Николь Келлер
Мадина
Мадина
Никогда бы не подумала, что простой поход в супермаркет меня так воодушевит. Как будто даже дышать стало легче. На следующий день я не могла дождаться, когда Лев уйдет на работу, чтобы приступить к обучению и экспериментам. Нет, я очень скучаю, когда его нет рядом, но на данный момент моей израненной душе требовалось лекарство, чтобы снова склеить ее по кусочкам. И саморазвитие, занятие интересным делом и есть моя волшебная пилюля.
Мне показалось, что Лев ревновал меня к новому хобби, но, к его чести, выслушивал все, что я рассказывала ему взахлеб, и действительно проявлял интерес. И даже вызвался дегустировать мои первые торты.
– Ты же не любишь сладкое? – изумленно спрашиваю я, на что он лишь пожимает плечами:
– Вкусы меняются.
А еще Лев ввел такую традицию: каждый вечер, если он возвращался вовремя, мы с ним выходили на прогулку. Он знал, как меня это успокаивает, что мне жизненно необходим глоток свежего воздуха. И поэтому, неважно, насколько уставшим Лев возвращался из клиники, мы хоть на двадцать минут, но выбирались из нашего уютного дома, чтобы просто пройтись по территории комплекса. Дом…впервые в жизни у меня появилось место, которое я могу называть домом. Ведь дом – это там, где тебе уютно, спокойно, и ты чувствуешь себя в безопасности. И именно эти чувства я испытывала рядом с мужчиной, что сейчас крепко держал меня за руку и рассказывал о смешном случае, что произошел с ним сегодня.
Смотрю на него: слегка уставшего, по-мужски красивого и сильного, а в мозгу вихрем проносится мысль: а ведь мы могли и не встретиться. Я могла не попасться ему на пути…И леденящий душу страх сковывает сердце. Двумя руками хватаю Льва за руку и прижимаюсь всем телом.
– Что такое? – спрашивает он, резко остановившись и подняв мое лицо за подбородок. А я смотрю в такие любимые глаза и понимаю, что губы сами растягиваются в глупой влюбленной улыбке:
– Ничего. Просто хочу сказать «спасибо», что ты встретился на моем пути. Спасибо, что ты есть.
– И тебе спасибо. За то, что каждый день делаешь меня лучше, чем я есть.
Я смотрю на торт, который только что закончила украшать. Не могу удержаться, чтобы не поделиться своим достижением с любимым, который все время поддерживал в моем начинании. Фотографирую и, волнуясь, отправляю Льву. Ответ приходит незамедлительно и вызывает мою счастливую улыбку.
«Плачу пять тысяч за шедевр! Ставь чайник, я скоро буду».
– Что ты делаешь со мной, женщина? – бормочет Лев, доедая второй кусок торта. А я, как всегда в последнее время, глупо улыбаюсь, подперев щеку рукой.
– А что я такого сделала?
– Я всю жизнь не любил сладкое. Был к нему равнодушен. А сейчас я от твоего торта оторваться не могу. Ты-ведьма!
И снова я счастливо смеюсь. Стоит признать, что со Львом моя жизнь сильно изменилась: я стала смеяться, улыбаться, а главное, я стала спокойнее. Нет, порой я еще просыпаюсь от кошмаров, но это происходит все реже и реже. Просто потому, что рядом есть тот, кому удалось приручить и выдрессировать мои страхи.
Я колдовала над очередным тортом по новому рецепту, как неожиданно раздался звонок в дверь. Я напрягаюсь и замираю. Лев не предупреждал, что кто-то может прийти, а я и подавно никого не жду. Но звонок в дверь повторяется. Волнуясь, иду в коридор, чтобы посмотреть, кто там. Смотрю в глазок, и сердце замирает, пропускает удар, а потом начинает стучать с бешеной скоростью. Сама не понимаю, отчего так волнуюсь. Но все же осмеливаюсь и спрашиваю:
– Вам кого? Если вы ко Льву, то его нет дома.
– Я к тебе. Открой, не через дверь же нам разговаривать, – властно приказывает женщина, которую вчера мы встретили в магазине. Аня, кажется.
Я глубоко вздыхаю, пытаясь успокоиться, и все же открываю дверь. Моему взору предстает ухоженная женщина: яркий макияж, коротка меховая жилетка нараспашку, полусапожки на каблуках и короткое облегающее ее стройную фигуру платье. Да, она определенно знала о своих достоинствах и умело их подчеркивала. И все равно, что бы не говорил Лев, я в своем домашнем свободном спортивном костюме чувствовала себя неуверенно.
