Ника – Энкин
Записки эмигрантки
Как добираться из Шереметьево? В моих рассуждениях маячили сплошные «бы». Конечно, если бы я прилетела одна, вопросов бы не было. Я позвонила бы кому-нибудь из своих приятелей и меня бы встретили. Так же, как и у меня не было бы необходимости жить в гостинице! Но с Джозефом! Нет! Этот номер не пройдет. Если бы он был другим человеком, я, безусловно, воспользовалась бы своими знакомствами. Если бы, если бы, если бы…
Он мог меня опозорить, не моргнув глазом! Зачем мне это надо? Сэкономить его деньги, чтобы потом надо мной же и смеялись? Да и не оценил бы он этого! Принял, как должное. Надо просто найти водителя с машиной, который хотел бы немного заработать. Можно воспользоваться услугами таксистов, предлагающих извоз в аэропорту, но это очень дорого! Немного подумав, кто бы мне мог помочь, я позвонила бывшему механику по ремонту машины. У него уж точно кто-то найдется! И действительно, он сказал, что устроит все без проблем.
Оставалось связаться с Сашей и договориться с ним о встрече. Мне нужно забрать вещи и обговорить наш развод. Но он на контакт не выходил. У меня не было выбора и я позвонила Андрею с просьбой отправить кого-нибудь из своих знакомых для проведения разъяснительной беседы с моим, пока еще, мужем. Вот такие у нас «высокие» отношения!
В Москве мы собирались провести неделю и поездка отнюдь не обещала быть приятной.
28. Нью Йорк-Москва-Нью Йорк
Май прошел незаметно. Я жила ожиданием поездки. Мой билет все еще находился у Джозефа и я старалась не лезть на рожон, так как путешествие могло не состояться.
Ресторан действительно закрывался. Это все уже знали наверняка. Только никто не называл точных дат. Все очень приблизительно: летом. Но лето большое – три месяца!
У меня не осталось никаких сил выносить выходки Джозефа. Терпение лопнуло! Я чувствовала, что еще немного и я просто помешаюсь. Когда он начинал выяснения отношений, меня трясло. Невозможно было жить в состоянии постоянного напряжения. И сделать ничего я не могла. Вот от этой невозможности что-то изменить я и начинала потихоньку сходить с ума. У меня в голове все встало на свои места. Он подонок. Тиран. Нет в нем ни капли положительного. Он считал, что русская все «проглотит». И после всех его оскорблений, унижений, когда у него было хорошее настроение, он вел себя по отношению ко мне, как будто не было всей этой грязи. Неужели он не понимает, что разрушил то доброе, что было в самом начале, и что назад дороги нет? По всей видимости, нет, не понимает!
Жадность его просто не имеет границ! Наварит себе какую-то бурду, как когда-то в советском союзе варили неумехи – хозяйки: все, что есть, бросить в скороварку и варить до образования пюреобразной массы. Он эту бурду гордо называет «стю-ю-ю-ю». И жрет ее неделю. Замораживает- размораживает. Зато при прогулках не обходит ни один ресторан, беря меню. С собой, для изучения. Для следующего раза, которого, может быть, никогда и не будет.
Как-то, сидя в его машине, я нашла объявление прежнего владельца этого, далеко не нового, транспортного средства, которое, по всей видимости, висело на стекле, как реклама для продажи. Там была проставлена цена: что-то чуть больше трех тысяч долларов! И куплена она была не так давно. Миллионер!
–
Почему ты не купишь себе нормальную машину? – поинтересовалась я.
–
А чем эта плоха? – был ответ.
–
Эта не плоха, если куплена на последние деньги. Но ты же мужчина и у тебя есть деньги. Мужчины неравнодушны к машинам! И хотят иметь лучшее и новое, если позволяет положение. Зачем тебе эта помойка?
–
Зато это танк. Она никогда не ломается – только подливай себе бензин и меняй вовремя масло.
–
На такой машине ездят только старые «пердуны»! – поддала я жару. – Ты же считаешь себя молодым!
–
Вот закроется ресторан, куплю себе новую! БМВ! Ты обалдеешь!
«Ну уж нет, милый, обалдевать будет кто-то другой! Увольте!» – подумала я.
