Ярна Арлен
Нелисар Брегон

Это открытие, данное ему ребенком, долго не отпускало его. Он непрестанно думал об этом. Как всё просто и как сложно, одновременно. И это пожалуй было бы смешно, если б не было так печально.

Время тянулось очень медленно. Привыкший к постоянным заботам, Нелисар с удивлением обнаруживал, что безделие безбожно растягивало день и вечер едва начал приближаться. Он ушел за границы деревни и долго сидел там задумавшись. Он думал о братьях-близнецах, о том стоило ли рассказывать Мовиану и Танташу о Морине. Не приведет ли это к действительно печальным послесловиям? Но и промедление может дорого обойтись?

Нелисар был так увлечен своими мыслями, что не заметил как к нему подошел Миригард и опустился рядом. Его волосы были уже сильно поддернуты сединой, словно туманом, лицо покрыто мелкими морщинами, но глаза оставались всё еще чистыми. Миригард сел на колени, положив на них руки и устремил взгляд туда же, куда и Нел.

– Что тебя так тревожит? – спросил наконец старик, после длительного молчания.

– Это так заметно?

– Не то чтобы… – мягко улыбнулся Миригард, – просто положение обязывает меня видеть чуть больше.

Нелисар долго молчал. Он не привык говорить о собственных чувствах, тревогах.

– Я понимаю твоё молчание. Доверять едва знакомому старику, сующему везде свой любопытный нос… – он хрипло рассмеялся.

– Арахай… – неожиданно для самого себя ответил Нел, – король, люди… Почему вокруг этот вечный туман? Как помочь королю, исправить вероломство? И было ли оно? – Миригард вздохнул и нахмурился, тщательно обдумывая свой ответ.

– Это слишком сложные вопросы, – ответил он наконец и на долю секунды, Нел ощутил разочарование, – И боюсь, кроме тебя самого, никто не даст тебе на них ответа, – Нелисар фыркнул, – Да, только ты сам. Я могу рассказать тебе всё что знаю и всё что предполагаю, особенно в тебе, но я предвзят. Мой взор затуманен событиями прошлого, которые имели большое влияние на мою жизнь и жизнь моей семьи. А тебе нужны только лишь девственные сведения, холодные факты не затуманенные ни чьей болью.

– Какие утраты ты понес? – тихо спросил Нел.

– Мои старшые дети, дочь и сын… – он не договорил, голос его дрогнул.

Они замолчали, каждый задумавшись о своём. Сколько потерь принесла эта страшная война? Сколько судеб и жизней было разбито? И всё из-за того что плюсик добрый, а крест злой… Какая глупость. Чертова глупость.

– Расскажи о своем сыне, о том, которого ищет Мовиан, – сменил тему Нелисар.

– Морин… – Миригард хрипло вздохнул и весь его облик, голос тут же изменились, – Моринарк Галд Тануа.

– Галд – значит белый?

– Да, белый волк. Считалось, что симбольцы никогда не рождаются белыми… А у меня родился… Белый мальчик-альбинос, – он печально усмехнулся. – Они с Мовианом близнецы. У них не простые отношения, но Мовиан очень любит его. Знаешь, Морину было очень трудно, его не принимали в детские компании, дразнили. Мовиан защищал его, старался не давать в обиду. Но что можно сделать против суеверия людей. Морина называли проклятием, отродием, связывали с ним разного рода несчастья. Когда он родился, нашлись те, кто предлагали избавиться от него, отнести в Таниан и оставить на волю Арахая. А всё потому, что никогда прежде не рождались такие близнецы. Наша история не знает того, чтобы один из близнецов был рожден альбиносом, а второй нет. Да и вообще, альбиносы прежде встречались только среди лангоритян, да и то, не часто.

Морин всегда знал, что он не такой как все. А чем старше он становился, тем более замкнутым и отчужденным он был. Мовиан же наоборот, был центром притяжения своих ровесников, был их вожаком. Но это странная, братская связь… Мне кажется, в юности Мовиан тяготился ей, но вместе с тем, очень любил Морина. На этом фоне между ними порой происходили страшные сцены.