Аня прошла мимо меня в квартиру, обдав резким запахом своих духов, отчего я чуть не закашлялась.
– Так вот ты какая, Мадина…– задумчиво протягивает, со смешком оглядывает меня с ног до головы, а мне хочется укрыться от ее взгляда. Хищный, злой, опасный.
– Откуда вы знаете, как меня зовут? – с удивлением задаю вопрос, волнуясь все сильнее.
– А ты не догадываешься? – разворачивается и нахально проходит в гостиную прямо в обуви, придирчиво осматривая обстановку. – Лев сам мне сказал. Наедине, – веско добавляет она.
Мои щеки опалило жаром. Я поняла, что имела в виду эта женщина. Нет, Лев…он не мог так поступить…
А с другой стороны – мы никогда конкретно не обговаривали наше положение. Кто мы друг другу? Просто два одиноких человека, которые по стечению обстоятельств оказались рядом. Лев никогда не обещал мне хранить верность. Он и не должен, по сути.
Но перед глазами тут же проносятся картинки, как в калейдоскопе: он заботится обо мне, обрабатывая раны, охраняет мой сон, борется с моими кошмарами, переживает смерть моей мамы вместе со мной, делает все, чтобы я не скатилась в депрессию. Мог ли мужчина, который признавался в симпатии ко мне, спать с другой женщиной? Я не знаю. Но почему-то мое сердце, которое отчаянно любит этого мужчину, отказывается верить в то, на что намекает Аня. Во мне просыпается собственница. Мое, – вопит сознание, и в кои-то веки вся моя сущность с ним солидарна.
– Зачем вы пришли?
– Посмотреть на женщину, с которой живет мой будущий муж, – будничным тоном сообщает Аня, грациозно садясь в кресло и закидывая ногу на ногу.
Мое сердце снова пускается галопом.
– И это тоже…вам Лев сказал?.. – растерянно бормочу я севшим голосом.
– Девочка, это вопрос времени. Посмотри на себя и на меня. Я – яркая, успешная, опытная. Лев таких любит. Тем более мы долгое время были вместе, но обстоятельства сложились против нас, и мы расстались. А ты – серая мышка, ничем не примечательная тихоня и умница. Подумай сама, зачем ты такому мужчине, как Лев? Если только в качестве помощницы по дому.
Я призадумалась. А ведь я действительно занималась домом в отсутствие Льва, а он возмущался только поначалу, а потом как будто привык и даже наслаждался тем, что я делаю для него…
Но такие мысли посетили мою голову лишь в первые минуты. Потом же я вспомнила Льва таким, каким его знаю: сильным, решительным, честным. Человеком, у которого слова не расходятся с делом. И злюсь от понимания, что эта женщина просто выводит меня на эмоции. Уверена на девяносто девять процентов, что Аня говорит неправду.
Однако зерно сомнения во мне все же посеяно. Лев никогда не говорил мне напрямую о любви, мы не вели разговоров о нашем будущем, и, тем более, он не звал меня замуж. Мы просто жили. День за днем. Да, вместе, как пара, как маленькая семья, но это все же просто мое представление. Возможно, в моей ситуации это лучшая тактика на данный момент. Но мне, как и любому человеку, хочется уверенности и определенности. Понимаю, что тут далеко не все зависит от Льва, но между нами все очень зыбко…
Так, мне надо срочно успокоиться. Лев недостоин моей истерики, да и каких-либо упреков вообще. Он сделал для меня очень многое. Нужно уметь ценить все то, что другие искренне делают для нас. Да и любимых не хочется расстраивать и обижать глупыми подозрениями. Надо выкинуть вообще все эти мысли из головы. Но для начала нужно выкинуть эту девицу из дома.
– Уходите, – строго произношу я, скрестив руки на груди.
– Что ты сказала? – прищурившись и подавшись вперед, спрашивает Аня.
– Я прошу вас уйти. Вы хотели, чтобы я вас услышала. Я вас услышала. А теперь, пожалуйста, оставьте меня.
Аня изящно поднимается с кресла. Походкой от бедра дефилирует в коридор. Но перед самой дверью резко оборачивается и, надменно взглянув, свысока говорит:
– Я тебя предупреждаю: ты тут ненадолго. Как только Лев поймет, что я – та самая в его жизни, ты вылетишь из этого дома, как пробка от шампанского. Потому что я, в отличие от тебя, не буду терпеть посторонних женщин в жизни своего мужчины, – и с силой захлопывает дверь за собой.