По всей видимости, он даже не задумывался о том, что я могу уйти из его жизни. Он строил какие-то совместные планы. Часто говорил:
–
Ты умная, отлично работаешь и, если бы ресторан не закрывался, я бы сделал тебя менеджером. Ты справилась бы с этой работой! Это место для тебя.
–
Ты знаешь, – говорил он в следующий раз, – я после закрытия хочу купить ликерный ( винно-водочный) магазин. Я много лет в этом бизнесе и у меня хорошие каналы, надежные поставщики. Я думаю сделать тебя управляющей!
Вот даже какие мысли роились в голове у нашего бизнесмена! Достойное предложение, от которого я не посмела бы отказаться полгода назад! Но сейчас я не осталась бы с ним, даже если он предложил бы положить несколько миллионов на мой счет. Неужели человек в возрасте, умудренный опытом, может быть так слеп, что не видит открытой ненависти в глазах другого человека? Или просто старается не видеть? Ему так удобней!
Тем временем подходил день отъезда. Я сказала Джозефу, что на подземке в аэропорт не поеду – у меня с собой два громадных чемодана для вещей, которые я должна была прихватить из Москвы.
–
Хочешь, – сказала я ему, – езжай на метро. А я попрошу Алика подбросить меня в аэропорт.
–
Нет, поедем вместе. Я обо всем позабочусь, – на имя «Алик» он реагировал, как бык на красную тряпку.
В день отъезда он заехал за мной. А из Манхэттена в аэропорт мы направились на микроавтобусе, в котором им были забронированы места заранее. Перелет прошел достаточно спокойно. Он, наверное, чувствовал, что сейчас уже не его территория, и лучше вести себя хорошо. Для его же блага. Десять часов полета и вот, наконец, знакомые слова:
–
Мы приземлились в столице нашего государства – Москве. Погода плюс двадцать. Хорошего вам дня! Спасибо, что воспользовались нашим рейсом и до встречи!– пожелала нам стюардесса.
Пройдя все паспортные и таможенные проверки, я вздохнула с облегчением. Лена попросила меня провезти куст азалии в горшке, для ее мамы, а мы точно не знали, можно ли провозить растения. Но таможня меня даже не остановила. В толпе встречающих я действительно увидела молодого человека, держащего табличку с моим именем. Не подвел механик!
–
Куда поедем? – весело поинтересовался он.
–
Вы знаете, мы пока не определились с гостиницей. Поэтому придется сделать несколько остановок. Направляемся на юго-запад, – распорядилась я.
Мы ехали по Москве. У меня было отличное настроение – я о чем-то болтала с водителем, периодически показывая Джозефу заслуживающие внимания объекты архитектуры. Ностальгии по столице, впрочем, как и сожаления, что уехала, не было ничуть. Постояв в пробках, мы добрались до нужного адреса. Какая-то гостиница на Каховке. Я специально искала отель в районе юго-запада. Здесь находилась моя квартира, здесь находилась фирма, с которой мне нужно было перезаключать договор и здесь же находилась моя фирма, которую я тоже намерена была навестить.
Гостиницу на Каховке, как вариант, мы отклонили. В многоэтажном здании. Непонятно – то ли гостиница, то ли общежитие. Номер-люкс, правда, выглядел получше. Но окружение этого здания не впечатляло – винно-водочные палатки и темные личности, тусующиеся возле этих палаток.
–
Вечером страшно будет подходить к этому отелю, – сказала я.
Джозеф согласился. Его, по своей природе труса, не миновали байки о русских разборках и мафии. Поехали дальше. По пути я спустилась в метро – купить сим-карту для мобильного телефона. Без связи никак! Миновав еще одну гостиницу, мы доехали до отеля на площади у метро Октябрьская. Довольно приличный небольшой отель. И, самое главное – хорошее расположение. Все рядом. Посмотрели номер. Небольшой, но очень достойный. Европейский стандарт. Цена? Сущий «пустяк». Сто двадцать долларов за ночь. Невольно вспомнился роскошный номер номер в Мадриде, за который я заплатила столько же, когда мне проездом нужно было остановиться на одну ночь. Но что поделать? Москва – один из самых дорогих городов! И сейчас мы, туристы, должны жить по ее правилам. Решили остаться.
