бог, кони двинуть! – тут же вызвал солидарность.
– Беленькая в джинсах, черненькая в юбке? – скинув дрему, подобрался водитель. Вышел из машины и очень нелогично обрадовался: – А я-то смотрю! – Шлепнул себя по бедрам. – Во б..ди! Стою тут, понимаешь ли, битый час. Загораю. А эти моромойки – шасть на проспект и голосуют!
– Короче, братан, короче! – взмолился Завьялов. – Ты видел, какая машина увезла девчонок?!
– Ну. Видел, – став серьезным, кивнул шофер. – Я тут стоял…
– Короче, брат!
Шофер прищурился.
– Синий «форд-Мондео». Номера московские. На заднем бампере – вмятина.
– А номер не запомнил?!
– Двести семьдесят… Двести семьдесят… Не, пацаны! Первые две цифры – двойка и семерка это точно, дальше… – Таксист развел руками.
Борис положил на лоб ладонь, крепко, до боли помассировал голову и застонал: «Черт, Константиныч, черт!.. Она с ним там одна!! Она с н и м и там – одна!!!»
На генеральское плечо легла большая лапа Коли.
– Есть предложение. Надо Толе Волкову звонить.
– Точно! – обрадовался вконец разбалансированный Завьялов. – Такой бардак на чердаке, ничего не соображаю! Звони, Колян!
Косолапов достал из заднего кармана джинсов мобильный телефон…
– Жюли!!
Потрясенный, гневный вопль Капустина заставил Колю вздрогнуть. Завьялов оглянулся: неподалеку от мужской компании мадам Жюли увлеченно и самозабвенно обнюхивала на урне собачьи метки. Полноценное перевоплощение в розыскную собаку затронуло какие-то рефлексы, французская богачка утратила контроль над телом и вовсю знакомилась с собачьими «посланиями», оставленными на помойке.
– Жюли, мон шер, что ты делаешь?! – всплеснул руками отвлекшийся на мужские разборки стилист.
Второй, четко адресованный вопль, помог мадам очнуться. Жюли села на попку, помотала головой и гадливо наморщила коричневую пуговку носа.
– Это ничего, – глубокомысленно утешил таксист. – Моя Маргоша вообще на улице всякое говно жрет. А не уследишь, так и перемажется. Хрен отмоешь, воняет потом на всю квартиру.
От картины, щедро обрисованной шофером, на мадам собаку навалилась тошнота. Иннокентий подхватил на руки полуобморочную женушку, нежно чмокнул между ушками…
Шофер скривился и посоветовал:
– Ты ее это, парень, не балуй… По носу щелкни, так чтоб зубы клацнули! Выбей дурь.
Завьялову показалось, что зубы сейчас клацнут у таксиста. Но, слава богу, обошлось. Воспитанный стилист прижал к себе рыгающую собачку и отошел к кустам.
Мадам Капустина заслуживала трогательного обращения, поскольку честно его заслужила.
Однокашник Косолапова Толя Волков дослужился до капитана ГИБДД и частенько помогал друзьям решать проблемы с транспортом. К ночным звонкам давно привык.
Коля разбудил приятеля, наврал тому, что некий «чайник» на синем «форде» зацепил его тачку и смылся. Так хорошо бы – разыскать. И п о в о с п и т ы в а т ь.
– Толь, «форд» в ноль семнадцать, максимум двадцать, должен под мостом проехать, – Колян назвал расположение моста. – Там ваши камеры стоят. Глянь, а? Я первые цифры номера запомнил: двойка и семерка, регион московский.
– Угу, – зевнул приятель. – Только утром.
– А прямо сейчас? По двойному тарифу.
– Да хоть по пятерному! Я вообще на даче. Дочка машину забрала, вернется не раньше пяти, у нее свидание в городе.
– Толь.
– Что – Толь, что – Толь?! – разъярился капитан Волков. – Сказал – утром, значит, утром!
В трубке понеслись короткие гудки, Косолапов виновато поглядел в генеральские глаза и убрал мобильник.
– Придется подождать.
– Надо было что-то посущественней насочинять, – укорил Завьялов. – Про угон, про похищение, сказать, чтоб брал такси – заплатим!
