Николь Келлер
Мадина
Глава 16
Мадина
Время неумолимо мчится. Лев очень помог мне с организацией моего «дела»: создал странички в социальных сетях, объясняя мне, что и зачем, как несмышленому ребенку. Хотя, почему «как» – в этом вопросе я им и была, потому что у меня никогда не было личных страничек в соцсетях, и эта сторона вопроса была темным лесом.
– То есть ты не против, если заказчики будут приходить в твою квартиру? – робко интересуюсь у мужчины. – Обещаю, дальше порога они не пройдут, только заберут заказ, оплатят и все, – горячо заверяю, словно Лев мне еще чуть-чуть и откажет. Но это только мои домыслы:
– Во-первых, не «мою» квартиру, а «нашу». Во-вторых, нет, не против, но только без фанатизма, хорошо? Договоримся, что твои тортики для тебя – только хобби, а деньги у нас в семье зарабатываю я. И не надо отбирать мой хлеб.
«Наша квартира», «у нас в семье»…Боже, как сладко это звучит, что я аж жмурюсь от удовольствия и повторяю про себя несколько раз, словно пробуя эти фразы на вкус.
Так и началась моя карьера «кондитера» на дому. Неожиданно, дело пошло на «ура». Нет, не настолько, чтобы открывать отдельную кондитерскую, но все же один заказ в день стабильно я выполняла.
Лев постоянно подшучивал надо мной, открывая холодильник:
– Мдааа, такими темпами нам скоро придется отдельный холодильник покупать под твои кулинарные шедевры. Только куда его засунуть? Может, в тот угол? Что скажете, шеф-повар?
Несмотря на такие добрые подшучивания, мне казалось, что это Лев рекламирует меня без устали, чтобы обеспечить мне приток клиентов. Иначе объяснить свой неожиданный успех я просто не могу.
– Что ты делаешь? – спросила я как-то Льва, и, не удержавшись, заглянула ему через плечо. Нет, я не имею привычки нарушать личное пространство человека, а тем более читать его личные сообщения, но я позвала Льва ужинать уже в третий раз, а он никак не отреагировал!
А оказалось, что этот невозможный мужчина сидит и буквально каждому фото пишет хвалебный развернутый отзыв!
– Эй, ты настолько не веришь в меня, что думаешь, будто я нуждаюсь в дополнительной рекламе?! – я возмущена до глубины души. А Лев лишь хохотнул, и, не отрывая глаз от телефона, продолжил свое занятие:
– Как раз-таки я в тебе не сомневаюсь, малышка! А дополнительная реклама еще никому не помешала! Тем более я пишу абсолютную правду, каждый твой торт – шедевр. Кстати, девочки в клинике в восторге, все просили твои контакты. Я сегодня угостил их тортом, у нас в холодильнике лежала половина того, шоколадного.
Я лишь улыбнулась, с любовью посмотрев на этого невероятного мужчину, и в четвертый раз напомнила о том, что ужин стынет.
В таком ровном ритме пролетело около полутора месяцев. Каждый делал свою работу, а в нашем доме царил мир, уют и покой. Ровно до сегодняшнего утра.
Сегодня я проснулась за пятнадцать минут до будильника совершенно не в духе, и понять не могла причины своего плохого настроения. Вчерашняя клиентка осталась довольна, закидала меня со всех сторон хвалебными отзывами, со Львом тоже у нас все прекрасно, стоит лишь вспомнить сегодняшнюю ночь любви, на этих мыслях я в очередной раз покрываюсь румянцем. Но что-то было не так.
Во-первых, меня раздражало еще только поднимающееся солнце и щебетание птиц за окном, во-вторых, у меня кружилась голова, отчего слегка подташнивало. Давление, наверно. У меня и раньше такое бывало. И я всей душой ненавидела такие дни.
У Льва прозвенел будильник, он его отключил и потянулся ко мне за неизменным утренним поцелуем.
– Любимый, не сегодня, – простонала я, зажмурившись еще крепче.
– Что случилось? – тут же насторожился мужчина, приподнявшись на локтях.
– Ничего, у меня давление, похоже, я еще полежу, ладно? Голова кружится.
– А какой сегодня день? – неожиданно спрашивает Лев.
– Не знаю, – простонала я, не открывая глаз. – Пожалуйста, приготовь себе завтрак сам. Я сегодня не в состоянии.
