Ника Лемад
Корейский демон Тан Тэмин
Мире стало стыдно.
Тэмин встречал их в холе.
– Что-то вы долго добирались сюда, – заметил он, ловя Миру на лету и подбрасывая в воздух, как ребенка. – Все в порядке, с людьми надо разговаривать. Они согласились разойтись.
Тэун раздвинул створки жалюзи, выглядывая в окно. Действительно, толпа изрядно поредела, клумбы опустели, на парковку уже начали съезжаться автомобили с соседних улиц. Потер лоб, повернулся к Тэмину, который продолжал держать Миру на руках.
– Поставь, – помахал рукой вниз. – Поставь ее на пол, не делай из своей жены инвалида.
Тэмин быстро поцеловал кончик носа и отпустил ее.
– Что ты им пообещал? – вполголоса спросил Тэун, когда Мира ушла вперед.
– Пару фоток в душе.
Тэун покивал головой:
– Мм. Своих, надеюсь?
И, увернувшись от ноги Тэмина, помчался догонять Миру.
В кабинете директора их ждал сам директор, режиссер и два агента. Директор стоял спиной к окну, иногда поглядывая на улицу, Чжи Тэк переговаривался с агентами, сидя перед ноутбуком. Когда Тэмин открыл дверь, Чжи Тэк глянул на него мельком и вновь повернулся к Ко Мин Хуну, согласно кивая на его слова. Тэмин поискал Раона по углам.
– Он в туалете, я не шутил, – сказал Тэун, вталкивая его внутрь, и прошел следом. Мира пряталась за спиной Тэуна, как за щитом. Тэмин усмехнулся, заметив это. Директор пристально уставился на Тэмина.
– Дело дошло до вполне реальных демонстраций. Тан Тэмин, что делать будем?
– Они все ушли.
– Сейчас ушли, завтра вернутся. Наши сотрудники не могут попасть на работу, пришлось дать им выходной. Ты вынуждаешь меня разорвать с тобой контракт, – в голосе директора прозвучала угроза.
– Хорошо.
Мира испуганно вцепилась в рубашку Тэуна, тот вскинул глаза на затылок Тэмина. Троица за ноутбуком продолжала переговариваться, не выказывая никакого интереса к словам директора.
Директор покраснел от гнева, шагнул к Тэмину, который сместил взгляд вниз, на директора. Почувствовал себя глупо перед нависающим над ним актером, директор сел в свое кресло.
– Тебя не возьмут ни в одно агентство, – предупредил он сквозь зубы.
– Я понял.
– Ни одни режиссер не согласится тебя снимать.
– Да, я знаю.
– Ты совсем рехнулся? – воскликнул директор, с размаху ударив по столу кулаком. Чжи Тэк недовольно покосился на него.
– Я на полпути к этому, – ответил Тэмин. – Прошу меня извинить, мне нужно кое-кого найти. Тэун.
Тэун кивнул. Тэмин направился обыскивать туалеты. На втором этаже обнаружил закрытую дверь и заколотил в нее.
– Открывай, я знаю, что ты здесь.
С той стороны не доносилось ни звука. Тэмин начал пинать дверь ногой, пока не послышался характерный звук защелки. Раон встал в дверном проеме, опершись руками о раму.
– Что с лицом? – спросил Тэмин. От виска до подбородка Раона красовался багровый кровоподтек, веко было рассечено, губа разбита.
– Отбивал Ли Дже Сына, он решил поспорить с людьми внизу. А так как там два противоположных лагеря, то в любом случае от кого-нибудь да отхватишь.
– Ты показывался медику?
– Ты лечишь синяки? – вопросом на вопрос ответил Раон. Тэмин вздохнул, засунул руки в карманы брюк.
– Слушай, – сказал он. – Мне жаль, что так вышло. Я больше не буду втягивать тебя в проблемы.
Раон скептически изогнул губу и поморщился, когда лопнула тонкая корочка. Слизнул языком сукровицу, разглядывая стоящего перед ним товарища. Тэмин выглядел таким виноватым, что Раону стало некомфортно. Представил себе спокойные и похожие друг на друга дни, вылизанные до совершенства новостные чаты, встречи по расписанию и отбой в десять вечера после работы.
– Все, хватит, – он толкнул Тэмина в плечо. – Ты что, барышня, что вымаливаешь тут прощение? Я погорячился, можешь звонить мне в любое время.
