Наталья Молчанова
Время делать деньги
– Когда закончиться эта белая жоподристия у природы? Бывали годы, когда вообще ни снежинки не падало – и ничего! Не смотря на прогнозы всяких так пидаров, мы до сих пор живы. Задолбала белая мутня!!! – гавкал рядом Михаил Иванович.
Конечно, начальник не радовался, что пришлось основные усилия по приказу администрации из теплого помещения перенести на холодную улицу. Все хайтек-механики сегодня привлекались к уборке снега… Радовало это только Орлана, хотя он старался делать усиленно вид, что тоже страшно огорчен обстоятельствами. Тем временем ставить роботов в глубокий снег было категорически запрещено (а снега было сантиметров около тридцати пяти), всему их мужскому коллективу пришлось взять по старинке лопаты и очищать маленький пяточок.
Минут пять механики усиленно кряхтели, хотя, если честно, было не холодно – где-то 5-6 градусов мороза. После на очищенное место поставили роботов, их включили, и только зажужжали снежные горки, переносимые техникой в сторону клумб с дорожек. Каждый хайтек-механик следил сразу за 3-4-мя роботами-уборщиками. У главного механика один робот вдруг застрял и стал буксовать. Тот подошел, дал ему пинка и – о чудо! – робот проворно поехал дальше. Орлан протер глаза – такие методы устранения поломок можно было увидеть только у Михаила Ивановича… Но метров через триста тот же робот опять закляк и начал подавать сигналы бедствия. С матерками главмеханик рванул к нему, задрал ногу для пинка, но поскользнулся и шмякнулся на лопатки. У Орлана отвисла челюсть от неожиданности, но чувство радости или торжества вовсе не посетило его, наоборот он разволновался и быстро побежал к Михаилу Ивановичу.
– Вы живы? – наклонился он начальнику.
– Мать твою за ногу!!! – рявкнул недовольно главный. – Ты часто видел, чтобы люди умирали от падений? Лучше помоги мне подняться!
Мальчишка схватил руку Михаила Ивановича и потянул на себя, но, увы, тот был слишком плотный, а Орлан слишком хилый, чтобы у них вышло что-то дельное. Через пару минут подоспели другие мужики и подняли тушу главного.
– Че уставились? Быстро чистим снег и марш в корпус – полно работы, дармоеды!!! – вместо благодарности гаркнул Михаил Иванович. – А ты, – он ткнул пальцем в Орлана, – сбегаешь к своему Стеценко, но чтобы быстро!!! Расслабились тут, понимаешь ли!
Минут за сорок пять они очистили все необходимые дорожки вокруг спортивной школы, почистили роботов, занесли их в школу, и Орлан кинулся к Борису. Тот как раз вел тренировку по плаванью, но махнул, подзывая к себе пацаненка.
– Слушай, Орлан, – тихо сказал ему Стеценко. – Ты очень хорошо показал себя на той неделе при подготовке по экологии, и дирекция хочет тебя отблагодарить. Сам понимаешь, что это не деньги, а выбор секций.
– Да? – Орлан почувствовал, как у него дыхание сперло от радости.
Неужели ему разрешат самому выбрать секции? Как насчет…
– Но ты должен помнить, что, не смотря на все свои заслуги, ты попал сюда при плохих обстоятельствах, – продолжил дальше Борис. У подопечного сразу поблекла мелькнувшая в глазах надежда. – Поэтому никаких секций единоборств, экстрима или военного дела предложить тебе мы по-прежнему не можем… Но ты можешь отказаться от надоевших тебе секций, например, плаванья и тетриса, а выбрать дорогостоящие обучающие, которые раньше никто не планировал тебе давать.
– Это какие же? – промямлил Шкварок не особо радостно.
– Секция мистера Хански «Дизайн и архитектура» будет тебе познавательна, а вторая – «Современное наращивание мощностей в технике» – вообще, по-моему, предел твоих мечтаний, ведь ты же любишь возиться с техникой? Причем администрации школы и сам Квентин Хански готовы даже выделить тебе не вечерние занятия, а целые часы утренних секций 2 дня в неделю!