– Конечно, малышка, отдыхай. И чтобы сегодня никакой работы! Ты меня поняла?
– Угу.
Лев еще что-то делал по дому, где-то журчала вода, звенела чашка и работала кофемашина. Услышав запах кофе, с головой укрылась одеялом, потому что неожиданно затошнило еще сильнее. Я готова была разреветься! Никогда еще так сильно не было плохо с утра.
Неожиданно одеяло было откинуто, и я чувствую на себе пристальный взгляд любимого.
– Ты точно в порядке? Может, отвезти тебя в клинику? Тебя там обследуют.
– Нет, не надо, спасибо. У меня такое уже бывало, к обеду пройдет. Просто от запаха кофе немного мутит, – смущенно пробормотала я, зарываясь носом в подушку.
– Намек понял, сегодня обойдемся без поцелуев, – хохотнул Лев. – До вечера, малышка, я очень надеюсь, что сегодня вернусь вовремя. Я буду звонить. И ты по любому вопросу, если что-то вдруг не так, сразу же набираешь мне.
Я лишь кивнула, не открывая глаз, и Лев ушел на работу.
Дурацкое состояние преследовало меня весь день. Странно, но тошнота отступила после легкого завтрака, состоявшего из чая с лимоном и легкого салата из овощей. Но все остальное было невероятно странным: я с трудом приготовила торт для заказчицы. Несмотря на строгий указ Льва, я не могла подводить людей, которые доверились мне, и уж точно не имела никакого морального права испортить им праздник! А странным было то, что меня начинало тошнить от запаха ванили и шоколада, тошнило от запаха выпекаемых коржей. И я как следует проветрила всю квартиру после того, как заказчица, наконец, забрала свой торт.
Вечером Лев пришел с работы, я встала с дивана, чтобы встретить его, но у меня закружилась голова.
– Держу-держу, – услышала я над самым ухом обеспокоенный голос любимого и ощутила сильные руки на своей талии.
– Все в порядке, просто резко встала, – поспешила оправдаться. Потом неожиданно принюхалась и резко отпрянула.
– Что?!
– Не подходи ко мне. От тебя просто несет сладкими женскими духами, – проворчала я, зажимая нос и рот ладошкой, ревностно оглядывая мужчину.
А Лев пристально посмотрел на меня и от души расхохотался.
– Что?
– Моя малышка ревнует, – довольно произнес он.
– Вовсе нет. Просто очень сладкий запах. И сильный.
– Не может этого быть. Потому что я ни с кем не сплю, кроме тебя, в этом будь уверена. И сегодня у меня не было пациентов – женщин. Единственная женщина, которую я сегодня видел – администратор, когда сдавал карточки больных.
– Передай ей, пусть сменит парфюм. Иначе она одним запахом поубивает окружающих.
Лев снова хохочет, а я хмурюсь, не понимая, что смешного сказала.
– Прости, сама не знаю, что на меня нашло. Я не имею права тебя ревновать, – произношу я виновато. – Просто это недомогание сделало меня ворчливой.
Лев что-то хотел мне возразить, но меня резко затошнило, я зажала ладошкой рот и умчалась в туалет. Когда я вышла, у стены стоял Лев с какой-то коробочкой в руках.
– Сейчас мы будем лечить твое недомогание, – с загадочной улыбкой произнес любимый.
Мадина
– Что это? – недоуменно смотрю на коробочку в руках Льва.
– Тест на беременность.
А у меня глаза округляются в ужасе:
– Ты думаешь…Но…как же так? – потрясенно шепчу я, а у самой бешено сердце колотится.
– Ну, как-как. Как у всех это случается. От секса бывают дети, знаешь ли. А мы с тобой ни в чем себя не ограничивали, – просто поясняет Лев, пожимая плечами.
– Ты уверен?
– Нет, малышка, я не уверен. Но проверить надо. Я его купил еще по дороге не работу, когда с утра ты сообщила мне, что у тебя кружится голова, и сегодня двадцатое число.
– И что?
– А когда у тебя в последний раз были критические дни?
У меня просто падает челюсть от удивления, и я не в силах что-либо сказать. Смущена до предела. Это я должна следить за циклом, а не мой мужчина!