Он вздохнул, помолчал немного, а потом продолжил. Слова лились из него, словно поток воды.

– Два года назад Мовиан объявил о своем решении создать свою собственную семью с Луадой. Кто мог бы устоять перед такой откровенной красотой? Она лангоритянка и устроить их было не просто. Несколько месяцев мы с Мовианом вели переговоры с семьей Луады и всем их племенем. В итоге, всё было улажено, не без труда, конечно. И представляешь, нам всем пошло это на пользу. Мы подружились с деревней лесных жителей, так себя именует племя лангоритян, откуда пришла Луана. Хотя подружились – громко сказано, но кое-какие отношения у нас завязались. Во всех этих хлопотах, нам было не до Морина. Откровенно говоря, я не представляю чем он был занят в это время, да и чем он жил вообще.

– У Луады и Мовиана, есть дети? – Миригард печально улыбнулся и покачал головой.

– Нет… После конфликта между народами, что-то поломалась в законах Арахая. В первые годы между симбольцами и лангоритянами рождались мертвые дети. А потом… Потом и вовсе женщины в смешанных семьях перестали беременеть. Луада и Мовиан слишком молоды и пока их всё это не очень заботит. Но придет время и это может стать их камнем преткновения.

Миригард снова тяжело вздохнул, откашлялся и надолго задумался. Когда он снова заговорил, голос его стал совсем печальным.

– Знаешь, мы так привыкли к тому, что Морин как тень. Почти всегда безмолвный, незаметный. Придет и уйдёт… и часто его никто не видел несколько дней подряд. Возвращаясь он никогда не рассказывал о том где был. Периодически он приносил много дичи в деревню, не все, самые лучшие охотники могли с ним сравнится. Признаться, – тут он рвано вздохнул и голос его дрогнул, – мы… я перестал обращать внимание, здесь он или нет. Перестал утруждать себя разговорами с ним и расспросами. О, Мир… Никто и не понял, что Морин пропал и не появлялся уже довольно давно. До сих пор не могу поверить, что это случилось со мной. Я всегда считал себя хорошим отцом и… и попросту не заметил что мой мальчик пропал… Мы поняли это только пару дней назад, когда в нашу деревню забрел лангоритянин. Он увидел Мовиана и рассказал, что видел точную, белую его копию в замке.

Они замолчали. Нел заметил, как Миригард украдкой стирает слезу с постаревшего лица. Сколько седых волос ему прибавила эта история?

– Жив ли мой мальчик? – спросил он, словно обращаясь к самому Миру, – Что мы можем сделать без короля, против регента? Мовиан чуть не сошел с ума, когда осознал как все мы виноваты перед Морином. Он буквально был готов штурмовать замок. Лауде и мне удалось немного остудить его пыл, но как видишь, он не оставляет надежды проникнуть туда и освободить Морина… Но боюсь это доведет его до смерти.

Нел резко поднялся, его вдруг озарила догадка:

– Где тот лангоритянин, что рассказал об этом? Как его звали?

Миригард не сразу понял, о чем его спрашивают. Нелу даже показалось, что его задела порывистость Брегона, словно бы он оскорблял его горе, но виду старик не падал.

– Доминик. Он искал кого-то, спрашивал приходил ли в деревню кто-то чужой. Он ушел от нас, сказав что должен вернутся в замок.

В голове Нелисара сложилась картина событий. Доминик, очевидно, напросившись в помощники к знахаркам или ещё к кому, отправился за ним в лес. Но потеряв время, он уже не догнал Нела и в поисках наткнулся в конце концов на деревню волков, где и рассказал о симбольце-альбиносе. Они попросту разминулись с Нелисаром.

– Мне нужно вернутся в замок, – Миригард покачал головой.

– Ты знаешь его?

– Да! Возможно он искал здесь меня, мы разминулись, – старик снова понимающе покачал головой и тоже поднялся.

– Я приведу кого-нибудь, проводить тебя к Солнечному берегу.