–
Сколько с нас? – спросила я у водителя машины, который выгружал наши чемоданы.
–
Двести. – сказал он, не моргнув глазом.
–
Двести чего? – я сначала подумала, что не поняла, ослышалась. Двести рублей – не может быть. Дешево! Долларов? Нереально!
–
Долларов! – сказал он, нагло глядя мне в глаза.
Я не была в Москве год. В принципе, я ничего не знала о ценах на такси, тем более из аэропорта. Да, он катал нас несколько часов. Но двести долларов? Мне показалось это слишком! Может, действительно такие расценки? Мы не обговаривали цену в аэропорту, но и не знали, куда едем. Поэтому я и попросила механика, чтобы он прислал своего человека. Ничего себе «свой»! Я с таким же успехом могла взять таксиста в аэропорту! Все это проносилось в голове с молниеносной скоростью.
–
А вы ничего не напутали? – еще раз спросила я у водителя.
–
Нет! – невозмутимо ответил он, так же честно и нагло глядя мне прямо в глаза.
–
Что он говорит? – спросил Джозеф.
–
Двести долларов.
Джозеф молча достал две бумажки и протянул их мне. А я, в свою очередь – парню-водителю.
До сих пор не могу понять, почему я, при своем гипертрофированном чувстве справедливости, как под гипнозом, отдала ему двести долларов! Почему я не стала возмущаться, спорить… В конце концов, можно было пойти в «ресепшен» отеля и узнать, сколько стоит извоз из аэропорта. Уж они-то расценки знали! Я просто могла отдать, скажем, сто долларов и сказать: спасибо! Мы ни о чем не договаривались! Не знаю, что случилось со мной! Может, сказалась бессонная ночь в самолете? Но факт остается фактом! Забрав две зеленые бумажки, водитель отчалил.
Чувство было такое, как будто кто-то облил тебя помоями, а ты еще сказал за это спасибо. Я знала, что сейчас будет вытворять Джозеф. Двести долларов – это большие деньги! Даже для Америки. Я оказалась права. Он начал закипать потихоньку, а потом все громче и громче. В конечном итоге, он сказал:
–
Вы с ним в сговоре, я знаю! Вы договорились, что возьмете с меня двести долларов и поделите их пополам! Ты мне отдашь эти деньги!
–
Я его видела первый и последний раз. Так же, как и ты! – сказала я, понимая, что на сей раз влипла.
–
Нет, ты его видела не первый раз. Я же слышал, ты постоянно с ним о чем-то говорила. О чем можно разговаривать с водителем? С чужим человеком? Я у тебя заберу эти деньги – ты с ним договорилась!
–
Ни о чем я с ним не говорила! Что мы будем ехать и молчать три часа?
Я слишком устала, чтобы что-то доказывать и была подавлена случившейся ситуацией, в которой из меня, москвички, сделали дуру. А я так легко позволила осуществить это. Сама виновата!
–
Давай спать, завтра разберемся во всем! – предложила я. Мы уже не спали больше суток.
На следующий день пришелся день рождения Джозефа. Открыв глаза, я увидела следующую картину: Джозеф, с бокалом коньяка, в кресле. Это было что-то новенькое! Он и раньше никогда коньяк не пил, а уж натощак…
–
С Днем рождения, Джозеф! – сказала я.
–
Хороший ты мне устроила день рождения! Ничего не скажешь! – глаза его подозрительно блестели и я поняла, что это уже не первый его бокал за себя, любимого.
–
Чего это ты так, с утра пораньше? – как можно веселее спросила я.
–
А что мне остается? Настроение «шикарное»! – продолжал он, отхлебывая коньяк.– У меня за всю мою жизнь никогда не было такого дня рождения!
–
Слушай, все бывает! Мне тоже очень неприятно от того, что произошло, -попыталась спокойно начать я. – Сыграло роль то, что ты иностранец. Поверь, если бы мы говорили на русском, он назвал бы другую сумму. Ты же видишь, в отеле тоже берут с нас в два раза дороже, чем с россиян. Потому что у тебя американский паспорт. Это Россия! Здесь думают, что деньги в Америке валятся с неба. Поэтому и стараются содрать три шкуры. Что я могла сделать?