– Перестань стесняться. Я – врач. И такие вещи сразу же просчитываю, – очевидно, мое состояние можно прочесть по моим глазам, и Лев спешит прояснить ситуацию. – Иди, делай скорее. Что тут стоять и гадать.
Я возвращаюсь обратно в ванну, открываю упаковку теста и четко следую инструкции.
– Мадина, что там? – раздается за дверью через несколько минут.
– Я не знаю.
– То есть? Просроченный? Что там показывает?
– Я не знаю, – кричу я. – Мне страшно, – добавляю уже тише.
– Глупенькая. Нечего бояться. Все же уже случилось. Открой дверь, вместе посмотрим.
Я открываю и с растерянностью смотрю на мужчину. Он же просто переплетает наши пальцы и с нежностью смотрит мне в глаза:
– Ну что, на счет три?
Я просто киваю, не в силах что-либо ответить.
– Раз, два… три! – и Лев смотрит на результат, а я, наоборот, зажмуриваюсь.
– Ого! Малышка…– бормочет довольно мужчина. – Да отомри ты, смотри!
Я нервно дышу, ладошки вспотели, но все же я приоткрываю один глаз и смотрю на тест в руках Льва. А там жирный плюсик.
– Это значит…– тяжело сглатываю, не в силах продолжать.
– Это значит, что быть нам родителями! Мадина, спасибо тебе, родная!– Лев подхватывает меня на руки и кружит прямо в ванной, заставив меня взвизгнуть от неожиданности.
– Отпусти меня, я же тяжелая!
– Глупости не болтай!
– Лев, ты рад? – аккуратно интересуюсь, внимательно глядя в любимые глаза.
– Ты шутишь, что ли? Я так счастлив, что готов орать об этом с балкона двадцатого этажа!
А я смотрю на этого сумасшедшего мужчину и облегченно выдыхаю, робко улыбаясь.
– Вот видишь, совсем не страшно. А ты боялась.
– Просто…С моей стороны это глупо и безрассудно, наверно…– робко отвечаю я, продолжая находиться на руках Льва.
– А кто нас осудит, малышка? Зачем оглядываться на чужое мнение? Надо жить так, как хочется. Мы с тобой однажды обсудили этот момент. Я сразу сказал, что готов к ребенку, тем более, от тебя. Решение было за тобой. Чего ты сейчас испугалась?
– У меня ничего нет…Что я могу дать нашему ребенку? И с отцом у меня очень непонятная ситуация, – бормочу я, отведя взгляд.
Но Лев берет меня за подбородок и аккуратно поворачивает мою голову обратно.
– Тебе надо просто любить нашего ребенка. И меня немножко. Всем остальным я вас обеспечу. И вопрос с твоим отцом я решу. Больше это не твоя головная боль.
И я снова поверила своему мудрому и сильному мужчине. Потому что не раз убедилась – он держит свое слово. Мне нечего ему ответить и противопоставить, поэтому я просто целую Льва, вкладывая в этот поцелуй всю свою любовь.
Эйфория от радостной новости испарилась на следующее же утро вместе с возвращением тошноты и головокружения. И если я просто хотела отлежаться, зная, что, как и вчера, мое состояние отпустит, то Лев был озабочен не на шутку. Он порывался отвезти меня в клинику на полное обследование, потом менял свое решение, говоря, что нам с малышом будет комфортнее дома, и он вызовет врача на дом, потом тут же менял свое решение, утверждая, что с собой у врача нет необходимого оборудования, и провести полный осмотр невозможно. И так, споря со мной и с самим собой, прошло все утро.
– Лев, иди на работу, ты опоздаешь, – простонала я. – Со мной все будет хорошо, вчера же все прошло. Сейчас я позавтракаю и тошнота отпустит. Ты же врач, должен понимать такие вещи!
– Да…Я знаю…Но, черт, все равно не могу перестать переживать за вас с малышом! Быть отцом – это так волнительно, оказывается, – усмехается Лев, почесывая в затылке.
– Ты отец всего один день, – саркастично замечаю я.
– И что? Все равно волнительно. И радостно.
– Ты позавтракал? Извини, я сегодня опять не в состоянии встать и накормить тебя…
– Лежи! Отдыхай. Позавтракаю по пути в клинику.
– Почему? – удивляюсь я.
– Потому что я по утрам могу пить только кофе, а тебя от него тошнит, я помню.
От такого чуткого внимания и заботы у меня наворачиваются слезы на глаза.