– А как же мои занятия альпинизмом и прыжками? Меня оттуда вытурят? – совсем насупился Орлан. Что-то подарок администрации перестал его совсем радовать…
– Нет. Мощностями в технике будешь заниматься в субботу, так как на них очень много желающих и на третий триместр их вынесли на выходной. А обычные секции будут по 2 дня в неделю.
– Даже не знаю… Я ждал… ждал чего-то лучшего, – честно признался пацаненок.
Борис взял его за плечо и посмотрел прямо в глаза.
– Орлан, ты хочешь вернуться на шахматы или пинать-забрасывать-отбивать мяч?
Он отрицательно мотнул головой.
– Тогда пойми – это очень дорогие и полезнейшие секции! О том, что ты помогаешь хайтек-механикам, знаем только мы, и нигде это не отразиться, словно ты полный ноль и неумеха. На секциях же ты получишь отметки об их прохождении в аттестат, и это может стать твоим шагом к будущей профессии! Не надо делать поспешные выводы… Пойди, подумай, взвесь… И приходи свежий и готовый к переменам, чтобы все, кто дал тебе этот шанс, тоже были этому рады. Ну, давай, мне надо вести тренировку.
Стеценко хлопнул его по плечу. Орлан вышел и вздохнул раз, два…
Ну, почему другие всё за него решают?
***
Вечером приперся он совсем никакой. Ввалился в душ и стоя под горячими струями, терся мочалкой и одновременно грелся, не обращая ни на что внимание. Когда развернулся, глядь – напротив стоит Лева и так ехидно ему улыбается. Сердце у Орлана сразу екнуло.
– Писюн у тебя мелкий – девки любить не будут. Вообще ни одна! – вдруг заявил толстяк.
Орлан сразу прикрыл хозяйство мочалкой, но слова больно резанули, хотя он никогда раньше об этом не задумывался.
– Да. Умрешь ты столетним девственником, и на твоей куцей урне даже не поставят тире между датами, та как со столь малым кхе-кхе – тире – это слишком длинно! Ничего тебя не спасет – ни оценки, ни ум, ни мышца какая… На роду у тебя так написано – прими как данность и живи дальше!
Струи душа перестали быть согревающими и просто лупили по телу, а поганый язык прилип к гортани и не хотел ничего произносить. Лева еще попялился на Орлана, хохотнул пару раз, ткнув в мочалку, и наконец вышел. Пацаненок, словно стукнутый чем-то, кое-как домылся и почапал к себе спать на второй этаж. Лева продолжал хохотать то ли над ним, то ли над какими-то тупыми шутками, то ли над тупыми шутками с намеком на него… Орлан уставился в потолок. Толстяк ему мстит? Или… Нет конечно, просто мстит за неорганизованную кассу, за то, что спалили его на экологии, да мало ли еще за что? Но на душе стало тоскливо и неуютно. Закрыл глаза и попытался уснуть, но Лева сопел на нижней кровати, разгоняя весь сон. Лишь когда пришли китайцы (где они бродили, он тоже не знал – каждый бродит вечерами по своим делам), все утихомирилось, и удалось уснуть.
***
13 февраля, среда
Вообще-то Шкварок не мог назвать себя мнительным, но что-то из вчерашних слов Левы возымело над ним нешуточный эффект: переодеваясь в раздевалке, прыгая на секции и опять переодеваясь, даже в столовой Орлан все смотрел на соседей-пацанов и мысленно сравнивал свое хозяйство и у других. Даже придя на тетрис не было ему покоя – он смотрел не на работу других ребят, а на их штаны, все пытаясь сравнить и пытая себя мыслью о размерах.
– Орлан, да что с тобой сегодня? Ты что фигуры не видишь? – нахмурился мистер Хански.
– Что? – совсем растерялся ученик – он не услышал даже, что его спросили. – Я ни о чем таком не думал…
– Влюбился что ли? Надеюсь, не в мальчика? – приподнял бровь учитель.
