Подозрения на счёт того, что, возможно, беременная, оставила при себе. Пока точно не выясню так это или нет, Игорю ничего не скажу. Но вот возникла проблема, как купить тест, где и главное на что? Врать Игорю совершенно не хотелось, но пришлось.
Под предлогом, что у меня практически нет летней одежды, попросила отца завтра с утра наведаться в торговый центр. Он ожидаемо согласился и обрадовался, посчитав это хорошим знаком и началом конца мукам по Дмитрию.
Всю ночь маялась, ворочалась так, что простынь сбилась в середине кровати, лишь под утро кое- как уснула. Зато мне приснился чудный сон, естественно, с Яматовым в главной роли.
– Машенька, вставай, мы договорились прошвырнуться по магазинам, – где-то далеко, краем сознания услышала я голос Игоря и стук в дверь.
– Ага, уже встаю, – зевнув, ответила я и усилием воли открыла глаза. – А-а-а!.. Что это?!.. – воскликнула я, когда увидела, что некоторые вещи в комнате оторвались от своих мест, взлетели вверх примерно на метр и висят в воздухе.
– Маша, что случилось?! – влетел в комнату Игорь и замер на месте, он, также как и я, поразился и с непониманием уставился на левитирующую тумбочку.
Мы оба вздрогнули и отмерли, когда парящая в воздухе мебель и остальные вещи с грохотом упали на пол.
– Я так поняла, ты тоже не знаешь, что тут сейчас произошло, да?
Отец потёр затылок и присел на кровать.
– Не совсем так. Несколько дней назад я уловил, что от тебя фонит силой. Сначала подумал, показалось, принимаю желаемое за действительное. Но вот уже двое суток от тебя не просто фонит, а исходит вполне серьёзное излучение. Его уже не проигнорируешь. И самое интересное, оно с каждой минутой только растёт. Но откуда и почему появилась сила, понятия не имею.
– А почему молчал? – упрекнула я Игоря.
– Машенька, так ты же со мной не разговариваешь. Сколько раз я пытался поговорить, а ты просто меня игнорировала, сидела возле окна и вздыхала.
Кому скажи, не поверят, я ни одного случая не помню, чтобы Игорь ко мне подходил с разговорами, а ведь он, наверняка, подходил.
Вздохнула, похоже, придётся сдаваться отцу с потрохами.
– А как ты считаешь, а на то, что у меня появилась сила, могла повлиять, например… беременность?
– Ты беременна?! – подскочил Игорь. – Вы что, даже не предохранялись? Ну, Яматов, ну попадись мне только…
– Почему не предохранялись? Предохранялись. Почти всегда, – потупив стыдливо взгляд, пробубнила я и, кажется, покраснела.
– Ты не подумай, я рад, что стану дедом, – смягчился отец и, подойдя, погладил по голове. —
– Если честно, я пока точно не знаю, станешь или нет, тест не делала.
Уже через десять минут, не знаю как, но Игорь достал мне пять видов разных тестов и даже инструкции к ним на родном языке. Уединившись в ванной, я провела там несколько самых волнительных минут в жизни.
– Я немедленно должна поговорить с Димой, у меня для него есть новость, – именно это я заявила, когда вышла из ванной с тестом, на котором красовались две красные полосы. – Всё подтвердилось, я скоро стану мамой!
– Ситуация более или менее проясняется, сила не твоя, а ребёнка. Ты – полукровка, Яматов – на редкость мощный маг, и, судя по тому, что ваш ребёнок ещё в зародыше способен поднимать мебель, он пошёл в отца и очень вероятно его превзойдёт, – пояснил Игорь и приглашающим жестом похлопал по месту на кровати рядом с собой.
Присела и Игорь по-отечески обнял.
– Доченька, нам нельзя сообщать Яматову о ребёнке, – сказал Игорь, и как только я набрала в лёгкие воздуха, чтобы возмутиться, объяснил почему. – Это слишком опасно. Глеб – фанатик, его беременность не остановит. Если он нападёт на твой след, то сожжёт. Знаю, тоже был молодым и горячим. Сейчас тебе кажется, что мир крутится вокруг тебя, Яматова и вашей любви, но как только осознаешь, что ты мама, всё отойдёт на второй план. Ребёнок станет центром вселенной и смыслом жизни. Поверь, о чём говорю – всё это пережил. Я любил твою маму, но появилась ты, и мне пришлось пожертвовать и её чувствами и моими.