– Малышка, ты чего? – Лев тут же оказался рядом.
– Просто это …так трогательно…ты такой заботливый…Ты будешь самым лучшим отцом нашему ребенку, – бормочу я, шмыгая носом и кулаком размазывая слезы.
– А ты сомневалась? А сейчас прекращай плакать, будущей мамочке волноваться нельзя. Отдыхай. И чтобы никакой работы! Я буду звонить.
И он действительно звонил. Чуть ли не каждый час. И находил ведь разные поводы! Я понимаю, что таким образом он пытается скрыть свое волнение за мое состояние, и мне даже как-то забавно наблюдать за таким Львом – он носится со мной, как курица с яйцом. Так было всегда, конечно, но узнав, что мы станем родителями, он утроил свою заботу.
– Нам невероятно повезло с папой, малыш, – счастливо пробормотала я, поглаживая абсолютно плоский живот.
И снова звонок.
– Как себя чувствуют мои девочки? – нежно произносит на том конце Лев. – Я соскучился.
– Почему девочки? – со смешком спрашиваю я.
– Потому что я хочу девочку. Ты опять плакала, Мадина? – тут же строгим тоном интересуется мужчина.
– Девочку? Ты уверен?
– Да, а почему тебя это удивляет? И ты не ответила на мой вопрос, – все еще строго разговаривает Лев.
– Все мужчины хотят мальчика. Я немножко. Просто…расчувствовалась, что нам с малышом очень повезло с папой.
– Ты это дело брось, малышка. Вам нужны положительные эмоции. И мальчик у нас обязательно будет. После девочки. Все у нас будет, родная, вот увидишь.
– Я в тебе нисколько не сомневаюсь, любимый.
Но кто же знал, что у нашего тихого счастья будет такой короткий срок?..
Лев
«Счастье переполняет».
Никогда бы не подумал, что это выражение можно будет отнести и ко мне: всегда сдержанному, строго контролирующему себя, можно даже сказать, скупому на эмоции. Но факт остается фактом: с того момента, как тест показал положительный результат, мне хотелось делиться этой новостью с каждым, подходить и гордо произносить: «Представляете, я стану отцом!». И если бы тест не показал две полоски в этом месяце, я приложил бы все усилия, чтобы Мадина забеременела в следующем.
Вот так просто, без каких-либо долгих размышлений и метаний я понял, что Мадина – та единственная, с которой я готов и хочу прожить остаток жизни, та, к ногам которой я хочу положить весь мир и хочу, чтобы она подарила мне детей.
Очевидно, что мое состояние не укрылось от окружающих, потому что даже Арсений не поленился остановиться и спросить:
– Ты прямо весь светишься. Выиграл в лотерею?
– Лучше, Сеня, лучше.
– Ну-ну, – и провожает меня задумчивым взглядом. Но мне плевать.
Как врач, я понимаю, что самочувствие Мадины в ее положении – норма, но, как ее мужчина, не могу перестать волноваться и вообще не представляю, как она, такая хрупкая и маленькая девочка, сможет выносить ребенка. Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления.
Весь день я невероятно скучал по моей малышке. Искал тысячу и один повод, чтобы ей позвонить, и чтобы мое поведение не вызывало подозрений. Но что-то мне подсказывает, что Мадина обо всем догадалась и тихо надо мной посмеивается. И пусть. Я сегодня узнал такую новость! Можно чуть-чуть побыть сумасшедшим.
Мысли о Мадине в моей голове «перебивали» мысли о ее отце. Я понятия не имел, что делать и как вытащить из его лап малышку. Я готов ему заплатить любую сумму, какую бы он не назвал, выкупить его дочь, но сомневаюсь, что Мурат Алиев пойдет на сотрудничество со мной. Тем более, если у него есть договоренность с его бизнес-партнером. От него же будет больше пользы, чем от простого хирурга. Хорошо, не самого простого, но все же пользу его бизнесу, в котором, судя по бумагам Матвея, есть огромные проблемы, этот Амирхан принесет больше, чем разовая сделка со мной. Так что возможность договориться полюбовно отпадает. Остается шантаж. Надо внимательно изучить папку, за что-то зацепиться, чтобы потом на этом сыграть. И провернуть мою аферу надо задолго до родов Мадины. Нельзя допустить, чтобы малышка волновалась. А, значит, времени у меня совсем немного.