– Еще раз позвонить? – растерянно предложил Косолапов.
– Не надо, – отмахнулся генеральской рукой Борис. – Дай телефон, я Марату позвоню, может, он сейчас на работе…
Колян уже давно почуял неполадки: конотопский дядя Миша слишком часто вел себя как форменный Завянь: использовал приятельские обороты речи, вспоминал общих друзей… откликался на Бориса, когда к нему сам же Завянь и обращался!
А что совсем немаловажно, сам Завьялов вел себя как стопроцентный ушлепок. Носился с лысой псиной Зойки Карповой, в лоб ее расцеловывал и шкурой рисковал, когда на кухне Райка сбрендила…
Невероятнейшая хрень! Коля совершенно запутался. Ему никто ничего толком не объяснял, а фантастические предположения голову сносили напрочь! Косой барахтался в невероятностях, но никак не мог поверить в собственные бредовые фантазии и воображаемо соединить чужое стариковское лицо и личность лучшего приятеля.
Когда же конотопский дядя Миша уверенно сказал: «Я позвоню Марату», Косой чуть не расплакался:
– Ребята! Вы мне наконец-то скажите – кто из вас КТО?!
Мужики все еще стояли в кустах за магазином. Неподалеку Кеша утешал Жюли, таксист на белой иномарке умчался в ночь по вызову. Восклицание Косого пронеслось по темным зарослям и спугнуло кошку.
– Коль, – невесело усмехнулся Завьялов, – я – здесь. – Борис ткнул пальцем в генеральскую грудь. – А там, – махнул рукой в сторону Жюли и Иннокентия, – в моем теле – путешественник из будущего. И сейчас Кеша не с собакой возится, а утешает любимую жену. Поскольку Жюли Капустина умудрилась залететь в собаку Зои Карповой.
– Еще раз повторишь? – не поверив слуху, попросил Косолапов.
– Попозже. Сначала дела порешаем.
Колян очумело кивнул и протянул старику с Завьяловым внутри свой мобильник.
«Борь, а ты уверен в этом Марате? – прозвучал в голове генеральский голос. – Ты в розыске. Этот твой Марат – мент?»
«Марат гибедедешник, – подтвердил Завьялов. – А я уже не в розыске. Карпов получил электронное письмо от Зои и дал отбой тревоги».
«Зои с нами нет, она нас не прикроет, – обреченно пригвоздил Лев Константинович. – Если ты не уверен в Марате, то лучше не звонить. Он может сдать».
Завянь задумался. Как человек, способный превратить подыхающий рыдван в автомобиль-конфетку, Борис имел в определенных сферах сотни должников. Чины ГИБДД и МВД в его автомастерскую месяцами очереди выстаивали. Звони любому, не откажет. Пообещай отрегулировать движок, подвеску, электронику – выполнит самую затейливую просьбу.
Но не сейчас, мрачно вздохнул Завьялов. Сейчас в отношения с «погонами» вмешалось похищение дочери одного из богатейших людей России. Пообещай Завьялов хоть истребитель с вертикальным взлетом из Запорожца изобразить, через пару секунд после прекращения телефонного соединения пройдет предупредительный звонок в другую сторону. Поскольку все хотят быть генералами. С тугой мошной и связями из должников на самой верхотуре.
И получается, что, крепко подумав, абсолютно уверенным Завянь мог оставаться только в нескольких друзьях. Стародавних, преданных.
Лелины приятельницы не в счет, у них другие сферы. Да и звонить им ночью, выискивать чины среди знакомых… Глупейшая идея. (Оставленная на последок.)
«Нам рисковать нельзя, – раздражающе вмешивался в размышления Потапов. – Назавтра встреча с циклонами назначена, если тебя, то есть меня… закроют, Кешка один тут пропадет. Даже со своей премудрой Жюли. Начнешь плести перед следователем историю о том, что Зою Карпову вторично похитили… на этот раз диверсанты из будущего, закроют уже в психушке. Понял?»
«Лев Константиныч, – понурился Борис, – я не могу… Я даже думать не могу, что Зоя лишний час, минуту с ними…»
«Надо! – перебил генерал. – Надо перестать пороть горячку! Волков пообещал завтра утром пробить нам «форд». Предлагаю дожидаться».