– Хорошо…

Миригард ушел и вернулся с весело улыбающимся симбольцем и двумя муренами. Нел задумчиво наблюдал за тем, как они накидывали потники на спины животных. Ему снова предстояло ехать на Шармане.

Симболец ехал впереди, задавая темп. Шарман легко и быстро следовал за ним по пятам, но Нел больше не следил за его движениями, как это было утром. Он был весь поглощен своими мыслями. В замок его тянуло желание помочь Морину, освободить его и найти Доминика. А после… О том что будет после, он не хотел задумываться.

Узнав о том, что Миригард в курсе, где сейчас его сын, он не стал пересказывать то, что старику и так было известно. Он боялся того, что услышит мольбу о помощи. И хоть сам он жаждал спасти Морина, но едва ли он хотел давать надежду скорбящему, тонущему в чувстве вины, отцу. Пусть даже и призрачную надежду. Ведь на самом деле, не было абсолютно никакой надежды вытащить Морина из замка живым.

Симболец остановился раньше, чем они достигли берега река.

– Дальше я не могу пойти. Ещё довольно светло и можно наткнуться на стражу. Шансы малы, конечно, но всё же. Ты еще придешь в нашу деревню? – Нел внимательно посмотрел в его смеющиеся глаза. Парень был отлично сложен, широкие плечи, сильные руки – всё в нем выдавало охотника, умеющего обращаться с оружием. За спиной, как и всегда, торчала рукоять короткого меча.

– Не знаю… – отрезал Нел и смех мгновенно исчез из глаз симбольца. Но его лицо не выразило никаких эмоций, словно слова Нела не задели его. Нелисар понимал, что парень стремился быть с ним миролюбивым и ждал того же в ответ. Но его мысли были заняты другим и он совсем не думал о тоне своего ответа.

Ни сказав больше ни слова он направил Шармана через реку. Он знал, что симболец провожает их взглядом. Ему не хотелось так холодно расставаться с ним, не хотелось возводить стену недоверия. Но ему так же не хотелось строить между ними и тёплых отношений.

Нелисар так ни разу и не обернулся. Дорогу до замка он почти не помнил. Оставив Шармана на краю деревни, он преодолел оставшееся расстояние бегом. Запыхавшись, он влетел в главные ворота, когда те, уже собирались закрывать. Не успел он сделать и нескольких шагов, как стража преградила ему путь и от неожиданности он споткнулся и повис у стражников на руках. В непонимании, его глаза метнулись по лицам окружающих и он увидел того, из-за кого его остановила стража.

В нескольких шагах впереди стоял сам регент, сам Сургат Элиансер, обернувшийся на шум за своей спиной.

Глава 6. Белая пустыня

Сургат был высоким, стройным и ещё довольно молодым, немного старше сорока, лангоритянином с прямыми волосами. Серо-голубые глаза были полны спокойствия и недюжинного ума. Вся его одежда отдавала лоском и вкусом. Теплый длинный плащ был оторочен мехом. Нелисар был удивлён до глубины души. Все эти истории, о том, что регент был повинен во вражде народов, будоражили его воображение и он представлял себе Сургата карикатурным монстром, уродливым, с хитрыми и жадными глазами. И теперь, впервые столкнувшись с ним лицом к лицу он был поражён тем, насколько другой была реальность. Сургат был приятен и даже притягателен, и в лице его Нелисар не прочёл ни следа той подлости, которой ему приписывали.

Повисшая пауза стала затягиваться, свита регента начала громко перешептываться и подступать к Нелу вплотную.

– Как тебя зовут? – спросил регент Нелисара, и тот заметил как выражение кратковременно замешательства и удивления, уступило место любопытству.

– Нелисар Брегон, – он передернул плечами, ещё никогда ему не приходилось так часто произносить собственное имя, как в последние дни, – Я служу при лазарете.

– И куда ты так спешил? – добродушно улыбнувшись поинтересовался регент, от этого тона Нелу стало не себе.

– Сюда, в замок… Боялся что ворота закроют и я останусь снаружи.