По дороге домой я останавливаюсь у цветочного ларька. Большое упущение, что раньше я не дарил малышке цветы. Но никогда не поздно исправить свои ошибки. И начну я исправляться прямо сейчас.
– Здравствуйте! Мне нужен самый красивый букет.
– Какой повод? – заинтересованно оглядывая меня, интересуется флорист.
– А что, чтобы подарить букет, обязательно нужен повод?
Девушка уже внимательно осматривает меня с ног до головы, робко улыбается:
– Повезло кому-то с мужчиной.
– Не сомневаюсь.
Я не был очень оригинальным и купил огромный букет из эквадорских роз. Но уже на выходе из магазина, садясь в машину, ощутил первый укол тревоги. Так как я привык не игнорировать интуицию, поспешил домой, полный дурных предчувствий. И в этот раз они меня не обманули.
Входная дверь была приоткрыта. Черт, это дурной знак, очень, очень дурной! Рывком распахиваю дверь и буквально вбегаю в квартиру.
– Мадина! – зову я, надеясь, что приходила клиентка, и моя девочка просто забыла закрыть дверь. Да, бред, да, на нее не похоже, но я готов поверить даже в существование единорогов, лишь бы с моими девочками все было хорошо!
– МАДИНА!! – ору уже во всю глотку в пустоту квартиры, поняв, что моей девочки дома нет.
Сердце колотится, и, кажется, сейчас вообще выскочит из груди, потому что я вижу на столе телефон Мадины. Ситуация повторяется один в один. Так, спокойно. Она могла выйти в магазин, потому что у нее закончился какой-нибудь жизненно важный ингредиент для ее очередного шедевра. Точно! Пойду ей навстречу, а как найду…отлюблю по полной!
Но моим ожиданиям не суждено было сбыться. На пороге возле распахнутой двери меня ждала незнакомая девушка, недоуменно на меня смотрящая.
– Извините, это двести двадцать восьмая квартира?
– Да, что вы хотели? Извините, я спешу.
– Я пришла за заказом…за тортом. Мадина здесь живет?
Я замираю на месте и попадаю под влияние неконтролируемого страха.
– Да. А вы давно с ней разговаривали?
– Где-то минут сорок назад. Мы договаривались с ней на семь, я звонила ей уже в дороге, но она не отвечала. Я просто подумала, что она не слышит…
Я не слушаю, что еще бормочет эта девушка, и несусь на кухню, проверить холодильник. Может, она взяла торт и вышла на улицу, к пункту охраны? И они просто разминулись с заказчицей. А телефон моя Маша-растеряша просто забыла.
Но стоит мне открыть холодильник, как начинается самая настоящая паника. Огромный торт стоит на полке, заботливо упакованный для заказчицы. Я хватаю его, возвращаюсь к двери, вручаю ничего не понимающей девушке, при этом захлопнув дверь, и несусь вниз по лестнице через одну ступеньку.
– Подождите, а деньги…?
– Себе оставьте, – отвечаю, не оборачиваясь, и не снижая скорости.
Я уже догадался, что случилось нечто страшное. И наверняка во всем этом замешан не кто иной, как Мурат Алиев. Но мне нужны зацепки, ниточки, хоть что-то, что поможет мне, подскажет, где искать мою беременную женщину.
Я за считанные минуты достигаю пункта охраны и буквально врываюсь в помещение и требую показать мне записи камер видеонаблюдения. Я вообще не должен был находиться здесь, не то что просматривать камеры, но я умею убеждать.
Мы с охранником вдвоем внимательно просматриваем камеры видеонаблюдения за последние полтора часа. Но ничего интересного не происходит. Никто посторонний на территорию комплекса не приходил. Моя малышка как сквозь землю провалилась! Но не может средь бела дня исчезнуть беременная женщина! Не может!
– Стоп! – вскрикиваю так резко, что охранник вздрагивает. – Это что за машина? Ни разу ее не видел.
Обычная, казалось бы, машина, седан, не грязная, номера хорошо просматриваются. Почему я за нее зацепился? Потому что она слишком проста, непримечательна для этого жилого комплекса. Люди, которые могут позволить себе жить здесь, не будут ездить на такой машине. Это ниже их достоинства.
– Так это к Савельеву приезжали. Его супруга меня заранее предупреждала, – поясняет мужик.