–
Не давать ему этих денег! Ты же жила в этой стране!
–
Хорошо. Ты тоже мог не давать эти деньги, но ты вытащил из кармана купюры и отдал. Зачем? Если посчитал, что дорого?
–
Ты в своем городе – я думал, ты разберешься! Или за тот год, что ты здесь не живешь, так много изменилось?
–
Но ты слышал объявленную сумму и отдал ее! Зачем мы себе будем портить поездку? Сегодня твой День рождения! Все бывает – считай, что потерял эти деньги! А я позвоню механику и поговорю с ним. Правда, вряд ли это уже чем-то поможет! – вздохнула я.
–
Ты мне отдашь эти деньги!– талдычил он свое и пил коньяк.– Я у тебя все равно их заберу! Ты договорилась с ним обмануть меня! «Давай мы возьмем с него двести и поделим пополам! Доллары! Доллары!» – пародировал Джозеф.
–
Может, ты прекратишь пить? – день только начинался и я не собиралась охранять пьяного Джозефа в отеле. – Поел бы что-нибудь!
–
Я хочу напиться! – за все это время я никогда его таким не видела. – Теперь я понимаю твоих двух мужей, которые пили. Это ты во всем виновата! Ты их доводила до такого состояния! Теперь я все понимаю! Ты кого хочешь доведешь! – повторял он одно и то же.
–
Это что-то новенькое! – изумилась я.
–
Мне было бы интересно с ними встретиться и поговорить. Я думаю, узнал бы много интересного. Надо с ними встретиться! – уверенно произнес он и закивал головой.
«Да, -думала я.– Поездка началась весело!» А всему виной я сама! Зачем было идти на поводу у наглого водилы? Развел, как лохов! Было очень обидно! За двести долларов я работаю два с половиной дня по восемь часов каждый! В Америке! Откуда он «высосал» такую цену? Я впервые столкнулась с понятием «самый дорогой город» и сейчас я чувствовала себя не москвичкой, а самой провинциальной из провинциальных туристок.
А Джозеф продолжал скандалить. Тут его взгляд упал не цветок – азалию, скромно приютившуюся в углу. Он подскочил и пнул горшок ногой. Каким-то образом, ход его мыслей перетек с водителя, который нас обманул, на Алика. А цветок – от Лены, жены Алика.
–
Цветочек они просили передать! – издевательским голоском блеял этот козел, – не будет им цветочка! Отдай мне деньги!
И он стал отрывать красивые розовые цветки от стеблей. Комната покрывалась розовым ковром. Потом в ход пошли листья. В чем провинился цветок? В чем виноваты Алик с Леной, которые хотели, чтобы мама посадила красоту у себя на даче? Я понимала, что цветок до участка уже не доедет! Конечно, я пыталась вырвать остатки у него из рук, но все было бесполезно. Цветок летал по комнате, как птица. Что я скажу Лене? Весь ковер в комнате был усеян кусками листьев, цветов и высыпавшейся из горшка земли. День убит. Я села в кресло и пыталась успокоиться. Впору было заплакать, но я не могла. От гнева, который переполнял меня и не мог выйти наружу. Заплатив свои кровные за билет и приехав в СВОЙ город, где у меня масса знакомых и друзей, я должна была сейчас сидеть в гостинице с абсолютно чужим мне человеком ( которого сейчас и человеком трудно было назвать) и терять столь драгоценное время, выслушивая его брань. Как здорово могла бы я провести этот день, если бы прилетела одна! За что же мне такое наказание?
–
Старый козел! – сказала я на русском языке.
–
Что ты сказала? – подошел он ко мне.
–
Козел! – повторила я. – Как я тебя ненавижу!
–
Что?
–
Fuck you! – мне уже было все равно. Он занес руку, пытаясь дать мне пощечину.
–
Только попробуй! Я сейчас сразу же милицию вызову! – припугнула я. – Не забывай, где находишься! Это ты в Америке хозяин, а здесь ты турист! Здесь мой город и моя страна! А американцев милиция ох, как не жалует! Так что давай, рискни!