Присутствующие вместе с ним 5 ребят зло рассмеялись. Орлан вспотел и покрылся краской, что еще больше усугубило ситуацию.
– Точно! Вон как он на нас пялится – любовничка себе выбирает, но мы не такие! – обидно сказал один из пацанов.
И тут Шкварок понял: если он что-то быстро не сделает, то уже завтра вся спортивная школа будет знать, что он голубой. С ним перестанут здороваться, стоять рядом, сидеть в столовой, начнут относиться по-другому – сторониться, шпынять или того хуже – наоборот, начнут жалеть, а кто-то даже подкатывать… УЖАС! Орлан резко вскочил, и тут язык стал говорить отдельно от головы:
– У меня есть девочка, но другой мальчик сказал, что у нас ничего не выйдет, потому что у меня маленький стручок и я… я… – до него вдруг дошло, что он только что ляпнул, он затравленно оглянулся и выбежал прочь из класса в коридор.
Сердце билось как бешенное. Что он наделал? Какая еще девочка? У него ведь никого нет! И что о нем все подумали… Теперь все узнают… Тот мальчик, что смеялся с него только что, хорошо знаком с другими ребятами из секций мистера Хански, и теперь сплетни вокруг него будут нарастать как снежный ком. Во всем виноват Лева! Или все же он сам, так как принял слова толстяка близко к сердцу? И чего он вообще так разволновался? Воображение проворачивало только что произошедшее, добавляло красок и не отпускало железной хваткой. Сердце все билось и билось… Мальчишка не знал, куда деваться…
– Орлан, – раздался голос мистера Хански. – Ты где? Иди сюда!
Он судорожно вздохнул, но не вышел из-за своего спасительного угла. Ему было смертельно стыдно теперь перед учителем, который о нем заботился, а он превратил его урок в балаган. Послышались шаги. Через пару минут появился и сам мистер Хански.
– Знаешь, я уже не молод и припадаю слегка на левую ногу, – сказал учитель, – поэтому было бы лучше, чтобы ты меня слушался… Тебе правда кто-то так сказал?
– Сосед по комнате. Мы с ним плохо ладим, я понимаю, что он специально, но… – промямлил Орлан вначале уверенно, а потом опять сник.
– Конечно, огорчительно в твоем возрасте озадачиваться подобными проблемами, но знай – ты такой же, как другие, не хуже и не лучше. Знай, чего ты добьешься в жизни, определит твое положение с женщинами. Успех определит: останется с тобой та девочка или нет. И конечно манеры, чувство такта и юмора. Ты многого не знешь, но можешь всему научиться. Будет успех в делах, будет успех у женщин. Давай, пойдем назад.
– Парни все еще смеются надо мной? – вытер он тыльной стороной руки нос.
– Никто не смеется. Для любого это больная тема, особенно в виду столь малого количества девочек в современном мире. Не переживай. Все у тебя хорошо, – похлопал его по руке старик.
Орлан еще раз шмыгнул носом, но как ни странно успокоился и поплелся с мистером Хански в секцию. Ребята действительно не смеялись, а только искоса кидали на него взгляды. Он же сосредоточился на задании и больше ни на чем.
***
17 февраля, воскресенье
Он опять из кожи вон лез, чтобы хорошо выступить на альпинизме, но взобрался на вершину промышленки аж 11-м. Почему? Ведь он почти каждый день качает мышцы, ходит в секцию к Инне на тренировки, а потом еще посещает тайные занятия… И все же он 11… А вот Джуан – первый, Олег – второй, Кирилл – шестой. Ну, почему так выходит? Орлан слез с имитации завода и грустно почесал себе башку. Конечно, мечтал он быть на месте Джуана, но видать, не судьба. Ревень тоже зло что-то бубнил себе под нос, косясь в сторону лидирующих пацанов, хотя у него было третье место, но ему тоже было мало.
– Еще вшивота всякая лазит тут почти в первой десятке, – зыркнув на Орлана, сквозь зубы процедил Ревень. – Тебе уже давно пора по всем параметрам жанра свалиться и лежать месяцами в больничке, а он все под ногами крутится!