А я обессиленно прислоняюсь к стене. В голове полная каша. Раньше навести порядок в голове мне помогало какое-нибудь монотонное занятие. Уборка! После визита этой дамы, щедро облитой парфюмом, все хочется продезинфицировать, только скорее бы вытравить этот ядовитый запах.
Я распахнула настежь все окна, не обращая внимания на сквозняк и холодный воздух. Механически отмыла всю квартиру, не прерываясь ни на минуту. Но и это не помогло.
Прогулка. Прогулки со Львом всегда помогали успокоиться и унять панику. Вот что мне нужно!
Наспех одеваюсь и, не задумываясь ни о чем, бегу на свежий воздух. Я бреду, сама не зная куда, погруженная в свои мысли, раз за разом прокручивая слова, сказанные Аней. Я и сама не заметила, как вышла за пределы жилого комплекса и ушла довольно далеко. Паника захватила меня с головой. Так. Нужно успокоиться. Вдох-выдох. Пытаюсь нащупать телефон в кармане и понимаю, что забыла его дома. Растяпа!
Хочу развернуться и идти домой, как в глаза бросается яркая вывеска магазина. Я все равно уже ушла с территории жилого комплекса, так почему не воспользоваться случаем и не купить продукты домой.
Иду в сторону пешеходного перехода, как замечаю подозрительного мужчину, идущего за мной. Он в темных джинсах и толстовке с глубоким капюшоном. Руки в карманах, лица не видно. Возможно, это только моя паранойя, ведь так ходит добрая половина города…
Я ускоряю шаг, он повторяет мои действия. Я почти перехожу на бег, мужчина движется строго за мной также быстро. Паника захлестывает меня с головой, и я несусь, задыхаясь, к заветной цели. Добираюсь до супермаркета и стараюсь тут же затеряться среди стеллажей.
Пока бродила среди полок, я успела успокоиться и даже отругать себя за бурную фантазию. Подозрительный мужчина в магазине не встретился. Оплачиваю покупки, выхожу на улицу, оглядываюсь. Никого подозрительного. Я спокойно и без приключений добралась до жилого комплекса. И только у шлагбаума оглянулась, и мне показалось, что тот подозрительный мужчина завернул за угол быстрым шагом… Снова вернулся леденящий душу страх, и я бегом припустила к дому.
Лев
День прошел просто замечательно: все по плану, ничего экстренного, и я вовремя ухожу домой. Но чувство непонятной тревоги не покидает меня, а с каждым часом нарастает все сильнее и сильнее. Это связано с тем, что я уже целый час не могу дозвониться до Мадины.
Мчусь домой, объезжая все пробки по прилегающим улицам, нарушая правила и совершенно не обращая внимания на гневные сигналы других водителей. Мне все время кажется, что я опоздал.
В дороге набираю свою девочку снова. Идут гудки, а ответа нет. Если она ушла с головой в свою кулинарию и не слышит моих звонков, я ее накажу! Приду домой и с удовольствием отшлепаю ее по хорошенькой попке.
Но стоило мне переступить порог квартиры, как чувство тревоги усилилось. Дома стояла гробовая тишина, а сама квартира сияла стерильной чистотой, в холодном воздухе витал запах дезинфицирующего средства.
– Мадина! – зову я в мертвую пустоту квартиры, уже точно зная, что ее дома нет. Мое сердце сбивается с ритма, а мозг начинает прокручивать самые ужасные картины того, как пропала моя девочка. У меня в душе теплится призрачная надежда, и я набираю Мадину еще раз. Но она разбивается на миллион мелких осколков, как только на журнальном столике ее телефон начинает вибрировать, и играет мелодия стандартного звонка.
Но как?! Где мы прокололись? Как ее отец узнал, что она скрывается здесь?! Кто, кто та сука, что предала меня?! И как они прошли мимо охраны?!
Но потом я тут же отметаю эту мысль – никто не знал, что у меня появилась девушка. Только Женя. Но он надежный человек. Ему я доверяю, как себе, поэтому тогда и обратился к нему, простому врачу из обычной поликлиники, за помощью. Арсений догадывается, потому что каждый раз хитрым взглядом провожает меня, когда я тороплюсь домой с работы. Но он не знает точно, что я спешу к Мадине.
Аня! Озаряет меня догадка. Эта сука видела нас вместе в магазине пару дней назад! Убью тварь!
Я выскакиваю из квартиры, даже не закрыв за собой дверь, и несусь по ступеням вниз, не дожидаясь лифта. Мне плевать, кто ее муженек, если я выясню, что моя бывшая приложила руку к исчезновению Мадины, я не знаю, что сделаю с ней. И ее влиятельный муж мне не помеха! Потому что без моей девочки моя жизнь не имеет смысл. И я пойду на все, чтобы защитить малышку.