– Но это главные ворота? – снова улыбнулся регент.

Нелисар промолчал, пытаясь не думать о том, что мышцы его напряглись так, словно он был готов отражать нападение. Он совсем не подумал о том, что слугам нельзя было пользоваться главными воротами, они предназначались для королевской семьи и регента. Это делалось в целях безопасности и ради более удобной логистики. Но это были ближайшие ворота для входа в замок и Нел не задумался о такой мелочи, как нарушение субординации. И похоже очень зря. Глупо было теперь оправдываться, едва ли это поможет.

Сургат дал знак охране, они отпустили Нелисара и подтолкнули вперед. Брегон понял, что ему нужно было следовать вместе со свитой регента. Его тут же окружили люди, один старикашка даже взял его под руку и то и дело заглядывал Нелу в лицо. Брегон почувствовал не шуточное раздражение, вздернул подбородок и, не глядя на своего невольного спутника, попросту выдернул у него свою руку. Пожилой лангоритянин на это лишь усмехнулся и отстал от Нела на шаг, не переставая при этом следить за ним взглядом. Нелисару показалось это странным, как минимум. Да, он представлял из себя весьма любопытный объект, но не до такой же степени, чтобы заслужить столь чрезмерное внимание. Да и от кого? От регента, его приближенных и помощников.

Хотя, признаться, многие быстро потеряли к нему интерес. Многие… но не все. В особенности тот самый старикашка. Нел затылком чувствовал на себе его взгляд.

Наконец они дошли до замка. Сургат на ходу негромко переговаривался со своими спутниками и отдавал какие-то распоряжения. Нелисар с жадностью вслушивался и всматривался, но разобрать хоть что-то ему не удавалось. Войдя в замок, они прошли несколько освещенных залов и коротких коридоров. Тут вся компания остановилась, регент что-то сказал и кивнул в сторону Нела, так и не посмотрев на него. К нему направились охранники и все тот же пожилой лангоритянин. Он снова вцепился в плечо Нела, на этот раз, с твердым намерением не отпускать его. В сопровождении охраны, они молча последовали куда-то. Нел во все глаза следил за Сургатом. И, неожиданно, когда они уже почти скрылись за поворотов, регент на ходу слегка обернулся и взгляды их встретились. Нелу показалось, что за маской равнодушия и спокойного любопытства скрывалось нечто гораздо большее. И это большее, имело непосредственное отношение к нему. Он с жадностью впился глазами в лицо Сургата, но Нела грубо дернули вперёд и регент исчез из его поля зрения.

Они шли какими-то незнакомыми Нелу путями, короткими и длинными коридорами, винтовыми лестница. Но Нелисар совсем не обращал внимания, на происходящее вокруг и даже не пытался запомнить дорогу. Он думал о Сургате. Этот человек, с практически безупречной внешностью, поразил его воображение. Совсем не так он представлял себе того, кто был виновен в свершившемся вероломстве. Уж по крайней мере, у него не могло быть такого чистого, открытого взгляда. Но он был. Мысленно, Брегон примерял на регента роль злодея и она никак к нему не клеилась. Злодеяние никогда не проходит бесследно, оставляя свою метку в глазах, на лицах своих исполнителей. Но Сургат, будто бы был чист. Либо, он свято верил, в праведность того, что сотворил, либо он был виртуозным мастером перевоплощения.

Пока Нелисар мысленно рассуждал и раздумывал, они уже успели прийти в одну из башен замка. Отперев дверь, стража пропустила его внутрь. Пожилой мужчина, вошёл вслед за ним, но остался стоять у двери. Он смерил его странным взглядом, усмехнулся и произнёс:

– Нелисар Брегон, значит. Любопытно, очень очень любопытно. Давно ты служишь здесь?

– Больше двух лет.

– Вот как? – он снова усмехнулся, – и ни разу за это время не попался никому на глаза. Да, вот так история.

Нел нахмурился. Ему этот разговор совершенно не нравился. К тому же, его не покидало ощущение, что этот человек что-то знает, но его посвящать в это явно не собирается.