– Да что я тебе сделал! – не выдержал и возмутился Шкварок.
– Тюти-пути… Сопельки-мопельки… Иди целуйся со своим недоделанным Стеценко и шибко переделанными Джуаном с Олегом, чмо малое!!!
Тут Орлана задело уже шибко и он выложил все, что думает: – Тебя зависть гложет, что ты везде в хвосте, а Инна никогда в твою сторону и не смотрела, потому что для нее ты – сам сопляк!
– Ах так! Ты еще тут речи толкать будешь? Иди сюда!!! Я тебе все кости пересчитаю, – грозно сжал кулаки Ревень.
Похоже, что он не шутил. Еще тот бугай – крепко сбитый, высокий, мышцы так и поигрывают под футболкой… Орлан не стал ждать действий, развернулся и быстро чухнул в сторону, а Ревень попер в раздевалку. Будет поджидать его там?
На ходу сняв и отдав обмундирование по альпинизму, Шкварок отошел в сторону общающихся с фанатами спортсменов. Сам он был мало кому нужен, так думалось, но к его удивлению, через несколько шагов к нему обратились двое мужчин с мальчиками и стали расспрашивать: долго ли он тренируется, чтобы так хорошо прыгать? Как поборол страх перед высотой? В каких секциях лучше заниматься в школе? Парнишка старательно отвечал. Затем подошли еще люди с аналогичными вопросами. Вдруг показалась малышка Мишель с родителями.
– Привет! – заулыбалась ему во весь рот китаяночка.
– Привет, – смущаясь, тихо пробормотал в ответ Орлан.
– Ты сегодня хорошо выступал, особенно прыгал здорово! Но ты всегда хорошо прыгаешь. Я смотрю все твои выступления! – гордо заявила она.
Неизвестно от чего, но Орлан смутился, язык прилип в гортани, и он стоял молчаливой статуей, как дурак.
– Наверное, это тяжело – учиться первый год в спортивной школе и сразу же выступать? – вступил в разговор отец девочки.
– Поначалу я очень боялся, ну, выступать первый раз, – признался Орлан. – Но потом вошло в привычку. Никто особо на меня и не смотрит… Здесь ведь в основном собирается родня учеников или те, кто только подумывает записывать в нашу школу детей. У Вас тут сын тоже учится?
Мужчина заулыбался: – Нет. У нас только одна радость в жизни – это Мишель, а ей очень нравятся спортивные мальчики и чем-то особенно ты.
Орлан покраснел от этих слов. Хотя с чего бы ему краснеть? Но разве его организм когда-то слушался хозяина?
– Я, между прочим, занимаюсь привлечением благотворительных средств в помощь вашей школе. Вообще, это моя профессия – привлекать финансы туда, где нуждаются, – продолжал мужчина. – Есть богатые люди, которые хотят кому-то помочь, быть полезными, но у них нет времени выяснять: кому и что нужно? Тогда и обращаются ко мне. Моя семья тоже хорошо обеспечена, конечно.
– Здорово, – только и пробормотал Орлан.
Мишель отошла от родителей, подошла к нему улыбаясь и стала гладить по руке.
– Хочешь, в следующий раз я испеку тебе вкусное печенье?
Мальчишка опять не знал, что делать, и просто кивнул, чтобы не выглядеть полным чурбаном. Почему в школе не учили, как надо вести себя с девочками и их родителями?
– А кем Вы хотите стать, когда вырастите? – спросила женщина-китаянка.
Тут его вообще прошиб озноб – он сам и близко не знал кем будет, даже не загадывал, но не ответить – верх наглости, и он промямлил, опустив голову:
– Еще не определился. Где будут брать…
– Как же так? – удивился мужчина. – Ты посещаешь спортивную школу, плюс занимаешься хайтеком, но не собираешься связывать свою жизнь с этими направлениями? Хочешь что-то заоблачное вроде международных переговоров? Или наоборот, приземленное – свою лавочку или кафе?
– Я… я… только думаю… много вариантов… – только и смог выдавить из себя пацаненок.