Резко торможу, вдруг осознав, что понятия не имею, где живет эта стерва! Начинаю лихорадочно перебирать в уме всех своих знакомых и пациентов, кто может решить этот вопрос в катастрофически сжатые сроки. Набираю первый попавшийся номер человека, кто после успешной операции на позвоночник рассыпался в благодарностях и просил звонить, если мне потребуется любая помощь. Этот момент настал.
Слушаю монотонные гудки и продолжаю бегом спускаться по лестнице. Я не смогу находиться в этих четырех стенах без нее. Потому что без моей девочки эта квартира снова превратилась в пустую коробку, в которой я задыхаюсь.
Выхожу на улицу, как сразу же оказываюсь в плену темных, любимых, но испуганных глаз. Я, не глядя, нажимаю на отбой, несмотря на то, что мужчина на том конце провода уже ответил и пытался до меня докричаться.
Мадина стоит передо мной запыхавшаяся, растрепанная, испуганная и…с пакетом в руках. Эта засранка просто ходила в магазин! Я за эти минуты чуть не сошел с ума, больше, чем уверен, что у меня прибавилось седых волос, а она просто вышла из дома! И оставила телефон!
Наверно, я выгляжу в этот момент довольно устрашающе, потому что в глазах Мадины плещется неподдельный страх. Я стараюсь держать себя в руках, потому что когда придет откат, я буду очень жалеть.
– Где ты была, Мадина? – тихо спрашиваю, стараясь выровнять сбившееся дыхание, не сорваться на крик и не начать учить девчонку тому, что нужно немного думать о других. О том, что они искренне волнуются за тебя, переживают. Не забывать, что любят. Как умеют, но все же.
Но реагирует она очень странно: делает пару шагов назад и сбивчиво шепчет:
– Лев, прости… прости, пожалуйста…я не подумала…виновата…
На меня неожиданно накатывает злость. На то, что я переживаю за нее, днями и ночами думаю, как нам быть и как жить, а она просто взяла и пошла прогуляться, даже не предупредив! Тогда, когда могла меня дождаться, и мы сходили бы вместе, когда она, в конце концов, могла мне просто позвонить и попросить заехать по пути с работы. Да еще множество вариантов, где такого стресса можно было бы избежать!
Но, несмотря на все эмоции, я также осознаю, что если я сейчас выпущу пар и сорвусь на Мадине, я ее потеряю. Она всю жизнь прожила с тираном-отцом, который не только повышал голос, но и пускал в ход кулаки. Только один мой срыв – и малышка закроется от меня. Сейчас нам обоим надо успокоиться и просто поговорить. А нервы я залечу потом: пару сигарет, бокал виски и моя девочка рядом и в безопасности.
– Идем домой, – как можно спокойнее и миролюбивее произношу я, стараясь дать понять малышке, что меня не стоит бояться. Что я другой, не такой, как Мурат Алиев.
Но Мадина лишь кивает и, понуро опустив голову, заходит в подъезд. Сжимаю челюсти, стараясь не показывать своего состояния. Неужели она думает, что я смогу причинить ей боль или сделать плохо?! Неужели она сейчас сравнивает меня со своим отцом?!
Мы заходим в квартиру, и Мадина тут же направляется на кухню. Следую за ней, пристально наблюдая. Я понимаю, что поговорить нам надо именно сейчас, чтобы потом не остался неприятный осадок или недомолвки. Мадина разбирает покупки, совершенно не глядя на меня. Она заметно нервничает: ее выдают подрагивающие руки и падающие предметы. Поднимаю укатившуюся к моим ногам банку с горошком и начинаю разговор:
– Мадина, почему ты одна пошла в магазин? Почему не дождалась меня или не позвонила? – я стараюсь говорить мягко, без претензий.
– Я…кое-что случилось и…мне нужно было пройтись…Я забыла телефон дома…А когда поняла, что вышла за территорию комплекса, было уже поздно. Лев, прости меня, пожалуйста, я такая дура! Прости, что тебе пришлось за меня волноваться и от меня одни проблемы! – тихим дрожащим голосом проговаривает Мадина. Я подхожу к ней, обнимаю и утыкаюсь носом в волосы, стараясь ее успокоить и успокоиться самому. Но тут до меня доходит сразу несколько вещей, которые вновь всколыхнули чувство тревоги внутри.
– Ты выходила за территорию?