– Ну что ж, тебе придётся пока остаться здесь, – на лице отразились черты заботы, отчего Нела передернуло. – Тебе не о чем беспокоится, всё будет хорошо, – и ещё раз внимательно осмотрев его, он усмехнулся, – Нелисар Брегон. Хе-хе. Да уж… любопытно…

С этими словами он покинул комнату, заперев за собой дверь. Нел прислушался к быстро удаляющимся шагам. Когда всё стихло, он почувствовал облегчение, а вместе с тем и внезапное ощущение страшного одиночества. Это была ещё одна причина, почему он не любил замок – он делал его изгоем, одиночкой, чего не происходило на просторах Арахая. Хотя там, он куда чаще и дольше не видел никого из людей, но никогда не ощущал себя таким одиноким, как здесь.

Но одиночество продлилось совсем не долго. Скоро пришла знакомая ему кухарка, в сопровождении стражи, и принесла ужин. И как бы ни были сильны переживания уходящего дня, при виде еды, Нелисар понял, что зверски голоден. Он пытался распростись женщину, почему его заперли здесь, но выяснилось, что она сама намеревалась узнать это у него. Так и не удовлетворив своё любопытство, кухарка спешно покинула его и стража снова заперла дверь.

Покончив с ужином он осмотрел башню. Для тюрьмы она была слишком уютной, с большими окнами и светлыми стенами. Хотя сбежать отсюда было невозможно, уж слишком неприступна высота стен. Но какой смысл отправлять в заточение, обычного лаборанта? Даже не лекаря? Охранять кухарку, как будто он страшный неуправляемый преступник? Неужели только из-за того, что он оказался не в том месте, не в тот час?

Мысленно, он вернулся к встрече с Сургатом, вспоминал всё произошедшее, думал о собственных словах и словах регента, цеплялся за всякие мелочи. Но вскоре Нелисар почувствовал себя не хорошо. Он опустился в кресло, перед маленьким столиком и по телу тут же разлилась пугающаяся слабость. В ушах появился какой-то шум и стал нарастать. А вскоре этот шум перерос во что-то необычное, что стало биться в его голове. Оно корчилось, сдавливало его мозг, изменяло зрение. Кровь стучала в висках, мир переворачивался, смеялся и давился этим смехом. Вокруг плясали бесы издавая какое-то странное карканье. Все было за гранью, за пределом. Неведомые силы поднимали его и тащили куда-то. Несколько раз он испытал порыв вскочить с места, но не был уверен, что сможет хотя бы пошевелится.

В углах комнаты ему мерещился регент и гаденько, мерзко улыбался, сверкая своими серо-голубыми глазами. Нелисар порывался запустить в него чем-нибудь или накричать, выгнать его из этого угла и заставить говорить по форме. По какой такой форме, он и сам не имел ни малейшего понятия.

А потом его закружили вихри и было в них что-то радостно темное, злое. Это что-то щекотало его нервы, дразнило его и манило. Образы понеслись с такой дикой скоростью, что нельзя было и помыслить о том, чтобы остановиться и увидеть что там, за гранью его сознания.

И неожиданно какая-то неведомая мощь пронизала его насквозь и заставила все его существо трепетать от восторга.

***

Нел обнаружил себя всё в той же комнате, на вершине все той же башни. Он сидел на коленях обнимая деревянную ножку стола, располосованную следами от его ногтей. Руки саднило от боли, под ногтями забились содрана краска и мелкие занозы. Несколько ногтей он умудрился сорвать а из-под остальных выступила кровь. Ужасно болела голова, настолько сильно, что ему было больно моргать.

Он не знал что с ним происходило, но не чувствовал страха, просто отстраненно осознавал тот факт, что с ним что-то не так. Если бы ему было не настолько плохо, он точно попытался бы разобраться. Но теперь, каждая мысль давался ему с таким усилием, что Нелисар предпочитал принимать всё как данность и не задумываться.