«Сейчас они пшыкнут на меня и уведут розовую Мишель к более перспективным женихам, однозначно», – отчетливо стукнула мысль в голове.
– А чем тебе больше всего нравиться заниматься здесь в школе? Или нравилось в городе? Ты же из Мега-города, верно? – как ни в чем не бывало, продолжал спрашивать китаец.
«Отец, наверное, все обо мне знает, раз ищет спонсоров», – вдруг понял Орлан и внутренне сжался: он ведь социально неблагонадежный.
– Мама! Папа! Давайте пойдем и поедим чего-то вкусненького вместе с Орланом, – законючила Мишель. – Я хочу горячего шоколада и торт, и еще кофе с большой пенкой!!!
– Ну что ж, пойдем, – согласился мужчина. – В кафетерии нам Орлан подробнее расскажет о себе.
– Мне вообще-то надо переодеваться, – неуверенно признался пацаненок.
– Не волнуйся, там половина мальчишек будет также вонять потом, как и ты. Идем! – позвал мужчина.
И Орлан пошел с ними. Сидел и ел всякие вкусняшки, параллельно рассказывая о своей жизни здесь, в школе. За Мега-город он молчал. Совсем. Мишель же крутилась возле него, время от времени заглядывая в глаза, довольно что-то мурлыкала и улыбалась.
***
Не успел Шкварок переступить порог комнаты, как к нему подошли соседи-китайцы.
– Слушай, Орлан, – начал Син Джей. – Это о Мишель ты говорил, что она – твоя девочка?
– Что? – не понял темы пацаненок.
– Ты сегодня после выступлений и потом в кафе был с китаянкой Мишель и ее родителями… Это как понять, а? – почти вплотную приблизился Сян Пин.
– И что тут такого? – все еще не вдуплялся Орлан.
– А то, что Мишель – китаянка, и ты к ней не имеешь никакого отношения. Ноль от нуля, усек? И только попробуй еще раз возле нее появиться да еще ляпать, что она – твоя девочка. У тебя будут огромные неприятности. Ты понял? – китайцы в четыре глаза злобно уставились на него.
– Она сама ко мне подходит, – все еще недопонимая, удивленно пробормотал Орлан.
Китайцы дружно фуркнули.
– Мало ли что тебе кажется и мерещится! Заруби у себя на носу, что каждая и любая китаянка – наша! Предназначена для китайских мальчиков, и тебя не касается совсем!!! Чтобы больше мы тебя рядом с ней не видели. Доперло наконец???
Орлан только блымал глазами. Это наезд? Реально его соседи-китайцы наезжают на него после всей той помощи, что он им оказывал по учебе? Мир полностью неблагодарный и эгоистичный насквозь?!
– И четко запомни – каждый китаец в этих стенах думает также как и мы. Никто, ни один человек не уступит тебе нашу девочку!!! Чтобы там ни было… Наше – это только наше!
Вот и приплыли. Орлан молча кивнул и пошел в туалет. На душе было паскудно.
***
18 февраля, понедельник
С утра китайцы с ним не здоровкались. Вообще по всей школе. И в столовой он был как на отшибе. Лева подхватив поднос со съестным, ехидно пробормотал ему на ухо:
– Обжарка, ты – полная параша. У тебя яиц нет – только слабак мог отказаться от своей девочки из-за первого косого взгляда. Я, нет, мы – вся школа – тебя презирает…
А то, что Мишель – совсем не его девочка, похоже никого не волновало. Да, они виделись пару раз, и все. Совершенно ничего такого. Но Шкварок ловил на себе то злобные взгляды китайцев, то косые европейцев, а «обезьяны» вообще тыкали в него вилками будто в макаку в зоопарке. Короче, Орлан растерялся и не знал, куда идти с подносом после раздачи. Так и стоял уже с минуту.
– Орлан, – окликнул его кто-то.
Обернулся – это же альпинисты ему машут. Счастливый направился к ним.
– Ну что, парни, – подняв стакан с соком, оглядел всех сидящих за столом Олег, – можно сказать, что мы все удачно прогребли пороги учебных заковырок и умомучений. На этой неделе остался только показной тест руками, а тут любая лепешка сойдет… Выпьем за сдачу и удачу в будущем!