Мы долго и по душам общались с отцом. До меня, наконец, стало доходить, что он мне родной и, не смотря на то, что я его практически не знаю, Игорь понимает меня и любит. Папа много говорил о маме, и как ему было трудно со стороны наблюдать за тем, как она замуж за другого выходит и растит с ним дочку, то есть меня. А когда отец рассказывал, как он подсматривал за мамой, когда её из роддома выписывали, голос сильного волевого мужчины сорвался, и моё сердце сжалось в комок от осознания того, сколько же боли и лишений он пережил. Вывод сделала такой – не имею права раскисать и падать духом, теперь я отвечаю не только за себя.
Пусть моя беременность до тех пор, пока не рожу, останется для Яматова тайной. Вытерплю, раз сообщать – это подвергать опасности малыша. Если через девять месяцев Дима будет уже женат или закрутит роман, стисну зубы и переживу. Буду реветь, конечно, и волосы на голове от ревности рвать, но…
Решено, с этого момента перестаю переживать, начинаю каждый день гулять на свежем воздухе, правильно питаюсь, побольше овощей, фруктов и морепродуктов, соблюдаю распорядок и не мучаюсь бессонницей.
Вечером перед сном для расслабления набрала ванну с допустимой для беременных температурой, добавила в неё эфирные масла, пену, зажгла ароматические свечи и наслаждаюсь.
Без какой-либо цели провела рукой над фитилём зажжённой свечи, потом поступила так ещё, и ещё. И с каждым разом промежуток, когда огонь прикасался к моей коже, увеличивался. Но как бы долго я не держала руку, боль от ожога не наступала, от слова «совсем». Посмотрев на ладонь, у меня округлились глаза, я не обнаружила на ней ни покраснений, ни волдырей. Зато она замерцала, переливалась так ярко, что потуши я все свечи, в ванной всё рано было бы светло.
– Ну и дела, – вслух протянула я. – Чем дальше, тем чудесатей и чудесатей. Интересно, если огню предоставить не только ладонь, а всю меня целиком, что будет?
Спешно смыла с волос бальзам, не особо тщательно вытерлась и бегом рванула воплощать в жизнь план, который за одну секунду сгенерировал мой, надеюсь, здоровый мозг. Игоря не стану посвящать в план, он его точно не одобрит. Он опять заведёт песню о риске и безопасности ребёнка, а на самом деле всё, что мне грозит – небольшой ожог ног, если что-то пойдёт не так, я из костра просто выпрыгну, да и всё.
Мне везло, отец, судя по всему, уже спал, по крайней мере, свет в его комнате не горел, и звуки телевизора не доносились. На кухне раздобыла зажигалку, дров, естественно, в доме нет, но ничего, и деревянная мебель сгодится, а для розжига – газеты и журналы. Их было мало, и я ещё несколько книг прихватила. Жаль их, конечно, но что поделаешь, терпежу нет ждать, хочется теорию проверить прямо сейчас, не откладывая.
Во дворе дома, в самом укромном месте, возле забора, выложила камни, которые очерчивали дорожки виллы, в круг, накидала в него два сломанных стула, разобранную на дощечки скамейку, бросила пару подушек от дивана и ещё кучу всяких безнадёжно испорченных мною вещей, смяла бумагу и запихнула её в центр предполагаемого костра. Всё это добро я подожгла раза с пятого, если не с шестого, зато теперь у меня имеется вполне приличный костёр. Если не буду в нём стоять, а присяду, как раз скроюсь в пламени с макушкой.
Одно дело в воображении прокрутить, что ты живьём входишь в костёр, и совсем другое – шагнуть по-настоящему. Смотрю на алые языки и никак не решусь. Что-то страшновато.
– Маша… – послышался голос отца из темноты и его быстрые шаги, – ты что удумала, не смей…
К тому моменту, когда Игорь подбежал, я уже стояла в огне и даже уже успела присесть на корточки.
– Ты горишь не как полукровка, Маша, ты горишь, как чистокровный маг, – ошарашенно сообщил Игорь и повернулся ко мне спиной. Оглядев себя, поняла почему. Огонь пощадил моё тело, волосы, ногти, но безжалостно поглотил одежду. – Дело сделано, можешь уже выходить, – сняв халат, на вытянутой руке протянул его мне отец.
– Почему как маг, в чём разница? – выйдя из круга и накинув халат, спросила я.
– Полукровкам больно, а магам нет, и они светятся, так же, как ты светилась. А ещё скажу, я был на многих ритуальных сожжениях магов, и твоё свечение переплюнуло их всех. Маша, твой ребёнок станет одним из сильнейших магов не то, чтобы нашего времени, а за всю историю. Поэтому ты и не сгорела, он защитил. Как же я сам не догадался, что так произойдёт. А ты просто умница.