Тэмин опустил голову еще ниже, пряча улыбку. Раон истолковал жест по-своему, положил руку на плечо Тэмина.
– Тан Тэмин! – послышалось со стороны лифта. Тэмин отскочил от Раона на пару шагов, смущенно отряхивая плечо.
– Ты это, руки не распускай, – проговорил он, оглядываясь. К ним хромал Ли Дже Сын, на щеке пластырь, кисть перевязана.
– Стесняешься, что ли? – со смехом воскликнул Раон и вновь повис у него на шее. – Иди сюда, обниму тебя, дорогой мой…дружище. В знак примирения.
Тэмин отцепил от себя руки, начиная закипать. Ли Дже Сын опустил глаза в пол и остановился.
– Сейчас врежу, – пообещал Тэмин. Раон поднял вверх руки, показывая, что понял. – Ли Дже Сын, что у тебя?
– Режиссер сказал, что вызвал группу на работу, хочет сделать несколько сцен.
– Меня уже не увольняют? – спросил Тэмин. Ли Дже Сын вытаращился на него, впервые слыша об этом. Раон вопросительно поднял бровь, требуя объяснений. – Директор вопил, что расторгнет мой контракт.
– Вы уйдете со съемок? – испуганно воскликнул Ли Дже Сын.
– Тебе нравится моя жена? – прямо спросил Тэмин. Парень моргнул, спрятал руки за спину. – Для тебя будет лучше, если я ошибаюсь. Не крутись вокруг нее, у меня в последнее время нервы шалят.
– Господин Тан, да я никогда…
– Вот и договорились. Иди, работай.
– Да, иди, работай, – повторил Раон, приобнимая Тэмина за плечи. Тэмин поморщился.
37
– Так, кто у нас целый? – Ким Чун Мин осмотрел актеров, поманил к себе Раона. – Ты можешь быть свободен. Иди, лечись. Мира и Тэун. Последняя сцена брата и сестры. В гримерку и спускаемся в подвал.
– Пожалуй, я останусь, – ответил Раон. – Здесь самое веселое место во всем городе.
Перед ним остановилась пара ног, обтянутых джинсами. Раон поднял голову и его сердце дрогнуло – у девушки в глазах горел янтарь.
– Могу я помочь? – спросила Леона, протягивая аптечку. Тэун, проходя мимо, хлопнул Раона по спине так, что тот пригнулся на стуле.
– Тебе точно нужна помощь, – подмигнул Тэун и принялся насвистывать, пятясь к выходу. Под его взглядом Леона смутилась, поставила ящик на соседний стул.
– Подождите, – поспешно проговорил Раон. – Буду благодарен за пластырь.
Тэмин прошел мимо, оглядываясь, но промолчал. Раон закрыл глаза, пока Леона обрабатывала антисептиком рану на веке. Осторожные прикосновения его почти убаюкали, он готов был замурчать, как кот, которого приласкали за ушком. Когда Леона приклеила пластырь, он с сожалением выпрямился.
– Ваша губа, – она показала на себе.
– А, точно. Леона, вы откуда родом?
– Я родилась в Англии, – ответила она, оттирая чистой салфеткой засохшую кровь. – Не больно? – Раон отрицательно качнул головой. – Отцу предложили здесь работу, когда мне было 10 лет. И вот мы переехали.
– Сложно, наверное, было – вы же учились в школе в то время? – сказал и чуть не пнул себя за глупый вопрос, но Леона только улыбнулась.
– Да, непросто. Год я училась дистанционно, зато каждый день посещала курсы языка. Маме было хуже всего, корейский ей никак не давался, она даже хотела вернуться на родину. Но не успела, – Леона нанесла на губу мазь, вытерла пальцы салфеткой. – Все, готово. Чем лечить ваш боевой раскрас – я не представляю. Наверное, сам должен пройти.
– Не успела?
– Ее сбили на пешеходном переходе, пьяный водитель возвращался после вечеринки, – голос девушки был ровный, будто читала текст на бумаге, но Раон точно знал, что такие раны болят всегда, особенно когда кто-то любопытный вроде него сует туда свой нос.
– Я не знал, прошу прощения за настойчивость в расспросах, – глухо произнес Раон. – Спасибо за лечение, я, пожалуй, пойду.