Видно было, что мой «герой» здорово струхнул. Он боялся и России, и мафии, и милиции тоже. Я теперь знала, чем его пугать.
–
Если хочешь сидеть в гостинице, оставайся, – сказала я. – А я пойду!
–
Куда ты пойдешь? Никуда ты не пойдешь!
–
Да хотя бы поесть! Я голодная! И мне необходимо встретиться со многими людьми.
–
Ты ни с кем встречаться не будешь! Решим вопрос по квартире и все! Ты будешь все время со мной!
–
Слушай, я приехала в свой город и неизвестно, когда в следующий раз здесь буду опять! Мне нужно, в конце концов, пойти к стоматологу, к своему парикмахеру. Я год никому не доверяла свои волосы! Поэтому я буду решать, с кем мне встречаться. Если ты хочешь, можешь сопровождать меня, нет – оставайся один!
Тем временем, я сделала пару звонков и договорилась, что завтра мы встретимся по поводу квартиры и посетим фирму. Первый день «задался».
На следующий день после завтрака, мы поехали на фирму, перезаключить договор ну, и заодно, посмотреть, все ли в порядке с моей квартирой.
Оказавшись у себя дома, я ничего не почувствовала. Ровным счетом ничего. Я думала, что защемит сердце от воспоминаний, от сожаления. Нет, конечно, это была моя квартира. Но она уже не была моим ДОМОМ. Я заглянула во все комнаты. Прошла на кухню, окно которой выходило в маленький уютный зеленый дворик. Красиво. Везде полный порядок. Но я чувствовала ауру чужих людей, живших здесь целый год. Мой ДОМ уже в другом месте и в другой стране. Хоть там и съемная квартира, но там мой сын, кот. А значит и ДОМ. А здесь – чужие люди. И квартиру, которую я так любила, и в которую вложила столько сил, чтобы создать то, что сейчас видела перед собой, я рассматриваю не более как товар. Грустно!
Перезаключив договор на год вперед, мы отправились в мою туристическую фирму. Я ее не закрывала – хотела оставить за собой отступные пути. Мало ли, может пришлось бы уехать назад, в Россию!
Парень из агентства недвижимости, который помогал мне сдать жилье и присутствовал сейчас при перезаключении договора, вызвался довезти нас до моего офиса, расположенного недалеко.
–
Вот какой хороший человек! – сказал Джозеф, когда он высадил нас, попрощавшись. – Сам предложил подвезти нас! Тебе надо было с ним договориться, чтобы он встретил нас в аэропорту.
У Джозефа все были «хорошие», кто не брал денег. Сам он уже немного утихомирился, так как я отдала ему эти злополучные двести долларов. Мне так спокойнее.
–
Он хороший, потому что у нас бизнес. Он заинтересован во мне. Я клиент.– ответила я.
Я не стала говорить ему, что Игорь, как звали парня, тоже очень удивился, когда я рассказала ему историю с наглым водилой и сказал, что с удовольствием встретил бы нас в аэропорту, если бы я его попросила об этом заранее.
Парень с девушкой, работающие в моем офисе, обслуживали моих клиентов и имели своих. Они оплачивали все расходы по фирме в течение года. Когда я интересовалась, как идет бизнес, они постоянно жаловались, что все очень плохо и они платят расходы чуть ли не из своего кармана. Проверить не представлялось возможным и оставалось только верить. Оказавшись в офисе и поболтав немного об Америке, мы стали обсуждать туристические дела. Я поняла, что они больше работать не будут. Девушке предложили хорошее место в солидной фирме, а парень один не будет тащить на себе все расходы. Тем более, арендодатель повысил стоимость аренды офиса. Было жалко фирму, которую я создавала по крупицам, с нуля, но я знала, что уже не вернусь назад и смысла в том, чтобы она существовала, не видела.
После этого мы отправились в центр. Американцу не терпелось попасть на Красную площадь.