Игорь говорил восторженно и много, а у меня на сердце заскребли кошки.
Судя по всему, в глазах Яматова я вновь выросла в цене, прошла через костёр, ношу его ребёнка, если верить отцу, сильнейшего мага. Уверена, узнай Дима всё это, горы свернёт, чтобы меня вернуть, вернее, не меня, а плюсы, к которым я прилагаюсь. Но жить с мужчиной, который не любит, а использует, не согласна. Возможности заглянуть и разобраться, что происходит у Яматова на душе, нет, а значит, прими я его, до конца своих дней промучаюсь в сомнениях.
Ну вот, это знаменательное событие – «сожжение» – свершилось. Столько к нему готовилась, а теперь понятия не имею, что во мне изменилось, не чувствую никаких перемен, всё по-прежнему.
Отец сказал, чтобы не переживала, у одних дар видеть прошлое открывается сразу, у других на его раскрытие уходит не один месяц.
Месяц! Да у меня терпения не хватит столько ждать.
За окном уже глубокая ночь, а я никак не засну, лежу и смотрю в потолок. Блестяшка, что сопела рядом, зашевелилась, видимо, её мои охи да вздохи разбудили. Любимица сонно зевнула, подбежала и ткнулась в мой локоть мокрым носиком.
– Сейчас? – вопросительно я посмотрела на ящерку и заявила:– Ночью есть вредно.
Блестяшка жалобно заскулила, и мне ничего не оставалось, как взять маленькую обжору на руки и пойти с ней на кухню.
– Молочка? – стоя у открытого холодильника, спросила я у ящерки, и та, сидя у меня на руках и внимательно оглядывая запас продуктов, недовольно фыркнула. – Ветчины?
Блестяшка довольно завиляла хвостиком и оживилась, а я улыбнулась. Иногда мне кажется, рептилия ест мяса куда больше, чем мы с Игорем вместе взятые, и как в такое маленькое существо столько входит.
Пересадив любимицу на стол, достала разделочную доску, на которую уложила ветчину, но когда взялась за рукоять ножа, комната дрогнула и пошла рябью.
– Что это? – спросила я у рептилии, словно она могла мне ответить, но когда взглянула на место, где ещё секунду назад находилась Блестяшка, там не то, чтобы ящерки, там и стола-то не было. – Что за чертовщина творится?!
Судорожно оглядываюсь вокруг себя, но из-за тумана, что густо застелил комнату, дальше, чем на расстояние вытянутой руки ничего не вижу.
– Если у тебя есть время, перед уходом просмотри документы по договору, они лежат на столе, – за спиной раздался мужской бас, и я вздрогнула.
Хозяин голоса мне знаком, это Глеб. Но что он здесь делает, и о каком договоре идёт речь? Пригнулась и отступаю в противоположную сторону, подальше от монстра. Туман постепенно рассеивается, и как это ни дико, но я не на вилле в Таиланде, а на родине, в доме у Глеба. Если быть точнее, то в его кабинете. Никогда эту комнату не забуду, особенно одну часть её интерьера – камин.
– Не проблема, – от другого мужского голоса задрожали колени, а сердце забилось, как бешенное.
Дима, это мой Дима!
Привстала и смотрю, как мой любимый подходит к столу, садится в кресло и пролистывает бумаги.
– Эй, – несмело крикнула я, но мужчины не обратили на меня никакого внимания. – Эй-эй–эй, – выпрямившись в полный рост, уже громко произнесла я. Эффекта ноль.
Мужчины меня не видят и не слышат. Конечно же, первым делом подошла к Яматову, тяжко вздохнула и хотела погладить его по щеке. За те несколько дней, что мы не виделись, дико соскучилась по уже родным чертам, но рука прошла сквозь голову Димы. Тогда я просто любовалась сосредоточенным и красивым лицом, пока мой взгляд не упал на Глеба. Этот упырь смотрел на Диму скалясь. Бьюсь об заклад, эта сволочь что-то задумала.
Я оказалась права.
Глеб бесшумно приблизился к стене, на которой висело несколько мечей, все как на подбор сверкающие, с красивыми рукоятками в камнях. Невооруженным глазом видно, не бутафорские игрушки, а боевое острое оружие.
– Дима, обернись! – что есть мочи крикнула я, но Яматов лишь перелистнул страницу. – Дима! – хотела потрясти любимого за плечи, но, естественно, руки прошли сквозь него. – Уйди, упырь, – кинулась я к Глебу. – Сволочь, что ты задумал? Гад! – безуспешно толкала мужчину. – Если ты ему хоть что-нибудь сделаешь, из-под земли достану и отомщу! – орала я как припадочная, плакала, но страшный момент всё-таки настал.