«А если Зою там сейчас…»
«ОНА МИРАНДА!!! Платон ничего не сделает телу, в котором сидит его подельница!»
«Но как мы их найдем?! Ты думаешь, Платон такой дурак, чтоб на одной машине прямиком к норе подъехать?»
Потапов хмыкнул:
«Судя по стилисту и Жюли, потомки предков в грош не ставят. Пока чуть-чуть не убедятся, что перед ними мыслящие существа. Если Платон из той же породы, поедет к лежбищу на одном моторе. Тачку он поймал на дороге, камеры ГИБДД, предполагаю, в расчет не примет. Решит: уже достаточно подстраховался, поймав случайную машину».
«Лев Константиныч, он подпольщик, – невесело напомнил Боря. – Что если в будущем у них законы конспирации почище наших?»
«Боря. Представь, что ты попал во времена Александра Македонского. Как, думаешь, ты поглядывал бы на тамошних господ, а?»
– Ребята, – вклинился во внутренний диалог голос Косолапова. – Михал Борисыч, Боря… вы там о чем-то говорите, да?
– Зови меня Львом Константиновичем, – вздохнул Завьялов-Потапов и гаркнул: – Иннокентий! Вы как там?! Живы?
Из кустов донеслось протяжное собачье всхлипывание. Нанюхавшаяся меток и асфальта мадам переживала дикий стресс.
* * *
За стеклом аквариума метались хищные рыбешки. На низком кофейном столике между кресел и дивана стоял раскрытый ноутбук хозяина квартиры Юры. За клавиатурой, смешно расставив лапки, работала невеселая собака.
Вид лысой собачонки, лихо барабанящей по «клаве» и извлекающей оттуда иностранные слова, добил Косого окончательно.
Колян и без того поверил другу. Дружище Боря – никуда не денешься, не ошибешься, – сидел в чужом организме. Разговаривал и вел себя в неповторимой завьяловской манере. Иных доказательств Косому уже и не требовалось, но фантастическое зрелище печатающей собаки довело его до туповатого окостенения. Огромный байкер, наморщив лоб, не отрываясь, глядел на Жози-Жюли и обращался к ней «мадам Капустина», и исключительно на вы.
Три остальных интеллекта тоже времени зря не теряли. Лев Константинович попросил собачьего мужа с максимальной точностью воспроизвести весь разговор, подслушанный на кухне. Припомнить даже пазы.
– Я подошел, когда Миранда и Платон уже определились кто есть кто, – сосредоточенно повествовал Капустин. – Миранда спрашивала Платона, как и почему тот очутился в теле Раи… Если дословно, то циклоп ответил так. – Иннокентий прищурился, сосредоточился и даже голос изменил, стараясь попадать под интонации Раи-Платона: – «Раиса целовалась до потери сознания с носатым парнем, ее мозг был полностью распахнут. Девушка совсем поплыла… я залетел в нее, как пуля!» – Стилист открыл глаза, кивнул, подтверждая самому себе точность рассказа. – Да. Было так, очень коротко и точно. «Раиса целовалась…»
– С Гоги, – уточняя, горько пробасил Косолапов. – Они вечно назначали стрелку на лестнице между вторым и третьим этажом.
«Совсем маленько я тогда не дошел, – мысленно опечалился Завьялов. – Я повернул к лор-отделению на втором этаже и не дошел до Косолапова. Платона, видать, в Раю метнуло, когда я был на лестнице. Табличка перед лор-отделением последнее, что я запомнил, глядя еще собственными глазами. Точнее, глазом».
«Раскрепостилась девушка до бессознательности, впустила в себя этого гада, – пробурчал Лев Константинович. – Или… мадам История легонько подтолкнула Платона в нужную ей сторону. Тут фиг поймешь».
Жюли негромко тявкнула, сообщая, что закончила письменную работу. Иннокентий пробежал глазами набранный текст, пробормотал «уви, мон шер ами» и обратился к интеллектам:
– Жюли удалось подслушать практически весь разговор Платона и Миранды. У моей жены есть некоторые замечания и добавления по существу вопроса. Я с ней в этом случае полностью согласен: мне тоже показалось, что Миранда находится на распутье.