Как же мне хотелось потерять его! Просто взять и где-то оставить! И забыть о нем НАВСЕГДА! Как о страшном сне! И оторваться с друзьями. Но я не могла. Во-первых, мне не позволяла совесть. А во-вторых, неделя пройдет быстро и мне надо вернуться в Америку. А что будет там? Потерянная работа? Да еще и неизвестно, что этот выживший из ума может учудить, если я так поступлю с ним здесь, в России! Он чувствовал себя королем. Зайдя куда-то покушать, я начинала переводить для него меню. Он, как капризная барышня, сто пятьдесят раз все переспрашивал. Специально громко. Чтобы все видели и слышали, что он американец. Ездили мы постоянно на метро.
–
Старайся не привлекать к себе внимание и говори очень тихо, – предупредила я его. – Многие только и высматривают иностранцев, чтобы залезть им в карман.
Как-то, выйдя из метро, он меня спросил:
–
Ты видела девушку, которая сидела рядом со мной?
–
А что? – ответила я вопросом на вопрос.
–
Она хотела познакомиться со мной.
–
С чего ты это взял? – я с иронией посмотрела на него.
–
Сначала она не видела, что ты со мной. Она стала прижиматься ко мне бедром и строить глазки. А потом, когда место освободилось с другой стороны и ты пересела ко мне, она поняла, что я не один и вышла. Она видела, что я иностранец. Проститутка! Ей ведь не больше двадцати! Что за город! Воры и проститутки! Все хотят доллары!
Он не давал мне шагу ступить самостоятельно. Однажды, будучи в ГУМе, я зашла в туалет. Ровно через полминуты я услышала ненавистный мне голос, который кричал снаружи:
–
Вероника! Вероника!
В гостинице он постоянно ворчал. Все ему было не так за сто двадцать долларов в сутки. Он постоянно выяснял отношения с «ресепшен». Не трудно догадаться, кто был виновен во всем? Правильно. Ваш покорный слуга.
–
Ты могла найти что-то дешевле. Даже это тебе нельзя поручить! А зачем? Не ты ведь платишь доллары!
Слово «доллары» он специально старался произносить с русским акцентом, чтобы подчеркнуть, что здесь все помешаны на зеленой валюте.
–
Достаточно того, что я оплатила нашу поездку из аэропорта. И, заметь, я тебя с собой в Москву не звала. Если бы я поехала одна, тебе не пришлось бы платить деньги за гостиницу. В чем проблема? Или ты думал, что я приду с тобой, миллионером, жить к друзьям в двухкомнатную квартиру? Чтобы только сэкономить твои деньги? Зачем ты им там нужен?
На следующий день я запланировала поход к стоматологу. Мой хороший знакомый, которого я знала много лет, и с которым был скоротечный роман в свое время. Что не помешало нам остаться в прекрасных отношениях. Интересный, на несколько лет моложе меня, брюнет, встретил меня, распахнув руки для объятий и поцеловав. Джозеф набрался наглости и последовал за мной в кабинет, устроившись недалеко от стоматологического кресла, на стульчике. Чуть ли не заглядывая мне в рот и не интересуясь, каким материалом пломбируют зуб. Вот какая преданность! Стоматолог не понимал по-английски ни слова. Поэтому диалог был приблизительно таким:
–
Не доверяй ему что-либо делать с твоими зубами! – говорил мне Джозеф на английском.– Он жулик! Я это вижу!
–
Где ты взяла такого идиота? – спрашивал меня врач на русском.
Я пыталась балансировать между ними двумя и быть дипломатом.
–
Ты с ним спала? – первый вопрос Джозефа, как только мы покинули клинику.
–
С чего ты взял?
–
Я просто спросил. Слишком у вас душевные отношения – обнимаетесь, целуетесь. Здесь все так?
–
Не все. Но мы очень хорошо знакомы!
–
Значит, ты спала с ним?!
–
Успокойся! Нет! – ответила я. Но в душе мне хотелось заорать: Да-а-а! И увидеть его рожу.
Москва ему не нравилась. Ничто его не привлекало. Только постоянные разговоры о том, как все дорого и что здесь только воры и проститутки. Полный негатив. Экономилась каждая копейка, учитывая, «какие деньги он платит за гостиницу»! Каждый раз, когда мы планировали идти ужинать в более-менее приличное заведение, он, за несколько часов до этого, провоцировал скандал и сидел за столом, надувшись, как индюк, не ужиная и не собираясь платить за меня.