Глеб занёс меч над Димой и одним ударом снёс ему голову.
– А-а-а-а! – истошно закричала я, и в глазах потемнело.
– Маша, ты кричала, что случилось? – краем сознания услышала, как волнуется отец и почувствовала, как меня укладывают на кровать.
– Он его убил, – пробормотала я, – он убил моего Диму…
Хуже, чем сейчас, мне никогда не было. Если бы мне в данную минуту предложили умереть в обмен на то, что боль от потери моментально пройдёт, не раздумывая согласилась.
– Машенька, кто убил Яматова, с чего ты взяла?
– Глеб, чтобы он сдох. Своими глазами видела, как этот трус подкрался к Диме со спины и мечом ему голову… – а-а-а-а, как же так. Дима, мой Димочка.
Свернулась калачиком и, не открывая глаз, ревела, завывала так, что Игорь подождал, потом заставил сесть и влепил пощёчину.
– Маша, прости, но приди уже в чувства. У тебя было видение?
– Было, – дрожащим голосом ответила я. – И если я могу видеть лишь прошлое, то Димы уже нет в живых, Глеб его убил, – вновь застонала я.
– Доченька, – прижал меня к груди Игорь. – Возьми, пожалуйста, себя в руки, и всё объясни толком. Это очень важно, ведь если Глеб уб… – отец запнулся и не стал говорить страшное слово, попросту его пропустил, – … Яматова, то существует вероятность, что и твой ребёнок в опасности. Машенька, сейчас ты в первую очередь должна думать о том, что ты мать, а потом всё остальное. Не забывай, это ребёнок Димы, его частица, и если ты его любила, то сделаешь всё возможное, чтобы он выжил. Верно?
– Верно, – закивала я и погладила живот. За малодушные мысли о собственной смерти стало невероятно стыдно. Если Дима где-нибудь на небе наблюдает за мной, то наверняка осуждает.
Обнимая Игоря, я, по ходу дела всхлипывая и рыдая, потихоньку начала рассказывать, что произошло. Отец нежно поглаживал, а я следила за его рукой, вернее, за часами, стрелка которых отсчитывала мои минуты на земле без Димы. В один момент замолчала, что-то сильно смущало, но я не могла понять что.
– Твои часы показывают февраль! – наконец осознала я нестыковку во времени. – Игорь, сейчас идёт февраль, а на письменном столе Глеба стоял календарь с раскрытым мартом. А что, если я видела не прошлое, а будущее?
Игорь чуть отстранился и внимательно сначала посмотрел на свои часы потом на меня.
– Маша, календарь скорей всего стоял на столе ради… даже не знаю ради чего, сейчас все пользуются гаджетами, мало ли какой месяц там был открыт. Это наверняка ничего не значит.
– Ну-у, нет! Глеб, судя по его дому и кабинету, педант, у таких всё точно и чётко, ни одной лишней детали. Игорь, у тебя есть какая-нибудь возможность связаться с Димой?
– Нет, мы…
– Игорь, если Яматов до сих пор жив, а мы из-за вашей договорённости ни в коем случае не выходить на связь его не успеем предупредить, и он погибнет, никогда тебе этого не прощу, – предупредила я. – Где твой телефон? Звони!
Отец хоть и с сомнениями, но пошёл за мобильным. Естественно, я последовала за ним, и пока он набирал номер, мерила комнату шагами и порывалась отгрызть какой-нибудь из ногтей.
– Ну что? – не выдержала я.
– Недоступен.
– Позвоним в приёмную его фирмы, – предложила я. – Дай мне телефон, номер наизусть знаю, как ни как работала там.
– Машенька, у них полночь, никого в офисе нет, – сообщил отец, и мне захотелось взвыть от бессилия.
– Тогда берём билеты на первый рейс и летим домой, – заявила я. – Вызывай такси, бронируй места, а я пока соберу, что успею.
– Хорошо-хорошо, – протянул Игорь. – Ты, главное, не нервничай, а то на ребёнке скажется. Если ты видела события марта, время у нас есть.
– Нет у нас ни черта! – взорвалась я, спокойствие отца раздражало. – Сейчас какое число – двадцать восьмое? А если я видела события, допустим, первого марта – это уже завтра.
Когда узнала, что ближайший рейс только через десять часов, да в придачу он с пересадками, чуть не взорвалась от возмущения. Пока мы не сели в самолёт, мучила телефон Игоря, но единственный номер Яматова, который мы знали, был отключён.