«Кто меня тянул за язык», – ругал он себя, спускаясь в подвал. Расстроил девушку, расстроился сам. Ее цвет глаз, он выбил его из равновесия, только из-за этого он позволил ей дотронуться до себя. Хотя не надо было.
Мимо него пролетел Тэмин в обратном направлении. Следом за ним трясся Ким Чун Мин, вытирая лоб рукой. Раон насторожился.
– Что такое? – остановил он костюмера, который прыгал через ступени вверх по лестнице. Костюмер послал ему перепуганный взгляд и протараторил:
– Позвонили из гримерки, у кого-то ожог.
Раон похолодел от дурного предчувствия, развернулся и помчался в гримерную. Уже на походе услышал плач, перераставший в тонкий вой. Голос женский, но сразу определить, чей он, Раон не смог. Он остановился у двери, уперся лбом в холодную стену и слушал, слушал. И не мог заставить себя зайти внутрь, чтобы своими глазами увидеть, кто пострадал и как, ноги отказывались переступать порог. Нелепая мысль крутилась в голове: пока он ничего не видит – ничего и не произошло. На плечо легла рука, Раон дернулся и скосил глаза.
– Это гример, – сказал Тэун. – Она попробовала тон на руке, прежде чем нанести Мире на лицо. Химический ожог, за пару минут вся кожа слезла. Кто-то не пожалел химикатов, хорошую дозу сыпанул в крем.
Раон закрыл глаза и прислонился к стене уже всем телом, испытывая огромное желание сползти вниз, как желе.
– Я знаю, кто это сделал, – сказал он.
* * *
– Взгляды, которые он посылал, были предназначены совсем не Мире. Мы по своей наивности и подумать не могли, что этот парнишка заинтересован в Тэмине.
– Что?? – вскричал Тэмин, багровея на глазах. На этом нормативная лексика закончились, дальше пошел отборный мат на двух языках. Следом покраснел Тэун, зажал Мире уши ладонями.
– Тебе стоит написать учебник. Даже не представлял масштабов твоих познаний, – оценил Раон его словарный запас.
– Это твои предположения или что-то есть на него? – спросила Мира, сдвинув одну ладонь Тэуна в сторону от уха.
– Ничего у меня нет, – Раон раздраженно опустил руки на стол, сгорбился. – Он вечно крутился рядом, парень как парень, а вот когда подходил Тэмин, он начинал смущаться, краснел. Мне это показалось интересным. Ну я и наблюдал за ним.
Они засели в полумраке подсобного помещения размером два на два метра, среди ведер, веников и тряпок. Тэун покрутил голую лампочку на потолке, она пару раз моргнула и взяла выходной. Раон включил фонарь на телефоне, положил его на узкий стол у стены, отодвинув сложенные в стопку тряпки. Задел щетку, которая упала прямиком в стоящее у стола пустое ведро; раздался звон, оглушительный в тесной каморке. Тэмин поморщился и схватился за ведро, глуша звук.
– Правильно, давай соберем здесь партийное собрание.
– И что делать будем? – спросил Тэун, забирая у Тэмина ведро и пристраивая его в качестве табуретки. – Одно дело – глазки строить, другое – подмешивать какую-то хрень в косметику. У той женщины кожи на руке не осталось. А если бы это было лицо Миры?
– Он на это и рассчитывал, – Тэмин притянул к себе Миру и спрятал лицо в ее волосах, запрещая себе представлять то, что она могла быть сейчас на месте гримера. – Только не думал, что гример вместо палитры использует свою руку. Ты поэтому вис на мне сегодня?
– Да, и он вел себя именно так, как я и предполагал, – подтвердил Раон. – Ли Дже Сын наверняка внес меня в список своих жертв как преграду между тобой и собой. Тэмин, ты страшный человек, знаешь ли.
– Закрой рот, – послышался глухой голос. – Даже мысль об этом отвратительна.
– Я тут подумал: панели, которые упали, когда Ли Нари толкнула Миру – их кто ставил? Случайно, не наш Ли Дже Сын? Может ли быть такое, что он одним махом решил избавиться от двух соперниц? – Тэун переводил взгляд с Раона на Тэмина. Посмотрел на Миру, она пожала плечами.
– Я не помню ничего.
– Мое мнение – надо сообщать в полицию, эту собаку бешеную надо закрыть, – твердо сказал Тэун. – У нас впереди убийство Ан Су Мин, пистолет, выстрел и прочие прелести. А он из декораторов, имеет свободный доступ к реквизиту. Готовы рисковать?