Следуя рассказу жены стилиста происходило вот что.
Жози-Жюли почти сразу же отправилась за девушками на кухню. Циклопы не заметили, как крошечная собачка забралась под стол, и говорили свободно. Платон предлагал сразу же смыться из квартиры: незаметно или по поводу, добежать до магазина, например. Миранда, как показалось Жюли, держала паузу. Задавала отвлекающие вопросы, уходила от темы… Начала расспрашивать Платона о том, как того угораздило очутиться в женском теле и хвалила за отличную идею – разыскивать ее через Косолапова.
Но едва Платон предложил закончить разговор и сматываться, Миранда повела речь о бесперспективности их миссии, забормотала о полученных доказательствах разумности Истории, о некой важной миссии…
Подслушивающая их Жюли решила, что узнала достаточно, и пора сообщить друзьям о появлении Платона в Рае. Тихонько двинулась на выход…
Миранда увидела собачку и тихо вскрикнула: «Она из наших! Платон, в ней путешественник сидит!»
Платон ринулся за собачкой, и если бы не своевременное появление мужчин на кухне, наверняка свернул бы псинке шею.
Говоря о вероятной участи жены, стилист зябко поводил плечами, глаза взволнованно закатывал и ежился. Жюли вздыхала, но в общем-то держалась героически.
Посчитав, что у Константиновича больше опыта в проведении контр-операций и розыскных мероприятий, Завьялов уступил ему бразды.
– Значит, – задумчиво нахмурился Потапов, – у нас получается, что Миранда все же предала нас. Сообщила Платону об опасности, указала на подслушивающую собаку.
– Жюли в этом не уверена, – покачал головой Иннокентий. – Ей показалось, что Миранда никак не может выбрать, чью сторону ей принять: подчиниться Платону или все-таки попробовать обратить сообщника в новую идеологию.
– Возможно, – согласился генерал. – Последовавшие события говорят о том, что и Платон в раздрае, уже не слишком уверен в своей сообщнице. – И хлопнул ладонью по подлокотнику. – Эх, нам бы как-нибудь связаться с Мирандой! Чем дольше она с Платоном, тем больше вероятность, что он ей заново мозги промоет!
– Увы, Лев Константинович, – развел руками Иннокентий, – это невозможно. Платон не обсуждал дальнейших планов, не сообщил, куда хотел направиться. Жюли предполагает лишь одно: Платон намеревался жить в теле Бориса Михайловича Завьялова. Его билет в один конец отнюдь не предполагал реального самоубийства.
– Интересно, как он нынче ПМС в теле Раи переживет, – хмыкнул контрразведчик. – Заместо богатого Бори оказаться в нищей медсестре – тот еще подарочек. – И обратился к растерянному Косолапову: – Николай, что ты можешь рассказать о Рае? Платон, наверняка, не подготовил здесь какого-то лежбища, он собирался захватить носителя Завьялова и пользоваться его ресурсами. Подумай, куда они могли направиться, что есть у Раи?
Косой пожал плечами:
– Денег у нее – кот наплакал. Прописана у родителей, но живет на съемной хате в Митино. Я знаю адрес. Заезжали как-то, чтоб она переоделась.
– Туда они не поедут, – задумчиво покачал головой Лев Константинович. – Припомни, Рая газетами с объявлениями о сдаче жилья интересовалась?
– Не видел.
– А о подругах, любовниках, каких-то престарелых тетушках рассказывала?
– Нет.
– Так я и думал, – вздохнул Потапов, – Платон диверсант не глупый, Раису контролировал, заставил держать язык за зубами. Но попытаться все же стоило. Ты, Коля, завтра еще раз, на свежую голову, подумай. Вдруг что проклюнется?
– Угу, – изображая энтузиазм и рвение, кивнул потрясенный событиями Косолапов.
Лев Константинович тяжело встал с дивана, оглядел компанию, взирающую на него, как новобранцы на комбата – снизу вверх, вздохнул:
– Отбой, ребята. Всем на боковую. Назавтра день тяжелый – встречаемся с циклонами… Авось встречаемся, точнее. Но Зою ищем – обязательно.