Предприняв попытку выбраться из-под стола, он почувствовал, как на него навалилось что-то страшное, тяжелое, ему казалось, что еще не много и оно раздавит его, размажет и его остатков хватить, чтобы оставить след на каждом миллиметре вселенной. И так было тихо, что казалось он обезумеет, сойдет с ума от этой тишины. Сколько же это будет длиться? Он успеет растерять себя в этой тишине и ничего не останется, ни следа…

Медленно, словно в густой массе, он выбирался из своего укрытия. Он даже не пытался представить себе, сколько времени это заняло, но наконец ему удалось добраться до края стола, приподняться и вцепиться в него. Ещё немного, и он смог распрямиться настолько, что его лицо теперь возвышалось над столом. Там стояла еда и вода, очевидно принесенная, пока он был в забытие. При виде графина с водой, он обнаружил, что во рту у него пересохло настолько, что было больно дышать. Дрожащей рукой он потянулся за водой и вцепился в графин. Сосредоточив все свои силы на том, чтобы не опрокинуть его, Нелисар потащил его на себя. Достаточно придвинув графин, он тяжело отдышался, словно бежал весь день без устали. Выждав достаточно времени, он наконец, с жадностью припал губами к воде.

Вода оказалась с привкусом чего-то кисло-терпкого. Он точно знал этот вкус – это был один из тех составов, которые он сам неоднократно замешивал в лаборатории. Но понять какой именно, он был сейчас не в силах. Наличие чего-то в воде показалось ему странным и подозрительным. Но Нел не смог оторваться, пока не осушил кувшин полностью, до самого дна. Напившись, он снова опустился на пол, подавив в себе странное желание опять забраться под стол, и, внезапно, почувствовал, что боль в голове утихла. Важная, но неопределённая мысль проскользнула в его сознание, но Нел не успел за нее зацепится.

Состояние его стало лучше, но что-то болезненное не давало покоя, тихо и нудно сверля его существо. Он смог, на этот раз, без особых усилий подняться и довольно успешно добраться до кресла. Нелисар упал в него и замер в одной позе, не шевелясь и бессмысленно глядя на то, как тусклая тень ползет по полу. Время стало растекаться, превратившись во что-то неосмысленное и не существующее.

Он мог просидеть так очень долго. Гораздо дольше, чем сам был готов себе признаться. Но его одиночество было бесцеремонно нарушено. Когда за окном снова стало темнеть, дверь медленно, с противным скрипом приоткрылась. Нел ощутил это какой-то частью сознания, так и не обернувшись. Он даже подосадовал, что его покой нарушили.

– Нелисар… – голос показался чужим, незнакомым. Нел с трудом повернул голову и попытался сфокусировать взгляд. Их было двое. Один рослый, сильный, молодой, с самодовольным выражением лица. Другой гораздо старше, почти совсем старик, но с очень живыми и умными глазами. Нелисар неожиданно вспомнил его – это он провожал его в башню. Но воспоминание тут же потухло и он потерял всякое понимание, откуда лицо этого старика знакомо ему.

– Как ты провел это время? Надеюсь тебе не пришлось скучать? – Нел бессмысленно пялился на него, не подавая никаких признаков понимания. – Я не просто так беспокоюсь о тебе. Видишь ли, меня направил к тебе регент, с очень важным заданием – констатировал старик, но Нел опять не отреагировал, молча ожидая продолжения. – Мне известно, что ты весьма надёжный юноша. Кое-кто очень хорошо отзывался о тебе… – старик покровительственно улыбнулся, подошел к окну и задумчиво посмотрел в темноту.

Его молодой спутник, все это время молча стоял у двери, скрестив руки на груди и словно прислушивался к каждому звуку. Нелисар не стал вдаваться в подробности и вникать в смысл и ему совершено было не интересно, кто мог хорошо о нем отзываться. Уж не Юнт-ли? Но где-то внутри, он знал, что ему лгали. И снова, у него не нашлось сил, чтобы продолжить эту мысль. Он отметил происходящее как факт и не более того.

– Регент не просто так привел тебя сюда. Королю и ему нужен надёжный лангоритянин, на которого можно положиться.