– Нет, – Тэмин крепче сжал руки вокруг жены.
– Можно, конечно, заменить ее дублером.
– Тэун, – Раон как-то изменился в лице, его губы сжались в тонкую линию, взгляд заметно похолодел.
– Мы не можем подставлять одного человека вместо другого, – возмутилась Мира.
– Верно, – согласился Раон с каменным лицом, присел на стол в ожидании следующего сомнительного предложения.
– Она тебе нравится, в этом дело, – сказал Тэун как само собой разумеющееся. – Вот я, например, испытываю сейчас облегчение, что вместо Миры пострадал другой человек. Это ужасно, но я честно это признаю. Потому что она для меня как сестра, а гримера я не знаю.
– Тэмин, мне уже дышать тяжело, – взмолилась Мира, хватая мужа за руки, которые он все сильнее сжимал в неосознанном порыве спрятать, уберечь. Тэмин выдохнул и разжал объятия.
– Не отходи от меня, – велел он. – Ни на шаг.
– Когда я читала на форумах, что корейцы славятся своей гиперопекой, то была уверена, что девушки преувеличивают. Но я вижу, что они недооценили эту сторону отношений.
– Не выдумывай, – возразил Тэмин. – Ты не устала?
Раон расхохотался, тут же зажал себе рот рукой, оглядываясь на дверь.
– Оставь ее в покое, ей не пять лет и она не твоя дочь. Боже, боюсь представить, если у вас родится девочка. Мне уже ее жаль, с таким-то отцом у нее только одна дорога – в монастырь, подальше от любых парней, – проронил Тэун.
Тэмин задумался.
– Мы здесь долго будем сидеть? Что решили – рассказываем полиции? – спросила Мира.
– Для начала пойдем глянем, что там наверху. Может, его уже загребли? – предложил Раон.
* * *
– Где вы были? – проговорил сквозь зубы Ким Чун Мин так тихо, что Тэмину пришлось наклониться. – Вас полиция обыскалась уже. Скрылись с места преступления вчетвером, не дозвониться, не дописаться до вас. Желаете стать главной подозреваемой организованной группой?
– Госпожа Тан! – из гримерки выскочил Ли Дже Сын, наткнулся на ледяной взгляд Тэмина и быстро заморгал, припомнив разговор у уборной. – Я просто хотел убедиться, что она не пострадала.
– Что было в косметике? – спросил Раон у Ким Чун Мина.
– Отправили на экспертизу. Гримера увезли в больницу, у нее шок. У меня тоже. Кому это надо было? Бедная женщина.
– Где следователи? – Тэун огляделся и направился в гримерную. Вышел оттуда спустя час, сделал знак Раону пройти внутрь.
– Предположения – это предположения. Им нужны доказательства, они не могут арестовать Ли Дже Сына, – процедил он, сжав кулаки от бессилия. – Тэмин, может, тебе поговорить с ним? Объясни человеку, что ты не по этим делам, что все его старания ни к чему не приведут.
– Я могу его только закопать, – отозвался Тэмин.
– Можно расспросить Ли Нари, – вдруг сказала Мира, две головы повернулись к ней. – Если Тэун прав и Ли Дже Сын специально не закрепил панели, он знал, что Ли Нари будет действовать не по сценарию. А сказать об этом могла ему только она сама. Они были в сговоре. Пообещать ей что-нибудь, хорошего адвоката, например. Или пригрозить чем-нибудь.
– Точно, – загорелся Тэун. – Тех двух из переулка мы не найдем, а вот Ли Джуна, который размахивал бутылкой в клубе, можем сдать на допрос. Мы, конечно, обещали этого не делать, но деваться некуда. Вечный выбор – совесть или близкие.
Вышел Раон, мрачно кивнул Тэмину.
* * *
– Мне предложили роль, – нарушил тишину в салоне автомобиля Раон.
– Хоть одна хорошая новость за сегодня, – отозвался Тэун. – Рассказывай.
– Полнометражка, режиссер из Штатов. Как только закончу здесь – сразу приступаю к работе.
– Уезжаешь? – грустно спросила Мира. Тэмин обнял ее, молча ожидая ответа.
– Нет, снимать здесь будут. Стану плейбоем, прожигателем жизни из высших слоев общества.