3 часть
Почти сутки назад, разрабатывая контакт с дубль-интеллектом Инны Марычевой, генерал предложил выбрать местом встречи кабачок с названием, удобно переводимым на интерлингву, поскольку Инна не должна понять, о каком конкретно месте толкует странный тип с собачкой. Старый смершевец категорически не хотел оставлять следов, намеков и малейших адресных привязок. На воду осторожный Константиныч дул.
Путем недолгих обсуждений остановились на кафешке «Старый капитан». Кафе располагалось в тихом переулке, утром в понедельник там не должно быть многолюдно.
Едва проснувшись и умывшись, Завянь снабдил друзей наличностью и отправил Иннокентия и Колю в магазин, где Кешу вынули из треников и приодели в джинсы и ветровку.
Лев Константинович вновь выступил английским джентльменом.
Нервничающую Жюли нарядили в бархатную юбочку.
– Порядок, – оглядев экипировку, остался доволен разведчик. – Выдвигаемся.
На машине Косолапова доехали до места встречи. Прежде чем покинуть автомобиль, Лев Константинович суеверно сплюнул через левое плечо.
– Надеюсь, все получится, ребята, – сказал немного хмуро.
– Должно получиться! – воодушевленно ерзая по просторному заднему сиденью косолаповского джипа, воскликнул Иннокентий. – О самоубийстве и убийстве в доме Марычевых уже по радио сообщили. Путешественники вернулись в наше время и сообщили хроно-департаменту о неполадках. В кафе нас точно-точно ждут!
– Твоими бы устами… – прокряхтел привычно недоверчивый разведчик и выполз из автомобиля на улицу. – Следи тут, Коля, за окрестностями.
Косой смотрел на генерала все так же: снизу вверх и преданно. Отлично знающий Косолапова Завьялов подозревал, что смотрит так Колян не только из чувства искреннего восхищения башковитым контрразведчиком, Косой изгрыз себя упреками: он приволок Раису на место встречи с другом. Из-за его дурацких брачных игр произошла трагедия.
Косого было очень жаль. Борис еще ночью пытался друга успокоить: «Коля, ты ни в чем не виноват, Платон все равно б до нас добрался. Он прибыл сюда уничтожить будущее, если бы не получилось встретиться с Зоей-Мирандой и увести ее с собой, он попросту убил бы одного из нас. Рано или поздно он смог бы раздобыть оружие, подкараулить меня или Зою и выстрелить из-за угла. А теперь мы хотя бы знаем, от кого нам ждать удар. Мы предупреждены. А раньше мозг сломали: куда Платон подевался? Откуда вынырнет, когда…»
Завьялов говорил доходчиво и искренне. А в голове превосходительство ворчал: «Смотри, Бориска, за Косым теперь – глаз да глаз! Обманутый мужик способен что-то учудить…»
Николай, казалось бы, поверил, что он в самом деле удружил компании. Но виноватый взгляд старого приятеля Завьялову не нравился.
«И в самом деле, Константиныч, – вылезая из машины, сказал Завянь Потапову, – может быть, лучше отобрать у Коли телефон? Вдруг, получит он извещение от Толи Волкова и подорвется все исправить в одиночку?»
«Надеюсь, ума хватит, стерпит, – пробурчал Лев Константинович. – Не станет рисковать чужими шкурами».
В небольшом кафе были заняты лишь три стола. За двумя торопливо завтракали мужики, явственно командировочного вида. За третьим…
За третьим сидела платиновая Галочка из «Золотой Ладьи». Та самая ухоженная моложавая блондинка, которую привел концептуальный конформист Козлов.
Сидела, элегантно кофеек потягивала. Невозмутимо дожидалась контактеров.
Завянь и генерал слегка и обоюдно обалдели. Не сговариваясь, замерли. Лев Константинович предполагал увидеть в «Старом капитане» кого угодно: полицейского при полной форме, такого же командировочного мужика, изъятого с вокзала…
Но… Галя?!
«Хорошо, что с нами нет Миранды, – пробормотал Потапов. – Такого издевательского облома она бы не пережила».
«Н-да, – тут же согласился Боря. – Пронзительная готическая сказка о безжалостной Истории оборачивается фарсом».