Она лишь грустно кивает головой и шепчет, шмыгнув носом:
– Да, так вышло, прости, пожалуйста…
– Успокойся, не плачь, малышка, душу рвешь, – мягко говорю я, утирая ее слезы. – Что вообще случилось? Торт сгорел? Не получился? Почему ты мне не позвонила?
А Мадина поднимает на меня глаза и начинает сбивчиво тараторить:
– Приходила Аня. Она говорила…неприятные вещи. Я не хотела их с тобой обсуждать, потому что…потому что считаю, что это неправильно и оскорбительно по отношению к тебе. Мне надо было самой во всем разобраться. После ее ухода я никак не могла прийти в себя, даже уборка не помогла! Мне до сих пор кажется, что в квартире воняет ее духами! И я решила, что лучше будет, если я пройдусь. Я никак не могла предположить, что уйду так далеко. Но когда я это поняла, было уже поздно. Еще, как назло, я телефон дома забыла! Мне очень жаль, что тебе пришлось волноваться…Прости меня…– она сбивчиво, волнуясь, шептала что-то еще, но я уже не слышал. Все-таки я оказался прав, и эта сука поспособствовала тому, что Мадина исчезла из дома! Ярость затмевала мой разум. Да такая, что если бы не хрупкая, испуганная малышка в моих руках, я разнес бы все к чертям.
– Еще раз: кто приходил? – уточняю на всякий случай, вдруг я что не так понял. Но нет, пока сознание меня не подводит.
– Аня. Девушка, которую мы тогда встретили в супермаркете, помнишь?
Такую захочешь – не забудешь. Я сжимаю челюсти так, что, кажется, еще чуть-чуть, и зубы начнут крошиться! Вот тварь! Не получилось тогда ко мне подобраться, решила действовать через Мадину?! Чего она хотела этим добиться?!
Отпускаю малышку и отхожу к окну. Не стоит ей знать, в каком я сейчас состоянии, еще примет на свой счет. Она и так вся трясется от страха, как осиновый лист.
– Что она сказала?
– Лев…Давай не будем об этом, пожалуйста. Забудем. Давай лучше ужинать. Я приготовила пасту с семгой, ты же любишь рыбу…
– Мадина, – предупреждающе произношу я. – Что сказала тебе Аня?
Она тяжело вздыхает, отводит взгляд и начинает теребить край своей кофты.
– Она сказала, что…Намекнула, что…вы были вместе, потом расстались, а теперь снова встречаетесь, ну… – чувствуется, что ей неприятно и тяжело говорить об этом, но моя храбрая девочка решительно поднимает голову, смотрит мне в глаза и твердо продолжает:
– Что вы встречаетесь…как… мужчина и женщина. И обсуждали меня. Она также дала понять, что я здесь ненадолго. И что мне никогда не занять место, которое принадлежит ей… – Мадина хочет добавить что-то еще, но я некультурно ее перебиваю:
– И ты поверила? – спрашиваю и жду ответа, затаив дыхание, как будто от него зависит моя жизнь. Хотя, так оно, наверно и есть. По тому ответу, что произнесет Мадина в следующее мгновение, можно судить, насколько она верит в наши отношения, в наше будущее.
– Да…то есть нет…Я запуталась! Поэтому я хотела пройтись, чтобы все понять в первую очередь для себя. Лев, давай закончим этот разговор, пожалуйста, – и умоляющим взглядом смотрит мне прямо в душу. Но то, что Мадина не смогла дать мне однозначный ответ, сорвало во мне все предохранители, и я уже не отдавал себе отчет в последующих действиях.
Подлетаю к Мадине, хватаю ее за плечи, от чего она негромко вскрикивает, но не отстраняется. Уже плюс, значит, есть надежда.
– Неужели ты не видишь, как на меня действуешь?! Неужели не чувствуешь?! С того самого момента, как я увидел тебя, для меня перестали существовать другие женщины! Ты постоянно в моих мыслях! Хочу быть только с тобой, только тебя! Хочу касаться твоей кожи, целовать эти губы, обнимать и спать в одной постели! Хочу, чтобы ты была моей! Навсегда… – и больше не в силах сдерживать своих демонов, я притягиваю смущенную и удивленную девочку и делаю то, о чем мечтал, кажется, целую вечность: целую Мадину. Я с упоением касаюсь ее теплых губ, слегка прикусываю и тут же зализываю место укуса. Моя девочка поначалу стояла безучастно, позволяя делать с ней все, что мне хочется, но потом прижимается ко мне, робко и неумело целует в ответ. Ее губки приоткрываются и я тут же пользуюсь случаем, сплетая наши языки в страстном танце.