Я позвонила Саше – договориться о встрече.
–
Что ты переживаешь, все твои вещи в целости и сохранности! Зачем надо было подсылать кого-то? Неужели мы с тобой не договорились бы сами?– он говорил голосом смиренной овечки. Наверное, хорошо поговорили с ним.
–
Получается, не договорились! В течение года не смогли! – меня разжалобить уже не представлялось возможным.
В один из дней я планировала посетить мою приятельницу. Наталья Савельевна. Она годилась мне в бабушки и я ее обожала. Познакомились мы в Москве, незадолго до моего отъезда. Уехав в свои шестьдесят пять за больным дядей в Сан Франциско, она осталась там на долгие двенадцать лет. Помогала старым немощным людям, учила язык и даже водила машину. Ко мне она относилась очень искренне и называла меня «дочкой».
–
Ты моя третья дочь, – обычно говорила она, имея в виду своих двух родных дочерей. Кроме них она являлась матерью двух сыновей, а также бабушкой и прабабушкой многочисленных внуков и правнуков.
Относясь к ней с глубоким почтением и уважением, не навестить ее я просто не имела права. Тем более, что везла подарки специально для нее.
–
Это женщина-Вуду! Ты не поедешь к ней! Я не позволю! Она – ведьма! – устроил он мне скандал прямо на улице. Он видел ее фотографию еще в Америке.
На нас оглядывались люди. Интересно ведь! Скандалят! Да еще не на родном, русском!
На следующий день, рано утром, Джозеф, решив принять душ, обнаружил, что теплой воды в кране нет. Только холодная.
–
Я плачу сто двадцать долларов за номер и не могу принять душ! – стал возмущаться он. – Факин Рашиа! Что за страна! Если вы берете деньги – обеспечьте сервис!
–
Что происходит? – стал он возмущенно кричать в телефонную трубку, связавшись с девушкой из ресепшен. – Какое аварийное отключение? Как мыться? Ходить грязным? Через два часа дадут воду? Но я не могу ждать два часа!
До него не доходило, что в Москве это обычное дело – внезапно отключить горячую воду. Или холодную. В Америке такого не происходит практически никогда. А если происходит, то людей предупреждают заранее. А вот так просто взять и отключить? Нонсенс!
В тот же день я назначила встречу со своим парикмахером, Никитой, салон которого находился на севере Москвы. Парень – гей. Талант от Бога! Он не только отличный парикмахер, но еще и стилист. Доверить свои волосы я могла только ему.
–
Красота, страшная сила! – заключил Никита, закончив работать с моими волосами. – Давай кофейку попьем, заодно расскажешь о твоей жизни в Америке!
–
Да в Америке все отлично! А вот здесь я хлебнула уже достаточно, приехав как турист.
В двух словах я ему рассказала о наших приключениях в столице.
–
А почему вы квартиру не снимете? Зачем платить столько за гостиницу? – поинтересовался Никита.
–
На такой короткий период времени? – удивилась я.
–
Да хоть на два дня! Кстати, у меня есть знакомая, которая хотела сдать квартиру. Это здесь недалеко. Хочешь, позвоню, узнаю? Если для вас район не имеет значения, конечно!
–
Ну, позвони! Уже не имеет, – вздохнув, попросила я.
Через несколько минут я держала листочек бумаги с адресом квартиры, которую нам предстояло посмотреть. В довершение ко всему, Никита подстриг Джозефа, отказавшись взять с него деньги.
–
Какой хороший парень! – в сердцах воскликнул Джозеф, когда мы вышли из салона. – Все-таки есть в России хорошие порядочные люди!
Да, наверное, если бы в России был коммунизм, для Джозефа это была бы волшебная страна. Все бесплатно! Все хорошие! А когда надо за что-то платить – вокруг все воры и проститутки!
Проехав несколько остановок на автобусе, мы оказались возле обычной панельной шестнадцатиэтажки. Поднявшись на восьмой этаж в лифте, отдающем мочой, мы оказались у двери, которую открыла девушка.