Старик повернулся и уставился на Нелисара. Тот уставился на него в ответ, медленно и словно не хотя понимания, что должен был что-то ответит. В голове его, с усилием, подбирались нужные слова и складывались во фразы.

– Я должен что-то сделать? – сумел он наконец выдавить из себя. Старик улыбнулся в ответ.

В голове Нела вспыхнула мысль, что старик был бы довольно приятным, если бы не подспудное ощущения какой-то хорошо спрятанной фальши. Уж слишком сильно он акцентировал внимание на воле короля и регента. Старик что-то продолжал говорить ему, но Нелисар никак не мог сосредоточится, он то и дело терял нить повествования, он цеплялся за отдельные слова и осмысливая их, терял смысл всей фразы.

– …Необходимо посетить все эти земли и подготовить их к нашему прибытию, – долетело до сознания Нела, – И регент, посоветовавшись с королем, выбрал тебя – снова это подчёркнутая отсылка на регента и короля, – Ты будешь одним из тех, кто встретить нас там.

Брегон вдруг почувствовал то, что не замечал до этого. Старик играл на его состоянии. Нел был слаб и измотан, сознание было спутанным, не ясным. Он ощутил это с яркой силой, они были уверены, что Нел не совсем вменяем. Хотя по сути, так и было. Но, кажется, он соображал лучше, чем им бы того хотелось.

– Ты видел уже почти двадцать туманов?

В ответ Нелисар поморщился, доставая из закромов своей памяти знание, что год когда-то называли туманом. Так было до того как туман стал бесконечным.

– Верно.

– Хорошо… – он задумчиво поскреб подбородок, что-то обдумывая про себя. – Что ж. Тебе предстоит совершить переход, возможно, тебя ждет серьезная опасность, а может там будут райские места, я не могу сказать. Это неведомо никому.

– Куда мне предстоит отправиться?

– Ты можешь выбрать сам, – и старик подал ему карту звездных переходов.

Нел осторожно взял карту в руки, словно это была не бумага, а нечто ядовитое. Но уже через секунду, он забыл обо всех опасениях. Впервые в жизни Нелисар видел нечто подобное. Это была карта ближайших созвездий и их созвездия – Санримор. Рядом значились Триада и Налибреск. Триада, та самая Триада, о которой не раз он слышал от лекарей и знахарок. Арахай соединялся с этими созвездиями цветными линиями. Между звездой Санримор и Арахаем располагалась планета Невесил и крошка Етуан. За Арахаем следовал Лангор и Симбол. Нел совсем позабыл зачем в его руках оказалась эта карта и с жадным любопытством рассматривал витиеватые подписи возле планет и звездных проходов. Даже болезненное, тяжелое состояние отступило куда-то. Каждый проход имел свое обозначение. Причем меж созвездий они были более тщательно прорисованы и имели много пометок, а между планетами обозначались пунктирами. На одной из гигантских планет Налибреска, он рассмотрел ещё множество пометок – внутренние переходы, действующие только в рамках планеты. На Архае таких не было, в виду маленьких размеров планеты и довольно низкой численности жителей.

Наверно он просидел бы над ней целую ночь, если бы старик не окликнул его.

– Нелисар! Тебе нужно выбрать, куда ты отправишься.

– Я могу выбрать любое место?

– Совершено любое, в рамках Санримора.

– Но как же туда попасть?

– Все уже подготовлено. Тебе просто нужно выбрать место.

Нел тупо пялился на карту, с трудом соображая, что от него требуется. Спустя довольно много времени, старик снова напомнил ему что от него требовалось и на этот раз, с каким-то нетерпеливым раздражением. Нелисар поймал себя на том, что вот уже несколько минут неотрывно смотрит на одно и то же название планеты и осознав его, он выдал:

– Етуан…

– Ты уверен?

– Да!