– Ты вроде завязал с подобным? – Тэун глянул на друга и снова уставился на дорогу. Раон невесело усмехнулся:
– Моя мама снова будет читать мне проповеди вроде «Как можно? Мне стыдно в глаза соседям смотреть. Мой сын на глазах у меня, у всей страны…», – тут Раон оглянулся назад и подумал, что не совсем уместно дословно цитировать маму. – Довольно интересно иногда бывает, я как-нибудь приглашу вас на сеанс.
– Это фильм с обнаженкой? – прошептала Мира на ухо Тэмину. Он кивнул в ответ. – Похоже, Раон сам не в восторге. Зачем ему это?
– Он постоянно в состоянии войны сам с собой. Я не понимаю, зачем он насилует себя и так наказывает. Может, ты права, ему нужна вторая половинка, чтобы почувствовать себя цельным, – Тэмин глянул на часы и внезапно вспомнил про свою маму, которая напросилась в гости. – Тэун, притормози здесь, мы дойдем пешком.
Мира без вопросов вылезла из машины. Тэмин помахал рукой в салон и захлопнул дверцу.
– Мы идем ужинать. Ты обещала врачу набрать вес, чем мы сейчас и займемся. Потому что при моей маме ты точно есть не будешь.
– А при тебе буду?
– Сейчас узнаем, – сказал Тэмин и повел ее в неприметное кафе. Внутри столики были отделены друг от друга перегородками из матового стекла, словно крохотные комнатки, что в первую очередь и привлекло Тэмина. Кивнув официанту, они заняли дальний столик, Тэмин подвинул Мире меню.
– Бери все, что захочешь, будем методом проб узнавать, на какие продукты нормально реагирует наш малыш.
– Что ты сказал следователям?
Тэмин строго посмотрел на нее и закрыл лицо папкой. Мира подергала его за рукав.
– Я сказал про Ли Нари, – сдался Тэмин. – Они обещали допросить ее повторно. Ты готова сделать заказ?
– Выбери сам. Тут есть туалет? – заметив приподнятую в немом вопросе бровь Тэмина, быстро добавила: – Я на всякий случай, нужно заранее изучить пути отступления.
Первая ложка супа была испытанием для них обоих. Мира медленно поднесла ее ко рту, Тэмин не сводил пристального взгляда с ее лица. Когда она проглотила суп, то прислушалась к себе и затем улыбнулась мужу, он перевел дух.
– Я рад, – сказал он, подвигая к Мире все тарелки на столе. – А теперь займемся делом.
В середине ужина позвонила мама, беспокоясь о запланированном визите. Тэмин забавно сморщил нос, отвечая на звонок:
– Да, мама. Нет, мама. Мы уже поужинали, так что ничего не приноси. Через час. Хорошо, ждем.
– Она приедет через час? – спросила Мира, откинувшись на диванчик. Тэмин кивнул. – Я больше не могу, правда. Сейчас лопну.
– Хорошо, – он поднялся, протянул ей руку. – Пройдемся пешком?
Они вышли в сеульскую ночь, ослепительно сверкающую неоновыми огнями, звучащую сиренами и шумом автомобилей, проносящихся мимо, голосами людей, пахнущую особой свежестью, которая исчезает с первыми солнечными лучами. Мира глубоко вдохнула и подняла на Тэмина глаза, отражающие блики фонарей. Выражение его собственных глаз изменилось, они потемнели, стали серьезными, но в то же время теплыми, будто укутали Миру пушистым одеялом.
– Удивительно, – прошептал он, касаясь ее лица. – Никак не могу поверить до конца, что ты моя. Иногда мне снится, что все это – моя фантазия, что мы столкнулись в ресторане, я вернулся в свой номер, уснул, и мое воображение сыграло со мной шутку.
– Поэтому ты даже во сне не отпускаешь меня? – понимающе кивнула Мира. Тэмин вопросительно изогнул бровь. – Ты в отключке, но держишь меня так крепко, словно скотчем примотал. Чтобы выбраться, надо приложить немало усилий.
– Я не знал, – признался Тэмин, представляя, каково это – лежать в одном положении всю ночь. – Прости. Хотел бы пообещать, что не буду так делать, но не уверен, что выполню. Я могу спать отдельно.
– Нет, – поспешно выпалила Мира, глаза Тэмина сверкнули смешинкой. – Мне все нравится, правда. Особенно когда ты начинаешь расцветать.
Тэмин зажал ей рот рукой, оглядываясь на прохожих, которые оглядывались на них, гадая, действительно это супруги Тан, или просто похожая пара.