Они дружно стукнулись стаканами, выпили сок. Все были довольные, веселые. А ведь и правда – тесты уже почти закончились. «Трудовой тест» разрешал большую ширь полета и на нем никого не валили. Выходит, он – Орлан, стал теперь никому не нужен и не важен. Его можно забыть насовсем. Вместо радости у него одного окончание тестов вызвало горечь, даже боль.
– Ты чего как стукнутый? – тихо спросил его Кирилл. – Разве не ты так ждал окончания тестов? Вроде бы тебе даже личный тренер что-то обещал за хорошее прохождение?
– Все верно. Но я старался сдавать не только сам, а многим помогал, особенно китайцам из моей комнаты, а теперь они ничего не помнят и городят на меня обиды…
– Это из-за китаянки что ли? – прищурился Джуан.
Уже все в курсе. Кошмар, как распространяются сплетни, а ведь у них вроде бы чисто мужской коллектив.
– Да.
Стало тихо.
– Она тебе совсем не нравится или как? Сама липнет? – спросил Олег.
– Она симпатичная. Всегда, как куколка, и улыбается красиво. Милая. И первая сама начала знакомство…
– Судя по всему, она тебе тоже нравится. И ты собираешься отступить?
Теперь все смотрели на него.
– А что мне делать? Китайцы криком кричат, что она – их девочка, и точка.
– Ну, знаешь, – слегка понизил голос Кирилл. – У пацанов есть принцип: кто откажется от своей девчонки, пусть там хоть камни в голову летят, то все – другой ему в жизни не видать. Да, она может быть китаянкой, негритянкой, помешанной на внеземных цивилизациях… Но если ты откажешься от одной девочки, то встречаться с другой тебе не даст уже никто: зассал один раз – всю жизнь ссы!
Орлан с ужасом смотрел на говорившего, потом на других пацанов – они согласно кивали.
– Правда есть такое правило? – бледнея, пролепетал он.
– 100%, – придавил авторитетом Джуан. – Если не смог отстоять одну девчонку, никакая другая не захочет с тобой общаться. Другое дело, если ты выбираешь из двух или больше, тогда действуют другие правила… А так – мужики тебя не будет уважать.
– Но мы с ней и не договаривались встречаться. Так только – виделись пару раз, и все.
– Чего тебе еще надо? Чтобы она тебе кольцо подарила и все за тебя озвучила? – хохотнул Олег. – Тут большая часть пацанчиков от зависти, что тебе так повезло, дохнет. Смотри, у них даже уши хрустят.
Орлан обернулся и оглядел столовую – и правда, на него пялились неприкрыто. И почему так? Только-только вроде бы его жизнь наладилась…
– Терпи казак, атаманом станешь, – хлопнул его по плечу Кирилл. – Китайцы вообще хитрые морды. Пока им надо – лыбу тянут и сюсю-мусю, а как не надо – нож под ребро и тело в кусты. А ты как думал?
– Да все такие. Не только китайцы. Не сочиняй уже, – передернул плечами Джуан.
– Тут я не соглашусь, – пододвинулся ближе к центру Олег. – Вот случай. Альянс территорий изобрел новый вид летающих дронов – с турбо укорителями, показывал у себя на выставке. Приехали китайцы – фотографировали, смотрели модели, улыбались. Все хорошо и красиво. На следующий день – хвать, а опытные образцы исчезли. А через месяц из Китая пришло производство точно таких же турбо-дронов, ну может быть, только цвет поменяли, но уже массово! И таких примеров – тысячи!
– Ага. И на девушек-китаянок не заглядывай, а они наших, европеек, замуж берут за милую душу, а просто переспать – так хвастают потом чуть ли не всю жизнь!!! – добавил Кирилл. – Так что не стесняйся, Орлан!
Джуан поднял руки – типа сдается. Плавно разговор перешел на другую тему, но Орлан уже понял: даже если убьют – пусть, но больше на поводу у китайцев он не пойдет!