– Машенька, тебе необходимо взять себя в руки, – в очередной раз шепнул Игорь. – Ты из-за нервов не замечаешь, но ты двигаешь предметы, ментально воздействуешь на окружающих людей. Вон, смотри, стюардесса стучится в кабину пилотов. Зачем ты её туда послала спросить у капитана, когда взлетаем. Им так категорически поступать запрещено. Ещё рейс из-за нарушений отменят.
– Я это не контролирую, оно само собой получается, – вяло оправдалась я, и стоило мне посмотреть, как пассажирка с правой от нас стороны мучается и не может уложить на верхнюю полку ручную кладь, как сумка, словно по волшебству, вместилась в отсек.
– Ма-ша-а, – закатил глаза Игорь. – Опять.
– Говорю же, оно само. Я просто хочу, чтобы все поскорее сели, пристегнули ремни, и самолёт взлетел.
Игорь весь полёт отвлекал рассуждениями о том, что я нестандартная полукровка. После костра прошло всего ничего, а я уже легко могу передвинуть или поднять любой предмет, что полукровкам в принципе не дано. А ещё отец сказал, что когда маг использует силу, он слабеет и лишь по прошествии времени восстанавливается, а у меня после использование магии никаких потерь нет. Потом отдельная тема – ментальные способности. Например, отец ими не наделён. Зато мне теперь стоит хоть кого попросить о чём угодно, и человек кидается исполнять просьбу. И если всё, что я стала уметь, можно списать на беременность и предположить, что после родов оно исчезнет, то как объяснить, что я видела события будущего?
После приземления, мы покинули самолёт и прошли все пункты контроля о-очень быстро. Игорь ворчал, но я вовсю пользовалась внушением. Как-то странно, что люди готовы по щелчку пальца исполнить любую мою прихоть, главное – к этому не привыкнуть, а то после родов будет отвыкать тяжко.
Из окна таски показался дом Яматова, и из головы тут же вылетела заранее заготовленная речь. Все слова, которые подобрала, чтобы сообщить будущему отцу, что он станет папой, взяли и самым нахальным образом испарились. Ну и чёрт с ними, как-нибудь разберусь и без них. Лишь бы Дима был жив и здоров.
Ожидаемо, наше такси, стоило мне вежливо попросить, пропустили на закрытую территорию жилого комплекса. Далее нашими передвижениями руководил отец. От предвкушения встречи и в ожидании, как отреагирует на моё появление Яматов, перестала соображать, а тело слушаться, один раз чуть в дверной косяк лбом не врезалась.
– Как ты думаешь, Дима уже почувствовал наше приближение? – спросила я у Игоря как раз в тот момент, когда он постучал в квартиру Яматова.
– Даже не сомневайся, – уверенно ответил Игорь. – Если бы у тебя было больше опыта, ты бы тоже его ощутила, и как он сейчас несётся к двери. – Сюрприз! – рыкнул Игорь отцу моего ребёнка.
Как я устояла на ногах и не рухнула плашмя от радости, что Дима жив, понятия не имею. А сколько понадобилось сил, чтобы удержаться и на шею любимому мужчине не броситься, вообще знает один бог.
– Ты что тут забыл?! – в тон отцу рявкнул Яматов, но когда увидел меня, потерял дар речи, побледнел и, как показалось, обрадовался. Дима было дёрнулся в мою сторону, но Игорь, предупреждающе выставив руку, остановил.
Когда смотрела на чуть бледного, небритого и неопрятно одетого Диму, мир словно замер и дал мне несколько мгновений просто полюбоваться любимым, но теперь таким далёким человеком.
– Ты так и продержишь нас в дверях? – нарушил паузу Игорь и, не церемонясь, отодвинул опешившего Яматова, пропустил сначала меня внутрь, а затем и сам зашёл в квартиру.
– Маша, это от тебя так фонит? – недоумевая, что происходит, поинтересовался Яматов.
– Нет, не от неё, от ребёнка, – отец, не тратя время на прелюдии, выдал информацию прямо в лоб.
– От какого ребёнка? – не отводя от меня глаз, нахмурился Дима.
– Яматов, ты не тупи. Я тебе дочку доверил, а ты теперь с отвисшей челюстью спрашиваешь, какой ребёнок. Не знаешь, откуда дети берутся? – с претензией высказался отец. Как он подзатыльник Яматову не отвесил, удивляюсь. Игорь отлично вжился в роль оскорблённого папаши. Не припомню, чтобы раньше он с Димой позволял себе так вольно общаться.