– Это странно звучит, – возмущенно прошептал он, хотя самому было смешно. – Словно я каждую ночь покрываюсь плесенью, как обои под протекающей крышей, и лежу такой весь зеленый, покрытый красивыми-прекрасивыми узорами.
– Если я просыпаюсь, то дышу тобой, ты успокаиваешь, – Мира коснулась его шеи, отчего Тэмин прикрыл глаза и отклонил голову вбок. Потом сообразил, что они стоят посреди улицы, потряс головой.
– Прекрати сейчас же соблазнять меня среди кучи народа, – хриплые нотки в его низком голосе сводили Миру с ума, она сжала его ладонь, мечтая оказаться прямо сейчас дома и стащить с мужа все ненужные тряпки. Тут же память подсказала, что дома кроме них будет еще и мама Тэмина. Она разочарованно выпятила нижнюю губу.
– Что?
– Дома твоя мама, – протянула Мира.
– Хотелось бы знать, какое кино ты успела раскрутить в своей голове? – усмехнулся Тэмин, потер шею, где еще чувствовались ее пальцы. – Идем, быстро проведем совещание и отправим маму к папе, ему наверняка скучно.
Тэмин протянул Мире руку, сплел их пальцы и пошел в сторону дома, потом незаметно сбавил шаг, когда заметил, что она не успевает за ним. Посмотрел на макушку на уровне своего плеча, в который раз поразился, какая она маленькая.
– Тэмин, – Мира подняла голову, Тэмин поспешил отвернуться на дорогу. – Ты же давно знаешь Раона? – он кивнул. – Почему он выглядит как человек, который что-то скрывает? Тэун – вот он весь как ладони, с какой стороны ни посмотри – ни одного темного пятнышка. А Раон – сплошное противоречие. Он смеется, а ощущение такое, будто внутри его рвет на части. Он помогает – а хочется помочь ему. Тэун встречается с девушками, ходит по клубам, Раон же – или с нами, или один, по крайней мере, никто не замечал его в другой компании. Либо он мастер скрываться от камер, либо у него действительно есть только мы и работа.
– Что ты о нем знаешь? – спросил Тэмин.
– У него есть мама. Про семью он не рассказывает, я как-то спросила, но видел бы ты его взгляд – у меня сразу пропало все желание говорить на эту тему. Будто он застал меня с лопатой на могиле его родственников.
– Профессионал уворачиваться от личных разговоров, у него много способов сделать так, чтобы человек сам не захотел ничего узнавать. Не думаю, что вправе тебе что-либо говорить, если Раон не хочет этого. Извини.
– Это как с едой? – спросила Мира, сразу проведя параллель. – Он должен мне доверять, прежде чем расскажет?
– Нет, – покачал головой Тэмин, сворачивая к подъезду дома. – Он доверит тебе свою жизнь. Но то, что внутри него – касается только его самого. Думаешь, я ничего не вижу, не пытался достучаться до него? Да я все время рядом с протянутой рукой – ему нужно только схватить ее, но он добровольно идет на дно.
– Зачем он соглашается на подобные фильмы?
Тэмин уже взялся за ручку двери, так и остался стоять, размышляя над ответом. После недолгого молчания пожал плечами и открыл дверь, посторонился, пропуская Миру вперед.
Мама Тэмина постучала минут через десять, Мира только успела переодеться в более свободную одежду, с облегчением сменив джинсы, давившие в талии после плотного ужина, на спортивные брюки. Тэмин даже не стал подниматься на второй этаж, остался внизу дожидаться гостью. Госпожа Тан и Мира смущенно поздоровались, расселись по креслам и принялись бросать друг на друга осторожные взгляды, гадая, не захочет ли собеседник обсудить былую ситуацию в гостиной. Тэмин запустил пятерню в волосы и с досадой почесал затылок. После долгих переглядываний ему пришлось первым нарушить молчание.
– Мама, ты пришла сообщить дату свадьбы?
– Не совсем, – госпожа Тан заметно обрадовалась вопросу, Мира облегченно выдохнула. – Я хотела узнать, как чувствует себя малыш.
– Все хорошо, мы были у врача, – Тэмин сдвинул брови, напрягая память. За один день происходит столько событий, что ощущение дня растягивается на неделю. – Точно, сегодня утром. Она сказала, что беспокоиться не о чем.