– А как зовут супругу? – понятия не имею, чего я прицепился, но чутье подсказывает, что исчезновение Мадины связано с этим посетителем и этой машиной.
– Анна. Анна Савельева, – сообщает охранник, сверившись с журналом.
– Адрес?
И я слышу адрес Анечки. Совпадение? Не думаю. Теперь я просто уверен, что исчезновение моей беременной малышки связано с этой стервой. Мне просто нужен повод, чтобы уничтожить эту женщину, как я ей и обещал. И, кажется, я его только что получил.
Благодарю охранника и спешу в гости к Анечке. Душу вытрясу, но она мне в деталях расскажет, как она вышла на отца Мадины, и где мне искать мою девочку.
Глава 17
Мадина
Несмотря на все угрозы Льва насчет работы, я все же занимаюсь своими делами. Я открыла для себя, что кусочек хлеба и чай с лимоном на «ура» борются с моей утренней тошнотой. И когда она отступает, я чувствую себя, как обычно, а, значит, препятствий заниматься делами у меня нет. Да и в конце концов! Беременность – не болезнь. И я не могу подвести тех, кто доверил мне свой праздник.
В дверь раздается звонок. Странно, я разговаривала с клиенткой пятнадцать минут назад. Неужели она приехала раньше? И как ей удалось пройти мимо охраны? Ни о чем не подозревая, я иду открывать дверь.
Но там вместо хрупкой девушки стоит…о боже! Это один из людей, работающих на отца! Но как он?…Мысли роятся в голове, создавая сумбур, я не успела даже испугаться и закричать, да что там говорить, я не смогла даже шагу ступить назад, как к моему лицу резко прижали тряпку, пропитанную каким-то раствором. Я вдыхаю и понимаю, что, как бы ни старалась оставаться в сознании, неумолимо проваливаюсь в темноту.
Дальнейшее я помню отрывочно. Меня трясло, наверно мы ехали в машине, потом меня несли на руках. Чьи-то разговоры. Смутно знакомые голоса. Один даже был похож на отцовский. Я испугалась, хотела вырваться, но тело меня не слушалось, и я снова потеряла сознание.
Абсолютно белый потолок. Знакомая люстра. Все это я уже вижу осознанно, придя в себя окончательно. И тут я отчетливо осознаю, что попала в свой самый жуткий кошмар наяву. Потому что обнаруживаю себя в своей собственной комнате, в родительском доме.
Меня тошнит. Я зажимаю ладошкой рот и несусь в ванную. Меня тошнит не из-за токсикоза, а от ужаса. Что же со мной будет?! Что с нами будет? А Лев…не уверена, что отец просто так оставит то, что он укрывал меня столько месяцев! Но как?! Как ищейкам Мурата Алиева удалось меня найти?!
Я ощущаю слабость во всем теле, и сил у меня хватает едва, чтобы дойти до кровати. Но лежать там не буду. Я просто не смогу сидеть здесь и ждать собственной гибели. Бреду к окну. Отодвигаю в сторону тяжелую портьеру и тут же упираюсь взглядом в двух здоровых вооруженных охранников. Они даже не потрудились спрятать от чужих глаз оружие. Это так в духе моего отца: вселять окружающим ужас и мнимое уважение.
Неожиданно дверь распахивается, и в комнату входит незнакомая миниатюрная женщина с подносом на руках. Она не смотрит мне в глаза, лишь молча ставит поднос на тумбочку и также молча хочет удалиться.
– Постойте!
Она останавливается, но продолжает смотреть куда угодно, но только не на меня.
– Пожалуйста…– в отчаянии шепчу я. – Пожалуйста, помогите мне…Он же убьет меня…
И, наконец, женщина поднимает на меня взгляд. А в них плещутся непролитые слезы.
– Я не могу. Как бы я не хотела, девочка, но не могу. Он убьет моих детей…Я не могу ими рисковать. Они самое дорогое, что у меня есть.
– Я тоже…Я тоже стану матерью. Скоро. Но отец…он не пощадит ни меня, ни моего ребенка…
– Мне очень жаль…
– Хорошо, пожалуйста, не закрывайте дверь, я вас умоляю. Дайте мне…нам шанс, – отчаянно шепчу я, хватая женщину за руку. Она мягко избавляется от моего захвата и с жалостью, по-матерински смотрит на меня.