–
Здравствуйте, я Ника! Никита звонил Вам! – представилась я.
–
Да-да! Проходите, пожалуйста! – пригласила она нас пройти в квартиру.
Мы осмотрелись. Убогая однокомнатная квартира. Старая потрепанная мебель. Давно не было ремонта. То есть: жить можно. Многие москвичи и сейчас живут в таких условиях. Я, правда, никогда не жила. Но как же наш миллионер?
–
Ну что? – спросил он у меня. – Как ты решишь, так и будет! Но мы же не сидим дома, а приходим только переспать. А поспать и принять душ можно и здесь! Даже кухня есть и мы можем приготовить что-нибудь на завтрак. Это удобно!
–
Мне все равно! – пожала я плечами. – Хочешь, переезжаем!
Мне не хотелось опять выяснять с ним отношения. Да и все равно, честно говоря, было, где жить оставшиеся четыре дня. «Может, хоть он поспокойней будет!» – думала я.
–
Хорошо, мы завтра заезжаем! – перевела я девушке слова Джозефа. – Сколько с нас?
–
За все дни тысяча рублей!
Когда я перевела сумму Джозефу, он не мог поверить своему счастью – в переводе это равнялось тридцати пяти долларам. За все четыре дня!
–
Какая хорошая девушка! Да я ей больше заплачу! – сказал он, чуть не рыдая от счастья.
«Какой же ты жадный козел!» – подумала я. Переезд был намечен на следующий день. В тот же день я должна была забрать вещи у Саши, чтобы сразу на такси отправиться в съемную квартиру. Позже мы планировали навестить Наталью Савельевну.
Накануне вечером я получила эсэмэску от Саши: «Твои вещи выставлены на стоянке. Заезжай, забирай!» Мы так не договаривались. Что значит, выставлены? Время позднее. На улице темно. Я позвонила ему, но телефон не ответил. Вот негодяй!
–
Поехали! – сказала я Джозефу.
–
Куда?
–
На стоянку.
–
Что это – стоянка? – спросил он.
–
Это там, где машины. И там, где мои вещи! – коротко объяснила я.
«Стоянкой» являлся гаражный кооператив, где у Саши имелся гараж, где я когда-то ставила свою машину и что, в общем-то, явилось местом нашего знакомства. Благо, ехать было недолго: несколько станций метро. Когда мы шли от метро к стоянке, вдруг, как из ведра, полил дождь. Вымокнув до нитки и все-таки добравшись до места назначения, я увидела следующую картину: много больших черных пластиковых мешков мокли под дождем рядом со сторожкой. В них были мои вещи. Как он мог так поступить со мной? За что? Он не хотел видеть меня и встречаться! Но можно было как-то по-другому решить вопрос. Я почувствовала себя так, как будто сама мокну в этих мешках под дождем. В этом был весь Саша! Что можно сказать?
–
Саша просил передать, что остальные вещи у Игоря, – стараясь не смотреть на меня, c жалостью в голосе, сказал мне сторож.
–
Спасибо! А Вы могли бы до завтра присмотреть за ними? Сегодня уже поздно, а завтра до обеда я заберу все! – попросила я.
–
Да, конечно, уж присмотрим как-нибудь, Ника, не волнуйтесь! – пообещал сторож.
Вымокшие, уставшие, около часу ночи мы вернулись в гостиницу.
–
Видишь, как твой бывший муж к тебе относится! – язвил Джозеф. – Видно, очень он тебя любит!
Я не стала ничего ему отвечать, но знала, почему он так поступил. Он рассчитывал встретиться со мной. Я знала от его мамы и от той же Натальи Савельевны, что он, по его словам, продолжает любить меня. С «лапусиком» он уже расстался. После того, как она вынесла почти всю технику из его квартиры, мамины украшения и все деньги, что находились в тот момент у него дома. Может быть, он рассчитывал вернуть меня обратно? Не знаю! Но вещи он бросил на улице в отместку за то, что я не встретилась с ним.
–
Ты сама заставляешь людей к тебе так относиться, – продолжал бубнить Джозеф.
–
Слушай, угомонись! Уже начало третьего, а на утро заказано такси. Надо выспаться, завтра нелегкий день.