– Вы уже решили, где будет детская? Я могу помочь с обустройством.
– Еще нет, – ответил Тэмин, поднял глаза на второй этаж. Может, стоит переехать на первый? – Мы еще размышляем…
– Мы будем рады вашей помощи, – перебила его Мира. – Спасибо за предложение, госпожа Тан.
– Зови меня мамой, – ответила госпожа Тан, окончательно признавая факт, что теперь у нее две дочери. И невольно улыбнулась, когда Мира в первую очередь спросила взглядом ее сына, как поступить. Тэмин едва заметно кивнул. Госпожа Тан подумала о том, что корейские женщины притворяются наивными и нерешительными, потому что это мило, а Мира притворяется самостоятельной и сильной, но на самом деле Тэмин – ее опора и защита. Интересно, он это понимает? Иногда и у нее самой появлялось навязчивое желание опекать эту девочку. Она кивнула самой себе.
– Хорошо, буду ждать приглашения, – при этих словах Мира застенчиво улыбнулась, радуясь, что лед между ними начал таять. – Перейдем к нарядам. Мирэ, какое платье ты наденешь? Многие невесты наряжаются в белые свадебные платья, это нормально. Тем более в твоей стране так принято.
– Моя страна здесь, – возразила Мира. – И я бы хотела традиционный наряд. Мне он кажется намного красивее однотипных белых платьев, у которых практически отсутствует верх. Все глазеть будут, мне неудобно.
– О как, – удивилась госпожа Тан, начиная понимать, почему Мира даже в жару не надевает короткие юбки и не оголяет плечи. – Я поняла тебя, закажем самый закрытый ханбок, который только может быть.
Тэмин поймал себя на том, что кривит губы и уже готов закатить глаза к потолку, совершенно не желая упаковываться в халат. Он-то надеялся на фрак и невесту в облаке белоснежной пены. «Как же быстро они обломали меня. Может, стоит поспорить?». Заметив недовольные взгляды, устремленные на него, Тэмин моргнул и заставил свои губы растянуться в улыбку.
– Конечно, ханбок – это здорово, так и сделаем! Когда снимаем мерки?
* * *
– Да, я просто тряпка, – честно признался Тэмин холодному камину. Оперся обеими руками о декоративный камень и хмуро заглянул внутрь: – И что?
– Не шевелись, – пропела Мира, кусая губу, чтобы не рассмеяться от услышанного. Тэмин вздумал жаловаться камину на жизнь? Тэмин повернул голову, две руки дотронулись до щек, возвращая ее в прежнее положение. – Сказала же, замри. Руки оставь на этих двух камнях. Расставь ноги пошире.
Тэмин задрожал, уперся лбом в камин и закрыл глаза, делая так, как велела Мира. Ладошка скользнула сзади у него между ног, прижалась к паху, вырвав у него протяжный вдох.
– Ого, – оценила она, прижимая руку сильнее к тугому бугру, распиравшему ширинку. – Да ты заводишься с пол-оборота.
Тэмин дернулся, вдавив себя в ее ладонь, в ответ она расстегнула молнию, приспустила вместе с брюками боксеры, обвивая пальцами напряженный ствол. Тэмин сжал руки на камнях, заставляя себя не шевелиться. Почувствовал, как она расстегивает рубашку, так медленно, так долго вытаскивая каждую пуговицу, что он уже готов был сам сорвать с себя эту тряпку, лишь бы Мира не тянула.
– Быстрее, – прошипел он сквозь зубы.
– Твое дело – стоять, – прохладная рука пробежала по животу, по гладкой груди в быстрой ласке, остановилась напротив сердца, задевая крохотный мужской сосок. Вторая рука скользила по члену, смазав его обильно выделившейся собственной же влагой.
Тэмин покачнулся, перехватился руками крепче за камин, выпрямился. Мира прижалась губами к обнаженной спине, целуя везде, куда могла достать, провела по напрягшимся плечам, подрагивающему животу, выписывая круги вокруг выступающих мышц.
– Издеваешься? – выдохнул он. Мира прижалась к нему, и он ощутил ее собственную дрожь, прикосновение обнаженной груди к своей спине, горячее неровное дыхание в районе лопаток. Она прикусила его кожу, пробралась под тесные брюки и сжала крепкий зад, с наслаждением запуская ногти в упругую кожу. Краткая боль заставила его дернуться, и тут же тело пронзил мощный разряд тока, скручивая каждую мышцу в теле, он запрокинул голову, судорожно втягивая открытым ртом воздух.