– Хорошо! – старик долго посмотрел на него, поджав губы и снова потёр подбородок. Он о чем-то раздумывал и Нелу даже показалось, что он внутреннее на что-то решался, – В твоем распоряжении будет несколько рассветов, – снова эта старая манера называть дни рассветами. – Твоя основная задача, разведать местность, узнать о сохранившихся животных. На пятый рассвет, жди нашего прибытия. Мы будем там в любом случае, доложишь о том что удалось выяснить, – Нелисар кивнул, – Там в сундуке возьми одежду и оружие.

Нел резко поднялся, пол под ним несколько раз качнулся и ему показалось это даже забавным. Достав вещи, он переоделся, старик нацепил на его плечи плащ, накинул шарф, подал ему широкий ремень с пристегнутыми ножнами. У Нела ни на одно мгновение не возникло мысли о том, зачем он все это делает.

Когда все приготовления были закончены, он снова сел на кровать отдышаться. Во всем теле он все ещё чувствовал не ясную слабость. Где-то, на задворках сознания, он знал причины этой слабости и болезненности, но не мог осмыслить. Мысли его путались, он был рассеян и не мог сосредоточится, что было в принципе ему не свойственно. Молодой лангоритянин зажег факел и поманил Нела за собой. Они вышли из комнаты и какими-то витиеватыми путями стали спускаться. В полном молчании они покинули замок через маленькую, узкую дверь, выходящую на задний двор. Лица их были скрыты капюшонами. Когда они дошли до одних из врат замка, к ним пристроилось ещё несколько лангоритян – охрана. «И зачем им охрана, – подумал Нел, – чего они боятся?». А они действительно боялись. Они часто нервно оглядывались по сторонам, скользя взглядами по окружающим предметам, словно ощупывая их, словно проверяя, не скрывают ли они в себе угрозу.

Если бы Нелисар находился в более здравомыслящем состоянии, он бы заметил много странных мелочей. Замок они покидали чёрным ходом, которым даже слуги крайне редко пользовались, у ворот замка, словно намерено, не было часовых. Поселение они миновали тоже какими-то задними дворами. Да и лица всех были скрыты глубокими капюшонами, даже его собственное. Но его состояние не позволяло ему рассуждать холодно и трезво.

Теперь они шли по равнине, в темноте, едва рассекаемой унылым факелом в руках одного из стражников. Равнина была окружена высокими гигантами, деревьями таниан. «Лес до небес…» – подумал Нел и ему вдруг стало легко, он не боялся ничего, даже неизвестности. Он мог взять сейчас, да и вытащить собственно сердце из груди и не о чем более не думать, не пытаться понять. Он не заметил бы, даже не почувствовал, потому что ему было все равно… теперь уже все равно. Ему казалось, что он задохнется, или сойдет с ума… или задохнется. Может его сердце не выдержит и перестанет биться. Это даже смешно и совсем не страшно. Странные вещи с ним происходят, очень странные.

Он ничего не чувствовал, ни боли, ни страха. Ему было лишь немного жаль, что так и не свиделся с Домиником, не рассказал куда и зачем его отправляют, не освободил Морина. «Все только начинается» – мелькнуло у него в голове и он истерически хихикнул. Старик недоуменно посмотрел на него.

– Что, страшно тебе? – не своим голосом произнёс Нелисар, даже не понимая откуда эти слова взялись и смутно ощущая, что сказал их не он, а кто гораздо больший.

Старик вздрогнул всем телом, побледнел и замер. Кажется он тоже почувствовал что эти слова сказал устами Нелисара кто-то другой. Арахай? Но Нелисар успешно потерял эту важную мысль, как и все прочие.

Вся компания остановилась и послышались взволнованные вопросы. Отступив от Нелисара, они все столпились вокруг старика. Нел слышал обрывки их фраз, но не мог осмыслить. Он разобрал только интонации, в которых мешалось всё сразу: страх, злость, решимость, недоверие. Он уже не помнил, что только что сказал и что вызвало испуг старика и такой переполох. Он бессмысленно пялился на своих провожатых, чувствуя, что выглядит безумно. Поддавшись какому-то внутреннему азарту, он улыбнулся и улыбка тоже вышла пугающей.