– Она и не была никогда закрыта. Ты не можешь быть пленницей в собственном доме, Мадина. Но боюсь, у тебя и в этом случае нет шансов: Мурат приказал утроить охрану, и теперь она повсюду. А еще по периметру развешаны камеры со звукозаписью. Боюсь, у тебя нет шансов на побег. Одно могу сказать точно – ты нужна ему живой. Остается только смириться со своей участью. На все воля Аллаха, девочка, – и на этих словах женщина все же покидает меня.
Я обессиленно опускаюсь на пол, на колени, и отчаянно рыдаю, закрыв лицо ладошками.
– Аллах мне не поможет…Иначе бы Он не допустил того, что я снова оказалась во власти Мурата Алиева!
Меня снова начинает тошнить. И я понимаю, что сегодня только завтракала. Как бы то ни было, я отвечаю теперь за двоих. И мне просто необходимо поесть.
Ближе к ночи в мою комнату входит отец. Он надменно и свысока осматривает меня. Понимаю, что выгляжу сейчас жалко: как побитая собака, бледная, с кругами под глазами. Но как бы то ни было, я буду бороться до последнего. Мне есть ради кого.
– Ну, здравствуй, блудная дочь, – насмешливо произносит отец, подтягивая стул к моей кровати и опускаясь на него, источая ауру власти. Запугивая одним только своим видом.
– Здравствуй, отец, – тихо отвечаю я.
– За что ты так со мной, Мадина? Я столько месяцев искал тебя, места себе не находил…А ты к мужику сбежала! Ты бы и так вышла замуж, Мадина, в чем же логика твоего поступка? – отец говорит спокойно, но по выражению его глаз, как они бегают из стороны в сторону, как он хрустит костяшками своих пальцев, я понимаю, что он на грани.
– Не трогай его! Не смей! Он тут не причем!
– Со Львом мы отдельно поговорим. Сейчас мы говорим о твоем предательстве, Мадина. О том, что ты опозорила и подставила меня перед уважаемым человеком!
– Я тебя не предавала! Я спасала себя от гибели! – кричу я, потеряв всякое самообладание.
– Я – твой отец! А ты променяла меня на член, Мадина?! – также орет он. Такое ощущение, что ему необходимо высказаться, он не слышит то, о чем я говорю.
– Отцом может называть себя тот, кто любит свою дочь, заботится о ней и землю перевернет ради ее спокойствия и счастливой жизни! От тебя же я всю жизнь видела лишь боль, предательство и неуважение по отношению к матери. Ты – тот, кто хотел подложить меня под мужчину, который при хорошем стечении обстоятельств мог бы быть мне отцом! И сейчас ты говоришь, что отец мне? Чушь собачья.
–Ты отреклась от религии, сняла платок, ты – позор нашего рода!! – продолжает бесноваться Мурат.
– Ты навязал мне религию, отец. Свое видение. В то время как сам никогда не был примерным мусульманином. К вере надо прийти, её надо взрастить в себе. Возможно, в будущем, я снова буду верить, надену платок, но сейчас я отреклась от всего. И знаешь что, отец? Мир не рухнул.
Я вижу, что он едва сдерживается, чтобы не обрушить свой гнев на мою голову. Но у него есть еще один козырь в рукаве, и отец не тянет резину. С гордостью мне его «демонстрирует»:
– Хорошо, что Амирхан настолько терпеливый человек, и он согласился подождать тебя столько, сколько нужно. Поэтому в ближайшее время будет прочитан никах.
Ужас пробегает по моему позвоночнику туда и обратно, но я собираю остатки самообладания и твердо произношу, глядя ему в глаза:
– Я не выйду замуж за Амирхана, отец.
– Почему?
– Не примет он меня. Ему же нужна молодая, невинная и покорная. Так вот, отец, я не покорная овца, идущая на заклание. Да и …– собираюсь с духом и все же раскрываю свой секрет: – Вряд ли он захочет воспитывать чужого ребенка.
– Что??! – взревел Мурат. – Шлюха, шалава!!!
Я зажмуриваюсь и закрываю голову руками, ожидая удара. Но отец и тут меня удивляет, одной своей фразой вгоняя мне под кожу вселенский ужас:
– Мы это исправим, – и выходит из комнаты, оглушительно хлопнув дверью.