– Не могу больше, – выдохнул он, отрывая руки от камней.
– Руки, – крикнула Мира, сжимая во взмокшей ладошке невероятно мягкую кожу мошонки. Желание почувствовать его в себе нарастало с каждой секундой, ее уже порядочно трясло, она почти физически чувствовала, как он ее растягивает, заполняя собой до предела, внутренние мышцы сжимались в почти болезненных спазмах, пытаясь обхватить то, что она держала в руках, но Мира нарочно продлевала эту агонию.
Тэмин замер, страшась и одновременно страстно желая продолжения. Грохот сердца набатом отдавался в ушах, мокрые волосы липли к шее, сжатые пальцы побелели от напряжения.
– Сделай это, – наконец шепнул он и прижался бедрами к Мире, еще шире расставляя ноги.
Она нащупала твердые шары внутри, обрисовала контур каждого, слегка сжала пальцами. Тэмин уронил голову на свои вытянутые руки, мысленно моля ее не останавливаться. Он уже прошел точку невозврата, и когда она надавила на плотный узел ниже, он выгнулся дугой, тело кинуло в жар, колени подогнулись, и он практически повис на руках. Захлебнулся собственным криком, толчками выплескивая семя на решетку камина. Мира обвила его руками со спины, мягко поглаживая по всей длине в такт рефлекторным движениям его бедер, пока он не затих.
Тэмин обессилено сполз по шершавой поверхности и растянулся на полу. Руки раскинул в разные стороны, его грудь тяжело вздымалась и блестела испариной. Мира присела рядом, отвела пряди волос с лица, пригладила брови. Напряжение, которое уже стало его постоянным спутником, сейчас исчезло, он расслабился, черты лица стали почти мягкими, как во сне.
– Скажи мне, что ты об этом думала, когда мы возвращались домой, – разлепил он пересохшие губы. С трудом открыл еще затуманенные глаза, в которых плескались отголоски испытанной страсти. Мира восседала над ним, без единого клочка одежды, как он и подозревал, такая же мокрая, как и он сам, и вдобавок загадочно улыбалась.
– Что? – спросил он, вновь закрывая глаза.
– Когда ты лежишь такой, и не можешь пошевелиться, я чувствую себя всемогущей.
Тэмин дернул уголком губ, посмотрев на себя ее глазами: растрепанный, весь потный, с наполовину спущенными брюками, с покусанной спиной и расцарапанным задом. До безобразия счастливый, валяется у камина в полукоматозном состоянии на своей скомканной рубашке.
– Мелочь, иди сюда, – ласково позвал он, протягивая руки. – Ты, наверное, в восторге от того, как быстро справилась со мной?
Мира тут же улеглась сверху, пристроив нос по обыкновению в изгибе его шеи. Тэмин хмыкнул, поглаживая ее по голове.
– Я бы с большим удовольствием поставил теперь тебя на свое место и получил бы море наслаждения, глядя на твои конвульсии, – прошептал он ей на ухо, опуская руку вниз, на скользкую внутреннюю поверхность ее бедер. Она засопела быстрее. – Но я не такой жестокий, поэтому можешь просто полежать.
Он перевернулся вместе с ней, оказавшись сверху, дернул ногами, сбрасывая до конца брюки, и сразу же сполз вниз, прижавшись губами к пульсирующей плоти.
– Тэмин! – закричала Мира, все сильнее сжимая его плечи, пока губы и пальцы со знанием дела подводили ее к краю сознания.
– Держись, – шепнул мастер, высекая искры, и она заиграла ослепительными огнями.
* * *
– Что надо? – невнятно пробормотал Тэмин в трубку, прикрывая глаза от яркого света, бьющего из распахнутого окна прямиком в лицо. «Откуда здесь солнце?»
– Ты видел рейтинги? – вопль резанул его по уху, и Тэмин выронил телефон. «Тэун, что ли? Что опять случилось?» Слепо щурясь, огляделся – гостиная, под ним – одеяло, на нем – ничего. Смятая простыня перекрутилась вокруг лодыжек, связав их вместе, и он с трудом выпутался из ее объятий. Сел. Тэун все это время продолжал распинаться из телефона, брошенного рядом. Тэмин поднес трубку к уху на безопасное расстояние.
